Текст книги "Соль в ране"

Автор книги: Серж Лафоре

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Серж Лафоре
СОЛЬ В РАНЕ

ГЛАВА 1

Уже стемнело, когда Шона Деланнея старое такси привезло на набережную порта. Деланней вдохнул теплый, пропахший смолой, ночной воздух, заплатил таксисту и направился вдоль набережной, вытирая мокрые руки скомканным платком. Он прошел по краю светового пятна, которое лампа высокого фонарного столба отбрасывала на грязную мостовую, и обогнул полицейского, прислонившегося к фонарному столбу и без стеснения зевавшего во весь рот.

Деланней вошел в тень огромного зернохранилища. Запахи смолы, пряностей, мокрого угля и пеньковых веревок смешивались здесь с привкусом соленой воды, которая легкой волной билась о набережную.

Вдалеке, в самом конце мола, невидимого в темноте, прожектора освещали рейд. Целый лес мачт и труб поднимался к небу, покрытому тяжелыми тучами, которые угрожающе давили на плечи. С кораблей на набережную доносился неясный шум. В самом центре порта с якоря снимался словно белый призрак банановоз. Он медленно двигался, повернув нос к выходу из гавани, а на его борту кабестан звенел, напоминая маленький молоточек, когда им бьют по звонкой наковальне. Перед глазами Деланнея передвигались световые пятна: белые прожектора, зеленые и красные сигнальные огни, освещенные иллюминаторы, похожие на жемчужные ожерелья, и освещавшие металлические скелеты кранов палубные прожектора.

На рейде грузовое судно подавало сигналы сиреной, требуя на борт лоцмана и подхода буксиров.

Тяжелое облако угольного дыма окутало Шона, но не испортило ему настроения, и он подумал: «Кардифский уголь первого сорта».

Перед тем как принять важное решение, Деланней всегда пребывал в хорошем настроении. Остановившись, он прислонился спиной к стенке из ящиков, от которых пахло смолой, поднял руку и посмотрел на светящиеся стрелки наручных часов.

Оставалось еще несколько минут.

Он безвольно опустил руку. В последнее время ему пришлось много работать и долго думать, а решение у него еще не созрело. Сейчас, когда следы привели к одному месту, оставалось лишь сыграть последний акт.

Его глаза внимательно рассматривали мачты шхуны, находившейся у причала шагах в ста от него. Рулевая рубка была освещена, но на борту Шон никого не заметил.

Он снова взглянул на часы и начал уже нервничать, думая о том, что мог и ошибиться. Нахмурив брови, он постарался вновь обдумать все события прошедшей недели. Звук быстрых шагов по мостовой вернул его к действительности. Перед ним, покашливая, прошел человек, снял свою шляпу, обмахнулся ею, как веером, и снова надел. Через десять секунд незнакомец исчез из поля зрения.

Деланней улыбнулся и внимательно прислушался. Вновь раздались шаги, но на этот раз легкие и быстрые. А затем появилась молодая женщина в темном пальто, и Деланней перестал улыбаться. Женщина направлялась к шхуне. Осторожно он подошел поближе, так, чтобы их дороги сошлись у трапа. И, делая вид, что он ее не видит, Шон слегка толкнул молодую женщину.

– Извините, – произнес он, галантно отступая и пропуская девушку вперед, затем весело засмеялся, посмотрел ей в лицо и добавил: – Я должен был вас заметить.

– Совсем не обязательно, – возразила она. – Здесь ведь очень темно, да к тому же это я вас толкнула.

Ее мягкий, молодой, хотя и слегка напряженный голос ласкал его слух, а духи напоминали запах миндального пирожного. Она прошла вперед по трапу, поднимаясь на борт шхуны, казавшейся вымершей.

Деланней направился следом, тихонько насвистывая. Женщина обернулась к нему и поинтересовалась:

– Здесь есть кто-нибудь?

– Сейчас увидим, – улыбнулся он, сложил руки рупором и крикнул: – Эй, на «Марютее»!

Открылась дверь, и появился матрос с фонарем в руке. Внимательно осмотрев их, он спросил грубым голосом:

– Чего вам надо?

– Поговорить с капитаном Арчером, – ответила молодая женщина.

