Текст книги "Соблазненная"

Автор книги: Шарон Холденс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Ты права, – прошептал он чуть слышно. – Я и теперь тебя хочу.

Иных слов между ними произнесено не было. Последняя связная мысль растаяла в небытии, ибо желание возобладало над здравым смыслом…

После Уинни долго пыталась убедить себя в том, что всему виной выпитое спиртное. И долго подбирала нужное слово для описания происшедшего. Для обольщения все произошло слишком стремительно. Для насилия – слишком нежно.

Ладони Джареда скользнули под махровый халат, гладя атласную кожу и округлившуюся грудь. Умелые пальцы нежно коснулись отвердевших сосков, и вот Уинни вскрикнула, требуя ласк более дерзких. Упала вместе с ним на кровать и направила его руку к своему лону, разгоряченному и влажному.

Она была обнажена, он – одет. Вместе потянулись они к молнии на его брюках. Еще мгновение – и тела их сплелись.

Первый же натиск доставил ей неизъяснимое наслаждение. Уинни тихо застонала, тогда Джаред припал к ее губам в нежном, одурманивающем поцелуе. Затем медленно, ритмично задвигался, и она с легкостью подстроилась, точно знала его всю жизнь, поднимаясь и опускаясь, до боли впиваясь в мускулистые плечи, тяжело дыша и хватая ртом воздух, пока оба не рухнули на кровать в изнеможении.

Они лежали недвижно, забыв о времени, наслаждаясь каждым пережитым мгновением. Но вот реальность вновь заявила о себе – а с ним и здравый смысл.

Уинни оцепенела от ужаса. Никогда еще она не предавалась любви с таким первобытным неистовством! Никогда ничего подобного не испытывала! Никогда не отдавалась так самозабвенно!

Инстинкт подсказывал: беги. Она соскользнула с кровати, подобрала с полу халат и, повернувшись к Джареду спиной, поспешно оделась.

Почему-то он ничуть не удивился ее реакции. Куда больше потрясло то, что произошло чуть раньше.

Он тоже поднялся, привел в порядок одежду. Вроде бы стоило извиниться… но нет, это будет лицемерием. Джаред ничуть не жалел о содеянном. Более того, вспоминая ее пылкий, страстный отклик, готов был еще не раз и не два повторить то, что произошло между ними.

Однако по виду Уинни было ясно: «холодая война» возобновилась. Джаред с трудом подавил желание пересечь комнату и снова заключить молодую женщину в объятия.

– Хочешь, чтобы я ушел? – спросил он.

– Да.

– Ладно, – так же лаконично ответил Джаред.

Она глазам своим не верила. Неужели он вот так запросто уйдет, не сказав ни слова? Но гулко хлопнула дверь, и Уинни осталась одна. Она растерянно обвела взглядом спальню. Никого.

Однако выбросить Джареда из головы оказалось не так-то просто. Он оставил в ее душе незаживающую рану…

Уинни приняла душ, смывая с себя его запах, его привкус, ощущение жарких прикосновений. По щекам текли слезы стыда и отчаяния. Затем она до боли растерлась полотенцем, забралась под смятое одеяло, крепко зажмурилась и попыталась заснуть.

Но во сне происходило то же, что наяву: Джаред преследовал ее. Ощущение было такое, словно она открыла некую дверь, захлопнуть которую не удастся, сколько ни старайся.

8

Уинни проснулась на рассвете, от души надеясь, что все происшедшее было лишь сном. Однако взгляд ее тут же упал на стакан из-под виски – неоспоримую улику, подтверждающую вчерашний визит Джареда.

Щеки молодой женщины заалели от стыда. Никто и никогда не упрекнул бы ее в сексуальной неразборчивости… Но какое еще определение было уместно по отношению к тому, что произошло вчера между нею и Джаредом? И хуже всего то, что Джаред сразу ушел, точно ему не терпелось сбежать!

Найдет ли она в себе силы снова взглянуть ему в лицо? Скорее всего, нет. Намного проще исполнить угрозу и послать в издательство письмо с заявлением об уходе. Однако в безжалостном свете дня молодая женщина осознала: такой поступок повредит ее карьере и подорвет ее материальное положение.

