Текст книги "Русские поморы на Шпицбергене"

Автор книги: Сергей Обручев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Дальнейшая судьба письма Мюнцера

Любопытно проследить дальнейшую судьбу письма Мюнцера. Нам известны две публикации письма в начале XVI в. на португальском языке. О. Гартиг, подробно описавший экземпляр включающего это письмо издания, хранящегося в Мюнхене (Hartig, 1908), установил, что эта книжка, хотя и содержит неполные выходные данные (нет года и от фамилии издателя сохранились только две буквы), но можно установить, что она издана в Лиссабоне в начале XVI в.: издатель Герман де Кампос, судя по сохранившимся другим изданиям, начал выпускать книги в начале века. Гартиг считает возможным утверждать, что, исходя из характера набора и печати, эта книжка – небрежная перепечатка более раннего издания.

Книга содержит три произведения на португальском языке с двумя отдельными титульными листами:

1) «Руководство к астролябии и квадранту, чтобы определять склонение и место солнца на каждый день, а также чтоб определять звезду Севера [Полярную]».

2) «Трактат о сфере мира, переведенный с латинского на [португальский] язык вместе с письмом, которое написал великий немецкий доктор королю Португалии дону Жуану (Johani) Второму».

Руководство и трактат имеют отдельные титульные листы и отдельные сигнатуры.

Письмо Мюнцера сразу начинается с преамбулы, написанной переводчиком (приведена у нас в начале письма).

Что касается трактата о сфере мира, то Гартигу нетрудно было выяснить, что это перепечатка широко известного краткого руководства по космографии, составленного математиком Джоном Холивудом, известным в науке под псевдонимом Иоанн де Сакробоеко. Он умер в Париже в 1256 г. Первое печатное издание трактата было опубликовано в 1472 г. в Ферраре. До конца XVI в. вышло в свет до 60 печатных изданий этой книги на разных языках. Гартиг считает, что мюнхенский экземпляр ближе всего подходит к венецианскому изданию «Sphera mundi» 1483 г.; из последнего заимствованы иллюстрации.

Экземпляр, хранящийся в Эворе, не был описан так тщательно. Судя по краткому сообщению Харриссе, Гар-тиг пришел к выводу, что хотя в общем состав книги тот же (включены все три произведения), но это другое издание, с несколько другим текстом, пагинацией и титульным листом; начинается оно с трактата о сфере. В книге не указано ни место издания, ни фамилия издателя. Судя по рукописной надписи на книге, издание выпустил Герман Галхард в начале XVI в.

Казалось очень странным, что письмо Мюнцера было присоединено к двум вполне практическим руководствам по навигации и притом повторено в двух изданиях. Но дальнейшие исследования вскрыли очень интересные обстоятельства. Много нового дали изучение эворского и мюнхенского изданий и углубленное исследование истории португальского мореплавания в XV и XVI вв. португальским историком Ж. Бенсауде и немецкими гидрографами Е. Циннером и Г. Вагнером (Bensaude, 1912; Zinner, 1934; Wagner, 1918).

При сопоставлении двух изданий выяснилось, что, в то время как «Сфера мира» и письмо Мюнцера в двух этих изданиях не имеют больших различий, «Руководство к астролябии» в эворском издании значительно изменено. В мюнхенском издании оно представляет очень элементарную инструкцию по определению высоты солнца и Полярной звезды. В эворском экземпляре инструкция эта гораздо сложнее. Очень существенно, что в первом издании в таблице широт приведено только 60 широт, относящихся к западному побережью Южной Европы и Северной Африки– вплоть до экватора (до острова Сан-Томе), а в эворском широты указаны для 190 пунктов: включены весь западный и восточный берега Африки и Южная Азия вплоть до Молукского полуострова.

Бенсауде сопоставил эти факты с декретом португальского короля Мануэла I от 13 ноября 1504 г., которым запрещалось указывать на морских картах данные о плаваниях португальских кораблей к югу от островов Сан-Томе и Принсипе. В результате можно было заключить: мюнхенское издание выпущено в свет после 1504 г. Что касается эворского, более позднего издания, то его появление лимитируется, с одной стороны, тем, что издатель Герман Галхард начал выпускать книги в 1509 г., а с другой – тем, что в 1521 г. «Руководство к астролябии» было перепечатано Валентином Фернандесом в его книге «Repertorio dos tempos».

