Текст книги "Наместный маг 2 - Сергей Вишневский (СИ)"

Автор книги: Сергей Вишневский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц)

Глава 7.
Спустя месяц.

Небо озарялось светом, разгоняя ночные сумерки, и окружающий село Ведичей лес приветствовал его каждым листиком и иголкой. Каждый листок красовался, как мог: кто, как нарочно, сверкал россыпью блестящих бусинок росы, кто под дуновением ветра пускался в пляс, а кто надменно развернулся к восходящему светилу, словно солдат, приветствующий командира стойкой «смирно». Птицы же, словно трубачи на празднестве, подпевали, голося порой в надрыве, встречая главного гостя. Солнце.

В селе Ведичей рассвет тоже встречали. Встречали петухи, надрывая горло в крике, встречали псы, гавкая то ли под стать другим, то ли на неведомого "чужого", встречали обыватели, начавшие свои дела с уходом сумерек. Каждый прекрасно знал, что успеет ровно столько, сколько на небе будет находиться светило. Поэтому каждый старался успеть как можно больше.

В этой суете на лавке в тени от дома старосты сидят Пест в походной одежде и заплечным мешком, сам староста с узлом из пестрого платка и Дым, брат юного ведуна. На проводы Песта явился и Лукаша, но на лавку он не залез. Он взволнованно ходит вдоль лавки туда и обратно, сложив руки за спиной. Периодически останавливается и придумывает новый повод для Песта, чтобы тот хоть чуть-чуть задержался.

– А пригляд? Руки-то в дозор сделали? – снова выдал Лукаша, остановившись на полпути. – А ежели вражина вновь сунется?

– Навес птичий на жерди стоит в каждом селе. Под навесом тем колокол малый висит, Дорожичами отлитый. Ежели враг к селу пойдет, то птица из лесу прилетит и за веревку в колоколе дернет, – начал свое объяснение Дым. – А там уж знак, что люд со злым умыслом к селу идет. Тогда вои села встанут.

– Так будет, только ежели хозяин Лесной с мороком не справится и лихих к селу подпустит, – важно кивнул молодой ведун.

– А урожай? Урожай как убирать будем?

Дым начал размеренно пересказывать то, что и так знали все в селе.

– Десяток отроков и мастеровых трое с Куприян пришли. Уже новые амбары колотят и старые латают, – староста угрюмо смотрел куда-то вдаль и не обращал внимания на суету хозяина Полей. – Воржские рыбаки пяток мужиков прислали под урожай и отроков десяток. Дорожичи вот мужиков не дали, но прислали отроков полтора десятка. Прокорм наш, работа ихня. Доля с урожая всем будет.

Лукаша остановился, руки снимают шапку, а полные скорби глаза смотрят на Песта.

– Может, ну его, это мажье ученье? И так дел невпроворот, куда без тебя?

– Знаешь ведь, – хмыкает Пест. – Нельзя от учебы отказаться. Я и толики не знаю от того, что магу положено.

Пест глубоко вздыхает, собираясь с силами.

– Душа у меня не лежит в город возвращаться. Люд там гнилой, как собаки живут, для себя выгоду ищут. Кроме порта и не видел, чтобы с добрым словом за так подошел кто. Тошно в глаза смотреть таким, но знание лишним не будет, – Пест перебирает завязки заплечного мешка, склонив голову. – А я перетерплю, коли надо будет. Мы люд не гордый, а знания те в роду жить нашем будут.

– Род-то... – начал было староста, но его перебил Дым.

– А род, если Песта кровью не продолжится, то чужой, лишь бы дар был.

– Так оно, – Пест поднялся, расправил плечи и принял из рук старосты узелок. – Пойду я, в Вивеке уж ворота отворили...

– А ведьма? – вскинулся староста.

– Уходит она, как солнце всходит, а как садиться, так возвращается. И всегда со мной рядом является, как привязанная, – Пест рассказывает с какой-то странной ухмылкой.

– Люб ты ей... – еле слышно произносит староста.

– Чего? – не расслышал Пест.

– Ступай, говорю! – староста встает и хлопает по плечу ведуна.

