Текст книги "Диармайд: Черное Солнце (СИ)"

Автор книги: Сергей Зиненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Прежде чем Диармайд что-то ответил, все скривились от отвращения, а Николь отпрянула и сделала несколько шагов назад.

– Ди, ты ранен? – с тревогой спросила она.

– Нет, – нахмурился парень, не понимая, что происходит.

– Ты воняешь мертвечиной, – сморщился Ричард.

Диармайд принюхался, но ничего не заметил.

– Погоди, – не дал ему ничего сказать Нико, – ты что, не чувствуешь запаха тления? – внимательно наблюдая за мимикой Диармайда спросил он.

– Нет… – осторожно ответил парень.

– Любопытно… – отрешённо ответил Нико, смотря куда-то вдаль, за Диармайдом.

– Это же сколько людей нужно убить, чтобы привыкнуть к такой вони, – проворчал Ричард. – Ты же маг воды, для тебя гигиена – это вообще плёвое дело! Как тебя вообще не пришибли, выследив при помощи обоняния?

– Ди, я… – заговорила Николь.

– Потом, – прервал её парень, – сначала душ, потом я вам всё расскажу. Покажешь, куда идти? – спросил у неё Диармайд.

* * *

Вода была настолько горячей, что от неё поднимался пар, кожа Диармайда покраснела, но никакого дискомфорта он не испытывал. Непрозрачная замыленная вода пахла цветами. Ванная была просторной, с медными трубами и запотевшим зеркалом, высотой во всю стену. Капли воды рисовали узоры на серебристой поверхности стекла, Диармайд лениво водил пальцем по воздуху, указывая в каком направлении каплям передвигаться.

Дверь без стука открылась. В комнату вошла Николь в длинной белой футболке. Через тонкую ткань можно было разглядеть контуры её тела. Девушка тихо закрыла за собой дверь, легонько закусив губу. Заметив, что Диармайд не сказав ничего против – она сделала осторожный, трусливый шаг в ванную, не сводя взгляда с лица парня, погружённого в собственный разум.

– Ди… – тихо, тревожась, что он прикажет уйти произнесла Николь.

– Привет, – не отвлекаясь от рисования по зеркалу отозвался Диармайд.

Снова стало тихо. Девушка никак не решалась продолжить разговор.

– Я говорила с Мелиссой… – наконец сказала она.

– Понятно… – Диармайд улыбнулся и запрокинул голову назад, зажмурившись.

Николь стояла над ним, закрывая свет лампы. Диармайд внезапно оживился, схватил девушку и потянул её в ванную. Вода расплескалась во все стороны, Николь взвизгнула и забарахталась.

Диармайд посмотрел на её красивое лицо и улыбнулся. Эта улыбка была нежной, притягательной, естественной. Он наклонил голову и прикоснулся лбом к её лбу, тронув кончиком своего носа её.

– Мне нужно было время, чтобы прийти в себя. Чтобы подумать. Помнишь, ты сказала? А я помню: забывшись в ярости, я могу уничтожить всё к чему стремлюсь. Я не могу себе этого позволить, – прошептал Диармайд.

– Я не хотела, чтобы ты исчез, – ответила Николь, прижимаясь к нему всем телом. Диармайд чувствовал её через мокрую ткань, он провёл рукой по её волосам, улыбнулся и поцеловал пухлые губы. Девушка ответила без промедления, ласково обхватив его шею руками.

– Мне нужно было побыть одному. Я должен был найти точку равновесия…

* * *

– О, ты нас нашёл! – Нико обернулся, услышав, как скрипнула дверь лаборатории.

– Ну да… это было невероятно трудно. Где ещё может быть алхимическая лаборатория, как не в подвале? – сверкнув улыбкой сказал Диармайд голосом, полным сарказма.

– В погребе! – выкрикнул Нико, подняв указательный палец вверх. Он сделал вид, что задумался и пожал плечами, состроив комичное лицо.

– Как продвигается расшифровка рецепта? – Диармайд сел на уголок стола рядом с Ричардом, водящим пальцем по жёлтых страницах старого фолианта.

