Текст книги "В бой идут... (СИ)"

Автор книги: Сергей Волчок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Шесть плюс четыре будет десять. Дед. Сколько деду лет?

– Шесть плюс два. Восемь.

– Хе-хе. Молодой ишшо дед. Цитамол, я у тебя выиграл!

– Да, Мидон, ты опять у меня выиграл. Но я хочу взять реванш!

Два гулких удара. Перестук. Хлопок.

– Три плюс четыре будет семь. Топорик! Убей себя ап стену, Цитамол!

Перестук. Хлопок.

– Четыре плюс четыре будет восемь! Мидон, выпей йаду!!

Один гулкий удар. Перестук. Хлопок.

– Четыре плюс четыре будет восемь! Почему у тебя всегда восемь? Ты читер, Цитамон!

Перестук. Хлопок.

– Шесть плюс пять будет одиннадцать! Барабанные палочки! Цитамон, стучать твой лысый череп!

Три удара. Перестук. Хлопок...

–Четыре плюс два будет шесть. Валенки! Мидон, а что такое валенки?

– А пес его знает! На политзанятиях говорили – часть древнего латного доспеха. У меня восемь, ставь череп, Цитамон!

Вскоре глаза привыкли к темноте и я увидел то, о чем давно уже догадался – два скелета, устроившись прямо на полу, играли в кости, используя вместо стаканчика старую фашистскую каску. Играли на щелбаны, которые отвешивали друг другу прямо по голому черепу. Одним из игроков, похоже, был наш старый приятель – в каске-тазике. Проигравши, он ее снимал и трогательно прижимал к груди, как работяга в кабинете директора. Картина была настолько умильная, что я невольно засмотрелся, и тут меня кто-то подергал за ногу.

Светлана не издала ни звука, но выражение ее лица было настолько красноречивым, что я торопливо кивнул, и мы начали медленно отползать из агро-зоны скелетов. Слава богу, это было нетрудно: азартные игры – лучший способ отвлечься, прохлопать врага и погубить родину! Отдалившись метров на двести, мы наконец бросили изображать из себя солдат-пластунов, встали на ноги и осмотрелись.

Неведомое нечто забросило нас в обширную пещеру. Даже в очень обширную – за пару часов осторожных исследований мы не обследовали и половину. Пещера была неплохо подсвечена флуоресцирующим мхом, целые бороды которого свисали с потолка, но, несмотря на это, никаких стен мы так и не увидели – пространство терялось в полумраке. Похоже, что там, где Мидон с Цитамоном играли в кости, располагался вход, но точно это проверить было затруднительно по понятным причинам. Сослуживцев наших невольных знакомых в пещере было изрядно – во время поисков мы со Светой постоянно натыкались на скелетоновские патрули из 2-3 лучников и мечников. Один раз даже встретили небольшой отряд из пары десятков костяков со скелетом-магом во главе. Слава богу, что передвигались восставшие покойнички довольно медленно, и мы всегда успевали спрятаться за кучами камней.

Сначала мы двинулись вправо от входа, но там патрули встречались все чаще и чаще, и вскоре наша вылазка едва не завершилась очередным перерождением. Заметивший нас скелет оказался очень упорным, и минут десять бродил с обнаженным мечом меж куч камней, периодически восклицая с азербайджанским, почему-то, акцентом:

– Кито здесь? Кито патинками шаркал? Вихади!

В общем, пришлось нам в режиме максимальной скрытности отступать к азартному парамоше Цитамону. Попытка прогуляться прямо тоже не принесла больших дивидендов – метров через 300 там был проход в следующий зал, надежно перекрытый четверкой стражей, скрашивающих службу игрой в карты. Судя по возгласам – «пулю» они там расписывали.

– Ну что, направо? – поинтересовалась Света, когда вторая ретирада была завершена.

– А есть варианты? – устало поинтересовался я.

Попытка сходить налево оказалась самой удачной, хотя желаемого результата и не принесла. В смысле – выхода мы так и не нашли, а не то, что вы подумали. Зато вышли к огромному, судя по изгибу береговой линии, подземному озеру.

– Ну вот, Митя – улыбнулась директорша – Будет тебе где качаться, когда квест провалим и здесь останемся на ПМЖ.

– Ты о чем? – удивился я.

