Текст книги "Кто, если не мы! СИ."
Автор книги: Сергей Корьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
–Боюсь, на данный момент ничего тёплого предложить не можем. Если только…
–Что, если только? – прервал меня первый авиатор.
–Если вы пройдёте с нами. Тут недалеко. Минут пятнадцать пешим ходом.
–А как же шары?
–Придётся здесь оставить. Вы ведь не хотите превратиться в ледышки?
Почтенная публика согласилась с неоспоримым доводом и последовала за нами. В квартире сразу прошли на кухню, разожгли плиту, поставили кипятить воду. Вскоре стало теплее, и наши гости постепенно пришли в себя.
–Вадим, – представился мужчина, с которым мы уже вели разговор, – это Мила, – он указала на девушку в шляпке с цветами, – мой друг Роман и его невеста Анастасия.
Мы заварили чай и предложили гостям. Девушки схватили бокалы и сжали в руках, наслаждаясь исходящим теплом. Мужчины переглянулись. Вадим спросил, нет ли у нас чего покрепче. Я кивнула, вроде бы видела нечто подобное и, отлучившись на пару минут, нашла бутылку с этикеткой, где было написано «Кавказское Хлебное вино высокой очистки. Д.З.Сараджевъ. Тифлисъ». Слева был нарисован горный козлик. Интересный бутылёк попался. Вопрос, как вино могло сохраниться до 1941 года? Чудеса. Не отравить бы кого. Ладно, мужчинам виднее.
–Такое сойдёт?
Оба кивнули.
–А можно стопки? – попросил Роман, – четыре. Девушкам от простуды не помешает.
Отыскались и стопки. Вадим откупорил бутылку, сломав сургуч, и разлил напиток. Девушки для порядка посмущались, но решились на подвиг. Выпив, закатили глаза, глубоко задышали и, слава богу, наконец-то, порозовели, а затем пропустили ещё по стопке. Агафья подумала, подумала и решилась на дегустацию.
Крепкая слишком, – вынесла она вердикт, – протянула стопку и мне на пробу.
Когда все пришли в себя, решили, что вновь прибывшим не мешало бы и отдохнуть. Всех распредели по комнатам. Остались мы старой компанией. Следовало обсудить дальнейшие действия.
–Что будем делать? – поинтересовалась Агафья, – нас вроде бы прибавилось.
–Как что? – удивился Пётр, – тикать отсюда надо и как можно скорее.
–Как тикать? – не сдалась Агафья, – дирижабль исчез. Что теперь?
–Вы забыли о воздушных шарах, – продолжил Пётр, – полетим тогда на них. Воздушные шары это хорошо, – отреагировала я, – полететь, полетим, а выдержат ли они всех?
–Должны, – Пётр почесал голову, задумавшись над проблемой, а затем продолжил, – что нам нужно? – тут он приуныл.
–Так что нам нужно? – я не выдержала возникшей паузы.
–А нужен нам тёплый воздух, чтобы взлететь. Зовите Вадима. Он должен знать, что да как, – предложил Пётр.
Агафья нехотя поднялась и отправилась будить шароплавателя. Тот появился позёвывая.
–В чём дело? – поинтересовался тот.
–Нам нужно знать, как поднимается воздушный шар, – выпалил Пётр.
Мужчина присел на стул, ещё раз зевнул, всё-таки он выпил больше других.
–Нужен тёплый воздух и шар взлетит.
–Где этот тёплый воздух взять и к тому же зимой? – Агафья гневно стрельнула глазами.
–Так у нас же есть керосиновые горелки, – ответил Вадим, – только вот керосина почти не осталось.
–Значит, нам нужен керосин? – спросила я.
–Чем больше, чем лучше, – ответил Вадим, – одну горелку нагреваем, а вторую готовим.
–Ищем керосин, – вынесла вердикт Агафья.
–Стоп, я где-то видел, – вклинился Пётр, – вроде на кухне был.
Действительно, там мы и обнаружили литров десять керосина в стеклянных ёмкостях.
–Пойдёт? – спросил Пётр.
–Конечно, – Вадим понюхал жидкость, – самое то.
–Значит, скоро вылетаем, – опять-таки Пётр.
–Как скоро? – вопросила Агафья.
–Как стемнеет, – ответил юноша, – тогда нас никто не заметит.
