Текст книги "И жар-птица в подарок (СИ)"
Автор книги: Серина Гэлбрэйт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
– Что же не поставишь другое, более подходящее для комфортного сидения?
– Трон меняется по мере изнашивания, не из соображений удобства. На этом сидел ещё мой дед.
– Антиквариат, однако.
– Традиции, что поделать…
– Как и твой костюм? – Юлисса взмахом руки указала на одежду, не вполне привычную современному человеку.
– Увы, – Дэйм чуть раздражённым, нетерпеливым движением поправил белый шейный платок, наверняка завязанный одним из тех узлов, лекцию о которых Арнетти как-то раз читала подруге. Затем мужчина отступил на шаг и с нескрываемым восхищением осмотрел Юлиссу. – Зато ты выглядишь ослепительно.
– Надеюсь, – Юлисса с немного наигранной – самую малость! – скромностью повела обнажённым плечиком и с удовлетворением отметила, как взор властного скользнул по открытой части груди.
– Не надейся. Так оно и есть, – Дэйм огляделся с досадой и понизил голос: – Прости, сейчас у меня ещё дела… которые, к глубокому моему сожалению, никак нельзя отложить… послы из юго-восточных земель, Антрацитовые включая… но позже я обязательно присоединюсь к тебе…
И почему ей слышится в этой фразе двусмысленный какой-то, неприличный намёк?
– Ты же оставишь для меня один танец?
– Да, конечно.
– Отлично, – Дэйм подхватил руку Юлиссы, запечатлел на её пальцах трепетный поцелуй. – Отдыхай, веселись, чувствуй себя как дома. Я постараюсь не задерживаться, – заверил на прощание и удалился.
Оказавшись в новой компании или на мероприятии, где она никого не знала, Юлисса не терялась. Знакомыми-приятелями обзаводилась она легко, а на этом балу предостаточно людей и нелюдей, дабы найти себе кружок по интересам, куда её примут без лишних вопросов. Единственная трудность состояла в том, что флиртовать с приглянувшимися мужчинами нельзя. Не то чтобы кто-то запрещал глазками стрелять, однако в кои-то веки Юлисса сама не испытывала желания кокетничать. Держалась вежливо, непринуждённо, с толикой положенной празднику весёлости, но от повышенного мужского внимания сразу уходила и не поощряла. Несколько раз видела издалека Ребекку, в белом платье с пышной юбкой и открытыми плечами глядевшуюся то ли сказочной принцессой, то ли ледяной королевой. Княжескую племянницу сопровождали две женщины, те самые, с площадки с бассейном, – то ли подружки закадычные, то ли свита, то ли совмещающие обе эти роли. Ребекка прохаживалась среди гостей, здоровалась, что-то спрашивала, получала любезные ответы, кивала и улыбалась заученной прохладной улыбкой, не задерживаясь надолго возле кого бы то ни было. Кавалера её Юлисса не заметила, что, впрочем, ни о чём не говорило: как член обслуживающего персонала он вряд ли мог появиться на балу в каком-то ином качестве, кроме лакея.
И без Арнетти было несколько скучновато.
Вскоре объявили танцы, однако Юлисса отклонила все почти сразу поступившие приглашения. Нашла компанию дриад и русалок и присоединилась к ней, слушать болтовню и местные сплетни. Девы лесные и речные, будучи существами дружелюбными и куда более лояльными по отношению к ярким представительницам своего пола, Юлиссу приняли легко, без плохо скрываемого недовольства. За каких-то пятнадцать минут Юлисса узнала все свежие слухи, тревожившие умы жителей Тёмного княжества, новости о перипетиях политики внешней и о недавних изменениях в политике внутренней. Дриад ожидаемо заботила вырубка лесов, за последние годы ставшая глобальной и на этой стороне, русалок волновали пошлины за активное использование рек и озёр другими видами, людьми в частности, и нежелание некоторых представителей оных платить вовсе, естественно, не в ущерб собственно пользованию. Правда, едва возле дев появлялся мужчина или целая группа таковых, как они тут же меняли тему разговора и начинали с хихиканьем обсуждать модные фасоны и порочные связи между неизвестными Юлиссе личностями. Стоило мужским особям удалиться и девы возвращались к теме прежней.
