Текст книги "Чартер в 13-й век (СИ)"

Автор книги: Сергей Корьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

–Машк, ты не представляешь, как нам повезло. Мы уже приготовились к встрече с апостолом Петром. К подъезду подали телегу, палач достал свою маску и нас вывели во двор, чтобы отвезти к месту казни, но тут началась какая-то суматоха. Кто-то сказал, что в тюрьму проникли две ненормальные дамы и их тут же объявили в розыск, поскольку обе умудрились улизнуть на второй минуте пребывания в застенках. Большая часть охраны устремилась в погоню. Ворота в спешке забыли закрыть. Я решила воспользоваться случаем. За мной увязались остальные. Честно, я никого не принуждала и за собой не звала. По всей видимости, им также претила мысль о встрече с мадам Гильотиной. Вот скажи, как Сержа в тюрьму занесло?

–Думаю, тебя искать отправился, родственные души тянет друг к другу.

–Тогда ладно, а то я подумала, завёл себе какую-нибудь мадам. Давай спать. Что-то я устала.

–Эй, подожди, подруга, самую главную новость я забыла рассказать.

–Давай скорее, – вскинулась Женевьева, – выкладывай! Не усну, если не расскажешь, и тебе спать не дам.

–Встретила я твою родственницу, Жэка, и к тому же очень и очень близкую.

–Поподробнее, будь любезна.

–Агнесс де Турмон.

–А это кто такая? – скисла подруга. Наверняка, хотела узнать о ком-то другом.

–Догадайся с трёх раз.

–Ну, не знаю. Не томи, сказав «А», говори и «Б».

–Матушку твоего драгоценного прапрадеда.

–Поля что-ли?

–Его самого. Правда, самого Поля к моменту нашей встречи ещё и в помине не было.

–Интересно, куда он умудрился на этот раз пропасть?

–Не поверишь, спрятался в животе своей матери.

–Ничего себе, заявочки. Как же быть? – Жэка явно приуныла.

–Не переживай, роды прошли удачно и на свет появился очаровательный младенец, названный уже известным тебе именем.

–Вот бы хоть глазком взглянуть на него.

–На кого?

–На деда своего.

–Чего на него смотреть. Розовый орущий комочек живой плоти. А ты чего ждала?

–Фи, Машка, нет в тебе ни капли романтики. Всё, давай спать. Потом дорасскажешь и не забудь, ты обещала показать мне моего предка.

Интересно, когда я успела?

Рано утром нас разбудили, предложив совершить утренний променад во дворе Академии. Завтрака как такового нам разглядеть на тарелках не удалось, как не удалось этого сделать и другим несчастным воспитанницам сего заведения. Ибо то, что мы узрели, едва ли могло называться едой. Прошло несколько дней, заполненных учёбой. Мысли о побеге не оставляли нас. Каждое утро воспитанниц выводили на прогулку во внутренний двор с одиноким кактусом, который решив, что жизнь в окружении прекрасных курсисток не так уж и плоха, выпустил длинный стебель с цветком невиданной красоты, источавшим такой аромат, что все дружно заявили о прекращении всяческих прогулок в обществе игольчатого душегуба. Несмотря на всю вредность, мадам Александер пошла нам навстречу и временно прекратила общение с кактусом. Однажды, ближе к полудню хозяйка Академии с торжественным видом вплыла в столовую, по всей видимости, решив испортить нам аппетит, который и так отсутствовал у доброй половины, и с придыханием в голосе произнесла:

–Уважаемые воспитанницы, я имею честь объявить, что вас пригласили на премьеру оперы о равноправии женщин новой формации. Нам любезно предоставили ложу, и я надеюсь, что вы, прослушав оперу, сделаете определённые выводы для себя о том, какой должна быть независимая гражданка.

По рядам академисток прокатилась волна оживления. Каждый, наверняка, думал о своём. Меня с Женевьевой тотчас посетила мысль о своевременности побега. Впрочем, наши мечты были разбиты самым коварным образом. Мадам не дала даже помечтать.

