Текст книги "Наместный маг 2 - Сергей Вишневский (СИ)"

Автор книги: Сергей Вишневский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

– Ну, почему сразу купить? Не только. Мы же сторонники взаимовыгодного подхода. Мы помогаем тебе, – Мастер протянул руки с раскрытыми ладонями Песту, а затем сжал их в кулак и прижал к себе. – А потом ты помогаешь нам. Так живет весь портовый район. Только иногда находятся люди, которые отказываются от денег. Такие и на уговоры не идут. Принципиальные...

– Как я? – глядя в глаза, спросил юноша.

Мастер спокойно выдержал взгляд, но не ответил. Тогда Пест еще раз осмотрел искалеченного мужчину и обратился к нему.

– Плата за твое лечение – пол гроша, и дело твое.

– Смотря кого надо будет убить... – сквозь зубы прошипел калека.

– Не работа мне твоя нужна, а дело, которым живешь, – хмыкнул Пест. – Примешь рок от меня. Как убьешь кого со злым умыслом – руки твои и ноги больше тебя слушаться никогда не будут.

Мужчина взволнованно взглянул на Мастера.

– Ты горячишься, так нельзя. Ты забираешь у человека единственный источник дохода. Как он... – вступился Мастер, но Пест прервал поток речи, решительно заявив:

– Цену назвал. Торга – нет. Говаривал я тебе: "Со смертью пачканными не работаю"? – Пест развернулся, собираясь уйти, но его остановил голос калеки.

– Согласен!

– Рим, не глупи... – начал было Мастер.

– Не лезь. Рано или поздно все бы закончилось. Всегда стоял вопрос только "как" и "когда", – прошипел мужчина и обратился к Песту. – Я согласен. Уж лучше так.

Пест кивает раненому и скидывает с плеч мантию студента Академии магии.

– Ночь будет долгой, – тихо произносит юноша, подсаживаясь к мужчине.

Глава 12.
В небе, за облаками… жутко холодно.

Дверь, оббитая железом, скрипнула, и в щель просунулась голова Людвига. Оглядев пустынное помещение и не найдя глазами посетителей, юноша направился к стойке библиотекаря. Шел он аккуратно, стараясь издавать как можно меньше шума.

Он впервые пришел в библиотеку не по принуждению, не с кем-то за компанию, а с точной и ясной целью.

– Что привело вас ко мне, юноша? – не поднимая головы, спросил седой старичок.

– Полеты, – сглотнув, произнес Людвиг. Он покраснел, словно произнес что-то неприличное.

Старичок-библиотекарь поднял голову и оглядел юношу.

– О каких полетах вы говорите? – поправляя очки, уточнил библиотекарь. – Телекинез? Алхимическая антигравитация?

– Нет, полеты магов воздуха, – сбивчиво пытается объяснить Людвиг.

– Полетная артефакторика? Нет? Полеты на магической тяге? – в ответ Людвиг начинает кивать. – В принципе, можно было сразу догадаться. Что может взбрести в голову магу воздуха. Прежде, чем я дам вам соответствующий трактат – прочтите вот эту небольшую брошюрку.

Библиотекарь протянул юноше тоненькую книжечку, буквально на 4-6 листков. Людвиг повертел ее в руках и тут же начал читать.

"Многоуважаемый ученик! По статистике ты, скорее всего, с воздушного факультета. Спешу тебе сообщить, что взяв в руки книгу о "Полетах на магической тяге" ты, скорее всего, разобьешься. Увы и ах. Славные, способные юноши теряли голову, рассудок и жизни, пытаясь воплотить в жизнь теоретические исследования, которые проводились немногими магами воздуха. Несмотря на полеты, вид неба за облаками, на рассветы высоко над землей, никто так и не придумал, как уберечь юных, не подготовленных магов воздуха от экспериментов с полетами.

Поэтому, мой юный друг, я, Ислен Гром, пишу тебе это послание. Не думай, что ты особенный, и уж с тобой "ничего подобного никогда не произойдет". Цена ошибки в начале пути настолько высока, что зачастую эта ошибка становится последней. Если рядом с тобой есть маг, практикующий полеты на магической тяге воздуха, непременно обратись к нему. Иначе, как я уже говорил, – ты, скорее всего, разобьешься.

