Текст книги "Заклятие (сборник)"
Автор книги: Шарлотта Бронте
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)
Пришпоренный скакун взял с места в карьер и устремился вперед как на крыльях. Вдохновленные примером, все поскакали следом, и быстрее, чем я это рассказываю, Ардсли-Холл остался в тишине и забвении. Рассвет розовил его стены изнутри и снаружи, в пустой комнате одиноко догорал камин.
Глава 4
Безрадостное зимнее солнце только-только озарило первыми лучами малую столовую Элрингтон-Холла. На столе подле ярко пылающего очага была расстелена камчатная скатерть, стояли две фарфоровые чашки и незатейливого вида серебряный кофейник. Здесь же лежала стопка газет, еще влажных от типографской краски.
Над раскрытой газетой увлеченно склонилась дама в утреннем платье серого крепа – легкая призрачная фигурка, с лицом таким бледным, словно она при смерти или только что встала после тяжелой болезни. Впрочем, по чистому открытому лбу, по очаровательным золотистым кудрям, по античной красоте черт, словно позаимствованных у некой идеальной Афродиты, мы легко узнаем в ней дочь Перси.
Она была целиком захвачена чтением – сердце ее стучало, а грудь заметно вздымалась под тонким платьем, пока глаза пожирали колонки утреннего «Штандарта» (первой консервативной газеты Витрополя). Огромными буквами, с восклицательными знаками и выразительными курсивами, они гласили:
ПЕРЕЛОМ В ВОСТОЧНОЙ КАМПАНИИ
ВОЗВРАЩЕНИЕ ЗАМОРНЫ
БИТВА ПРИ АРДСЛИ!
РАЗГРОМ ОБЪЕДИНЕННЫХ АРАБО-ШОТЛАНДСКИХ ВОЙСК ПОД КОМАНДОВАНИЕМ СЭРА ИИУЯ МАКТЕРРОГЛЕНА!
Триумфальное наступление ангрийской армии. Провинция Ангрия освобождена от захватчиков. Мактерроглен отступает к Витрополю.
ОБРАЩЕНИЕ ЗАМОРНЫ К СВОЕМУ ВОЙСКУ
Покуда мисс Перси читала, ее мраморная шея, щеки и виски постепенно розовели. Дыхание вырывалось из приоткрытого рта почти судорожными всхлипами. Она стиснула руки, выронила газету, а когда отвернулась, можно было видеть, что глаза блеснули от внезапно хлынувших слез.
– Меня эти строки наполняют ликованием, – промолвила она, не замечая, что от волнения говорит вслух, – но мой отец… как больно о нем думать! Что ему делать? Как избежать лавины, которая вот-вот на него обрушится? Он окружен предателями – друзья лживы, а враги так свирепы, так неистовы! Конституционалисты все против него, ангрийцы, словно лютые звери, алчут его крови. И они наступают, ведомые Заморной! Человеком, которого он отправил в изгнание, воином, которого принудил к бездействию в середине стремительной карьеры, королем, которого оторвал от милой страны в те самые дни, когда ее землю топтал захватчик. А ведь Адриан такой мстительный! Мне страшно представить его бескровное лицо и оттопыренную губу, когда он увидит моего отца.
А в этой буре побед и мщения ему некогда вспомнить обо мне. Я не могу к нему пробиться, а если бы и могла – разве он станет слушать мои уговоры? И с ним эти гордецы – Уорнер и Энара, Хартфорд и Арундел. Всех их мой отец уязвил в самое сердце насмешками и презрением. Благородные в мирное время, на войне они – кровожадные псы. Они ненавидят Нортенгерленда – о, как они мечтают впиться в него клыками! Как они будут подогревать герцогский гнев, его жажду мщения, которая, видит Бог, не нуждается в том, чтобы ее распаляли. О, как страшен он, как грозен в минуты ярости. Я легко могу вообразить его лицо, белое и суровое, его взор, такой неумолимо-властный, будто этот человек вовсе не умеет улыбаться, такой бдительный, мгновенно подмечающий каждое упущение и готовый безжалостно карать.