Время тянулось как резиновое. Я не могла находиться в четырёх стенах. Сбор жителей для переписи был назначен немцами на завтра. Пока суд да дело, и время убить не мешало бы, вот и пришло решение прогуляться. Гости отдыхали, Агафья увязалась со мной. На часах было около трёх дня. Скоро начнёт темнеть, но на часок можно и отвлечься. Интересно стало, какая она Москва в этом мире. На улице метались едва заметные снежинки, и прохладный ветер закручивал их в причудливые вихри. Было не особо холодно. По моим ощущениям градусов десять. Изредка мелькали одинокие фигуры, закутанные в шарфы и шали. Прохожие не отрывали глаз от заснеженных тротуаров, стремясь как можно скорее проскользнуть мимо нас. В воздухе разлилась атмосфера нервозности и ощущения чего-то гнетущего. Мы шли, не различая дороги, Так вышло, что вскоре оказались на Красной площади, которая удивила нас своим необычным видом. Зимняя мгла опустилась на замершую Москву. На площади застыл покорёженный танк. Медленно таяла в клубах пыли Спасская башня. На месте памятника Минину и Пожарскому возвышалась жалкая кучка камней, не было Мавзолея на привычном месте. Из окон ЦУМа вырывались клубы дыма, и языки пламени освещали пустынный тротуар рядом со зданием. Люди в серых шинелях копошились около кремлёвских стен и что-то закладывали в ямки, вырытые прямо у этих самых стен. Брусчатку Красной площади украшали нарисованные крыши и стены домов. Золотые купола церквей были закрашены чёрной краской. И тут меня словно током пронзило: на месте собора Василия Блаженного возвышалась груда кирпичей. Нас заметили, и в нашу сторону направился солдат.
–Вы что тут делаете? – спросил он на немецком.
Немецкий я знала, поэтому ответила, что просто решили прогуляться. Услышав родную речь, мужчина более вежливо предложил «фрау», то есть нам, покинуть территорию площади, так как находиться здесь небезопасно, а затем, понизив голос, сообщил, что рота сапёров готовит стены кремля и соборы к подрыву, а «фрау» пребывать здесь не рекомендуется. Мы поблагодарили и повернули обратно. По всей видимости, нас приняли за «своих».
–Ты что-либо понимаешь? – Агафья вопросительно посмотрела на меня, – зачем они собираются взорвать стены кремля?
–Вроде бы где-то я читала, что немцы хотели сравнять Москву с землёй и всё посыпать солью, чтобы ничто живое больше здесь не появлялось.
–Это дикость какая-то. Неужели они хотят уничтожить целый город?
–Не знаю, не знаю. Пошли скорее.
Подходя к дому, заметили, что рядом работают сапёры, закладывая взрывчатку под стены. Значит, и наш дом уничтожат. Правильно мы решили вечером покинуть столицу. Поднялись к себе. Все уже собрались и, по всей видимости, ждали только нас.
–Когда выходим? – поинтересовалась у наших мужчин.
–Вроде всё готово, – ответил Пётр.
–А давайте-ка чайку на дорожку, – предложила Агафья.
Мы прошли на кухню. Я собрала оставшиеся продукты. Пока пили чай, совсем стемнело. Всё, пора на выход.
–Присядем на минутку, – предложил Роман, – что-то у меня нехорошее предчувствие.
Мы прошли в коридор и устроились кто где. Наконец, прозвучал голос Вадима:
–Пора.
Спустились вниз. Пусто, никого не видно. Исчезли и сапёры. Мужчины пошли впереди, мы за ними. Похолодало. Хорошо, что утеплились. Пусть и не совсем по моде, но всё же. Особо комично выглядела Мила, повязавшая платок поверх соломенной шляпки с искусственными цветами. Я зябко передёрнула плечами. Скорее бы выбраться из города. Оставаться опасно. Где-то вдали раздался приглушённый взрыв.
–Скорее, – Пётр побежал. Даже хромота не помешала ему прибавить темп. Агафья держала за руку его сестру. Вскоре показались ворота парка. Однако куполов воздушных шаров не было видно. Мы в удивлении остановились.
–Что случилось? – поинтересовался Пётр.
–Должно быть, – ответил Вадим, – оболочка просто осела. На улице холодно, а шар следует наполнить тёплым воздухом. Пошли, проверим.
Наши опасения подтвердились. Шары действительно сдулись. Вадим с Романом подбежали к ним и проверили содержимое корзин.