Первое, что тебе надо понять:

Если ты маг земли – не пытайся летать на силе своей стихии. Прямого полета не получится. Ты будешь летать – бесспорно, но не таким образом. Тут тебе больше поможет алхимическая антигравитация. Камни, взмывающие ввысь без чьей-либо помощи, создаются именно магами земли.

Если ты маг воды – лучше уж заняться полетной артефакторикой. На своей силе ты много не полетаешь, вокруг не всегда есть облака, и выше них ты едва ли поднимешься. Небо скупо на воду.

Если ты маг огня... Я думаю, ты уже все понимаешь? Высоко над землей нечему гореть, кроме тебя самого. Ищи более подходящие для себя способы.

И наконец. Если ты воздушник – ты будешь летать на магической тяге! Правда, тебе придется трудиться и корпеть. Да, полеты – это в первую очередь тяжелый труд. И я могу заявить со всей ответственностью, что именно суть воздушной стихии, которая так часто находит отражение в характерах адептов воздуха, виновата в том, что так мало магов воздуха способны летать.

И вроде бы, что в этом такого? Летать… Ан нет, мой юный друг! Дело вот в чем.

Традиционная школа магии учит создавать заклинание руками – значит, тебе придется делать опору на руки, ведь именно из них будет вырываться ветер, который оторвет тебя от земли. Так? А если полет будет продолжаться час? А если два? Ты так и будешь опираться на руки? Попробуй ради интереса упереть руки в край стола и опереться на них так, чтобы ты смог оторвать от пола ноги. Сможешь так пробалансировать час? Ну, хоть полчаса? Нет? Тогда тебе придется научиться создавать потоки воздуха ногами, а я бы посоветовал еще и животом, чтобы летать было удобнее, но... Тут решать тебе.

А еще надо понимать, что придется учиться и тренироваться постоянно. До такой степени, что ты будешь ходить, не касаясь земли, и сам это перестанешь замечать. Только когда полеты в метре от земли станут для тебя естественными словно дыхание, ты сможешь чувствовать себя в безопасности в вышине, а до тех пор каждый твой подъем на высоту выше своего роста может оказаться смертельным трюком с непредсказуемым финалом...

И еще стоит напомнить, что в небе помимо тебя живут и другие существа. Не все из них теплокровны, и далеко не все откажутся от попытки тебя сожрать. Да-да, мой юный друг. Виверны, птицы Арх, сиаллодоны и даже мараканские ястребы, – всё, что больше тебя по размеру, непременно попробует тебя сожрать. В небе не настолько много еды, чтобы упускать возможность полакомиться чем-то необычным. Что же до магии полетов, то тут все довольно просто. Или ты умеешь летать и дополнительно создавать заклинания, защитные или боевые – не важно, или тебя попросту сожрут…"

Людвиг потратил несколько минут на прочтение брошюрки. Читал он бегло, словно торопился, хотя ему с первых строк была понятна назидательность данной брошюрки. Как и подобает всем магам воздуха, брошюрку он не дочитал.

– Все ли вам понятно, юноша? – спросил библиотекарь, взглянув на Людвига строгим взглядом. Юноша кивнул. – Для информации могу вам сообщить, что в нашей Академии полеты на магической тяге никто не практикует. Вы понимаете риски, связанные с полетами? Что же, вот первый том. Если освоите его и не разобьетесь – приходите. Я выдам вам второй.

– А можно сразу… – хотел было спросить Людвиг.

– Нет. Курс полетов на магической тяге строго регламентирован, – прервал его старичок. Он еще раз его оглядел, вздохнул и отвернулся, давая всем видом понять, что больше на эту тему разговаривать не намерен.

Людвиг перевернул книгу, прочитав название: «Курс магии полетов на магической тяге стихий, Том 1, Ислен Гром». Поблагодарив, он скорым шагом направился в сторону выхода.

Спустя пару дней.

Где-то в лесу за городской стеной

Людвиг стоял посередине небольшой поляны. Из-за редких деревьев виднелась городская стена. Отходить дальше в лес не хотелось. Слишком далеко пришлось бы возвращаться.