– Русалка не может всерьёз говорить о серьёзных вещах, только о всяких глупостях, приставших её полу и виду, – заметив недоумённый Юлиссин взгляд, пояснила одна из речных дев, Уинни, высокая волоокая блондинка. – Серьёзными вещами у нас должно заниматься исключительно тритонам.
– А у нас и заниматься некому, ибо мужиков своих нет, всё сами да сами, – усмехнулась Белинда, миниатюрная рыжеволосая дриада. – Но в обществе изволь казаться легкомысленной пацифисткой, а то иначе не поймут.
Юлисса сочувственно покивала.
Неподалёку айсбергом проплыла Ребекка, и девы нахмурились, провожая княжескую племянницу непочтительными взорами.
– Опять мимо.
– Уже который год…
– На следующий соберётся такой сброд, что не приведи боги… то-то княжна порадуется широте выбора. Воротила-воротила нос, вот и наслаждается теперь.
– А мне её даже жаль немного, – вставила Юлисса, не уточняя, впрочем, что жалость эта всё чаще боролась с неприязнью.
И, что характерно, зачастую проигрывала.
– Ох, Юлисса, ты из другого мира и впервые на отборе, а многие из нас эти выборы наблюдают едва ли не с самого начала, – отозвалась Уинни.
– Мать княжны довольно рано умерла даже по человеческим меркам, – заговорила вторая дриада, Брай, и Юлисса сразу навострила ушки. Вот где информацию добывать надо, а не прислугу, хозяину лояльную, пытать! – И отец быстренько сдал дочь на руки дяди, дескать, совсем девка дурная, делайте с ней что хотите, но наш маленький, однако ж славный род не желает иметь ничего общего с этим исчадьем геенн огненных. И Его сиятельство принял Ребекку, заботился о ней несколько лет как о родной дочери…
– Скорее уж сестре, – поправила Белинда.
– Пусть сестре. Главное, что капризам её потакал, вот и получилось…
– Несколько лет? – повторила Юлисса.
– Ей семнадцать было, – внесла ясность русалка Хэлли.
– И до отборов допустил её на год позже, и поначалу соглашался со всеми её «этот кривой, тот косой, а у этого росту недостаёт», – продолжила Брай. – А когда спохватился, то время уже ушло.
– Какой недальновидный, – пробормотала Юлисса.
Как-то с трудом Дэйм представлялся опекуном семнадцатилетней взбалмошной девицы…
– И в результате годы идут, отборы исправно проводятся, а дело с места не движется.
– Боюсь, уже и не сдвинется, – поддела Уинни.
– А просто выйти замуж за любимого… буде таковой, разумеется… нельзя? – удивилась Юлисса.
– Им – нельзя, – веско возразила Брай и со значением на Юлиссу посмотрела.
Жаль только, Юлисса значения этого неведомого разгадать не могла.
– Почему?
– Ты не знаешь? – округлила голубые очи Белинда.
– Не знаю что?
– Что один из князей так хорошо наследие тёмное поделил, что просто так жениться и замуж выходить они не могут, – пояснила Брай. – Всё самое интригующее, как обычно, спихнули на девочек, однако и последующие поколения мальчиков внакладе не остались…
– Его сиятельство идёт! – внезапно прошипела Уинни и вся компания, словно по команде, разразилась глуповатым хихиканьем.
– А потом я ему говорю, ах, милый господин, простите, но я не могу, а он мне… – защебетала Белинда.
– О, Ваше сиятельство! – воскликнула Уинни, делая вид, будто только-только заметила приблизившегося Дэйма.
– Прекрасные девы лесов и вод, – властный одарил дам любезной улыбкой и задержал взгляд на Юлиссе. – Могу я украсть один из сияющих бриллиантов этого великолепного ожерелья?
– Вам можно всё, Ваше сиятельство, – с придыханием выдала Белинда и так выразительно посмотрела на мужчину, что на долю секунды Юлиссе захотелось зарычать, и плевать, что она не волчица.
– Юлисса, вы обещали мне танец, – напомнил Дэйм.