– Ты ещё на полгодика в лес сходи, может к тому времени и закончим, – пробурчал британец.

Диармайд поставил рюкзак с контейнерами на стол. Ричард недовольно покосился на него.

– Тут большинство ингредиентов, чьи названия мне удалось расшифровать. Чего? – спросил парень, заметив, как на него смотрели две пары удивлённых глаз, – я пытками вытаскивал сведения из тамплиеров. Оруженосцы ничего не знали, а вот из магов иногда удавалось вытянуть полезные сведения, – оскалился Диармайд, после чего принялся интенсивно чесать зубы.

Глава 18

«Благословенная полынь… что чёрт возьми это такое?»– Диармайд пролистывал отсканированные страницы книг. Иногда рукописный текст было трудно читать: некоторые слова безнадёжно устарели, иногда целые параграфы были написаны на мёртвых языках. Даже латынь, которой Диармайд прекрасно владел, была в старой, нынче не употребляемой форме. Слова только отдалённо напоминали современный, повсеместно используемый, диалект. Старогерманский это вообще боль, Диармайд и на современном-то говорил весьма неумело, пока-что.

– Снова за книгами? – Николь обняла Диармайда и положила свою голову ему на плечо, – Мел говорит, что ты вернулся в своё «нормальное» состояние. Я и не знала, что ты так одержим магией…

– Ей это кажется одержимостью, а я вижу в знаниях силу, которую невозможно превзойти тренировками или ростом ранга. Чтобы добыть знания, спрятанные на этих страницах, магам пришлось преодолеть сотни лет проб и ошибок, а какие-то глупые крестьяне сожгли целые тонны этих бесценных фолиантов, – сжав челюсть процедил Диармайд. Он говорил о случившемся не как о давно ушедшем прошлом, а как о трагедии, случившейся лично с ним, так, словно это его книги жгли люди, вдохновлённые возможностью избавиться от господского клейма.

Николь улыбнулась и ещё крепче обняла его. Такая нелепая реакция, такой эмоциональный ответ, с каждым днём она находила всё больше черт, которые привлекали её в Диармайде. Удивительно как её серая, безрадостная жизнь изменилась, с появлением этого одержимого силой мага.

* * *

Зима – чудное время года, только сбежав с жаркого юга Диармайд понял, как ему не хватало смены сезонов: ржавая осень, пушистая зима, а следом придёт и полная жизни весна. Весна, которую Диармайд так сильно ждёт.

Тяжелую воду контролировать очень сложно. Она пожирает просто невероятное количество маны. Несмотря на свой аномальный запас сил, Диармайду всё ещё не хватало энергии для этой способности. Даже подвижный лёд, который всех так сильно удивлял, требовал куда меньше маны, хоть по началу и приходилось очень сильно сосредотачиваться на его контроле.

Любопытно, каково это быть магом воды, чей атрибут – влага высокой температуры. Кипяток кажется опасным оружием, но задумавшись над этим Диармайд решил, что эта особенность больше всего подходит в сражении против обычных людей. Сильным магам такая температура большого вреда не причинит… А вот пар – совсем другое дело… парень вспомнил, как трудно ему пришлось в бою против Гарри, ведь пар, по сути, как и дым является веществом, которое с большей вероятностью сможет преодолеть вражескую защиту.

Диармайд ещё раз попытался нагреть воду, но, чтобы разогреть кастрюлю жидкости до шестидесяти градусов – у него ушла одна четвёртая часть маны. Чудовищный расход, рушивший любые надежды на успех в этом начинании. Горячая вода парню не была подвластна, не важно насколько сильным его считали остальные. Обидно.

Деревянная беседка, стоявшая на островке, посреди рукотворного водоёма – была присыпана снегом. Виноградные лозы цеплялись за лакированное дерево, из которого построили этот уголок умиротворения. Вода в пруду покрылась коркой льда. На дне водоёма сверкали люминесцентные водоросли, подсвечивая кристаллы воды изнутри. Невероятно красивое зрелище.

