Текст книги "Соблазненная"

Автор книги: Шарон Холденс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

9

Она проснулась ночью и обнаружила, что Джаред уснул в плетеном кресле. Некоторое время Уинни наблюдала за спящим точно так же, как некогда он – за нею. До чего странно! Большинство людей во сне расслабляются. А Джаред – нет, весь напрягся, беспокойно ворочается и постанывает, словно видит дурной сон.

Словно повинуясь велению свыше, Уинни выскользнула из постели и подошла к креслу. Она знала, что спящих нельзя будить слишком резко, поэтому положила одну руку ему на лоб, другой накрыла широкую ладонь и принялась ласково поглаживать.

Джаред отреагировал мгновенно: вздрогнул, и с губ его сорвался приглушенный возглас.

Уинни отпрянула, но он конвульсивно стиснул ее руку – крепко, до боли. И, только открыв глаза и убедившись, кто перед ним, ослабил хватку. На смуглом лице отразилась целая гамма эмоций – ужас, облегчение, смущение. А в следующую минуту на смену им вновь пришла привычная невозмутимость.

– Кошмар приснился. Прости. – Джаред изобразил что-то вроде улыбки, но Уинни это не обмануло.

– Тебя они часто мучают. Верно?

Она сама не знала, откуда ей это известно. Известно, и все.

– Всякое бывает, – пожал плечами Джаред.

Для Уинни этот ответ прозвучал равносильно «да». Требовать подробностей она не стала. Если любимый сочтет нужным, то расскажет и сам.

– Мне надо бы идти, – сказал он.

Однако с места не тронулся. Наверное, просто не смог. Уж слишком близко она стояла.

Но Уинни не собиралась отступать. Ведь она наконец-то смирилась с неизбежным. Этот мужчина – ее судьба к добру или к худу. Довольно ей спасаться бегством.

Уинни смотрела на Джареда серьезно, не моргая. О, как ей хотелось, чтобы он заключил ее в объятия, опалил жаром своих прикосновений, был ласков и груб одновременно, подчинил ее себе, овладел ею… полюбил ее. Об этом она мечтала с замирающим сердцем, даже зная, что любовь к этому мужчине того и гляди ее погубит – тем более если останется безответной.

Все, что Уинни не смела облечь в слова, Джаред прочел в ее взгляде. Ну, не то чтобы все. Однако довольно, чтобы понять: она наконец смирилась с тем, что сам он осознал в первую же встречу. Они должны быть вместе.

Джаред завладел ее рукой и ласково усадил к себе на колени. Обнял за талию. Какая она теплая, нежная, покорная… Желание вспыхнуло, но на сей раз Джаред не торопил события.

Он ждал от нее первого шага. И Уинни робко подалась вперед, осторожно провела пальцем по крохотному шраму на щеке. Затем, словно бросая вызов, обняла ладонями его лицо – и губы их сблизились.

То был легчайший, мимолетнейший из поцелуев – мгновенное касание, не более. Такой целомудренный и в то же время чувственный. Джаред с трудом удержался от того, чтобы продлить наслаждение.

Но отсутствие отклика ничуть не обескуражило Уинни. Она понимала: на сей раз все в ее руках. Ее очередь выступать в роли соблазнительницы.

Она запустила пальцы в его волосы, густые и светлые, оттянула голову чуть назад и снова припала к нему с поцелуем. Только сейчас кончик розового языка скользнул между его губами, увлажняя их и щекоча. И тут же она отпрянула, увернулась от ответного поцелуя и игриво куснула Джареда за шею, наслаждаясь солоноватым привкусом кожи. Затем обвила его руками, с нежным неистовством затеребила зубами мочку уха. Джаред задышал часто, прерывисто. И тут Уинни вновь прильнула к его губам, страстно и пылко – так, что у Джареда перехватило дух и остатки здравого смысла исчезли бесследно.

Его решение не торопить события разлетелось вдребезги, точно осколки разбитого стекла. Широкие ладони уже стиснули ее бедра, привлекая молодую женщину ближе, чтобы она всем своим существом ощутила силу его возбуждения. Уинни затрепетала в его объятиях, маленькие упругие груди призывно приподнялись, ночная рубашка задралась, тугие атласные ягодицы волнующе давили на его чресла.