Но я слышу шаги. Это отец! Спрячу газеты, ему их сейчас лучше не видеть.
Она едва успела сунуть газеты в ящик секретера, как дверь отворилась, однако вошел не граф Нортенгерлендский. Вошла дама: маленького роста, в розовом шелке с пелериной из брюссельского кружева, дорогого и тонкого, словно паутинка.
Дама всплеснула руками и неистовым движением отбросила назад смоляно-черные кудри.
– Все кончено! – вскричала она. – Все кончено! Мы разбиты, раздавлены, в цепях! Я вижу вокруг эшафоты. Чувствую острое лезвие. Слышу, как льется кровь. О! Перси! Но погодите, кто это? Какое чудовищное сходство!.. Должно быть… Это его дочь!
Маленькая дама, изящная и бешеная, словно дикая кошка, замерла, устремив черные глаза на мисс Перси. При этом она дрожала всем телом, а на губах даже выступила пена.
– Вы! – заорала она пронзительно. – Вы! Я вас знаю! Не правда ли, славные известия? Ваш любовничек наступает. Что ж, продайте отца! Назначьте цену, выменяйте у Заморны столько-то месяцев его любви. Женой он вас больше не возьмет, но, может быть, вы еще сгодитесь ему в качестве содержанки.
– Кто это? Она сумасшедшая? – проговорила мисс Перси с высокомерием, которое мог бы превзойти только сам Нортенгерленд.
– Кто я? Женщина, сумевшая пленить Нортенгерленда, та, ради кого он бросил жену, изгнал друга и произвел в Ангрии революцию. Я Луиза Вернон.
– Так я и думала, – ответила Мэри, царственным движением опускаясь на софу. – Я никогда вас прежде не видела. До сей поры вы были для меня лишь досадным именем, раздражающим звуком. А теперь уйдите – это моя комната. Я не хочу, чтобы вы мне докучали.
– Уйти? – воскликнула леди Вернон, усаживаясь не менее величаво. – Мисс Мэри или как там вас зовут, я не привыкла к такому обращению в своем доме. Я здесь хозяйка. Разве не я леди-протекторесса?
Мэри, не привыкшая, чтобы ей перечили, побагровела и с гневом произнесла:
– Вон! Или мои слуги выставят вас силой. Я позвоню.
Она уже протянула руку к сонетке, когда вошел сам Нортенгерленд. Прежде чем он успел заговорить, Луиза повисла у него на руке и закричала полугневно, полузаискивающе:
– О! Александр, мой Александр! Я знаю, ты спасешь меня от всех оскорблений, от всех опасностей! Не дай мне умереть на гильотине, умоляю! Глянь на мою шейку – тебе ведь не хочется, чтоб ее разрубили топором? Они идут… они меня схватят… обезглавят. Гляньте-ка, он улыбается! Ты рад? Ну да, конечно, это же твоих рук дело. Ты не послушал меня, не казнил его, пока он был в твоей власти. Я так тебя упрашивала, а ты все-таки отправил его в изгнание. Глупец! Поделом тебе, он вернулся. Хоть бы он взял тебя в плен и расстрелял!
– Спасибо, дорогая, – ответил граф. – Добрые пожелания мне как раз кстати, и, думаю, недостатка в них не будет. Но с чего такой приступ нежности? Пришли какие-то особенные известия?
Луиза помедлила, набираясь сил для сокрушительного ответа, и в этот краткий миг дверь с грохотом отлетела к стене. В комнату ворвались еще две женщины: одна – высокая уроженка Витрополя в революционно-алом платье, широком и развевающемся, другая – темная подвижная иностранка, одетая во все белое. В вихре растрепанных волос и летящих шелков они упали перед Нортенгерлендом на колени.
Луиза была в его объятиях, и мгновение он стоял, окруженный красотой – все три дамы рыдали в голос, временами издавая бессвязные возгласы ужаса и отчаяния.