– А, да-да, – Юлисса приняла поданную руку и в сопровождении властного покинула тесный кружок.
Дэйм вывел её почти в самый центр зала, обнял за талию и закружил в туре вальса.
– Они тебя не сильно заболтали?
– Нет, что ты. Они приятные собеседницы, да и мне интересно узнать, чем живут на этой стороне.
– Дриады пикетируют вырубки и застройки, русалки торгуются за повышение пошлин на рыболовный промысел и судоходство на их территориях, – спокойно перечислил Дэйм. Притянул Юлиссу ближе к себе и добавил заговорщицким шёпотом на самое ушко, обдав кожу горячим дыханием: – И я знаю, что тряпки и мужчин они начинают обсуждать, только когда собственно мужчины оказываются рядом.
Властный отстранился и Юлисса ощутила вдруг, что щёки горят.
Странно, с чего бы? В краску вогнать её нелегко, да и при таком загаре румянец не особо заметен.
– Как дела с послами? – сменила тему Юлисса.
– Всё хорошо, кое-какие вопросы улажены, кое-что обсудим позже.
– Это не касается Динеша?
– Нет. Настолько быстро информация не распространяется даже у нас, – Дэйм помолчал немного и произнёс: – Ты хорошо танцуешь.
– Занималась в юности бальными танцами, – пояснила Юлисса. – Как видишь, не всё ещё забыла.
– Вижу, – согласился Дэйм. – Нравится бал?
– Да.
И снова пауза.
Неловкая какая-то и капельку напряжённая, выжидающая.
Вокруг кружились другие пары, яркие, стремительные и безмятежные, текла, переливаясь нежными тонами, музыка. Время, сколь помнила Юлисса, близилось к полуночи, о чём исправно сообщали большие круглые часы, повешенные на стене недалеко от ёлки. Вероятно, дабы приход нового года не пропустить.
– Юлисса…
– Да? – она изобразила живейший интерес, надеясь на более конструктивное продолжение разговора.
– Сколько дней в твоём мире принято отдыхать после Нового года?
Это явно не тот вопрос, которого она ждала.
– В моей стране, – поправила Юлисса. – Во всём мире так не отдыхают, конечно… В среднем дней восемь-десять, а там как пойдёт. Но доставка начинает работать уже с третьего, так что два дня на расслабиться, а потом вперёд, на трудовые баррикады.
– Третьего января? – уточнил мужчина недоверчиво.
– Тут уж смотря по тому, куда тебе начальница буковку «В» в графике нарисует, можно и четвёртого выйти, и даже пятого, но лично мне третьего января стабильно рабочий день ставят уже который год.
– Жаль.
– У тебя были планы? – игривые нотки будто сами собой в голосе пробились.
– Возможно. Юлисса, мне всё же хотелось бы, чтобы ты осталась…
– Где? В Чайке или…
– Со мной, – Дэйм вновь привлёк её вплотную к себе и продолжил тише: – Когда-то давно мне пришлось наблюдать, как мою сестру принуждают сначала участвовать в отборах, затем терпеть их проведение три года, пока отец выбирал достойнейшего, потом выходить замуж за победителя, который был ей не люб, не мил и в принципе мало кому нравился. В конечном итоге это стоило сестре жизни. Я пообещал себе, что, в отличие от отца, никогда не стану давить на своих близких, заставлять их делать то, что им не хочется. Я старался оградить Беку… хотя бы частично… от того, что пережила её мать… предоставил ей выбор, какой только мог предоставить. Ты и сама видела, где мы оказались благодаря моей… мягкости.
Юлисса отметила, что по кругу Дэйм её уже не вёл и темп не сохранял, хотя не могла сказать, в какой момент они замедлились до вялого кружения на одном месте. И взгляд отчего-то упрямо цеплялся за вторую пару, тоже отдавшую предпочтение неловкому топтанию. Темноволосый мужчина в чёрном сюртуке и девушка в чёрном же обтягивающем платье, подчёркивающем все формы пышной фигуры, с рассыпанными по спине и плечам светлыми кудрями.