Пест задумчиво переводит взгляд со старосты на Дыма. Староста одобрительно кивает, а Дым поднимается и с улыбкой обнимает брата. Пест с улыбкой подмигивает ему и подпрыгивает на месте. В момент, когда ноги должны были коснуться земли, Пест проваливается в собственную тень.

Когда он оказывается в полустихии Тени, его привычно встречают два огромных глаза с вертикальным зрачком. Голос грохочет:

– Давно тебя не было!

– Дела, хозяин Тени, дела, – Пест разворачивает пестрый сверток с медовым хлебом. – Я тут хлеба тебе напек медового.

Глаза хозяина Тени начинают щуриться, а под ними из мрака проявляется улыбка.

– Просто так тут не ходят...

– А я мимоходом, мне до Вивека надо. В Академию мажескую.

– В городе ворожбы много. За городом оставим. Там, где спал ты, под деревом.

Пест положил под ноги сверток и с ухмылкой хотел спросить, откуда хозяин Тени знает, но...

***

Пест поднимает глаза, а перед ним вырастают стены и ворота города Вивека. Сейчас они кажутся все такими же огромными и нерушимыми, как в первый раз. Только теперь они не такие страшные, не пугают своим величием.

Ведун поднял голову и обнаружил, что стоит в тени того самого дерева, в корнях которого когда-то спал.

– Ишь ты! Откуда только прознали, – улыбка растягивает губы, а ноги сами ведут в сторону дороги.

Пест идет не торопясь. На спине висит раздувшийся мешок, в который каждый сельчанин старался что-то засунуть. Даже младшая сестра сунула пару мелких колобков с медом. На плече висели сапоги, перетянутые шнурком для удобства.

Одет юный ведун в обычную холщовую рубаху, такие же штаны и лыковые лапти. Сапоги старался беречь, с точки зрения Песта – вещь очень дорогая и статусная. В деревне были в единственном экземпляре.

Парень вышел на дорогу и пошел неспешно к городу. С полчаса ему никто не попадался по пути, а потом показались одинокие кривые телеги сельчан, что-то везущих в город. Хоть небо и было ясным, без единого облачка, настроение Песта оставляло желать лучшего. Возвращаться в Академию магии очень не хотелось. Успокаивал себя мыслью о том, что первую неделю ему будет некогда думать об этом из-за работы у портовых. Первую неделю решил посвятить делам портового люда и твердо вознамерился перед Ратмиром не появляться.

Монета, чтобы заплатить за постой, еще осталась, старик-хозяин не обещал придержать каморку, и Пест решил перебиться портовой комнатой.

Ноги мерно перебирали дорогу, голова кивала в знак приветствия проезжим сельчанам, губы шевелились, произнося приветствия, а глаз цеплялся за то, чего раньше не замечал. "Поле у стен огромное, такое не засеешь, ветром выдует. А трава везде ровная, в полколена. Значит, косили? А почему здесь? Скота в городе, окромя лошадей, нет. Куда столько?"

За этими странными мыслями юноша не замечает, как доходит до ворот. Те же самые ворота "в аккурат под две телеги", и с виду те же охранники, что его встречали в прошлом году. Пест встал у ворот и хотел уже обратиться к стражнику, но тот сам крикнул ему:

– Нищебродов не пускаем!

– Дня доброго вам, вои, – не смутился Пест.

Юноша присаживается на одно колено и принимается копаться в мешке. Из него он достает мантию магической академии города Вивека. С эмблемами и в полагающейся расцветке. На мантии красуется точный повтор татуировок на груди Песта. Они свидетельствуют о полученном праве называться боевым магом 3-его ранга и артефактором первого.

Пест надевает мантию и спокойно шагает внутрь ворот. Его останавливает один из охранников:

– Это не прихоть. Порядок таков! – с этими словами он водит над Пестом какой-то палкой. Поисковый артефакт никак не сработал и не подал признаков жизни. Стражник подозрительно смотрит на юношу и произносит: – Ты грудь-то покажи...

Пест расстегивает мантию и оголяет грудь с татуировками. Тут же стражник тыкает в татуировку артефактом. Татуировка начинает светиться. Знаки, подтверждающие ранг боевой магии, наливаются ярким красным цветом, а знаки артефакторики пурпурным. Стражник кивает и выдает скупую фразу: "Простите, порядки такие".