На основании изучения португальской литературы по мореплаванию Бенсауде пришел к интересному выводу. По его мнению, «Руководство» составлено Тайным советом математиков и представляет выполнение той задачи, которую в 1484 г. поставил перед Бехаймом и двумя придворными врачами Жуан II: выработать методы определения высоты солнца в открытом море. К этому сочинению было присоединено элементарное руководство Сакробоско по космографии (Bensaude, 1912). Бенсауде предполагает, что первое издание этой книги могло быть осуществлено еще при жизни Жуана II и что ранее мюнхенского издания могло выйти в свет еще несколько тиражей.

Бенсауде основывает свою догадку па том, что в преамбуле к письму сказано о переводчике: «проповедник сказанного сеньора короля». Если бы «Руководство» издали после смерти Жуана II, то было бы сказано «покойного короля».

Тито де Норонья, установивший список всех 47 книг, выпущенных с 1509 по 1560 г. Германом Галхардом, обнаружил, что в 1525 г. у него было опубликовано «письмо, которое Иероним Монтарио, немец, написал из Норумбер-га королю дону Жуану II» (Bensaude, 1912). Возможно, под этим названием обозначено новое издание тех же двух руководств, а не одного только письма Мюнцера.

В XVI в. упомянутая выше книга Фернандеса "Reper-torio dos tempos" издавалась много раз. Бенсауде удалось проверить, что в изданиях 1521, 1528, 1552, 1563 и 1570 гг. повторен текст «Руководства к астролябии» эворского издания, но таблицы наблюдений перепечатаны более короткие, с мюнхенского варианта [9]9
  Бенсауде, по-видимому, не знал о первом издании этой книги, которое, ка установлено позже, появилось в 1518 г. и имеется только в одном экземпляре.


[Закрыть]. Существуют еще шесть изданий сборника Фернандеса, выпущенных с 1518 по 1574 г., но их Бенсауде не удалось видеть. Кроме «Руководства к астролябии», книга содержала руководство к навигации при помощи квадранта и навигационные таблицы из «Постоянного альманаха» Закуто (первое печатное издание – в 1496 г.), которым португальские мореплаватели пользовались в XV в.

«Трактат о сфере» Сакробоско в XVI в. печатался уже отдельно, но в 1537 г. известный португальский навигатор Педро Нунес, издавая во второй раз трактат Сакробоско, присоединил к нему первую книгу географии Птоломея. Дальнейшие исследования истории португальской навигации позволили установить еще более значительную роль, которую играло интересующее нас «Руководство к астролябии» в развитии мореплавания XV в. Фонтура да Коста пришел к выводу, что это руководство в рукописном виде применялось португальскими мореплавателями как основное в последней четверти XV в. Он относит составление руководства к 1483–1484 г., ко времени создания Совета математиков.

Это подтверждается приведенным мною сообщением Барруша: комиссия Совета математиков выполнила эту работу и составила таблицы для мореплавания.

Все перечисленные издания крайне редкие – они сохранились в единичных экземплярах. Вероятно, последнее надо объяснять той тайной, которой португальское правительство окружало в XV и в начале XVI в. свои морские плавания и применявшиеся для них навигационные инструменты, таблицы и карты.

С другой стороны, такие книжки, как навигационные таблицы, употреблявшиеся непрерывно и притом в неблагоприятной для сохранности книг обстановке, должны были служить очень короткое время. Поэтому весьма возможно, что список изданий «Руководства к астролябии» следует увеличить за счет нескольких, бесследно утерянных. Для нас в особенности были бы интересны издания (если они существовали) последних пяти – шести лет XV в. и первого пятилетия XVI в.