– Уже очень поздно.

Деланнею пришлось вмешаться.

– Ну, что до меня, – сухо сказал он, – я обязательно должен увидеть капитана. Думаю, что это так же необходимо и даме.

– Вы вместе?

– Это совсем не обязательно.

Матрос плюнул за борт, опустил фонарь и произнес:

– Ясно. Пошли, капитан в рулевой рубке. Может быть, он вас и примет.

Они последовали за матросом, поднимаясь по маленькой лестнице полуюта. Квадратные окна рулевой рубки напоминали большие, широко открытые, золотые глаза. Изнутри ничего не было слышно. Матрос постучал в дверь.

– В чем дело? – спросили голосом, привыкшим командовать.

– Посетители, капитан.

Послышался скрип кресла, и сразу же раздался звук тяжелых башмаков по палубе.

– Впустите их, Келлер.

– Есть.

– Что есть? – резко раздалось из рубки.

– Есть, капитан!

Голос Келлера дрогнул, и нетвердой рукой он повернул медную ручку каюты. Когда дверь открылась, яркий свет заставил Деланнея зажмуриться.

– Только после вас, – сказал он своей спутнице.

Та нагнула голову и вошла. Келлер тихонько закрыл дверь за ними. Их встретил человек небольшого роста с длинным туловищем и бородкой с проседью. Его редкие волосы словно корона обрамляли розовую лысину, а на лице выделялся нос фиолетового оттенка. Из формы, казалось, капитан вырос, к тому же мятые брюки оттопыривались на коленях. Тонкие руки не соответствовали его огромным ладоням. Волосатые пальцы заканчивались почти квадратными, срезанными под корень ногтями.

Звали капитана Стив Арчер. Он тяжело поднялся со своего вращающегося кресла и скривил губы. На столе лежали развернутая морская карта, брошенная мятая форменная фуражка и стояли белая фарфоровая чашка, бутылка рома, а медную пепельницу переполняли окурки.

– Меня зовут Шон Деланней, – начал Шон и сразу же уточнил: – Лейтенант торгового флота США Деланней.

Арчер небрежно поприветствовал его и посмотрел на молодую женщину. Деланней сделал то же самое. Она была красивой, худенькой и стройной и казалась очень гибкой. Ее золотистые волосы волнами падали на плечи. Темно-голубые живые глаза, рот правильной формы и нос с небольшой горбинкой дополняли ее портрет. Под широким пальто стального цвета виднелось зеленое декольтированное платье, великолепно сидевшее на привлекательной груди. Правда, девушка была в весьма поношенных туфлях и без чулок.

– Меня зовут Даун Фарлен, – произнесла она. – Мне нужно срочно вернуться в Сан-Франциско, а я узнала, что «Марютея» должна сняться с якоря рано утром.

Арчер, сдерживая улыбку, перевел взгляд на Деланнея:

– Ну, а каковы ваши планы?

– Служба в качестве первого лейтенанта на борту «Шарка», который должен выйти в море через два месяца после ремонта в доках Гольден Гейта, – объяснил Шон.

– Почему вы не хотите отплыть на пассажирском теплоходе? – возразил Арчер.

– Я не могу ждать две недели, – ответил Деланней.

– Ну, а вы, мисс Фарлен?

Она улыбнулась без тени смущения и сказала:

– Пассажирский теплоход или самолет мне не по карману.

Взгляд Арчера вернулся в Шону.

– Вы тоже в стесненных обстоятельствах, Деланней? – спросил он с иронией.

– Да нет! Просто мне хотелось походить под парусом.

Арчера, по-видимому, заинтересовало последнее замечание.

– Ну это естественное желание, – согласился он. – Только я в основном хожу под мотором, разумеется, когда он работает.

Деланней пожал плечами:

– Мне все равно. Во всяком случае, «Марютея» мне нравится.

Арчер с гордостью расправил плечи и кивком головы одобрил слова Деланнея, затем прошелся по каюте с руками за спиной, повернулся на каблуках и, оказавшись лицом к лицу с двумя своими посетителями, заявил:

– Ладно. Я дам вам две пассажирские каюты. За проезд, вместе с едой, с каждого из вас по двести долларов.