–Если вы задумали во время премьеры покинуть стены сего заведения, то даже и не помышляйте об этом. Для вашей безопасности и сохранения контингента Академии я пригласила в качестве охраны взвод карабинеров. Так что думайте сами, ибо шаг вправо, шаг влево – и я приступаю к чтению курса по истории древнеримского права. Вопросы есть?

Как ни странно, вопросов не было. Все в ожидании худшего притихли. Вот влипли, так влипли! Але, кто меня слышит, просьба скорее забрать нас с подругой в Консьержери́! Однако мой внутренний голос услышан не был. Теперь придётся ждать часа икс, когда представится возможность услышать оперный шедевр, автор которого в качестве поощрения за созданный опус был возведён на эшафот в порядке льготной очереди. Интересно, слышал ли создатель шедевра свою оперу или же нам первым предстоит встреча с прекрасным?

Прошло три дня, и была объявлена готовность номер один. Всех ждал сюрприз в виде шикарного завтрака, который мы умяли без всякого зазрения совести. Сама мадам решила сопровождать учениц в оперу. Выстроившись в колонну по трое, мы отправились вкушать зрелищ. Вскоре после выхода из Академии наметились первые симптомы грядущих неприятностей. Отвыкшие от вкусной и обильной пищи, наши желудки решили взбунтоваться. Одна за другой пансионерки стали охать и просить стражу отпустить их до ближайшей подворотни. Нам невероятно повезло, что театр располагался буквально в сотне метров от Академии. По прибытии на место, мы, ни мало не смущаясь, смели стражу и прямиком направились в дамскую комнату, где тут же заняли все имевшиеся в наличии кабинки. Поскольку мне места не досталось, я принялась изучать пути к бегству. Тут мой взор наткнулся на окно, которое было распахнуто. Первое, что я увидела, была Мадам Александер, коварно покачивавшая головой.

–Рада, вас видеть, голубушка,– произнесла она, – как вам мой завтрак? Не зря я всё утро простояла у плиты. Слабительное, мне кажется, пришлось к месту. Идите же, идите, кабинка уже освободилась. До встречи! – помахала мне ручкой мадам.

Вот это служба безопасности! Всё на высшем уровне. Точно, шаг вправо, шаг влево – и никакого результата. «Ладно, что-нибудь придумаем: мир не без добрых людей» – решила я и отправилась по своим неотложным делам.

Вскоре все воспитанницы Академии освободились от неожиданной напасти и заняли отведённые пансионеркам места. На сцене появилась живописная группа актёров, изображавших, по всей видимости, явление труппы народу. Заиграла музыка и одна из актрис решила удивить нас своим вокалом. По всей видимости, она изображала главную жертву эмансипации, что ей и удалось. Женевьеву возмутило подобное пение, и она громко выкрикнула:

–Уважаемые граждане, разве это пение? Так поёт петух, попавший в ощип. Нет, дальше слушать такое я не могу.

С формулировкой вопроса зрители согласилась безоговорочно. Женевьева, расталкивая поклонников примадонны, устремилась на сцену. Там, отодвинув несостоявшуюся приму, заняла её место и запела. Вот он миг славы и верный путь к побегу. Я незаметно отпочковалась от основной массы академисток и проложила путь к кулисам, из-за которых и попыталась достучаться до подруги, но та была в запале и уходить со сцены, пока не исполнит арию, не хотела. Зал замер в ожидании. Музыканты, подхватив мотив, заиграли. Над залом полетели изумительные звуки незнакомой мне песни. Женевьева была на высоте и зрители не замедлили оценить это: раздались бурные аплодисменты. Такого триумфа мне видеть не приходилось. Даже мадам Александер, грозной стеной ограждавшая нас от общения с остальной публикой, была поражена происходящим. Закончив петь, Женевьева поклонилась почтенным гражданам и, наконец, соизволила заглянуть ко мне за кулисы.

–Ну, что, бежим? – спросила я её, – или на бис?

–Бежим! – подумав, согласилась подруга, и мы через чёрный вход покинули театр.