А что у нее осталось, кроме работы? Только работа придает ее жизни какой-то смысл. Если она под влиянием момента уволится из «Мельбурн кроникл», скоро ли удастся подыскать себе другое место?

И потом, разумно предположить, что теперь Джаред оставит ее в покое. Да, он неотвязно преследовал ее, начиная с первой же встречи, но, добившись своего, скорее всего, утратил к ней всякий интерес. Эта интрижка для него уже в прошлом.

Уинни представила их следующую встречу. Она – как на иголках, он – как всегда, сдержан и невозмутим. Не факт, что Джаред вообще упомянет о проведенной вместе ночи. А если и заговорит о ней, так разве что в шутку… или просто пожмет плечами. Дескать, пустяки какие! Почему бы и ей не вести себя точно так же, независимо от того, что она чувствует на самом деле?

Разумеется, она сможет! Разумеется, выстоит! И, движимая отчасти гордостью, отчасти прагматичным расчетом, Уинни вскочила с постели, приняла душ, оделась – и мысленно приготовилась к первому рабочему дню в редакции «Коринны».

Вчера она нервничала, а сегодня ей море было по колено. Уинни впорхнула в офис, нимало не заботясь, раскроют ее или нет, и созвала на небольшое совещание трех своих ассистенток. Она внимательно выслушала отчеты подчиненных и предложения по той или иной статье, а затем дала понять, что отныне им предоставляется изрядная доля свободы и независимости. Две из них явно порадовались переменам и с энтузиазмом приветствовали в Уинни нового босса. Третья, Клэр Ривз, замещавшая вакантную должность уже полгода, не могла не почувствовать себя обойденной, но на открытый бунт не отважилась. Так что Уинни решила, что и здесь проблем не возникнет.

Больше всего журналистка опасалась Розмари Ферьер. Но та полностью игнорировала новую сотрудницу. Так что день прошел более-менее спокойно. Уинни даже задержалась в отделе после шести, просматривая статьи, присланные «свободными художниками». В большинстве случаев она ответила авторам вежливым отказом, но две-три отобрала для публикации. Не будучи уверена, имеет ли она право принимать окончательное решение, журналистка положила материал на стол Розмари, сопроводив рукописи комментариями.

На следующее утро, собираясь на работу, Уинни чувствовала себя куда более уверенно. Дело определенно спорилось. А вот вечером в отель она возвращалась крайне неохотно. Днем, с головой погрузившись в заботы, она на время забывала о Джареде Керуэне. Зато, вновь оказавшись в номере, с новой силой переживала то, что произошло между ними. Так что, если из двух зол выбирать меньшее, издательство казалось убежищем куда более надежным, нежели роскошный люкс. Но вот наконец неделя испытания закончилась и настал «долгожданный» уик-энд.

– Это что, шутка? – взвизгнула Розмари Ферьер, когда автобус притормозил у начала уводящей в лес торной тропы, где уже дожидалась группа из «Тайн будуара». Координатор туристической базы только что объявил, что остаток пути им предстоит проделать пешком, таща на себе все вещи.

Уинни не сдержала улыбки: из багажного отделения как раз выгружали роскошные кожаные чемоданы мисс Ферьер. Участникам эксперимента заранее велели взять с собой минимум клади – только то, что вместится в заплечные рюкзаки. Но для всесильной Розмари законы, как говорится, не писаны…

– А далеко еще? – спросил кто-то.

– Не очень. – Водитель махнул рукой в нужном направлении. – Две мили от силы.

– Две мили! – Розмари в неподдельном ужасе всплеснула руками. – Я же их не дотащу!

– Не дотащите, – подтвердил координатор, никакой альтернативы, впрочем, не предлагая. И принялся объяснять последовательность дальнейших действий. Участникам предстояло разбиться на пары и отправляться в путь с трехминутным интервалом.

– Тебе придется взять один из них, – безапелляционно заявила Розмари журналистке, указав на чемодан.