– Клянусь небом! – с беспечным смехом воскликнул граф. – Впрочем, боюсь мое сердце этого не выдержит. Слишком много хорошего, но… – продолжал он уже более сурово, – я хотел бы знать, из-за чего это все. Что случилось?
Луиза и мадам Лаланд (смуглая дама в белом) отвечали только криками: «Спаси нас, спаси нас, мы погибаем!» Казалось, они ничего не видят и не слышат.
– О! – вопила Вернон. – Что мне делать, если меня схватят? Вспомни Энару, кровавого Хартфорда, свирепого дикаря Уорнера! Меня колесуют или сожгут живьем, а я не выношу боли! Я такая нежная! Я вскрикиваю, уколов палец.
– Et moi aussi![102]102
И я тоже! (фр.)
[Закрыть] – пискнула Лаланд. – А дикие ангрийцы ненавидят французов! Перси, я в большей опасности, чем эта пустышка! Спасай в первую очередь меня!
При этих словах леди Гревилл, белокурая царственная витрополитанка, решительно встала с колен. Ее дерзкое лицо, хоть и говорило о чрезмерной вольности в словах и поступках, было куда благороднее, чем смуглые эгоистичные мордочки соперниц.
Оттолкнув уроженку Галлии и маленькую полуфранцуженку, она единолично завладела безвольным графом.
– Милорд, – проговорила леди Гревилл, – я расскажу вам, что произошло. Не обращайте внимания на этих паршивок. Они не думают о вас, только о себе.
Милорд, Заморна в Ангрии, он принял командование войском, объединился с конституционалистами и разбил Симпсона, который сейчас стремительно отступает к Витрополю. Его преследуют по пятам и бьют без пощады. Весь Восток от Олимпианы до Газембы восстал. Крестьяне уничтожают захватчиков. Заморна издал пламенную прокламацию, в которой приказывает народу жечь амбары, вытаптывать посевы, резать скот – обречь себя на голод, но не оставить и крошки еды демонам-поработителям, как он их называет.
Веллингтон, Фидена и конституционалисты рвутся вперед, как стая голодных хищников. Их клич: «Витрополь! Месть республиканскому Витрополю! – и… о, Александр!.. – Долой лорда-протектора! Смерть узурпатору! Кровь убитых вопиет к отмщению!»
Как тебе спастись? Земля разверзается со всех сторон! Моста через бездну нет. Неужто для тебя есть лишь один выход: скрыться, ускользнуть, исчезнуть?
– Да, коли таков мой жребий, – перебил граф. – Ты сказала правду, Джорджиана?
– Да.
– Коли так, – продолжал он, – я, конечно, должен положиться на своих друзей. Собрать всех на совет, сказать, что рассчитываю на их верность, позвать за собой в последнюю безнадежную атаку. Пустая надежда! Мои друзья – увы, кто они? Сейчас Баррас, Дюпен и моя правая рука Бернадот разом обнаружат, что их здоровье требует перемены климата и что они соскучились по целебному французскому воздуху. Монморанси поймет, что семейные неурядицы и расшатанные нервы не позволяют ему принимать активное участие в политике. Масара вежливо сообщит, что его нетребовательным вкусам и скромным привычкам более всего отвечает жизнь на покое. Все мои ангелы-хранители разлетятся. Лаланд, императрица, что мне делать?
– Покинуть Витрополь, милорд. Бежать со мной во Францию, в Орлеануа, в мой замок Шато-де-Буа, и там переждать бурю.
– Tres bien, ma belle![103]103
Прекрасно, моя красавица! (фр.)
[Закрыть] Таков твой вердикт. А ты что скажешь, Вернон?