Влюбленные самозабвенно целовались, не в силах утолить жгучую жажду, а тела их властно требовали своего. Ни одной мысли не осталось, все сгорело в пламени страсти. Руки его успевали повсюду: гладили спину, ласкали грудь, скользили по бедрам. Не вставая с места, Уинни ухитрилась развернуться к Джареду лицом. Он стянул с нее рубашку – рывком, через голову – и, припав губами к груди, принялся посасывать сначала один сосок, потом другой. Уинни блаженно постанывала, и от этих стонов страсть его разгоралась сильнее.

Но вот ласковые пальцы нащупали влажное, пульсирующее желанием лоно. Ее нежная плоть то смыкалась, то вновь открывалась, точно венчик цветка поутру, пока Джаред неспешно и умело вел любимую к высшей ступени наслаждения.

Но вот Джаред остановился, легонько оттолкнул ее. Уинни разочарованно вскрикнула, открыла глаза – и поняла, в чем дело.

Он расстегнул брюки. Тогда молодая женщина подалась вперед – прикоснуться, доставить то же удовольствие, что он дарил ей, но Джаред отвел ее руку. Он и без того изнывал от нетерпения.

Уинни разделяла его жажду. Она развела бедра и жадно приподнялась навстречу нетерпеливому натиску.

Ничего подобного она не ждала. Она хватала ртом воздух, льнула к любимому, подстраиваясь под убыстряющийся ритм, выгибалась всем телом, вскрикивая каждый раз, как он входил в нее, пока оба наконец не рухнули в кресло.

Уинни замерла в объятиях Джареда, ничуть не стыдясь своей наготы, и тихонько всхлипнула, на мгновение испугавшись силы собственных чувств. Ощущение было такое, словно она безвозвратно что-то утратила и в то же время обрела нечто недостающее и при этом пребывает в единстве с собою и с миром.

Джаред осыпал ее ласковыми поцелуями, привлек к груди, и, укачивая, точно ребенка, зашептал на ухо:

– Прости, ну, прости, пожалуйста. Я не хотел…

Уинни отчаянно замотала головой. Ну как объяснить словами, что плачет она от восторга, что всему виною любовь?..

– Шшш… Шшш, все в порядке. – Джаред отнес ее в постель, раздевшись, улегся рядом, пригладил растрепавшиеся волосы, смахнул с длинных ресниц слезинку.

– Хочешь, чтобы я ушел?

Уинни снова покачала головой и подняла на него огромные темные глаза, не в силах выразить истинных своих чувств. Ей хотелось иного – чтобы Джаред любил ее.

И он это понял. И просить себя не заставил. Полежав некоторое время молча, влюбленные снова сблизились. И Джаред опять принялся ласкать ее умело и нежно. На сей раз медленно, непередаваемо бережно, прижимаясь к разгоряченному женскому телу, словно вознамерившись изучить каждый его дюйм, осыпал поцелуями, пока для обоих снова не наступил момент высшего экстаза.

Они проснулись на рассвете, снова предались любви и опять уснули в объятиях друг друга. В этом положении их и застали.

Причем не кто иной, как Билл Саутленд.

Уинни, услышав, как хлопнула дверь, подумала было, что это ей снится. Но тут щелкнул замок и в дверь спальни деликатно постучали.

– Уинни, ты вернулась? – тихонько окликнул ее Билл и, не дождавшись ответа, просунул голову в дверь.

Не то чтобы влюбленных застали «на месте преступления»… но дело к тому шло. Уинни поспешно натянула одеяло до самого подбородка. Джаред демонстративно облокотился о спинку кровати, даже не потрудившись прикрыть наготу.

Не находя слов, Билл ошарашенно вытаращился.

– Х-хорошо, – выдавил он наконец.

Уинни нахмурилась. Ничего хорошего она в ситуации не усматривала. Во всяком случае, посвящать Билла в свою личную жизнь уж точно не собиралась.

– Здравствуйте, босс. – Билл кивнул куда-то в сторону Джареда. – Извините, пойду кофе сварю. – И исчез за дверью.

– Любопытно, – протянул Джаред, не скрывая усмешки. – Как мужественно он перенес удар!

– Д-да, – пролепетала Уинни, мысленно готовясь к очередной «разборке».