Пест проходит ворота и сразу же направляется в портовый район. Его провожают три пары глаз. Таких молодых магов, да еще в лаптях и с сапогами на плече, они не видели.

***

Пест шел по грязной портовой улице. Люди его встречали по-разному. Некоторые провожали подозрительным взглядом, некоторые кивали, а те, кого он когда-то лечил, подходили, говоря: «Доброго дня, Серебрушка». От такого внимания юноша постоянно ежится, взгляд держит у земли, словно виноват в чем-то.

– Зря грустите, юноша! – слышит он справа вместо "Доброго дня, Серебрушка ".

Взгляд поднимается, и он видит именно того человека, который когда-то попросил о помощи, выйдя из ночной тьмы у единственного фонаря в портовом районе. Лицо без особых примет, такого увидишь на улице и не вспомнишь. Кисти рук черные, словно перчатки из кожи, но при пристальном рассмотрении можно понять, что это сплошная татуировка. Одежда невзрачная: серая свободная рубаха, темные штаны и обычные сандалии из кожаных полосок на деревянной подошве.

– Доброго дня, – отвечает Пест, разглядев собеседника. – На меня так никогда не смотрели, и это...

– Пугающе? Да, я бы тоже глубоко задумался, если бы меня ждали столько людей, – мужчина делает широкий жест в сторону ближайшего дома. – Мы приглашаем вас передохнуть с дороги...

– Спасибо, мне бы... – попытался вставить Пест, но мужчина уже подхватил его под руку и повел в сторону.

– Мы настаиваем! Благодаря вам многие пережили ваше отсутствие! Каламбур, зато правда!

– Коло...? – нахмурился Пест, уже особо и не сопротивляясь.

– Каламбур, шутка, игра слов! – принимается пояснять мужчина.

– Вы не из благородных случаем? – прерывает его юноша, поглядывая с опаской.

– Нет, я всего лишь умею читать, – шепчет мужчина и раскрывает рукой дверь в двухэтажный дом.

В большой комнате стоит пара огромных кресел. Посередине стол, на котором разместились несколько чайников вычурной формы. По соседству стоят тарелочки с обычными для сведущего в южной кухне блюдами. В них можно было отыскать и рахат-лукум, и голубую пастилу, от которой пахло морем, и розовый южный зефир, испускающий дурман аромата вишни, и самую дорогую халву, которую считали в золоте. Расчет был безумным! 2 части золота против одной части халвы! На блюдце же лежал кусочек халвы размером с детскую ладошку.

– Присаживайтесь и угощайтесь! – пригласил мужчина, и как только Пест присел, принялся разливать по белоснежным чашкам черный густой напиток.

Пест на все поглядывал с нескрываемой опаской. Особенно на черный, как ночь, напиток. Пах тот необычно, но не более того. Охранник, что стоял у дверей, посматривал на Песта с завистью. Казалось, что он водит носом, ловя запахи.

– А воды нет? – спросил Пест, опасливо заглядывая в чашку. Нос щекотали непривычные запахи блюд на столе. С одной стороны манящие, но с другой отпугивающие своей новизной, непривычностью.

– Вы думаете, я решил вас отравить? – смеется мужчина.

– Нет, я не использую незнакомых зелий.

– Тогда, может, чай?

– Спасибо, у меня свой, – Пест начал рыться в заплечном мешке.

– Может, вы хотя бы попробуете? – растерянно спросил мужчина. – Мы достали эти угощения с далекого юга...

– У огнепоклонников? – спросил юноша, достав холщовый сверток.

– Их принято называть "люди песка" или Табаи, но среди них действительно много магов огня, – кивнул мужчина.

Пест недоверчиво взглянул на блюда, чайники, и снова на собеседника.

– С самого юга? Где люд в песках живет и дома из камня городит? – мужчина снова кивнул.

Пест недоверчиво оглядывает блюда и протягивает руку к рахат-лукуму. Вертит в руке кубик и откусывает. Внутри оказался орех. Он прожевывает его и берется за зефир, потом за пастилу, потом пробует черный напиток, морщится, пробует чай и снова морщится. В итоге, перепробовав все, что было на столе, он выдает вердикт:

– Зело сладко огнепоклонники кушают, – хмыкает ведун и добавляет. – Потому у них питье горькое.

