Текст книги "В бой идут... (СИ)"

Автор книги: Сергей Волчок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

  Митрич с Андреем охраняли обе дыры, бабушки занялись сбором лута, а я изучал яйца, но ничего, кроме надписи 'ЯЙЦО. ТРЕБУЕТСЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ' так и не добился. Хотя и так было понятно, что мы обзавелись двумя потенциальными петами, и даже понятно – какими. Позже решим, нужны ли они нам или выгоднее продать.

  Охотник меж тем громко сокрушался, что в муравьиный ход даже голова не влезет, и карательную экспедицию за барахлишком при всем желании никак не устроить.

  – Ну, что там с лутом? – закончив бурчать, спросил он.

  – Нормально. В довесок к хламу ножичек неплохой выпал и носочки, плюсующие три на ноги. То, что надо, Мите прям как по заказу! Держи обновку, рыбацкая душа! – откликнулась Семеновна.

  Я был счастлив как ребенок – наконец-то все мои характеристики поднялись до нормы! Все, больше я отряд задерживать не буду.

  После 'Великой Битвы В Проходе', как ее окрестила ехидная Семеновна, мравольвов как отрезало – мы шли, не встречая ни одной живой души. Света нашла еще один тайник, правда, победнее – тысяч на семь и без вещей. Меж тем обстановка вокруг начала меняться – стены ущелья сдвинулись еще ближе, в них начали появляться пещеры, расположенные на изрядной высоте – не добраться при всем желании. На стенах появились лианы, а впереди они даже переплелись между собой, образовав нечто вроде навеса.

  Митрич с каждым шагом мрачнел, наконец, не выдержал.

  – Постойте-ка здесь, инвалидная команда. Не нравится мне что-то этот тент, а чуйка у меня хорошая. Андрюха, идем медленно и башкой вертим как сова – на 360 градусов.

  Наши воины медленно двигались вперед, и я почти физически ощущал, как сгущается напряжение. Митрич перешел на скользящий шаг – он практически плавно перетекал вперед, напряженный, как струна.

  Вот они дошли до начала 'навеса', остановились на секунду, но все было тихо, и напарники двинулись дальше. Даже Тортик, казалось, перестал барабанить лапами, и стал передвигаться тише. Митрич явно был раздосадован ограничением обзора, и все чаще поднимал голову – пытался разглядеть что-то через 'тент'.

  Шаг. Быстрый взгляд. Шаг. Быстрый взгляд. Еще два шага.

  Воины прошли уже больше половины пути, до конца навеса оставалось не более пяти метров.

  Я пристально вглядывался в черные провалы пещер. Вдруг – я готов поклясться – из одной дыры на мгновение показалась черная тень, но тут же юркнула обратно.

  – Митрич, сверху! – что есть силы заорал я.

  Мой крик как будто послужил сигналом – из пещер хлынула орда каких-то черных и волосатых существ. С дикими воплями они принялись метать в нашу разведгруппу камни. И если Тортику барабанный стук по панцирю был, похоже, как с гуся вода, то облаченному в кожу Митричу приходилось гораздо хуже. Хорошо, что Андрюшка быстро сориентировался – выхватил шит и прикрыл им напарника, благо, тяжелая броня позволяла ему не акцентироваться на себе. Митрич пытался отстреливаться, и даже сбил пару нападавших, но тут ему в голову угодил тяжелый камень, и охотник покачнулся.

  – Отходим! – крикнул он, и неудавшаяся разведка бегом бросилась обратно. Нападавшие торжествующе заорали и удвоили интенсивность бомбардировки. Андрюшка на секунду остановился подлечить капитана, чье здоровье упало уже в красный сектор, и вдруг неожиданно ударил мечом прямо над головой. На землю рухнул один из 'бомбардировщиков', в азарте спустившийся слишком низко. 'Сын полка' прикончил его двумя взмахами меча, и, подхватив тело, бросился догонять Митрича, который уже вырвался из зоны обстрела.

  Добежав до нас, Андрюшка отдышался, и, бросив перед Семеновной труп, изрек:

  – Вот, для исследований.

  Поверженный враг был довольно крупным животным, больше метра длиной, и на вид – обезьяна обезьяной. Очень похож на орангутанга, только что черный, а не рыжий, и борода более аккуратная – практически круглая. Отличался разве что хвост – длинный и пышный, как у белки или лисицы. Морда страшная, длинный язык вывалился. Звалось это создание 'Облезьян. 4 уровень'.