– Скажу, что перепугана, что уже чувствую, как меня растягивают на дыбе, вижу, как кавалеристы Энары хватают меня и тащат на эшафот. О Сен-Клу! Как хотела бы я там оказаться! Скорее на корабль! «Сент-Антуан» отходит меньше чем через час. Поспешим! Я даже переодеваться не стану. Укрой меня своим плащом, Александр! О Каролине не тревожься – она дитя, ей ничто не грозит. Эти звери ее не тронут. Что до мисс Мэри, ей довольно будет разыграть испуганную голубку и укрыться от ястребов войны на груди своего аманта. Сейчас ей прямая выгода – любить кровавого мятежника и злодея!
Мисс Перси, которая стояла у окна, в гневе наблюдая за происходящим, при звуке своего имени сделала шаг вперед.
– Отец, – сказала она, – ты на краю бездны, а эти жалкие твари тебя к ней подталкивают. Твой корабль потерпел крушение, а ты не можешь плыть, пока они за тебя цепляются.
– Бесстыдницы! – продолжала Мэри, распаляясь с каждым словом. – Им нет до тебя дела – они целиком захвачены собственными жалкими страхами, а другие твои приспешники – рабы, лизавшие тебе ноги, втуне евшие твой хлеб – разбегаются, вместо того чтоб сплотиться вокруг тебя. И даже я, твоя дочь, в такую минуту не могу быть с тобою всем сердцем. Было время – я почти хочу, чтобы оно вернулось, – когда я никого не видела, не знала, не любила, кроме моего отца. О! Беги из Витрополя, обратись к народу, призови Форбака. Не может быть, чтобы все от тебя отвернулись.
– О да, этим трусам не хватит духу сбежать сразу, – сказал граф, вставая. – Я вижу кареты у подъезда, слышу голоса в прихожей – они все просят аудиенции. Дамы, оставьте меня. Лаланд и Вернон, отправляйтесь в Сен-Клу и Орлеануа. С тобой, Джорджиана, увидимся вечером.
Все три, подчиняясь его властному голосу, выскользнули из комнаты. Нортенгерленд повернулся к дочери.
– Мэри, – сказал он, – все происходящее – во многом следствие моих собственных поступков, и я не более несчастлив в час урагана, чем в минуты безветрия. Так что обо мне не печалься. Что до ангрийцев – поступай как знаешь. Я тебя не удерживаю, только на случай, если ты питаешь личный интерес к кому-то конкретному в их армии, не забывай, что у тебя на безымянном пальчике нет кольца. Особо это подчеркиваю. Счастливо оставаться! Я очень огорчусь, если ты забудешь то, что я сейчас сказал.
И с этими словами он вышел из комнаты.
Прошло два дня. За это время разгромленная армия Симпсона – вернее, ее остатки – достигла Витрополя. В ходе панического отступления в нее влились дикие банды Джордановых арабов и еще более дикие чернокожие орды Квоши. Дисциплины среди союзников не было никакой, и вскоре столица, давшая им убежище, сделалась похожа на город, отданный захватчикам-мародерам.
Их предводитель словно сошел с ума. Пережитые ужасы усугублялись для него сознанием, что он позорно бежал от тех, кого тиранил с такой ничем не сдерживаемой жестокостью.
Тщетно министры силились его урезонить, тщетно пускали в ход то запугивания, то лесть. Он гнал всех, кто пробовал к нему подступиться, – равно друзей и врагов. Наконец его собственные офицеры взбунтовались и вместе с солдатами перешли под командование Нортенгерленда. Тем временем и Ричард Форбак примкнул к лорду-протектору; французы, испугавшись угроз, тоже (по крайней мере на время) собрались под его знаменами.
Так этот могучий утес стоял, как сотни раз до того, и всполошившиеся морские птицы с криками слетались к его подножью, надеясь укрыться от бури, и все громче, все ближе и ближе, рокотал далекий ураган.
Пусть другие, более способные перья опишут наступление конституционалистов и стремительный натиск ангрийцев. Это нельзя назвать маршем – так яростно они рвались к Витрополю. Всех их одушевляло одно чувство, а вождь без устали напоминал им, что они должны скорбеть, ибо оставляют за собой разоренную страну, которую годы мира не вернут к прежнему процветанию, и торжествовать, ибо, пусть опустошенная, она вновь свободна; что они должны ликовать, ибо пожинают жатву мести, и не успокаиваться, ибо впереди вторая, еще более обильная жатва.