Деланней достал кошелек:

– Можно заплатить сразу же?

Арчер провел рукой по носу, слегка прищурил глаза, посмотрел на него снизу и сказал:

– Как вам нравится, Деланней.

Тот положил деньги на морскую карту, как раз на зону Новой Гвинеи. Арчер взял их и посмотрел на Даун Фарлен:

– А вы, мисс Фарлен?

– Мои деньги в отеле, – ответила она.

– Прекрасно, – согласился Арчер. – Заплатите, когда устроитесь. Снимаемся с якоря в четыре утра. Нужно, чтобы ваш багаж был на борту не позднее трех.

– Ясно, – бросил Деланней и, шагнув к двери, открыл ее.

– Минутку, месье Деланней.

Шон повернулся к Арчеру, который, опустив глаза, покусывал нижнюю губу.

– Деланней, и вы тоже, мисс Фарлен, я хотел бы, чтобы вы знали: это особая услуга. Обычно мой судовладелец не разрешает брать пассажиров, но я люблю оказываться полезным.

Деланней улыбнулся:

– Я вас прекрасно понимаю.

Напряженность исчезла с лица Арчера, и он быстрым жестом погладил свою бородку.

– Отлично, – сказал он. – Прошу простить меня, но мне необходимо увидеть первого помощника. Надо поговорить с ним о матросах, которых мне пришлось нанять. У меня в экипаже по пути в Сидней оказалось несколько больных.

Деланней и Даун Фарлен вышли из рубки. На палубе без особых церемоний Деланней взял под руку молодую женщину.

– Ночь слишком темна, – объяснил он.

– Это удобно, – ответила она, повернув к нему лицо.

– Мисс Фарлен, могу ли я задать вам вопрос?

– Какой?

Он подождал немного, отодвинул рукой висящий фал и, замедлив шаги, произнес:

– Я узнал вас только при свете в рулевой рубке, а вообще-то мне достаточно было почувствовать запах ваших духов.

– Это и есть ваш вопрос?

– Нет… Зачем вам нужен этот внезапный отъезд?

Она не ответила, но он почувствовал, как напряглась ее рука.

– А вам? – внезапно спросила она.

– Причина, которую я высказал Арчеру, единственная.

– Для кого?

– Для меня и, надеюсь, для вас.

Она рассмеялась и вдруг бросила:

– А вы действительно американец?

– Естественно. Правда, один из моих предков – ирландец, он эмигрировал в Америку, потому что в Ирландии у него были неприятности с английским правосудием. Такого объяснения вам достаточно?

– Не очень!

Они остановились перед трапом, ведущим на набережную. Келлер нигде не показывался. На крышке трюма он оставил фонарь, бросавший желтый отсвет на просмоленный брезент.

– Вы очень подозрительны, – продолжил Деланней неестественно веселым тоном. – Место, которое ждет меня на борту «Шарка», – дело очень серьезное.

– Разумеется, – холодно согласилась она.

Они спустились на набережную и медленно двинулись по мокрой мостовой. Легкая дымка тумана слегка приглушала свет, а из бара неподалеку доносилась мелодия шотландской джиги, которую играли на аккордеоне. Вдалеке слышался городской шум. Внезапно аккордеон смолк, и до них донеслись приглушенные крики и звон разбитого стекла.

– Никто не любит джигу, – сказала Даун.

– Никто не любит хорошеньких женщин, которых застают в слишком декольтированных вечерних платьях в кабинете консула США, – перешел в атаку Деланней. – Я полагаю, что именно поэтому вам нужно уехать из Австралии.

Она вырвала у него свою руку, и ее глаза раздраженно блеснули:

– А это уже другой вопрос, Деланней.

– Но вам вовсе не обязательно отвечать на него.

– Вы-то уж во всяком случае могли уточнить, что я находилась одна в кабинете консула.

– Это и подразумевалось в моих словах.

Она тяжело вздохнула и пошла по набережной.

– Не знаю, зачем вы мне тогда помогли? – сказала она тихо. – Мы ведь даже не были знакомы.

– Я люблю помогать красивым молодым женщинам.

– У некрасивых часто больше достоинств.

– Зачем вам понадобилось поступать так неосторожно?

– У консула?