Диармайд протянул руку к сугробу снега, тот начал таять, превращаясь в жидкость. Странное дело – чтобы растопить снег уходит мизер силы, а вот когда вода превышает температуру в пять градусов – расход маны становится просто чудовищным…

Струи воды начали смешиваться с кристаллами льда, вытянувшись в тонкие нити они начали переплетаться друг с другом. Жидкость приобретала форму стеблей розы с шипами и кристаллическими цветами, распускающимися из бутонов, как живые. Контроль… нет, это был уже не контроль стихии, что-то другое, что-то, что Диармайд не мог объяснить. Теперь ему уже не нужно было в деталях представлять, чего он хочет от воды, она сама, улавливая его желания обретала необходимую форму, черпая ману мага для изменения собственной формы. Стихия стала податливой и покорной, как выдрессированное животное. Вьющаяся волна из ледяных стеблей создала заросли, обвившие ледяной трон из клыкастых черепов. Когтистые ножки ледяного изваяния впились в лёд пруда. Все эти манипуляции были настолько естественны и просты для мага, что он даже не почувствовал, сколько энергии на это потратил. То, что когда-то казалось невозможным, сейчас было сущим пустяком. Приятное изменение, которое он испытывал каждый раз, досягая новой вершины.

Парень сел на ледяной трон и расслабился, угловатые выступы неприятно кололи в спину. Такая красивая поделка… и такая неудобная; ирония жизни. Диармайд улыбнулся собственным мыслям и откинул голову на спинку, посмотрев на небо, игнорируя неприятные ощущения от ледяных шипов.

– Благословенная полынь, – тихо произнёс он. Диармайд догадывался что это за растение, его название было кричащим, но ни в одном из множества прочитанных ботанических атласов и гербариев – ему не удалось найти упоминания о нём. В старых фолиантах это растение описывалось только как предмет религиозных поклонений, символизировавших присутствие истинного Бога в этом мире.

Ещё и Ричард потерял большую часть своих информаторов из-за того, что его признали соучастником и объявили в розыск, как и Диармайда с Нико. Старик, наверное, уже сотню раз пожалел о том, что связался с Диармайдом. Только вот парень своей вины в случившемся со стариком не чувствовал, ему была необходима его помощь в прошлом и будет нужна в будущем. Ещё одна жертва, которую он вынужден возложить на алтарь своей мести…

Диармайд достал кинжал из ножен на голени, напитал его маной и приставил к правой руке, уже намереваясь рассечь кожу с татуировкой, но замер, всматриваясь в штрих-код. Как же он ненавидел это клеймо… в детстве он его стыдился, а сейчас… сейчас он всё чаще и чаще смотрел на него и всякий раз в парне разгоралась холодная ярость, требующая человеческих жертв. Сколько нужно, чтобы удовлетворить её? Сотни? Тысячи? Или ещё больше? Сколько он сможет кормить этого демона, прежде чем сам станет жертвой собственной злобы?

Невероятно острое лезвие, напитанное силой Диармайда, легло на его руку. Он чувствовал холод металла, его остроту, гладкость отполированного клинка. Вдохнул, собираясь дёрнуть ручку и вспороть кожу, но замер, не доведя дело до конца.

Наверное, эта татуировка больше не символ его позора и слабости… Теперь это напоминание о прошлом, причина, из-за которой Диармайд так отчаянно хочет отомстить. Причина, о которой не стоит забывать, метка, которую больше нет смысла прятать.

Когда Диармайд ушёл – ледяные цветы рассыпались, не выдержав собственного веса. Конструкция стала неустойчивой, как только исчез источник маны. Остался только ледяной трон из черепов, вонзивший свои монструозные когти в ледяную гладь пруда. Ни одной капли крови, в этот вечер, Диармайд так и не проронил.

* * *

Всё оказалось не так как Адам себе представлял. Не было среди шестерёнок единомышленников и идеалистов, готовых пойти на всё ради достижения мира. Чаще всего он встречал изувеченных жизнью людей, пришедших к террористам от отчаяния.

Их штаб располагался в канализации, под городом и пахло тут сыростью и болотом. Зимой в амстердамской канализации было настолько холодно, что обитатели этого подземелья были вынуждены почти круглосуточно жечь костры. Спасали маги огня, помогавшие хоть как-то поддерживать нормальную температуру в просторном помещении.