Большое количество изданий «Руководства к астролябии» подтверждает предположение Бенсауде, что эта инструкция была выработана Советом математиков. Действительно, она широко употреблялась португальскими мореплавателями вплоть до второй половины XVI в., и, очевидно, занимала первое место среди подобных изданий (Bensaude, 1912). Немецкий исследователь Вагнер, разбирая это предложение Бенсауде, приходит к противоположному выводу. По его мнению, книга (первые издания) состоит из частей, различных по времени, и нельзя приписывать ее составление Совету математиков (Wagner, 1918). Я уже говорил, что трактат Сакробоско мог быть присоединен к «Руководству» как содержащий необходимые для мореплавателя сведения по астрономии. Эти два сочинения вместе составляли очень удобную справочную книжку для малоискушенных навигаторов.

Гораздо загадочнее вопрос: почему было присоединено письмо Мюнцера? Бенсауде считает, что оно включено в первое издание, осуществленное еще при жизни Жуана II: письмо содержало хвалебную характеристику короля и поэтому являлось как бы введением к «Руководству к астролябии».

Заметим, однако, что письмо помещено в начале трактата о сфере, а не в начале книги. Король Жуан II умер 25 октября 1495 г. По-видимому, он был отравлен своими родственниками. Следовательно, такое хвалебное письмо не могло бы появиться впервые при короле Мануэле.

В связи с судьбой письма было бы очень важно выяснить, что делал Мартин Бехайм после смерти Жуана II, который ему покровительствовал. К сожалению, мы совсем не знаем, чем он занимался в последнее десятилетие своей жизни.

Есть только предположения некоторых историков, что, вернувшись в 1494 г. из своей неудачной дипломатической поездки во Фландрию, Бехайм впал в немилость при дворе и жил до 1506 г., вплоть до трагичной поездки в зачумленный Лиссабон, у своего тестя на острове Фаял. Впрочем, все это весьма проблематично, так же как и неудача поездки 1494 г. С такой же вероятностью можно предполагать, что Бехайм и в 1495–1506 гг. был связан с работами Совета математиков Однако несомненно, что его познания в навигации действительно оценил Жуан II, и письмо Мюнцера, в котором Бехайм был рекомендован как представитель Максимилиана I, послужило вновь к укреплению его позиции в Лиссабоне. (Жуан II относился с большим вниманием к Максимилиану I и стремился поддерживать с ним добрые отношения.)

Мы можем предполагать, что появление в справочной книге по навигации, составленной Советом математиков, такого инородного тела, как письмо Мюнцера, обусловлено главным образом хлопотами Бехайма. Ведь кроме безудержных похвал по адресу Жуана II, письмо содержало и сведения о высоком доверии, оказанном Максимилианом I Бехайму. Вероятно, это свидетельство шло на пользу дальнейшей карьере Бехайма. и он добился помещения письма Мюнцера в составленном Советом математиков руководстве. Появилось ли это издание впервые при жизни Жуана II или после его смерти – можно только гадать: предположения Бенсуаде, конечно, весьма шатки.

Во всяком случае, свидетельство о выдающемся значении Бехайма было тесно соединено с апологией Жуана II. Поэтому оно (по инерции) появлялось в печати и после смерти Бехайма – до тех пор, пока не распался сам сборник после исключения из него трактата Сакробоско, вместе с механически присоединенным к нему письмом.

Эти издания сделались библиографической редкостью и больше трехсот лет о письме Мюнцера никто не вспоминал. Сведения о нем сохранились только в португальских библиографических работах. Так, например, в своей «Bibliotheca Luzitana» В. Машадо в конце XVIII в. дал краткую справку о работах проповедника XV в. Алваро да Торре, переведшего или написавшего трактат о сотворении мира. В этой справке, в частности, отмечалось, что последний перевел письмо «Иеронимо Монтано, немецкого доктора, написанное 14 июля 1493 г. королю Жуану II». «В письме говорится о новом открытии великого Катая; оно напечатано вместе с трактатом о сотворении мира» (Machado, 1786). Возможно, что под этим последним названием подразумевается все тот же «Трактат о сфере» Сакробоско.