– Да.

– Я ждала отца из Южной Африки, – ответила она сухо. – Он приехал в Сидней и умер сразу же после приезда, но я думаю, что вы читали об этом в прессе?

– Кое-что, – согласился он. – В газетах писали, что его отравили.

– Правильно, Деланней. Мой отец умер от сильной дозы дурмана, растворенного в виски. Вернуться в Сан-Франциско мы собирались вместе, а у меня отобрали паспорт на время следствия.

– Вот зачем вам понадобилось влезать в кабинет консула?

– Да.

Он снова взял ее под руку и повел к Чатам Коммон, где сверкали неоновые вывески.

– Если бы я знал об этом раньше, то смог бы помочь вам.

– Я привыкла действовать сама.

Он посмотрел на ее решительное выражение лица и проговорил спокойно, без всякой иронии:

– Я об этом догадался. Только вот ваши методы действий оставляют желать лучшего. Вы решили удрать из Австралии не из-за того, что вас подозревают в убийстве отца. По-моему, это идиотское подозрение, но полиции иногда не хватает тонкости.

Она рассмеялась почти весело:

– Вы очень проницательны, Деланней.

Он решил продолжить игру и тут же спросил:

– Почему убрали вашего отца?

– Потому что он кое-что привез из Южной Африки. То, что он долго искал, принадлежит нашей семье. Кое-кто узнал, что он нашел…

– Ну, а вы?

– Что я?

– Вы-то знаете, что он нашел?

Она помолчала несколько секунд, а потом резко ответила:

– Это находилось в шкатулке, которую украли.

– А вы знаете, кто украл?

– Нет, – произнесла она ясно и жестко и затем сразу же продолжила: – Мне на это наплевать. Я хочу вернуться в Сан-Франциско и жить спокойно. Я ненавижу Австралию, Сидней и все остальное.

Какой бы ни была правда, а у столь опытного человека, как Деланней, имелся еще один вопрос, который он хотел выяснить до конца.

– Ваш отец долго пробыл в Южной Африке? – спросил он.

– Четыре недели.

– Недолго.

И Деланней подумал: «Зачем Даун Фарлен приехала в Сидней? Ждать возвращения отца? Что это? Проявление дочерней любви?»

– А что находилось в шкатулке?

– Не знаю, – ответила Даун. – Через час после возвращения у отца начался бред.

– У вас была прислуга?

– Старушка кухарка. Мы жили в маленьком домике на северной окраине Сиднея. Отец не любил гостиниц.

Объяснение показалось Деланнею не совсем правдоподобным.

– Послушайте, – начал он.

– Хватит, Деланней, – прервала она его довольно резко. – Я не хочу больше об этом говорить. Проводите меня в гостиницу. Когда началось следствие, я сняла комнату в Руаяль Кроун на Маркет-стрит.

– Я знаю, – кивнул Деланней.

– Мне интересно: чего же вы не знаете?

Он усмехнулся, поднял глаза к небу, покрытому тучами, и предложил:

– Давайте возьмем такси.

– Не надо. Через десять минут мы будем у гостиницы, погода не жаркая, да и пройтись пешком полезно.

– Вы сегодня обедали?

Даун посмотрела на освещенную витрину, но не ответила, и ему пришлось повторить вопрос.

– У меня больше нет денег, – призналась она наконец. – У меня осталось только на то, чтобы заплатить за гостиницу.

– А деньги на проезд?

– Проезд я оплачу в Сан-Франциско, – не смутилась девушка.

Уже перед гостиницей Даун пожала руку Шона и произнесла:

– Теперь моя очередь задать вам вопрос, Деланней.

– Давайте.

– Почему вы никому ничего не сказали, когда застали меня в кабинете консула, ведь на прием я, в отличие от вас, не была приглашена?

Он улыбнулся и ответил:

– Мне не хотелось осложнять ваше положение. Я из прессы знал о ваших неприятностях, а у меня очень чуткое сердце.

Она с подозрением глянула на него, хотя лицо ее не изменило приветливого выражения.

– Странный вы тип, Деланней. Вы не только не выдали меня полиции. Меня, тайком пробравшуюся на прием, чтобы забрать свой паспорт, но и провели к выходу мимо сотни приглашенных, любезно болтая с ними. Какая волнующая игра!