– Не обращай внимания – отмахнулась Светлана – Настроение плохое, предчувствия дурные, женская блажь, в общем. Не бери в голову.

Как пелось в мультфильме «Пиф-паф, ой-ой-ой!» – предчувствия ее не обманули.

***

Мы со Светланой сидели под землей уже третью неделю, и конца этому не предвиделось. Жить в окружении агрессивных мобов мы как-то быстро приспособились: двигались скелеты по одним и тем же траекториям, вычислить которые не составило никакого труда. Могучий мозг Светланы Сергеевны перемолол эту задачку уже на второй день, и главным в нашей жизни стало – вовремя переместиться. Меня и убили-то за эти дни всего пару раз. Один раз я сам затупил, увлекся рыбалкой, вовремя не перешел в безопасное место, и попал под шашки патруля. Второй случай произошел, когда мы пытались пробиться в Великий Правый Проход. Мне в пещере было не особо скучно – я мог рыбачить. Светлана же довольно быстро нарезала всяких лишайников нам на подстилки для спанья, и качать профу практически прекратила. По ее словам, растения в подземелье были простейшие, стоили копейки, а опыта за них ей уже практически не давали – поэтому и заготавливать их не было никакого резона. Чтобы развеять скуку, Света решила все-таки просчитать траекторию безопасного перемещения вправо, и узнать – что же такое страшное так рьяно охраняют в этих безлюдных пещерах?

Поначалу я, как джентльмен, счел своим долгом сопровождать даму в ее изысканиях. Тогда-то меня и отправили на перерождение, после чего я получил полную и недвусмысленную отставку.

– А я говорю – нет. Ты нерусский? Нет, я сказала. Мне даром такие кавалеры не упали, которые мне все расчеты сбивают своими лихими движениями имени товарища Топтыгина. Мить, ну правда, ну что ты как тупой? Мне одной действительно проще, у меня вся схема – в голове, как будто линии на полу начерчены, и я знаю, куда можно ногу поставить, а куда – нет, чтобы агро не зацепить. А ты прешь как слон, топаешь и хрюкаешь от удовольствия. Естественно, тебя валят, и меня за компанию. Давай ты лучше рыбу пойдешь ловить, заодно и профу прокачаешь? Да знаю я, что ее складывать некуда. А ты лови и отпускай – чисто на экспу работай. Я, что ли, виновата, что твоя рыба такая дешевая? Вот поймаешь золотую рыбку – так и быть, вытащу из сумок один пучок моей драгоценной травы.

Золотую рыбку я так и не поймал, но, в принципе, жили мы там неплохо. Рыба в озере была довольно высоких уровней, и моя профа росла как на дрожжах, пятый уровень и производящая профессия все более явственно перемещались из разряда мечтаний в область реальности. Зато Светку в ее экспедициях в закрытую область отправляли на тот свет практически каждый день, а иногда и несколько раз в день. А я мстительно лепил из прибрежной грязи очередное игрушечное надгробие и устанавливал в ногах светкиной «кровати». Сегодня мы должны были отметить небольшой юбилей – 35-ое перерождение Светланы ибн Сергей.

Единственное, что отравляло нам жизнь – это ревностный служака Цитамон, тот самый скелет в кирзовых сапогах, отправивший нас в первый день на перерождение. Дело в том, что ночью они зачем-то прекращали свою игру, и отправлялись патрулировать: Мидон направо, а Цитамон налево. Топая своими кирзачами, он добирался до побережья, на котором мы разбили свой временный лагерь, и нам трижды за ночь приходилось заходить в игру, чтобы проснуться и переждать его набег где-нибудь в стороне.

Так проходили дни и ночи, а вот вечером за традиционным чайком в богадельне нас не менее традиционно оглушал скрюченный Митрич:

– Да итить твою, вы где там провалились, засранцы? Вот, Семеновна соврать не даст – все кусты на пузе обползал, под каждую травинку заглянул. Нет там никаких нор, была берлога медвежья, да и ту мы с Андрюшкой по сантиметрам изучили, когда хозяина грохнули. Волчья нора еще была – туда никто из нас не пролез, так мы ее просто разрыли всю нафиг, как стройбатовцы траншею. Нет там никаких дырок, некуда вам падать было – отвечаю!