Если бы это прозвучало как просьба, а не приказ, Уинни, возможно, и сжалилась бы над коллегой. Но, учитывая, что последние два дня Розмари упорно изводила новую сотрудницу придирками и нападками, а также и то, что работа в офисе «Коринны» для Уинни навсегда осталась позади, молодая женщина не сочла нужным подлаживаться под начальницу.

– Еще чего! – пожала она плечами. – Нечего было тащить с собой этакую прорву вещей.

– Что? – поразилась Розмари.

– Вы разве не прочли буклет? – ехидно осведомилась Уинни.

Мисс Ферьер кипела от ярости, но что толку? Координатор выкликнул имя Уинни, и она бодро затопала по тропке в паре с сотрудником «Будуара», так ни разу и не обернувшись.

Юноша не замедлил представиться. Пит Симпкинс занимал в редакции «Будуара» примерно ту же должность, что и Уинни – в «Коринне». Сдержанно отвечая на расспросы спутника, она гадала, этично ли это – шпионить за людьми, которые вроде бы ничего дурного не совершили.

Но ведь сама слежка была не очень-то засекречена. В розданных накануне буклетах в примечании, набранном мелким шрифтом, говорилось, что поход будет сниматься на пленку. И действительно у кромки леса маячил работник базы в серо-зеленой форменной одежде и с кинокамерой.

Уинни готова была поручиться, что объектив по-прежнему наведен на капризничающую Розмари, вот только сама начальница вряд ли это заметила. А то бы, наверное, не вела себя как истеричная примадонна!

Напарник молодой женщины, Пит, поначалу взял излишне быстрый темп, но спустя милю заметно выдохся. Что до Уинни, у нее даже дыхание не участилось: благодаря гольфу и ежедневным занятиям аэробикой она была в отличной физической форме.

– Давай передохнем малость, – предложил Пит, усаживаясь на поваленный ствол.

– Почему бы и нет? – сжалилась Уинни над своим спутником, хотя сама ни капельки не устала. – Что, ботинки еще не разношены?

Пит, убедившись, что собеседница скорее сочувствует, нежели насмехается, нехотя признался:

– Новые… Только что купил. А то дома ничего подходящего не нашлось. А ты, видно, к таким «развлечениям» привычная. – И сотрудник «Будуара» с завистью уставился на потрепанные кроссовки Уинни.

– Обожаю пешие походы. Этим летом мы с подругой облазили горы Олги вдоль и поперек. А в прошлый мой отпуск путешествовали по побережью.

– Это не для меня. Я человек городской… – Ворча себе под нос, Пит принялся стягивать правый ботинок.

– Если у тебя пластыря с собой нет, то не советую, – предостерегла Уинни. – Обратно не натянешь.

– Поверю тебе на слово, – со вздохом кивнул Пит. – Ладно, пошли. Задавай темп, что ли…

Уинни решительно зашагала через поле, поглядывая на пасущихся невдалеке коров.

Со временем вдали показался туристический комплекс – несколько деревянных коттеджей, обнесенных оградой. Журналистка облегченно перевела дух: спутник ее заметно прихрамывал, и она уже начинала всерьез опасаться, дойдет ли он до места. На парковочной площадке перед воротами красовались, два автобуса, доставившие группы из Сиднея. У входа измученных сотрудников «Коринны» и «Будуара» встречали работники базы. Вновь прибывших регистрировали, вселяли в номера и снабжали расписанием на ближайшие два дня.

После завтрака участники эксперимента собрались в общей гостиной, и началась предварительная подготовка. Их учили читать карту, пользоваться компасом и простейшим туристическим снаряжением. После чего было устроено небольшое состязание четырех команд: задача заключалась в том, чтобы как можно быстрее ответить на наибольшее число вопросов, доказав тем самым, что материал благополучно усвоен. Здесь требовались смекалка и сообразительность, и хорошая память, и главное – умение работать в коллективе. Призом служила бутылка французского шампанского – видимо, чтобы подогреть интерес обучаемых. Очень скоро зазвучал приглушенный смех, аплодисменты, громкие восклицания – участники соревнования явно вошли во вкус.

