Текст книги "Остров отложенной гибели (СИ)"
Автор книги: Сергей Возный
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Ладно, всё это эмоции. Свалить отсюда через тайный портал не получится, а если слишком много думать, то прозеваешь что-нибудь важное. Будешь потом лежать как вон тот чувак – в виде скелета среди камней. Чуть дальше видно еще один и ещё, вразброс. Совсем негостеприимно выглядят. Скалы здесь подступают с обеих сторон, щебнистая равнина сжалась в тропу, а впереди… стена, однако! Та самая, «межлевельная». Наконец-то. Вверху, как положено, башенки, вон и лучник стоит, присматривается. Думаю, скучно им в этом безлюдье – могут турнир по стрельбе устроить вовсе без повода. Сверну-ка в сторону, благо, там тоже тропа.
Сказано-сделано. Здесь пошла совсем теснота, зато людей не видно, а хорьки пока не в счет. Весь десяток, увязавшийся за мной. Бегут, скалят зубы, посвистывают, не сближаются. На пробу, запустил по ним булыжником, но увернулись. Шустрые твари. Вон еще добавилась парочка, и там один застыл, наблюдает. Пока опасности не усматриваю – и татуха моя так же думает – но скоро ведь ночь. Силы зла будут властвовать безраздельно, как сказал бы сэр Конан Дойл. Если вся эта гоп-компания не отвяжется, поимею проблемы размером со скалу.
– Глупые вы! – сообщил я хорькам, чтобы веселее шагалось. – Думаете, вы на меня охотитесь?! Да хрен-то там, это я вас заманиваю! Дальше будет тупик, бежать вам некуда, а я как накинусь, как обдеру пушнину, как полетят клочки по закоулочкам!
Ощущение, что они меня поняли – отстали вдруг. Сидели теперь свистящей толпой, наблюдали, как я углубляюсь в ущелье. Впереди не тупик, но камней навалило, придется протискиваться, рядом лежит что-то бурое, неприятное даже с виду. Снова покойник, только практически свежий! Мертвый труп убитого человека, как пишут в полицейских протоколах. Что-то я зачастил сегодня с цитатами и с черным юмором – оптимизма себе пытаюсь добавить?
– Ну, и кто тебя так? – спросил у лежащего, но тот оказался не разговорчивей моей татуировки. Надеюсь, хоть не умеет оживать и кусаться как она. Лицо опухшее, синюшное, запах еще не пошел, но уже на старте. Одежда у неудачника, кстати, качественная, ближе к моей – не иначе, из-за стены пришел. Ран не видно, башка не размозжена. Если камнем убило, то…
Я шагнул, и в уши ударило шквалом – навстречу мне бросилось чудище с раскрытой пастью.
Глава 10
«Ииииииииииииииишшшшшшшш!!! Уходиненавижуубьюуходиии!!!!»
Бешеный взрыв ярости, удар, разинутая пасть перед лицом и снова взрыв, каленой иглой.
Вдруг, понял, что сижу на земле – свалился и не заметил – а чудище рвется ко мне и никак не может достать. Агрессивное, жуткое, ужасное, но… мелкое какое-то. С руку мою длиной, от силы. Вдобавок, нелепое, будто его по обкурке придумали: змея с несоразмерно-большой головой, вся в белом пуху, с прозрачными драконьими крылышками. Несоразмерно-маленькими, опять же. Крылышки трепещут, пух развевается, пасть ощерена, визг и шипение бьют по ушам, а голос… голос рождается прямо в моем мозгу, похоже. Бесполый, пронзительный.
Что интересно – татуха по-прежнему молчит.
– Расслабься уже, – сказал я ровно, как и надо общаться с разного рода психами. – Я на тебя не кидаюсь, а ты чего?
«Поганыйловецненавижуубийцывсехненавижу!!! Не возьмешь ты меня!».
Последняя фраза прозвучала почти спокойно. Всё тем же голосом, который перепонки не улавливают, но слышит мозг. Ответил я снова без всякой телепатии, так оно привычнее:
– Два вопроса, прежде чем продолжим ругаться. Во-первых, чего ты на меня кинулась, если я тебя не трогал, а во-вторых – что такое «поганый ловец»? Переведи дыхание и давай, без шума.
Хопеш под рукой, махнуть успею, но жалко эту нелепую рептилию. Ей, похоже, хвост камнями прижало, всё равно не дотянется, а мне хоть с кем-нибудь пообщаться.