Оказавшись на улице, застыли на месте. Интересно, в какую сторону бежать? Впрочем, а не всё ли равно. Чувствую, мадам Александер устроит за нами погоню. Лучше всего бежать, куда подальше от театра, а главное от Греко-Латинской Академии. Мы и побежали туда, где народу было не так много. Однако выдохлись достаточно скоро. Рацион питания не предполагал спринтерских забегов.

–Давай отдохнём, – предложила Женевьева, – и перекусить бы не помешало. Что-то завтрак как-то подозрительно быстро пролетел мимо моего ослабшего организма.

Пошарив по карманам, обнаружила у себя пару монет и предложила найти заведение общепита, которое, к нашей радости, оказалось неподалёку. Уже на подходе я заметила знакомую фигуру. Не может быть, если не ошиблась, это Огюст. Схватив подругу за руку, поспешила догнать молодого человека.

–Эй, Огюст, подожди.

Юноша обернулся и с удивлением уставился на меня.

–Мари, это ты? – Огюст бросился ко мне и крепко обнял, – а мы уже отчаялись найти тебя. Я встретил Козетт, но та сказала, что не знает, куда ты отправилась. Слава богу, жива. Пойдём домой, Кристоф волнуется.

–Интересно знать, кто такой Кристоф и почему он волнуется? – вклинилась Женевьева.

–Пошли, потом узнаешь.

Мы отправилась за Огюстом и минут через сорок сидели на кухне и уплетали вчерашнее рагу, запивая его сухим вином из запасов хозяина особняка, который должен был появиться ближе к вечеру. Наевшись, рассказали Огюсту, что с нами произошло. Тот, поохав, предложил передохнуть, дождаться Кристофа, а уж потом решать все вопросы. Согласившись с его доводами, мы отправились в мою комнату на втором этаже. Я чувствовала себя слишком уставшей, чтобы о чём-то, кроме отдыха, думать. Женевьева решила искать своего Сержа у стен собора Нотр Дам. Подруга попыталась и меня привлечь к этому процессу, но мне удалось отговориться, и обиженная Жэка, надувшись на меня, словно мышь на крупу, отправилась на свидание с дражайшим в гордом одиночестве. Только бы опять ни во что не вляпалась. Проводив подругу, прилегла на кровать, закрыла глаза, пытаясь заснуть, не тут-то было. Кто-то требовательно потряс меня за руку.

–Мари, проснись.

Пришлось повиноваться требовательному голосу. Открыв глаза, с удивлением увидела мадам Ленорман, стоявшую около окна.

–Как вы здесь очутились? – спросила я.

–Дела, дела, – ответила предсказательница, – я пришла к тебе, чтобы сказать, миссию свою ты всё же, несмотря на многочисленные трудности, выполнила.

–Какую миссию? – поинтересовалась я.

–Помнишь нашу последнюю встречу?

Я утвердительно кивнула, а мадам Ленорман продолжила:

–Я просила тебя поторопиться, чтобы ты смогла помочь тем людям, с которыми тебя свела судьба. Тебе это удалось. Подругу спасла. Этьена, не удивляйся, сей юноша был в числе бежавших из Консьержери́, также освободила от свидания с мадам Гильотиной. Кристофа, а главное Агнесс вывела из-под удара революционного трибунала. Огюст вовсю воркует со своей Арлет. Теперь история вернётся на круги своя: всё пойдёт по предназначенному для каждого из её героев пути.

–Агнесс! – вскликнула я, – где она? Я оставила её на попечении одной гражданки. Правда, та обещала присмотреть за ней. Надо срочно ехать туда и забрать женщину с новорожденным, – я вскочила с кровати и стала спешно собираться.

–Не торопись, – остановила меня мадам Ленорман, – Агнесс уже отправили на юг в родовой замок Турмонов. С ребёнком всё в порядке. Здоров и счастлив, если так можно сказать о младенце.

–Кто забрал Агнесс?