Отлично приготовленные тушеное мясо и овощи еще больше улучшили настроение участников похода. Так что, когда во второй половине дня инструкторы перешли от теории к практике, все с энтузиазмом взялись за дело. Учились разводить костер, ставить палатку, готовить в котелке простейшую еду… Все это для сотрудников «Коринны» и «Тайн будуара» было внове и, возможно, именно поэтому вдруг оказалось страшно увлекательным и романтичным.

На следующий день заспанные журналисты и журналистки с рюкзаками за плечами собрались у автобуса. Поход, ради которого все затевалось, начался. Уинни с любопытством разглядывала свою команду, гадая, чего ждать от каждого из спутников.

Ее команда? Ну, не то чтобы ее, по правде говоря. И человек в этой команде всего пять. Шестая, Дора Фенсворт, одна из редакторов отдела художественной прозы «Будуара», проснувшись утром, неожиданно осознала, что жизнь и без того слишком коротка, а посему нет смысла ломать себе руки-ноги и ночевать под дождем лишь затем, чтобы сохранить работу, которую она ненавидит всей душой. Сделав это в высшей степени полезное для себя открытие, Дора объявила, что выбывает из игры, вызвала такси и укатила на ближайшую станцию. Эксперимент явно себя оправдывал.

А тут еще Шон, менеджер рекламного отдела, что до сих пор держался тише воды, ниже травы, раздраженный нытьем и жалобами Розмари, в сердцах посоветовал ей заткнуться. Дескать, если она не в состоянии сама о себе позаботиться, пусть поищет няньку, но по возможности где-нибудь в другом месте.

– Простите? – чопорно отозвалась Розмари, испепеляя наглеца взглядом.

– Я сказал, а вы слышали, – громко ответил Шон.

Лицо мисс Ферьер исказилось от ярости: она явно не привыкла к оппозиции. Однако всесильная редакторша промолчала.

Уинни, затаив дыхание, наблюдала за происходящим. Для нее началась самая интересная часть эксперимента. В офисе Розмари царила безраздельно и, разумеется, рассчитывала, что и в походе будет вести себя по принципу «разделяй и властвуй». Однако же, по мере того как различные упражнения и тренировки помогали людям взглянуть друг на друга и на самих себя с новой, неожиданной стороны, все меньше людей соглашались танцевать под дудку мисс Ферьер. Уинни почти жалела, что уже не вернется в офис и не увидит, привьется ли там новообретенный дух свободомыслия или заглохнет на корню.

А Розмари Ферьер тем временем во всеуслышание жаловалась на жизнь Агате, робкой и безответной помощнице редактора из штата «Будуара», прозрачно намекая, что в понедельник, выйдя на работу, кое-кто пожалеет о своей опрометчивости. Шон демонстративно затянул пиратскую песню. Коллеги не прятали улыбок.

Нет, это вам не сплоченная, единая команда, с замирающим сердцем думала Уинни. И этой разношерстной компании предстоит высадиться в глуши и самостоятельно искать дорогу назад, причем на всех лишь один компас, одна карта и дневной запас продуктов! Да, еще список ориентиров, которые необходимо заснять на фотопленку!

Вот где участникам похода пригодились навыки чтения карты! Экспертом номер один единодушно провозгласили Шона, хотя, начиная с первого же шага в правильном – хотелось бы верить! – направлении, Розмари пыталась оспорить его авторитет.

И тем не менее группа уверенно шла по маршруту, обнаруживая по пути ориентиры: «мостик над ручьем» – два шатких бревнышка, перекинутых через бурлящую воду, – «Стоунхендж» – несколько стоячих камней – и «последнее пристанище» – два деревянных креста позади заброшенной пастушьей хижины. На почерневшем стволе дерева были выцарапаны имена: Кинг и Кудряшка. Должно быть, тут упокоились чьи-то четвероногие любимцы.

Здесь устроили привал. Развели костер, сварили рис с тушенкой. Розмари, разумеется, не постеснялась в выражениях относительно меню обеда, однако порцию свою умяла быстрее всех.

Отряд уже прошел половину пути. Все приободрились, очень собою довольные, – как-никак они проявили себя не худшим образом.