Кунстманн, впервые познакомивший в 1855 г. ученый мир с биографией Мюнцера и подробно изложивший дневник его путешествия 1494–1495 гг., отказался признать в этом Монтано своего героя: Кунстманн считал невероятным, что в 1493 г. Мюнцер мог писать об открытии Катая, в то время как португальские корабли только в 1516 г. достигли Индокитая (Kunstmann, 1854). Поэтому он считал, что Монтано – это другое лицо.

Более проницательным оказался Шмеллер, который в 1847 г. в работе о Валентине Фернандесе отметил письмо Монетария (найдя это указание у Рибейры дос Сантос) и отожествил автора письма с Иеронимом Мюнцером из Нюрнберга, оставившим описание путешествия 1494 г. в Португалию.

Но настоящее второе открытие португальского перевода письма Мюнцера произошло в 1865 г., когда его неточно воспроизвели с эворского экземпляра в эворском журнале «Южный листок». Затем письмо напечатал и прокомментировал историк Азорских островов Е. до Канто, а А. Ф. Томас в 1878 г. выпустил в отдельном издании небольшое количество экземпляров.

После этого в связи с исследованиями, приуроченными к 400-летию открытия Америки, на письмо Мюнцера обратили внимание ученые разных стран. Текст письма еще раз издал Е. Канто; Харриссе опубликовал письмо с английским переводом в своем монументальном исследовании истории открытия Америки (Harrisse, 1892); вскоре в Италии появился текст с итальянским переводом. В XX в. интерес к письму не уменьшался: Равенстейн в монографии о Мартине Бехайме поместил английский перевод (Raven-stein, 1908), Канто выпустил частное факсимильное издание, Виньо в своей атаке на Колумба использовал письмо Мюнцера, чтобы обосновать приоритет Бехайма в идейной подготовке открытия Америки (Vignaud, 1911). Возвращались к письму и португальцы.

Важнейшим этапом в истории письма явилось открытие в Мюнхенской государственной (ранее королевской) библиотеке более раннего издания «Руководства» и «Трактата» вместе с письмом Мюнцера. Текст письма отличался от эворского экземпляра только орфографией (вообще неустойчивой в этих изданиях). По этому тексту был опубликован португальский перевод и сделанный с него немецкий (Grauert, 1908); а Гартиг в отдельной статье дал точное и детальное описание мюнхенского экземпляра всей книги (Hartig, 1908). В том же году была опубликовала и другая, не менее важная находка: составляя описание библиотеки Хартманна Шеделя, Штаубер нашел в одной из инкунабул листок с копией латинского оригинала письма Мюнцера, переписанный Шеделем. К сожалению, копия содержит только первую половину письма (Stauber, 1908),

Эти находки повлекли за собой сравнительное изучение обоих изданий сборника (о которых я писал выше) и вспышку нового внимания к письму Мюнцера. Бенсауде вновь воспроизвел его на португальском языке (Bensaude, 1912). Он же руководил двумя факсимильными изданиями всего сборника (копия мюнхенского экземпляра), вышедшими в свет с предисловиями на французском и немецком языках.

На русском языке письмо Мюнцера было впервые опубликовано мною в 1961 г. (Обручев, 1961).

Русское поселение на Шпицбергене в XV в.

Внимательно разберем теперь фразу из оисьма Мюнцера, в которой он говорит о московитах, живущих на Груланде:

«Тебя уже восхваляют, как великого государя, немцы, итальянцы, руссы (rutanos), поляки (apolonios), скифы и те, которые живут под суровой (seca) звездой арктического полюса, так же как [восхваляют] и великого герцога (duque) Московии, ибо немного лет тому назад под суровостью сказанной звезды недавно открыт (novamente sabida) большой остров Груланда, берег которого тянется на 300 легуа и на котором находится величайшее поселение людей под сказанным господством сказанного сеньора герцога».

Предлагаемый нами перевод этой фразы сделан с португальского перевода (который только и имеется в нашем распоряжении, так как латинский оригинал этой части письма до нас не дошел). Он требует некоторых объяснений.

Слово principe мы переводим как «государь», следуя А. М. Малеину в его переводе путешествия Герберштейна (1908). Слово rutanos можно перевести как «руссы», опираясь на сообщение Герберштейна: «называемые на их народном языке руссами, а по-латыни рутенами» (Гербер-штейн, 1908). Наиболее труден перевод слова apolonios: во всех переводах письма Мюнцера (английских, немецких, французских) слово это переведено как «поляки». В. Шишмарев, чей перевод этой фразы помещен в статье П. А. Фрумкина (1957), соединяет это слово со следующим и дает такое толкование: «аполлоновы скифы (?), те, что живут под суровой звездой арктического полюса» (вопросительный знак в оригинале).

Предлагаемый В. Шишмаревым перевод не кажется мне удачным. Конечно, не имея подлинного португальского текста или его факсимиле, нельзя категорически утверждать, что запятая, поставленная после apolonios, есть и в оригинале, однако отнесение этого народа вместе со следующим «scithos» к тем, что живут под суровой звездой арктического полюса, явно неправильно: в португальском тексте сказано: е os que («и те, которые»). Название «аполлоновы скифы» мы не находим у Геродота; известен, правда, древний город Apolonia на западном берегу Черного моря, в северо-восточной Фракии (современный Созопол) приблизительно в 300 км к югу от Дуная. Эта область не входила в Скифию, так как по Геродоту «старая Скифия» начиналась к северу от Дуная (Ельницкий, 1961).

Существует еще легенда о том, что Аполлон побывал у гиперборейцев и перенес оттуда в Грецию науки, поэзию и музыку. Об этом в конце XVIII в. В. Капнист написал специальную работу, в которой доказывал, что гиперборе-ане живут за Уралом и там – родина Аполлона. По Страбону же, гиперборегне – одна из трех групп скифов (кроме них– аримаспы и сарматы).

Но это очень недостаточное основание, чтобы вводить в наш текст «аполлоновы скифы». Поэтому пока лучше придерживаться традиционного перевода «поляки», считая, что буква а – описка португальского текста. На картах XV в., и в частности на карте Мюнцера, Польша пишется «Polonia».

Для слова «скифы» в этом тексте можно принять объяснения, которые дает Павел Иовий Новокомский в книге о московском посольстве. В ней упоминаются «скифы, ныне именуемые татарами».

Обозначение «народы, живущие под Полярной звездой» применялось в XIV–XV вв. к странам, лежащим к северо-востоку от Скандинавии.

Вызывает удивление указанная Мюнцером большая длина побережья острова Груланда: 300 легуа или лиг. Лига имела различную длину в различное время и в различных странах. По Морисону, испанская и португальская лига в XVI в. равнялась 5926 м. Фонтоура да Коста выяснил, что в 1480 г. португальская лига имела длину в 5920 м. Поэтому можно считать, что длина побережья Шпицбергена (исходя из указаний Мюнцера) около 1800 км. Эта величина для самого большого острова архипелага Шпицберген, длина которого по меридиану около 400 км, кажется чрезмерной, но если обратить внимание, что Мюнцер говорит о длине береговой линии, то с учетом большого количества фьордов цифра эта оказывается близкой к действительности.

Хенниг, пытаясь объяснить, почему Мюнцер отнес остров Груланд к владениям московского герцога, приводит предположение, что он спутал эскимосов с карелами, подданными Московии (Hennig, 1956). Такую же ошибку совершил и историк Харриссе (Harrisse, 1892). Но это объяснение чересчур искусственно. Во-первых, в XV в. эскимосов не знали; во-вторых, скрелинги, которых норманны встретили в XII–XIII вв. в северной части Гренландии, были основательно забыты к этому времени.

Что касается карелов, то их земли помещались на картах XV–XVI вв. обычно восточнее, на Кольском полуострове или в Финляндии, а в северо-западной части Скандинавии указывались лаппы (лапландцы – Лапландия в разных написаниях), «Дикая Лапландия» («Дикая Лопь» в Новгородской летописи) и ее искажение – Пилаппенланд. Правда, на второй карте К. Клавуса на Гренландии написано: «Карелы неверные» (Kareli infideles), но вряд ли этот единичный факт может послужить причиной смешения владений Ивана III с землей эскимосов. Тут же Хен-ниг делает крупнейшую ошибку, утверждая, что Мюнцер считал Гренландию полуостровом (на который переселились карелы – эскимосы), в то время как в письме Мюнцера ясно указан остров. Все это убеждает нас в шаткости гипотезы Хеннига.

Главное, что нас интересует в письме Мюнцера, – название острова, где находится поселение московитов, – Груланда. Как мы видели, зарубежные комментаторы неизменно относят письмо Мюнцера к Гренландии и притом весьма точно определяют, что это – первое сообщение об экспедиции 1476 г. Такое утверждение не имеет под собой никакого серьезного основания. Никаких сведений об экспедиции 1476 г., кроме того, что она дошла до Гренландии, нет. Отсутствуют и какие-либо точные данные о ее составе. Спорно, что Пининг и Потхорст принимали участие именно в этой экспедиции; участие лоцмана Сколвуса также весьма сомнительно. Нет никаких данных о каком-либо поселении на берегах Гренландии, о котором сообщили участники экспедиции.

Таким образом, отнесение вполне точного и реального сообщения Мюнцера к сомнительной экспедиции 1476 г. является более чем странным. И особенно странно, что на этом настаивают несколько историков (Ravenstein, 1908; Holland, 1956; Henning, 1956).

Нам остается доказать, что название «Груланда» относится не к Гренландии, а к Шпицбергену.

К сожалению, документально мы не можем установить, как называли в XV в. русские поморы Шпицберген – письменные свидетельства этого отсутствуют. Но есть традиция, которая устанавливается документами XVIII и XIX вв.: русские всегда называли Шпицберген Груланд или Грумант. М. И. Белов (1956) обнаружил в архивах несколько документов начала XVIII в. не только с этими названиями, но также и с другими вариантами: Грундан, Грунт, Грунт Ландия, Грунтланд, Груландская земля. У Н. Н. Зубова указывается еще Грунланд (1954). Ставницер (1948) приводит донесение помора Амоса Корнилова 1747 г. о промыслах на Шпицбергене, который он называет Груландия, Грунланд, Груланд. Еще в 1871 г. Антон Старостин, последний помор, плававший на Шпицберген в XIX в., в заявлении на имя императора Александра II о предоставлении в его распоряжение одного из островов Шпицбергена, писал о Груманте и Грумантских островах как синониме Шпицбергена. Ставницер указывает еще вариант: Грунант.

Мы можем смело утверждать, что и в предшествующие столетия русские поморы называли Шпицберген этим же именем. Несомненно, зная от норвежцев, с которыми они встречались во время плаваний, о Гренландии, они отнесли это название, несколько Исказив его, к известному им уже давно Шпицбергенскому архипелагу. Промышленники, плававшие на Шпицберген для зимовок и добычи морского зверя, оленей, песцов, белых медведей и лисиц, называли себя в XVIII–XIX вв. груманланами.

Но название Гренландии и в западноевропейских картах и в литературе вплоть до XIX в. присваивалось нередко Шпицбергену наравне с его собственным названием.

Голландцы, первые из европейцев побывавшие в 1956 г. во главе с Баренцем на Шпицбергене, предполагали, что они вновь открыли Гренландию. Хотя они на карте 1598 г. дали открытой ими стране название «Новая страна», на титульном листе книги Де-Фера, опубликованной в том же году, о ней говорится как о стране, «которую они считают Гренландией и в которой никто никогда не бывал». В тексте также пишется, что новооткрытую страну они считают Гренландией (Де-Фер, 1936).

В 1919 г. в Гааге была выпущена книга Ф. Видера (Wieder, 1919), в которой дан обзор картографии Шпицбергена с 1596 по 1829 г. с копиями важнейших карт. На ряде карт мы видим на Шпицбергене надпись «Гренландия» в нескольких различных транскрипциях. Приведем фамилии авторов и год издания этих карт: Эдж, 1625; Фокс, 1635; Дудлей, 1646; Мейер, 1653; Селлер, 1671; Питт, 1680; Молл, 1716; Маунт и Пейдж, 1716; 1орнтон, 1716; Молл (без года, между 1727 и 1760 г.); Скоресби, 1820, а также в книге «Английский пилот» (1716 г.).