Адам очень удивился, обнаружив большое количество магов среди шестерёнок. Многие были теми, кому мешали продвинуться по службе, вынуждая вступить в ту или иную организацию. Без патронажа маг долго не проживёт, и не важно насколько индивид был силён, для выживания он был обязан стать частью какой-то группы, законной или нет – не существенно.

В шестерёнках были как сбежавшие от тамплиеров оруженосцы, понявшие, что им придётся делать для ордена, так и преступники, служившие когда-то криминальным семьям. Среди взглядов у нынешних обитателей тоже не было единства, кто-то считал, что магам необходим контроль, а другие считали, что люди должны принять свою роль в обществе. Люк не понимал, как люди, с настолько отличными взглядами на жизнь, способны вместе работать и сосуществовать. Многие уходили, так и не дождавшись непонятно чего, многие оставались, отдавшись пьянству и наркотикам. Адам не понимал, чего он вообще ждёт. Зачем он терпит этот проклятый холод, вонь и вечную ругань?

Часовщик редко заглядывал вниз, Адам видел его всего три раза за месяц, за всё время бродяга уделил ему не больше часа своего времени, оставив парня среди уставших, полных безнадёги людей.

– «Как эти заблудшие изменят мир?», – думал Адам, – «они даже собственную жизнь изменить не могут.» Если бы парень хотел – давно бы жил в достатке, рядом с любимой девушкой, и делал бы вид, что не замечает зверств, которые творит орден. Лина тоже изменилась, вступив к тамплиерам. Она приняла их правила игры, ожесточилась, зачерствела. Взгляд, которым девушка смотрела на Адама, тоже был другим. Он не мог понять, кого она видела вместо него, но это точно был кто-то другой. Лина часто шептала имя Люка во сне… Адам не был идиотом, он понимал, что это человек, которого она потеряла, он был не против, ведь и сам часто вспоминал Зою, но в Лине он видел только Лину, а не замену погибшей любимой. Больше он не мог терпеть взгляд полный печали и сожалений, а случившееся в Богемии стало последней каплей.

– Ну как ты тут? – спросил Часовщик, он был как всегда одет в свои вонючие тряпки, лохматая борода скрывала лицо, только блеск в глазах отличался от всех, присутствующих в канализации, хитрый, полный жизни, это был взгляд человека, идущего к своей цели, человека, который ещё не опустил руки.

– Замёрз, – стуча зубами ответил Адам, он сидел у железной бочки, внутри которой горела крохотная связка дров и отчаянно пытался согреться.

– А ты протянул дольше, чем я ожидал… – усевшись рядом с Адамом сказал часовщик, он протянул руки к едва разогретой бочке. Бродяга щёлкнул пальцами и внутри неё загорелся огонь, раскаливший металл до красна, Адам отпрянул, не выдержав жара.

– Прости… – ухмыляясь сказал Часовщик, – я только недавно перешёл на новый ранг, мне ещё трудно управлять собственной силой.

– Маг! – ошарашенно выкрикнул Адам, некоторые из присутствующих с опаской покосились на него, кто-то откровенно ухмылялся, наблюдая за реакцией окружающих, старик, в дальнем конце помещения, с отвращением плюнул на пол.

– А что тебя так удивляет? Я ведь не первый маг, которого ты видишь здесь.

– Нет, просто… ты такой…

– Грязный? В лохмотьях? Вонючий? – со смехом в голосе сказал Часовщик, – не отводи виновато глаза – это правда. Чего не сделаешь, ради достижения цели. Да, я не такой зализанный и надменный, как маги, которых ты встречал до меня. Мне плевать как я выгляжу, до тех пор, пока я могу достичь своей цели.

–… Я видел как минимум одного мага, очень похожего на тебя, – заговорил Адам, вспомнив Диармайда, – он был одержим силой и ему было плевать, как он выглядит, или как от него пахнет. Он делал всё, чтобы добиться своей цели.

– Да? Думаю, такой человек нам бы пригодился. Может сможешь убедить его присоединится к нам? – сверкнув огнём в глазах спросил Часовщик.