–Мне удалось связаться с её супругом, и он направил людей, чтобы те перевезли мадам домой. Сам он находится в розыске и поэтому не смог покинуть южных границ, куда бежал с началом революции. Агнесс должна была вскоре последовать за ним, но не успела. Сразу предваряю ответ на вопрос, который ты хочешь задать. Почему Поль не забрал с собой беременную жену? Нельзя было. За Полем велась самая настоящая охота, и он уводил преследователей от своей супруги. Однако вмешался его величество случай: один из слуг выдал мадам де Турмон. Её арестовали, отложив казнь до рождения ребёнка, но потом решили привести приговор в исполнение. Оказывается, её муж был связан с группой роялистов, которые намеревались освободить короля и его супругу. В рядах заговорщиков оказался предатель. Схватив Агнесс, гвардейцы решили таким образом выманить маркиза, но их планам не суждено было сбыться и всё благодаря твоему вмешательству.

–Где сейчас Женевьева?

–Ищет своего Сергея. Хочу успокоить, они встретятся и вскоре вернуться к себе домой. Теперь о тебе. Осталось лишь одно дело, которое ты не смогла решить.

–Интересно, какое? Вроде бы все спасены и, кажется, счастливы. Что ещё я должна сделать?

–Помнишь свой сон, когда ты приехала в поместье Зинаиды.

–Помню, конечно, а в чём дело?

–Тебе никогда не хотелось узнать, кто так настойчиво добивался встречи с тобой, а ты спряталась от него в комнате. Неужели не интересно?

Конечно, я часто задумывалась над вопросом, а кто же тот «счастливец», за которого меня угораздило выйти замуж? Я часто видела его в своих снах, но ни разу не видела лица мужчины, ставшего моим супругом. Теперь же, на тебе, мне просто предлагают сказать его имя. Нет, так не интересно. Пусть сам проявит инициативу и к тому же период пламенных ухаживаний никто не отменял, а мне тоже хочется получать букеты цветов, коробки конфет, приглашения на свидания, поцелуи украдкой.

–Нет, не хочу, – поколебавшись, ответила я.

–Как знаешь, – подозрительно быстро согласилась та, – а теперь ложись, спи. Больше никто не потревожит тебя. Прощай!

Мадам Ленорман, кивнув на прощание, покинула комнату. Вроде бы сон уже ушёл, но голова сама опустилась на подушку, и я мгновенно провалилась в небытие.

Не знаю, как долго я спала, но разбудил меня тоскливый писк электронного будильника. Нащупав рукой коварный аппарат, отключила звук и вновь опустилась на подушку. Спать, спать! Тут меня как током ударило. Побудку осуществил электронный будильник. ЭЛЕКТРОННЫЙ!!!

Долой одеяло! Где тапки? Нашарив ногой, нацепила шлёпанцы и, наконец-то, открыла глаза. Лучше бы я делала это постепенно, сначала следовало открыть один глаз, потом второй. Было бы легче. Я оказалась у себя дома. ДОМА! Отдёрнула занавеску и выглянула в окно, за которым кипела типичная суматошная московская жизнь. Люди бежали по своим делам, торопились пронырливые авто. Стояла удушливая жара.

Раздался телефонный звонок. Я схватила трубку в надежде услышать Женевьеву.

–Мари, – послышался голос Льва Семёновича, которому я когда-то принесла монеты, между прочим, средневековые.

–Слушаю вас.

–Вы кое-что оставляли мне на оценку. Вы не забыли?

–Как же, помню. Что там нарисовалось?

–Нарисовались там, как вы выразились, неплохие дивиденды. У меня уже имеется и покупатель, если вы, конечно, не против.

–Я всецело полагаюсь на вас.

–Тогда зайдите ко мне в магазин. Там и рассчитаемся. Всего хорошего, Мари. Буду ждать.

День начался с сюрпризов. Странно, всё слишком странно. Последнее, что я помню, визит мадам Ленорман и разговор с ней, но было это несколько столетий назад. Интересно, как я оказалась дома и где Женевьева? Если уж мы отправились в путешествие вместе, то и вернуться, по идее, должны были также вместе. Не знаю, не знаю. Может, всё со временем разрешится, а мне, пожалуй, пора вновь внедряться в жизнь двадцать первого столетия. Заодно навещу Льва Семёновича и узнаю, о какой сумме идёт речь.