–Слава богу, всё на месте. Сейчас заправим горелки, нагреем воздух и всё, можно лететь.
Мужчины занялись подготовкой к полёту.
–Спички у кого есть? – невинный вопрос привёл всех в замешательство.
Спичек не было ни у кого. Приплыли. Вернее, прилетели, а ещё вернее, отлетались.
–Постойте, – это уже Агафья, – у меня, кажется, была зажигалка. Сейчас посмотрю. Вот, держите, – она протянула её Роману.
Тот взял зажигалку и с недоумением повертел в руках.
–Что это?
–Сейчас покажу, – Агафья отобрала зажигалку и показала принцип работы, – понятно?
–Теперь да, – мужчины отправились дальше колдовать над горелками.
Не знаю, сколько времени прошло. Оно для меня просто остановилось. Наконец, раздался чей-то голос.
–Готово. Скорее по местам.
Мы забрались в корзины. В одну я, Агафья и Вадим, в другой разместились Роман с Анастасией, Пётр с сестрой и Мила.
–С богом, – перекрестился Вадим и обрезал верёвку, удерживающую летательный аппарат. Так же поступил и Роман. Шары медленно начали подниматься в небо. Внизу виднеются заснеженные улочки. Подул ветер, вскоре мы оказались на окраине, и тут я услышала, как над городом раздался заупокойный собачий тоскливый вой, словно звери прощались с такой знакомой и привычной Москвой.
–Ну всё. Вроде выбрались, – глухо произнёс Вадим.
Я согласилась, что нам повезло. Самое главное, погони не было.
Лучше бы я этого не говорила. Где-то над нами послышался гул моторов.
–Что происходит? – с недоумением спросил Вадим.
–Кажется, самолёты, – ответила я, взглянув вверх, но пока ничего не увидела. Не увидела я и второй воздушный шар.
–А где остальные? – удивилась я.
Вадим огляделся и в недоумении потряс головой.
–Может, отстали или ветром отнесло в другую сторону.
Между тем гул моторов усилился, и над нами промелькнули чёрные тени. Я смогла рассмотреть свастику на крыльях.
–Не могут так аэропланы высоко летать, – удивился Вадим, – шары поднимаются выше.
–И что теперь? – Агафья в удивлении посмотрела на Вадима.
Он ответить не успел. Казалось, рой пчёл въёстся прямо над нами.
«Ненавижу пчёл», – не успела я подумать, как это самое жужжание усилилось, и гул самолётов стал совсем нестерпимым. «Пчёлки» начали жалить. Наш шар прошила пулемётная очередь, и мы стали падать. Падать! Боже, сейчас разобьёмся!
–Выкидывайте балласт, – крикнул Вадим.
–Что выкидывать? – мы приближались к земле и думать о том, что такое балласт, не было времени.
–Мешки с песком, – просветили нас.
Действительно, в корзине были какие-то мешки.
–Это? – спросила я.
–Да. Сбрасывайте вниз, – приказал Вадим.
Мы и сбросили. Падение шара слегка приостановилось.
–Всё, больше нет, – последний мешок как раз полетел за борт, – что дальше?
–А дальше, – обнадёжил нас Вадим, – как дело пойдёт.
–Как это? – Агафья крайне была удивлена неопределённым ответом.
–Можем упасть и всё.
–Что всё?
–Ну, разобьёмся и всё, – ответил наш шароводитель.
–Не желательно.
–Тогда держитесь. Кажется, приземление будет жёстким.
Глава 12
Приземление не в ту степь.
На нашем пути возник подлесок и это, скорее всего, сыграло положительную роль. Баллон зацепился за ветки деревьев и падение слегка приостановилось. Затем корзину проволокло ещё метров с пятьдесят и движение прекратилось. Шар сдулся и накрыл нас. Этого ещё не хватало для полного счастья. Корзина опрокинулась на бок, и мы оказались на земле. Выпутавшись из-под оболочки, попали в сугроб. Я нырнула обратно, чтобы прихватить сумку с провизией. Вдруг пригодится. Неизвестно же, куда мы попали и как скоро сможем добраться до жилья. К тому же Агафья отличалась отменным аппетитом. Пожалуй, последнее и сыграло основную роль в спасении съестных припасов.
–Все целы? – спросил Вадим.
Мы синхронно кивнули.
–Ну и ладно. Тогда пошли.
–Куда пошли? Лес кругом, – удивилась я.