И тут полил дождь. Не то чтобы сильный, так, морось. Все непроизвольно ускорили шаг. Но с каждой минутой ливень усиливался, и вот уже от неба до земли возникла сплошная стена воды. На открытой всем ветрам пустоши спрятаться было негде. Споры и пререкания стихли как по волшебству. Дыхание берегли для борьбы со стихией.

Даже Розмари, стиснув зубы, шагала вперед. Однако ей приходилось несладко: ноги разъезжались по грязи, очки запотели. На краю небольшого пологого склона главный редактор «Коринны» поскользнулась… и покатилась вниз. Уинни бросилась вслед за нею, протянула руку, помогла сесть. Однако Розмари громко стонала, а когда журналистка попыталась осмотреть ее ногу, пронзительно вскрикнула.

Видимо, падая, Розмари сильно ударилась коленкой о камень. О серьезности травмы можно было только гадать. Но продолжать путь мисс Ферьер явно не могла.

– Придется вызывать помощь, – объявила Уинни.

– Но тогда мы проиграем! – воскликнул Шон.

– Господи, Шон, ты что, не понимаешь? – возмущенно ответила ему Уинни. – Игра окончена. Розмари действительно сильно пострадала!

Недовольно хмурясь, Шон извлек из рюкзака рацию. Однако несмотря на все его старания, устройство работать отказывалось: в эфире слышались только потрескивания. Либо во всем была виновата гроза, либо рация оказалась неисправна.

Участники группы принялись обсуждать ситуацию. Можно было разбить лагерь и забраться в палатки в ожидании помощи. Однако Шон признался, что слегка отклонился от намеченного маршрута, надеясь срезать изрядную часть пути, так что спасатели отыщут их очень и очень нескоро. Коллеги одарили следопыта возмущенными взглядами, но от комментариев воздержались. В конце концов, именно Шону предстояло доставить их назад.

Шон и Уинни попытались нести Розмари. Однако при каждом толчке пострадавшая постанывала от боли, и продвигались они при этом до крайности медленно.

И тут в скале справа обнаружилась небольшая пещера. Какое отличное укрытие! Даже палатку под проливным дождем ставить не придется.

Розмари внесли туда и бережно уложили на расстеленные спальники. Было решено, что кто-то один останется с раненой, а остальные вернутся на турбазу.

– Уиннифред… Пусть останется Уиннифред, – чуть слышно прошептала Розмари, умоляюще глядя на молодую женщину.

Журналистка себя не помнила от изумления. Ей казалось, что мисс Ферьер предпочтет кого угодно, только не ее.

– Хорошо, – нехотя согласилась Уинни. – Только, чур, остатки шоколада останутся нам! – пошутила она.

– Все по справедливости! – Агата, сочувственно улыбаясь, вручила им электрический фонарик, спички и остатки провианта. И поредевшая группа невесело тронулась в обратный путь.

Уинни устроила Розмари поудобнее, закутала ее в свой спальник, подложила под голову рюкзак. Ветер задувал в пещеру капли дождя, а обе женщины и без того уже вымокли насквозь!

Странно, но теперь, когда у Розмари появились основания жаловаться, держалась она куда мужественнее и достойнее, нежели прежде. Мисс Ферьер стоически переносила боль и даже не пыталась капризничать или требовать невозможного.

Ливень не стихал. Женщины продрогли до костей. Им оставалось только ждать…

Минул час, затем второй, третий. Розмари забылась беспокойным сном. Всякий раз, неудачно повернувшись и задев раненую ногу, она вздрагивала всем телом и стонала. Уинни не смыкала глаз на случай, если пострадавшей станет хуже. Впрочем, чем она могла бы ей помочь?

Дождь наконец прекратился, но снаружи тянуло холодом… Интересно, при какой температуре наступает смерть от переохлаждения? – думала Уинни.