Наличность меня удивила и обрадовала одновременно. Уже хорошо, хватит на безбедное существование. К тому же, я не все монеты отдала на экспертизу. Есть у меня заначка! Выйдя из антикварного магазина, решила пройтись пешком. По пути встретился книжный магазин. Надо бы заглянуть. Моё внимание привлёк альбом «Западноевропейские шпалеры». Прихватив книгу, прошла на кассу. По дороге попалась книга по истории французской Буржуазной революции конца восемнадцатого века. Я никогда особо не увлекалась подобной литературой, но издание чем-то приглянулось мне, пришлось прихватить и его. Расплатившись, вышла из магазина, поймала такси и отправилась домой.

До вечера наводила порядок, кое-что приготовила пожевать, приняла ванну и, наконец, свободна. Вроде бы всё хорошо: я дома, деньги получила. Живи и радуйся. Ан нет, пусто в квартире, не слышно голосов подруг и, наконец, где приключения? Когда они были, хотелось, чтобы те поскорее закончились, а теперь их почему-то не хватает. Мои размышления прервал звук упавшего предмета. Оказалось, на пол свалилась книга, купленная сегодня днём. Альбом раскрылся на одной из страниц. Тяжело вздохнув, наклонилась, чтобы поднять его. Не успела протянуть руку, как несколько страниц перевернулись и замерли на иллюстрации, демонстрировавшей французский гобелен начала восемнадцатого века. На нём я разглядела изображение двух дам и кавалера в парке. Подняла книгу, хотела её закрыть, но почему мне не удалось совершить это простое действие. Что за ерунда? Внезапно послышался далёкий голос, звавший меня по имени. Этот голос был явно знаком. Я внимательно пригляделась к иллюстрации и узнала юношу изображённого на картинке. Это был Огюст, а рядом, как я полагаю, резвились его подружки, о которых он как-то рассказывал. На мгновение показалось, что фигуры переместились, а Огюст приблизился и прошептал «Со мной всё в порядке. Не беспокойся. Мы с Арлет счастливы. Жаль, что тебя не было на нашей свадьбе». Затем юноша и девушки вновь заняли свои места, а книга самопроизвольно захлопнулась. У меня на глазах выступили слёзы. Я поняла, как мне не хватает этого парня. Подумаешь, что он был сыном своего времени, гулякой и жуиром, но, тем не менее, верным и преданным другом. Как он там? Впрочем, если я увидела его на гобелене, значит, жив и здоров. Хотя бы узнала, что у одного моего друга жизнь удалась и то ладно.

Вспомнила про вторую книгу, приобретённую мной, и решила познакомиться с её содержимым. Может, и там что найдётся. Издание изобиловало историческими выкладками и научными терминами, а вот одна из иллюстраций и короткий пояснительный текст к ней привлекли моё внимание. На картинке были изображены две женщины, спускающиеся по верёвке с высокой стены. Под картинкой имелась надпись «Побег из Консьержери́». Из текста, прилагавшегося к иллюстрации, я узнала, что во времена французской Буржуазной революции был совершён единственный побег из стен старинной тюрьмы. Попытки расследовать, как мог произойти побег, ни к чему не привели. Ого, по всей видимости, это про нас с Козетт. Дата, указанная в статье, как раз сходилась со временем нашего удивительного спасения. Вот и я попала в историю. Отложив научный труд, решила наконец-то вздремнуть. Может, завтра всё прояснится? Заснула сразу, но мне вновь привиделся сон, в котором некто дал совет посетить старинную усадьбу неподалёку от Москвы. «Агапово. Бронницкий район». Ого, да это же дом родителей Сергея, мужа Женевьевы. Помнится, когда мы там были в последний раз, оказалось, усадьба сгорела. Местная церковь была разрушена, а о священнике отце Арсентии, который венчал Женевьеву и Сержа, никто никогда не слышал. И вот мне вновь предлагают съездить туда, где были одни развалины. Утром проснулась с твёрдым намерением посетить старинное имение. Только вот зачем? Что можно найти на пепелище? Тем не менее, позавтракав, отправилась на Казанский вокзал, где заняла место в электричке, следовавшей до Голутвина. Выйду на платформе Бронницы, там пересяду на автобус и доберусь до нужного места. Сказано – сделано. К великому удивлению, усадебный дом оказался на месте. Ни о каком пожаре никто не слышал. В доме располагался местный краеведческий музей. Мимо меня проехал автобус с туристами, как раз направлявшимися на экскурсию. Купив билет, прошла с ними. Женщина экскурсовод начала неторопливый рассказ об истории поместья и её владельцах. Нас провели по залам музея. Когда-то я бывала здесь с Сержем и Женевьевой.