– Не думаю… – поникшим голосом ответил Адам, на задворках сознания закопошилась зависть, одного упоминания Ди было достаточно, чтобы сместить интересы Часовщика, впрочем, как и всегда… он всегда был куда более ценным чем Адам.

– Он одержим силой и магией, Ди нет дела до обычных людей. Будучи учеником Орсино он уже в раннем детстве был действующим убийцей, – изменившись в лице ответил Адам, – думаю он скорее предпочтёт убить вас, чем присоединиться.

– Мальчишка с рыбьим взглядом? – удивил Адама Часовщик, – ты прав, такой человек шестерёнкам не подойдёт. Даже среди магов его… действия считаются неприемлемыми.

– Через неделю, в полночь, я буду ждать тебя под мостом у выхода из центрального коллектора, за Амстердамом. Не опаздывай и попытайся сделать вид, что ты больше не можешь ждать, – часовщик заговорил так, чтобы только Адам слышал его. В этот момент несколько случайных бродяг закрыли их своими спинами, чтобы никто не мог видеть и слышать о чём они говорят. На руке одного из таких бродяг вздулась кожа, словно под ней копошились черви. Адам с отвращением отвёл глаза, по его спине пробежал озноб – это было отвратительно.

* * *

Неделя для Адама текла медленно, как патока. Холод и безнадёга, тревожившие его прежде, теперь казались пустяком. Адам без труда притворился одним из отчаянных жителей канализации, у него за спиной было много вещей, о которых он сожалел: он не смог спасти любимую, потерял учителя, заменившего ему отца, потерял людей, которых считал семьёй, понял, что девушка, в которую он влюблён – видит в нём другого человека. Он пил ту же бурду, что и остальные, с каждым глотком прожигая глотку до основания, вдыхал дешёвый табак после и пытался разглядеть в языках пламени людей, которых уже не вернуть. Чёрт… он был бы рад увидеть снова даже Нико…

Когда Адам не увидел никого под мостом – его сердце замерло. Неужели он сделал что-то не так? Неужели он сыграл недостаточно убедительно? А может наоборот переусердствовал и убедил Часовщика в том, что он ещё один из пропащих, которые или умирают в чёртовой канализации Амстердама или уходят прочь?

Он смотрел на искрящиеся от лунного солнца льдинки в реке и ждал бродягу, цепляясь всеми силами на тлеющую в его сердце надежду.

– А я думал, какое же у тебя будет лицо… – голос Часовщика, в ночной тишине, звучал как колокольный звон, он заставил Адама встрепенуться и посмотреть наверх. На одной из колонн, почти под перекрытием моста, сверкали алые глаза бродяги, только выглядел он по-иному: на опрятном, гладко выбритом орлином лице – сияла надменная аристократическая ухмылка. Чёрная ткань костюма сливалась с темнотой, а на его руках блестели перстни с камнями. Он в один прыжок оказался рядом с Адамом, лёд и снег под мостом начали таять от одного его присутствия, а воздух стал теплее.

– Я думал ты меня не дождёшься. Ты уж извини, Адам, иногда интересы шестерёнок заставляют нас делать то, что мы не хотим, – улыбнулся он, – вижу тебя потряс мой внешний вид? Уверяю тебя – я Часовщик.

– Я знаю, – то ли от удивления, то ли от холода голос Адама был хриплым, – узнал по голосу.

Часовщик в миг оказался рядом с Адамом, он даже не успел заметить, как это произошло. Такая скорость… такая сила…

– Это, пожалуй, твоя самая большая ошибка, – холодным, бесстрастным тоном сказал он, – голос, внешность и даже воспоминания можно подделать. Мы распознаём друг друга по медалям шестерёнок, – показал металлическую драхмовую монетку Часовщик, – их невозможно подделать, а если её хозяин нарушит хоть одно из условий владения – она изменит свой магический фон. Если будешь достаточно эффективен – получишь такую же. Но это будет значительно позже, когда ты докажешь свою пользу шестерёнкам.