«Я не кинулась, а кинулся. Я мужчина!».
– Да? Ну, так это меняет всё дело. Можно вызвать тебя на поединок, можно руки пожать и выпить по-дружески. Хотя, с руками у тебя проблемы, да и с прочим… кто ты, вообще, такой? Дракон в мохнатом исполнении? Мелкая действующая модель?
Не факт, что крылатая штука меня поняла, но внезапно успокоилась. Опустилась на камни, свернулась «книжкой», в готовности к новому броску, нелепые крылья тоже перестали трепетать.
«Я фиссаш из вурхов, достойный своего рода. Ты поганый ловец, но тебе меня не взять».
– Та-ак, опять начинается! Я не ловец, я просто мимо крокодил… проходил, в смысле. Я не знаю, что такое «фиссаш» и «вурхи», не знаю, на кой тебе эти крылышки нелетучие, я вообще сейчас уйду и оставлю тебя шипеть дальше. Нормальный вариант?
«Всякому вурху отмерено своё время, тебе меня не напугать! Я предпочту умереть свободным, чем оказаться в клетке ловцов!».
– Ладно, сам захотел, – подытожил я с облегчением даже. Убивать эту меховую дурь особо не за что, но и спасать желания нет. Свалю с чистой совестью. Поднялся, оценил пространство между стеной и змейкой, начал протискиваться.
«Ты правда, не из ловцов? – прозвучало в мозгу растерянно, когда удалился от завала метров на несколько. – Откуда же знал, что я здесь, что придавлен, что убил твоего предшественника и теперь на меня можно охотиться?».
– Вот ты зануда, а! Эгоцентрист, не побоюсь этого слова! Весь мир только ради тебя и пляшет, мечтает поймать мохнатую змею-мутанта с телепатическими способностями! Просто так здесь люди вообще не ходят!
«Эта тропа ведет к селению горных куропаток, с ними у нас союз. Ты пришел с другой стороны, как и этот ловец. С той стороны всегда приходит враг, коварный и подлый, готовый шептать любые слова, лишь бы войти в доверие!».
Я вздохнул и остановился. Легко убивать бессловесных рептилий, чего уж там, и гораздо труднее оставить на смерть существо со столь богатым словарным запасом. Даже если в реале оно изъясняется проще, а все эти изыски дорабатывает мой мозг. Конвертирует для меня, ага.
– Какие гарантии, что ты меня не цапнешь, если освобожу?
«Укусить своего спасителя? Но зачем?!».
Опять удивление, искреннее. Змеям верят только дураки, но я сегодня и так слишком умный был, надо создать баланс. Вернулся и с неприятнейшим чувством взялся за каменюку. Тяжелая, блин! Пришлось использовать вместо рычага хопеш. Со второй попытки приподнял, и хвост освободился из плена. Существо проворно шмыгнуло в сторону, снова заняло оборонительную позицию. Вот идиотина!
– Вместо благодарности ответь-ка на вопрос: что в тебе ценного, всё-таки?
«Я читаю мысли, ты разве не понял?! Отличная игрушка для людей, мечтающих о власти. Я умен и ловок, мой яд убивает врагов наповал, а когда окрепнут крылья, ничто не сможет меня остановить!».
– Еще и скромный, судя по всему. Главное твое достоинство. А что там про крылышки… ты недоразвитый, что ли? Детеныш?
«Я очень молодой мужчина! Пусть я покинул яйцо всего две трамы назад, но каждый вурх наследует память предков и сразу живет самостоятельно!».
– Шикарно, молодой мужчина. А твои мама и папа, э-э… тоже где-то здесь?
«Не знаю, – бесполый голос в моей голове стал ощутимо грустным. – Наши матери охраняют отложенное яйцо лишь до нашего рождения, а потом мы не сможем даже узнать их. Великий древний народ вурхов, вечные странники, вечные одиночки!».
– Ты давай, не вгоняй меня в грусть! Я тоже, знаешь ли, странник, потому ухожу себе странствовать дальше, а ты и сам не пропадешь. Память предков, крылышки, всё такое.
Зашагал по ущелью прочь, но тут же услышал шелестящий треск. Обернулся – чтобы увидеть несущуюся за мной меховую нелепицу. Тело длинное, тянет книзу, крылья трепещут с бешеной скоростью, но сил маловато. Не долетев, существо приземлилось, подняло верхнюю часть тела, будто кобра.