Интересно, что на карте Скоресби на Шпицбергене написано: «Восточная Гренландия».

Но этот список, составленный мною по Видеру, еще не полон. Мне удалось обнаружить в «Малом атласе» Мерка-тора и Гондта (1628 г.) надпись: GrenLant at Spitzbergen. Несомненно, что, кроме этих 14 карт при тщательных поисках, можно будет найти еще несколько с надписью «Гренландия» на Шпицбергене. Но все же большинство карт имеет правильную надпись: Шпицберген. Впервые это название появляется на карте мира Герита в 1612 г. (Wieder, 1919).

Следует отметить, что на карте 1598 г. экспедиции Баренца Шпицберген лежит у восточного конца длинной и непрерывной береговой полосы Гренландии и отделен от нее лишь небольшим промежутком. Такая рисовка сохраняется на нескольких ранних картах.

Пингель (1845) в статье, к которой мы вернемся ниже, пишет, что у китобоев и тюленебоев еще в его время Шпицберген назывался Гренландией, а настоящая Гренландия носила имя пролива Девиса (Strat-Davis).

Таким образом, со времени вторичного открытия голландцами и до середины XIX в. название «Гренландия» применялось к Шпицбергену как на картах, так и у населения Севера Европы. Полное отделение этих двух островов в сознании северян произошло только в XIX в.

Но мы можем найти свидетельство и более раннего применения названия «Гренландия» к Шпицбергену. Пингель в 1845 г. опубликовал в исторических материалах о Гренландии, издававшихся в Копенгагене, письмо датского короля Фредерика II Людвигу Мунку. Это письмо, датировано 11 марта 1576 г., настолько важно для нашей цели, что следует привести его полный перевод.

«Людвигу Мунку об одном русском, который посещает Гренландию, как следует далее (ut sequitur). Фредерик.

Известно нам стало из твоего сообщения, что прошлым летом несколько тронтгеймских бюргеров вступили в Вардё (Wardoer) в сношения с одним русским кормщиком Павлом Никичем (en Rydtske Styrremand ved Naffen Paulus Nichetz), живущем в Мальмусе (Mallues) и обыкновенно ежегодно около Варфоломеева дня плавающим в Гренландию (Gronlandt), который уведомил их, что если за его труды ему дадут некоторое вознаграждение, он, пожалуй, сообщит им данные об этой земле и проведет туда их суда. Поэтому прошу тебя узнать, какие издержки потребуются для исследования вышеназванной земли, и рядом с этим сообщить, найдутся ли в Тронтгейме бюргеры, которые бы пожелали отдать под фрахт для этого [путешествия] свои суда, как ты сообщал далее. Ибо мы всемилостивейше согласны, каковы бы ни оказались издержки при такого рода [предприятий] для исследования вышеназванной земли, принять с удовольствием их на себя и уплатить. И нам угодно поручить тебе сторговаться с вышеназванным русским кормщиком, чтобы он предоставил себя в распоряжение для такого рода предприятия, а равно условиться с несколькими бюргерами из Тронтгейма, чтобы они предоставили свои суда для этого, так, чтобы это путешествие могло состояться в текущую осень.

Фредерик. 11 марта 1576 г.»

Адресат – Людвиг Мунк, статгальтер Норвегии, был в Тронтгейме с 1574 по 1578 г. Так указано в «Северном биографическом лексиконе» 1940.

Мальмус (Mallues, Mallmis) – норвежское название русского поселения Кола.