Пытаясь отвлечься от удручающих мыслей, она решила обдумать план будущей статьи. Нужно непременно подчеркнуть разницу между теоретическими выкладками, всесторонней подготовкой и грубой реальностью. Удалось ли в итоге создать сплоченную команду, изменить отношение людей друг к другу и к самим себе? Наверняка при любом раскладе участники эксперимента вернутся в офис уже не теми, какими были прежде. А эпизод с вынужденной ночевкой в пещере придаст материалу драматический накал. Вымещать досаду на мисс Главного Редактора Уинни не собиралась, пусть та и отравляла ей жизнь почти неделю…

Просто не верится, что в случае Розмари за маской циничной стервы и интриганки скрывается уязвимая, беспомощная женщина, чья жизнь сложилась не слишком-то удачно. Наверное, о большинстве людей можно сказать то же самое. Миру они являют раскрашенную личину, а в душе скрывают совсем другое…

Впрочем, есть и исключения. Мысли Уинни поневоле обратились к Джареду. Его подход к жизни иначе как прямым и однозначным не назовешь. Он решительно берет то, что ему нужно, и впоследствии ничуть не раскаивается.

Ах, если бы хоть чуть-чуть ему уподобиться! Стать такой же безжалостной или, по крайней мере, такой же прямолинейной! После того, как в пятницу Джаред попытался соблазнить ее – и вполне преуспел в этом, – Уинни прекратила с ним всякое общение. Бросала трубку, когда он звонил, а звонил он в день по несколько раз, и в отель, и сюда, на базу… Почему? Да потому что влюбилась в него по уши! Каждая секунда, проведенная с Джаредом, обернулась для нее неизъяснимым наслаждением. И лишь поутру она устыдилась своей слабости и решила, что в следующий раз проявит должную стойкость.

Но не проще было бы смириться с неизбежным, позволить вовлечь себя в этот безумный, стремительный роман, стать любовницей Джареда… Почему бы и не назвать вещи своими именами? Долго это не продлится. Однако если оба шагнут навстречу друг другу с открытыми глазами, что в том дурного?

Уинни все еще вела нескончаемые споры с собой, когда тишину нарушил долгожданный звук. Сначала она подумала, что ей померещилось. Откуда бы здесь раздаться реву мотора, если дорог поблизости нет? Хотя конечно же в распоряжении базы наверняка есть джипы. А джип, он везде пройдет, уж так он сконструирован!

Молодая женщина осторожно тронула за плечо свою подопечную, затем попыталась подняться, собираясь идти на звук. Однако от долгого сидения на холодном камне в промокшей насквозь одежде ноги у Уинни свело судорогой, и она беспомощно опустилась на место.

Мотор заглох, и на одно жуткое мгновение обе женщины представили, что спасатели повернули не в том направлении и бросают их на произвол судьбы. Но в следующую минуту стало ясно, что к ним кто-то приближается.

Уинни с Розмари принялись кричать во весь голос. К тому моменту, когда на поляне перед пещерой появилась первая закутанная в плащ фигура, они уже изрядно охрипли.

Это была спасательная команда с базы. А с ней еще один человек…

Едва увидев его, Уинни забыла и про дождь, и про сведенную судорогой ногу, и про спасателей. Для молодой женщины в мире существовал он один, и только он. Да и он тоже видел одну лишь Уинни.

– Ты в порядке? – выдохнул Джаред, опускаясь на колени перед журналисткой.

В порядке? Да так замечательно Уинни в жизни себя не чувствовала. Спасатели здесь, с ними! Нет, не так. Он здесь, с ней!

– Что с ногой? – озабоченно осведомился Джаред, видя, что она продолжает машинально массировать левую икру.

– Затекла… но уже проходит. А вот у Розмари серьезная травма.

– Врач ею займется.

Уинни оглянулась на пострадавшую. Один из вновь прибывших, обрезав на ней брючину выше колена, сосредоточенно осматривал место ушиба. Вместе со спасателями вернулся и Шон и теперь возился с носилками.

– Ты идти можешь?

– Кажется.

Сильная рука обхватила Уинни за плечи и помогла встать. Мышцы снова заныли. Она, хромая, сделала шага два… и почувствовала, что в прямом смысле слова отрывается от земли. Это Джаред поднял ее на руки. И, кивнув остальным, мол, об этой потерпевшей он сам позаботится, зашагал по каменистой тропке вниз по склону, туда, где бок о бок стояли два джипа.