– Может, пошел пистолет покупать? Ты как думаешь? – Джаред вопросительно изогнул бровь.

– Сдается мне, ты все отлично знаешь, – вздохнула Уинни.

– Что я знаю?

– Что Билл летал в Париж улаживать отношения с женой. И помирился, между прочим. Клементина с детьми будет здесь не позже понедельника.

– Но если тебе об этом известно… – Джаред помолчал с минуту и, пристально глядя на Уинни, докончил: – То, похоже, тебе все равно, верно? Более того, ты рада. Означает это одно из двух: либо между тобой и Биллом все кончено… либо и не начиналось.

– Второе. – Уинни не видела смысла скрывать правду и дальше. Билл служил ей своего рода защитой, гарантией против того, чтобы не оказаться в одной постели с Джаредом. И как выяснилось, гарантия эта ничего не стоила! – Бедняга оказался на мели, в кармане пусто, пойти некуда, ну, я и приютила его до зарплаты.

– Вроде как бездомного пса? – не без ехидства подсказал Джаред.

– Точно, – кивнула Уинни. – Вот только собаки куда чистоплотнее.

Джаред довольно улыбнулся. В кои-то веки сарказм Уинни был направлен не на него!

– Ну и что, нашел он себе новое жилье? – Пребывание Билла в квартире Уинни Джареда по-прежнему не радовало, какие бы уж там платонические отношения их ни связывали.

– Да говорю же: в понедельник возвращается его законная супруга с детишками! Надо думать, они снова снимут тот же самый особнячок. Ведь для малышей это – дом родной!

– Ага, – задумчиво кивнул Джаред. – А до понедельника пусть для разнообразия поживет в отеле.

– Не могу же я взять и выгнать человека на улицу! – воскликнула Уинни. – Тем более что необходимо заручиться его молчанием.

– Насчет чего?

– Насчет нас. В одной постели, – терпеливо разъяснила Уинни, хотя, на ее взгляд, ситуация в комментариях не нуждалась.

– А мы собираемся все скрывать? – небрежно поинтересовался Джаред.

– Естественно! Как мне прикажете работать в «Мельбурн кроникл» и дальше, если все издательство узнает, что ты и я… – Уинни тщетно подыскивала подходящую формулировку.

– Живем вместе? – услужливо подсказал Джаред.

– Мы не живем вместе.

– А могли бы.

Уинни изумленно захлопала ресницами. Да, Джаред уже предлагал ей подобный вариант, но лишь ради того, чтобы она порвала с Биллом. Однако теперь в том нет ни малейшей необходимости.

– Почему бы и нет? – просто добавил Джаред и, ухватив ее двумя пальцами за подбородок, прибег к весьма и весьма эффективному средству убеждения.

Поцелуй грозил перерасти и нечто большее, так что Уинни поспешно отстранилась, перекатилась на противоположный край кровати и схватила футболку и джинсы. Секс, как известно, затуманивает рассудок, а решения столь важные нужно принимать на трезвую голову.

Джаред последовал ее примеру. Однако, даже одеваясь, продолжал гнуть свою линию:

– Отчего бы тебе не перебраться ко мне? Я купил в Мельбурне неплохую квартирку. А эту сохрани за собой. Можешь в свою очередь ее кому-нибудь пересдать… Как только Билл уберется восвояси, вызовешь команду ассенизаторов, и нет проблем, – ехидно докончил он.

– Н-не знаю. – Не то чтобы подобная мысль внушала Уинни отвращение. Ей отчаянно хотелось быть с Джаредом. Но она никогда еще не жила с мужчиной под одним кровом, даже во времена своей помолвки.

Джаред обошел кровать кругом, заключил молодую женщину в объятия и, улыбаясь ей сверху вниз, принялся улещивать с новой силой:

– Я чистоплотен, аккуратен, всегда завинчиваю колпачок от тюбика с пастой и не забываю опускать крышку унитаза.

Прозвучало это не особенно романтично. Но Уинни не сдержала улыбки и кивнула, решив, что позже сможет и передумать.

Однако плохо она знала Джареда. Когда тот брал дело в свои руки, идти на попятный было поздно.

– Ты одевайся, а я пойду звякну в газету, дам объявление о найме.