Губы мужчины растягиваются в улыбке, но затем смысл слов Песта доходит до него и улыбка сползает, а взгляд обретает некую задумчивость.

– Интересно было попробовать и за угощение спасибо, но не пировать пожаловал, – юноша смотрит в глаза собеседнику. Тот выжидающе молчит, но со вздохом все же произносит:

– Двое наверху, тяжелые. Один дома, на Рыбной улице, с ногами поломанными. С остальным справились сами.

Пест кивает и поднимается. Прежде чем уйти, юный маг достает из свертка медовые колобки, которые приготовила Лита, его сестра. Он протягивает один колобок мужчине с татуированными руками, а второй отдает охраннику на входе. Третий он убирает обратно в свой мешок. Затем молча уходит наверх.

– Вот так Сивый! Мы показали и дали попробовать ему то, о чем мечтает большинство наших мальчишек! А ему слишком сладко! – мужчина вертит в руках колобок из теста. Он подходит к лестнице, грудь поднимается во вздохе, а зубы впиваются в уже не горячий, но еще мягкий и свежий медовый колобок. Челюсти делают одно движение, второе и замирают. Взгляд фокусируется на колобке. – Откуда у него это... это... Что это такое?

***

– Спасибо, дядя Серебрушка! – девчонка лет шести на вид встала на носочки и поцеловала Песта в щеку. Тут же развернулась и умчалась в приоткрытую дверь. Спустя несколько секунд слышится облегченный вздох за дверью и голосок той же девочки, который что-то тараторит. Еще минуту спустя в дверь входит женщина. По цвету глаз сразу становится понятно, в кого пошла девочка.

– Спасибо вам! – женщина кланяется и протягивает серебряную монету.

– Солнце село, не буди деньги, – Пест кивает на небольшую тумбу, на которой уже лежат четыре серебряные монеты.

Женщина учтиво кивает и аккуратно кладет на тумбу монету. Еще раз кланяется и выходит.

Пест поднимается со вздохом и, едва шевеля ногами, доходит до стола. На нем уже обветренный отварной картофель и соленая рыба, ржаной хлеб и кувшин с квасом. Пест жадно закидывает в рот несколько кусков картофеля и начинает жевать, но замирает от громкого детского крика, по звукам с первого этажа:

– Спасибо, дядя Серебрушка! Когда я вырасту, ты на мне женишься!

Щеки распирает набитый в рот картофель, несмотря на это улыбка так и тянется по уставшему лицу. Изо рта начинает валиться картофель, Пест начинает говорить что-то гневным голосом, от этого картофель из набитого рта валится еще сильнее. В конце концов юный целитель прикрывает рот рукой, но улыбка так и не уходит.

В комнату без стука кто-то входит. Юноша поднимает взгляд и встречается с Ратмиром. Учитель смотрит на него исподлобья одним глазом.

– Я... – пытается открыть рот Пест.

– Завтра утром ты являешься ко мне, – безапелляционно заявляет учитель и выходит.

– Вот тебе и приработок, – со вздохом буркнул Пест.

Следующим утром

Пест стоит перед Ратмиром, опустив взгляд в пол и вжав голову в плечи. Ратмир выговаривается уже минут десять, вновь и вновь возвращаясь к одному и тому же.

– Надо же до такого додуматься. Вместо того, чтобы отчитаться о прибытии и получить задание, мой ученик в порту изображает блаженного посланника Единого.

Ратмир не кричит, он ходит из стороны в сторону и спокойным голосом выражает свое недовольство. Крайнюю его степень выдают только сжатые в кулак руки.

– Я плату брал, – попытался вставить свое слово Пест.

– Серебрушку? Это, по-твоему, достойная плата? – Ратмир глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.

– Это законная плата за заработок целительством для ведуна. Права лечить по мажьим законам я не имею, – постарался оправдаться юноша.

– Завтра же ты пойдешь к профессору Цильсу. Пусть он аттестует тебя на максимально возможный ранг.

Вдруг Ратмир резко меняет тему.