Пингель в своих комментариях к этому письму весьма справедливо отметил, что под Гренландией, которую посещал Павел Никич, надо понимать Шпицберген, куда в древние и новые времена плавали из Архангельска русские, называвшие этот остров Грумантом. По мнению Пин-геля, письмо Фредерика II доказывает, что русские посещали Шпицберген раньше, чем его открыли голландцы. Пингель пишет, что нет сведений, была ли организована эта гренландская экспедиция 1576 г., но известно, что три года спустя король Фредерик действительно снарядил экспедицию в Гренландию, не достигшую, однако, цели из-за плавучих льдов (Pingel, 1845).

Это весьма интересное для истории освоения Севера письмо оставалось долгое время вне поля зрения историков и географов.

В 1901 г. А. М. Филиппов опубликовал русский перевод письма, снабдив его краткими комментариями, в которых повторил аргументацию Пингеля. Новым в этой публикации явилось лишь предположение Филиппова, что имя Никич соответствует русскому Никитич (Филиппов, 1901). Мы привели русский текст письма в переводе Филиппова. Прозвище Никич приведено в транскрипции И. М. Дьяконова [10]10
  См. предисловие В. Ю. Визе к книге Ле Руа «Приключение четырех русских матросов на Шпицбергене».


[Закрыть].

После статьи Филиппова письмо Фредерика II не раз цитировалось в русской литературе о Севере как доказательство постоянных плаваний поморов на Шпицберген ранее 1576 г. Но зарубежные авторы до сих пор не обращают никакого внимания на это письмо.

В. В. Мавродин (1954) в книге о русских полярных плаваниях пытался доказать, что Павел Никич плавал действительно в Гренландию, а не на Шпицберген. Однако это предположение, отвергнутое уже более ста лет тому назад Пингелем, мало вероятно. Дело в том, что в письме Фредерика II указано: Никич совершает свои плавания ежегодно. Несомненно, целью его плаваний была охота, главным образом на морского зверя. На берегах Шпицбергена есть превосходные базы для охоты на оленей и песцов и на морских млекопитающих. Берега же Восточной Гренландии ограждены широкой полосой быстро дрейфующих льдов и мало доступны. В XV в. такое трудное для охоты побережье не могло ежегодно привлекать поморов из далекого Архангельска при наличии более удобного и близкого Шпицбергена.

Серьезные материалы для решения вопроса о древних поселениях русских на Шпицбергене могли бы дать археологические раскопки. К сожалению, систематические работы в этом направлении начаты скандинавскими учеными лишь в 1955 г. (Шаскольский, 1958) и пока открыты только русские поселения XVIII в.

Других достоверных сведений о плаваниях русских к берегам Шпицбергена до открытия его голландцами нам не известно.

Древняя русская рукопись, опубликованная К. С. Ба-дигиным и содержащая сообщения о плаваниях Амоса Коровинича в XIII в. в Карское и Балтийское моря, оказалась грубой фальсификацией (Мавродин, 1958).

В письме Фредерика II отмечаются два важных факта. Во-первых, за 20 лет до открытия голландцами Шпицбергена туда плавали русские, которые совершали ежегодные поездки для промысла морского зверя. Во-вторых, Шпицберген у жителей Северной Норвегии носил тогда название Гренландии. Следует отметить попутно, что один из спутников Баренца, Теунис Клаас, сообщил о находке экипажем Баренца у берегов Шпицбергена обезглавленных моржей, а также нескольких убитых китов – очевидно, результаты охоты русских (Wieder, 1919).

Есть еще одно интересное сообщение, относящееся к первой половине XVI в. Герберштейн в своей известной книге «Записки о московитских делах» пишет, что за поясом мира, т. е. Рифейскими или Гиперборейскими горами древних, находится страна Энгронеланд. Горы «покрыты постоянными снегами и льдом и перейти через них не легко, то по этой причине область Энгронеланд совершенно неизвестна» [11]11
  С. Герберштейн. Записки о московитских делах. Перевод А. И. Малеина. СПб., 1908, стр. 133.


[Закрыть]. И дальше, говоря о стране Энгронеланд, автор указывает, что она находится за Печорой и Обью. Сообщение это очень странное, так как известно, что Энгронеланд – одно из широко употреблявшихся в XV и XVI вв. названий Гренландии. Здесь как будто название это применено к Новой Земле.