– Я действительно не хочу давить на тебя, Юлисса, и в то же время… опасаюсь, что отпущу и… после ты уже не вернёшься, – в голосе властного причудливо смешались страстная мольба, неистовое желание и тайный страх.
Быть того не может…
– Я знаю эту попу, – Юлисса высвободилась из объятий Дэйма и шагнула к паре позади властного. – Арнетти?
– Юл, – подруга обернулась, улыбнулась виновато и Юлисса наконец смогла разглядеть её партнёра.
– Ройс?!
Ловец огненного князя Дэсмонда поднял голову, выпрямился, перестав скрываться за объёмами Арнетти, и одарил Юлиссу мрачным взором карих глаз.
– Какого беса он здесь делает? – прошипела Юлисса.
– Вообще-то мы вместе… вроде как, – принялась оправдываться Арнетти.
– Вместе?!
Ройс отпустил Арнетти – вряд ли этот вынужденный танец доставил ему большое удовольствие, – одёрнул сюртук, глядя мимо Юлиссы.
– Мы… тебя спасаем, – неуверенно добавила подруга.
– А что, похоже, что меня спасать надо? И от чего?
– Эжени волновалась. Когда я вернулась, она позвонила… узнала, куда именно ты отправилась и к кому, и сразу всех на ноги подняла… она сейчас в мире людей, предновогодний шопинг, ёлки, поздравление друзей и вообще… Но Дэсмонд сказал, что он права не имеет вот так запросто появиться на территории Тёмного княжества, могут расценить как вторжение, а это плохо, и тогда… решили послать Ройса. Тайно. И я тоже напросилась… для прикрытия…
Дэйм приблизился, встал рядом с Юлиссой, окинул Арнетти малость удивлённым взглядом. Ловец же удостоился подчёркнуто холодного, высокомерного.
– Дэйм, это Ройс, он…
– Мне известно, кто он, Юлисса, – перебил властный. – Кто же в обоих княжествах и на сопредельных территориях не знает знаменитого ловца смерти по прозвищу Ледяное жало? В определённых кругах его имя до сих пор на устах, правда, вряд ли кто-то вспоминает его с ностальгической нежностью.
– Ледяное жало? – повторила Юлисса.
– Жало – за манеру убивать, ледяное – потому что, по слухам, он ничего не чувствует, холоден как лёд и столь же безжалостен.
Словно в стремлении подтвердить прозвище, Ройс выдержал взгляд Дэйма воистину с ледяным равнодушием.
– Ари, но ты же была тут со мной, видела, что никто меня сюда обманом не завлекал, в плену не держал и жизни, здоровью и чести девичьей не угрожал, – на всякий случай Юлисса решила отложить до лучших времён обсуждение прошлого Ройса.
– Я так Эжени и сказала, честное слово. И Дэсмонду. И даже… – тычок в сторону ловца, – ему. Я всем говорила, что вот она я, живая и здоровая, ничего страшного со мной в замке тёмного не произошло и с тобой не произойдёт тем более. Но меня никто не слушал, а Эжени вовсе заявила, что если бы ты её с самого начала предупредила, куда тебя понесёт, то она тебя связала бы и заперла, однако ж не пустила. Я потому и напросилась… подумала, как бы тут смертоубийства не приключилось ненароком…
– Да что же здесь ужасного такого, что все или боятся, или выразительно на меня смотрят, будто я должна это знать по умолчанию?! – в сердцах воскликнула Юлисса.
– Он ведь не рассказал, не правда ли? – негромко вопросил Ройс, продолжая играть с властным в «кто кого переглядит». – Впрочем, они об этом не распространяются, хотя многим давно известно… не всё, но достаточно, чтобы понимать, что к чему. Поэтому это та вещь, о которой знают, но вслух в приличном обществе не упоминают.
– Если ты о проклятии девочек из княжеского рода, то я о нём наслышана.
– Это не проклятие, хоть его так порой и называют.
– Едва ли мы можем быть в ответе за действия наших далёких предков, – вмешался Дэйм и внезапно осмотрелся настороженно. – Уже полночь?
