Текст книги "Скриптер"

Автор книги: Сергей Соболев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Взяла у парня букетик. Они обнялись; Дэн неловко клюнул губами в надушенную женскую щечку. Девушка эта была его сверстницей; довольно рослая, с хорошей фигурой, миловидная, светлокожая и светловолосая. Одета в брючный костюм цвета морской волны; такого же цвета были и ее глаза. Под расстегнутым пиджачком видна белоснежная блузка.

– Присаживайся, Дэн! – девушка легким жестом своей алебастровой руки с яркокрасными ногтями указала на соседнее кресло. – Закажи себе чтонибудь. Мыто уже перекусили, пока тебя ждали…

– Правильно сделали. Но сейчас мы подкрепимся более основательно! Здесь неплохая средиземноморская кухня. И оба повара тут, кстати – натуральные итальянцы…

Дэн попросил официантку принести ему для начала cappuccino, а подруге и ее знакомому то, что они пожелают (те вежливо отказались, кивнув на стоящие пред ними чашки с недопитым кофе). Снял с плеча чехол с ноутом, повесил его за ремень на крючок, туда же определил и куртку. Часть стены, у которой они устроились, обклеена московскими газетами разных лет. В окно видна проезжая часть Никольской. Снаружи кафеклуба обычное для этого времени суток бурление; по обе стороны текут людские потоки; большая же часть улицы, выходящей на Красную площадь возле ГУМа, отдана во власть автомобилистам.

– Ах да… – спохватилась девушка. – Вы ведь не знакомы?! Это Артем… Мы учились на одном потоке в универе… Я тебе о нем рассказывала!

– Дэн!

– Артем!

Парни обменялись рукопожатиями. Артем со своей бородкой и очками походит на типичного молодого ученогоботаника, каковым, судя по рассказам подруги, он и является по жизни. Одет в темные брюки – которые не мешало бы прогладить утюгом – и свитер с серыми и синими ромбиками. Горло укутано клетчатым шарфом, концы которого свисают на грудь.

– Заочно мы знакомы, полагаю, по меньшей мере, два года, – улыбнувшись мягко, както посвойски, обезоруживающе, сказал Артем. – Люба много рассказывала о тебе, Дэн…

– Ругала, наверное?

– Такого я как раз не помню, – Артем поправил сползшие на переносицу очки. – Наоборот, чуть что – «а вот мой Дэн придумал бы, как выйти из ситуации!..» «а мой Дэн нашел бы решение задачи…» И все в таком духе.

Дэн несколько секунд пристально смотрел на него своими яркими синими глазами. Сдержанно улыбнулся. Положил свою руку сверху на женскую ладонь. Рука у Любаши оказалась холодной. Если не сказать – ледяной.

– А вы, Артем, как я слышал от Любы, специализируетесь на исторических загадках? – Вопрос был задан им из вежливости. – Раскрываете тайны времени?

– Не совсем так, – лицо Артема сделалось задумчивым. – Загадок этих и тайн слишком много… У меня более узкая специализация.

– Понятно… Интересная, должно быть, у вас работа?

Не дожидаясь ответа, Дэн повернулся к девушке.

– Любаша, я дико извиняюсь! Чувствую себя до крайности неловко!.. Сам же назначил тебе свидание! И так круто выбился из графика.

– На тебя это не очень похоже, Дэн. Чтонибудь случилось?

– Да как сказать… Высыпала разом куча траблов! Сначала машина отказалась заводиться…

– Вот как? – девушка бросил на него удивленный взгляд. – Надо же, какое совпадение.

– В каком смысле?

– Я папину машину хотела утром взять… Моято «мазда» все еще в ремонте.

– И что?

– Не завелась! Новая почти машина… «аудиконцепт». И года нет, как купили! Прикинь?! Пришлось вызывать такси, чтобы добраться до музея!..

– Я тоже вызвал такси через «коллцентр»…

Она посмотрела на часики.

– Дэн, мы ведь на половину первого договаривались?.. Ты опоздал на час с лишним.

– Только выехали со двора, как тачка вдруг заглохла! Встали прямо на проезжей части! Пришлось вызывать по телефону другую машину…

– Какойто мор напал на автомобили сегодня, – девушка улыбнулась краешком губ. – А чего же не позвонил, Дэн? Почему не сообщил о задержке?

– Ято как раз пытался тебе дозвониться! Но у тебя телефон не отвечает.

Девушка достала из сумочки «нокию». Раскрыла; посмотрела на темный экранчик сотового… Удивленно покачала головой.

– Надо же… разрядился. Хотя я вчера вечером включала его на подзарядку.