– У меня появился новый ученик, а у тебя новый подопечный.

Пест поднял полный удивления взгляд на учителя.

– Подопечный не простой. Маг огромной силы с неконтролируемыми выбросами от ночных кошмаров, – учитель сморщился как от зубной боли. – Рядом с таким находиться опасно... Для обычного мага.

Ратмир смерил взглядом Песта и добавил:

– Но тебе это не повредит.

Пока юный универсал задумчиво прокручивал в голове, чем ему это грозит, учитель продолжал рассказ.

– Как бы нам не хотелось порядка и четкости, но периодически появляются люди с такой силой и такими особенностями, что мы и не знаем, что с ними делать. Иногда они опасны, иногда нет, а иногда мы просто не знаем, чего от них ожидать.

Ратмир подошел к юноше и взял его за плечо.

– Следуй за мной, – коротко приказал учитель и сделал шаг в стену. Второй шаг они сделали по обзорной площадке большого тренировочного зала.

В центре зала был начерчен чем-то белым огромный знак из школы света. Форма больше напоминала треугольник с кругами по углам. В центре рисунка стоял раздетый по пояс юноша.

– Это один из таких, – Ратмир принялся объяснять назначение и историю молодого парня. – У нас он уже 5 лет. Когда мы его обнаружили, то решили, что юноша имеет темный дар, но когда более тщательно начали выяснять – оказалось, что сила не его. Она заемная. Мы исследовали его около года, пока не случился первый прорыв.

Несколько человек в мантиях кафедры демонологии суетились вокруг юноши, расставляя специальные свечи по ключевым точкам.

– Внутри мальчика заключен демон. Весьма и весьма неслабый. Он рвется наружу, но, слава Единому, ему не хватает сил, чтобы вырваться. Поэтому он копит силу до определенного момента и совершает прорыв. После каждого прорыва нам приходится накладывать очередную печать, чтобы удержать демона, – Ратмир бесстрастно наблюдал за тем, как демонологи подожгли свечи, встали по местам и принялись что-то ворожить.

Юноша тем временем зажал мелкую палочку зубами и развел руки в разные стороны. Стали видны две белоснежные татуировки на ладонях. Чем больше наливался силой знак, тем сильнее светились татуировки на ладонях. Кожа на теле начала покрываться ярко-красной чешуей, лицо исказила гримаса боли.

– Казалось бы, зачем сложности? Не проще ли было б убить мальца – и дело с концом, но... – Ратмир вздохнул. – У Дерамонда потрясающий контроль демонической силы, виртуозные плетения и неистовство Преисподней при прорыве...

Учитель ненадолго задумался, словно вспомнил что-то.

– Да, неистовство... Пару дет назад у нас случился пограничный конфликт со свободным графством Лартак. Рыцари графа устроили славную резню в приграничной территории Гвинеи. Тогда мы отправили этого юношу с двумя наблюдателями. Как только они подъехали к землям Лартака – сопровождающие сняли печать с Дерамонда и выпустили демона.

– Не по-людски...

– Графства Лартак больше нет, – оборвал учитель готового возмутиться ученика. Из центра комнаты в это время послышался то ли вой, то ли стон молодого человека. – Мы научились контролировать его силу и превратили его в оружие, но не многие знают, чего нам это стоило. Это наш козырь в военной игре, которая нет-нет, да где-нибудь начинается. Это политика, Пест. Игра, от которой зависят целые государства, миллионы жизней.

– Тот, кто в опеку мне назначен, тоже оружие? – Пест внимательно смотрит на Ратмира, тот в ответ кивает. – А я?

– А ты не запланированное, нестандартное явление, которое не укладывается ни в одну программу обучения, – Ратмир вздыхает и теребит по голове Песта, словно своего собственного сына. – Не волнуйся, я тоже не похож ни на что. Это сложно, но потом и тебе находится дело.

– У меня есть дело, и место у меня есть! – возражает юноша.

– Одно другому не мешает, – хмыкает учитель и добавляет. – Вы будете жить вместе, вместе учиться. Я подобрал дом для вас на Кривой улице. Это не обсуждается!

– Звать-то как подопечного? – неохотно спрашивает Пест.

– Людвиг.