– Это совсем не игра, – серьезно проговорил он.

Она покраснела и протянула ему руку:

– Мы скоро увидимся.

– Вы мне так и не ответили: обедали вы или нет?

– Я не обедала, но не соглашусь на ваше предложение, а то вдруг испорчу вам репутацию.

– Я буду ждать вас на углу Чатам Коммон и Маркет-стрит в три часа утра.

– Хорошо.

Она уже повернулась, чтобы идти, когда он добавил:

– Не делайте глупостей, мисс Фарлен. Вам предстоит серьезное дело, и надо быть Стивом Арчером, чтобы не требовать паспорт у своих пассажиров.

ГЛАВА 2

Небольшой буксир выводил «Марютею» из порта. С берега дул легкий бриз.

Стояла предрассветная бледная мгла, после которой по-настоящему встает солнце. Судя по облачному горизонту, можно было предположить, что день окажется пасмурным. На морском просторе ходили волны. Чайки падали на воду вслед за шхуной и громко кричали. Чтобы помочь буксиру, поставили кливера, малый и большой грот. Слегка поддерживаемая парусами, шхуна двигалась в открытое море, прямо по следу, оставленному буксиром.

Вдалеке виднелся серый силуэт дальнорейсового парусника, прародителя современных океанских лайнеров, который ходил между островами Тихого океана. Его марсели были обрасованы, а поднятый желтый флаг указывал на то, что на борт требуется санитарный врач.

На палубе «Марютеи» находились две вахты матросов. Стив Арчер хотел пройти немного под парусами, чтобы сберечь топливо. Значит, после отхода буксира предстояла настоящая работа: беготня по марсам и реям и обычная балансировка по веревочным лестницам, все время уходившим из-под ног.

У рулевой рубки Арчер наблюдал за работой портового лоцмана, и его бородка по-боевому топорщилась вперед. Он не любил официальных лоцманов, потому что эти люди, как правило, обладали большим самомнением, они почти всегда снисходительно брались за штурвал, холодным взглядом оценивая все детали оснастки судна. Ну, а так как они отлично разбирались в такелаже, то отмечали все, что не нравилось им, хотя и рисковали не понравиться капитану.

Каждый раз после разговора с лоцманом Стив Арчер, ветеран парусного флота, пребывал в дурном настроении. Он мстил им за это, давая вежливые советы, хотя и знал, что на них никто не обратит внимания.

– Вы могли бы довернуть руль, – сказал он.

Лоцман вздохнул, оглядел оснастку и проникновенным тоном ответил:

– Судно очень тяжелое. К тому же когда идешь с мотором…

– Мотор не работает, – резко перебил Арчер и повернулся к лоцману спиной, ожидая продолжения, которое незамедлительно последовало.

– Кажется, вруб марса плохо закреплен, – язвительно отметил лоцман. – Что вы об этом думаете?

– Ну почему вы не хотите добавить руля? – мягко продолжал настаивать Арчер.

– Буксир не дергается как китобоец, капитан. Поверьте, мы знаем свою работу.

– Ну в этом я не сомневаюсь. Сейчас ваша работа настолько же сложна, как труд человека, который толкает тачку.

– Это почти так, капитан.

Шон Деланней стоял, облокотившись на релинги полуюта, и с интересом слушал разговор. Он уже составил себе мнение о Стиве Арчере. Капитан железной рукой управлял экипажем. Даже его первый помощник Эдвардс и боцман Сейдж боялись ему возражать. Он терпеть не мог споров, и ему очень хотелось, чтобы лоцман допустил какую-нибудь ошибку. Однако лоцманы, как правило, мастера своего дела.

Деланней не встретился с Даун на условленном месте. Она сама добиралась до корабля и, как только поднялась на борт, сразу же заперлась у себя в каюте. Может быть, она спала? Или боялась последней проверки австралийской полиции? Хотя обстоятельства, в которых она очутилась, и были подозрительными, девушка вела себя в них решительно и смело. И Шон не совсем понимал лишь, какую цель она преследовала. Что это: бегство или охота? И кто за кем охотится? Деланней не верил в простое бегство.