Уинни ушам своим не верила. Неужели все это происходит именно с нею? В таком вот полубредовом состоянии сна наяву пребывала она оставшиеся до переезда четыре дня. От желающих снять квартиру отбоя не было, и, как только молодая женщина и потенциальный квартиросъемщик пришли к соглашению, формальности удалось уладить очень и очень быстро.

И тогда она наконец-то перебралась в роскошные апартаменты Джареда, расположенные на верхнем этаже современного особняка, с видом на реку.

Какое-то время все происходящее по-прежнему казалось ей нереальным. Завтракать и ужинать с Джаредом, вставать по утрам одновременно с ним и, обменявшись торопливым поцелуем, отправляться на работу… Каждый приезжал на своей машине, причем Джаред обычно делал небольшой круг и прибывал минут на десять позже своей подчиненной.

Все оказалось куда проще, чем опасалась Уинни, тем более что Билл по-джентльменски держал язык за зубами. А вскоре его пригласила на работу «Ганнет компани» – американская монополия, лидирующая по общему тиражу ежедневных газет. Так что Саутленд распрощался с коллегами и, вместе с семейством перебравшись в Нью-Йорк, занял весьма и весьма неплохую должность в местном филиале «Фэмили уикли». Место главного редактора отдела «Новости дня» по праву перешло к Уинни.

Теперь, получив почти неограниченную свободу, молодая женщина и впрямь поверила в свои силы. Оказалось, что принимать решения и контролировать работу отдела не так уж и трудно. Материал сдавался в верстку без опозданий, и Уинни не без тайного удовольствия думала, что именно ее публикации привлекли к журналу новых подписчиков – за какой-нибудь месяц тираж «Мельбурн кроникл» вырос едва ли не на треть. Разумеется, и с очерком про «поход на выживание» она справилась отлично.

Что до личной жизни, она текла своим чередом. Дома Уинни с Джаредом смеялись и болтали обо всем на свете, говорили и не могли наговориться. Им не терпелось узнать друг о друге как можно больше: про мысли и мечты, страхи и слабости. Молодая женщина рассказала про свое детство: про бурные ссоры и не менее драматические примирения с матерью и про бесчисленных любовников Карол: одни охотно баловали девочку, от других у нее остались воспоминания самые тягостные. Повседневная, рутинная жизнь, изобилующая маленькими трагедиями…

Уинни с запозданием осознала, как хотелось ей излить душу хоть кому-нибудь! Она не искала сочувствия, нет, просто объясняла, как стала такой, какая есть. И Джаред с его готовностью понять и принять с каждым днем становился ей все нужнее и дороже.

Он готовил, она ела. За покупками ходили вместе. Джаред чинил то, что нуждалось в починке; Уинни наводила порядок. Иногда по вечерам они отправлялись в ресторан, в кино или на концерт, но чаще оставались дома. И предавались любви…

Уинни перестала анализировать каждый свой шаг и тревожиться о будущем. Просто жила и наслаждалась неизбывным, невероятным, ничем не замутненным счастьем. Целых четыре месяца. Но в один прекрасный день ощущение обреченности и иллюзорности происходящего возвратилось.

Джаред сразу заметил, что с Уинни что-то неладно, но выяснять, в чем дело, не стал. Он знал одно: на протяжении последних месяцев ему удавалось сделать ее счастливой, и вдруг в отношениях их что-то сломалось, разладилось, как это бывает с тонким, капризным механизмом. Молодая женщина по-прежнему самозабвенно предавалась любовным играм и засыпала в его объятиях, но с наступлением дня становилась встревоженной, беспокойной, от объяснений уклонялась, а сам он, как последний трус, страшился спросить почему.

Только спустя неделю Уинни собралась с духом и решилась на откровенный разговор. Она предпочла бы скрывать правду как можно дольше, однако это было бы малодушием.

– Мне надо тебе кое-что рассказать, – объявила она за обедом.

Воцарилось долгое молчание.

Уинни весь день мысленно репетировала решающее объяснение, однако произнести роковые слова вслух оказалось неимоверно трудно. Она ждала, что Джаред скажет что-нибудь вроде: «Звучит ужасно зловеще». Но тот сидел молча, не улыбаясь, и лицо его напоминало непроницаемую маску. Неужели он обо всем догадался?