– Да будет тебе надрываться, киржовая твоя голова – вяло успокаивала его Семеновна, так и не сменившая свой застиранный халат – Пошледнего слуха ить лишишь, лишенец. Жагадку ражгадать надо, без этого шиш што получится.

– Ну так разгадай, если такая умная! – злился Митрич – Я уже просто не знаю, что делать.

Наступило неловкое молчание, и мы тихо прихлебывали чай. Настроение у всех было поганое – честно говоря, никто не имел ни малейшего представления, как вылезать из той задницы, в которой мы оказались. По всему выходило, что квест мы проваливаем – оставшиеся наверху обладатели полных аккаунтов никак не могли к нам присоединиться.

– Ладно, – наконец прервала паузу Светлана – Спасибо за хлеб, за соль, нам с Митей в игру пора. Скоро наш суповой набор с обходом припрется.

– И впрямь – я поднялся из-за стола, – пора нам уже нашего Мороза-воеводу встречать, который дозором обходит владенья свои.

Прода 14

Прода 14

На входе в игру высветилось предупреждение: «Внимание! В связи с загруженным обновлением возможно некорректное поведение мобов и NPC. Просьба о замеченных сбоях сообщать на «горячую линию». При подтверждении информации вас ожидает вознаграждение от администрации». От предупреждения я отмахнулся – подобные объявления звучали в последнее время достаточно часто. Видать, администрация «Альта» решила масштабно проапгрейтить мозги своим аборигенам. Оно и правильно – судя по отзывам Митрича, здешние неписи и мобы весьма туповаты. Да и меня Цитамол с Мидоном интеллектом не впечатлили.

Не успели мы со Светой отойти за ближайшую кучу камней, как вдали послышалось знакомое цоканье подковок на сапогах «обходчика». Но что это? Еще чьи-то шаги? Звуки ночью, да еще и у воды, разносятся очень далеко, и я готов был поклясться, что сегодня Цитамол пришел не один.

Через несколько минут выяснилось, что компаньоном дозорного был все тот же Мидон – я уже неплохо навострился узнавать тусующихся в окрестностях скелетов. Парочка действительно вела себя странно – если бы я не знал, что это невозможно, то сто процентов решил бы, что караульные обкурились. Мидон беспрестанно хихикал, потирая ладошки, а Цитамол нес себя бережно, как будто был хрустальным: обходил по широкой дуге видимые только ему препятствия, периодически зависал с поднятой ногой, внимательно рассматривая, куда ее поставить и тому подобное.

– Ну хорошо, хоть не на измену их пробило – вполголоса пробормотал я – А то были бы у нас проблемы.

Светлана внимательно посмотрела на меня с уже знакомым мне выражением «Интересно, чего еще я о тебе не знаю?». Тем временем парочка добралась до берега, и Цитамол, присев на корточки, аккуратненько трогал воду пальчиком. Мидон же стянул свою фашистскую каску и призывно загремел костями:

– Цитамол, как насчет партейки?

– С удовольствием, Мидон! – скелет оторвался от своих исследований – Игра в кости на шелбаны не только увлекательна, но и полезна. Урон в голову хорошо прокачивает стойкость.

И началось знакомое бубнилово:

– Два плюс пять будет семь. Топорик! Не самый лучший ход, Цитамол! Хе-хе-хе...

– Пять плюс пять будет десять! Дед! Мидон, тебе вприсядку в лесополосу!

Три удара.

– Сколько деду лет? Шесть плюс шесть. Двенадцать. Хе-хе-хе... Солидный дед. Цитамол, готовь череп. Хе-хе-хе...

– Да, Мидон, ты у меня выиграл. Но я хочу знать – сколько!

–Четыре плюс два будет шесть. Валенки! Хе-хе-хе...

Шесть ударов по черепу.

– Мидон, а что такое валенки?

– А пес его знает! Хе-хе-хе... На политзанятиях говорили – часть древнего латного доспеха...

Я повернулся к Свете и одними губами произнес:

– Они так до утра прокачиваться могут.

– Что ты предлагаешь? Пожаловаться в администрацию, что нам мобы спать мешают, шумят после одиннадцати?

Я пожал плечами и посмотрел на игроков. Мидон, сидя на своем щите, азартно гремел костями в каске. Цитамол же, судя по всему, солдатом был хреновым, потому что оружие свое побросал на берегу как попало и следить за ним явно не собирался.