–А теперь обратите внимание на портрет кисти Мари-Элизабет-Луизы Виже-Лебрен, выполненный в 1814 году в Париже, – привлекла внимание посетителей экскурсовод, – художница редко писала парные портреты. Здесь же вы видите супружескую чету владельцев поместья.

Я взглянула на картину и едва не вскрикнула. Француженка изобразила мою подругу и её супруга. Значит, права была мадам Ленорман, Женевьева нашла своего Сержа, и они были, как хочется думать, счастливы. Интересно, как сложилась их жизнь? Я попыталась выяснить подробности у экскурсовода, но та, к сожалению, ничего не могла добавить к сказанному выше. Не солоно хлебавши, покинула музей и уже направилась на автостанцию, как вспомнив об отце Арсентии, решила навестить его. Если уж усадьба избежала пожара, то и местный служитель культа должен находиться в своём приходе. К моей радости, священник оказался на месте и узнал меня. Пригласив в дом, предложил чая и, узнав причину визита, выложил папку с бумагами, касавшимися бывших владельцев усадьбы. Оказалось, всё не так уж и плохо, но вот дети… У Сергея и Женевьевы родилось трое малышей погодков: две девочки и старший мальчик. Отец планировал для сына военную карьеру, а по выходу со службы ему должна была перейти в управление усадьба и прилагавшиеся к ней земли. Алексей же выбрал свой путь. С детства он увлёкался рисованием и, достигнув совершеннолетия, вопреки воле родителей поступил в Академию Художеств в Петербурге, которую с успехом закончил, получив в качестве награды поездку в Италию для совершенствования мастерства. Смирившись с выбором сына, Сергей и Женевьева с нетерпением ждали его возвращения с чужбины. Не тут-то было! Алексей встретил в Палермо девушку, дочь купца, и объявил, о своём желании жениться. Родители воспротивились. Тогда Алексей, не получив их благословения, остался за границей, женившись на своей избраннице. Художником он был не плохим и картины его пользовались успехом. Так что нужды молодые не испытывали и только с рождением второго внука шаткое перемирие с родителями восстановилось. Дочери также покинули имение родителей и укатили с мужьями. Одна в Петербург, а вторая в Германию. Женевьева и Сергей остались одни и решили усыновить мальчика, сына своих соседей, умерших в одночасье от неведомой болезни. Вот этот приёмыш и оказался настоящей отрадой для них. Он сразу же стал называть в силу своего малого возраста Женевьеву и Сергея матерью и отцом. Ему дали прекрасное домашнее образование. Женившись, юноша привёл свою избранницу в усадьбу, где и стал ухаживать за постаревшими родителями. Там же и похоронил их в семейной усыпальнице. Родные дети Женевьевы не претендовали на наследство. Имение перешло к семье приёмного сына. Как оказалось, потомки Женевьевы были живы и проживали в различных уголках мира. Может быть, когда-нибудь я встречусь с кем-либо из них, но явно не сейчас.

Поблагодарив священника, грустно вздохнув, откланялась и отправилась на вокзал, чтобы успеть на последний автобус. Вот ещё одна страница моей жизни перевёрнута. Грустно! Внезапно кто-то позвал меня:

–Мария, подождите, – меня нагонял отец Арсентий, – я кое-что забыл передать вам.

Мне вручили свёрток.

–Что это?

–Не знаю, – покачав головой, ответил священник, – вчера после службы ко мне подошла незнакомая женщина, кажется, француженка и просила отдать этот свёрток вам. Что в нём не знаю. Судя по объёму, какая-то книга.