Джаред уложил Уинни на заднее сиденье. Тут же лежали пара сухих чистых джинсов, футболка и теплый свитер.

– А ну-ка снимай с себя мокрое! – велел он.

Она кивнула, однако с места не двинулась. Силы окончательно ее оставили. Стройную, хрупкую фигурку била неуемная дрожь.

– Если думаешь, что я замыслил заставить тебя раздеться, то очень ошибаешься, – саркастически сообщил Джаред.

– Знаю, – отозвалась Уинни, стуча зубами. Все происшедшее она выдержала на одном адреналине, но теперь наступила реакция.

– Я включу подогрев, – сказал Джаред, а затем перебрался на заднее сиденье, ближе к ней. – Ну же, доверься мне! – Он потянулся к молнии на ее куртке. – Обещаю вести себя как истинный джентльмен.

Уинни не пыталась протестовать. Джаред ловко и быстро снял с нее куртку, рубашку, мокрое белье, а затем помог облачиться в сухое.

– А теперь располагайся поудобнее и засыпай, – посоветовал он, усаживаясь за руль. – Я отвезу тебя домой.

Куда домой? На турбазу, в сиднейский отель или в Мельбурн? – сонно подумала Уинни, закрывая глаза.

Джип запрыгал по колдобинам и ухабам. Прошло не меньше получаса, прежде чем машина выбралась на некое подобие дороги. Молодая женщина попыталась прикинуть, в какую сторону они едут, но тщетно. Впрочем, какая разница! Уинни прислонилась головой к окну. И к тому времени, когда джип добрался до шоссе, уже крепко спала.

Следующий раз она проснулась уже в аэропорту. Перед глазами неразборчиво мелькали стеклянные крутящиеся двери, стойка паспортного контроля, улыбчивые девушки, проверяющие невесть откуда взявшийся билет… Джаред вел ее куда-то, одной рукой обнимая за плечи, а Уинни спала на ходу.

Высадки в Мельбурне она и вовсе не запомнила. И снова машина, и мягкое – о, какое необыкновенно мягкое в сравнении с холодным камнем сиденье, – и ночные улицы города, что кажутся странно знакомыми… Интересно, это еще Сидней или уже Мельбурн? И только оказавшись перед входом в свой дом, Уинни немного пришла в себя.

До чего славно вернуться! Она ощущала себя разбитой и слабой, и дом казался бесконечно желанным прибежищем.

Джаред перебросил за спину рюкзак, подхватил ее под руку и помог подняться по ступенькам. Не спрашивая разрешения, порылся в одном из боковых карманов рюкзака, извлек оттуда связку ключей. Попробовал все по очереди, пока не отыскал нужный. Сначала от подъездной двери, затем от входной.

Переступив порог квартиры, Уинни облегченно вздохнула. Свет не горит: стало быть, Билл еще не возвращался. На следующий же день после отъезда Уинни Саутленд позвонил ей в отель – интересно, кто подсказал ему номер? – и с замирающим сердцем признался, что летит в Париж мириться с женой. Да, билет уже куплен. На какие средства? Неважно. Клементина может сколько угодно злиться на него и бросать телефонную трубку. Но когда он нагрянет к ней нежданно-негаданно, неужто у нее достанет духу захлопнуть дверь перед законным супругом, отцом ее детей?

Уинни от души пожелала злополучному боссу удачи. Почему-то она ни капельки не сомневалась, что авантюра Билла закончится успешно.

Что, собственно, вскоре и подтвердилось. За день до похода Билл позвонил снова. Уже на турбазу. Очень веселый и абсолютно трезвый. С кем, как не с Уинни, своим «добрым гением», мог счастливый супруг поделиться своей радостью?.. Впрочем, звонил он не вполне бескорыстно. Билл просил разрешения воспользоваться ее квартирой еще на несколько дней – пока не уладит все дела до возвращения обожаемой Клементины.

О недавнем присутствии Билла свидетельствовал жуткий беспорядок. Повсюду валялись пивные бутылки, картонные коробки из-под пиццы, одежда, книги… Некогда уютная квартира напоминала сомнительный притон.

