Текст книги "Соль в ране"

Автор книги: Серж Лафоре

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА 5

Даун Фарлен все еще не было, тогда как Деланней уже устроился в кают-компании. Он положил перед собой список экипажа и уселся в старое кожаное кресло, занимаемое обычно Стивом Арчером.

Беспорядочные движения «Марютеи» постепенно выравнивались, но ветер все еще оставался сильным. На палубе скрежетали в такт шкивы – это наверху поднимали паруса. И хотелось верить, что опасность пока миновала.

Деланней пометил в списке два имени: негра Гоша и матроса Вана, подравшихся из-за шкатулки.

Что касается личности Вана, то определить его национальность представлялось невозможным. Таких Ванов было полно во всех портах мира. Гош же являлся черным, и Деланней не исключал того, что он мог действовать, руководствуясь инстинктом.

Сейдж вошел в каюту.

– Приступайте, месье Деланней, – сказал он и засмеялся.

– Я определил, что смерть Арчера произошла где-то в районе девяти часов, – объяснил Деланней. – Думаю, отклонения должны быть незначительные: судя по свежей еще крови. Где вы находились в это время?

– На палубе, вместе с Эдвардсом. Мы совещались, что нужно еще сделать, потому что ветер начинал крепчать. Старик сказал нам, что хочет немного отдохнуть. И мы ждали больше часа, прежде чем решились его побеспокоить.

– Вы все время находились рядом с Эдвардсом?

Сейдж прищурил глаза:

– Все было так, как я вам сказал. Мы вызвали две вахты, чтобы подготовиться к первому серьезному удару.

– Ну а дальше?

Сейдж поскреб плохо выбритую щеку:

– Прошло немало времени с тех пор, как колокол рулевой рубки пробил пятнадцать минут девятого, когда Эдвардс мне сказал, что нельзя больше ждать. Я и спустился. Ну а продолжение вы знаете не хуже меня.

– Это все?

Боцман пошевелил волосатыми фалангами пальцев.

– После смены палубной вахты старик сказал, что хочет немного отдохнуть, – продолжил Сейдж. – Он заглянул в рубку, а потом спустился. Сразу же после его ухода погода начала ухудшаться. Нам пришлось поднять вахту, которая только что пошла на отдых.

– Спасибо, Сейдж. Этого вполне достаточно.

Казалось, что боцману полегчало. Он встал и надел фуражку.

– Деланней, у вас в этом деле сноровка настоящего профессионала.

– Это вам так кажется.

– Может быть, может быть.

Сейдж развернулся, чтобы уйти, когда на пороге появилась Даун в непромокаемом плаще с капюшоном. Сейдж исчез.

– А вы не спешили, – произнес с усмешкой Деланней.

– Я вас искала на палубе, – возразила она, снимая плащ. – Эта ужасная погода все не заканчивается.

– Скоро станет получше.

Она села и положила на стол несколько листов бумаги и карандаш. Маленькие мокрые прядки ее волос приклеились ко лбу. Сама она казалась почти спокойной, только вот темно-синие глаза слишком уж блестели.

– Что рассказал Сейдж? – поинтересовалась она.

– Ничего важного. Он работал.

– И вам этого достаточно?

Шон удивленно глянул на нее:

– А почему, собственно говоря, этого должно быть не достаточно?

– Он вам дал хотя бы одно доказательство своей невиновности?

– Да. И притом наилучшее. Во время убийства он находился вместе с Эдвардсом. – Не отводя от нее взгляда, он добавил: – Можно подумать, что Сейдж вам очень неприятен.

Она опустила глаза и стала постукивать карандашом по столу.

– Вовсе нет, – ответила она. – Но я не люблю этого типа. Он как-то при мне дал пендаля под зад одному из матросов из-за какой-то ерунды.

Деланней еле сдержался от смеха.

– Это один из методов воспитания, – пояснил он. – Корабль не институт благородных девиц.

Эдвардс вошел решительной походкой. Его голова практически касалась плит потолка.

– Я пришел подтвердить все сказанное Сейджем, – сразу же атаковал он, обволакивая Даун своим тяжелым взглядом. – Боцман все время находился со мной.

– Хорошо. Вы больше не видели Арчера?

– Нет… только мертвым.

– Можно ли считать нормой то, что Арчер решил отдохнуть, хотя погода становилась все хуже и хуже? – поинтересовался Деланней.