  Андрюшка немного помолчал и вдруг сказал:

  – Не пройдем. Мы втроем еще может быть и прорвемся, хотя не факт, но с вами – без вариантов. Вас там в минуту положат.

  – Согласен, – поддержал коллегу Митрич. – Этот этап явно в расчете на магов делался, тут или напалмом каким магическим все нафиг заливать, или щит какой-нибудь ставить и под ним прорываться. А у нас ни того, ни другого, за неимением мага. Вот и аукнулся нам неполный состав. Что делать будем?

  – Смотреть вокруг и включать голову – откликнулась Сергеевна.

  Митрич огляделся:

  – Ты про 'через завмаг, через директор магазин, через задний кырыльцо'?

  – Ага! – хихикнула Света, и пропела – 'Ходы кривые роет подземный умный крот, нормальные герои всегда идут в обход'.

  – Народ, имейте совесть! – взмолился Андюшка. – Я этих ваших песенок не знаю.

  – О господи, да пещерами этими обезьяньими она идти предлагает – всплеснула руками Семеновна. – Мог бы и догадаться, не маленький, чай, уже.

  – А как мы туда попадем? – аккуратно поинтересовался я. – Тут до самого низкого входа – метра четыре по отвесной скале. Я не Спайдермен, вы, сколько мне известно, тоже.

  – Я веревку взял – откликнулся Митрич. – В походе без веревки никак нельзя. 25 метров, прочная – хоть слону для суицида продавай. Могу попробовать добраться – горную подготовку нам давали когда-то, не все ж я забыл. Да и вообще – не Андрюхе же в латах лезть?

  – Полезай, башка кирзовая, полезай... Секунд двадцать точно пролезешь – как раз до первого камня, что на тебя из дырки скинут – ядовито высказалась Семеновна. – Да и долезешь – что дальше? Пока ты веревку крепить будешь, тебя оттуда двадцать раз пинком под зад выкинут.

  Воцарилось тягостное молчание. Обезьяны, уже не таясь, сновали по лианам и корчили нам рожи.

  – Ладно – сказала Семеновна – вы тут думайте, а я пока разделаю этот трофей. Зря, что ли, Андрюшенька его тащил?

  – Стой! – вдруг крикнула Света. – Есть идея. В Таиланде мне как-то рассказывали, как ловят обезьян. Они, оказывается, дико жадные животные. Так вот – привязывают охотники веревкой к дереву кувшин с узким горлом, насыпают в него рис. Ночью обезьяна находит кувшин, залезает туда рукой, хватает жменьку риса – а кулак-то образно уже не пролезает. Жадность и у людей частенько побеждает разум, что уж про обезьян говорить – так, дура, и сидит со сжатым кулаком, пока ее не поймают. К чему я веду – вы заметили, что обезьяны все трупы подобрали, и к себе в пещеры утащили? Зачем они им нужны – понятия не имею, но мне кажется, можно попробовать это использовать...

  Минут через десять все было готово. Андрюшкин трофей, надежно перевязанный веревкой, был подкинут поближе к ближайшей пещере. На другом конце 'вервия простого' за крупным валуном затаились оба наших бойца. Тортика временно отозвали. Мы отошли за поворот ущелья и подглядывали оттуда.

  Долгое время ничего не происходило, потом из пещеры выглянула волосатая морда. Спряталась и выглянула опять. Опять исчезла и что-то громко крикнула. Из пещеры спустились четыре крупных самца, и, подхватив павшего товарища, довольно шустро полезли вверх.

  Митрич с выражением лица как у азартного рыбака стравливал веревку. И только когда тело исчезло в глубине пещеры, наши вояки поднялись на ноги, и вместе потянули веревку на себя.

  Что тут началось! Обезьяны орали так, что, казалось, скалы должны были треснуть. Алгоритмы жадности сработали безукоризненно – веревку приматы, похоже, тянули всей толпой, причем так активно, что фактически сами затащили Митрича с воспитанником в пещеру.