Дома, развернув посылку, достала знакомый фолиант в красном сафьяновом переплёте. Значит, я получила ещё одно послание из прошлого. Что же посмотрим. Открыв первую страницу, увидела картинку, на которой были изображены двое: мужчина и женщина. В женщине я узнала себя, а вот у моего визави было размыто лицо. Незнакомец протягивал мне небольшую коробочку, в которой лежало кольцо с каким-то камнем, возможно, драгоценным. Опять загадка. Перелистнув страницу, ничего не обнаружила, ни текста, ни иллюстраций. Отложив книгу, решила, что утро вечера мудрее и отправилась спать, а вот утром её не обнаружила. Имелась такая особенность у этого артефакта внезапно появляться и также внезапно исчезать. Представив себе увиденную вчера иллюстрацию, поняла, что я и мужчина, изображённый рядом, находились в знакомом до боли месте. Точно, я там бывала и не раз, но вот, где находилось это самое место, никак не могла вспомнить. За спиной мужчины виднелись какие-то колонны с резьбой, заканчивавшиеся готической аркой вверху. Что-то мне напоминало средневековую пластику, но это никак не могли быть средние века, поскольку на мне был брючный костюм, а неизвестный мне человек одет в джинсы и футболку. Кроме коробочки с кольцом, он держал букет цветов. Всё выглядело как предложение руки и сердца. Но вот, кто решил сделать подобное, узнать не удалось. Пришлось на время оставить решение этой загадки.

Прошло почти два месяца. Я всё чаще стала вспоминать своих друзей, мне не хватало общения с ними. Хотелось вновь услышать голоса Зинаиды и Женевьевы. В своих снах я стала часто видеть Кристофа. Вроде и общались мы не так уж и много, но почему-то мужчина казался мне надёжным человеком, который смог бы защитить в опасной ситуации, хотя во время наших приключений именно мне приходилось выручать его. Тем не менее, Кристоф, ни разу не усомнившись в моих словах, отправился со мной на поиски моей подруги, ничего не требуя взамен.

Может, съездить в Париж и посетить собор святой Екатерины? Можно, конечно, а вот стоит ли?

В одну из последних ночей августа мне вновь приснился сон, который я уже видела там, в средних веках.

Улочка какого-то города, люди одетые в старинные платья. Взгляд поднимается вверх. Вижу ступени, со стоящими на них людьми, лиц которых никак не могу разглядеть. Стоп, это в своём первом сне я не могла разглядеть лиц тех, кто находился на ступенях собора. Теперь же я узнаю Зинаиду, Мишеля, Женевьеву и Сержа, Этьена, Огюста и многих, с кем меня когда-то свела судьба. Двери собора распахнуты. Я слышу шум подъехавшего экипажа. У подножия лестницы останавливается карета. Открывается дверца и на мостовую спрыгивает мужчина, фигура которого показалась мне знакомой, но его лица разглядеть не могу. Мужчина кому-то подаёт руку. На ступеньку опускается женская ножка в белой туфле с золотой пряжкой, затем показывается подол батистового с оборками платья и, наконец, появляется дама, одетая в свадебный наряд. В этой даме узнаю себя. Неужели именно я иду к венцу. Интересно, с кем? Вот жених надевает кольцо мне на палец. Муж, мой муж нежно целует меня в щёку и опускает вуаль. Мы разворачиваемся и выходим на улицу. Экипаж уже ожидает нас. Я поворачиваюсь спиной к гостям и бросаю букет невесты. Кто-то поймал его. Раздаются восторженные крики. Мы с супругом садимся в карету. За нашим экипажем выстраиваются и другие, и вот свадебный кортеж отправляется в путь. Внезапно фигура моего мужа подёргивается лёгкой дымкой, и мужчина исчезает, а я в недоумении выглядываю в окно в надежде обнаружить своего супруга. Однако вижу кладбищенские памятники. Выхожу из кареты и стараюсь прочитать надписи на захоронениях. Незнакомые имена и фамилии. В тот свой сон я видела призраков, которые старались отыскать места своего упокоения и занять принадлежащие им по праву. Помню, что видела тогда надписи: «Серж и Женевьева Львовы», «Мишель, Екатерина де Бремон и их любимые дети», « Кристоф и М…». Теперь не могу найти эти захоронения. Затем, как я помню, должны появиться стены замка. На этот раз никакого архитектурного монстра. Передо мной улица средневекового города. Мрачные дома нависли над мостовой. Останавливаюсь у высокой ограды, отделяющей чей-то дом от грязной улицы. Распахиваются ворота, и показывается кавалькада всадников. В одном из них узнаю Ивана, одетого в богатый костюм. За ним следует красивая дама в меховой накидке. Да это же Исабелл!