***

Следующим утром у огромного свитка с записями факультетов и именами стоял, словно нерушимая скала в пучине потока людей, Людвиг. Его глаза пробежались по списку воздушного факультета и, не найдя себя, тут же спустились к списку специализированных курсов. Такой курс был только один. Курс универсальной магии. Слушателей было всего два. Пест Средний и Людвиг Сылестский.

– Здрав будь! – послышалось за спиной, и юноша повернулся. Перед ним стоял Пест. Тот самый мальчишка, что спонсировал почти все его пьянки в прошлом году. Только сейчас он выглядел по-другому. Вроде та же одежда, те же сапоги, тот же потертый старый плащ. Даже штаны те же – знакомая заплатка режет взор. Изменилось лицо, но так, словно Пест постарел. Именно постарел, не возмужал, не стал выглядеть более взрослым, а просто постарел. Седина в волосах – словно глубже, скулы и подбородок острее, и глаза. Совершенно другие глаза. Нет, цвет тот же, но взгляд – как у отца Людвига. Рассудительный, дальновидный, оценивающий…

– Здравствуй. Я тебе денег должен был, – Людвиг опустил взгляд и хмуро произнес. – Я отдам, чуть позже…

Пест молча оглядел старого знакомого и хмыкнул.

– Учитель сказал – у тебя проблемы, а я теперь твой наставник.

– У меня нет проблем, и наставник мне не нужен, – довольно грубо ответил юный маг воздуха.

– И давно у нас маги без проблем в ошейниках Ордена Искупления спят? – Людвиг не ответил и поджал губы. – Пойдем, учитель нашел жилье на Кривой улице. Он решил, что мы там будем жить.

Пест не стал дожидаться ответа или реакции, развернулся и направился прочь из Академии. Людвиг лишь раздраженно дернул щекой, но все же направился вслед за юным ведуном.

*** 

В ночном городе на улице Кривой, в самом высоком, трехэтажном, доме велся тихий разговор двух магов-студентов.

– Нет, постель достойная, улица тоже не из самых дешевых, но золотой! – пробормотал Людвиг. – Думаешь, потянем?

– А ты не думай, – хмыкнул в ответ Пест. – Потянем, даже если грузчиками в порту ишачить будем или улицы мыть каждую ночь…

– Нет, насчет улиц ты точно перегнул, но работать – согласен, придется, – слышится растянутый и сонный зевок. – Э-э-у-ух-х-х, придется работать по ночам.

– А как твой отец? Он же у тебя…

– Отказался.

Воцарилась заминка. Пест все пытался сообразить, от чего и кто отказался. Спустя минуту, когда юный ведун решил, что Людвиг уснул, он услышал его голос.

– Я от него отказался. Я с факультетом определился, если… если получится все, то я в боевые маги податься хочу, на службу в армию.

Пест сел в кровати, грудь взметнулась во вздохе, а с губ чуть не сорвалась обвинительная тирада. Мальчишка не стал бы ведуном, если бы не чувство слова. Именно того слова, которое следует сказать именно сейчас, или именно сейчас говорить не стоит. Ощущение, что обвинять или поддерживать «подопечного» не стоит, было очень точным. Вместо обвинительных тирад юный ведун произнес:

– В береговой патруль, на северное побережье?

– Да.

Пест умолк и плюхнулся на кровать. Сложив руки за головой, он принялся размышлять вслух.

– Если ты решил в боевые маги податься, то тебе надо контролю учиться. Ты малой силой обходиться не умеешь. Жди первое задание от Ратмира – контроль. Причем малый. Чем меньше контроль, тем сильнее будешь. Я видал, как маг огня на арене защиту «каменный панцирь» вскрыл одним огненным копьем. Там такой контроль был, что копье это светилось как солнце, глаза резало, и лицу жарко было. Мне Ратмир рассказал, что в копье том силы было самую малость. Только чтобы вязь «копья» сформировать. А вот контроля в том копье было столько, что сжал ее маг огненный до толщины волоса. Вот в этом сила, в контроле заклинаний первого круга! А ты? У тебя воздушный кулак не окно в доме выбивает, а все окна вместе с крышею. Вот если бы ты шторм ворожил, на который силы в нашей Академии не хватит ни у кого, да еще и чтобы ты контролировал его, как тот маг – копье...