То была поредевшая ватага измученных бойцов, но такую решимость, такую сплоченность придавал им дух человека, за которым они шли, что никто не мог им противостоять, и, даже столкнувшись с превосходящим противником, они дрались, пока в сердце хоть одного солдата оставалась хоть капля крови.
Однако рассказ об этом и о многом другом я уступаю тем, кому батальный жанр удается намного лучше, а сам вновь погружаюсь в частности личной жизни.
При том смятении, что царило в Витрополе, Нортенгерленд ни разу не предложил дочери уехать, и она, в зачарованном полусне средь ревущего урагана, оставалась в беспокойных салонах Элрингтон-Хауса и наблюдала, как надвигается развязка. Ликуя и трепеща попеременно, ибо все газеты писали, все вокруг говорили о Заморне, она молча размышляла про ту перемену, что произошла за последние две недели.
Да, четырнадцать дней назад Мэри была одна в Олнвике, погребенная средь безмолвных рощ, в странном забытье между жизнью и смертью, в котором не слышала грохота войны и лишь изредка ловила слабые отголоски, доносимые чумным ветром из залитой кровью Ангрии – стоны боли и плач по изгнанному королю, едва различимый в грохоте сомкнувшихся над ним волн.
Она вспоминала ночи, когда лежала одна, в огромной старинной спальне, на широком роскошном ложе. Вспоминала, как изматывали рассудок ночная тьма и бледное мерцание лампы. Вспоминала странную летаргию, наползающую вместо сна, когда прошлые радости казались настолько призрачными, что следом приходил страх: а вдруг столь бережно лелеемые воспоминания – не более чем самообман? В такие минуты она боялась произнести имя Заморны, чтобы оно не обернулось воображаемым звуком, никем и никогда не слышанным въяве. Сомнения в реальности жизни, земли, переменчивых небес и глубокого моря черными тучами находили на слабеющий рассудок, погружая его в кромешную тьму.
Все это осталось в прошлом. Победоносный, увенчанный короной и перьями Заморна был в двенадцати милях от нее. Африка в страхе и упоении повторяла его имя. Да, он восстал, как ожившее солнце, над грудами клеветы, презренья, бесчестья, под которыми, словно под трофеями своего успеха, враг думал похоронить его имя.
Таковы были раздумья Мэри в одну из ночей, когда она сидела у себя в спальне, куда поднялась с намерением лечь, да так и не легла, а осталась сидеть за туалетным столом, подперши голову рукой, охваченная воспоминаниями и предвкушением.
Дверь спальни выходила на узкую лестницу, по которой можно было спуститься в укромный уголок сада, и часто до свадьбы Мэри тихонько пробиралась туда, чтобы тайком встретиться с лордом Доуро на темной дорожке, подле залитого луной фонтана или поблескивающего во мраке мраморного изваяния.
Сейчас она припомнила странные чары, против которых не могла устоять: загадочный и пылкий взгляд, которым он ее встречал… узнаваемый с первого взгляда силуэт за деревьями, когда он ждал ее у журчащего фонтана – ждал молча, сосредоточенно, напряженно… и, наконец, его смех, когда она падала ему в объятия, тихие и страстные слова нежности…
– Уж конечно, – сказала она себе, явственно видя мысленными очами все эти картины прошлого, – он не забудет обо мне в вихре побед. Он снова попросит меня стать его женой… или по крайней мере захочет увидеть.