Юноша залез в мешок, который принес с собой, и достал книгу. Руки быстро открыли ее на закладке, и он еще раз пробежался глазами по тексту.

«Первое и самое главное, что вам предстоит сделать, чтобы научиться летать – научиться выдавать мощный, но ограниченный в диаметре поток воздуха. Для начала попробуйте запускать его вперед прямо перед собой. Вас будет заметно отталкивать назад даже при небольшом усилии. Это сложно, и поначалу вам придется пользоваться заклинанием в конце этой главы, но как только у вас получится, то вы уже сможете взлететь вертикально.

Спешу вас предостеречь! Само заклинание не используется в управляемом полете! Оно тренировочное! Использование этого заклинания в полете может привести к падению! Заклинание предназначено для понятия принципа создания «полетного» потока воздуха!»

С ветки сорвалась птица, и Людвиг начал затравленно оглядываться. Словно он собирался сделать что-то противозаконное.

Убедившись, что рядом никого нет, юноша направил раскрытую ладонь правой руки вниз, а левой обхватил правое запястье. Поставив их так, словно он собрался опереться на правую раскрытую ладонь, он глубоко вдохнул и…

Вниз дунул сильнейший поток воздуха. Деревья вокруг пошатнулись, а листва и мелкие веточки взметнулись ввысь. Сам юный маг воздуха от такого потока поднялся на пару метров. Полет продолжался несколько секунд, после чего Людвиг резко его прекратил.

– Это слишком просто, – хмурясь произнес юноша, после того как приземлился на ноги. – Так не должно быть, иначе все бы летали! Может… Может, дело в высоте?

Людвиг поднял голову к небу. На небе неторопливо, словно ленивые, растолстевшие на пастбище овцы, растянулись облака. Они были небольшие, округлой формы. Между ними виднелось ночное небо, а на горизонте занималась заря.

Юный маг воздуха снова принял позу для вертикального взлета и начал постепенно наращивать силу, с которой он выдавал поток. Тело поднялось на метр, два, пять двадцать… Людвиг усиливал поток все сильнее и сильнее. Становилось все сложнее его контролировать, оставлять ограниченным, определенного диаметра. Поток так и норовил стать огромным, мощным порывом ветра, но Людвиг его держал, как мог. Потом, когда юноша обратил внимание на высоту, с которой он видел уже все окрестности и город как на ладони, он перестал наращивать мощность потока. Это, к сожалению, не повлияло на скорость набора высоты, и Людвиг продолжал уноситься в небесную даль.

Когда до Людвига начало доходить, что же происходит, он уже было испугался, но вдруг все погрузилось в туман. Смятение, непонимание, первая нотка ужаса, и туман исчез. Туман оказался облаком.

Юноша поднял голову, чтобы оглядеться, и перед ним расстелилась долина белых облаков. Они словно белоснежные островки застелили все до горизонта. К слову, на линии соединения голубого неба и белоснежной долины облаков выглянуло солнце.

– Вроде еще темно было? – задал сам себе вопрос Людвиг. Голоса было не слышно из-за завывания ветра. Легкую мантию пронизывал ледяной ветер, и зубы начали постукивать.

Секундная заминка, во время которой Людвиг оборачивается и видит ночное небо, что приводит к тому, что юный маг воздуха теряет контроль и начинает падать. Юноша теряет опору на воздушные потоки и начинает хаотично вращаться в воздухе.

Падение все ускоряется и ускоряется, перед глазами мелькают небо, облака, приближающаяся земля. Людвиг в панике барахтается, машет руками и с перепуга выдает потоки воздуха то в одну, то в другую сторону, еще больше ускоряя вращение. Все продолжается до того момента, пока в голове не всплывает яркая памятка в книге, еще в начале, в главе со странным названием: «Я знаю, вы все равно это сделаете! Поэтому зарубите себе на носу!». Памятка гласила: «Если вы падаете, выпрямите тело и прижмите руки к туловищу. Это затормозит вращение, и вы поймете, где низ, а где верх. После можно воспользоваться руками, чтобы выпустить поток в сторону земли и прекратить падение».