– Ну наконец-то, – сказал лоцман, – мы за пределами порта, и я вручаю вам ваше судно.

– Не очень-то вы торопились сделать это, – буркнул Арчер и тотчас же позвал: – Ольер!

– Есть, капитан!

– Станьте за штурвал.

Молодой курсант с волосами морковного цвета и носом, круглым как мячик, взялся за штурвал.

– Счастливого пути, месье, – произнес лоцман.

Арчер дотронулся до козырька фуражки, и лоцман сошел с полуюта, перебрался через ограждение и прыгнул на палубу буксира, который, отцепив канат, стоял бок о бок со шхуной.

– Курс юго-восток, – приказал Арчер рулевому.

– Есть юго-восток, капитан.

Арчер сделал знак своему первому помощнику, стоявшему рядом:

– Эдвардс, командуйте маневром! Судно теперь ваше.

Для Арчера работа кончилась, и Эдвардс, темноволосый гигант с грубоватыми чертами лица, оперся двумя руками на перила передней части полуюта. Маленькими холодными глазками он быстро окинул палубу и убедился, что все вахтенные матросы на месте и спокойно ждут команды.

– Все наверх! – приказал Эдвардс. – Поставить марсель, фок и кливера!

– Все наверх! – резко повторил Сейдж.

Деланней с интересом знатока следил за маневром. Матросы, хватаясь за просмоленные ступеньки, поднимались на такелаж. Вот уже освобождены гитовы и большой марсель развернулся, вобрав в себя ветер. Потом подняли фок и кливер. Чуть накренившись на правый борт, «Марютея» набирала скорость. На судне были поставлены все паруса, за исключением топселей.

После восхода солнца поднялся ветер, и рангоут судна подрагивал под его порывами. Молодой штурвальный чувствовал всю силу этой массы из дерева и парусов в движении. Впереди форштевень резал, как масло, небольшие бледные волны, которые превращались в расходившийся след. Внезапно красноватый луч солнца выглянул из-за туч и осветил золотым светом покрытый капельками воды нос корабля.

– Лаг за борт! – крикнул Эдвардс.

Бронзовый винт на тросе полетел в воду, а на циферблате появилась скорость.

– Восемь узлов! – объявил боцман.

Арчер облокотился рядом с Деланнеем и спросил:

– Я видел, как вы смотрели на часы, Деланней. Достаточно ли быстро выполнен маневр?

– У вас прекрасное судно и великолепный экипаж.

– У меня имелись сомнения относительно двух новичков, которых пришлось взять на борт вместо больных, – продолжал Арчер. – Я всегда не доверяю тем, кого не знаю.

Деланней одобрительно кивнул головой и вытащил из кармана сигареты.

– На полуюте не полагается курить, Деланней, во всяком случае, на моем корабле.

– Традиция старых деревянных судов?

– Вы ведь и сами знаете.

Арчер посмотрел на небо и добавил:

– К ночи поднимется сильный ветер, и если южный ветер не сменится, то возможна большая волна.

– К северу от островов Елизаветы ветры обычно попутные.

– Черт возьми, для меня ветер всегда попутный. Вот уже тридцать лет как я плаваю здесь и знаю эти места так же хорошо, как и свой корабль. Я думаю… – Он остановился и резко обернулся: – Ольер!

– Да, капитан?

– Не смотрите назад, когда держите штурвал и ведете судно. Сколько раз я вам это буду повторять?

– Образуется волна, и она идет не по ветру, капитан.

– Ну и что в этом странного? Занимайтесь тем, чтобы судно держало курс.

– Есть, капитан! Судно идет по курсу.

– Ну и как оно слушается руля? – усмехнулся Арчер.

– У нас прекрасный корабль!

Деланней заметил самодовольный взгляд Арчера и понял, что этот человек любит единственную вещь – свой корабль, эту старую шхуну, которая связывает воедино прошлое и современность.

– Итак, Деланней, – сказал Арчер. – Если вы хотите позавтракать в кают-компании, сейчас самое время пойти туда. Заодно можете предупредить мисс Фарлен, что я хочу с ней поговорить.

– Прекрасно! Я пойду.

