Текст книги "Безмирные (СИ)"

Автор книги: Сергей Яков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)

Глава 2

НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ НАЗАД

Ева взяла доставленную курьером посылку, механически расписавшись в протянутом парнем бланке.– Всего доброго, – почтальон мило ей улыбнулся.Дверь за рассыльным закрылась, и она взглянула на адрес отправителя.– Вот, мразь!Каждое новое упоминание о её бывшем, вызывало в душе девушки саднящую, мерзкую боль. Как будто кто-то невидимый вставлял руку в грудную клетку и, сжав сердце в тяжелый кулак, не давал тому свободно биться.

Свёрток был лёгким. Обмотанный бумажным скотчем целлофан, внутри которого лежало, нечто объёмно-мягкое. Ева прошла в комнату, разорвала упаковку, и, добравшись до содержимого бандероли, тихонько заплакала. Уткнулась лицом в нежную ткань, обхватила руками, не в силах совладать с эмоциями, и дала волю чувствам.

В пакете лежал заяц. Её любимый плюшевый Феля, с некогда разорванным соседской собакой, розовым ухом. Ухо, конечно, давно починили, но "шрам" от укуса остался. Напоминал родным о храбрости ушастого зверя принявшего на себя удар обезумевшего пса в момент, когда животное бросилось к маленькой Еве.Вообще-то изначально звали зайца "фенолфталеином". По крайней мере, об этом свидетельствовала пришитая на его бархатных штанишках длинная бирка. Было ли это досадной ошибкой, либо дефектным чувством юмора производителя, теперь уж не выяснить, но Ева быстренько переименовала беднягу в Фелю и любила с тех пор больше всего на свете.

Ушастый являлся подарком отца, отчего был ей особенно дорог. Папа вручил игрушку на девятый День рождения дочери, приплюсовал к ней букет цветов и огромную (такую, как и сам заяц) коробку конфет.Вспомнив, как искренне любили её родители, Ева заплакала ещё громче. Прижала Фелю к себе, а затем, словно решив, вдруг что-то у него выяснить, заглянула зверушке прямо в глаза. Посадила в кресло напротив и, утерев слёзы, спросила:– Вот скажи мне, малыш, тебя когда-нибудь предавали?Заяц покосился на неё хитрым глазом, но ничего не ответил.

– Да нет. Не случайные люди, по ущербности времени именуемые друзьями в различных контактах.Наличие собеседника явно пошло ей на пользу. Ева перестала реветь и попыталась рассуждать чисто логически.– Не мнимые подруги, фальшиво целующие тебя при встрече и деланно радостно улыбающиеся, когда требует того ситуация. И даже не дальние родственники, с которыми ты встречаешься, раз в году, за каким-нибудь накрытым по поводу именин братца столом. И вроде как всегда общий язык находишь. Хотя нет. Не всегда. В один прекрасный момент узнаешь, насколько им всем не нравишься. Без претензий вообще. Проехали. И обида, в принципе, особая не берёт. Ведь, по большому счёту, все они тебе посторонние.

Слёзы высохли окончательно. Ева поправила свалившееся на морду зайца, длинное ухо, заботливо уложила косого на подушку, затем продолжила.– Предавал ли тебя, Феля, человек, которого ты близким считал? Да, да. Тот, кто допущен был в самое сердце? И давно корни там, зараза, пустил, потому, как я сама ему это позволила. Каждой фиброй души с ним делилась. Дура. Продолжением его себя возомнила. Берегла, как зеницу ока. Заботилась, бежала на помощь, плечо подставляла по первому требованию. Когда, по болезни, сама едва ноги передвигала. Неприятности брала на себя, в надежде, что справимся. Потому что не имела я права глаза закрыть на проблемы родного мне человека. Подло, исподтишка, предавали тебя, Фталеин?