– И что это было сейчас?!
«Теперь я действительно верю, что ты не ловец, потому что совсем не знаешь наших обычаев. Вурхи обязаны отблагодарить своего спасителя, и я буду с тобой, пока не исполню свой долг!».
– И зачем ты мне, такой красивый? Самому жрать нечего, дополнительного питомца не потяну. Тем более – ребенка. Тем более – заносчивого как взрослая анаконда. Давай уж сам как-нибудь.
Про анаконду змееныш вряд ли понял, но общий смысл уловил. В моем мозгу полыхнуло, будто разрядом тока, чужую обиду и ярость увидел еще до того, как пришли слова.
«Что мне делать?! Долг чести, останется в памяти, все потомки узнают! Как мне быть?! Как?!».
– Блин, ну ты прямо самурай! Счастье в служении, да? О, придумал, ползи-ка ближе. Меча у меня нет, только эта штука… да не бойся.
«Я не боюсь! Если ты хочешь отсечь мне голову в уплату долга…».
– Чушь не пори, – ответил я, стараясь не ухмыляться, коснулся хопешем бело-коричневого пушистого тельца. – Я, Удав Из Иных Миров, Вроддомерожденный, освобождаю тебя… как там тебя зовут?
«Фиссаш из вурхов».
– Освобождаю тебя, Фиссаш, от вассальной клятвы и верности долгу передо мной! Ползи на все четыре стороны и живи как знаешь! Аминь!
Не факт, что змееныш хоть что-то понял, но хватило и общего смысла. Свернулся кольцом, показался вдруг вовсе мелким, совсем несуразным.
«Это всё? Ну, что ж…».
– Вот только кусаться не надо, будет перебор. Бывай, не кашляй!
***
Грустно мне стало практически сразу. Единственный собеседник в этой пустоши, а я его сам послал, но иначе никак – реально, детеныш еще. Не щенок, не котенок, ядовитая хрень с болезненным самолюбием. Вдобавок, мысли читать умеет! Пригрей, блин, такое на груди!
Между тем, всё сильнее хотелось есть. Даже на жаре, которая аппетит снижает. После утренней трапезы у «крокотников» прошло уже часов пять, в желудке булькает одна водица, тропа уводит всё выше и выше. Что там змеюка вещала про «горных куропаток»? У них меж собой союз, но меня это не касается – лишь бы эти птицы не слишком высоко летали. Попробую хоть камнем докинуть.
Подъем, наконец, закончился. Перевал, однако. Шикарный вид с высоты на Пасть. Прямо по курсу – всё те же болота, до самого моря, зато левее, ближе к Челюсти Номер Два, пейзаж заметно меняется. По прямой до нее километров двадцать – при хорошем раскладе дошел бы за пару часов, но в реале придется умножить на три. Как минимум. Солнце еще в зените, к закату даже не сдвинулось. Есть шансы закончить Великий Поход уже сегодня и улететь белым лебедем за наградой к шаману.
А сперва всё равно поесть. Спуститься уже с горы, найти хоть что-то питательное: корешки, колосья, плоды какие-нибудь. Гнезда птиц, норы хомячков! Что там жрут в приключенческих фильмах и книжках бравые «выживальщики»?! Я бы сейчас и змею оприходовал, только не говорящую, а нормальную!
Огляделся вокруг и заметил очередную тропу, ведущую куда-то в сторону. На скале рядом с ней небольшой рисунок, издалека не заметишь: серая птица, вроде курицы, что наводит на размышления. Если «горные куропатки» – это очередное племя, то и охотиться с камнями не придется. Передать привет от змеюки, сослаться на мир-дружбу-жвачку. В крайнем случае, отработать – вдруг моя везучесть и здесь чем-нибудь поможет. Полное ведро ее, всё-таки!
С перевала к тропе спустился легко, будто тонну веса уже потерял. Может, так и есть. Присмотрелся к рисованной птице, принюхался. Тянет дымком, горелым мясом, пищей, но это всё мелочи.
Чем-то еще несет. Знакомым и неприятным. Татуировка вдруг начала зудеться, пока еще тихо. Знак, что не надо мне по тропе, или наоборот – пора туда топать в бешеном темпе?
Выбрал второе, с голодухи. Прошел по карнизу над обрывом, впереди открылась маленькая долина и селение в ней: десятка три домишек из дикого камня. По центру курится дымок, но пищей уже совсем не тянет. Тот, другой запашок гораздо сильнее. Тишина, ослепительное солнце, ярко-синее небо.
Людей только не видать. Может, спрятались в засаду и ждут меня с копьями, но сейчас даже эта возможность не напрягла. Приготовил хопеш, чтобы видели издалека, спустился по крутоватой тропе, заглянул осторожно в первую хижину. Окно без стекла, разумеется. Было затянуто тряпкой, но сейчас от нее остались рваные ленты – как и от полога на входе. Вонь окончательно залепила нос, кровяная, тухлая, смешалась с низким гудением.
– Епта, – выдохнул я, и черный ковер внутри хижины ожил, поднялся в воздух мушиной стаей. Закружился над кусками тел, разбросанных там и сям.
Похоже, в гости меня тут не ждут. Простите уж за черный юмор. Неделю назад от такого зрелища обрыгался бы, а сейчас продолжил идти, будто герой ужастика, желающий всё узнать до конца. В каждом кино есть такой персонаж-идиот. Лезет в пристанище зомби, в заброшенный подвал, еще куда-нибудь.
Трупы повсюду, растерзанные, изуродованные. Женское тело застряло в очаге, до сих пор тлеет, кровь уже стала бурой, но не везде засохла. Тот, кто всё это сделал – он рядом где-то!
Новый звук, на грани слышимости – скулеж. Из ближайшей хижины. Жалкий, совсем не агрессивный, но тесак я взял двумя руками, для верности. Перешагнул через труп мужчины с копьем, заглянул и сразу увидел глаза, наполненные ужасом. Ребенок. Девчонка лет пяти. Забилась между стеной и «столом» из булыжников, пытается сдержаться, но рыдания лезут наружу.
– Привет, – сказал я не к месту, но другое в голову не пришло. Никогда не умел общаться с детьми. Даже младший брат не научил.
– Ты чего тут, а? Я не страшный, я просто…
Её глаза вдруг расширились – за миг до того, как я сам услышал.
Рычание. Низкое, булькающее, ленивое даже – но у меня от этого звука волосы дыбом встали. Шагнул вперед, опустился на корточки рядом с девчонкой, зажал ей рот, чтобы не завопила в голос.
Нельзя сейчас вопить.
За разорванным пологом и стенами дальних хижин поднялось вдруг что-то громадное, буро-желтое. Тигров я видел и раньше, но этот на них не похож: больше любого раза в два, без полосок, зато с громадными клыками-саблями наружу. Оживший кошмар первобытного человека, дошедший к нам с генной памятью. Вышел на солнце, потянулся лениво, лобастая голова поднялась вдруг. Принюхался, снова зарокотал.
– Ты только молчи сейчас, – шепнул я девчонке, рука, зажимающая ей рот, стала мокрой от пота. – Давай я тебя отпущу, но ты будешь молчать, ага? Дядя возьмет оружие, дядя защитник, дядя воин, только молчи…
Она не ответила – парализована страхом, похоже. Я бы в других обстоятельствах сам притух, но наличие женщин и детей мобилизует. Не получится отсидеться. Зверь нас точно почуял, походка сделалась плавной, текучей, прямо к нам. В узкую дверь ему сразу не прорваться, тут у меня хороший шанс – если первым ударом ощутимо покалечу. Второго может и не быть.
Умр-р-р-р-р-р! Уао-о-о-онг!!!
Рык стегнул по ушам, зверюга присела, задвигала задницей – прыгнет, похоже. Прямо в дверной проем. Расставить устойчиво ноги, замахнуться…
Что-то мелкое, быстрое мелькнуло в воздухе, упало на тигра сверху – змеюшка с крыльями. Визгливая трель впилась мне в мозг, а саблезубый от нее подпрыгнул даже, припал к земле, заревел опять. Махнул когтистой лапой, но вурх увернулся, трель стала громче, совсем невыносимой. Попятился зверь. Рыкнул еще разок и стремительно припустил на выход из селения – к той тропе, откуда я сам пришел.
– Охренеть! Это он сытый, наверное… хотя я сам от таких рулад свалил бы, куда подальше!
«Ты недоволен моим появлением? Я что-то сделал неправильно?!».
– Да всё нормально… как там тебя? Фиссаш из вурхов, во! Ты меня спас, и не только меня, потому теперь уж вообще ничего не должен. Даже наоборот.
«Теперь ты сам будешь следовать за мной, и возвращать свой долг?».
– Ну, так уж не перегибай! Теперь мы просто, две вольных личности… даже три. Не знаю, что делать с этим ребенком, но точно не брошу, она не выживет.
«За перевалом обитает еще одно племя, там много женщин-воинов и правит ими тоже женщина. Можно оставить им этого детеныша».
– Хорошая идея, а уж много женщин – вообще шикарно! Знаешь туда дорогу?
«Из памяти предков. У вурхов нет союза с этим племенем, и я не хочу встречаться, но готов показать».
– Годится. Как тебя зовут?
Последнюю фразу адресовал, конечно, девочке. Застывшему взгляду светлых глаз на чумазом лице. Абсолютный шок, насколько я понимаю, но сейчас оно к лучшему – может, мозги уцелеют после всей этой бойни. Не истерит, не рвется искать родителей, послушна как механическая кукла. На мой вопрос только хлопнула глазами и промолчала.
– Ладно, будешь пока просто Девочка. Сейчас мы очень быстро уйдем, пока тот зверь не вернулся, а дальше всё будет хорошо. Есть отсюда другие дороги, Фиссаш? Кроме той, куда сбежала наша кыса?
«Я проведу вас опасной тропой, где пригодились бы крылья как у меня. Сам ее прежде не видел, но знаю…».
– Из памяти предков, понятно! Крылья у нас отпали в ходе эволюции, обратно уже не вырастут. Ребенок там пройдет?
«Сейчас она ничего не боится. Главное, сам не испугайся».
– Так, вот это уже обидно сказал! Если я без крыльев, то можно вытрепываться теперь?! Рожденный ползать, летать не может – слышал такую фразу? Она, вообще, про змей, а твоей породе просто-напросто повезло!
Опять говорил всё подряд, лишь бы голову забить. Отвлечься от окружающего кошмара. Вурха русская классика не впечатлила – зашипел с несомненной иронией и полетел вперед, над кровищей и трупами. Хорошо ему! Нам, бескрылым, пришлось шагать напрямик. Не понять уже, сколько тут было народу, но живыми больше не пахнет.
– Зачем он их всех порвал, как думаешь? Хищники так не делают, им свежак нужен.
«Он безумен. У каждого зверя есть мысли, а тут я услышал лишь голодную пустоту и ярость. Желание убивать».
– Оборотень, что ли? Жаль, серебряной пули у меня нет, придется ускориться. Кстати, поесть бы не мешало. Во мне самом голодная пустота, скоро такие же клычищи вырастут!
Спохватился, глянул на Девочку – идет равнодушно, будто не слышит. Надо язык на привязи держать! Дошучусь когда-нибудь!
«Здесь много живности, я могу добыть, если хочешь».
– И она будет с ядом твоим? Сомневаюсь, что это хорошая идея.
Фиссаш замолчал надолго. Ощущение, что обиделся. Беда, блин, с этими малолетками!
Глава 11
Еду я, в итоге, добыл самостоятельно. Вышли к очередному ручью, настолько кишащему рыбой, что получилось проткнуть ее даже тяжелым хопешем в неловких руках. Вытащил что-то, вроде форели, отрубил голову, а для вспарывания брюха мое оружие оказалось туповато. Не говоря о том, что готовить здесь не на чем – розжиг огня без спичек я видел только в роликах «выживальщиков», опять же. Для полной очистки совести постукал камнем о камень над пучком сухой травы, искра не вылетела, да и ладно.
– Дым опасен, он нас демаскирует! – сказал я, как мог, убедительно, спохватился, что Девочка шутку не поймет, а летучему змею огонь вообще не нужен. – Японская кухня, суши, роллы…
Да, стендап-комик из меня никакой. Как и повар. Рыба без соли показалась так себе, но голодный желудок обрадовался и ей. Девчонка от своей порции отказалась вовсе, Фиссаш нырнул в ручей и вытащил что-то мелкое, трепыхающееся. Принялся заглатывать.
– Слушай, ты не совсем змея, конечно, но тоже ведь будешь лежать теперь? Дремать, переваривать?
«Это недолго, двуногий. Солнце еще не закатится, а я уже буду готов».
– Шикарный вариант. Жаль, что у меня даже этого времени нет, а надо еще искать дорогу к твоим амазонкам. Сам ведь не отыщу?
«Память предков подсказывает, что путь к тому племени труден и опасен».
– Так и думал. Сколько ты весишь, вместе с проглоченной рыбой? Не отвечай, сейчас узнаем. Экспериментальным, так сказать, методом…
Не думал, что придется в этой жизни носить змей, но всё бывает впервые. Вурх на моей шее освоился моментально, обвис по обе стороны, под рубашкой зачесался орел-татуха. Взревновал, похоже. Двум хищникам на одном туловище места мало. Лишь бы не клюнул – а то ведь змеюка в ответ ударит!
«Мы долго перевариваем пищу, зато и редко в ней нуждаемся. Очень быстро растем, набираемся сил, становимся всё опаснее!».
– Ну, спасибо, приободрил ты меня! Когда-нибудь цапнешь и заглотишь как эту рыбку!
«Тебя? Зачем мне кусать и заглатывать своего спасителя?».
Такой вот конструктивный диалог – я и мысли в моей голове. Может, вообще всё это кажется, и телепатии нет, а «Фиссаш из вурхов» – простая змеюка, хоть и летучая?! Повисит сейчас, приглядится да и укусит?!
«Не думай о глупостях, человек! Впереди настоящая угроза, слушай меня сейчас внимательно!».
Орел зачесался сильнее, мы вышли с тропы к обрыву, остановились. Пропасть, висячий мостик, густая тень ущелья на той стороне. Ощущение взгляда, готового меня проткнуть.
«Здесь начинается территория того племени, но не торопись. Положи оружие и выйди на открытое место».
– С чего бы это? Я в плен сдаваться не собираюсь!
Тень на той стороне шевельнулась, от нее отделилась фигура, высокая и тонкая, будто манекен в магазине.
– Стойте там, где стоите! Сунетесь на мост – получите стрелу! Кто такие?!
Голос женский, но грубый и хриплый. Прокуренный, как сказали бы в мое время. Внешность тоже такая себе, даже отсюда видно. Женщины-воины смотрятся эротично только на постерах Бориса Вальеджо – в реале имеем широкие плечи, большие ладони и шрам от уха до подбородка. Одета во что-то темное, облегающее, на поясе меч, за спиной колчан, в руках – длинный лук с наложенной стрелой.
– Мне повторить вопрос?!
– Странники мы, что тут непонятного?! Девочка из племени «горных куропаток», все ее близкие погибли, а мы с этой чудной змейкой просто сопровождаем! Ищем храбрых воительниц, готовых принять ребенка!
– Зачем нам ребенок?! Зачем змея?! Зачем вонючий мужик?!
– Так, давай-ка без оскорблений, а то ведь я тоже могу! Мы с моим другом к вам не напрашиваемся, а девчонку ты возьмешь! Будет вам еще одна воительница! Иди, малышка, не слушай тетю. Тетя не злая, просто страшная.
Последнюю фразу сказал негромко, но за мостом меня услышали. Щелкнуло, взвилась стрела, стукнула в камень перед моей ступней.
– Ты хотел оскорбить меня, но твои слова звучат наградой, кобель! Очень многим мужчинам я выпустила кишки и отрезала яйца, очень многие плакали, моля о пощаде! Хочешь еще стрелу?!
– Спасибо, себе оставь! Девчонку не обижай, а то твоя повелительница тебе голову оторвет!
Угадал, похоже. Черный манекен опустил, наконец, оружие, глядел на ребенка, идущего по мосту.
– Она мне не просто повелительница, она… но слишком добросердечная, ты прав! Принимает вонючих мужиков, когда им плохо, потом они остаются! Все вы подлые, пакостные вруны!
– Не преувеличивай! Лучше скажи, кто там у вас пришел и остался за последнее время?! Может, молоденький такой, с татуировками?!
– Это не важно! – голос Манекена снова окреп, лук поднялся в моем направлении. – У тебя и твоей змеи так не выйдет, уж я позабочусь!
– Да не особо и хотелось! Озлобленная мужененавистница с лесбийскими наклонностями, сборище ходячих комплексов, – последнюю фразу я произнес негромко, чтобы вторую стрелу не выпросить. Девочка уже за мостом, совесть моя спокойна.
Уходим.
***
На равнину выбрались ближе к вечеру. Фиссаш всё висел на шее, подсказывал, я не возражал и шагал себе. Тащил этот навигатор с функциями «умной колонки». Заодно узнавал любопытные вещи из жизни вурхов: вырастать сии змейки могут до трех метров – четырех бем, по-местному – а живут почти сотню лет. Холоднокровные, но покрыты мехом, так что не очень подвержены внешней температуре. Телепаты, но не могут сканировать местность дальше собственного взгляда, потому не «слышат» даже своих сородичей, а живут друг от друга слишком далеко. Не знаю, зачем мне вся эта информация, но шагать под «колонку» легче.
«Там, впереди, плохие люди, – сообщил Фиссаш, когда Челюсть Номер Два нависла серой громадой. – Вурхи ничего о них не знают, но несколько наших сгинули там. Злые силы моря. Ты уверен, что хочешь следовать дальше?».
– Я уверен, что хочу домой, в далекие-предалекие края. Личная хата, где меня абсолютно никто не хочет сожрать, мягкий диван, холодное пиво, горячий душ. Вот нахрена бы мне все эти приключения?!
Вряд ли вурх меня понял, даже если вытащил из моей памяти зрительные образы, но самому мне полегчало. Прошелся до конца тропы, глянул из-за камня на селение «очень плохих людей». Очередная пустошь, только не болотистая, а сухая, до самого моря, очередные хижины, костер, гологрудые женщины с голозадыми детишками. Если когда-нибудь вернусь в свою эпоху, то фильмы «NationalGeographic» про Африку с Азией смотреть не буду – даже под угрозой расстрела! Ладно, сейчас другое важнее: тот самый храм из гигантских костей, установленных «шалашом». В храме хранится Зуб Отца Тверди, сегодня я туда залезу и стырю его, любой ценой.
Где у них, кстати, мужчины? На охоте, на рыбалке, еще на каком-нибудь промысле? Прислуживают «злым силам моря»? К ночи, сто пудов, вернутся, а потому не буду я ждать темноты, рискну сейчас.
От камней до селения пришлось ползти. Натурально, по-пластунски. В моем прошлом имелся такой бэкграунд, как армейская служба: год «срочки» в мотострелковых частях, где воевать не научили, но некоторые умения привили намертво. Преодолел метров двести, Фиссаш, наконец, стал мобильным, скользил серой лентой рядом, даже с тесаком в движении я управился ловко. Полежал в лучах закатного солнца, понаблюдал за очередным жрецом – никем другим этот тип в балахоне быть не мог. Жрец бродил вокруг храма, разбрасывал что-то, дети и женщины на заднем плане возились у костра, мужики по-прежнему отсутствовали. На меня наваливалась чесотка. От нервов, наверное. Мышцы начали затекать, еще немного и Кража Века будет под угрозой.
Пора!
Жрец как раз удалился к своим сородичам, других возле храма не видно.
– Лежи пока здесь, – велел я Фиссашу и сорвался с места похлеще спринтера. Это мне так показалось. Ноги вмиг стали ватными, легкие заболели – да пофигу! Добежал и укрылся за стоячей костью шириной с меня самого. Протиснулся между ней и соседней, пошел на полусогнутых к центральному сооружению. Алтарь, определенно: каменная статуя неизвестного существа, возложившего ногу-ласту на каменный же шар. Вытесано грубо, возлагатель ласты похож на помесь рыбы с раком, но пучеглазая морда выглядит торжествующей даже в таком исполнении. Шар, кстати, тоже непрост – можно вынуть его из-под рыборачьей конечности и разделить по шву. Наверняка, шкатулка для заветного артефакта.
– Ну, готовься, орелик! – шепнул я татуировке, припомнил слова, потянул каменюку к себе.
Дзынь! Не сирена, не гром – колокольчик, но как-то сразу понятно, что сигнализация. Люди возле костра оглянулись, жрец поднял руки, а потом… оживилось вдруг всё. Реально, земля задвигалась вокруг храма, начала выпускать из себя сутулые серые фигуры.
– Ой, блин! – огорчился я уже в полный голос и дернул сильней. Шар, наконец, поддался, выкатился, только разъять его по шву не получилось – секретка какая-то. Фигуры бредут ко мне, ждать некогда.
– Не развалишься от лишних десяти кило! – сказал я опять татухе-птице, закрыл глаза, припомнил надпись. – КУКХРА БАУПХА БДЫПТ!
Секундная пауза – и тишина. Даже зуда не чувствую – это мне, типа, вообще ничего не грозит?! Да ладно!
– Погоди-погоди, сейчас… КУХКРА БАПУХА БДЫПТ! Нет?! Может – КРУКХА БАУПХА ДБЫПТ?! Чего ж тебе надо, падла крылатая?!
Это я уже от отчаяния. Серые силуэты протиснулись между костями-колоннами, распрямились, мне от их вида захотелось орать. Вроде бы люди, но тут и там блестит чешуя, а у некоторых вместо рук то клешня, то щупальце. Пучеглазые лица, будто от «базедовой болезни», серая кожа, даже с виду липкая.
– Да что ж вы страшные такие, а?! Где, блин, эстетика, где пропорции, где «золотое сечение» и природная грация?! Нахрен пошли, уроды!
Замахнулся хопешем, но опустить не смог – серая масса ринулась отовсюду сразу, навалилась, сдавила. Будто реально жабы, только весом с меня самого. Холод, слизь, терпкий запах, совсем не человеческий. Потащили, подняли, привязали руки к очередной кости, которая вместо поперечной балки.
Вот теперь, похоже, совсем пипец.
***
Жрец появился позже, когда вся эта стая вытекла наружу. Человек в балахоне из чьей-то шкуры, абсолютно лысый, с татуированной по всему лицу «чешуей». Образина, короче. Зубы мелкие, смахивают на рыбьи, зато глаза вполне людские и взгляд очень цепкий. Не торжествующий даже – сочувствующий.
– Ты трижды глупец, воришка, – сказал он самым обыкновенным голосом, без завываний и упыриных причмокиваний. – В первый раз, потому что поверил криворукому Пхе и согласился на него работать. Второй – потому что залез в наш храм и пытался осквернить его. В третий – потому что надеялся на помощь того, кто должен был тебя убить.
– Что?!
– А ты не знал? – улыбка шамана сделалась шире. – Благодари за спасение магию Невыразимого, охраняющую этот храм, она не позволила твоему орлу проснуться. Такие картинки в нашем ремесле зовутся «куок», для обретения жизни им нужна чья-то смерть. Он разодрал бы твое сердце, воришка, напитался горячей кровью, а потом улетел с украденным.
– Нормальная тема! А может, ты с меня эту гадость вообще уберешь? Будет, типа, питомец, посадишь в клетку, а я домой пойду.
– Не бойся, куок уже не пробудится. Всякая магия – палка о двух концах, и Пхе ошибся, когда посмел использовать свою во владениях Невыразимого. Нарушил равновесие, и теперь «орлы» открыты для встречного удара. Я сам решу, когда его нанести. А для начала пожертвую силам моря того, кто посмел осквернить этот храм дерзкой стопой.
И почему все эти знахари так высокопарно разговаривают?! Я настолько отвлекся, что чуть не упустил главный смысл речи.
– Э-э, погоди! Ты сейчас про меня что ли?! Да я вообще ничего не делал, просто зашел! И что за варварская дикость, все эти жертвы?! Давай ты меня перекупишь, заманишь на свою сторону, отправишь с заданием обратно к «орлам», а я уж им отомщу за вероломство! Обещаю!
– Ты пустословишь от страха, но я не имею времени, чтобы слушать тебя. Силы моря ждут.
Он развернулся и вышел, а мною опять занялись «жабы». Сграбастали плотно, потащили куда-то на руках, пузом кверху. Небо, сумерки, звезды… совсем незнакомые созвездия – даже в Южном полушарии Земли таких не имеется… что за чушь опять приходит на ум?! Надо бы что-то делать, но бесполезно, а потому и нервничать смысла нет. Кому судьба быть съеденным, тот не сгорит. Пусть бросают в море, плавать я умею!
Оптимистичного настроя хватило только на время пути – до того, как увидел финальную точку. Маленькую бухту, скалу, нависающую над морем, и кожаные петли, пришпиленные к камню. Крепления для фиксации жертвы. Меня поставили на ноги, сунули руки в эти самые петли, затянули. Оказался почти как в храме, буквой Y, только надежды на конструктивную беседу теперь вообще никакой.
Финальной аудиенции, удостоился, впрочем.
– Ты не бойся, воришка, раколюды не так уж и страшны, – сказал Чешуйчатый, когда его слуги отошли подальше. – Они не станут жрать твое мясо, лишь заберут духовную силу и разум, а взамен даруют нам победу над врагами.