Быть того не может! У нее, никак, снова воображение разыгралось! Уинни решила начать издалека в надежде, что Джаред сможет ее понять и хотя бы простить.

– В детстве у меня обнаружили одну из форм лейкоза, – тихо начала она. – Мне было десять. Врачи назначили мне химиотерапию, и…

– Уинни, что ты такое говоришь?! – вскричал Джаред, лицо которого стало белее мела. – У тебя рак?

– Да нет же. Я полностью излечилась, – поспешно заверила его Уинни. – Извини, я не с того конца начала. – Она прерывисто вздохнула и предприняла новую попытку: – Помнишь, у дверей дома Макса и Джудит я сказала, что у меня никогда не будет детей?

Джаред медленно кивнул, не сводя с нее глаз.

– Дело в том, что… – Уинни облизнула пересохшие губы, – курс лечения имел и побочные эффекты. Например, бесплодие.

Молодая женщина замолчала, давая Джареду время осмыслить сказанное.

– Ты сказала это так, что я подумал, будто речь идет о сознательном выборе, – признался он.

– Возможно, – согласилась Уинни. – Но тогда я не считала себя обязанной вдаваться в подробности.

– А потом?

Уинни с виноватым видом уставилась в пол.

Не раз и не два собиралась она открыть Джареду правду, но всякий раз не хватало храбрости.

– Я боялась, что ты меня бросишь.

– Только потому, что ты не можешь иметь детей? – В голосе Джареда звенело негодование. – Как же плохо ты обо мне думаешь!

– Но Макс Рашфорд меня же бросил! – защищаясь, воскликнула Уинни.

– Поэтому вы и расстались?

– Да.

– Ты, наверное, и от него тоже все скрывала? – нахмурился Джаред.

– Поначалу, – кивнула молодая женщина. – Тогда я не думала, что наши отношения хоть сколько-нибудь серьезны.

– Вы были помолвлены, – угрюмо напомнил он.

– Я встречала Новый год у его родителей. – Уинни отчаянно хотелось, чтобы Джаред понял, как все вышло. – Представь себе: целая толпа народу, дамы в вечерних туалетах, мужчины в смокингах… и тут Макс во всеуслышание делает мне предложение. Просто как гром среди ясного неба! Наверное, мне следовало ответить «нет». Теперь я это понимаю.

– Тебе не хотелось ставить Макса в неловкое положение, – невесело усмехнулся Джаред.

Уинни удрученно кивнула.

– И это тоже… Кроме того, я была от него без ума. Молоденькая, неопытная студентка, что ты хочешь… Вместе с принцем моей мечты я получала еще целый ворох призов… Как бы тебе объяснить? До тех пор миссис Рашфорд меня всячески привечала, а мистер Рашфорд вообще очень мил, и притом их было так много – дяди, тети, всяческие двоюродные и троюродные… Ощущение такое, словно ты становишься частью большой и дружной семьи, да что там – целой династии. Ты меня понимаешь?

– А как же! – Джаред скептически хмыкнул. – Я четыре года числился в зятьях Рашфордов, разве ты забыла?

– Да, конечно! – Уинни напрочь забыла, что жена Джареда приходилась Максу сестрой.

– Я и сам попал в ту же ловушку, – нехотя признался он. – Я ведь тоже единственный ребенок из неполной семьи. Но клан Рашфордов при всей его сердечности спустя какое-то время начинает заявлять о своих правах на твою личность…

Уинни поняла, что речь идет о его собственном прошлом, и вопросительно изогнула бровь.

– Когда мы с Джун поженились, – пояснил Джаред, – я зарабатывал немного. Начинающий автор, сама понимаешь… На мои доходы Джун жить не могла, да и не хотела, и взять не желала в толк, с какой стати нам во всем себя ограничивать, если ее родители с радостью обеспечат нам все, чего душа пожелает, не говоря уже о моем богатом отчиме. Назови это мужской гордостью, но я терпеть не могу подачек!

Джаред равнодушно пожал плечами, но голос его предательски дрогнул. Как большинство браков, его союз с Джун не слишком-то напоминал безмятежную идиллию!

– Понимаю, – тихо отозвалась молодая женщина.

Джаред коротко улыбнулся.