–Кажется, эти места мне знакомы, – продолжил мужчина, – рядом должно быть село. Я видел, когда мы падали, купола церкви. Рядом с селом находится наше имение. Туда и пойдём. Дома должны быть родители да младший брат с сестрой. Они будут рады. Там и передохнём. А завтра на поезд и в Петербург.
–Сдаётся мне, – Агафья нагнала меня и продолжила свою мысль, – что никаких родственников Вадима мы не встретим.
–Что так?
–Вспомни, в каком времени мы оказались, а наш спутник живёт четырнадцатым годом. С тех пор прошло двадцать семь лет. Родители его могли умереть от старости, а брат с сестрой затеряться в лихие послереволюционные годы. Хорошо, если просто куда-то уехали, а может быть и хуже.
–Куда уж хуже? – удивилась я.
–Вспомни, читала, наверное, что творилось сразу после революции. Дворян, помещиков, церковнослужителей расстреливали пачками.
–Пожалуй, ты права, но будем надеяться на лучшее.
Мы шли по моим подсчётам где-то около часа.
–Уже скоро, – Вадим повернулся к нам, – вон, взгляните, купол видно. Значит, и село вскорости появится.
И правда, идти пришлось не более пятнадцати минут. Показались первые избы. Однако нас окружала странная тишина. Куда делись все собаки? Обычно они чуяли чужаков и начинали их обсуждение в своём собачьем собрании. Сейчас же царила гробовая тишина. К тому же ни в одном из окон не горел свет. Только луна освещала мерцающим светом дорогу.
–К старосте, думаю, заходить не будем, – Вадим даже не дождался нашего ответа, – спят все. Поздно. Пойдёмте сразу к нам. Тут рядом. С версту будет. Дорога хорошая, наезженная. Доберёмся за полчаса.
Он ускорил шаг. Действительно, как он и сказал, через полчаса показался двухэтажный каменный дом.
–Всё, пришли, – Вадим как-то неуверенно оглянулся на нас, – что-то слишком тихо. Скотины не слышно.
Дальше он направился к лестнице, которая вела к входной двери, оказавшейся распахнутой.
–Ничего не пойму, – мужчина взлетел по ступеням, прошмыгнул внутрь и вскоре в окне замелькал огонёк свечи.
–Ну что, идём, – Агафья стала подниматься по ступеням.
Между тем огонек свечи удалился, мы оказались в полнейшей темноте и устроились на подвернувшейся скамейке. В доме было холодно. Создавалось впечатление, что люди давно покинули особняк.
–Что я тебе говорила, – начала Агафья, – мы никого здесь не найдём. Все родственники Вадима, вероятнее всего, уехали в Питер или же ещё куда. Не дали бы помещикам жить в собственном доме после революции.
–Да, ситуация, – согласилась я.
Появился Вадим с подсвечником в руках
–Ничего не понимаю, где все? – он присел рядом с нами, – может, в город убыли. Тогда где слуги? В доме всегда кто-то оставался, а теперь даже не топлено. Пойдёмте на кухню, там печка, да и дрова должны быть. Согреемся, перекусим. Потом покажу, где на ночь разместиться можно. В комнатах на втором этаже печки есть, протопим.
Мы отправились за Вадимом. Он раздобыл ещё пару свечек, зажёг. Стало гораздо светлее. Правда, от того, что мы увидели, веселее не стало. Кругом царила разруха. По полу разбросаны какие-то бумаги. Вадим удивился отсутствию прежней мебели, вместо которой стояли стулья, табуретки, столы, скамейки. Наконец, мы добрались до кухни, но и там привычной обстановки мужчина не обнаружил, а дрова, как ни странно, в наличии имелись. Вадим растопил печку, тепло стало наполнять комнату. Я достала прихваченные припасы. Нашлась кастрюля, воды набрали из колодца на заднем дворе. Сварили кашу, перекусили.
–Пойдёмте. Посмотрим, где можно переночевать, – Вадим поднялся с места, и направился на второй этаж.
–Это комната сестры, – он открыл одну из дверей.
В комнате царил кавардак, но кровать имелась. Правда, все постельные принадлежности были сброшены на пол. Вадим спустился вниз, принёс дрова, затопил печку.
–Думаю, вам лучше разместиться тут вдвоём, извинился хозяин, – я ничего не могу понять. Куда все подевались? Завтра с утра разберусь со всеми делами. Наведаюсь в деревню к старосте. Узнаю, что случилось и почему дом заброшен. Сам я устроюсь в комнате по соседству. Да, все удобства в конце коридора. Покойной ночи.