Ева прошлась к окну и сквозь мутное, давно не мытое стекло принялась разглядывать лежавшую внизу улицу, по которой в будничной суете двигались люди.– Растаптывали ли тебя в один день, мой хороший? В тот момент, когда совершенно этого не ожидаешь. Когда готовишь человеку приятную встречу, решаешь, как лучше его накормить и что приготовить на ужин. По сути, за добро тебя предавали?Голос Евы внезапно дрогнул.– Унижали ли до боли в сердце? До полного душевного опустошения. До абсолютного непонимания "за что?" До отупения в поисках ответа на вопросы: "А может, это я во всём виновата? Может это я что-то не так в нашей жизни делала?"Девчонка не выдержала, схватила стоявший на подоконнике, видимо забытый прежним хозяином, граненый стакан и изо всей силы запустила им в противоположную стену. Ударившись о твёрдое основание, стакан, как ни странно, выдержал. Не разлетелся, как ожидалось, на кучу осколков, а упав на пол, завертелся волчком.Это обстоятельство Еву, почему-то, ещё больше расстроило. Не позволило, видимо, выразить чувства по полной. Не принесло ощущения мстительной радости от бессмысленного разрушения.– Если да, Фталеин, то мы с тобою в одной команде. На равных, можно сказать, условиях. И лишь степень предательства позволит определить, кто из нас двоих теперь центрфорвард.

Ева, наконец, оставила зайца в покое. Сходила в кухню и заварила себе ароматного кофе.– Какая же я была дура! – В сотый раз сделала она вывод.Постепенно запах напитка привёл мысли в порядок. Девушка взяла со стола обжигающую ладонь чашку, поднесла к губам и стала тихонечко дуть. Вопреки обещаниям самой себе, не ворошить прошлое, на ум почему-то пришёл момент, когда они с Владом только лишь познакомились. В тот день в парке вот также пахло свежезаваренным кофе. Гуляли люди, ярко светило солнышко и, от охватившего душу восторга, хотелось обнять весь окружающий мир.

Они с Викой только что сдали экзамены. С первой попытки закрыли сессию, отчего сразу же ринулись в город, отмечать радостное событие. Погуляли по набережной, вспоминая смешные истории. Посидели в кафе, поели сладостей. А после решили развлечься на скалодроме. Если бы она только знала, чем всё это закончится! Ноги бы её в парке не было! Но, увы, не дано нам знать, что каждого ждёт впереди.До Стены в тот раз девчонки так и не добрались. Задержались в толпе зевак, рассматривающих свалившегося с высоты парня. Тот лежал на боку, кривился от боли и громко стеная, растирал ушибленную при падении ногу. Рядом с ним носилась перепуганная, как заяц в зоопарке, администратор. Девушка их возраста, которая хотела всё как-то уладить. Бедняжка предлагала вызвать врачей, но, от «скорой» клиент отказался.– А чел ведь с потока нашего, – изумленно вытаращив на парня глаза, сообщила вдруг Вика, – помнишь, мы в библио с ним недавно пересекались? Он ещё учебник для практических занятий у тебя спрашивал.

Ева совершенно его не помнила, но раз тот однокурсником оказался, решила, что следовало бы помочь. И (дура такая) вызвалась пацана отвезти. Благо отец подарил ей машину. Посадила она будущего гадёныша рядом, а затем, сопровождаемая гневными взглядами Вики (которая, оказывается, ничего такого не имела в виду) повезла парня в больницу.Там выяснилось, что травма оказалась серьёзной. Едва взглянув на моментально распухшую, покрывшуюся сетью синих прожилок ногу, дежуривший в приёмном покое врач, настоял на снимке, а затем на госпитализации.

Послушай Ева подругу, свали блин тогда, возможно на этом её приключения бы закончились. Подсобила человеку в беде, и ладно. Так нет же. Надо было поинтересоваться, чем ещё она может помочь. Родственникам там сообщить, либо друзей каких-нибудь в городе разыскать (как есть, блин, контуженная идиотка)Но, ни тех, ни других у Влада (естественно) не оказалось. Мать, как и у Евы, жила в другом городе, отец оставил их в детстве, а друзьями её новый знакомый здесь как-то не обзавёлся.– Ну, нет, так нет. Его трудности, – Вика скорчила самую страшную, из заготовленных для глупой подружки, рож.Вот только та в очередной раз не отреагировала. Решила походу, впрягаться в «гуманитарку» по максимуму и месяц затем таскать (козлу) передачи. Хотя деньги, "все до копейки", Влад обещал вернуть. Правда, когда те у него появятся, не уточнял. Просил войти в положение.

Стоило делам свернуть на поправку, как-то так само собой получилось, они с Евой стали прогуливаться. Вначале по больничному парку, затем рядом, за территорией, ну а когда Влад уже выписался, продолжили по улицам города.Несколько раз он приглашал девчонку в кафе. Хотел отблагодарить за заботу, видимо. Покупал сладости, кормил вкусным мороженным и говорил, говорил, говорил.О том, как несправедливо устроен мир, как одиноко в нём человеку с ранимой душой, и как сложно «незаурядной личности» найти общий язык с окружающей её на каждом шагу "биомассой"

Затем направление монологов сменилось. Влад стал "замечать", что Ева мало того, что умна, она ещё и необычайно красива. Вскоре оказалось, «он давно её знает». Ждал девушку до этого «целую вечность», но только теперь удалось повстречать. Жаль, что не вовремя. Не в состоянии сейчас он раскрыть свои чувства так, как Ева того заслуживает. Одарить подарками, засыпать цветами. Но всё это временно. Вскоре он найдёт работу, и жизнь наладится. Не может ведь человек его уровня остаться не востребованным.Так что если она поверит, в серьёзность намерений, он готов предложить ей руку и сердце прямо сейчас. И ничего, что жить ему пока негде, у Евы ведь есть двухкомнатная квартира в центре. На первое время сойдёт, ну, а потом, когда Влад встанет на ноги, то купит им дом за городом, с лужайкой и садом.

– Не знаю, где были мои мозги, Феля, но я развесила уши. – Ева обречённо взглянула на зайца, – понимаю, что лоханулась по полной, вот только я ведь тогда и правда, ему поверила.Девушка покачала головой, снова сделав большой глоток кофе.– Хотя Вика раскусила мерзавца сразу. Иначе, как "прибившимся к больной дурочке проходимцем" не называла. А я считала, подруга завидует. Прикинь?

О реакции родителей на её ухажёра лучше вообще промолчать. Мягко говоря, они были против. Но Ева настолько погрузилась в новые отношения, что не обращала на их советы внимания. И, когда закончила обучение, молодые сыграли свадьбу. Скромно сыграли."Кому нужны сейчас «дебильные» эти сборища? Деньги ещё на гостей тратить. Сделаем всё по-тихому. Лучше на море сразу рванём" – Влад определился с вариантом праздника сразу, всё максимально просто: кафе, вечер на пару персон и по домам.

Никаких трат и мотовства.И Ева не возражала. Она вообще не заметила, как влюбилась. Стала доверять Владу полностью. Может быть потому, что давно такого хотела. Чтобы мужчина в доме, чтобы было на кого опереться, чтобы не решать проблемы самой. Да и слабой хотелось себя почувствовать. Знать, что кому-то нужна, что о тебе постоянно заботятся, любят и ждут. Какая женщина о таком не мечтает? Но, увы...

Ни на какое море они "не рванули". Потому, что после свадьбы муж решил отдохнуть. Подготовить, так сказать, себя к предстоящей работе. "Ведь чтобы устроиться в хорошую фирму, и выглядеть следует соответственно". Он спал до обеда, ходил в бассейн, общался с нужными "человеками", как правило, встречаясь с теми в дорогих ресторанах. Посещал курсы личностного роста. Одним словом за дело основательно взялся.Как-то так повелось, что "Audi" Евы плавно перекочевала в распоряжение Влада. Вначале он попросил машину, чтоб отвезти "важного дядьку" в аэропорт, потому как водитель у того заболел, а на такси чиновнику подобного ранга ездить негоже. Затем, убедил Еву, что кататься самой ей то и не зачем. У неё ведь проблем хватает, а тут ещё за руль садиться. К чему? Он-то всё равно сейчас дома, так что запросто отвезёт жену на работу. И встретит вечером, когда та попросит. ("Когда" постепенно плавно переросло в "Если")

Ева уступила и здесь. Протянула мужу ключи от своей красавицы и впервые, с того времени, как отец передал ей машину, ощутила себя пассажиром. Поначалу Влад и, правда, охотно её подвозил. Заботливо открывал дверцу, подавал руку, целовал на прощание и желал хорошего дня. Вот только дней через десять внимание его резко иссякло. Всё чаще муж оказывался, чем-то там занят, однако машину при этом возвращать не спешил. "Дела" мобильности требовали, а Ева всё равно ведь целый день в офисе.Да и спокойней добираться в метро. Сел и листай себе телефон на досуге, зачем в пробках то нервничать? Так что и карта банковская тоже у Влада пускай хранится. Бензин заправить, либо продуктов домой купить. Ему ж, сподручнее. На машине.

Так продолжалось довольно долго. Время шло, а подходящая мужу работа всё почему-то не находилась. Не спешила набрасывать на него рутинные свои сети. То зарплата для Влада была недостаточной, то коллектив его не устраивал, то контора располагалась слишком уж далеко от дома. Хорошо хоть Ева к тому времени достаточно зарабатывала. Отец ей с трудоустройством помог. Профессия DevOps-инженера достойно оплачивалась, поэтому в финансовом плане семья не бедствовала.В конце концов, работу Владу нашла Ева. Не дождавшись от мужа решительных действий, попросила шефа пристроить его в «конкурирующей фирме» И хотя в IT Влад был абсолютный Junior, Еве не отказали.

К великому удивлению, не прошло и месяца, как муж заявил, что работа ему понравилась. Поднимался он теперь ни свет, ни заря, собирался тщательно, а затем в радостном возбуждении отправлялся в свой офис.Ещё через год супруги купили квартиру. Огромную «трёшку», в элитном районе города. «Старую» решено было срочно продать. Доложить из тех, что "заработали" (Евины заначки на всякий пожарный) и приобрести просторные апартаменты с видом на озеро. Несколько долгих месяцев ушли на их обустройство. Бесчисленные траты истощили кошелёк в ноль, однако по сравнению с тем, что ждало впереди, то были сущие пустяки.

Когда они, наконец, переехали, счастью, казалось, не будет предела. Обстановка нового дома подействовала на Еву как и на большинство других молодых женщин. Она строила планы на будущее, выбирала мебель и шторы, мечтала о детях, решала, в какой из комнат те будут жить. Одним словом, с головой погрузилась в приятные ежедневные хлопоты. Однако новая жизнь закончилась, едва начавшись.В один из дней, не дождавшись звонка от мужа, Ева поехала к нему на работу сама. Попросила коллегу подбросить до знакомого офиса. Каково же было её удивление, когда, войдя в кабинет, она застала Влада в жарких объятиях другой женщины. Юбки на той уже не было, а из расстегнутой на груди кофточки торчала пара увесистых, но не потерявших при этом свежести, округлых форм.

*****! Как же, погано всё вышло!" – воспоминания Еву не отпускали.

Стоило подумать о бывшем, перед глазами всплывала картина застигнутых врасплох любовников, удивлённое лицо молоденькой потаскушки и, раскрасневшееся от возбуждения, Влада.Фразы типа: "Да как он мог?" и "Почему я раньше ни о чём не догадывалась?" давно уже канули в Лету.Одна лишь Ева знала, чего ей стоило жить дальше "как прежде". Делить ванную и кухню с человеком в один миг ставшим чужим. Дышать с ним одним воздухом, который, казалось, даже пахнет теперь чужими духами. Видеть его довольную рожу и подавлять в себе желание исцарапать предателю лицо в клочья. Превратить в лоскуты щёки и нос, чтобы узнать, понравился ли он сучке своей в таком вот непрезентабельном виде.

Влад, как ни странно, отнёсся ко всему философски. Поразмышлял о том, что над судьбой своей мы не властны. Посетовал, что, видимо, ошибся (тварь) в первый раз с выбором партнёра для жизни и предложил остаться друзьями. Ну и, конечно же, квартиру захотел "по-честному" разделить. Мы ведь семья всё-таки, и "вместе на неё зарабатывали".Всё это время Еве казалось, из неё вынули душу. Обваляли бедняжку в чём-то удивительно мерзком и вставили затем обратно. Приклеили мощным скотчем, отчего избавиться от скверного запаха уже никогда не получится. Придётся с ним жить. Вот как только, те, кто клеил, не уточнили.

Сознание пребывало в абсолютной прострации. Поэтому развод и момент, когда она, подписав какие-то документы, стала хозяйкой старой «хрущевки» на окраине города, Ева ожидаемо упустила. Вроде как у пассии Влада нашлись свободные деньги, и взамен половины "трёшки" влюблённые купили ей жилье где-то далеко на отшибе. А может быть бывший её взял кредит в банке, она точно не помнила. Да и не столь важно это теперь.Очнулась Ева, когда перевозившие вещи грузчики, покуривая у подъезда, попросили оплаты...

Квартира оказалась на редкость древней. Настолько, что даже оставшиеся от прежних хозяев стулья на изогнутых ножках и часы с боем в углу единственной комнаты виделись раритетом. Свисающие со стен обои, ветхие, в облупленных рамах двери, треснувшая от времени побелка на потолках и горы хлама на узком балконе.Еве сказали, здесь жил одинокий старик. Детей у него вроде как не было, а дальние родственники после смерти хозяина от квартиры поспешили избавиться, выставили её на продажу с изрядной скидкой, отчего покупателя долго ждать не пришлось.

Первое, что решила сделать Ева, оказавшись внутри "нового помещения", это сесть на продавленный долгим использованием, старый диван и тихонько расплакаться.Жалко было даже не подаренную родителями, и ставшую разменной монетой «двушку» (хотя и её, безусловно, тоже). А впустую потраченного на бывшего мужа времени. Жизни жалко своей и надежд на будущее, которым не суждено теперь сбыться. Обидно за бессмысленно вложенные в мерзавца силы. Работы жаль, с которой Ева уволилась, потому, как не могла больше выносить слова поддержки и видеть какими глазами провожают её коллеги по офису. Да, что говорить, многого не хотелось терять...

* * *

Она поднялась и, пройдя к зеркалу, промокнула салфеткой снова полные слёз глаза. Оценила своё отражение и, недовольно поджав губы, поморщилась.– Поганый видок, подруга.Внезапно внимание Евы привлекла стоявшая рядом со старым будильником книга. В толстые кожаные переплёты романы давно уже никто не пакует. По меньшей мере, расточительство такое сегодня бессмысленно. Однако эта книга, как и сама квартира, выглядела именно таковой. Тяжелой и древней.

Девушка подошла ближе, вытянулась, чтобы не сбросить на пол соседние вещи, а затем осторожно сняла книгу с полки.– «Манифест бродячих собак». – Ева прочла слова на обложке вслух, после чего недоуменно пожала плечами, – название, как моя жизнь. Кривое и бестолковое.Девушка открыла титульный лист, пробежала первые страницы глазами в поисках аннотации. Однако той нигде не было.