Повинуясь внезапному порыву, я выскочил из-за камней и со всех ног кинулся к берегу. Ошалевшие скелеты еще только поднимались на ноги, когда меч Цитамола, рыбкой блеснув в воздухе, ушел в воду практически без брызг. Как чемпион мира по прыжкам в воду. Со щитом так красиво не получилось – упав, он запрыгал по воде, как в древней детской игре «блинчики». «А хорошо закинул, далеко. Даже если полезут – задолбаются нырять» – успел подумать я, прежде чем подбежавший Мидон ударом меча отправил меня на перерождение.

Возрождаться смысла не было, пока не утихнет устроенный мною шухер, поэтому я вылез из капсулы и, шаркая, отправился ставить чайник. Девчонки уже давно оборудовали в «игровой» нечто вроде кухонного уголка, где мы все перекусывали, когда не было желания тащиться в столовую. Алевтина сперва воспротивилась «разведению тараканов», но потом, убежденная нашими аргументами, все-таки дала добро. Более того, она даже распорядилась, чтобы нам туда приносили обед, что для меня, с моими ногами, было просто царским подарком.

Я уже съел йогурт и допивал чай, когда за занавеской послышался звук поднимающейся крышки капсулы, а потом раздался светин голос:

– Иди уже оживай, ушли они.

– Сильно гневаться изволили? – прихлебывая, поинтересовался я.

– Не то слово. Видел бы ты, как Цитамол твою тушку сапогами топтал. Говорю же, иди возрождаться, больно уж вид у тебя неэстетичный. Как зомбак из фильма ужасов.

– Да иду, иду...

Я, кряхтя, вылез из-за стола, и пошаркал к капсуле. Разговор продолжился уже на берегу.

– Оружие-то выловили?

– Не, не полезли. Они, по-моему, воды боятся, как мы огня. Ругались сильно, потом ушли. Цитамол чуть не плакал. Что это ты решил геройствовать и зверушку обижать?

– Да задолбала эта зверушка – сколько уже из-за нее толком не высыпаемся. Может, его теперь на губу посадят, или в дисбат какой сдадут за утрату выданного казенного оружия.

– А ты страшный человек, Мить – захихикала Света – ради того, чтобы поспать сладенько, можно сказать, жизнь человеку сломал. Пойдет он сейчас на зону, и покатится по наклонной плоскости – начнет бабушек через дорогу переводить и прочие пределы нравственного падения окружающей нечисти демонстрировать. Не жалко?

– Как говорилось в фильме нашей с тобой молодости, «не мы такие, жизнь такая». У моего любимого поэта про это есть хорошее четверостишие:

Жук ел траву, жука клевала птица,

Хорек пил мозг из птичьей головы,

И страхом перекошенные лица

Ночных существ смотрели из травы.

– Заболоцкий крут, кто спорит – Светлана козырнула неожиданной компетентностью – у него вообще с жутью все хорошо:

Меркнут знаки Зодиака

Над просторами полей.

Спит животное Собака,

Дремлет птица Воробей.

Толстозадые русалки

Улетают прямо в небо,

Руки крепкие, как палки,

Груди круглые, как репа.

Ведьма, сев на треугольник,

Превращается в дымок.

С лешачихами покойник

Стройно пляшет кекуок.

Вслед за ними бледным хором

Ловят Муху колдуны,

И стоит над косогором

Неподвижный лик луны...

Мы сидели рядом на берегу, практически касаясь плечами. Дочитав, Светлана подтянула колени к подбородку, обняла их руками, и с неожиданной грустью произнесла:

– А здесь нет луны. Плохо, да? Представляешь – сейчас бы луна над озером и лунная дорожка.

– Да здесь ничего нет, Света. Это морок, наваждение.

– Прекрати! – она дернула плечом.

– Ну пусть сказка. Иллюзия. Как хочешь назови. Помнишь, там дальше:

Кандидат былых столетий,

Полководец новых лет,

Разум мой! Уродцы эти -

Только вымысел и бред.

Только вымысел, мечтанье,

Сонной мысли колыханье,

Безутешное страданье,-

То, чего на свете нет.

– Конечно, помню – вздохнула она. – Как же вы, мужики, все-таки достаете иногда со своей рациональностью. Вот оно надо тебе – сейчас за правду-матку бороться? Такая ночь чудесная.