Мужчина вышел, а мы стали обустраиваться ко сну. Подняли с пола матрас, нашли бельё, застелили и решили лечь не раздеваясь. Теплее будет. Как ни странно, уснули сразу же. Дрова в печи за ночь прогорели, а мы заслонку так и не закрыли. Впрочем, об этом даже и не знали. В результате комнату выстудили. Утром умылись, спустились вниз. Вскоре подошёл Вадим, затопил печь, а мы сварганили завтрак. После перекуса мужчина заявил, что пойдёт к старосте и узнает, куда делись обитатели особняка, и что тут произошло.
Глава 13
Хрономиражи или что это такое?
Нас он попросил никуда не отлучаться, показал, что нужно сделать, когда прогорят дрова. Наш спутник ушёл, а мы всё же решили осмотреться. Прогулялись по дому. Жилище произвёло впечатление давно заброшенного. Кругом валялись коробки, ящики, из-под ног разлетались бумаги. Мебель была самая разношёрстная, от старинных кресел, комодов и секретеров до самых обычных скамеек и венских стульев. Мне показалось, что здесь была какая-то организация, в спешке покинувшая обжитое место. Пока готовился обед, решили выйти на улицу и обойти особняк. Вдруг чего дельное обнаружим. Только мы собрались выйти, как произошло нечто непонятное. Воздух в сенях пошёл рябью и обстановка резко изменилась. Исчезли скамейки и колченогие табуретки. Вместо них появились обитые бархатом банкетки. Послышались людские голоса.
–Агаш, ты это тоже видишь и слышишь?
Девушка изумлённо кивнула. Вот с лестницы спустилась женщина лет сорока пяти. В руках у неё саквояж. Следом за ней сбежала девочка с куклой в руках.
–Верунь, оставь куклу, – попросили её, – нам следует поторопиться. Лучше возьми вон тот узелок, – женщина кивнула на кресло, на котором виднелся какой-то предмет, обвязанный шалью.
–Мам, можно мне Зину с собой взять? Ей здесь одной будет скучно, – девочка была слишком мала, чтобы что-то понимать и отъезд она, скорее всего, воспринимала как некую игру.
–Где Кирилл? – раздался мужской голос, и появилось новое действующее лицо.
–Где-то здесь был, – ответила женщина, – Вера, ты не видела брата?
–Он в конюшню пошёл.
Раскрылись двери, и в сенях появился парень лет четырнадцати-пятнадцати.
–Папа, мама, там всадники на дороге. Вроде к нам едут.
Андрей Владимирович, хозяин дома, выглянул в окно, но было поздно. Вновь прибывшие уже поднимались по ступеням. Распахнулась дверь. Появился мужчина в кожаной тужурке и кепке. За ним виднелось несколько человек в шинелях с винтовками наперевес.
–Собрались куда-то? – спросил человек в тужурке, – не торопитесь. А что это у вас в саквояже, мадам? Дай-ка посмотреть, – мужчина протянул руку к саквояжу.
Женщина отпрянула и прижала поклажу к груди.
–Чего застыла, давай сюда сумку, – мужчина в тужурке дёрнул саквояж на себя, но вырвать его из рук хозяйки не смог.
–Не трогай маму, – Кирилл бросился на мужчину с кулаками.
Тот оттолкнул с силой парня от себя. Мальчишка отлетел к лестнице и, ударившись головой о перила, съехал на пол.
–Кирюша, – женщина выпустила из рук саквояж и подбежала к сыну, стараясь приподнять его, но тот никак не реагировал. Под головой у него появилось красное пятно. Казалось, мальчик был без сознания.
–Что ты наделал? – женщина с изумлением посмотрела на мужчину, – ты убил его.
–Убил и что, – спокойно ответил тот, – одним буржуйским выродком меньше.
Женщина, схватившись за сердце, обсела рядом с телом сына.
–Негодяй, – выкрикнул Андрей Владимирович, замахиваясь на человека в тужурке канделябром, – какой же ты негодяй.
Ударить он не успел, раздался выстрел, и ещё одно тело опустилось на пол. Вера, видя, что происходит нечто страшное и непонятное, заползла под лестницу, прижав к себе куклу как последнюю защиту, и спряталась за большой корзиной.