– Ты маг. Ты выглядишь как те, с кем борется эта организация, почему я должен тебе доверять? – отошёл на шаг назад Адам, недоверчиво смотря на лощёного мага.

– Пацан, ты думаешь, что я внезапно начну тебе изливать свою душу? Незнакомому паршивцу, которого я видел всего пару раз в жизни. Цель шестерёнок – мир между людьми и магами. В членах организации есть множество людей, пострадавших от вседозволенности магов, но хватает и тех, кто пострадал из-за предубеждения людей. Наша цель – равенство и мир. Если хочешь этого – иди за мной, нет – иди на все четыре стороны. Уговаривать тебя никто не собирается. Сейчас мы нужны тебе больше, чем ты нам.

Вмиг Часовщик оказался в сотне метров от Адама. Парень вздохнул, бросил прощальный взгляд на льдинки сверкавшие в свете луны и пошёл вслед за «бродягой». Он был прав: шестерёнки нужны Адаму больше, чем он им сейчас.

Глава 19

– Вы никогда не думали, что церковные фанатики похожи на клептоманов-коллекционеров? – спросил Диармайд, когда все собрались у камина вечером. Вопрос казался громогласным, в располагающей к мыслям тишине.

– Что, прости? – переспросил Ричард. Старик развалился в кресле, стоявшему ближе всего к источнику тепла, и, казалось, дремал, уронив раскрытую книгу себе на колени.

– Ну: они тянут к себе в руки любые объекты, которые считают значимыми для их религии, не взирая на то, кому они принадлежат, потому и клептоманы, а самые высокие чины норовят обладать наиболее значимыми предметами, словно ожидая, что они придадут им больше святости, – развил свою мысль Диармайд. Ричард неодобрительно посмотрел на парня.

– Ты, как мне думается, не веришь в высшие силы? Неужели ты ещё и в загробную жизнь не веришь? – нахмурился британец.

Диармайд удивился враждебному ответу старика, он раньше не замечал за ним подобного. Хотя, они знают друг друга весьма поверхностно, но если вспомнить, иконы на стенах, у Ричарда дома – висели…

– В то, что на небе есть бородатый мужик, который наблюдает за всеми людьми? Нет, конечно не верю, да и в загробную жизнь тоже. Если бы она существовала – такая вещь как некромантия не была бы только уделом фантастов. Ты хоть раз встречал человека, который «по-настоящему», – выделил слово Диармайд, – общался с мёртвыми или был способен их призывать? – Парень заметил неодобрительный взгляд Нико, но проигнорировал его, продолжая высказывать свою мысль. Николь, рисовавшая на ручном мольберте, прислонившись к Диармайду, хмыкнула, предпочитая не ввязываться в поднятую им тему. Она, не подавая виду, слушала каждое слово.

– Единственное, во что я готов поверить – реинкарнация, религия которую практикуют в Ост-Индийском королевстве, поскольку я сам являюсь, в какой-то мере, воплощением давно погибшего человека. Но это легко объяснить научным путём, суть которого заключена в названии: генетическая память. Но это всё полемика… я не для этого поднял данную тему, – Диармайд расслабился и высвободил свою область контроля. Серкан был у себя в комнате, как ему было и приказано, а вокруг поместья не было ни души.

– Я вспомнил про это не потому, что хотел поспорить с Ричардом… – продолжил Диармайд, убедившись, что их никто не подслушивает. – Неужели никто не понял? – театрально покачал головой парень, когда заметил, что взгляды всех сосредоточены на нём. – Единственное упоминание благословенной полыни, которое я встречал – религиозные тексты. И говорили о ней, как о растении, которого коснулась рука бога, приписывая благословенной полыни просто невероятные магические свойства. Как вы думаете, если такое растение и существует, у кого оно?