И Юлисса поняла, что изменилось – музыка стихла, и пары остановились, сгрудились, повернулись к ёлке, переглядываясь и перешёптываясь. Юлисса приподнялась на цыпочках, пытаясь поверх теснящихся вокруг голов увидеть, что, собственно, происходит.
– Прошу минуту внимания! – полетел по залу звонкий голос Ребекки. – Я, княжна Ребекка из рода тёмных князей Хилдебранд, приветствую достопочтенное собрание этой прекрасной, удивительной ночью, в которую, как говорят, свершаются чудеса. Всем присутствующим, верно, известна история нашего рода, предание о том, как однажды Солнце и Тьма поспорили, чьё творение будет лучше, и создали двух первых князей, огненного и тёмного. Конечно, тогда они не были князьями в полном смысле этого слова, но лишь юными существами, только делающими свои первые шаги в столь же юном мире.
Дэйм помрачнел, процедил сквозь стиснутые зубы нечто неразборчивое, но вряд ли цензурное, и начал пробираться в первый ряд. Юлисса последовала было за ним, однако на руке выше локтя сомкнулись холодные оковы пальцев.
– Если уходить, то лучше сейчас, – тихо произнёс Ройс.
– Клешни убрал, пока я твою ледяную шкуру не растопила, – Юлисса дёрнула рукой, и пальцы разжались.
– Как скажешь, – покладистость ловца радовала, да.
Юлисса пошла за Дэймом и, судя по сбивчивым извинениям за спиной, Арнетти не отставала.
– Однако боги не стали создавать обычных человекоподобных существ, но наделили способностями, равным которым тогда в мире не было, – продолжала между тем Ребекка. – При том они не дали своим творениям того, без чего невозможно поддержание любой популяции, – женщину, пару, подходящую если не с точки зрения высоких чувств, то хотя бы с генетической.
С нескольких сторон донеслись нестройные смешки.
– Вскоре эта, казалось бы, невольная оплошность обнаружилась, и первые князья обратились к своим создателям с просьбой даровать им то, что было у других видов, но получили отказ. Как же так, воскликнули князья, как нам сочетаться и размножаться, как нам продолжать род, кому мы передадим наследие наше, если в мире нет подходящей для нас женщины? И молвило Солнце, ты, порождение пламени моего, будешь гореть так же долго, как лучи мои согревают эту землю, и когда повстречаешь ту, кто сможет принять твой огонь, то разделишь его с нею, и от вашего союза родится дитя. И ответствовала Тьма, ты, тьма от тьмы моей, ищи ту, кто сумеет озарить твой мрак, кто примет тебя таким, какой ты есть, и с нею обретёшь ты покой и счастье
. С той поры огненные князья живут долго, разменивают не один век, прежде чем им удаётся встретить подходящую их особенностям женщину. Что до моих предков, то они решили не тратить и без того драгоценное время на поиски и поначалу женились на первых попавшихся. И, как ни странно, дети рождались. Только вот…
– Ребекка умолкла на секунду-другую, выдерживая театральную паузу.
– Только вот Тьма, сотворившая первого из них, стала воплощаться в следующих поколениях в виде чудовищной второй ипостаси, а жёны быстро ослабевали и умирали вскоре после родов, словно ребёнок забирал у матери все её жизненные силы. Каждое последующее поколение всё хуже и хуже контролировало себя, они терялись в другой половине, уступая даже не зверю – монстру… что плохо сказывалось на княжестве. Тогда-то и заговорили о проклятии, о страшных чудовищах, водившихся в стране и даже в самом замке князей…
И предки стали искать выход из складывающейся ситуации, пока они ещё были в своём уме и ясном сознании. Было решено, что можно разделить тьму на двоих по аналогии с разделением долголетия у огненных с их парой, и тем самым уменьшить последствия. Разумеется, если огненные по собственному желанию делились своим долголетием, то здесь и речи не шло о добровольном участии кандидатов в реципиенты, да и без малоприятного ритуала было не обойтись. Начались эксперименты с людьми и разными видами нечисти, но ничего не давало нужных результатов… пока одному из княжичей не случилось встретить женщину, принявшую его и чудовищем
. От этого союза родилась двойня, мальчик и девочка, и князь, отец молодого княжича, увидел во внуках решение проблемы. Втайне от сына и невестки он сотворил… то, что сотворил. Он не думал, что так и должно было быть с самого начала – найти свою женщину, сочетаться с ней и с ней давать роду наследников, – но полагал, что спасёт будущие поколения, ведь им может уже не повезти, как его сыну, да и вообще, не княжеское это дело, годами жену искать, чтобы не удобную, а свою…
Девочка получила человеческую продолжительность жизни и вторую ипостась, подобной которой не существовало в обоих мирах, её брат – долголетие и способность к управлению тёмной силой.