Спустя минуту посреди леса, в нескольких километрах на север от городских стен, раздались треск веток, уханье, мат и глухой звук падения тела Людвига на землю. Падение немного смягчили ветки, которые он обламывал спиной, и толстый слой местного мха на земле. Людвигу удалось выпустить несколько потоков воздуха перед падением вниз, и он затормозил. Иначе бы он просто-напросто разбился.

Падение выбило весь воздух из груди, и юноша не сразу встал, и даже вдох сделал не сразу. Потребовалось несколько секунд, чтобы Людвиг с диким скрипом вдохнул, и еще несколько минут, чтобы встать.

Когда юный воздушник пришел в себя, первое что он произнес было: «Я летал!», потом он закашлялся, но спустя минуту утробного кашля он засмеялся, крикнув: «Я ЛЕТАЛ!». Повторяя как безумный эту фразу, он поплелся в сторону города, держась за ребра. Идти было тяжело, дышать больно, и юноша то и дело обхватывал то одно дерево, то другое, чтобы отдохнуть, но, несмотря на это, он продолжал идти к городу и повторять: «Я летал!»

Тем временем в неприметной комнате по улице «Кривая» юный ведун в очередной раз пытался разобраться с проклятием ведьмы, которая везде следовала за ним и каждую ночь залезала к нему в постель, чтобы погреться.

В этот раз Пест взял под залог в 4 золотых монеты артефакт «Истинного глаза» на кафедре артефакторики. Артефакт представлял собой гибкую пластину с ремешками, которая одевалась на глаза. Пластина была усыпана мелкими драгоценными камешками и витиеватой гравировкой.

Заклятье в таком артефакте виделось очень четко и без всяких ритуалов.

– Вот бы знать, кто на тебя такое повесил, и за что тебя так покалечило, – бормочет Пест. Он достает заготовку для Клинка душ и начинает примеряться. – Так, я сейчас у тебя выжгу корень «кривого языка» заготовкой своей. Если выгорит, то хоть разговаривать с тобой получится. И то хлеб…

Кара’кан сидит ровно, не шевелится и старается сделать серьезный вид, но на лице растянулась улыбка.

Вот Пест аккуратно прикасается острым клыком Черта, покрытым рунами, к черной ветке короны проклятья, и она исчезает. Словно заготовка ее всасывает. В этот же момент Кара’кан вскрикивает и хватается за голову.

Юный ведун отстраняется, и изображение перед глазами плывет. Пока юная ведьма выдает гневную триаду на незнакомом языке, Пест старается снова настроить артефакт, чтобы рассмотреть результат.

– Не вышло, – буркает Пест и снимает с головы обруч. – И это не помогло…

Кара’кан же продолжат гневную тираду и тыкает пальцем в ведуна.

– Ну, а что я могу поделать? Так вышло...

Ведьма еще сильнее начинает кричать на Песта и уже чуть ли не с кулаками бросается на него.

– Ну, а что делать? Может, у тебя есть варианты?

Девушка замолкает и с прищуром смотрит на Песта. Тот уже хотел было отвернуться, но тут руки девушки обхватывают его лицо, и губы юной ведьмы впиваются в губы ведуна.

Опешивший от такого юноша даже не успел что-либо сказать или ответить.

В этот момент дверь в комнату открывается, и со свистящим дыханием в комнату входит бледный Людвиг. Мантия местами порвана, волосы растрепаны и в них виднеются веточки. Ноги по колено мокрые, а безумный взгляд мечется по комнате, но на целующихся Кара’кан и Песте он не останавливается, словно это нормально и их тут нет.

– Теплые вещи, – хрипит воздушник. – Мне нужны теплые вещи.

Пест слышит голос Людвига, вырывается, оборачивается и испуганно смотрит на Людвига. Тот напоминает оживший труп. Лицо в царапинах, под правым глазом наливается синяк, одежда порвана и местами в небольших пятнах крови.

– Что случилось? Где тебя носило всю ночь? – Пест аккуратно приближается к воздушнику. Память подкидывает цитаты из учебника о странных «Астральных проекциях».

«Астральные сущности не имеют разума, только слепок исходника. На творческие и оригинальные решения проблем не способны. Могут рефлекторно высказывать потребности исходника. Тело с астральной сущностью внутри зачастую умирает сразу. В некоторых конфигурациях процессы разложения замедляются. Это зависит от уровня исходника и уровня создателя».