– Свет, а это я не тебе, это я себе настроение сбиваю и с небес на землю сдергиваю – меня вдруг пробило на откровенность. – Боюсь я подарка этого нежданного. Вы, конечно, вольны думать как хотите, но мне почему-то кажется, что если я перестану себя осаживать и поверю в эту сказку – все это очень плохо кончится. Слишком уж хорошо здесь – молодость, ощущение здоровья, собственной пользы, азарт, борьба... Женщины красивые рядом, в конце концов.

Боюсь я. Подсознательно боюсь. Если я что-то и понял в жизни, так это то, что за все платить надо. Приму я эту сказку, расслаблюсь, а мне тут же сапогом под дых – н-н-на!!! И счет под нос, мол, оплатите и распишитесь. Все-таки битое мы поколение, битое... Тот грандиозный коллапс, что мы в молодости пережили, на всю жизнь нам прививку организовал. Мы теперь всегда настороже, всегда ушки на макушке...

– Все верно – Света вдруг положила голову мне на плечо – Мы колючие. Почти все – колючие и в панцирях. Поколение броненосцев. Я думаю, ты понимаешь, сколько мне в жизни этих сапогов под дых досталось. Вот только нельзя все время прятаться. Нельзя, потому что иначе вся жизнь так и пройдет – в обороне. Тебе оно надо, всю жизнь на войне? Make love, not war. Надо все-таки иногда плюнуть, поверить, раствориться в счастье – и будь что будет... Хоть день, да мой...

Кровь кинулась мне в голову. Ночь, озеро, полоска пляжа, красивая женщина, положив голову мне на плечо, говорит: «Make love»... Неужели? В голове всплыла строчка из дурацкой песни: «Я понял – это намек, я все ловлю на лету...». В конце концов, зря нам, что ли, молодость вернули? Обняв Светлану, я потянулся к ее губам... И не попал.

Меня всегда удивляло – у женщин анатомия, что ли меняется в такие моменты? Вот как они умудряются так деликатно выворачиваться из объятий? С какой-то змеиной грацией, наплевав на все особенности строения костей и мышц. Секунды не прошло – а Светлана уже сидит рядом на пионерской дистанции. Злая и красивая.

– Блин, Мить, ну нельзя же так! Почему вы, мужики, все всегда испортить умудряетесь? Вы что, принципиально гайды не читаете?

– Свет, ты чего? Ты о чем? Что вообще происходит...

– Митя. Прошу. Выйди. И. Посмотри. Гайды. Сейчас.

Прочитав гайды, я реально покраснел – хорошо, что ночь была. Оказывается, хотя игра и 18+, любовные утехи и все такое прочее доступны только обладателям полных аккаунтов. Работягам просто тупо нижнее белье снять не дадут, не говоря уже про всякую физиологию. Один из самых мощных стимулов доплаты до полного аккаунта, между прочим, если верить многочисленным маркетинговым исследованиям.

Мда... Повел я себя, мягко говоря, как полный идиот. Господи, да я, за давностью лет, похоже, уже и забыл – какого это, оказаться в такой ситуации. Сидел себе, красный, освещая ушами половину берега, и тупо молчал, не зная, что делать.

Света вдруг прыснула, а потом и засмеялась:

– Митя, у тебя сейчас такое лицо... Ну почему вы, мужики, до старости – дети? За что вам такое счастье? Давай уж лучше стихи друг другу читать, раз уж мы в пионерлагере. Мне понравилось.

Я не выдержал, и тоже засмеялся.

– Давай.

– Знаешь, что у меня любимое у Заболоцкого?

– «Хорошая девочка Лида»? Что-то я себя совсем Шуриком чувствую.

– Нет, «Лида» это Ярослав Смеляков – улыбнулась Светлана. – А у Заболоцкого я люблю заюзанные по всем каналам «Облетают последние маки»

Облетают последние маки,

Журавли улетают, трубя,

И природа в болезненном мраке

Не похожа сама на себя.

По пустынной и голой алее

Шелестя облетевшей листвой,

Отчего ты, себя не жалея,

С непокрытой бредешь головой?

Жизнь растений теперь затаилась

В этих странных обрубках ветвей,

Ну, а что же с тобой приключилось,

Что с душой приключилось твоей?