– Так и это второе такси меня до места не довезло, представляете? – продолжил Дэн. – На светофорном перекрестке на малом кольце у водилы тормоза отказали! Въехали в корму какогото фургона!..

– С тобой все в порядке? – встревожено спросила девушка. – Надеюсь, ты не пострадал?

– Да нет же, все нормально… Дэн криво усмехнулся. – Ни синяков, ни царапин… обошлось! Я пытался тебе дозвониться, Любаша. На второй твой номер я тоже звонил…

– Извини, это уже моя вина. Запасная трубка осталась на работе… Если бы я вовремя увидела, что сотовый разрядился, то сама позвонила бы тебе с этой резервной трубки.

– Ладно, проехали…

Дэн попытался взять женскую ладонь в обе руки, надеясь ее согреть, – ледышка, иначе не скажешь – но девушка аккуратно вызволила ее.

– Ну и вот… О чем это я?.. Потерял нить.

– Ты рассказывал про аварию на перекрестке. Теперь понятно, почему ты так основательно опоздал. – Девушка коснулась кончиками холодных пальцев его щеки. – И никакой твоей вины в том я не вижу. Обстоятельства зачастую бывают сильнее человека.

– Я должен был заложиться на эти вот траблы, – пробормотал Дэн. – Если чтото случается, в этом всегда ктото виноват. Всегда.

– Иногда бывает так, Дэн, что в случившемся не виноват никто, – мягко заметила девушка. – Человек не способен противостоять, к примеру, стихии. Про Божий промысел тоже не следует забывать…

– Ты еще скажи, Любаша, что все в руце Божией, – Дэн усмехнулся. – И что каждый наш шаг контролируется «свыше».

– Ну нет… социальная система, в которой мы существуем, не является, конечно же, моделью с жестко детерминированными условиями. Хотя…

– Никому не дано знать, что может случиться уже в следующую секунду, – сказал Артем. – Наверное, Люба хотела сказать именно об этом.

– И это я слышу от дипломированных историков, – Дэн покачал головой. – Ушам своим не верю.

– А я вот утром застрял в лифте… – продолжил задумчиво Артем. – Так что и у меня было сегодня некое приключение.

– Это уже форменный бунт роботов, – Дэн бросил на него удивленный взгляд. – Что стряслось, Артем?

– Какието проблемы были с электричеством.

– Погас свет?

– Хорошо еще, что лифт остановился между первым и вторым этажами, а не на верхотуре. Я сообщил диспетчеру; тот прислал ремонтника, который все быстро наладил. В итоге я всего лишь на несколько минут опоздал к началу рабочего дня.

– А где вы работаете, Артем? – поинтересовался сугубо из вежливости Дэн.

– Там же, где и Люба, в ГИМе… ^[2]Но в другом подразделении, в Отделе письменных источников. Занимаюсь архивными изысканиями.

– Материала на десятки не то что кандидатских, но – докторских! – продолжила тему девушка. – А вот в моем отделе, в Отделе драгоценных металлов, ситуация прямо противоположная. Все без исключения наши музейные экспонаты находятся на строгом учете. Выставлялось в лучшем случае два или три процента нашего фонда…

В этот момент к их столику вновь подошла официантка.

– Что будем заказывать?

Дэн вопросительно посмотрел сначала на подругу, потом на нового знакомого.

– Что будем заказывать? – эхом повторил он вопрос официантки. – Не знаю, как вы, друзья, но я голоден, как волк.

Девушка вновь бросила взгляд на часики.

– Дэн… нам вообщето пора идти. И мне, и Артему.

Тот удивленно уставился на девушку.

– Нне понял? Как идти? Куда? Мы же договаривались, что проведем день вместе!..

– Подожди, Дэн, дай сказать…

– Так что же изменилось в твоих планах? И почему?

– У нас выставка на носу!

– Выставка? Гм… Да, ты говорила. Чтото с золотом связано?

– Экспозиция называется так – «Золото. Металл богов и царь металлов»…

– И что? Почему ты, молодая девушка, должна чахнуть над какимто музейным златом? Да еще в выходной день?!

– Дэн, начальство попросило меня… и меня тоже… подключиться к подготовке экспозиции. Она открывается завтра, в воскресенье, в десять утра. Я отпросилась до двух дня… Думала, пообедаем вместе, а потом я вернусь в музей.

Она положила сверху на его горячую сухую руку свою холодную ладошку.

– Не обижайся… Я ведь и сама не предполагала, что меня могут припахать!

– В музее сегодня штурмовщина и дым коромыслом, – подал реплику Артем. – Меня вот тоже попросили приехать в выходной… Завтра открываются сразу три новые экспозиции.

– Ах да, – спохватилась девушка. – Совсем забыла. У Артема есть к тебе одна просьба…

– Просьба? – удивился Дэн. – Ко мне? Какая?

– Вернее, так… Это я сказала, что ты ему сможешь кое в чем помочь.

– Ну что ж, – Дэн откинулся лопатками на спинку кресла. – Внимательно слушаю.

– Мне, право, неловко вас просить… – Артем поправил дужку очков. – Но Люба сказала, что вы тот человек, который сможет мне помочь… Что вам, как специалисту, это будет не сложно.

– Артем, среди всего прочего, занимается анализом предсказаний, сделанных разными деятелями в прошлом, – прояснила ситуацию девушка.

– Предсказаний? Каких именно? Пока не врубаюсь, о чем речь.

– Тех предсказаний, что не слишком известны широкой публике…

– И зачастую не известны даже многим профессиональным историкам, – дополнил Артем. – Потому что большинство из них считает ниже своего достоинства заниматься так называемыми «фальсификатами» и «новоделами». То есть, меня занимают те материалы, которые считаются поддельными, те источники, чья достоверность у ученого сообщества подвергается сомнению.

– В основном это эпоха ранних Средних веков, да, Тёма?

– Верно, – Артем кивком поблагодарил свою сокурсницу по истфаку МГУ. – Но не только «темные века». Некоторые источники, дошедшие до нас в позднейших списках… равно как упоминаемые либо комментируемые в различной степени достоверности литературе, относятся к эллинистической эре, к эпохе Древнего мира.

– Все это, наверное, жуть как интересно, – глядя на «ботаника» из ГИМа, сказал Дэн. – Но при чем тут я? Я ведь специализируюсь на Ай Ти технологиях… То есть, на современных компьютерных примочках, а не на древностях.

– Именно поэтому я и посоветовала своему коллеге и давнему другу обратиться к тебе, – сказала девушка. – А когда ты позвонил и пригласил меня сюда пообедать, я… ты уж извини, – она сдержанно улыбнулась, – взяла с собой за компанию и Артема.

– Коллега, – задумчиво произнес Артем. Он на короткое время снял очки и с усилием потер переносицу. – Коллега… Да, именно от коллеги из Соединенных Штатов некоторое время назад… если быть точным, в минувший вторник, я получил письмо с прикрепленным к нему файлом. Зовут его… звали, вернее – Майкл. Он работает… – Артем вновь запнулся, – работал до недавнего времени в Смитвессоновском институте. Слыхали, Дэн, о таком заведении?

– Краем уха.

– Это крупный, весьма крупный даже по мировым меркам и очень известный научноисследовательский и образовательный институт в США! Ему, этому институту, принадлежит целый комплекс музеев…

– Комплекс этот крупнейший в Штатах! – уточнила девушка, после чего вновь бросила взгляд на часики. – Артем, прошу тебя, не распыляйся! А то наш обеденный перерыв растянется на неопределенное время! И так уже опаздываем…

– Мы с Майклом состоим… состояли… в переписке некоторое время, – выпалил скороговоркой Артем. – У него серьезные связи и доступ во многие закрытые американские архивы. Гдето, где точно, я не знаю, в одном из архивов, повидимому, он откопал несколько страниц одной рукописи, считавшейся утерянной… Это была часть рукописи одного средневекового предсказателя, имени которого я сейчас называть не стану. Майк предположил, что это оригинал рукописи, а ее датировка – примерно – середина шестнадцатого века.

– Артем, я все еще не врубаюсь, чем ято могу вам помочь? – сухо произнес Дэн. – В истории средних веков я полный профан.

– Фрагмент… отсканированный, понятно, фрагмент… этого найденного им материала Майкл выслал мне по электронной почте. Но файл не раскрылся… Вернее, онто раскрылся, но текст оказался недоступным для прочтения.

– Так запросите у своего коллеги, чтобы он продублировал, – сказал Дэн. – И почему вы, Артем, говорите о нем в прошедшем времени?

– Этот человек… Майкл, то есть… его больше нет в живых.

– Весьма прискорбно. Сочувствую… – Дэн допил свой каппучино. – Хм… Я так понимаю, он умер совсем недавно? Раз вы получили от него сообщение с прикрепленным файлом на днях?

– Да, это так. Майкл погиб во вторник вечером…

– Вы сказали – погиб? То есть, умер не своей смертью?

– Он чуть старше нас, ему не было еще и тридцати. – Артем печально покивал головой. – Еще бы жить, и жить… Он даже семьей не успел обзавестись.

– А что произошло? Известно, как он погиб?

– Его сбила машина… Это случилось в одном из пригородов Вашингтона, гдето недалеко от Арлингтонского кладбища. Я читал короткие сообщения на эту тему в американской печати и в интернете.