– У тебя была теплая меховая шапка, где она? – бормочет Людвиг, ковыряясь в шкафу.

– Зачем тебе шапка?

– Там холодно, очень… Вот! Нашел! Еще был тулуп…

– Где холодно? – сглотнув, спрашивает юный ведун и начинает готовить в руке огненное заклинание.

– В небе, Пест, в небе… – Людвиг начинает утробно кашлять, но потом отрывается от поисков и смотрит огромными глазами, которые заволокло голубым небесным цветом, на Песта. – Я летал, Пест, я был над облаками! Это потрясающе! Там жутко красиво, но ужасно холодно…

В один момент синева неба уходит из глаз Людвига. Тут же он начинает кашлять и сплевывать кровью. Несколько секунд, и он начинает заваливаться лицом вниз.

Пест кидается к Людвигу и подхватывает его. Тут же, натянув повязку на глаза, он начинает осматривать его грудь, ощупывать переломанные ребра, проткнувшие легкое.

За спиной двух магов тем временем стояла Кара’кан. Обиженное лицо, дрожащие пальцы, всхлип. Один, а за ним еще один. Фраза, на чистом гвинейском языке: "Ты опять все испортил..." Шаг назад, в сторону темного угла, всхлип, еще шаг – и силуэт Кара’кан тает, оставляя за собой темную дымку.

Кривая улица, дом за номером 7.

Следующей ночью

Людвиг аккуратно, с помощью друга, ложится на кровать.

– Фух! – сморщившись, выдыхает юный маг воздуха. – Больно!

– А ты думал? Шесть ребер разом сломать – и сухим из воды выйти? – бурчит хмурый Пест. – Хорошо – тебя стихия держала, а не то и до города бы не дошел. Подох бы, как забулдыга какой в овраге, и поминай как звали! Ты в своем уме? Что ты творишь?

– Я летал, Пест! – улыбка озаряет лицо, которое морщится от боли. – Ты не представляешь, что я видел! Это просто потрясающе! Я видел рассвет еще до того, как солнце встало из-за горизонта! За спиной россыпь звезд, а перед тобой уже светило. Поверь, оно того стоило!

– Идиот! А если бы ты убился? Если бы ты просто разбился? Ты о других подумал?

– О ком, Пест? Я никому не нужен. Всем плевать!

– Нужен, – успокаиваясь, произносит юный ведун. Брови Людвига ползут вверх.

– И кому, интересно?

– Отцу своему ты нужен.

– Я отрекся от него. Он мне больше не отец, – улыбка сползает с лица Людвига.

– Ты от него отрекся, а он от тебя нет, – жмет плечами Пест. – Раз в седмицу он в город приезжает и к нам в "Голубую кровь" приходит. Заказывает пряный компот и твои "Облака". За несколько серебрушек выторговывает у официанта слово за тебя. Все спрашивает, не исхудал ли ты, не болел ли, как одет, сколько тебе платят, с кем водишься. Я поначалу думал – кто-то худое замыслил. Следить начал. Он все бордели обошел, за тебя спрашивал, за долги твои. Видать, думал, ты снова правду в вине искать начал. Еще он с Ратмиром разговаривал. Это мне уже сам Ратмир рассказал. Просил присматривать, денег дал. Комната, в которой мы живем, стоит не золотой. Она стоит 3 золотых. Два платит твой отец, один мы с тобой.

Пест молча подходит к столу и наливает из кувшина сильно разбавленный компот из яблок в кружку, тут же осушая ее залпом. Отдышавшись, юноша идет к открытому окну.

– Можешь сколько угодно нос воротить, но он тебя не бросил. А вот ты, получается, как раз и бросил. Причем не только отца.

– Да что ты можешь знать? – Людвиг хотел было приподняться на кровати, но моментально упал обратно и начал шипеть от боли.

– То, что весь род Сылестских на тебя надежду имел, тебя в главу рода прочили – не знал ты? Не думал, что все дела в имении с магом решаются на раз-два? А сколько для государевых приказов значит одно – "наследный дворянин-маг"? А что же делаешь ты, Людвиг? – Пест задумчиво уставился на ночную улицу.

– Горазд ты других поносить! – шипит со своего места Людвиг. – Ты на себя-то посмотри, олух! Я видел, когда я зашел в комнату, она тебя целовала.

– И что с того?

– Ничего, просто она в тебя влюбилась. Вот и все.

– Ведьма никогда на ведуна... – начал было юноша.

– Что ж ты талдычишь, как приказчик таможенный? Кто сказал, что ведьма в ведуна влюбиться не может? Где это записано?

– Так было, так заведено!

– Так вот, что магов для "Гвинейского горна" требуется несколько сотен, а не как ты насчитал – 5-6 штук! Это записано черным по белому! – Людвиг с кряхтением присел на кровати. – А вот то, что ведьма ведуна любить не может – это нигде не записано, и закона такого нет. Получается, что вот это как раз придумки! И вообще! Я готовлюсь стать боевым магом, а боевые маги...

– Себе не принадлежат оттого, что по краю ходят, со смертью ручкаются, – процитировал слова Ратмира Пест. – Ты мне в глаза посмотри и скажи: "Я живу, только чтобы северным колдунам отомстить, а как перебью их всех – сам в петлю залезу, ибо жить мне больше не для чего!"

Юный универсал с прищуром взглянул на Людвига, а тот молча опустил взгляд.

– И вот случилось так, что великий маг воздуха Людвиг перебил всех северных выродков, да так, что и камня на камне у них на родном острове не оставил. И что? Потом что, Людвиг? Других тварей искать будешь? В наемники подашься? Так и будешь скитаться на службе у Государя или в наемниках?

– Я не думал, – спокойно произнес юный воздушник и упер взгляд в пол.

– Не думал! – хмыкнул Пест. – А за тобой род стоит без наследника, за тобой земли без хозяина. Ты вообще знаешь, сколько стоит нанять мага для поиска места для колодца? 5 серебром, и хорошо, если это будет не халтурщик! А хочешь, я тебе скажу, сколько берут земляные маги, которые штольни в шахтах глядят, чтобы указать, где руда?

– Ну что ты заладил? – вздыхает Людвиг.

– Да то, что вместо того, чтобы думать о людях, которые о тебе пекутся – ты нос воротишь! Гооордость! – начал передразнивать Пест друга. – Это дом твой, земли твои!

– А ты мне что предлагаешь? У тебя другие варианты есть? – взбеленился воздушник. – Может, ты хочешь, чтобы я рученьки сложил? Хочешь, чтобы я позабыл, как на глазах моих друзей резали, кожу с них спускали? Вроде и не было ничего? Вроде как сон, приснилось мне?

– Нет. Я тебе говорю, что надо думать не только о том, как боевым магом станешь. Тебе думать надо, что ты делать будешь, когда бой твой закончится, когда северных колдунов перебьешь, – Пест уставился прямо в глаза Людвига. – Ты меня зело хорошо слухай! Не «ежели», а «когда»! Бой твой кончится, я в том даже не усомнюсь, а род твой и земли твои как были без хозяина, так и останутся.

Пест поднялся, взял плащ и направился к выходу.

– Ты мне что предлагаешь? Учиться, как поля с урожаем поднимать? Или, может, телекинезом лепехи коровьи убирать? – со злостью бросил Людвиг, уже остывая, злясь по инерции и больше на себя.

– Я тебе предлагаю учиться тому, что роду твоему пригодиться, – со вздохом произносит Пест. – Чтобы ты мог артефакты мастерить, хоть первого круга. Чтобы ты врачевать умел, не сильно, а так, чтобы до целителя мажьего добраться можно было. Чтобы отец твой и мать твоя на руках у тебя не умерли.

Больше Пест ничего не стал говорить или слушать. Он просто вышел, оставив Людвига в своих раздумьях.

Юный ведун шел по улице, хмурясь, укутавшись в плащ с капюшоном. Ветки и грязь сами собой расползались по канавам, а кучи мусора вспыхивали словно без участия Песта. Шаг был быстрым, словно куда-то торопился.

У памятного места в портовом районе его встречал только один человек. Бородатый мужчина, с платком на голове и абордажным палашом. Коротким, но массивным и тяжелым. Даже не приглядываясь, было заметно, как он оттягивает вниз пояс мужчины. Пест, завидев оружие на поясе мужчины, поначалу замешкался, но в итоге все равно пошел к нему.

– Ты Серебрушкой будешь? – спросил мужчина, пристально разглядывая Песта.

–Я.

– А не молод ты для целителя?

– Можешь другого Серебрушку поискать в этом городе, – пожал плечами Пест. – Что случилось?

Мужчина пожевал губами и неуверенно произнес:

– Я три года тому назад оставлял старика, боцмана нашего, слепого, на поруки у местного Мастера портовых. Думал, денег соберу – вылечим, а местное мажьё за глаза его такую монету загнули, что мне хоть «Изабеллу» продавай.

– Веди, – коротко бросил Пест и пристроился рядом с бородачом. – Когда слепнуть начал?

– Давно, давно уж слепнуть стал. Глаза гноились долго, а гноиться начали опосля лихоманки. А как белесым затянуло глаз – так совсем не видит. Ты, если что, не серчай, он на слово крутоват. Может с незнания и к дьяволу морскому послать…

Через час Пест уже входил в полутемную комнату. На небольшом столике стоял подсвечник с двумя толстыми свечками. Два стула и кровать. На кровати сидел седой старик. Его белесые буркала без зрачков уставились в стену. В руках старый боцман держал длинную палку.

– Агран! Сучий выродок! Я слышу твои шаги, медузу тебе в кашу! – к слову, Агран, приведя Песта к старику, стоял в проеме и ехидно улыбался.

– Я привел лекаря, Дарий, говорят, он лучше мажеских!

– Если он взял деньги вперед, то ты полный олух!

– Нет, Дарий, денег он не брал, – после такого ответа, старик принялся шевелить челюстью, словно что-то жевал.

– Посмотри на мой голос, – попросил Пест.

Старик повернул голову, а юный ведун всмотрелся в его глаза. Наружная сторона глаз была затянута белой пеленой, да такой плотной, что ни зрачка, ни радужки не было видно. – Худо дело, старче… Новый глаз тебе надо, старый мертв.

– Если щас он денег попросит – мни ему бока! Шарлатан! – тут же прошамкал Дарий. Зубов во рту было всего два, поэтому слова его сливались, а речь была больше похожа на какое-то шмяканье.

– Плата всегда одна – серебрушка.

– Агран, сучий потрох! Ты чего молчал, что Серебрушку привел?

– Ночь коротка… – спокойно начал Пест, не обращая внимания на шамканье старика, – … а мне тебе еще новый глаз растить надо. Давай руку, будешь на стуле ровно сидеть. А ты за едой иди. Мяса неси, и рыбий глаз, сколько найдешь. Так оно лучше выйти должно. А теперь не дернись, я старый глаз выну… Сиди! Кому говорят? Старый тебе ни к чему, мертвый он…

Спустя пару секунд на пол капнуло пару капель крови и упало белое глазное яблоко, а спустя несколько часов Пест закончил. Он подмел всю еду, что принес Агран, и дожевывал последнюю краюху хлеба. Глаза слипались, и он вот-вот должен был уснуть. Только губы еще бормотали:

– Ты глаз пока не открывай, погодь чутка… А второй сегодня не успею, зело тяжко – глаз новый растить…

Седой старик тем временем сидел на стуле. Один глаз у старика все еще затянут белой пленкой, а второй – с виду целый и здоровый.

Здоровый карий глаз вращался и бегал по обстановке. При этом он приговаривал:

– Аки в молодости, фок-мачтой мне по хребту да по заду якорем! С таким глазом мне впередсмотрящим будет не зазорно встать, – бурчал старичок, не веря своему счастью. Он сначала потрогал стул, на котором сидел, и внимательно его рассмотрел, а потом поднял руку и принялся рассматривать рисунок вен на тыльной стороне кисти. – Жаль, старый стал, вона и кожа аки рыбная шкурка, только чешуи и не хватает…

Чтобы лучше рассмотреть Песта, который сидел перед ним, он довернул голову здоровым глазом. К его удивлению, голова Песта висела на груди, а руки расслабленно лежали на коленях. В правой так и остался кусок чёрного хлеба. От юноши доносилось едва слышное сопение.