Как посмел ты красавицу эту,

Драгоценную душу твою,

Отпустить, чтоб скиталась по свету,

Чтоб погибла в далеком краю?

Пусть непрочны домашние стены,

Пусть дорога уводит во тьму,-

Нет на свете печальней измены,

Чем измена себе самому.

– Нет, – не согласился я – про душу у него самое крутое другое стихотворение. Помнишь, даже песня у «Круиза» была?

Не позволяй душе лениться!

Чтоб в ступе воду не толочь,

Душа обязана трудиться

И день и ночь, и день и ночь!

Гони ее от дома к дому,

Тащи с этапа на этап,

По пустырю, по бурелому

Через сугроб, через ухаб!

Не разрешай ей спать в постели

При свете утренней звезды,

Держи лентяйку в черном теле

И не снимай с нее узды!

Коль дать ей вздумаешь поблажку,

Освобождая от работ,

Она последнюю рубашку

С тебя без жалости сорвет.

А ты хватай ее за плечи,

Учи и мучай дотемна,

Чтоб жить с тобой по-человечьи

Училась заново она.

Она рабыня и царица,

Она работница и дочь,

Она обязана трудиться

И день и ночь, и день и ночь!

– Всю жизнь я по этому стихотворению живу – отозвалась Светлана. – Только так. Только так, и никак иначе. Знаешь, когда я это поняла? Не когда мы под эту песню в пионерлагере плясали. Много позже – уже после Никиты. Это муж мой. Он очень хороший мужик был, поумнее меня и много сильнее. Русский богатырь такой, Добрыня. Господи, как я радовалась, что по себе деревце нашла. А потом он как-то незаметно решил, что бога за бороду взял, и расслабился. Позволил душе лениться. Ну и плохо все кончилось, в общем. Это же 90-е были. Вот после этого я полной ложкой нахлебалась. От души накормили. Но урок навсегда выучила – не дозволяй душе лениться.

Повисло молчание. Чтобы снять неловкость, я спросил:

– Свет, утоли любопытство. Не обижайся, но ты не производишь впечатления тургеневской барышни. Опять же, образование у тебя техническое, ты говорила. Откуда у тебя столько стихов в голове?

Светка захихикала и опять придвинулась поближе:

– Это еще на втором курсе, в общаге. Был у меня ухажер, причем не наш, а университетский, с английской филологии. Хоть и филолог, но красивый был парень, видный. Ты не представляешь, какой лютой ненавистью меня тогда ненавидели все томские филологини! У них же всегда с мальчиками было не то что плохо, а вообще никак... А тут в кои веки что-то приличное объявилось и сразу на сторону ушло. В общем, ничего у нас с ним не сложилось, но на стихи он меня подсадил плотно. На всю жизнь. Ну что – продолжим наш поэтический вечер?

И мы продолжили: с Заболоцкого перешли на обэриутов, потом неожиданно перепрыгнули на шестидесятников: Рождественского и Вознесенского, Евтушенку мы оба не любили. Потом Светка отбежала в Серебряный век и бомбардировала меня всякими надсонами и гумилевыми, я же из вредности отбивался советской официальной довоенной поэзией.

– А вот помнишь у Гумилева, «Мои читатели»? Там ведь все реальные люди упомянуты:

Старый бродяга в Аддис-Абебе,

Покоривший многие племена,

Прислал ко мне черного копьеносца

С приветом, составленным из моих стихов.

Лейтенант, водивший канонерки

Под огнем неприятельских батарей,

Целую ночь над южным морем

Читал мне на память мои стихи.

Человек, среди толпы народа

Застреливший императорского посла,

Подошел пожать мне руку,

Поблагодарить за мои стихи.

– Ну, это прием весьма расхожий – парировал я – сравни у того Симонова:

Всю жизнь любил он рисовать войну.

Беззвездной ночью наскочив на мину,

Он вместе с кораблем пошел ко дну,

Не дописав последнюю картину.

Всю жизнь лечиться люди шли к нему,

Всю жизнь он смерть преследовал жестоко

И умер, сам привив себе чуму,

Последний опыт кончив раньше срока.

Всю жизнь привык он пробовать сердца.

Начав еще мальчишкою с "ньюпора",

Он в сорок лет разбился, до конца

Не испытав последнего мотора.

Никак не можем помириться с тем...