  Торжествующий рев 'облезьян' мгновенно сменился испуганным визжанием – судя по всему, в диалог вступила сталь. Что происходит внутри – мы могли только гадать, но, похоже, в тесном пространстве пещер безоружные обезьян потеряли все свои преимущества. Митрич потом подтвердил – это была банальная резня, приматы сначала пытались кидаться камнями, но потеряв пару десятков бойцов, воинственный пыл подрастеряли. Вскоре из пещер с правой стороны ущелья (где усердствовали наши) начали выскакивать самки с детенышами, и по навесу перебираться 'к соседям напротив'. Вскоре за ними потянулись и самцы, а минут через десять шум битвы стих окончательно.

  В проеме пещеры появился Митрич и, ни слова не говоря, скинул нам веревку.

  Господи, как же там воняло! Полное впечатление, что опустевшие пещеры служили обезьянам исключительно в качестве уборной, причем на протяжении пары столетий. Не зря Семеновна потом обозвала этот этап 'Грандиозной Баталией в Сортире'. Некоторые из пещер были жилыми, но кроме охапок дурно пахнущей засохшей растительности, используемых для сна, мы ничего интересного там не обнаружили.

  В четвертой по счету пещере обнаружился тайник, обогативший нас еще на 25 тысяч, да из препарированных Семеновной трупов упали колечко и кулон. Оба, словно в насмешку – на интеллект. Уже ближе к выходу Митрич, методично распинывавший все спальные кучи, вдруг обнаружил под одной из них бронзовое копье на начальные уровни. Этим наш навар и ограничился, и мы, выйдя к свету метрах в ста после навеса, начали спуск.

  Самое интересное случилось на спуске – Света, так и не снявшая очков, вдруг зависла на полпути с криком 'Тайник!'. Андрюшке даже не пришлось подниматься вверх – атаманша справилась сама.

  Тайник был практически пуст – только записка. На клочке бумаги неровными буквами было выведено пять слов 'Сочти сих гадов, оставь первую'. В ту же секунду у меня выскочило предложение:

  ПРИНЯТЬ КВЕСТ 'ЗЕМЛЯ ОБЕТОВАННАЯ'? ДА/НЕТ

  И все. Ни малейших пояснений. Судя по вытянувшимся лицам моих друзей, квест был групповым. Нажав 'да' (судя по всему – последним), я получил следующую реплику:

  ЭТАП ПЕРВЫЙ 'МЕСТО'. УСЛОВИЯ ВЫПОЛНЕНИЯ: ПРИБЫТЬ В НУЖНОЕ МЕСТО В ПОЛНОМ СОСТАВЕ 5/5. НАГРАДА: ВАРИАТИВНО. НАЙДЕНО ПОДСКАЗОК: 1/3.

  И все?!

  – И все?! – взревел Митрич – И что нам теперь делать? Обезьян считать? Не, они гады, конечно, кто спорит, но это ж, блин... Там год можно в этих пещерах лазить. И какую первую оставлять? Куда прибыть? Что-то я ничего не понимаю.

И он был не одинок.

Прода 9

Прода 9

Так ничего и не решив с запиской, мы двинулись дальше.

Сразу за поворотом Сергеевна вздохнула и снова процитировала знакомые стихи: «Есть высокая гора, в ней глубокая нора». И впрямь – ущелье закончилось, путь преградила скальная стена, под которую уходил подземный ход.

Митрич заглянул в темный провал, поморгал, принюхался и авторитетно заявил:

– Не нравится мне это. Очень уж анекдот напоминает про задницу Змея Горыныча.

– Это там, где богатырь ему в попу кричал? – ехидно захихикала Семеновна.

– Ага. Ну ладно, делать нечего, полезли под землю – философски заявил Митрич.

– Да пора бы, там уже с фонарями небось ищут – немедленно откликнулась немка – хотя Андрюшке вроде рановато.

– Оставить похоронные разговоры! Значит, так – сынку первым, я вторым. Разведаем – вернемся. А то мало ли – вдруг там вертикальный колодец, костей не соберете, инвалидная команда.

Как вскоре выяснилось, никакого колодца не было – нормальный плавный спуск. По которому наша компания вскоре и шлепала вниз – довольно бодро, надо сказать. Впереди вновь бежал Тортик, за ним, озираясь, двигался Митрич, в середине располагалась наша группа работяг, Андрюшка шел замыкающим. Подземный ход был довольно большим, пригибаться не требовалось, и при этом сухим и теплым. Стены, пол и потолок были облицованы плохо обтесанными каменными плитами, идти по которым было очень удобно. Впечатление портили разве что свисающие с потолка какие-то разлапистые лишайники, от которых, впрочем, была несомненная польза – они светились, что избавило нас от необходимости возиться с факелами, купленными на деревенском рынке накануне похода в данж. Дорога была абсолютно спокойной, даже в периодически появляющихся стенных нишах никаких тайников не обнаруживалось, сколько Светлана в них не вглядывалась.

Митрич меж тем мрачнел все больше.

– Не нравится мне все это. Опыт подсказывает – чем дольше в боевом выходе длится тишь да гладь – тем большая задница маячит впереди. Андрейка, ты там сзади оглядывайся почаще – как-бы какая пакость не выползла.

Сын полка ограничился лаконичным «хорошо», и мы продолжили движение. Наконец, пейзаж хоть немного разнообразился – мы вышли на перекресток. Нашу «подземную кишку», как ее окрестила Семеновна, пересекала вторая – абсолютно неотличимая.

– Куда пойдем? – поинтересовалась Семеновна – Вправо, влево или прямо двинем?

– Тихо! – шикнул на нее Митрич. – Слышите?

– Да никак у нашего тугоуха слух прорезался? – обрадовалась подаче Семеновна.

Но Митрич шутки не поддержал, а лишь отошел к стене и приложил к ней ладонь.

– Плиты вибрируют. Вперед, бегом!

Но было поздно. Со всех четырех концов перекрестка рухнули потолочные плиты и сверху спрыгнули здоровенные создания, больше всего похожие на сухопутных осьминогов.

Мы оказались в ловушке.

– Ниша справа – заорал Митрич, уже вскинувший лук. – Бегом!

Действительно, справа виднелась какое-то небольшое углубление в стене. Я на бегу втолкнул туда сначала Семеновну, потом Сергеевну, и на этом место закончилось. Мне ничего не оставалось делать, как навалиться на них всем делом, прикрывая собой.

– Вот это мужик, зажал как зажал! – пискнула неугомонная Семеновна.

Мимо протопотал Тортик – навстречу «осьминогу», который уже бежал к нам по коридору. Наш земноводный танк успел вовремя, и сцепился с супостатом метра за три до нас. Через секунду оба создания бились не на жизнь, а на смерть. Причем «осьминог», к моему удивлению, своими щупальцами не обвивал, а действовал как дубинами – гибкая при ходьбе конечность словно каменела при ударе и Тортику приходилось периодически прятаться в панцирь, оберегая голову.

Я хотел было посмотреть, как там дела у Андрея с Митричем, которым досталось сразу трое противников, но не успел – искомый Митрич врезался в меня спиной с криком «Дай-ка я тоже прикрою!».

– Вдвоем жмут. Это уже группен-секс какой-то – не унималась Семеновна.

Больше я ничего толком не увидел – Митрич разорался, чтобы я не вертел башкой, и не сбивал прицел, поэтому мне пришлось удовольствоваться разглядыванием девушек, а о ходе боя судить по воплям охотника. Судя по всему, Андрюшке, связавшему ближним боем сразу троих противников, приходилось несладко, по крайней мере безостановочно стрелявший Митрич не умолкал ни на секунду:

– Да не стой ты столбом, дурень, двигайся, двигайся. На щит удары бери, обалдуй, я понимаю, что у тебя голова твердая, но ее чинить дороже станет! Куда ты колдуешь, стоять! Дубина, ману только на хил, тебя же сложат через минуту. Справа! Справа говорю, он желтый уже, у меня дважды крит прошел, мы его сейчас вдвоем быстро ушатаем. Во-о-т, щитом отбил – мечом добавил, можешь же, когда хочешь. За левым следи, баран, он у тебя куда хочет, туда и ходит. Да не бей, просто не пускай его! Не дай бог сюда прорвется – всем карачун, он и меня сложит, и наших всех. Танцуем, танцуем, всех троих держим. Так, молодца, все как на охоте – работаем одного, остальных держим. У правого десять процентов осталось, он уже дохлый практически, добиваем, родной, добиваем. Да не дергайся ты, не суетись, сколько тебе говорить: засуетился – сразу сольют. Спокойно, все делаем с холодной головой – как будто задачу решаем. ХИЛ!!! Хил, я сказал, ты красный уже! Вот, малаца, подох, кальмарья рожа – туда тебе и дорога. Теперь спокойно работаем этих двух. Да не коси ты на Тортика, на него не рассчитывай, он танк, а не дамагер, ему своего дай бог минут за двадцать ушатать. Давай, давай, танцуй: толчок, укол, отход, толчок, укол, отход. Укол, а не удар! Ну, получил? Руку, небось, отсушили. Отхиливайся, что сопли жуешь. А вот нефиг импровизировать, ты, блин, ни хрена ни Рихтер. Не надо фантазий, инициатива наказуема, поэтому делай как тебе сказали. Будет он ждать, пока ты замахиваешься, как же. В армии все безобразно, но однообразно, на том стоим и стоять будем. А творческие личности у нас сортиры моют – в силу своей потенциальной опасности. Вот, вот – начал работать по плану, сразу ритм поймал. Теперь танцуешь и их между делом дамажишь. И слава Аллаху, что они хоть и толстые, но регенерация слабая, иначе уже легли бы все – без вариантов.

– Тебе бы в комментаторы пойти, – просипела придавленная Семеновна – Озеров, небось, на том свете от зависти рыдает. Да отодвиньтесь вы, что вы давите, я так понимаю, сейчас на нас никто не нападает. Подвинься, говорю, потом за сиськи подержитесь, дышать же нечем.

– Куда!!! – прервал ее монолог Митрич – Ты что делаешь, скотина тупая! Андрюха, давай один, я малость тортикова кальмара продамажу, а то без танка останемся.

Минуты через три все было кончено. Когда рухнул последний «кальмар», а запыхавшийся Андрюха стянул шлем и вытер лоб, Митрич кинулся к нему и обнял нашего возмужавшего пацаненка. Потом, застеснявшись, вхлохматил ему волосы и хлопнул по плечу.

– Ну ты и монстр, сынку. Троих ушатал. А я уже, грешным делом, думал – все, накрылся данж, не выгребем.

Он внимательно вгляделся в безжизненное тело и прочитал по слогам:

– Ло-ми-кость, 5 уровень. Да что за наркоман сценарий для данжа писал? То облизьяны у него, то мравольвы, теперь вот – «ломикость» какая-то. Я тоже такую дурь хочу. Ну да и хрен с ним, давай, Нин, потроши. Посмотрим, что скрывает это чрево.

Чрево скрывало всякий грошовый мусор, как, впрочем, и второе чрево, и третье. И только из последнего лутнулось копье – причем не медная дешевка, вроде найденной под подстилкой у обезьян, а хороший, годный инструмент с весомым плюсом к урону.

– Вот это подарочек! Тысяч на двадцать на аукционе потянет – обрадовалась немка.

– Что-то копья зачастили – почесал нос Митрич – К чему бы это?

– Я на четвертом уровне новую абилку не брал, и со старыми-то едва все успевал в последнее время – встрял в разговор я. –  А там, между прочим, среди других и «ловля острогой» была. Может, это мне намекают, что скоро третью золотую рыбку выловлю?

– Точняк! – разволновался Митрич – Стопудово именно так все и обстоит. Свет, ты же сама говорила, что рендом нам ворожит в последнее время. Бери, Мить, острогу, пока суть да дело – нужные умения на ней прокачаешь, а потом, как полный акк от рыбки получишь – на копье перейдешь. Семеновна, ну нафиг копье продавать, давай Мите отложим.

– Ага – ядовито откликнулась старушка – Вот сразу видно, что охотничек. Уже и шкурку неубитого медведя поделил, и советов всем надавал. Вот когда закроет Митя квест с рыбками – тогда и будем думать, а пока деньги морозить ни дам. Да и куда оно ему – оно с 10 уровня! И вообще – вы сначала данж пройдите, аники-воины.

Проходить данж пришлось долго. Сначала нас долго тревожили ломикости – причем один из осьминогов, поймав Митрича на уходе, сломал ему ногу. Бедный Андрюшка с его «эмбриональными лекарскими навыками», как их обзывала Семеновна, выдоил из себя всю ману до капли, прежде чем наш охотник смог хотя бы немного наступать на поврежденную конечность. Когда мы углубились еще ниже, сухопутных осьминогов сменили огромные змеи с гигантскими, практически моржовыми клыками. Назывались они совсем уже несуразно – одонтотураноны, и подозрения Митрича в наркоманских наклонностях сценариста локации окончательно укрепились и немедленно трансформировались в эмоциональную речь, переполненную экспрессивными выражениями. Резкости выражений в немалой степени способствовало то обстоятельство, что противниками одонтотураноны оказались очень неудобными. Ничуть не менее «толстые», чем ломикости, змеи двигались гораздо быстрее и прошли мы их исключительно потому, что одонтотураноны были убежденными индивидуалистами. Они безмятежно ползали за пределами агрозоны, пока Митрич с Андрюшкой «разбирали» их собрата, не обращая на смертоубийство ни малейшего внимания.

И вот, уже практически дойдя до финала, мы, похоже, приземлились навсегда. Едва переступив порог громадной пещеры, в которой, судя по всему, и проживал рейд-босс, наши вояки сразу же попадали в агрозону двух мерзких тварей, которых наркоман обозвал «долезря». Представьте себе огромного быка с кабаньей головой, увенчанной целым веером острых, как новые гвозди, рогов. Роскошная черная грива свисала едва ли не до земли, а поскольку долезри обычно бродили по залу, уткнувшись пятачком в землю, пышная челка практически скрывала их морды. Как выяснилось, долезри были буквально нашпигованы всякими пакостями – неправдоподобно быстрые для такого огромного тела, они кусались, бодались, лягались, любили ударить крупом как таран, ударом хвоста сбивали с ног даже закованного в тяжелую броню Андрюшку. В довершение всего твари обладали ядовитым дыханием, вешавшим неслабый дебаф, а посмотрев им в глаза, игрок получал ослепление на 30 секунд.

В общем, спасало наших бойцов только одно – стоило им выскочить за пределы пещеры, как звери тут же переставали агриться и вновь утыкались пятачками в землю. Было сделано уже шесть попыток, и все они закончились одинаково – позорным бегством «на красной черте». Причем один раз Митрич вытащил увлекшегося Андрюшку, что называется, на последнем издыхании – у того оставалось буквально 3-4 хитпоинта.

– Бычары позорные!!! – уже даже не орал, а тихо ворчал Митрич. Оба наших бойца сидели, устало прислонясь спиной к стенке коридора и ждали, пока восстановятся HP. – Вот и аукнулся нам, блин, неполный состав. Нам бы еще одного бойца – мы бы их махом сложили. Самое обидное – уже и понятно, как их валить надо, но совсем чуть-чуть каждый раз не хватает. Последние два раза мы выскакивали, когда у них меньше десяти процентов оставалось – совсем малость не добили. Эх, нам бы подкрепление или хотя бы уровень поднять – хватило бы.

– Уровня не будет, сами же знаете – отозвался «сын полка» – Вы с Тортиком седьмой только что после змей взяли, а у меня до одиннадцатого еще четверть полоски.

– Да знаю я... – безнадежно махнул рукой Митрич – Обидно просто – нам бы чуть-чуть добавить – и сложили бы их. Мал-мала мы с тобой опаздываем, немного не дотягиваем. Жалко, во второй раз положить не удалось – почти уделали же. А теперь чем дальше, тем труднее будет.

– Почему? – удивился Андрюшка – Наоборот вроде, мы теперь типа знаем что делать, все вроде понятно. Рано или поздно получится.

– Устали мы с тобой, внучек, а дальше усталость только накапливаться будет. Не физически, конечно – какая здесь физическая усталость, когда просто вырубаешься и все. В голове усталость накопилась, тормозить начинаем. И чем дальше – тем хуже будет. Еще пара попыток максимум, а потом можно и не дергаться, не поспав несколько часов. Вот такой вот цуцванг получается.

– Чего получается? – удивился Андрюшка.

– Ты что – в шахматы никогда не играл? – в свою очередь удивился Митрич.

– Нет – честно признался наш барин. – Я только знаю эта... Что конь типа буквой «Г» ходит. Меня отец один раз пытался научить, но я только про коня и запомнил. Он рукой махнул, сказал что я балбес и ушел.

– Балбес и есть – согласился Митрич. – Цуцванг, юноша, это такая позиция на доске, когда какой ход не сделай – только хуже будет. Так и нам – сидеть здесь смысла нет, а пройти не можем. А потом или перенервничаем и ошибок наделаем, или просто затупим от усталости. И все, слив.

– Слышь, военный, ты вот много умных слов знаешь – вступила в разговор Семеновна – А такие слова как «нейроны», «аксоны» и «дендриты» – еще помнишь?

– Ты это к чему? – мгновенно вскинулся капитан.

– Сам знаешь – отрезала экс-старуха. – Чай не дурак, хоть и косить под него любишь. Все ты понимаешь, гонору только в тебе много.

Митрич озадаченно помолчал, потом не выдержал:

– Ты на что это намекаешь, карга старая?

– А на то! Быстродействие нейронов в коре головного мозга от чего зависит, пенек армейский?

До Митрича, судя по всему дошло – он сначала налился гневом, а потом вдруг просиял, вскочил и, подхватив Семеновну, звонко чмокнул ее в щечку.

– Ты гений, Нинка! – крикнул он – Действительно, это может сработать, клизма ты медицинская! Так ты что – решила, что я все понимал, но из гонора меняться не хотел?

– А кто вас, мужиков, знает – отмахнулась пристыженная врачиха – Вы ж все лучшие в мире охотники на мамонтов, к вам на простой козе не подъедешь.

– Ну и дура! – Митрич по-прежнему сиял – Запомни раз и навсегда: для меня главное – дело. Было, есть и будет. Дело надо сделать, а уж кому потом звезды падать начнут – это вопрос десятый. А про это... Как на духу – не подумал. Сама знаешь про здешний морок. Забываем мы здесь – кто мы есть, забываем. И мы с Митей, и вы со Светкой. За что, боюсь, однажды дорого заплатим.

Андрюшка, как в школе, поднял руку.

– Вы про что? – только и смог выдавить из себя он.

– А про то, мой юный друг – елейным голосом ответил Митрич – что сейчас мы пойдем внутрь, валить этих двух гадов. Вот только командовать буду не я, а ты. Права Нинка – мы проигрываем из-за того, что я торможу. Тебе 19, мне 82, бой этот – чисто на быстроту реакции. А внутри этого шикарного виртуального тела затаился все тот же древний старикашка, который в некоторых вопросах по любому уступает более юным особям. Мозги, короче, у меня уже старенькие и медленнее твоих. Хотя и мощнее! – не удержавшись, добавил он.

– В общем, не сцы, боец. Тактику этого боя ты усвоил не хуже меня, верти башкой, следи за обстановкой и командуй сразу же, не тупи. Все у нас получится, не боги горшки моют.

– Обжигают – машинально поправил озадаченный Андрюшка.

– И не моют, и не обжигают. Не по чину это им, танк клопов не давит. Что сидим, командир? Давай, доставай свою железку и командуй «В атаку!».

Бой получился красивым. Андрюшка быстро вошел в роль и покрикивал на Митрича не хуже ротного старшины. Когда рухнул первый свинобык, девчата, наблюдавшие за схваткой из коридора, устроили такой визг, что любая свинья моментом бы заработала комплекс неполноценности. Завалить вторую дорезрю было уже делом техники, и через пару минут поле битвы осталось за нами.

Мы вопили «Ура!!!», Андрюшка растеряно улыбался, Тортик восторженно квакал. Но не успел Митрич опустить свой лук, как из темноты пещеры выступила неправдоподобно огромная фигура.

Рейд-босс.

– Стоять! – звонко закричал Андрей – Не выходим, вдруг бычье на респ пойдет. Сразу босса делать будем!

Прода 10

Прода 10

Рейд-босс был огромен. Нет, не так – он был подавляюще велик: Митрич с Андрюшкой были ему как то море – по колено. И еще он был мамонтом.

Самым настоящим мамонтом, вполне соответствующим древней формуле настоящего мужчины: «могуч, вонюч и волосат». Коричневая свалявшаяся шерсть, большая лобастая голова, мощный хобот и ноги-тумбы. Разве что желтые бивни были прямыми, а не загнутыми кверху. Над головой у него гордо реяла надпись – «Индрик».

Индрик, индрик... Что-то знакомое...

– Погнали! – закричал Митрич и послал Тортика вперед. – Погоди, Андрюха, не лезь, пусть черепушкин агро наберет.

Мы втроем, стоя в коридоре и затаив дыхание, наблюдали за схваткой. Картинка была довольно сюрреалистичной – не дать, не взять таракан, дразнящий кота. Очень ловкий и быстрый таракан, надо сказать: наш пет с нечерепашьей быстротой носился вокруг огромного босса, ловко уворачиваясь от ударов хобота, покусывая противника за ноги, квакая, и время от времени нанося ему тот самый появившийся на седьмом уровне «таранный удар». Проку от этого, впрочем, было немного – бар жизни индрика едва дрогнул, уменьшившись на жалкие полтора процента.

Пора! – крикнул Митрич, вновь взявший командование на себя, и в бой вступили наши основные силы. И тут обнаружилась первая неприятная особенность босса: индрик, похоже, обладал бронированной шкурой. По крайней мере, стрелы Митрича ее не пробивали, а, нанеся смешной урон в 5-6 HP, бессильно падали на землю. Нашего охотника, впрочем, это мало смущало.

– Нормально! Курочка по зернышку клюет, а весь двор засирает. Главное – что он медленный, как подъем с похмелья и регенерации никакой. Убийство будет неторопливым, но неотвратимым, как торжество коммунизма во всем мире. Давай, Андрюха, сзади под коленками руби, там сухожилия.

В общем, бой был очень скучным. Здоровье монстра падало ужасающе медленно и за сорок минут бойцы сбили его едва наполовину. Но как только отметка на баре достигла цифры 50%, индрик затрубил, повесив 5-секундный стан на Тортика и Митрича. Андрюшка яростно заработал мечом, пытаясь перетянуть агро на себя, но босс, ко всеобщему удивлению, нападать ни на кого не стал. Он двинулся вперед, погружаясь в землю как в воду. Вот он ушел по колени, по брюхо, земля какими-то волнами наплывала на его бока, и вот уже на поверхности видна только волосатая макушка. Секунда – и индрик полностью скрылся под землей.

Наши воины растерянно озирались, держа оружие наготове. Ожидание было недолгим – не прошли и минуты, как мамонт вновь вынырнул – но уже со стопроцентным здоровьем.

– Твою же дивизию... – протянул Митрич, осознав перспективы – А вот это, Андрюшка, в шахматах называется пат. Убить нас у него не получается, но и мы его завалить не сможем. С таким лечиловом мы его год ковырять можем и все без толку будет. Светка, на форумах про эту чуду ничего нет? Как его валить вообще?

– Да ничего нет, я уже давно проверила – сердито крикнула наша командирша – Первое прохождение, что ты хочешь? Судя по всему, раньше эти мобы не использовались – ничего нет ни про мравольвов, ни про долезрей, ни про индрика.

И тут меня осенило. Господи, ну конечно же – индрик! Я вспомнил, где слышал это слово: было такое книжное издательство в наше время.

– Митрич, повоюйте тут еще минут пятнадцать, – крикнул я. – Я в интернет выйду, кое-что проверить надо.

– Можно подумать, есть другие варианты. Наше дело – строй, бой! – буркнул Митрич. – Вали уже, и не зависай там на год.

Ну, год – не год, а с полчаса я провозился. Но результат того стоил.

Когда я вновь выпал в игру, у индрика оставалось уже меньше 60%, и Митрич отчаянно ругался в стиле «где этот сраный таксист, вот всегда так – когда они нужны, хрен их дозовешься».

– Митрич, стой! – отчаянно заорал я. – Короче, так – сценарист не наркоман, зря мы на него тянули. Этот инст написан по мотивам славянской мифологии, я пробил – и индрик, и долезря, и даже одонтотуранон – это все персонажи славянского бестиария. Теперь по индрику – это подземное животное, передвигается под землей как рыбы в воде, когда выходит на поверхность – каменеет, поэтому ты его и пробить не можешь. Я вот даже выписал: «А рогом проходит зверь по подземелью, аки ясное солнце по поднебесью, он проходит все горы белокаменные, прочищает все ручьи и проточины, пропущает реки, кладязи студёные». Очень миролюбивое: «все зверья земные к нему прикланятся, никому победы он не делает»...