– Что за ирония судьбы: при жизни Джун мы если и ссорились, то только из-за треклятых денег! В итоге я таки преуспел, добился всего, чего от меня исподволь требовали, но Джун со мной уже не было…

– Но вы были счастливы? – спросила Уинни.

– До известной степени, – сдержанно отозвался Джаред. – Не так, как с тобой. Уинни, ты знаешь, что я люблю тебя?

Он впервые заговорил с ней о любви. Что за жестокая ирония судьбы! Неделю назад она бы разрыдалась от радости.

– Джаред, не надо! – Уинни знала: очень скоро ему придется взять свои слова назад. – Подожди, пока не выслушаешь меня до конца.

– А мне казалось, мы уже все обсудили. Ты не можешь иметь детей, – подвел итог Джаред. – Я это переживу, поверь.

Господи, ведь Уинни хотелось услышать совсем не это!

– А я – нет, – чуть слышно прошептала она.

– Не понимаю, о чем ты, – последовал искренний ответ.

– Сейчас я все объясню, – вскинула голову Уинни. – И вот мы с Максом обменялись кольцами, а на следующий день я рассказала ему всю правду. Не знаю, чего я ждала. В любом случае, Макс не был готов принять меня такой, какая я есть. Наследник семейства Рашфорд, продолжатель рода, сам понимаешь… Могла ли я поймать его на слове?

В сапфирово-синих глазах плескалась боль, и Джаред ободряюще накрыл ее руку своей.

– Что до меня, то я чертовски рад, что у вас с Максом ничего не сложилось. Да кому нужны эти дурацкие младенцы? – Джаред небрежно отмахнулся, точно отгоняя докучную муху.

А в сердце Уинни точно повернули тупой нож. Ведь она еще не закончила свою исповедь… но теперь уже и продолжать не стоило. Бессмысленно это и жестоко…

– Значит, все наши проблемы решились? – Джаред ласково коснулся ее щеки. Уинни едва сдержала готовые пролиться слезы. Но нет, любимый прав: у них – никаких проблем. А вот у нее сплошные проблемы.

– Да, – покорно кивнула она.

– Стало быть, все будет, как прежде? – улыбнулся он.

Уинни уже хотела снова кивнуть. Ведь солгать так просто! Но тут волной накатила тошнота.

– Извини, я сейчас. – Она вскочила. – Мне надо…

Но никакого объяснения выдумать не смогла – опрометью бросилась в ванную, сверкающую стеклом и хромом. Даже дверь запереть не успела…

Когда подоспел Джаред, она все еще склонялась над раковиной. Одной рукой Уинни открыла кран, прополоскала рот холодной водой. Затем, почувствовав чужое присутствие, обернулась.

– Никогда еще не оказывал на женщин подобного эффекта! – съязвил Джаред, искусно скрывая истинные чувства за спасительной ширмой юмора.

– Ты тут ни при чем.

Уинни с достоинством выпрямилась. Но тут голова у нее закружилась, и молодая женщина снова оперлась о раковину. Джаред вовремя подхватил ее под руку и усадил на табурет.

– Значит, тебе настолько отвратительна мысль о нашей совместной жизни?

– Я люблю тебя, честное слово, люблю, – тихо призналась Уинни. – Просто… чувствую себя как в ловушке.

– Лжешь, – отрезал Джаред. – Если любишь человека, никакие ловушки тебе не грозят!

В голосе его прозвучала непривычно горькая нота. Наверное, она это заслужила, но в теперешнем ее состоянии даже невысказанный упрек способен был перевернуть душу.

На глазах выступили слезы и медленно, беззвучно покатились по щекам. Уинни не смела взглянуть на любимого. Тишину нарушало лишь тяжелое, прерывистое дыхание Джареда.

– Да ради всего святого, Уин, не плачь ты из-за меня! Вот, возьми. – Он извлек из кармана носовой платок и протянул ей.

Уинни послушно принялась утирать слезы, но поток их не иссякал. За последнюю неделю она уже не однажды безутешно рыдала ни о чем, и тошнило ее тоже не впервые.

– Послушай, я столько раз давал женщинам отставку, что симптомы грядущего конца отношений распознавать научился. Тебе незачем щадить мои чувства. Просто скажи честно и прямо: «Джаред, я не люблю тебя». Тогда один из нас запакует чемодан – на данный момент я, – и мы пожмем друг другу руки и пожелаем всяческих благ.