На этом сон обрывается. Опять ничего. Кто же тот таинственный мужчина, за которого я умудрилась выйти замуж? Ладно, стоит забыть про это видение. Есть более важные и интересные дела. Например, сегодня ночь музеев. Всё равно нечего делать, а не сходить ли прогуляться? День пролетел незаметно. С наступлением темноты, вызвала такси и направилась в музей изобразительных искусств на Волхонке. Почему не в другой? Выбор был велик, а я вот отправилась именно туда. Мне показалось, что сегодня я получу ответ на свой застаревший вопрос о муже. Отстояв положенную очередь, поднялась по лестнице в зал со статуей Давида. Осмотрелась. Народ потерянно ходил от экспоната к экспонату. Мелькнул мужской силуэт, показавшийся мне знакомым. Я последовала за ним, стараясь заглянуть мужчине в лицо. Вот человек прошёл к порталу «Золотые врата» и остановился там. В руках у него появился шикарный букет. Интересно, как его пропустили с цветами в музей? Мужчина стоял ко мне спиной, и мне показалось, что я уже встречалась с ним и была близко знакома. Решила подойти ближе, но тут дорогу мне преградила супружеская пара, искавшая вход в зал итальянской живописи семнадцатого века. Они выбрали именно меня в качестве ходячего справочника. Пришлось показать, куда идти. Пожилая чета, поблагодарив меня, степенно удалилась. Взглянув туда, где я видела таинственного мужчину, не увидела его. Ну, вот, потеряла. Внезапно кто-то нерешительно дотронулся до моей руки. Я оглянулась и замерла в изумлении. Пердо мной предстал Кристоф собственной персоной. Но как?

–Мари?! – неуверенно произнёс он, – я вас искал.

–Помнится, мы были на ты? – остановила я мужчину.

Он взял меня за руку, а я не сопротивлялась. Мы прошли под арку «Золотых ворот» и остановились там. Кристоф, смущённо улыбаясь, достал из кармана коробочку и протянул мне.

–Что это? – удивилась я.

–Посмотри.

Перед моим взором предстало старинное кольцо с большим рубином.

–Что это значит? – спросила у Кристофа.

–Выходи за меня замуж, – предложил мужчина, протягивая букет.

Вот так вот просто взять и предложить выйти замуж! Как же период ухаживания? Где конфеты, подарки, походы в кино на ряд для поцелуев? Меня такое бесцеремонное предложение возмутило. Я посмотрела на Кристофа. Тот стоял сам не свой. Интересно, куда делись его независимость и смелость. Он стоял передо мной словно нашкодивший мальчишка. Взглянув на меня, он произнёс:

–Мари, я полюбил тебя в тот день, когда увидел в первый раз. Я боялся признаться в этом. Извини, что так долго ждал. Выходи за меня!

Вот что прикажете делать?

–А свадьба когда? – поинтересовалась я.

–Значит, ты согласна?

–Конечно, я так долго ждала этого.

Внезапно свет в зале погас, а когда включился вновь, не могла поверить своим глазам: передо мной предстала широкая мраморная лестница, ведущую к собору. Открылась дверца кареты. Первым вышел мужчина, подал мне руку. Я последовала за ним, и мы поднялись к входу, где нас уже ждали друзья. Зинаида с Женевьевой заговорщически подмигнули мне. Смутившись, я проследовала внутрь. Священник провёл положенную церемонию венчания, в конце которой предложил жениху, теперь уже мужу, поцеловать свою жену. Я приподняла вуаль и утонула в счастливых и любящих глазах Кристофа.

Эпилог.

Елена зло бросила: