Текст книги "Бумеранг Гейдриха"

Автор книги: Сергей Буренин

Соавторы: Олег Семергин-Каховский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 20 страниц)

Берлин, 20 марта 1938 года

В кабинете Кейтеля сидел адмирал Канарис и взволнованно говорил:

– Да, суд чести доказал полную несостоятельность обвинений против генерал-полковника фон Фрича. Да, Гитлер принес ему свои извинения, правда, на закрытом совещании командиров вермахта. Да, фон Фрич вернулся в вермахт, правда, теперь всего лишь командиром своего 12-го артиллерийского полка. На заседании суда даже Геринг был возмущен лживостью всех обвинений. Гестапо получило хороший урок, но его надо закрепить.

– Оно его и так не забудет, – вяло возразил Кейтель.

– Нет, надо заявить от имени руководства вермахта демарш, – горячо продолжал Канарис, – Майзингер подлежит наказанию по параграфу 373 уголовного кодекса за дачу заведомо ложных показаний, остальные участники этого дела со стороны гестапо должны подвергнуться дисциплинарным наказаниям! Я посоветовался с полковником Хоссбахом, и мы решили, что должны потребовать у Гитлера изменений в руководстве СС, речь идет о Гиммлере, Гейдрихе, Йосте, Бесте и Майзингере. Однако при этом надо подчеркнуть, что мы не против Службы безопасности как таковой, но в партии ведь есть порядочные и умные люди, которые смогут достойно справиться с этой задачей!

– Бросьте, Вильгельм, – все так же вяло возразил Кейтель. – Майзингер уже переведен куда-то на архивную работу, остальные участники получили выговоры. А те, о ком вы говорите, без труда вывернутся. Оставьте – это уже пройденный этап.

– Но мы должны раскрыть глаза фюрера на это осиное гнездо!

– Не будьте наивны, Канарис! Только что у меня был Рундштадт: Фрич решил стреляться с Гиммлером и просит Рундштадта быть его секундантом и передать рейхсфюреру письменный вызов. Вы-то хоть не делайте глупостей!

– И что Рундштадт?

– А ничего. Вызов сжег и теперь ходит, пытаясь найти себе помощников, которые бы поспособствовали ему отговорить от этой затеи фон Фрича.

Канарис невидящими глазами уставился в стенку напротив. «Все боятся за свои шкуры, – думал он, – и никто не понимает, что сидеть тихо в уголке намного опасней, чем в самом начале выступить слаженно и вместе!»

– Очень жаль, что не нашел у вас поддержки, – поднялся Канарис. – Разрешите идти?

– Идите. И смотрите в будущее, а не в прошлое. Австрия – это только начало.

«Я, в отличие от вас, и смотрю в будущее», – горько подумал Канарис, но, так ничего и не ответив, по-военному четко развернулся и вышел из кабинета.

Берлин, 27 марта 1938 года

В приемную Гитлера вошел Гейдрих, он ответил на партийное приветствие нового адъютанта фюрера майора Шмундта и попросил его доложить о нем фюреру. Гитлер принял Гейдриха незамедлительно. Когда Гейдрих четко отсалютовал и встал навытяжку напротив письменного стола, Гитлер сказал:

– Вы опять с каким-нибудь проектом, Рейнгард? Последнее время вы неистощимы на выдумки.

– Никак нет, мой фюрер.

– А ваш последний проект по создания настоящей Службы безопасности во многом очень хорош. Я уже обсуждал с Гиммлером кое-какие его положения, он тоже во многом вас поддерживает. Думаю, в ближайшее время мы превратим этот проект в приказ.

– Это пойдет только на пользу дела, мой фюрер.

– А вот ваша идея о доме терпимости с проститутками-разведчицами у меня вызывает сомнения. Шлюхам нельзя доверять.

– Вы неправильно поставили акценты, мой фюрер, – улыбнувшись, возразил группенфюрер. – Разведчицы-проститутки, а не проститутки-разведчицы. Поверьте мне, когда мы организуем этот салон, то узнаем намного больше дипломатических тайн, чем если бы завербовали половину дипломатического корпуса, находящегося в Берлине. Вас, наверное, просто предвзято проинформировали об этом моем проекте.

– Может быть и так. Так что вас сегодня привело ко мне, если не очередной проект?

– Чехословацкие дела, мой фюрер. Завтра в Берлин приедет председатель «Судетской немецкой партии» господин Генлейн. Я бы хотел, чтобы вы приняли его и дали бы инструкции о том, как ему вести себя дальше. Наши успехи в Австрии придали ему рвения.

– Но ведь до этого его инструктировали вы и Лоренц.

– Это так, мой фюрер, но в данном случае было бы очень полезно вам его принять. Вопрос о Чехословакии сейчас наиболее актуален, и вы, конечно, понимаете, что если Генлейн вернется домой и будет рассказывать, что его принимал сам фюрер, его авторитет поднимется еще больше. Да он и сам с большим уважением отнесется к тому, что ему скажет фюрер, а не какой-то полицейский генерал.

– Не надо так себя принижать, Рейнгард, вы в первую очередь группенфюрер СС, а скоро вообще будете шефом большого управления, которое сами же и спланировали. Но Генлейна я, конечно, приму и не только из тех соображений, о которых говорили вы, но я еще хочу услышать из первых уст о том, что творится там, в Судетах.

– Судеты уже практически готовы присоединиться к нам. Нам осталось только закончить дипломатическую подготовку. Генлейновские «Шпорт абтайлунген» ждут своего сигнала, чтобы выступить. А по эту сторону границы ждет приказа добровольческий корпус из судетских беженцев. Можно считать, что и эту битву мы уже выиграли.

– Мне всегда нравилась ваша вера в наше дело, Гейдрих. С такими, как вы, мы выполним все наши планы.

– Спасибо, мой фюрер.

Историческая справка

Конрад Генлейн– родился 6 мая 1898 года в Мафферсдорфе в Богемии. Сын немца и чешки. Образование получил в Торговой академии. Участник Первой мировой войны. В период с 1919 по 1925 год работал служащим в «Дойче банке», затем начинает преподавать физкультуру в гимназии. В 1931 года вступил в Немецкую гимнастическую ассоциацию в Чехословакии. В 1933 году создает «Германский патриотический фронт», цель которого предоставление автономии Судетам. В 1934 году проводит первый массовый митинг (около 20 000 участников). В 1935 году переименовывает фронт в Судетскую немецкую партию (СНП), с этого момента СНП тайно финансируется по линии Имперского министерства иностранных дел Германии. В рамках партии создает «Шпорт абтайлунген», аналог германского CA.

Берлин, 29 марта 1938 года

Недалеко от Тиргартена в ресторанчике «Белый олень» в отдельном кабинете за столиком сидело трое мужчин. Двое из них были облачены в эсэсовскую форму, третий – в обычное гражданское платье. Мужчины уже плотно поели и перешли к выпивке и десерту. Говорил высокий сухощавый мужчина с тонкими, женскими чертами лица в форме группенфюрера СС:

– Мы вам больше, чем поможем, Конрад. Сейчас мы уже закончили формирование Добровольческого корпуса, который состоит из немцев, вынужденных бежать из Судет в результате чешского притеснения. Весь корпус мы разбили на группы по дюжине в каждой. Эти люди сейчас проходят обучение в специальных школах. Как только вы начнете свои выступления, эти группы незамедлительно придут вам на помощь. Но, подчеркиваю, главное – это стихийные выступления. Очень хорошо было бы, если бы в этих выступлениях кто-то серьезно пострадал, еще лучше, если чехословацкое правительство произведет массовые аресты. Прибывшие вам на помощь группы из Добровольческого корпуса обострят обстановку настолько, что у нас будет вполне убедительный предлог ввести войска для зашиты немцев от чешского издевательства. Держите на заметке всех ваших противников: в первых рядах армии будут и специальные группы Службы безопасности, которые позаботятся об их изоляции.

Сорокалетний мужчина в штатском только улыбался и одобрительно кивал головой.

В разговор вмешался третий участник дружеского ужина, пятидесятилетний мужчина в форме обергруппенфюрера СС:

– Сейчас для нас наступает решительный час, Генлейн. Потребуется мужество и силы. В ближайшее время я выведу вас на международную арену: весь мир должен содрогнуться, услышав про ужасы, которым подвергаются немцы, угнетаемые чешскими варварами. Гейдрих правильно говорит, что и его люди и вермахт придут вам на помощь. Но мы не можем допустить, чтобы этим чешским монстрам пришли на помощь Лондон, Париж и Москва. Эти страны должны почувствовать ответственность именно за уничтожение целой популяции немцев в Чехословакии. Вам будет предоставлена возможность выступить во всех этих странах и привлечь к себе внимание всей прогрессивной общественности. Но учтите, что там очень сильно еврейское влияние, а эти торгаши воспользуются любым вашим промахом. Думаю, вам это уже говорил Риббентроп, но я повторю еще раз: ни в коем случае не заикайтесь, что ваши организации финансируются из Германии. Евреи это сразу истолкуют в свою пользу. Запомните раз и навсегда: вы существуете на добровольные пожертвования. Любой немец, проживающий в Чехословакии, готов отдать последнюю рубашку, лишь бы защитить себя и свою семью от террора чешских бандитов.

– Я это прекрасно понимаю, герр обергруппенфюрер.

– Вы уже наслышаны, какое ликование охватило всю Австрию после того, как она присоединилась к Германии, – продолжал Вернер Лоренц, не обращая внимания на реплику своего собеседника. – Используйте это, герр Генлейн. Победа австрийских немцев должна воодушевить и ваших людей.

Гейдрих разлил в рюмки коньяк и, подняв свою рюмку, сказал:

– Чехословакия уже в этом году исчезнет с карт Европы, так обещал фюрер, и мы выполним его волю. Ждать осталось совсем немного. Давайте выпьем за то, что в следующий раз мы это сделаем, уже собравшись где-нибудь в Праге.

Историческая справка

Вернер Лоренц– родился 2 октября 1891 года в Грюндорфдорфе. Окончил кадетский корпус. В 1913 году вступил в сухопутные войска фаненюнкером. Участник Первой мировой войны, с 1914 года воевал в авиации. В 1929 году вступил в НСДАП, в январе 1933 – в СС. С 1933 года член Ландтага Пруссии. В ноябре 1933 года избран депутатом рейхстага от Восточной Пруссии. С февраля 1937 года возглавляет «Фольксдойче миттельштеле» – Главное управление СС по репатриации этнических немцев.

Берлин, 21 апреля 1938 года

В этот день с утра к рейхсканцелярии одна за одной подъехали несколько черных официальных автомобилей. Приезжавшие высшие чины Германии торопливо проходили в зал для заседаний. К одиннадцати часам в зале уже присутствовали: фельдмаршал Геринг, рейхсфюрер Гиммлер, недавно назначенный министр иностранных дел Риббентроп, начальник Верховного командования вермахта генерал Кейтель, группенфюрер Гейдрих и обергруппенфюрер Лоренц. Ровно в одиннадцать в зал вошел Гитлер. Ответив на приветствие присутствующих, Гитлер попросил собравшихся занять свои места, а сам остался стоять за письменным столом.

– Я собрал вас, господа, чтобы обсудить те изменения, которые следуют внести, учитывая изменившуюся ситуацию, в операцию «Грюн». Как и в случае с Австрией, здесь предстоит большая работа как для рейхсфюрера Гиммлера, так и для господина Риббентропа. Генерал Кейтель должен в сжатые сроки разработать план вступления войск в Чехословакию, а также предусмотреть действия армии в случае, если в результате наших действий в ситуацию вмешается Англия, Франция или Россия. Мы уже много говорили о безобразном притеснении немцев в Чехословакии, и мировое сообщество в этом нас поддерживает. Правительство так называемого президента Бенеша не собирается выполнять условий Парижской мирной конференции, и это тоже вызывает беспокойство всей мировой общественности. Фактически мы уже ведем с этой страной пропагандистскую и экономическую войну. Но этого мало. Мы должны как можно быстрее присоединить Судеты к империи, и сделать это так, чтобы не пострадало ни одно промышленное предприятие, чтобы вся промышленность Судет сразу же включилась в работу на благо Германии.

– Господин Риббентроп, – продолжал фюрер, – должен прозондировать почву и выяснить, как отреагируют на эту ситуацию сгорающие от ненависти к нам Англия и Франция. Нельзя забывать, что у Чехословакии подписан договор о военной помощи в случае агрессии с Францией и Россией. Министерству иностранных дел надо сделать все, чтобы ни у кого и в мыслях не было рассматривать наши действия как агрессию. Все должны понимать, что мы всего лишь защищаем права наших братьев, немцев.

– Об этом уже постоянно говорит и английская, и американская, и французская пресса, – ответил Риббентроп. – О чешском терроре в отношении немцев говорят и официальные лица этих стран. Думаю, с этой стороны нам не стоит ждать каких-либо неприятностей. Хуже обстоит дело с Россией: на днях в Женеве Литвинов заявил, что Россия не отказывается от своих союзнических обязательств перед Чехословакией, и если та попросит, то Россия окажет ей любую помощь.

– Значит, надо сделать так, чтобы не попросила, – отрезал Гитлер, а затем повернулся к Кейтелю: – А вам, генерал-полковник, следует сделать выводы из операции «Отто»: девяносто процентов ваших танков так и не добралось до Вены. Надеюсь, такого позора больше не повторится!

– Сорок процентов, – угрюмо поправил Кейтель.

– Значит, вам придется еще заняться и математикой, генерал-полковник, – обрезал его фюрер.

Это совещание длилось более трех часов. Все присутствующие поняли, что операция «Грюн» вошла в новую фазу.

Берлин, 3 мая 1938 года

Не успел Иоахим фон Риббентроп пройти в свой кабинет, как у него за спиной возник его секретарь.

– Извините, герр министр, срочная телеграмма из Лондона.

Новый министр иностранных дел взял телеграмму из рук секретаря, сел за стол и принялся внимательно читать содержание. Телеграмма была короткой, но текст радостный:

«Лорд Галифакс уведомляет германское правительство, что его правительство намерено вскоре предпринять в Праге демарш, чтобы убедить президента Бенеша удовлетворить максимум требований судетских немцев. Специальный посол Германии в Лондоне Герберт фон Дирксен».

Риббентроп отложил телеграмму и схватился за трубку телефона. Когда ему ответили на другом конце провода в приемной рейхсканцелярии, он сказал:

– Попросите фюрера немедленно принять меня: у меня срочное сообщение из Лондона.

Далешице, Чехословакия, 3 мая 1938 года

Теплый весенний день подходил к концу; было уже около десяти часов вечера. Поручик Адольф Опалка в прекрасном настроении возвращался в казарму после свидания. Он всю зиму встречался с очень милой, но совсем молоденькой девушкой; она еще училась в выпускном классе гимназии. Но это ничего не значило: ему и самому надо будет еще года два подождать жениться. Он совсем недавно кончил военные курсы и только начал служить по-настоящему. А вот года через два он уже наверняка получит повышение, станет настоящим офицером и вполне может подумать о собственном доме.

Сначала поручик со своей Юлианой гулял по парку, потом они нашли укромный уголок и, сидя на скамейке, долго целовались. Он до сих пор чувствовал на своих губах ее теплые и полные губы.

Опалка свернул в один из проулков, которым всегда пользовался, чтобы сократить дорогу до казармы. Откуда-то из темноты ему навстречу вышли три парня.

– Вы только посмотрите-ка, кто идет, – воскликнул один парень, – это вояка, который нас будет защищать, когда сюда явятся наши братья, чтобы нас обидеть.

Адольф решил сделать вид, что ничего не слышал, и пройти мимо, но это ему не удалось, потому что парни пошли прямо на него. Когда парни оказались совсем перед ним, он заметил, что у всех на лацканах куртки были небольшие круглые значки со свастикой.