– О нет, – первым очнулся Нико, – я знаю к чему ты ведёшь… Ди, нет! – он провёл пальцами по шляпе-котелку, стоявшей на чайном столике и посмотрел в упрямые глаза Диармайда. Весь его вид говорил об упрямстве и неотвратимости грядущего. Только этого упёртого отморозка уже было поздно отговаривать…

– Нико, что случилось? – Мелисса отставила телефон в сторону, – Ты редко споришь с Диармайдом…

– А ты не догадываешься? – тряхнул своей розовой чёлкой маг, – То, о чём говорит Ди – очень вероятно, более того, думаю он прав. Но место, в котором может храниться подобное растение… по значимости оно не менее важное, чем Туринская плащаница… – Нико казался неопрятным, корни волос были белыми, и контрастировали с крашенными прядями, в последнее время он прекратил уделять значительное внимание своей внешности.

– О нет! – Мелисса дёрнула головой, повернув её к Диамрайду и заметила надменную ухмылку парня, – Диармайд, нет! – с нажимом сказала она, – Нет!

– У тебя есть другое предложение? – блеснув зубами спросил Диармайд и принялся чесать клыки.

– Мы ищем немногим больше месяца, это не повод чтобы сходить с ума! – не сдавалась Мелисса.

– Зачем спорить? – отозвалась Николь, – вы всё равно сделаете так, как захочет Ди. Какой смысл препираться?

… – в зале была тишина.

– Ты хоть представляешь, насколько труднодоступное место – Ватикан? – наконец-то заговорил Ричард.

– Даже сейчас? Когда большинство паладинов, верных Папе – или мертвы, или предали его, сменив плащи с папским мечом на красный крест?

… – Ричард ответил не сразу, он долгое время смотрел в лицо Диармайда, не решаясь заговорить. – Да, сейчас действительно очень удобный момент для кражи… но это рискованно, невероятно рискованно. Может большинство мастеров-паладинов и предало Ватикан, но и без защиты святую-святых никто не оставит. Это религиозный центр мира. Люди, которые там заседали – управляли жизнями миллионов!

– Не считай меня идиотом Рич, я осознаю риски, именно поэтому сначала мы идём в Париж, – услышав это все изменились в лице. Последние слова Диармайда имели эффект бомбы.

– Разве ты не хотел сначала приготовить зелье и уже потом идти к Элизабет? – пришёл в себя Нико, – идти с пустыми руками к девушке вроде неё – неразумно…

– А какой у нас выбор? – развёл руками Диармайд, потревожив Николь, – Рич говорит дело, Ватикан слишком опасен для нас и ничего более действенного, чем поддержка могущественного мага – я не вижу. Всё что будет происходить далее, будет иметь далеко идущие последствия и для этого нам необходима могущественная поддержка, которую, тройка магов седьмого ранга, уже неспособна обеспечить. Похоже, громкие дела Черного Рассвета начнутся немного раньше, чем я планировал, вот и всё. Если, конечно, Элизабет присоединится к нам. Я поставил всё на это. Как бы я не хотел потянуть время, оттягивая волнующий момент – пришла пора приступать к активным действиям.

– И последнее, – Нико вздохнул и ухмыльнулся своей привычной плутовской ухмылкой, – ты не забыл, что рисовал над трупами убитых тамплиеров собственный символ? Может эти рыцари и полудурки, но даже им хватит ума связать его, и громкое убийство целого криминального клана в Спарте, где ты раскрасил кровью все стены.

Диармайд заливисто рассмеялся.

– Это вообще не проблема, я не собираюсь ломиться в Париж с парадного входа. Нам нужна канализация, именно туда мы и направимся. Это один из самых легкодоступных городов для преступников, тайные входы в катакомбы пронизывают окрестности как муравейник. Если будем осторожны, никто и не узнает, что мы там побывали.

Диармайд вздохнул и провёл согнутым пальцем по скуле Николь. Девушка улыбнулась, с нежностью смотря на него.

– А теперь последнее… в Париж пойдём только я, Нико и Мелисса, – улыбка тут же пропала с лица девушки.

– Почему? – нахмурилась она.

– Рич должен начать варить зелье. У нас нет даже всех легкодоступных ингредиентов, а некоторые названия мне до сих пор не удалось расшифровать. Он должен остаться в Кёнигсберге и продолжить работу.

– А почему я не поеду? Я вроде уже давно доказала, что могу о себе позаботиться. Обузой я точно не буду, – не сдавалась она.