Тут Пест молчит пару секунд, представляя картину с таким страшным заклинанием.

– Тогда может и так случится, что не станет островов Северных…

В комнате воцарилась тишина.

– Ты чего умолк? Спишь? – спрашивает Пест, рассматривая потолок в наступившей тьме.

В ответ – тишина. Молодой маг-универсал начинает крутиться в постели и не может уснуть. Чего-то не хватает. Снова поворот на другой бок в обнимку с подушкой.

Вконец переворошив постель, Пест встает и шлепает босыми ногами к окну. Там его встречает полная луна и редкие полоски облаков. Их контуры словно подсвечены ночным светилом. Крыши соседних домов освещает ровно настолько, что видны контуры. Он так стоит несколько минут. Слишком уж завораживающий пейзаж открывается перед ним.

Кара’кан наблюдет за этим молча, провожая Песта одними глазами. Она начинает медленно к нему идти. Сил, чтобы находиться далеко, не осталось, но страх сковывает душу. Наступает аккуратно, чтобы, не дай Тьма, не выдать истинный облик.

– Прости, я украла твой сон, – произносит дрожащими губами ведьма на неизвестном языке. – Я хотела тебе показать эту красоту.

– Явилась, – сухо отвечает Пест. – Уж начал думать, может, случилось чего?

– Я тоже счастлива тебя увидеть, – с улыбкой произносит ведьма на своем языке.

– Вот бы знать, что ты там бормочешь, – произносит со вздохом юноша. Его взор не отпускает полную луну.

Кара’кан подходит вплотную к ведуну, и лоб утыкается в голую спину между лопаток. Ее ладони нежно скользят по спине, бокам и животу, смыкаясь в захват на груди. Она прижимается всем телом к Песту.

– Ты чего? – лицо изображает удивление. – Голой по Тьме шастаешь?

Пест пытается повернуться, но Кара’кан прижимается еще сильнее.

– Нет, не надо! – слышится ее шипящий голос.

Пест резко останавливается и смотрит на руки, которые его обнимают. Руки Кара’кан покрыты мелкой чешуей, на пальцах огромные когти. Гладила она его ладонью, чтобы не оцарапать когтем.

– Так ты еще и оборотень, – задумчиво констатирует Пест. – А с чешуей да когтями в оборотнях только змеи.

Кара’кан молча кивает. С минуту Пест молчит и пытается вспомнить все, что ему рассказывали про оборотней-змей.

– И так каждый раз, когда луна полная на небосводе?

В ответ степнячка кивает. По спине скользит холодная капля, за ней еще одна.

– И приходишь ты каждую ночь, чтобы погреться? Так? – в этот раз ведьма кивает и тут же мотает головой. Пест с огорчением вздыхает. – Чего же ты ко мне привязалась?

– Ты моя судьба, – со всхлипами отвечает.

– Хорошо, хоть ты меня понимаешь. Значит, это проклятье на тебе такое. Ты меня понимаешь, а я тебя нет, – совсем еще юная ведьма снова кивает и всхлипывает. – Не реви! Пойдем, согреешься, у меня перина вместо одеяла. Страсть какая теплая!

Пест, не оборачиваясь и не глядя на ведьму, расцепляет ее захват. Он тянет ее к своей кровати, а свободная рука приоткрывает одеяло.

– Видишь, какое толстое? Там тепло! – Пест оборачивается к ведьме, но той уже нет на том месте. Рука держит воздух. За другую руку его что-то хватает и тянет к кровати. Это Кара’кан мгновенно проскользнула в кровать так, что Пест даже ее не заметил. И это именно она тянула его к себе.

Пест не сопротивляется и ныряет под перину.

Спустя несколько секунд из-под перины показывается лицо Песта. Дышать под периной оказалось нечем. Он ложится спиной к Кара’кан, и та просто прижимается к нему всем телом.

Тем же утром подъем в комнате устраивает Людвиг. В полнейшей тишине сначала слышится шумное дыхание, затем взлетает одеяло, а уже потом юный маг вскакивает с кровати. Он мгновенно прижимается спиной к стене и огромными перепуганными глазами шарит по сторонам.