Деланней спустился с полуюта, открыл дверь и вошел в узкий коридор, где раскачивался старый фонарь. Каюта Даун находилась напротив его каюты. Он постучал, и из-за двери послышалось:

– Кто там?

– Шон Деланней. Можно войти?

– Да.

Он перешагнул через порог и увидел, что Даун заканчивает складывать свои вещи. Она закрыла крышку единственного чемодана, и он помог ей поставить чемодан под койку. Они поднялись вместе и посмотрели друг на друга. На Даун был легкий шелковый халат, и в его разрезе виднелась голая стройная ножка.

– Почему вы меня не подождали? Я ведь мог опоздать на судно, – проговорил он.

– Я очень спешила, – холодно ответила она. Однако, заметив удивленное лицо Деланнея, любезно улыбнулась и добавила: – Знаете, мне, пожалуй, следует извиниться, но ведь вы понимаете, что такое сборы и отъезд?

– Нет, не понимаю, да и ваш отъезд не похож на другие.

Даун возмутилась и раздраженно бросила:

– Я что, должна давать вам объяснения!

– Я не требовал объяснений даже в консульстве. Каждый свободен в своих поступках, – возразил Шон.

– Ну а если я убила своего отца?

– Думаю, что об этом я бы догадался. И тогда, поверьте мне, вы не сели бы на борт этого судна. У меня нет ни малейшей жалости к убийцам.

Она вздрогнула и посмотрела в открытый иллюминатор.

– Арчер хочет говорить с вами, – продолжал Деланней. – Он на полуюте. А я собираюсь позавтракать в кают-компании. И больше не рискую назначать вам встречи.

– Я пойду, – сказала она, снова обернувшись к нему, и он заметил ее напряженное лицо и беспокойный взгляд.

– Что-нибудь случилось?

Она натянуто рассмеялась и добавила:

– Не нравится мне Арчер. Он на меня смотрит как-то странно.

– Должно быть, вы в его вкусе.

Она опустила глаза:

– Деланней, не говорите глупостей.

– Меня зовут Шон.

– Не рано ли?

– Нет, Даун.

Он вышел и направился в кают-компанию. Повар был уже там. Очевидно, уроженец Виргинии, с покатыми плечами, одетый в безукоризненно белую куртку и грязный передник, спускавшийся до пола. Он заканчивал расставлять приборы и чашки на стол, покрытый клеенкой в красную и голубую клетку.

– Доброе утро, – произнес Деланней. – Могу ли я получить чашечку кофе?

– Все, что хотите, месье Деланней, – ответил кок.

– Вы уже знаете, как меня зовут?

Сверкнув белозубой улыбкой, тот объяснил:

– Это необходимо. Если б я не знал вашего имени, то как бы я к вам вежливо обращался?

Деланней сел и развернул салфетку.

– Меня зовут Вашингтон Уайт.

– Прекрасное имя Уайт.

– Вы можете говорить мне просто Ваш. Так меня все здесь называют. Месье Арчер и все остальные тоже.

Горячий кофе уже был налит в чашку, и Ваш спросил:

– Ну а красивая мисс не придет?

– Чуть позже.

– Хотите яичницу, месье Деланней?

– Да.

Деланней с аппетитом принялся есть.

– Вы очень любите капитана, Ваш?

Негр, казалось, удивился и громко произнес:

– Ну разумеется. Месье Арчер всегда очень любезен со мной. Мы с ним никогда не ссорились. Он ведь настоящий джентльмен, не то что месье Эдвардс.

– Почему вы так считаете?

– Я думаю, что он не любит негров. Он ведь из Тенесси.

Ваш всем своим видом показывал, что ему неприятно вспоминать об Эдвардсе.

– Но ведь это не имеет большого значения, – сказал Деланней.

– Это не имеет никакого значения! Пока месье Арчер – капитан, месье Эдвардс ничего не значит. Но все сразу изменится, если Арчер уйдет и я останусь без защиты. Тогда мне придется в ближайшем порту сойти на берег.

Ваш взял кофейник и пошел к двери.

– Поставлю кофе на огонь, – объяснил он. – Когда придет мисс Фарлен, нужно чтобы он был горячим.

Деланней доедал в одиночестве, потому что Даун не появлялась. Он подождал еще немного, выкурил сигарету и направился к двери.