– Я знаю… я не сомневаюсь в твоей силе, но ты останешься здесь на случай, если Ричу будет нужна помощь. И кто-то должен приглядывать за Серканом. Он находится с нами не по собственной воле и может саботировать работу, или выкинуть какую-то глупость. Рич, со своими артефактами, конечно же, способен с лёгкостью с ним справиться, но, когда он занимается алхимией – очень увлекается процессом и может не заметить чего-то. Это самый разумный вариант, – Диармайд приблизился к Николь, чувствуя её горячее дыхание на своей коже. – Прости, – тихо прошептал он.

* * *

– Знаешь… стены поместья конечно каменные и толстые, но даже они сегодня ночью не могли заглушить крики Николь. Пока не увидел её целёхонькую сегодня утром – думал, что ты её замучил до смерти, – откровенно насмехаясь сказал Нико, когда поместье уже начало скрываться за горизонтом. Только черепичная крыша возвышалась над холмом, закрывая собой утреннее солнце.

– Очень смешно… – дёрнул уголком губ Диармайд. Прощание с Николь получилось… своеобразным. Нагая девушка, освещённая множеством свеч, до сих пор не выходила у него из головы. Её блеклая, не явная улыбка, свет голубых глаз, томные стоны. Это была прекрасная ночь…

Вместо ответа Диармайд ускорился, перейдя на мгновенный шаг. Нико засмеялся и последовал за ним, сопровождаемый хрустом электричества. Мелисса позволила себе улыбку, убедившись, что её никто не увидит и последовала за парнями… путь до Парижа был неблизким.

Единственным, кому приходилось сдерживать свою скорость – был Нико. После себя он оставлял шлейф электрических разрядов. Снег был прекрасным проводником электроэнергии, Диармайду и Мелиссе приходилось бежать поодаль от него, чтобы синие всполохи не кололи им ноги. Высокий снег здорово тормозил передвижение, но эта скорость всё равно была до смешного больше, чем когда они бежали вместе с Ричардом и Серканом.

Проводя большую часть времени в мегаполисах, Диармайд не осознавал, насколько незаселённая местность находится вдали от них. Если в Греции округа ещё полнилась деревнями, то в других странах только территории вокруг густонаселённых городов полнились деревенской инфраструктурой. Покинутые посёлки встречались чаще, чем заселённые охотниками перевалочные пункты, где на незнакомцев смотрели с подозрением и недоверием. Будучи сильным – легко не замечать опасности вокруг. То, что Диармайд видел, как безобидная поросль – для обычного человека было непреодолимой смертельной опасностью.

Диармайд остановился у откоса, с которого открывался вид на просёлочную дорогу. Группа людей, под предводительством слабого адепта, кралась через лес. Дети, старики, обычные люди, все с загорелой медной кожей. Наверняка испанские беженцы. Уставшим измождённым лицам были чужды улыбки и смех, только дети находили в себе силы на игры, сбиваясь в стайки.

Как же глупо. Слабый адепт, даже не маг. Он не способен защитить даже от изменённого третьего-четвёртого ранга… Диармайд обнаружил следы кошки в нескольких сотнях метров отсюда. Треснула ветка, раздалось приглушённое рычание. Диармайд почувствовал тепло.

Серебристая шерсть животного отливала синевой, ультрамариновые зрачки, как и у него, светились вертикальными полосками от предвкушения. Мощные лапы барса были прижаты к земле, зверь готов был в любой момент прыгнуть на чужака. Размерами изменённый не уступал лошади. От бугрящихся мощных мышц, под густой шерстью, в воздух поднимался густой горячий пар: изменённый воды, аспект – горячей воды. Весьма редкий, к слову, это встречалось у одного из сотни магов воды, пускай и особой силой он не отличался.

Диармайл ухмыльнулся естественной для него звериной улыбкой. Барс ещё раз приглушённо зарычал. Ему непривычно было не видеть такое спокойствие от человека. Зверь пятого ранга привык, что его боялись. Пускай в шварцвальдском лесу и было много могущественных монстров, но все они обитали в глубине чащоб, только изредка осуществляя набеги на людские территории.