Поручик много слышал разных россказней про немецкие союзы, но еще ни разу не встречался с их членами, которых здесь называли «орднеры». Он попытался обойти троицу, но в этот момент кто-то сзади нанес ему сильный удар по основанию черепа.

Поручик Опалка начал медленно оседать на землю. Он еще не успел коснуться земли, как тяжелый ботинок нанес ему удар прямо в лицо.

Когда юноша пришел в себя, то никого в проулке уже не было. Все тело болело. Он дотронулся до лица, и почувствовал, как испачкал руку в чем-то липком. Он сразу понял, что это кровь. Поручик с трудом поднялся на ноги. Голова кружилась, очень болела грудь. Форма пришла в неприглядное состояние: один рукав тужурки был почти оторван. Пошатываясь и проклиная нацистских молодчиков, он поплелся в казарму. От его прекрасного настроения не осталось и следа.

Прага, 4 мая 1938 года

В эту среду день выдался такой теплый, что все сразу вспомнили про надвигающееся лето. К вечеру на берегу Влтавы собралась не только молодежь, но и солидные люди: за зиму все соскучились по хорошей летней погоде. Кругом царило оживление.

На одной из скамеек сидела девушка лет двадцати и с интересом читала книгу. Мимо скамейки несколько раз прошелся господин среднего возраста, он украдкой несколько раз бросил взгляд на девушку. Потом господин подошел к стоявшей неподалеку цветочнице и купил весенний букетик фиалок.

Господин подошел к девушке, улыбнулся, протянул ей букетик и сказал:

– Весной все девушки в вашем возрасте должны ходить не с книгами, а с цветами.

Девушка с удивлением подняла на него глаза. Господин еще шире заулыбался.

– Возьмите, возьмите, это я от чистого сердца, – сказал он, – у меня в Германии осталась дочка, и я бы очень хотел, чтобы она, когда дорастет до вашего возраста, тоже вот также серьезно относилась к своей учебе.

Господин был одет, можно сказать, даже щеголевато: на нем был светло-серый, хорошо сидящий на нем костюм, белая рубашка и галстук-бабочка.

Когда девушка смущенно взяла букетик, он еще раз улыбнулся и сказал:

– Не буду вам мешать готовиться к экзаменам, а то в случае вашей неудачи, что я надеюсь все же не случится, вы обвините меня.

– Спасибо, – пробормотала девушка.

А мужчина, тихонько насвистывая какой-то простенький мотивчик, прогулочным шагом двинулся дальше.

Девушка понюхала фиалки, прямо прикоснувшись к букету лицом, потом мечтательно улыбнулась и вернулась к своей книжке.

Никто из тех, кто был свидетелем этой сцены, не заметил, как господин, купив этот милый весенний букетик, незаметно сунул между стеблями маленькую бумажку. Никто также не заметил, как девушка, нюхая букетик, осторожно двумя пальцами вытащила бумажку и сунула ее в корешок книжки.

Уже поздно вечером того же дня полковник генерального штаба чехословацкой армии Франтишек Моравец сидел у себя дома за письменным столом и, как Шерлок Холмс, через лупу с деревянной ручкой изучал эту бумажку. Расшифрованное сообщение, которое таилось на бумажке, не вызывало у него никакой радости. Оно говорило:

«В ближайшие дни Германия предпримет попытку присоединить к своей территории Судеты. На днях германские войска численностью в двенадцать дивизий будут выдвинуты к границам Чехословакии. А-54».

Историческая справка

Начальник 2-го отдела (военная разведка) генерального штаба Чехословакии полковник Франтишек Моравецбыл немногословен, доктор философии, профессиональный разведчик. Он редко носил военную форму, объясняя это профессиональной необходимостью. Прекрасно играл на рояле, в совершенстве владел английским, русским, немецким и португальским языками. Старшие офицеры и генералы генерального штаба, а также офицеры контрразведки при его появлении в управлении вздрагивали и приветствовали его первыми, на что он отвечал кивком головы и в редких случаях пожимал руку, в основном младшим офицерам, за что и получил среди младших чинов прозвище «папаша Моравец».

Прага, 7 мая 1938 года

Этот день у президента Эдуарда Бенеша начался с неприятностей. С самого утра к нему явились один за другим послы Англии и Франции. Оба посла заявили, что их правительства, как и вся демократическая общественность, с большим вниманием и тревогой следят за борьбой немецкого меньшинства в Чехословакии за получение равных прав с остальными народностями этой страны. Послы также напомнили о соглашении, подписанном 30 мая 1918 года в Питтсбурге, и в заключение передали настоятельные требования своих правительств максимально удовлетворить требования немецкой диаспоры.

Эти встречи привели президента Бенеша в ярость: Англии лучше было бы подумать о предоставлении прав ирландцам, а не совать нос в чужие дела, а Франции стоило бы вместо этого позаботиться о коренном населении Алжира. Но сказать всего этого послам он не решился: если начнется война, то главные его надежды будут на помощь со стороны именно этих держав. И все же, похоже, что, невзирая ни на какие договоры, эти державы его предали. Фактически пронацистски настроенные немецкие союзы от имени всей немецкой диаспоры требовали одного: присоединения к Германии, а сейчас, после аншлюса Австрии, эти требования стали еще громче и настойчивей. В Судетах немецкая молодежь бесчинствует и провоцирует его ввести туда войска, но именно этого и ждет Германия. Войска в Судетах могут вполне стать поводом для войны, а этого президент Бенеш не хотел всем сердцем. От этих невеселых дум его оторвал секретарь, который сообщил, что в приемной ожидает полковник Моравец.

– Пусть зайдет, – сказал президент.

В кабинет вошел невысокий полноватый мужчина средних лет в довольно хорошем, но мешковато сидящем на нем костюме. Президент вышел из-за стола и поздоровался с Моравцем за руку.

– Какие на сей раз невеселые новости вы принесли? – спросил он полковника, грустно улыбнувшись.

– А новости действительно невеселые, – ответил Моравец, – Мой агент «А-54» сообщает, что в ближайшее время Германия предпримет попытку присоединить Судетскую область. В ближайшие дни к нашей границе будут подтянуты германские войска: двенадцать дивизий уже получили приказ о новой дислокации. Абвер вовсю собирает данные о наших укреплениях в том районе.

– Это можно было предполагать, – устало сказал Бенеш. – Только что английский и французский послы объявили демарш по поводу притеснения немецкой диаспоры.

– Англия и Франция очень не хотят втягиваться в военные действия против Германии, – вздохнул Моравец, – поэтому-то они вовсю и подпевают немцам. Они не понимают, что следующими будут они сами.

– Может, и так, – согласился Бенеш, – но в данном случае это ничего не меняет. Мы находимся в безвыходном положении – любой наш шаг приведет только к ускорению начала войны. У вас есть связи с зарубежными странами. Начинайте подготовку почвы для создания там чешской армии на тот случай, если дела пойдут совсем плохо и вся Чехословакия попадет в руки немцам.

– Слушаюсь, господин президент.

– Извините за нескромность, но ответьте мне на такой вопрос: вашему агенту можно доверять на все сто процентов? – Заметив недовольство на лице Моравица, Бенеш поднял руку и добавил: – Я совершенно не хочу знать, кто он, я просто интересуюсь достоверностью той информации, которую он вам предоставляет.

– Я понимаю, – кивнул Моравец, – мой агент – старший офицер абвера. За те два с половиной года, которые он работает на нас, у меня не было к нему никаких претензий. Конечно, он это делает в первую очередь из материальных соображений: мы ему хорошо платим, но он бы мог найти и кого-нибудь другого для такой информации. Просто он сторонник вермахта и монархии, а потому противник нынешнего правительства Германии.

– Понятно, – кивнул Бенеш, – постарайтесь не потерять его – сейчас наступают такие времена, что он нам будет особо дорог.

– Слушаюсь, господин президент.