Эдвардс, прищурив глаза, оперся обоими кулаками на стол. Рядом с ним Даун казалась крошечной и хрупкой как фарфоровая статуэтка.

– На этот вопрос вы можете ответить так же легко, как и я, Деланней. В плохую погоду большая парусность корабля слишком опасна. И убрать паруса следовало раньше. Если оставаться честным до конца, это было необходимо сделать еще тогда, когда мы снимали верхние паруса.

Деланней согласно кивнул. В этот момент он вспомнил про цвет лица Арчера.

– Скажите, Эдвардс, вы не заметили, что у Арчера была слишком красная физиономия?

– Он неслабо увлекался ромом, это факт, – ответил Эдвардс насмешливо. – У него всегда имелось два запаса: один – в рубке, а второй – в его каюте.

– Какой груз у вас на борту?

– Так… Свинцовые болванки, бочонки с солениями и ящики со скобяными изделиями. Если вы хотите посмотреть…

– Нет, – прервал Деланней. – Пришлите мне плотника. Я хотел бы, чтобы он повесил надежный замок на дверь Арчера.

– Вы опасаетесь воров? – презрительно поинтересовался Эдвардс.

– Я опасаюсь прежде всего за запас рома.

– Ну да, конечно.

Огромными шагами Эдвардс вышел из каюты.

Даун положила карандаш и скрестила руки. Украдкой она наблюдала за Деланнеем, прикуривавшим сигарету, и поймала себя на мысли, что любит это лицо, немножко нескладно скроенное, и эти темные, жесткие волосы, слегка побелевшие на висках, и этот прямой взгляд серых глаз. Обычно уравновешенный, он, очевидно, очень опасен в гневе. Жесты медленные, но всегда уверенные. Он несомненно привлекал ее и, отметив этот факт, она вдруг залилась румянцем.

Шон глянул на часы.

– Будет лучше, если вы отправитесь спать, – произнес он с нежностью в голосе. – Уже поздно, и я разберусь с этим всем один.

– Мне хотелось бы остаться.

– Почему?

Она замешкалась, но ответила:

– Рядом с вами я чувствую себя в безопасности.

– Но вам никто не угрожает.

– Однако на борту два трупа.

Он нашел своей рукой ее руки.

– Вам ничего не грозит, – сказал он просто и уверенно.

Вдруг кто-то закашлялся в коридоре, и затем в каюту зашел коренастый бородатый здоровяк с красными слезящимися глазами и огромными руками с большими пальцами, деформированными от постоянной работы с инструментами. Он снял свою шерстяную шапочку.

Деланней заглянул в список:

– Это вы, плотник Трентон?

– Да.

Эдвардс вам рассказал, что нужно сделать?

– Все инструменты у меня с собой, и к тому же увесистый замок лежит в кармане.

Деланней поднялся и кивнул Даун:

– Пойдемте запрем наконец эту дверь.

Они вышли в коридор.

Перед дверью каюты Трентон вооружился своими инструментами, и не прошло и пяти минут, как он без лишних слов приладил замок.

– Вот и все, – сказал он. – Это будет держаться столько, сколько вам нужно.

Деланней убедился в прочности сделанной работы.

– Дайте мне ключ, – попросил он и добавил, уже завладев им: – Пришлите ко мне Гоша, я буду ждать его в рубке.

Даун и Деланней вернулись в рубку, где устроились на своих прежних местах.

– Я надеюсь, вы не намереваетесь опросить этой ночью весь экипаж? – спросила Даун.

– Нет, конечно. Я поговорю еще с теми, кто интересует меня больше всего. Очень хотелось бы послушать Гоша, Вана и Келлера. Остальное можно сделать завтра.

– Такое впечатление, что вы принимаете роль легавого всерьез, – сострила она. Ее явно удивляла его новая роль, и Шон отметил это про себя.

– Эдвардс доверил мне расследование, – сухо проговорил он. – Но это не настолько неприятно мне, как вы думаете. Вы ведь знаете мое мнение по поводу убийц?

– Я не могу…

Он дотронулся пальцами до ее губ, и она замолчала: в рубку входил Гош. Высокий негр атлетического телосложения с детским, пытливым взором. На свою раненую щеку он небрежно наклеил кусок пластыря. Приблизившись к столу, Гош уставился на Даун Фарлен.

– Так, так, Гош, – начал Деланней. – Кажется, вы плохо начали путешествие на борту «Марютеи».