– Полагаю, это не твоя заслуга, – хмуро предположил Джаред. – Удивляюсь, что ты с этим до сих пор миришься.

– А ты, конечно, сама аккуратность! – огрызнулась Уинни, досадуя на неуместную критику.

– Нет, но и неряхой меня не назовешь. – Взгляд зеленых глаз задержался на мужских трусах, брошенных на диван.

Увидев их, Уинни брезгливо поморщилась.

– Спасибо, что подвез, – поблагодарила она, полагая, что Джареду не терпится вернуться в свои роскошные апартаменты.

– У тебя с обеда крошки во рту не было, – заметил он, не трогаясь с места. – Я приготовлю ужин.

– Не трудись, – удивленно возразила Уинни. – Сейчас я хочу только одного: спать.

– Все равно нужно подкрепиться, – настаивал Джаред. – Ты ложись, а я принесу тебе чаю с гренками.

– Сомневаюсь, что в доме отыщется хлеб, – не без ехидства отозвалась хозяйка. – Билл по магазинам не ходит.

– Интересно, а что Билл вообще делает? – саркастически изогнул бровь Джаред. – Впрочем, я знать этого не хочу.

Голос звучал насмешливо, но в зеленых глазах мелькнула боль.

– Пожалуйста, не надо… – взмолилась Уинни.

Джаред, словно опомнившись, тут же вернулся к делам насущным.

– Ладно, ты отдыхай, а я пока исследую холодильник. – И, заметив, что Уинни колеблется, ласково подтолкнул ее к двери спальни. – Чтобы через десять минут лежала под одеялом, с любимым медвежонком в обнимку и в самой что ни на есть викторианской ночной рубашке, наглухо застегнутой до самой шеи.

Смысл его слов не оставлял места сомнениям. Сегодня Уинни страшиться нечего.

– А ты не мог бы позвонить на базу и узнать, как там Розмари? – попросила она.

– Непременно, – кивнул Джаред. – А теперь марш в постель.

Уинни по-быстрому разделась, выбрала самую простенькую из ночных сорочек, забралась под одеяло, гадая, рассказать ли Джареду правду. О том, что Билл ровным счетом ничего для нее не значит. Но сколько можно повторять одно и то же. Кто знает, поверит ли ей Керуэн на сей раз?

Она вновь и вновь прокручивала в голове все тот же вопрос, но вот веки ее отяжелели, глаза закрылись сами собою, и накатило блаженное забытье. Когда Джаред вошел в спальню с подносом в руках, Уинни крепко спала.

Он отставил поднос на комод и поневоле залюбовался молодой женщиной. Во сне она казалась моложе своих лет, и притом такой уязвимой и беспомощной… Впрочем, это только иллюзия. В походе Уинни проявила больше мужества и выдержки, нежели все прочие вместе взятые.

Что ему довелось пережить, когда группа возвратилась – но без Уинни! Джаред нарочно приехал на базу в день окончания похода, надеясь объясниться с молодой женщиной, добиться прощения и отвезти ее назад, в Сидней. Он ждал прибытия группы и с каждым часом нервничал все сильнее. Джаред уже потребовал от администрации выслать отряд спасателей, когда трое участников эксперимента наконец вернулись – мокрые, иззябшие, несчастные… Одна из женщин безутешно рыдала.

Узнав о случившемся, Джаред был вне себя. Сейчас он понимал, что никакая серьезная опасность Уинни не угрожала. Она сделала все, что нужно, и дожидалась помощи… Он сам на ее месте поступил бы точно так же. Но тогда мысли путались. То, что происходило с Уинни, каким-то непостижимым образом наложилось на воспоминания об автокатастрофе, отнявшей у него Джун. Ощущение было такое, словно кинопленка медленно прокручивается назад… и на могильной плите вот-вот выступит зловещая надпись: Уиннифред Хайвуд.

Джаред тряхнул головой, отгоняя жуткое видение. Он не из тех, кто верит дурным предчувствиям, тем более что основания для них нет. Всему виной страх. Леденящий страх потери.

Нет уж, Уинни он никому и ни за что не отдаст!