Проходит несколько секунд, и молодой парень начинает успокаиваться. Он шепчет себе под нос: "Сон, просто сон", и дыхание постепенно выравнивается. Он вытирает лицо рубахой, хотя она и так мокрая от пота и слез.

В этот момент из-под перины на кровати Песта показывается лицо степнячки. Она разглядывает Людвига.

– Ты кто? – Людвиг озабоченно начинает оглядываться по комнате в поисках своей шпаги.

Кафедра магии жизни и целительства

– Ну, молодой человек, что же вас привело ко мне? – профессор Цильс был обычным старичком ростом по плечо Песту. Белоснежная мантия целителя хорошо сочеталась с такой же белоснежной бородой. Испещренное морщинами лицо было довольно приятным, а огромная лысина на голове скорее дополняла образ «доброго старикашки», чем его портила.

– Люд в портовом районе лечил, а учитель мой, Ратмир, за тем делом меня застал.

– Что же в этом такого?

– Я за лечение-то брал серебрушку.

– Ах, вот в чем дело! – улыбнулся старичок. – Вам, юноша, надо запомнить одну вещь. Если вы будете брать за лечение мало, то ваши пациенты перестанут беспокоиться о своем здоровье. Ты им говоришь, что соленого и копченого есть нельзя, они кивают, соглашаются, а через неделю они снова у тебя. Это ведь не дорого! А потом они запускают себя так, что никаких денег не хватит, да и магия бессильна. Своей ценой за услуги вы провоцируете безответственное отношение к здоровью!

– А я ранга по целительству не имею, и лечил как ведун, – прервал отповедь Пест.

– Вот оно как... – задумчиво протянул профессор. – Опять не вижу проблемы.

– Мой учитель отправил меня к вам, чтобы я получил у вас максимальный ранг целительства и лечил как квалифицированный маг, а не как деревенский ведун.

– Ах, вот оно что! Логичное решение, но есть пара нюансов.

Первый – после того, как вы получите ранг по целительству, вас могут призвать на время эпидемии в любой уголок страны. Явление у нас не частое, но тем не менее. Надо иметь это в виду. Отказ от призыва может повлечь самые серьезные проблемы.

Второй – чтобы получить ранг в магии исцеления, надо уметь лечить с помощью магии. Ведовские притирки и заговоры не пройдут. Ранг в магии исцеления дается за сноровку, знания и умение манипулировать магией в пределах чужого тела. По результату я не оцениваю.

Ну, и третий нюанс. Никаких поблажек, юноша. Ни на возраст, ни на основную направленность!

– Я готов! – твердо заявил Пест.

– Тогда давайте мы с вами поговорим о том, как вы лечили в портовом районе, чтобы нам не терять зря времени и не проводить ненужных экзаменов.

Пест немного замялся и начал рассказывать с того момента, как он познакомился с Мастером. Как лечил гнойные раны и собирал кости, как не хватало силы для полного исцеления, и приходилось есть прямо во время лечения. Про камни-накопители Пест тогда еще не задумывался. Потом рассказывал о переломах, открытых и закрытых, о лишних пальцах, новых хрусталиках, и привел еще кучу примеров, как ему приходилось лечить самые разнообразные болезни. Пришлось рассказать даже о парочке проклятий, которые удалось снять.

И дело не в том, что Пест был особенным или старался найти разнообразную работу. Все было гораздо проще. Пест был единственный целитель в порту.

– По вашим рассказам я могу судить, что вы довольно полно ознакомились с трудами Фауста Равновесного, – задумчиво пробормотал старичок. – По правде, его техникой на должном уровне владеет едва пара человек в нашей Академии, но, выслушав вас, я запишу в этот список и ваше имя, по крайней мере, как теоретика. Чтобы полноценно использовать эту технику, необходимо свободно владеть, по крайней мере, пятью стихиями.

– Я обучаюсь по программе "Универсал".

– Вот как? Тогда это многое объясняет, – старичок пожевал губами и добавил. – Но, несмотря на это, за красивые глаза я вам ранг не поставлю. Я вас приглашаю в студенческий госпиталь, где мы и выясним ваш уровень владения данной техникой.