– Я здесь ни при чем, – возразил негр. – Честное слово, я здесь ни при чем. Не мог же я в самом деле позволить этой каналье Вану обокрасть меня. Два раза, представьте себе, два раза он пытался стянуть его у меня, и я…

– Хорошо, хорошо… Эта история меня не интересует. Где вы находились между половиной девятого и половиной десятого?

– На палубе, вместе с ребятами из моей вахты. Нас только сменили, как Сейдж пришел нам сказать, что нужно опять вернуться на палубу, чтобы еще уменьшить парусность. Мы пошли и ждали приказов капитана Арчера. Он не пришел, и Эдвардс нам объявил, что он будет капитаном, потому что месье Арчер не может больше ничего делать, так как он мертв.

– Вас видели на палубе?

– Конечно. Я трепался с ребятами моей вахты. Я был недоволен, что из-за этой проклятой погоды не удалось поспать. Я говорил с Митчелом, малышом Ватфордом и даже с боцманом Сейджем.

Гош засмеялся и добавил:

– Сейдж не мог сдержаться, чтобы не попрекнуть меня еще раз дракой с Ваном. Он бросил этот упрек мне прямо в лицо.

Деланней что-то быстро пометил:

– Что находилось в вашей шкатулке из черного дерева? – спросил он.

Гош снова посмотрел на Даун.

– Отвечайте, – сказала она быстро.

– Здесь я спрашиваю, – вмешался Деланней.

– Мои вещички, – проговорил Гош.

– Какие вещички?

– Письма, да всякие безделушки, которые я люблю и которые не касаются никого, месье Деланней.

Деланней протянул руку.

– У вас есть ключ?

Негр пожал плечами. Казалось, что он одновременно расстроен и озабочен.

– Наверное, я его потерял, – вздохнул он. – Мы выделывали такие трюки на мачтах, что он скорее всего выскользнул и упал в море.

Гош широко улыбнулся и продолжал:

– И потом, что это может изменить? Шкатулка в каюте месье Арчера, за стальной стенкой, толщиной в три пальца. Никто не решится покушаться на нее там, даже этот дурак Ван, я очень спокоен таким оборотом дела.

– Вы не злились на Арчера из-за того, что он конфисковал у вас эту драгоценную шкатулку?

– Злиться на него! – воскликнул Гош. – Нет, конечно! Он оказал мне услугу, положив шкатулку в безопасное место, так что Ван не мог больше и думать о ней.

– Но Ван утверждал, что эта шкатулка принадлежит ему.

Гош вытянулся во весь свой рост, его глаза засверкали.

– Это самая подлая ложь, которую я когда-нибудь слышал! Жалкая, бессовестная ложь!

– Прекрасно, Гош! Я сейчас спрошу у Вана, что он об этом думает.

– Это ничего не изменит.

– Возможно. Скажите Вану, чтобы пришел сюда и предупредите заодно Келлера. Он мне тоже понадобится и пусть подождет в коридоре.

– Слушаюсь!

Гош ушел, посмотрев на Даун последний раз.

– Этот негр, возможно, так хитер, что мы и не подозреваем, – заметил Деланней.

– Но если шкатулка действительно его? – возразила Даун. – Никто не может его упрекнуть в том, что он пытался защитить свою собственность.

Деланней улыбнулся уголками губ:

– Но, малыш, если бы Арчер не вмешался, предварительно захватив пушку, Гош распорол бы Вану горло. Именно так и был убит Арчер.

– Вы могли бы потребовать у него нож.

– И что дальше?

– Ну чтобы его осмотреть.

Деланней рассмеялся:

– Если Гош пришил Арчера, то вы можете поставить ваш пеньюар против мешка картошки, что он не допустил подобной ошибки. Он должен был выбросить нож за борт, присоединив его тем самым к ключу от шкатулки.

Ван вошел в рубку. Старая, плохо затянутая повязка болталась на его левой ноге. Его худые и длинные тонкие руки казались слишком тонкими для человека, который всю свою жизнь прослужил матросом. Обращало на себя внимание также его лицо с острым подбородком, неподвижными глазами под едва видными, практически белыми бровями. Ван улыбнулся Даун, показав свой беззубый рот с красными деснами.

– Прежде всего, – приступил без лишних церемоний Деланней, – что это за история со шкатулкой из черного дерева?