Первый ряд неохотно расступился, пропуская Юлиссу с Арнетти к Дэйму, застывшему изваянием, точно история эта явилась для него откровением. Ребекка стояла на низкой скамеечке перед ёлкой, лицом к гостям, а по обеим сторонам от оратора замерли стражей две её подруги, поглядывающие на всех так, словно собирались защищать Ребекку до последнего вздоха при попытке кого-то приблизиться.
– Говорили, что когда мать увидела, что сделали с её детьми, то выбросилась из окна башни, – выражение лика племянницы было спокойным и благожелательным. – Княжич тоже вскоре ушёл за возлюбленной – был убит при попытке свержения князя, к слову, то был первый и единственный в истории нашего рода заговор сына против отца.
Дедушка воспитал внука истинным тёмным князем, а для внучки, едва она достигла брачного возраста, провёл первый отбор. Достойнейший должен был уметь совладать с участвующей в отборе нечистью, дабы князь был уверен, что тот и впредь сможет справляться с необычной жёнушкой
. Связи с Тёмный княжеством, солидное приданое и небольшой ритуал, не позволяющий невесте причинить серьёзный вред жениху и несколько усмиряющий её способности, стали решающими для многих претендентов. Мальчики в таком браке рождались нечасто, но тьму матери не наследовали, она передавалась по женской линии на протяжении ещё двух-трёх поколений, а затем исчезала, точно усиливающееся смешение крови выжигало её навсегда. К сожалению, союзы княжон редко когда были счастливыми… но князей этот нюанс уже не волновал.
Они избавлялись от сестёр и дочерей, радуясь, что сами лишены второй ипостаси, что им досталось лучшее из тёмного наследия, что отныне они могли беспрепятственно жениться и рожать желанных сыновей, которые не превратятся в чудовищ, способных разорвать любое живое существо. Ну а если случалась ещё и дочь… что ж, отборы приобрели популярность.
И как-то запоздало вспомнилось замечание Динеша…
«Подобное к подобному, как говорит отец».
И сделать бы соответствующие выводы после явления Динеша во второй ипостаси, ан нет.
– Веками княжны учились стискивать зубы, опускать голову и терпеть. Их не отпускали ни собственные родичи, ни благоприобретённые и зачастую единственным выходом для многих оставалась смерть. Среди женщин нашего рода высокий процент самоубийств, так-то вот, – Ребекка повела обнажённым плечиком и бросила взгляд на часы.
– Но боги не любят, когда смертные играют с ними или пытаются перехитрить. Никогда не ставьте себя выше сущностей, не являющимися ни людьми, ни нелюдьми, выше тех, кто вас создал. Минули годы, и в князьях стала исподволь копиться тоска, причин которой они не понимали. Они не могли обрести ни покоя, ни счастья, они тревожились и ждали неизвестно чего, желали того, что было им недоступно, и зачастую сходили с ума прежде, чем достигали почтенного возраста. Представляете, что такое безумец, обременённый властью и силой?
Репутация княжества ухудшалась, превращаясь в истинно тёмную в широком смысле этого слова – то чудовища, то проклятые княжны, то сумасшедшие князья. И, словно в напоминание о совершённом когда-то проступке, князьям на редкость не везло с обретением пары, а не жены для галочки. Не было такой, кто сумела бы озарить их мрак, принять их такими, какими они были, будто тот несчастный княжич был первым и последним, кому довелось встретить свою женщину. Они зазывали нечисть на отборы и изучали её украдкой, под предлогом сбора портретов для небезызвестной всем коллекции разыскивали новые и редкие виды, пытаясь найти ту, кто подойдёт, кто уймёт эту тоску.