И тут меня осенило, я захлопнул пасть и замолчал, лихорадочно пытаясь не потерять мысль.

– Так с чем мы не можем примириться? – позевывая, поинтересовалась Светлана Сергеевна.

– Светка, я, кажется, понял, как расшифровать вторую загадку.

Прода 15

Прода 15

– Светка, я, кажется, понял, как расшифровать вторую загадку.

– Расскажешь? – сразу же поинтересовалась она.

– Нет, конечно – улыбнулся я. – Я понял как расшифровать, но еще не расшифровал. Мне кое-какую информацию покопать надо будет.

– Ну тогда что – выходим? И так засиделись сегодня. Хотя минут через пять Цитамол должен со вторым обходом прийти, подождем? Вдруг явится?

– Вряд ли, – ухмыльнулся я.

Но, как ни странно, Цитамол действительно пришел, и слышно его было издали. Топая сапогами, он кричал на всю округу:

– Рабочий аккаунт, не убегай! Рабочий аккаунт, давай разговаривать!

– Ты чего хотел, непись? – поинтересовался я, когда скелет, наконец, дотопал до берега.

– Рабочий аккаунт, верни мне мое оружие! – завыл скелет.

– А зачем? – поинтересовался я – Зачем мне это надо? Чтобы ты меня опять убивал? Ищи дурака за четыре сольдо, как говорили в одном умном фильме.

– Мне нужно оружие. Я не могу существовать без него – ответил на вопрос Цитамол.

– Ты меня вообще слышишь? – поинтересовался я.

– Рабочий аккаунт, верни мне мое оружие!

– Тьфу, блин, тебе что в лоб, что по лбу.

– По лбу – да. Игра в кости на шелбаны не только увлекательна, но и полезна. Урон в голову хорошо прокачивает стойкость. Мне нужно оружие. Я не могу существовать без него – высказав эту длинную тираду, скелет умолк и предано уставился на меня пустыми глазницами.

– Мить, ты как будто с неписями никогда не говорил – вступила в разговор Света – Они же тупые, и набор реплик у них весьма ограничен.

– Конечно, не говорил. Когда бы я с ними говорил? – огрызнулся я.

– А, ну да, ты же в деревню не ездил.

– Так что мне теперь – гнать его в три шеи?

– Шею прокачивать следует особенно тщательно. Шейные позвонки – одно из самых уязвимых мест у боевых скелетов. Рабочий аккаунт, верни мне мое оружие!

– Да нет, зачем гнать? Попробуй поговорить с ним. Ты знаешь, мне кажется, что здесь квестом попахивает.

Ну хорошо, попробуем. Я уселся на берегу, и жестом показал перед собой.

– Садись, худенький, поговорим как мужчина с мужчиной. Ты, я надеюсь, мужской скелет?

– Мне нужно оружие. Я не могу существовать без него – скелет не двинулся с места.

– Обращайся по имени – посоветовала Светлана –  у него понималка не выросла реагировать на всяких «худеньких», «улыбчивых» и «курносеньких». И формулируй вопросы попроще и попонятнее.

– Понял. Цитамол, твое оружие утонуло. Иди к начальству, пусть даст тебе новое.

– Невозможно. Оружие – часть нас. Не выдается, рендомно формируется вместе с нами при поднятии, улучшается вместе с нами.

– Прекрасно. Что же ты тогда его хранил так хреново?

– Верни мне оружие, рабочий аккаунт.

– Понял, вопрос снимается. Цитамол, иди залезь в воду и сам достань свое оружие.

– Невозможно. Вода – враждебная стихия. Никто не может залезть, даже маги. Даже босс не может. Наверное. Точно не знаю.

– Понял. Цитамол, другие скелеты раньше теряли оружие?

– Да, теряли.

– И что они делали?

– Находили обратно.

– Вот и ты найди.

– Невозможно. Я его в воду потерял. Другие в воду никогда не теряли. Верни мне оружие, рабочий аккаунт!

– Да нет, глупость какая-то, не может быть такой тупой игровой механики. Цитамол, ты же воин?

– Цитамол воин. Убивать врагов – наша священная обязанность перед родиной и любимое занятие перед собой.

– Если тебя убьют, ты умрешь насовсем или возродишься?