В коридоре ясно слышались голоса, доносившиеся из каюты Даун. Спор был весьма серьезным, и Деланней приблизился к каюте.

– На это вы даже не надейтесь, – говорил Арчер. – Или вы выплатите мне сейчас пятьсот долларов, или я вас высажу на первой же стоянке в пути!

– Таких денег у меня нет, – возражала Даун. – И вы это прекрасно знаете.

– Ну да, ведь я еще прекрасно знаю, что мой корабль никогда не был убежищем для преступников.

Деланней повернул ручку, открыл дверь и вошел.

– Ну зачем так говорить, – сказал он сухо. – Вы, Арчер, слишком далеко заходите.

Арчер повернулся к нему, и его глаза гневно сверкнули:

– Выйдите отсюда, Деланней!

Деланней, захлопнув ногой дверь, прислонился к ней спиной.

– Мы с мисс Фарлен вместе поднялись на ваш корабль, – проговорил он спокойно, – и вместе покинем его в Сан-Франциско.

Шон достал из кармана куртки кошелек и бросил на стол пачку банкнот.

– Вот вам деньги за билет для мисс Фарлен, – сказал он. – Можете пересчитать.

– Мисс Фарлен ищет полиция.

– Но это не причина для того, чтобы пытаться ее обворовать.

Арчер вплотную подошел к Деланнею:

– Вы хотите, чтобы я арестовал вас как соучастника?

Деланней расхохотался ему в лицо:

– Вы заблуждаетесь, Арчер. Вы читали о чем-то в газетах, но не знаете, например, что дурман в Австралии не растет. Сделайте вывод.

Арчер, отступив на шаг, посмотрел сначала на Даун, потом на Деланнея:

– Хорошо. Забудем об этом инциденте…

– Тем более, – добавил Деланней, – ваш судовладелец будет не очень доволен, если об этом узнает.

Арчер прищурил глаза:

– У нас остановка на островах Фиджи, Деланней. До тех пор я вам не советую путаться у меня под ногами. Я пока еще хозяин на своем корабле.

Он быстро вышел из каюты.

– Спасибо, – сказала Даун. – Я действительно находилась в очень сложном положении.

– Просто старый скряга любит не только свой корабль, но и деньги.

Даун робко и как-то странно улыбнулась и прошептала:

– Пожалуй, вы правы.

– Вам бы следовало пойти позавтракать.

Она покачала головой:

– Я думаю сейчас не о еде. Давайте выйдем на палубу.

Наверху дул сильный ветер. Боцман стоял, расставив ноги, и смотрел на паруса, покусывая нижнюю губу. Даун взяла своего спутника под руку.

– О чем вы думаете, – спросил он.

– О себе, Шон, – вымолвила Даун, сильнее прижавшись к нему.

– И только? – удивился Деланней.

– Да нет! Просто на этом корабле происходят странные вещи. Судите сами: судно идет довольно быстро, ветер крепчает, у Арчера несносный характер и он скупердяй…

– Ну и какая же связь между всем этим?

Она прислонилась к стенке рубки, убрала со лба прядь волос, которая закрывала ей глаза, и посмотрела прямо на Деланнея:

– Шон, люди могут бояться?

– Для этого нужна какая-нибудь причина.

– Я не знаю почему, но я боюсь.

Шон не мигая смотрел на нее. Какую страшную тайну скрывали эти чистые глаза?

А в это время первый помощник беседовал с Сейджем, стоя за лебедкой.

– Сейдж, – говорил Эдвардс. – Нельзя позволить старику сделать это.

– Согласен, да и она ведь хорошенькая, эта девчонка. Арчер совсем бессердечный.

– Нам нужно поддерживать друг друга, – продолжил Эдвардс после паузы.

– Это ясно. Только помните о том, что я вам сказал.

Эдвардс усмехнулся:

– Все будет в порядке.

Но этот день событиями не исчерпывался. Во-первых, впереди еще была драка между двумя матросами. Во-вторых, следовало убрать два марселя и подтянуть кливер. И, наконец, Дан Эдвардс, первый лейтенант, принял командование «Марютеей» в обстоятельствах не очень приятных.