–Обыщите дом, – приказал человек в куртке.
Солдаты разбрелись по комнатам. Прошло минут двадцать или же полчаса. Время для Веры застыло. Она боялась пошевелиться и ещё крепче прижала к себе свою защитницу. Появились солдаты. Кто-то притащил серебряные ложки, кто-то пару картин, а кто-то набор посуды.
–И это всё? – спросил их начальник.
–Всё, больше ничего стоящего нет, – ответил один из солдат.
–Тогда пошли. Не ровен час красные нагрянут.
–А что с этими делать будем? – поинтересовался один из мародёров.
–А чего с ними делать? Пусть лежат. Сдохли и ладно. Пошли.
Люди покинули сени и, вскочив на лошадей, убрались из поместья.
Вера решила, что пора выбраться из укрытия. Ноги не держали её. Она подползла к брату.
–Кирюш, а Кирюш. Ты живой? – ей показалось, что тот пошевелился.
Действительно, мальчик застонал, приоткрыл глаза и тихо прошептал:
–Вер, а где папа с мамой?
–Здесь они. Спят, наверное, – ответила девочка, – сейчас разбужу.
Вера сумела подняться на ноги и подошла к отцу, потрясла его за плечо.
–Папа, папочка, проснись. Кирюш, он не просыпается.
В это самое время мальчик также поднялся, провёл рукой по голове, испачкал её в крови, обтёр о брюки. Он понял, что родители мертвы и следует как можно скорее покинуть родной дом, бывший до этого дня для них убежищем и ставший сегодня могилой для родителей.
–Вера, Вера, – позвал он сестру, – иди к себе наверх, а я разбужу папу с мамой, – Кирилл еле сдерживал слёзы, но понимал, прояви он слабость, и сестра всё поймёт. Пусть думает, что родители заснули.
–Я только Зину возьму с собой, – заявила Вера, залезла под лестницу, достала куклу и ушла к себе в комнату.
Кирилл обессилено опустился на пол и, наконец, дал волю своим чувствам. Слёзы градом полились из глаз.
–Папа, мама. Зачем, почему? Как же мы с Верой? Куда нам теперь?
Кирилл не заметил, как приоткрылась дверь, и в сени вошёл пожилой мужчина. Подойдя к мальчику, он положил ему руку на плечо.
–Кирилл, их надо похоронить, не след оставлять здесь. Пойдём, выкопаем могилы.
Мальчик вытер рукавом слёзы, ещё больше размазав кровь, поднялся на ноги, и слепо последовал за мужчиной в сарай, где они достали лопаты и прошли в парк к беседке.
–Вот здесь и похороним Анну Никитичну и Андрея Владимировича, – сказал спутник Кирилла.
Когда могилы были готовы, прошли в дом. Мужчина поднялся наверх и принёс два одеяла. На одно из них положили тело мужчины и так вытащили в сад, затем тоже проделали и с телом женщины. Вскоре на месте захоронения появилось два земляных холмика.
–Подожди тут. Пореви. Проводи родителей в последний путь, – мужчина куда-то ушёл и вернулся с двумя палками и прибитыми к ним дощечками.
–Слушай, – обратился он к мальчику, – я не особо грамотен. Напиши, мол, похоронены тут рабы божьи Анна Никитична и Андрей Владимирович Вознесенские.
Когда всё было закончено, Кирилл вернулся в дом, привёл в себя в порядок, переоделся, затем зашёл за сестрой, которая задремала, устроившись в кресле.
–Всё, пошли. Только возьму наши метрики.
–А где папа с мамой? – спросила Вера.
–Они уехали, а нам велели идти с дядей Колей.
–Куда идти?
–Сначала к нему, а потом в Петербург. Там нас родители будут ждать.
–А Зину с собой возьмём?
–Конечно, возьмём. Пошли, давай, – Кирилл взял сестру за руку, и они спустились вниз, где их дожидался дядя Коля, бывший когда-то наставником и воспитателем мальчика.
Хлопнули, закрываясь, входные двери. Марево, окутывавшее прихожую, исчезло, исчезли и люди. Вновь перед глазами было запустение и холод. Мы с Агафьей стояли, всё еще смотря на дверь, которая слегка приоткрылась, будто кто-то вышел во двор. Тишину нарушила моя подруга:
–И что это было?
–Хрономираж, – со знанием дела ответила я.
–Какой хрономираж? Откуда ему взяться.