– Все очень легко объяснить, – надменно начал Ван. – Эта шкатулка принадлежала мне. Я познакомился с Гошем в одном из сиднейских баров. Чтобы сэкономить, мы поселились в одной комнате. Однажды ночью он украл у меня шкатулку и смотался. Я, разумеется, хотел разыскать негра и решить это дело с ним наедине. Но я был вынужден бросить поиски, потому что подписал контракт, устроившись на «Марютею». Оказалось так, что Гоша посетила та же мысль и мы столкнулись на борту.

– Гош не согласен с вами, – проговорил Деланней. – Но это мы выясним позже. Что вы делали сегодня вечером?

– Мне сказали, что старик был убит около девяти часов. В это время я нес вахту у главной мачты. Все искали Арчера, чтобы он командовал. Именно так мы и узнали, что он умер. Сейдж объявил это, и месье Эдвардс принял командование. Сначала я ничего не понял, но Трентон мне все объяснил.

– Он находился рядом с вами?

– Да, несмотря на плохую погоду, он хотел заменить один из зажимов стойки мачты.

– Ему это удалось?

Ван покачал головой.

– Нет, – ответил он. – Его фонарь погас от удара волны. Он даже сказал, что ему осточертели эти дурацкие керосиновые лампы и он только что заправил одну в коридоре.

Деланней удивился:

– Трентон приходил в этот коридор?

– Все, что я вам сообщил, чистая правда.

– А в котором часу?

– Это случилось после смены вахты. Месье Арчер ему сказал, что лампа коптит как черт знает что.

– Вы имеете в виду восьмичасовую смену?

– Да.

Деланней обратился к Даун:

– Скажите, пожалуйста, Трентону, чтобы он пришел сюда немедленно.

Она вышла и вернулась через несколько минут с плотником. По просьбе Деланнея Ван повторил свою историю, и Трентон все сразу подтвердил.

– Арчер находился у себя? – спросил Деланней.

– Да, – ответил Трентон. – Он высунулся, чтобы мне сказать, что пора проверить все фонари и лампы на судне.

– Он был один?

– Мне кажется да.

– И вы сразу же поднялись на палубу?

– Келлер пришел за мной, чтобы починить зажимы, пока погода не стала еще хуже.

– Почему вы мне не рассказали всего этого раньше?

Трентон развел руками:

– Вы меня не спрашивали, месье Деланней. Я не думал, что это важно. Ну а насчет зажимов…

– Ладно, Трентон. Скажите Келлеру, чтобы пришел. Уходите и вы, Ван, вы мне больше не нужны.

Оба матроса вышли.

– Если я не ошибаюсь, – сказал Деланней, как только закрылась дверь, – Трентон последний видел Арчера живым.

– Да, исключая убийцу, – закончила Даун.

– Это само собой. Сейчас мне необходимо узнать, слышал ли что-нибудь Келлер, куда он ушел из коридора и ушел вместе с Трентоном или нет?

Келлер показался очень взволнованным и суетливым. Он поздоровался, снял шапочку и начал ее комкать своими большими руками.

– Это вы приходили за Трентоном в коридор? – спросил Деланней.

– Да. Он был необходим, чтобы соединить зажим стойки большой мачты.

– Вы видели или слышали Арчера?

– Да, я его слышал.

Келлер бросил косой взгляд в сторону Даун.

– Вы ушли из коридора вместе с Трентоном?

– Нет. Я немного задержался в коридоре.

– Для чего?

Келлер громко прочистил горло.

– Зачем? – настаивал Деланней.

– В каюте у месье Арчера ругались.

– Кто?

– Месье Арчер и мисс Фарлен.

Деланней, сохраняя спокойствие, посмотрел на Даун.

– Значит, вы приходили к Арчеру? – спросил он ее.

– Да, – призналась она, выдержав его взгляд. – Я была у него, когда Трентон пришел чинить лампу. Это Арчер зашел ко мне и сказал, что хочет поговорить со мной.

Деланней обратился к Келлеру:

– Что вы услышали?

– Мисс Фарлен говорила: «Нет, вы ничего не добьетесь от меня этим способом. Вы мерзавец, Арчер!» Она кричала очень сильно. На что старик ответил: «Будет так, как вы захотите, но не думайте, что вам удастся слишком легко оказаться правой». Я ушел после этого.

– Это так, Даун?

– Да, Шон. Я была у Арчера перед приходом Трентона. Когда он услышал шаги в коридоре, то приказал мне молчать.