Ухватив Уинни за подбородок, Джаред вглядывался в ее лицо. Она честно попыталась облегчить жизнь им обоим. Даже дошла до середины фразы: «Я не люб…». Но дальше будто заклинило.

Наверное, Джаред прочел правду в ее глазах. Это же очевидно: Уинни его обожает. Безнадежно, безоглядно, безудержно влюблена в него, точно восторженная школьница.

– Пожалуйста, не надо! – взмолилась молодая женщина.

Тогда Джаред мягко обнял ее за плечи, и привлек к себе, и принялся укачивать, точно дитя, пока горестные рыдания не стихли.

Вся решимость Уинни куда-то улетучилась. Какой он ласковый, нежный, заботливый… Ну как с ним расстаться? Не сегодня, нет. Может быть, завтра. Или спустя несколько дней. Когда уже невозможно будет скрывать очевидное.

А сейчас Уинни хотелось просто любить его всей душой и предаваться с ним любви вплоть до самого утра. Слезы ее высохли. Она повернулась к любимому – и губы их сблизились.

Глубоко, прерывисто вздохнув, Джаред ответил на поцелуй. Затем подхватил Уинни на руки и отнес в постель. Исступленно предался страсти в надежде обрести забвение, наслаждаясь гибким, стройным телом. На краткий срок ему это даже удалось…

Он лежал в предрассветных сумерках, слушая неровное дыхание Уинни и в сотый раз открывая для себя непреложную истину: эта женщина несказанно прекрасна и бесконечно ему дорога. И с губ Джареда помимо его воли слетели те самые слова, которые он мысленно поклялся ни при каких обстоятельствах не произносить:

– Уин, останься со мной. – Прозвучало это не просьбой, но мольбой. – Дай мне еще шанс. Я…

Не в состоянии слушать дальше, Уинни закрыла ему рот ладонью и воспользовалась правдой как оружием, чтобы заставить Джареда замолчать.

– Я беременна.

Больше она ничего не прибавила, да больше ничего и не требовалось. Воцарилась напряженная тишина.

– Повтори еще раз, – потребовал Джаред наконец.

– Я беременна, – послушно произнесла Уинни.

– Но это невозможно.

Не далее как полчаса назад она сама ему об этом твердила! Джаред сел в постели и сдвинулся ближе к краю. Рядом с Уинни он почему-то не мог мыслить здраво.

Молодая женщина приподнялась на локте.

– Знаю, что невозможно, но я все равно беременна. Вероятно, шестнадцать лет назад врачи ошиблись, или, может, мне просто повезло.

– Повезло? – испытующе сощурился Джаред.

– Да, повезло. – Уинни не могла не радоваться даже теперь, когда в ушах звенела презрительная фраза: «Да кому нужны эти дурацкие младенцы?» – Я полжизни прожила в твердой уверенности, что никаких детей у меня никогда не будет, и вдруг такое!

– Ты оставишь ребенка? – насторожился Джаред.

– Да. – Иных вариантов Уинни не рассматривала. – Я этого не планировала, но теперь, раз уж так получилось, от ребенка ни за что не откажусь. Вот поэтому я и ухожу от тебя. Я ничего от тебя не требую, Джаред, и ничего не жду.

– Это не мой ребенок, да? – тихо осведомился он, неверно истолковав растерянно-виноватое выражение ее лица.

Вопрос застал Уинни врасплох. Что за ним стоит? Стремление выдать желаемое за действительное? Или он всерьез верит, что Уинни ему изменяла?

– Если тебе приятнее так думать, – пожала она плечами.

– Еще чего, приятнее! – взорвался Джаред.

Однако нервы Уинни и без того никуда не годились. Выяснять отношения было выше ее сил. Она перекатилась на край кровати, подобрала рубашку Джареда – первое, что подвернулось под руку, – и встала, закрываясь ею как щитом.

Вслед за нею на пол спрыгнул и Джаред, даже не пытаясь прикрыть наготу. Он осторожно извлек рубашку из безжизненных пальцев Уинни и отшвырнул прочь. А затем испытующе воззрился на молодую женщину, задержав внимательный взгляд на мягком изгибе чуть округлившегося живота.