–Я читала, в том месте, где произошли страшные кровавые события, могут возникнуть видения, воспроизводящие прошлое.
–Остаётся только проверить, – Агафья прошла к выходу, – правду ли нам показал твой мираж.
–Что ты собралась делать, и как будешь всё это проверять?
–Пойдём, найдём беседку. Там должны быть могильные холмики. Может, даже таблички с именами усопших сохранились.
Беседку нашли быстро. Она возвышалась среди чёрных деревьев. Правда, от былой красоты мало что осталось. Мы подошли ближе. Ничего. Решили обойти сооружение по периметру. Действительно, вскоре различили два небольших холмика.
–Это должно быть здесь, – Агафья подошла к холмикам, присела и начала разгребать снег руками.
–Что ты делаешь?
–Ищу таблички. Ага, вот и они, – девушка вытащила из-под снега две фанерки с поблекшими надписями.
–Ну, что там? – мне хотелось узнать, действительно ли мы видели события прошлого.
–Светлой памяти рабы божьей Анны Никитичны и раба божьего Андрея Владимировича Вознесенских,– прочитала Агафья.
–Значит, всё произошло на самом деле. Скорее всего, это родители Вадима. Теперь мы знаем, что он Вадим Андреевич Вознесенский.
Ой, – я даже вскрикнула.
–Ты чего? – удивилась Агафья.
–Как чего. Нам, наверное, следует обо всём рассказать Вадиму, но как это сделать?
Не успела я договорить, как послышался мужской голос.
–Елена, Агафья, где вы? Я вернулся.
–Вот, кажется, и он, – прошептала Агафья, закрывая рот рукой, – что будем делать? Расскажем или подождём?
–Не знаю, давай лучше после обеда.
Мы пошли к дому и объяснили, что решили осмотреться и спросили у Вадима, как у него обстоят дела.
–Пойдёмте на кухню. Надеюсь, печь топится. Замёрз донельзя. Отогреюсь, поговорим.
Мы прошли в дом. Агафья стала колдовать с обедом, Вадим подошёл к печке греть руки, а я уселась за стол. Согревшись, мужчина заговорил.
–В селе никого нет. Пусто, совсем пусто. Даже собак и тех нет. Ничего не могу понять, куда все делись. Во всех домах распахнуты двери, вещи разбросаны, а хозяева исчезли. В церкви разгром, а все иконы пропали. А у вас как дела? Освоились?
–Вроде да. Обед вот готовим. Скоро перекусить можно.
–Знаете, я решил, что нам следует покинуть усадьбу, – продолжил Вадим, – мне как-то не по себе. Кажется, должно что-то случиться. Вот поедим, соберём кое-что и в путь.
Мы синхронно кивнули. Поев, собрали посуду, и тут я решила, что пришло время поговорить с Вадимом.
–Подожди, не торопись, – попросила я его, когда он направился к выходу, – присядь. Мы должны кое-что рассказать тебе.
Вадим вернулся, присел за стол и вопросительно взглянул на меня. Мол, в чём дело. Случилось что?
–Не мог бы ты сказать, как звали твоих родителей, – начала я.
–Анна Никитична и Андрей Владимирович Вознесенские, – ответил он.
–У тебя, кажется, были брат и сестра.
–Да есть, – удивился мужчина, – я вроде бы не говорил о них, а теперь вам захотелось, как я понимаю, узнать подробности. Зачем? Случилось, что?
–Подожди, я постараюсь угадать их имена. Так, мальчика зовут Кирилл и ему лет четырнадцать-пятнадцать, а девочке не больше семи и зовут её Вера, у неё имеется любимая кукла по имени Зина, с которой она никогда не расстаётся. Я угадала?
–Да, но не совсем. Сестре три года. Брату – десять. Откуда ты узнала?
–Пока это мой секрет.
Я посмотрела на подругу и взглядом показала, что хочу провести Вадима к беседке. Агафья утвердительно кивнула. Наш маневр и обмен взглядами не остались незамеченными.
–Что за погляделки вы устроили? – поинтересовался Вадим.
Я встала, протянула ему руку и коротко сказала «пойдём».
Заинтригованный, не говоря ни слова, он последовал за мной. Агафья благоразумно решила нам не мешать. На выходе мужчина замешкался.
–Куда мы идём? Времени не так и много, нужно собираться в дорогу.
–Пошли, потом сам увидишь, – я провела мужчину к беседке и указала на два холмика.
–Откуда это взялось? – удивился Вадим, – раньше подобного здесь не было.
Я наклонилась, подняла фанерки и протянула их Вадиму.
–Читай.
Он внимательно вгляделся в надписи и не поверил своим глазам.
–Что это? – не понял он.
–Твои родители погибли, – тихо сказала я.
–Как погибли? Вчера вечером они были живы и здоровы. Это что, шутка такая? Если да, то очень неуместная.
–Да нет, это ни в коей мере не розыгрыш. Ты уже забыл, о чём мы говорили?
–Напомни, – мужчина злился, думая, что с ним решили сыграть злую шутку.
Тут я вспомнила, что совсем забыла посвятить Вадима, где и в каком времени мы очутились. Появление снега он принял за погодную аномалию. По московским улицам мы ходили в основном в тёмное время суток, транспорта не встречали, в новостройки гостей не водили. Выходит, он думает, что всё ещё находится в четырнадцатом году.
–Ладно, идём, – я увлекла его к дому, – водка есть?
–Зачем?
–Выпить хочется, очень. Так есть?
–Надо посмотреть. Может, отец где и припрятал. Знаю я один такой тайничок.
Мы вошли в дом. Вадим поднялся на второй этаж и вскоре вернулся с бутылкой, на которой красовалась этикетка «Смирновъ. Столовое вино № 31. Настоящая смирновская водка особая». Далее шло что-то про поставщика двора его императорского величества.
–Это пойдёт?
На столе уже стояли стопки.
–Разливай, – скомандовала я.
–Вам тоже? – удивился Вадим, – это не для дам. Слишком крепкая.
–Нам тоже.
Не знаю где, но Агафья нашла солёных огурцов и принесла миску квашеной капусты. Теперь всё это предстало на столе в качестве закуски. Выпили по одной. В голове сразу зашумело.
–Между первой и второй перерывчик не большой, – заявила Агафья, – наливай.
Сказать, что мужчина был удивлён, значит, ничего не сказать. Он был потрясён, видя в первый раз, как женщины употребляют крепкие спиртные напитки. Эх, не знает он простых русских баб двадцать первого века. Те не только водку могут вкушать, но и кое-что покрепче. Когда с бутылкой было покончено, я решила, что, наконец, настала пора поговорить. Не знаю почему, но хмель меня практически не догнал и я начала.
–Вадим, – мужчина посмотрел на меня мутным взором, – вот скажи мне, какой сейчас год на дворе?
–Одна тысяча девятьсот четырнадцатый.
–Хорошо, пусть будет по-твоему. Ещё вопрос. Когда вы улетали на воздушных шарах, какой месяц был?
–Пятнадцатое июля.
–Вот-вот. Тогда последний вопрос. Почему на улице снег?
–Как почему? В газетах же писали, комета пролетела. Ждите, мол, скорой зимы. Вот она и наступила.
Логика Вадима меня убила. Как теперь доказать, что ныне год сорок первый. Ладно, скажу прямо.
–Вадим, ты ошибся насчёт четырнадцатого года. Сейчас одна тысяча девятьсот сорок первый год. Осень.
–Опять шутка, – не поверил Вадим.
–Никаких шуток. Всё на полном серьёзе. Вы на своих шарах провалились из четырнадцатого года в сорок первый. Возможно, твои друзья вернулись обратно в своё время, а тебе, да и нам не повезло.
–Вы меня не обманываете? Значит, – Вадим положил на стол фанерки, – всё это правда и мои родители мертвы.
–Теперь ты, наверное, понял, как я смогла угадать имена твоих брата и сестры. Просто мы с Агафьей видели, что произошло в этом доме почти двадцать лет назад.
–Не могу в это поверить. Такого никак не может быть, – мужчина закрыл лицо руками, затем встряхнул головой и задал вопрос, которого я боялась, – а где Кирилл и Вера? Они живы?
–Скорее всего, да. Они ушли с каким-то дядей Колей. Вам он знаком?
–Да. Он воспитывал брата и очень его любил. Своих детей у него не было, он и привязался к Кириллу.
Несмотря на выпитое, мужчина был абсолютно трезв. Не напрасно я попросила принести водки. Было бы хуже вывалить всю информацию на трезвого человека, а так вроде как-то сама мысль перемещения во времени была воспринята более-менее спокойно. Правда, я не могла сказать, что творилось на душе у Вадима.