Не успела она договорить, как снизу донесся тихий скрип, словно кто-то осторожно приоткрыл дверь из сада. Порыв холодного ветра всколыхнул ковер у входа. Мэри явственно слышала, как дверь внизу закрыли и заперли на щеколду. На лестнице кто-то кашлянул. Мэри вскочила, хватаясь за стол. Дикая надежда вспыхнула в сердце, но Мэри ее охладила: «В доме моего отца… в такое время… когда на кону Витрополь… жизнь, честь, корона… Он не будет рисковать своей свободой. Я сошла с ума, если вообразила такое хоть на миг». Надежда угасла. Вновь наступила полная тишина. Мэри села. Звуки, которые она слышала, были такими слабыми… наверное, ей только почудилось… но тсс!.. в коридоре раздался голос:
– Жди меня здесь, Эжен. Смотри, слушай. Я вернусь через час.
Этих слов было довольно. Они звучали музыкой – чистейшей, боготворимой, прекрасной музыкой.
Она бросилась к двери, отворила ее, сбежала по лестнице в темный вестибюль, не чуя под собой ног. В полутьме едва различался темный закутанный силуэт. Он поймал ее в полете, окружил, упрятал в черных складках широкого плаща, прижал к бешено стучащему сердцу и запечатлел на податливых губах один-единственный горячечный поцелуй.
Список основных персонажей и географических названий
Адрианополь – столица Ангрии, стоит на берегу реки Калабар, в ста пятидесяти милях от Витрополя.
Ангрия – королевство, созданное Витропольским парламентом в 1834 году для Заморны в знак признания его военных заслуг. Состоит из семи провинций: Заморна, Ангрия, Доуро, Калабар, Нортенгерленд, Арундел и Этрея.
Ангрия – провинция королевства Ангрия, управляемая Уорнером Говардом Уорнером. Ее прообразом стал Йоркшир, в котором росли Бронте, – с Йоркшира срисованы ее вересковые пустоши и язык ее обитателей.
Ардрах – маркиз Артур Ардрах, сын короля Земли Парри. Премьер-министр Витропольской федерации, противник создания Ангрийского королевства.
Арундел – провинция Ангрии, известная своими пастбищами и лесами; находится под управлением лорда Арундела.
Арундел, лорд – см. Лофти, лорд Фредерик.
Бадхи, герцог – сэр Александр Хьюм, герцог Бадхи, герцог Олдервуд, в более ранних произведениях цикла – доктор Александр Хьюм Бейди, личный врач герцога Веллингтона.
Бритвер, Джеймс – камердинер Нортенгерленда.
Букет – см. Ричтон, виконт.
Ватерлоо дворец – Витропольская резиденция герцога Веллингтона.
Веллингтон, герцог – Артур Уэлсли, король Веллингтонии, один из создателей Витропольской федерации и главный из ее четырех королей, отец Заморны и Тауншенда.
Веллингтония (Сенегамбия) – королевство в западной части Витропольской федерации, соответствует британской Ирландии.
Вернон, Луиза – в девичестве Луиза Аллен, оперная певица; сперва была женой лорда Вернона, затем – маркиза Ричарда Уэлсли, дяди Заморны. После его смерти стала любовницей Нортенгерленда, затем – Масары Лофти. Иногда фигурирует под именем Луизы Дэнс.
Витрополь (Великий Стеклянный город) – столица Витропольской федерации (называемой также Витропольский союз). Основан на берегу Гвинейского залива в устье Нигера Двенадцатью искателями приключений – солдатиками Брэнуэлла.
Гастингс, Генри – офицер, поэт, хронист, автор ангрийского гимна. Многие произведения Брэнуэлла подписаны его именем.
Джордан – Джон Джулиан ди Сеговия, граф Джордан, бывший губернатор провинции Доуро, брат первой жены Нортенгерленда Августы ди Сеговия. Во время гражданской войны – предводитель арабов под именем шейх Абдула Медина.
Доуро, маркиз – см. Заморна, герцог.
Дэнс, Луиза – см. Вернон, Луиза.
Заморна – провинция Ангрии, находящаяся под управлением лорда Каслрея. Ее столица – Заморна – стоит на реке Олимпиана.