– Цитамол возродится. Не таким сильным, как был раньше. Ликвидировать разрыв как можно скорее – наша священная обязанность. Только сильные воины могут убивать любых врагов. Убивать врагов – наша священная обязанность перед родиной и любимое занятие перед собой.

– А как ты его ликвидируешь без оружия? Оно же на поле боя осталось.

– Кости тоже на поле боя остались. Цитамол возродится с оружием. Не знаю, почему.

– Так что ты паришься? Иди и попроси Мидона тебя убить, вот и вернешь свое оружие.

– Невозможно. Мидона поднял тот мастер, что и меня. Мы не можем убивать друг друга. Мы сражаемся плечом к плечу против врагов и наше воинское братство нерушимо! Вперед, скелеты, вперед – на врагов! – пропел он неблагозвучным тенорком.

– А есть кто-нибудь в пещере, кто может убить тебя, Цитамол?

– Не знаю, рабочий аккаунт. Скелеты не могут, они мои братья по поднятию. Никто не может убить, даже маги. Даже босс не может, его поднял тот же мастер, что и меня. Ты меня не можешь убить, ты – рабочий аккаунт. Она не может меня убить, она – рабочий аккаунт. Может быть, в дальней пещере кто-то может, но нам туда запрещено ходить. Рабочий аккаунт, верни мне мое оружие!

– Хм... А если враги в пещеру придут, они могут тебя убить?

– Могут. Хорошо будет, когда придут. Будут бой, мы геройски победим, я героически погибну. Цитамол возродится с оружием и убьет рабочий аккаунт пятьдесят, нет, сто раз. Рабочий аккаунт не возвращает Цитамолу оружие. Мне нужно оружие. Я не могу существовать без него.

– Спасибо, мой ребристый друг, я догадывался, что у тебя на меня большие планы. Скажи, Цитамол, а когда враги последний раз приходили в пещеру?

– Никогда не приходили. Но враг коварен и злобен, и мы всегда должны быть в полной боевой готовности, чтобы встретить его во всеоружии!

– Прекрасно. То есть перспективы у тебя хреновые – оружие ты потерял, вернуть его никто не может, и даже убить тебя некому – свои не могут, а врагов можно ждать до морковкина заговения. Так?

Скелет напрягся и надолго задумался. Потом наконец, ответил.

– Ты можешь, рабочий аккаунт. Ты можешь вернуть мне мое оружие. Верни мне мое оружие, рабочий аккаунт!

– Погоди, не гони лошадей, мосластый.

– Кавалерия – устаревший вид войск, по крайней мере, при сражении в пещерах.

– Да не сбивай ты, я не о том. О чем это я? А! Цитамол, а если ты не вернешь оружия, что будет?

– Ничего не будет. Все уже было.

– В смысле?

– (после паузы) Верни мне оружие, рабочий аккаунт. Мне нужно оружие. Я не могу существовать без него.

– Блин, да что же из тебя все клещами приходится вытаскивать? Хорошо, суповой набор, попробуем по-другому. Цитамол, ты доложил начальству, что потерял оружие?

– Доложил начальству.

– И что начальство тебе сказало сделать?

– Ничего не сказало делать. Сказало – Цитамол не нужен. Цитамола вычеркнули. Сказали, что я некомплект, и вычеркнули из списков. Начальство сказало – мастер другого поднимет, комплектного. А Цитамол не нужен.

– А ты что сделал?

– Сидел, думал. Сюда пошел. Верни мне оружие, рабочий аккаунт!

– Вот теперь все понятно. Ты бездомный, безпаспортный и безработный! – процитировал я – А если ты придешь обратно с оружием, Цитамол, что будет? Вернут тебя в списки?

– Цитамол не знает. Если нового не подняли – может быть вернут. Если нового подняли – наверное не вернут, чтобы не нарушать отчетности. Верни мне оружие, рабочий аккаунт, быстро верни! Хотя... – скелет вдруг совершенно по-человечески махнул рукой – нового, наверное, уже подняли. Мастер любит поднимать, а ему не дают – говорят, и так полный комплект. Сейчас некомплект – он, наверное, сразу поднял. Верни мне оружие, рабочий аккаунт!

– Тогда зачем тебе оружие, если тебя все равно выгнали?

Никогда не думал, что пустыми глазницами можно посмотреть как на дурака.

– С оружием лучше, чем без оружия, рабочий аккаунт.