Не находили. Каждое новое поколение желало обрести свою женщину, но века бесплодных поисков привели род к пониманию, что проще учиться жить с тоской, перебарывать её и молить Тьму, дабы она не потребовала свою дань раньше, чем придёт час сойти в обитель теней. Кому-то удавалось, кому-то нет. Нас, княжон тёмного рода, должно было бы это повеселить, кабы собственная участь не была столь горька.
Мою маму выдали замуж против воли за того, кто не только сумел совладать с её второй ипостасью, но и был жесток с ней, даже когда она была человеком. Я не любила мужчину, которого называла отцом, я делала всё, лишь бы как можно реже попадаться ему на глаза… что, впрочем, было не так уж и сложно, ибо дочь-дикарка, дочь-чудовище мало заботила его, желавшего нормального сына и наследника. Когда мамы не стало, он отказался от меня, передав под опеку моего дяди. Вот так просто вернул собственную дочь, как если бы она была негодным товаром.
Как и многие княжны до меня, я училась стискивать зубы, опускать голову и год за годом терпеть унизительные, отвратительные отборы, насмешки и сплетни. Но более я терпеть не желаю. И если мне суждено умереть до срока, то лучше я умру, познав перед тем хоть немного счастья. Лучше я умру от руки любимого, нежели от собственной, измученная, на грани отчаяния и безысходности.
Новый взгляд на часы и Ребекка протянула руку. Одна из подруг приняла, помогая Ребекке спуститься со скамейки, другая начала споро расстёгивать белое платье. «Молния» значительно сэкономила время, и наряд пеной морской осел у ног княжеской племянницы, оставив её саму в туфлях, кружевных трусиках и корсете. Ребекка перешагнула через платье, которая подруга тут же убрала, сняла туфли и дождалась, пока расстегнут и корсет, благо что тот хоть и на шнуровке, но «молнией» для удобства снабжён. Зашептавшийся было народ настороженно притих, Дэйм по-прежнему стоял столбом и с усталой, покорной обречённостью наблюдал за действиями племянницы. Корсет отправился к платью, светлые волосы рассыпались по плечам и обе женщины отступили. Ребекка повернулась к дяде, улыбнулась безмятежно и опустилась на четвереньки.
Юлисса искренне понадеялась, что детей и слабонервных в зале нет.
Смена ипостаси у зверолюдей зрелище не самое приятное, а уж когда с пола вместо хрупкой женщины поднимается даже не волк или тигр какой, но жутковатого вида гибрид…
Крупное, почти под два метра ростом существо выпрямилось, с некоторым усилием, однако всё же стоя только на задних конечностях. Массивное тело покрыто чёрной шерстью с багряными подпалинами на животе, груди, загривке и прижатых к голове ушах. Передние лапы и шея длиннее, чем бывало у тех же волков, и потому некоторая непропорциональность Динеша-гиены теперь казалась незаметной, сглаженной, в отличие от режущей глаза нескладности неведомого зверя. Впрочем, на сей счёт Юлисса не шибко обольщалась – видимая неповоротливость, грузность могла быть обманчивой, да что там, не была, но есть. В этой ипостаси Ребекка сильна и опасна не меньше любого крупного хищника, возможно, она не слишком быстро бегает и не особа ловка в стеснённых условиях, зато если вырвется и догонит… мало точно не покажется.
Существо обвело притихших гостей торжествующим взором алых глаз и оскалилось, демонстрируя клыки, достойные саблезубого тигра. Местные хоть и привычны ко всяким чудо-юдам, но такого сюрприза на празднике никто не ожидал и потому первый ряд слаженно отступил на шаг, расширяя полукруг свободного пространства между собой и зверем. Откуда-то из-за ёлки вынырнул возлюбленный Ребекки, бесстрашно приблизился к ней и Дэйм наконец отмер, дёрнулся было в его сторону, явно собираясь остановить потенциального самоубийцу.
И ровно в этот момент часы начали отбивать полночь.