Заморна, герцог – Артур Август Адриан Уэлсли, маркиз Доуро, старший сын герцога Веллингтона. За военные успехи в борьбе Витропольского союза против французов и ашанти получил титул герцога Заморны и основал на отвоеванных землях королевство Ангрию. Во время мятежа Нортенгерленда был низложен и отправлен в ссылку на остров Вознесения, но вернулся и, разбив противников, снова взошел на трон.
Заморна, герцогиня – Мария Генриетта (Мэри), дочь Александра Перси и Марии Генриетты Уортон, третья жена герцога Заморны.
Зенобия – см. Элрингтон, леди Зенобия.
Каслрей – лорд Фредерик Стюарт, граф Стюартвилл, прославленный щеголь, друг Заморны, министр ангрийского правительства.
Квоши Кашна Квамина – сын Саи Ту Ту, короля негритянского племени ашанти. Ребенком попал в плен и был воспитан герцогом Веллингтоном; таким образом, он приемный брат Заморны.
Кинг, Роберт – зловещий персонаж, известный также под именем С’Дохни. Наставник и советчик Александра Перси.
Керкуолл, сэр Джон – ангрийский помещик, депутат парламента, генерал ангрийской армии.
Кунштюк – немой чернокожий карлик, слуга маркиза Доуро.
Лори, Мина – дочь сержанта Неда Лори, горничная герцогини Веллингтон, затем первой жены Доуро, Марианны Хьюм, воспитательница его старших детей; преданная возлюбленная и помощница Заморны на протяжении всей его жизни.
Лофти, лорд Фредерик, граф Арундел – верховный канцлер Ангрии при ее создании, друг Заморны, искусный наездник, прозванный Шевалье, фельдмаршал ангрийской армии. Брат Масары Лофти, женат на Эдит Хитрун.
Лофти, Масара – бывший член витропольского кабинета при Ардрахе, друг Тауншенда, любовник Луизы Дэнс. Младший брат Фредерика Лофти, графа Арунделского.
Мактерроглен, сэр Ииуй – бывший торговец и ростовщик Иеремия Симпсон, друг Александра Перси. Во время мятежа Нортенгерленда – предводитель одной из республиканских армий.
Монморанси, Гектор Маттиас Мирабо – товарищ юношеских безумств Александра Перси, затем витропольский банкир. Союзник Ардраха и Нортенгерленда в войне с Заморной.
Морнингтон – фамильное поместье Уэлсли в Веллингтонии.
Нортенгерленд, герцог – см. Перси, Александр.
О’Коннор, Артур – друг Александра Перси, затем полковник в армии мятежников.
Олнвик-Хаус – поместье Перси в Хитрундии, к северо-западу от Витрополя.
Пелам, сэр Роберт Уивер – политик, первоначально сторонник Нортенгерленда, затем переходит на сторону конституционалистов. Неудачливый жених Мэри Перси.
Перси, Александр, граф Нортенгерленд, лорд Элрингтон, он же Александр Шельма – главный герой Брэнуэлла. Первая жена Перси, Августа ди Сеговия, отравила его отца, чтобы получить наследство. Вторая жена, Мария Генриетта Уортон, умерла молодой, главным образом от отчаяния, что Перси отбирал у нее новорожденных сыновей, считая, будто они унаследовали его демоническую сущность. После смерти второй жены Перси становится атеистом, пиратом, безжалостным соблазнителем женщин. Брак с леди Зенобией приносит ему деньги и титул лорда Элрингтона. Перси сперва помогает Заморне создать Ангрию и становится ее премьер-министром, затем поднимает мятеж и объявляет себя президентом временного правительства.
Перси, леди Мэри – вторая жена Александра Перси, мать его сыновой Уильяма, Эдварда, Генри (погибшего молодым) и Марии Генриетты, герцогини Заморна.
Перси, леди Хелен – мать Александра Перси.
Перси, Мария – супруга Эдварда Перси, дочь короля Хитрундии Александра, сестра Джона, герцога Фиденского, принцессы Эдит (супруги Арундела) и генерала Торнтона.
Перси, Мэри – см. Заморна, герцогиня.