Уинни затрепетала всем телом. И нервно вздрогнула, когда широкая ладонь легла чуть выше того места, где обосновался их с Джаредом малыш.

– Теперь этот ребенок мой. – Он ласково погладил ладонью живот. Что за интимный жест, и при этом без малейшей сексуальной окраски!

– Я н-не понимаю.

– Ты моя, – невозмутимо сообщил Джаред, – стало быть, и ребенок мой. И я тоже твой. А что уж там было в прошлом, до того, как мы с тобою встретились, это совершенно неважно.

Итак, Джаред возомнил, что она забеременела еще до знакомства с ним, и теперь изображает снисходительность, чтобы удержать ее. Уж она-то знала, в какое бешенство приводит Керуэна одна только мысль о соперниках былых и нынешних!

– Джаред, я очень люблю тебя. – В конце концов он должен об этом знать! – Но вместе нам не быть. «Кому нужны эти дурацкие младенцы?» Помнишь, ты сам так сказал? С тех пор не прошло и часа!

Он сосредоточенно свел брови, словно пытаясь припомнить, при каких обстоятельствах произнес такую чушь. И наконец кивнул.

– Да, я так сказал. А ты чего ждала? Женщина, на которой я собираюсь жениться, говорит, что не может иметь детей. Что прикажешь мне делать? Сообщать, что всегда мечтал о троих-четверых?

– Жениться? – оторопело повторила Уинни.

– И чем скорее, тем лучше.

Она недоверчиво покачала головой.

– Как-то старомодно все это звучит, ты не находишь?

Джаред поморщился.

– Да уж, конечно, современные нравы не таковы! Мужчина заделывает женщине ребенка, а потом бросает ее на произвол судьбы. Надо думать, так он и поступил, да?

– Кто он?

– Да кто бы уж он там ни был.

Уинни готова была изничтожить несчастного олуха на месте. Но ведь Джаред готов позаботиться о ней и о ее ребенке, несмотря ни на что! Кроме того, она до самозабвения его любит, – тоже несмотря ни на что!

– Знаешь, последний мой парень был карикатуристом из «Панча». Он провел здесь полгода, рисовал серию детских комиксов про кенгурят, – принялась пересказывать Уинни.

– Мне это неинтересно.

– Жаль, потому что выслушать все равно придется. У нас был роман, не то чтобы слишком бурный, скорее так, развлечения ради. Потом он улетел обратно в Англию, и интрижка заглохла сама собой.

– Но это же было года два назад?

– Именно. А я на третьем месяце беременности.

Уинни, внезапно устыдившись собственной наготы, принялась подбирать с пола разбросанную одежду.

Джаред в оцепенении наблюдал, как молодая женщина одевается, затем машинально последовал ее примеру. И тут последний кусочек головоломки встал на место. Истина, внезапно открывшаяся ему, была подобна грому среди ясного неба.

– Это мой ребенок.

Уинни одарила Джареда насмешливой улыбкой.

– Боюсь, что да… хотя всегда существует возможность суррогатного материнства, знаешь ли.

– Не смешно.

В кои-то веки Джаред был настроен говорить серьезно. А Уинни, как на грех, хотелось скакать и прыгать, кружиться по комнате, хлопать в ладоши и хохотать во все горло. Джаред сделал ей предложение! Предложил выйти за него замуж, думая, что она беременна от другого! Какое еще доказательство любви нужно женщине?

– Зачем же ты пудрила мне мозги, уверяя, что ребенок не от меня?

– Ваша честь, я не виновна! – Она картинно ударила себя кулаком в грудь. – Я сказала лишь: «Я беременна». А выводы ты сделал сам. Защите добавить нечего. Кстати, я голодна как волк. Как насчет завтрака?

Джаред кипел от ярости, вовсе не собираясь менять тему разговора. Но Уинни была слишком счастлива, чтобы обращать внимание на подобные мелочи. Пританцовывая, она отправилась в кухню. Всю неделю она нервничала, гадая, как отреагирует он на известие. Однако слова «я люблю тебя» ни в один из предполагаемых ею сценариев не входили.

Джаред поспешил за ней.

– Почему ты не сказала раньше? Ты же давным-давно все поняла, разве нет?