Юлисса вздрогнула, и не она одна. Громкие удары разбили напряжённую тишину зала, гости зашевелились, загомонили. Молодой укротитель чудовищ остановился перед возвышающимся над ним существом, с удивительной нежностью посмотрел в красные глаза и протянул руку. Под бой часов Ребекка плавно опустилась на все четыре лапы, а там и легла на живот, позволяя своему мужчине положить ладонь на её холку. Замершие возле скамейки подружки заулыбались, словно Ребекка только что получила долгожданное предложение руки и сердца, и зааплодировали. Гости, недоумённо переглядываясь, неуверенно присоединились.
– Ну, млин, актриса! – не сдержалась Юлисса.
– Зато как сыграно, – отозвалась Арнетти.
Часы умолкли, и народ наконец решил подойти ближе. Ряды смешались, и направившиеся к княжне гости скрыли главную звезду этой ночи от Юлиссы. Дэйм тоже шагнул вперёд, но Юлисса ухватила его за руку, останавливая.
– Значит, я та, кто сумеет озарить твой мрак? – спросила в лоб, едва властный обернулся к ней. – А чтобы не прогадать, ты решил найти ту, кто пылает огнём в прямом смысле? Вдруг да выгорит, угу?
Каламбурчик, однако…
– Юлисса, послушай, всё не совсем так, как кажется, и… – Дэйм досадливо огляделся. – Давай позже поговорим, хорошо? Сейчас неподходящее время и место и вообще всё складывается не так… как следовало бы.
Юлисса глянула через плечо на Арнетти, на Ройса, тенью маячившего за спиной подруги, затем повернулась к Дэйму и поцеловала его. Почувствовала, как властный застыл снова, вероятно, окончательно перестав понимать, что происходит в этом мире, и отстранилась. Посмотрела внимательно в растерянные зеленовато-карие глаза и улыбнулась.
– Позволь мне самой решить, возвращаться или нет, остаться или улететь навсегда, а иначе… иначе у нас просто ничего не выйдет и в клетке ты меня не удержишь, какой бы золотой она ни была, – провела подушечками пальцев по мужской щеке, вновь коснулась губами губ, на сей раз легко, едва ощутимо.
Отступила, развернулась, цапнула Арнетти за руку и толкнула Ройса.
– Всё, я готова спасаться.
– Похвальное решение, – откликнулся ловец.
Суета вокруг Ребекки и растерянность Дэйма давали небольшую фору и все трое быстро затерялись в собирающейся возле княжеской племянницы толпе. Юлисса тащила за собой Арнетти и старалась не отставать от Ройса, ухитрявшегося ловко маневрировать даже в плотном кольце народа. Они добрались до двустворчатой двери, вышли в соседний зал, много меньшего размера и пустынный. Ловец бегло осмотрелся, достал из кармана жилета артефакт для активации портала.
– Пчёлка ледяная, а у тебя нож есть? – поинтересовалась Юлисса.
– Какой нож?
– Только не говори, что ты с собой ничего колюще-режущего не таскаешь!
– Прямо сейчас? – Юлиссу удостоили взглядом, полным нелестной оценки её умственных способностей.
– Да! И поживее!
Узкий короткий клинок возник из рукава сюртука. Юлисса схватила его почти не глядя, подцепила тёмную прядку. В мгновение ока локон обратился огненным язычком, и Юлисса отрезала прядь – чуть повыше, где ещё были волосы, – положила пылающее пёрышко на пол возле двери и вернула клинок владельцу.
– Ой, это вместо туфельки? Как романтично! – восхитилась Арнетти.
– Сбегать в одной туфле не слишком-то удобно, – заметила Юлисса. – И так половину гардероба здесь оставляю.
– Напиши тёмному, пусть пришлёт его обратно, раз тебе так дороги твои тряпки, – бросил Ройс с привычной каплей презрения в суховатом голосе.
– Как? Службой доставки почтовых отправлений?
– Хоть бы и ею, – и ловец активировал артефакт.
Следовало признать, что в портал Юлисса шагнула не без сожаления. Но ничего не поделаешь, иначе и впрямь не получится, что бы там Дэйм себе ни думал. А так…