Перси, Уильям – младший сын Нортенгерленда, отвергнутый при рождении. Поступив в армию, благодаря отваге и уму дослужился до высоких чинов.
Перси, Эдвард – старший сын Нортенгерленда, преуспевающий фабрикант, ангрийский министр торговли.
Ричтон, виконт – сэр Джон Букет, прославленный историк, посол Витрополя в Ангрии, верный соратник Заморны. От его имени написаны некоторые произведения Брэнуэлла.
Розьер, Эдвард – французский камердинер Заморны.
С’Дохни – см. Кинг, Роберт.
Сеймур, графиня – бывшая леди Изабелла Уэлсли, сестра герцога Веллингтона.
Сент-Клер, граф – благородный глава горского клана из Хитрундии, премьер-министр Витрополя, друг Веллингтона и давний враг Нортенгерленда.
Сидни, леди Джулия, в девичестве леди Джулия Уэлсли, во втором браке леди Джулия Торнтон, двоюродная сестра Заморны, дочь маркиза Уэлсли.
Симпсон, Иеремия – см. Мактерроглен, сэр Ииуй.
Стюартвилл – см. Каслрей, Фредерик Стюарт.
Тауншенд, Чарлз – лорд Чарлз Уэлсли, младший сын герцога Веллингтона, брат Заморны, писатель и журналист. От его имени написаны многие произведения Шарлотты.
Торнтон, леди Джулия – см. Сидни, леди Джулия.
Торнтон, Уилсон – генерал, соратник и близкий друг Заморны. Брат герцога Фиденского и второй сын короля Хитрундии, который отрекся от него из-за юношеских беспутств. Торнтон был усыновлен ангрийским помещиком Гернингтоном и впоследствии получил в наследство его земли.
Уорнер, Уорнер Говард, эсквайр – ангрийский помещик, ярый сторонник ангрийской независимости, государственный секретарь, впоследствии – премьер-министр Ангрии.
Фидена – город в Хитрундии.
Фидена, герцог – Джон Август Хитрун, сын и наследник короля Хитрундии. Друг Заморны, он, в отличие от своего товарища, являет собой образец всех возможных добродетелей.
Французия – остров в Гвинейском заливе к югу от Витрополя. Столица – Париж. Нередко называется просто Францией.
Фритаун – столица Хитрундии.
Харлау, маркиз – Эдвард Росс, сын короля Россландии, союзник Ардраха в войне против Ангрии.
Харт, Лили – супруга герцога Фидены.
Хартфорд, лорд Эдвард – ангрийский землевладелец, представитель одного из древнейших ангрийских родов, генерал Заморны.
Хитрундия – королевство в северной части Витропольской федерации, соответствует британской Шотландии.
Хьюм, Миллисент – слепая дочь доктора Александра Хьюма Бейди.
Хьюм, Флоренс Марианна – дочь доктора Александра Хьюма Бейди и вторая жена Заморны.
Эдвардстон – главный промышленный город провинции Заморна, на берегу реки Олимпиана, основан Эдвардом Перси.
Элрингтон, леди Зенобия – ослепительная черноволосая красавица, дочь графа Элрингтона и испанки Паулины Луисиады Элрингтон. Их с Доуро детская дружба переросла в безумную страсть с ее стороны. Не добившись взаимности, она вышла замуж за Александра Перси, принеся ему титул лорда Элрингтона. Зенобия – «синий чулок», то есть высокообразованная дама, читающая на мертвых языках и любящая побеседовать на умные темы.
Элрингтон, лорд – см. Перси, Александр.
Элрингтон, Сурена – младший брат леди Зенобии, владелец лавки в Витрополе; у него снимает комнаты Чарлз Тауншенд.
Элрингтон-Холл – дом Нортенгерленда и его жены в Витрополе.
Энара, Анри Фернандо ди, прозванный Тигром, – итальянец на службе у Заморны, губернатор провинции Этрея, главнокомандующий ангрийской армии.
Ститон, Тимоти – юрист, сын управляющего имением лорда Элрингтона.