"… Солнце уже клонилось за горизонт, когда опалённые жаркими лучами колосья, затрепетали от лёгкого дуновения ветра. Прогнулись стеблями, потянулись за пробежавшей по полю волной, в надежде ухватить ускользающую от них прохладу и вновь выпрямились. Вернулись в исходное положение, дабы впитать обжигающий зной по полной. Вобрать в зерно всю силу жаркого лета. Иван любил это время. Как рачительный хозяин использовать стремился любую минуту ... "

– О-о-о. Седая древность. – Сделала вывод Ева.Но, не взирая, на банальный текст, произведение отчего-то её заинтересовало. Ева не смогла объяснить чувство словами, однако имелось в книге нечто такое, что однозначно привлекало внимание.– А тут что?

Приглаживая непослушную, стремящуюся подняться страницу, Ева провела ладонью по переплету, и обнаружила, что титульный лист внизу склеен. Возможно, изорван кем-то при чтении и отремонтирован затем бумажной полоской. Вот только под дефектным фрагментом лежало что-то необычайно твёрдое. То ли линейка, то ли пластина какая для усиления. Неплохо бы выяснить.Девушка потрогала рваный участок и попыталась приклеить полоску обратно. Однако безрезультатно. Старая бумага подчиняться отказывалась. Вместо того, чтобы вернуться на место, оторвалась от листа окончательно. Оголила под собой невнятную, едва различимую при дневном освещении, строку цифр.

– Номер тиража, наверное, либо какая-нибудь дата печати.Не будучи знакомой с тонкостями издательства, Ева хотела, было, страницу перевернуть, но та вдруг к остальным прилипла. По какой-то причине не пожелала отделяться, так что пришлось странички расклеивать. Девушка поддела их узеньким ногтем, бережно потянула в сторону и тут странная надпись проступила отчётливей.

25f . 12.l-er le-el. 87.n-th wi-d. The K. of m. d.

Она потёрла строку мизинцем. Надеясь, видимо таким образом, прояснить ситуацию.– Что б это могло означать?Ева вдруг обнаружила, что чем сильнее воздействует на знаки пальцем, тем больше те проступают. Становятся плотными и даже шершавыми! Как будто книга предназначалась читателям с ослабленным зрением.В тот миг, когда буквы стали объёмными из-под латанного участка выглянул наружу край металлической полосы. Тонкая, как лезвие, деталь имела на поверхности трафаретные выемки, которые при ближайшем рассмотрении оказались собранными в две линии строками для букв.

– Рамка что ли такая, для чтения?Ева когда-то о подобных слыхала, но столкнуться в жизни пришлось впервые. Она повертела странный «книгочей» в руках, определила фронтальную сторону, наложила указку на начальные строки текста и невзначай, коснулась его подушечками пальцев.

«… Град придавила Ночь. Прижала к точке локации тяжёлым грозовым покрывалом, дабы никуда от неё тот не делся. Пусть бы и деться здесь было некуда. Опоясанный бетонным кольцом ДанВер вздыбился средь бескрайнего океана одиноким пятном. Досадной ошибкой, разбушевавшейся в безумном гневе, природы. Словно маяк для выживших в стихии людей. Последняя надежда, для последних спасшихся...»

Ева нервно сглотнула, оторвалась от книги и глаза её изумленно расширились.– Это что ещё за хрень кучерявая?Она убрала рамку и текст «Манифеста» снова стал прежним. Банальным и предсказуемым. Девушка посидела в раздумьях, прислушиваясь к себе, явно соображая, как действовать дальше, а затем опустилась в кресло и прикрыла глаза. Чтение отчего-то подействовало на неё успокаивающе.Отвлекло. Сняло с души обиду и освободило разум от гнева. Ушла саднящая сердце боль, но, самое главное, сознание вновь стало прежним. Спокойным и ясным. Захотелось вдруг устроиться поудобнее, как в далёком детстве. Подобрать под себя ноги и, укрывшись тёплым пледом, погрузится в таинственный мир новой истории полностью. Посмаковать перипетии, а если повезёт, и книга понравится, дочитать её до конца...