Она натянуто хмыкнула и продолжала:

– Конечно! Он не хотел, чтобы кто-нибудь узнал, что он хотел меня припугнуть!

– Он требовал денег?

– Ну а чего же еще? Конечно, денег!

– Это из-за сиднейской истории?

– Да.

Она встала со сверкающим взглядом.

– Но я его не убивала! – почти крикнула она. – Он был жив, когда я от него уходила.

– Это нужно доказать.

– Но Ваш приходил как раз в тот момент, – пыталась оправдаться Даун, – когда я выходила из его каюты. Он меня видел и должен был слышать, как Арчер пожелал мне спокойной ночи.

Деланней повернулся к Келлеру:

– Найдите мне, пожалуйста, Ваша, Келлер.

Матрос вышел. Деланней и Даун посмотрели друг на друга. Даун почти плакала.

– Мне бы очень хотелось, чтобы вы не лгали. Иначе это будет тяжело для нас обоих.

– Я понимаю, Шон. Но я не убивала Арчера и не виновна в смерти отца. Верьте мне. Я вас умоляю мне верить!

– У меня есть поручение, за которое я отвечаю, Даун. И ни одно голословное утверждение не может меня удовлетворить.

Вошел Келлер с сумасшедшим взглядом.

– Ваш говорит, что он сейчас умрет!

– Что?

– Говорит, что его хотели отравить.

Деланней бросился к дверям.

– Идите со мной оба, – крикнул он обернувшись.

В полной темноте они побежали к кухне.

Ваш растянулся у плиты и тихонько хныкал. Деланней встал на колени и потрогал его за плечо. Ваш посмотрел на него блуждающим взглядом и вздохнул. Нечленораздельные звуки вырвались у него изо рта. Деланней поднялся, вынося свое заключение:

– Он пьян, как полк поляков.

Келлер потер висок и натянул шапочку.

– Это смерть старика на него так подействовала, – прошептал он. – Ваш любил Арчера!

Деланней пнул его ногой.

– Привет, месье Деланней, – пробормотал Ваш.

– Вы видели Арчера, когда мисс Фарлен выходила из каюты?

Ваш сильно заикал. Келлер налил в кастрюлю воды и выплеснул ее в лицо негра.

– Он что-нибудь сказал? – настаивал Деланней.

Лоб Ваша покрылся складками, он закатил глаза.

– Он сказал… он сказал… он пожелал спокойной ночи мисс Фарлен.

Сразу же после этих слов он разрыдался.

ГЛАВА 6

К концу дня Шон Деланней заявил Эдвардсу, что у него сложилось впечатление, будто он не очень-то продвинулся в поисках истины. Новый капитан, выслушав это признание в бессилии, только окинул Шона презрительным взглядом.

Впрочем, Деланнею на это было наплевать. Не желая ничего никому говорить, он твердо знал, что существует причинно-следственная связь между убийством Стива Арчера и шкатулкой из черного дерева Гоша. Однако, если бы он кому-нибудь рассказал все, что думает по этому поводу, его бы не поняли.

«Марютея» продолжала идти на северо-восток. Небо потемнело от облачности, а на море появилась большая волна. Стрелка барометра, поднявшись на несколько делений, стояла на месте, слегка подрагивая.

Деланней, совершенно невозмутимый, не обращая внимания на любопытные взгляды и шепот, которые сопровождали его малейшие движения, переходил от одного матроса к другому и упорно и много записывал. Он как бы отдалился от Даун Фарлен, и теперь их очень редко видели вместе на палубе. Келлер, естественно, проболтался, и у всех в головах зародились сомнения. Однако, если Даун и страдала от этого, она ничего никому не показывала и не пыталась ни с кем сблизиться. Это продолжалось до тех пор, пока Эдвардс не пригласил ее на полуют. Только что с обычными церемониями похоронили обоих мертвецов. Эдвардс пробормотал несколько строк из Библии Арчера, и Ваш громко зарыдал.

Даун стояла у стрингера с подветренной стороны, и Эдвардс, раскурив трубку, стал рядом с ней. Он был тщательно выбрит.

– Как вы думаете, мисс Фарлен, Деланней разберется в этой путанице до прихода в Сан-Франциско?

Тон Эдвардса как обычно был саркастичным.

– Он делает все, что может, – холодно ответила она. – Ведь в конце концов он не полицейский.

– Он подозревает Гоша и Вана.

– Из-за шкатулки? Ну, это его право.

– Он железно в этом убежден.

Она помолчала несколько секунд и проговорила:

– Он не все вам сказал.

– Разве? – удивился Эдвардс.

– Он бы мог вам сказать, что подозреваемый номер один – это я.

Эдвардс затянулся, вынул трубку изо рта и повернулся к Даун, внимательно посмотрев на ее серьезное, решительное выражение лица.

– Я прочел все рапорты Деланнея, – рассеянно начал Эдвардс. – Он признает, что ошибается по вашему поводу. Стечение обстоятельств было против вас, но Ваш вас спас. Кстати, если бы он не был пьян, возможно, он и ничего не сказал бы в вашу защиту. Ваш требует найти виновного, кто бы он ни был. Вы понимаете, что я хочу сказать?

– Это ясно, – с улыбкой ответила она. – То же, что со мной, произошло бы с Гарсия. Если бы он не погиб, его бы обвинили в убийстве, и Ваш бы ликовал по этому поводу.

– А Деланней оставил бы вас в покое.

Она отошла от своей опоры, внимательно посмотрела на Эдвардса и спокойно спросила:

– Разве мне что-нибудь угрожает?

– Я не думаю, мисс Фарлен! В конце концов, здесь командую я.

Она заметила, что при этих словах взгляд Эдвардса отличался особенной язвительностью, хотя он и старался, чтобы его выражение лица не было столь грубым. Она удивилась, но промолчала, а Эдвардс продолжал:

– По правде говоря, я сам решил продолжить расследование.

– Вы думаете, что Деланней не способен прийти к какому-нибудь положительному результату?

Реплика была произнесена таким агрессивным тоном, что Эдвардс улыбнулся:

– Я этого не сказал, мисс Фарлен. Я думал, что мы могли бы этим заняться вдвоем, пока спокойная погода и у меня есть свободное время.

– Ну а Шона… я хочу сказать – Деланнея вы об этом предупредите?

– Нет, мисс Фарлен.

Между двумя грядами облаков показался луч солнца, и в глазах Даун запрыгали золотые блестки.

– Вы его ненавидите? – резко сказала она.

– Да совсем нет, – ухмыльнулся он.

Он чуть было не потерял голову и решил прибегнуть к тактической уловке.

– Мисс Фарлен, – начал он спокойным тоном. – Я не понимаю, что вам взбрело в голову. Я не обязан испытывать симпатию или ненависть к Деланнею и тем более на него нападать. Вы ведь сами сказали, что он делает все, что может. Однако этого недостаточно. Тем не менее я знаю все то, что Деланней знает о вас. Те поиски, которыми займусь я, не будут направлены против вас.

Она с удивлением на него посмотрела, не понимая, к чему он клонит. В это время в воздухе хлопнул один из парусов, и Эдвардс, подняв голову, увидел, что малый марсель обвис.

– Форшем!

– Да, капитан.

– О чем вы мечтаете?

– Но, месье…

– Малый марсель обвис, Форшем. Не дай бог я еще увижу, что вы мечтаете за штурвалом.

Форшем слегка довернул штурвал.

– Продолжайте, Эдвардс, – проговорила Даун.

– Я все сказал, мисс Фарлен.

Он повернулся спиной и вошел в рулевую рубку.

У самого горизонта лучи солнца, касаясь моря, расцветили его огнем. Со стороны заката небо перечеркнула коричневая полоса, по цвету похожая на высохшую кровь. Море становилось кроваво-красным, а во впадинах волн – черным. Оснастка судна тихо поскрипывала, и волны бились в борта в ритме качки.

Эдвардс вышел на полуют. Даун стояла, неподвижно глядя на трагические краски неба.

– Мисс Фарлен, ваш отец привез что-то важное из поездки в Южную Африку?

– Кто вам об этом сказал?

– Я узнал из газет. Там говорили о большой страховке.

– Я не хочу об этом больше говорить, – раздраженно бросила она. – Пусть меня оставят в покое.

– Извините, мисс Фарлен.

Колокол рулевой рубки пробил один удар, и в ответ ему прозвонил колокол полубака. Эдвардс посмотрел на часы и подошел к бортику.

– Восемь часов, – сказал он.

Ватфорд поднялся, чтобы сменить Форшема.

– Ватфорд! – позвал Эдвардс.

– Да, месье.

– Я не видел, чтобы вы сняли берет, поднявшись на полуют.

– Я забыл.

– Спуститесь, Ватфорд.

Рулевой послушно спустился, медленно поднялся и уже на полуюте снял берет.

– Прекрасно, Ватфорд. На корабле есть власть.

– Да, месье.

Эдвардс посмотрел на Даун – она беззвучно смеялась.

– Старшина! – сказала она перед тем, как спуститься на палубу, где Деланней меланхолично ходил взад и вперед.

Колокол пробил смену вахты, и из кубрика вышел Сейдж. Он сделал перекличку, отправил смену на отдых и поднялся к Эдвардсу.

– Все на месте, – отрапортовал он. – Ольер слегка вывихнул кисть, свалившись во время генеральной уборки.

– Прекрасно.

– Я изменил смену Вана, – продолжил боцман. – Я счел более логичным разделить его и Гоша.

– Вы хорошо сделали. Я пойду поем и отдохну.

– Вы заступите на вахту в полночь?

– Да. Вы ведь еще не лейтенант, Сейдж, и у меня нет под рукой боцмана, чтобы заменить вас. Оставлю корабль на вас.

Эдвардс спустился к себе. Теперь, после похорон Арчера, он жил в его каюте. Он сел на койку и подумал, что никто ни разу не заговорил о пропаже ключа от сейфа. Но ведь его кто-то украл, возможно, что сам убийца. А Деланней, казалось, забыл об этой детали. Эдвардс тщательно вычистил трубку, проглотил бутерброды, приготовленные для него Вашем, снял обувь и лег. Он чувствовал себя усталым и угнетенным. Его отношения с Даун Фарлен не улучшались, а Деланней по-прежнему был неуловим. К тому же экипаж еще не полностью ему подчинялся. По некоторым признакам он это чувствовал. Эдвардс глянул на барометр над своей головой – стрелка не двигалась. Он повернулся лицом к переборке, протянул руку, погасив лампу, которая раскачивалась на подвеске, и подумал, что надо ее смазать, чтобы не скрипела, а затем погрузился в тяжелый сон…

…То ли крыса, то ли червяк – кто-то грыз корпус судна? Это напоминало легкий шорох. Крыса бы так себя не вела, она бежала бы, не таясь. Ну а червь, он бы равномерно похрустывал деревом, и к тому же шорох раздавался не в корпусе.

Эдвардс открыл и скосил глаза. Сначала он ничего не видел и не слышал. Беспокойство его тем временем увеличилось: пришли, чтобы убить его?

В темноте он различил неясный силуэт. Тот, кто появился в его каюте, был очень маленького роста, если только не стоял на коленях. Ну, разумеется, он стоял на коленях.

Вот он поднялся. «Рост нормальный», – отметил про себя Эдвардс. Через большой иллюминатор проникало немного света, но от этого в углах каюты было еще темнее.

Раздался легкий звук, и в каюту ворвался свежий воздух. Зачем этот человек открыл иллюминатор? Эдвардсу казалось, что черная черта делит надвое светлый круг. Внезапно человек начал уменьшаться в размерах. Он снова спустился на колени и находился справа от иллюминатора. Там стояли маленький шкаф из тика, который принадлежал Эдвардсу, табуретка и сейф.

Конечно, неизвестный искал сейф. Эдвардс хотел броситься на пришельца, но решил подождать. Следовало убедиться, был ли у этого человека ключ, который пропал из кармана убитого Арчера.

И Эдвардс тотчас получил такую возможность: он услышал, как щелкнул замок сейфа, а затем осторожно, как настоящий специалист, сантиметр за сантиметром, незнакомец стал открывать тяжелую металлическую дверь.

Послышался легкий удар, как бывает, когда на пол ставят что-нибудь. Рука Эдвардса медленно потянулась под подушку, где лежал пистолет. И когда оружие оказалось в руках Эдвардса, он понял, что человек пришел за шкатулкой из черного дерева.

Вот неизвестный поднялся, стальная дверь стала медленно закрываться. Нервы Эдвардса напряглись, и даже рука, сжимавшая пистолет начала дрожать. Усилием воли он старался успокоить себя, необходимо было успокоиться. Неизвестный медленно подходил к двери, ведущей в коридор. Зачем он открыл иллюминатор? Эдвардс пока не понимал.

Внезапно он вскочил на ноги, но его ступня попала на башмак и подвернулась. Он сдержал крик, и в тот же момент получил сильный удар по голове и упал на руки, выпустив из рук пистолет, который ударился об пол.

До того, как он успел подняться на ноги, дверь мгновенно открылась и закрылась. Ругаясь, Эдвардс бросился в погоню. Нога болела и мешала ему двигаться быстро. В коридоре он увидел, что лампу прикрутили, оставив фитиль лишь едва тлеть. В глубине коридора открылась дверь, ведущая на палубу, и в ее проеме показалась какая-то тень. Эдвардс выстрелил два раза… Не спеша он направился к упавшему, по дороге поправил фитиль лампы и, пораженный, остановился. Опираясь на локоть и прижав другую руку к животу, на него с гримасой боли смотрел Сейдж. Его маленькие, выцветшие глаза были широко открыты и до ужаса неподвижны.

Эдвардс упал на колени.

– Это не я, месье, – прохрипел Сейдж. – Не я… Он убежал… Я его видел.

– Кто это был, черт возьми!

– На… на площадке… Это не я…

– Сейдж, бедняга, я этого не хотел.

Эдвардс почувствовал себя на грани отчаяния. Окровавленный рот Сейджа изобразил некое подобие улыбки.

– Я понимаю, месье.

– Что там случилось?

Сейдж на мгновение закрыл глаза, и, когда вновь открыл их, в них застыло уже другое выражение.

– Я поднялся… на полуют, – с трудом продолжал боцман. – Ватфорд у руля был связан, а паруса хлопали… Спустился предупредить вас… Я видел, как он бежал.

– Кто, Сейдж?

– Не знаю… Слишком темно.

Сейдж упал, ударившись головой о палубу. Дверь коридора распахнулась, и, полностью одетый, появился Деланней, а за ним и Даун Фарлен.

– Сейдж, – закричал Эдвардс.

Он принялся трясти безжизненное тело, но боцман был мертв. Эдвардс поднялся, прислонился к переборке и закрыл лицо руками, а потом тупо посмотрел на Деланнея.

– Что случилось, Эдвардс?

– Я по ошибке убил Сейджа.

– По ошибке.

– Да, кто-то был у меня в каюте… – Он не закончил мысль и пошел в свою каюту, зажег лампу и осмотрелся. Вор оставил ключ в двери сейфа, а ящичек из черного дерева лежал на паркете. Эдвардс провел руками по шишке, которая появилась у него на голове. Убегая, неизвестный ударил его шкатулкой.

Эдвардс подошел к иллюминатору и, протянув руку, нашел веревку, верхний конец которой был привязан выше, скорее всего к вантам стойки главной мачты.

– Ну что? – спросил Деланней, стоявший позади него.

– Я понял. Идите сюда. – Эдвардс поставил шкатулку в сейф, закрыл его на ключ, который положил в карман.

– Вы нашли ключ? – спросила Даун.

– Вор оставил его в замке. Он уже взял то, за чем приходил, но я его спугнул.

Эдвардс, покинув Даун, быстро вышел из каюты. Он побежал на площадку и, не увидев ничего ненормального, подошел к лестнице люка полуюта. Наверху дверь оказалась открытой, и он поднялся на полуют.

У руля Ватфорд был привязан к штурвалу. Эдвардс подошел к нему. Ватфорду заткнули рот и завязали глаза.

Появились Деланней и Даун.

– Развяжите его, – обратился к ним Эдвардс и перерезал веревки, пока Деланней вытаскивал кляп и освобождал глаза. Ватфорд потер глаза, потом ощупал свой затылок.

– Что случилось? – спросил Эдвардс.

– Мне двинули по черепу, – объяснил рулевой. – Я упал носом на компас, а когда пришел в себя, понял, что связан и не могу пошевелить ни рукой, ни ногой.

– Вы были один на полуюте?

– Да, – ответил Ватфорд.

Деланней оттолкнул его и взялся за штурвал. Дул легкий бриз.

– Тот, кто его ударил, закрепил руль двумя веревками, – сказал Деланней. – Этот хитрец хотел, чтобы судно не сбилось с курса.

– Видели ли вы кого-нибудь? Догадываетесь ли, кто это мог быть? – продолжал спрашивать Эдвардс.

– Нет, месье. Около десяти минут назад Сейдж поговорил со мной и спустился. Когда я пришел в себя, то услышал шаги, а потом месье Сейдж сказал: «Черт возьми» и побежал по лестнице полуюта с наветренной стороны. Вот и все, что я могу сказать.