– Умаялся парень, – прошамкал старик. Он подошел к юноше и завалил его на себя. Ухватив его под мышки, он донес его до лавки, куда и уложил. Здоровый глаз успел заметить, что за окном начало светать. – Вона как! Значится, всю ночь новый глаз делал.

Старик пошаркал к окну и открыл его. Старый боцман высунул голову в окошко, глянул в один конец пустынной улицы, в другой, потом взглянул на краюшку вставшего над горизонтом солнца и залихватски свистнул, сунув в рот два пальца.

От свиста на крыше дома, что стоял напротив, подпрыгнули вверх парочка кошек, а беззубый старик заулыбался до ушей, но тут вспомнил о спящем Песте. Оглянувшись, тот обнаружил его в глубоком сне. Даже боцманский свист не смог его разбудить.

Проснулся же Пест ближе к обеду – резко, без долгих валяний и потягиваний. Солнце уже давно встало, но так и не показалось из-за облаков.

– Ведьмы не видал? – в первую очередь спросил Пест.

– Какой ведьмы? – спросил старик. Он навалился на подоконник и с интересом разглядывал то, что происходило на улице.

– Темной, с волосами черными, как ночь, лицом белым и глазами узкими, как у степняков?

– Не было более никого, да и не пустили б её... – почесывая лысину, прошамкал дедок.

– Значит, снова не пришла, – юноша вздохнул и еще раз взглянул в окно, чтобы найти солнце. Из-за прижимистости Пест так и не решился потратить немного денег на покупку часов, постоянно прикидывая время по солнцу или луне. – Дед, а который час?

– А кто его знает, к обеду дело идет, – старичок повел носом, ловя какой-то запах. – Вона, чуешь? Истрала чухонь жарит. Точно к обеду дело!

– Как обед? Почему обед? – слова об обеде стукнули Песта не хуже молнии. – Мне же на лекцию в обед...

Пест с огромными глазами рванул из комнаты. Пробегая ступеньки через три штуки за шаг, Пест потерял равновесие у самого конца и кубарем вкатился в большой зал забегаловки. Несколько посетителей тут же вскочили, обнажив ножи и заточки.

Пест с шипением встал под скрещенными взглядами явных ночных душегубов и обронил, извиняясь:

– Учебу... Учебу проспал! – в животе юноши в этот момент прозвучал громоподобный рык, обозначающий степень голода подростка. Один из мужчин, со шрамом на лице, кинул Песту небольшую булку размером с кулак. Пест поймал ее, не задумываясь, и снова рванул к двери, на пороге которой опять чуть не упал.

До Академии юный ведун бежал, сломя голову, словно опаздывал на прием к Государю. Сбил с ног посыльного мальчишку, проскочил перед носом у всадника, заставив лошадь встать на дыбы, выбил из рук корзину у портнихи, но после каждого случая умудрялся кричать слова извинений с набитым булкой ртом.

Подбежав к воротам, юноша сбросил темп и перешел на шаг. У ворот его встретил учитель.

Ратмир не махал и не звал Песта. Он только упер в него взгляд, но этого хватило, чтобы юноша сразу понял, что ждут именно его.

– Здравия вам... – начал было юный ведун, подходя к Ратмиру, но тот лишь хмыкнул и пошел медленным шагом в сторону ремесленного квартала.

– Пойдем, пройдемся. Надо кое о чем поговорить.

– Сейчас лекция у профессора Тывака. Он о технике Фауста Равновесного... – Ратмир не дал договорить Песту и перебил его.

– Если то, что говорят о тебе в портовом районе, правда – это не профессор Тывак тебе лекцию о технике Равновесного должен читать, а ты ему, – учитель вздохнул и проводил взглядом корзину какой-то выпечки в руках посыльного мальчишки. – Профессора срочно вызвали в столицу. У меня к тебе разговор и предложение.

Пест молча взглянул на учителя. Лицо выражало крайнее удивление.

– Для начала, что ты знаешь о магах с клеймом?

– Дак, клейменые маги – это маги темные, силою своей упившиеся, – Пест растерялся от такого вопроса. – И они, значится, много люда силой своей заморили, и оттого теперь себе не принадлежат. Служат Государю они...