– И вы, Артем, как я понимаю, хотели бы восстановить тот файл, который он отослал вам во вторник, в тот самый день?

– Вы правильно поняли. И еще один момент. Пропало ведь и само письмо от него… Хотя это и не так уж важно, поскольку я запомнил его содержание.

– Письмо пропало? Из вашего электронного ящика?

– Да, именно так.

– А где этот ваш «бокс»? Какая именно почта?

– Я переписывался с Майклом через гугловский сервис.

– Джимейл? Надо отправить соответствующий запрос в Службу поддержки! Всехто делов.

– Я им направлял запрос… Но…

– Но что?

– Исчез сам «ящик»! Вместе со всей заархивированной перепиской и приложениями. В том числе, пропали и сообщения, полученные мною от Майкла, а их было не менее полусотни за два года.

– Вот как? У вас, как я понимал, не открывается джимейловская почта?

– Не совсем так… То есть, да, не открывается. Но…

– Хотите, я войду в вашу почту прямо сейчас, отсюда, через смартфон или с ноута? Если вы забыли или перепутали пароль, ничего страшного. Мне понадобится лишь ваш электронный адрес, – Логинов покосился на сидящую рядом девушку. – Я не хакер, Артем, у меня другая специализация… Но это все элементарно делается.

Чтото в словах или в интонации Дэна – нет, не пренебрежение к «чайнику», не высокомерие, чтото другое – заставило историка уточнить ситуацию.

– Поймите, я не забыл пароль к ящику, – сказал он после паузы. – И я ничего не перепутал… Мне ответили на мой запрос, что моей почты, что самого указываемого мною электронного ящика на их почтовом сервере с указанными мною данными – не существует.

– Хм…

– И никогда не существовало.

– Продолжайте.

– Пропали в итоге все те письма, которые я пересылал с джимейловского бокса себе на другой электронный адрес.

– Так, так… Любопытный поворот.

– Так вот, Дэн… Когда я открывал файл, присланный Майклом, то не смог его прочесть. Вместо текста в «ворде» открылась какаято абракадабра. Набор значков и символов…

– Файл оказался битым?

– Вроде того. Но я успел скопировать и даже распечатал на принтере первую страницу…

– Можно попробовать восстановить первоначальный текст… – перебил его Дэн. – Хотя заранее ничего не гарантирую.

Артем вытащил из кармана пиджака сложенный пополам листок писчей бумаги формата А4. Он, то ли по рассеянности, то ли изза спешки сложил его таким образом, что текст оказался сверху. Хотя, нельзя исключить полностью и того, что этот лист бумаги имеет записи с двух сторон.

Привстав, протянул через стол этот листок приятелю сокурсницы по МГУ.

– Дэн, внизу страницы я указал адрес этой джимейловской почты, АйПи своих домашнего и служебного компьютеров, а также пароль к ящику.

Дэн взял этот листок у «ботаника». Смотреть не стал; сложил лист еще раз, в «четвертушку». Встал изза стола вслед за поднявшейся Любашей и ее знакомым. Думая о своем, сунул бумагу в задний карман брюк…

– Люба, мне надо с тобой поговорить, – сказал он чуть севшим голосом. – Можно тебя на несколько слов?

– Дэн… дорогой… не обижайся. Не сейчас, ладно?

– Почему? Ты слишком рациональна… дай же сама себе свободу!

– Не место и не время для серьезных разговоров. Нам пора идти.

Он помог девушке надеть плащ – он светлой расцветки, почти белый, в тон ее волосам.

– Я вас провожу до музея! А то изза моего сегодняшнего опоздания мы так и не смогли толком поговорить…

Девушка обняла его за плечи.

– Мы ведь договорились взять паузу, – шепнула она ему на ухо. – Мы условились с тобой, что каждый из нас должен хорошенько подумать… Не торопи меня, Дэн. И сам не торопись.

Она коротко – наспех – поцеловала его в губы.

– Не провожай нас, ладно? Тем более, что ты сам еще не обедал. Я тебе сама позвоню.

– Когда именно?

– После работы. А уже завтра… вечером, ближе к восьми, когда закроется экспозиция, мы можем сходить с тобой вдвоем куданибудь поужинать.

Дэн, проводив взглядом Любашу и ее знакомого до двери, – Артем, обернувшись, помахал ему рукой – застыл у стола, как каменное изваяние.

Его неудержимо тянуло на улицу. Туда – вслед за вышедшей только что из кафе девушкой…

Он едва мог справиться с собой. Он думал о том, что забыл сказать ей чтото важное… Чтото такое, чего нельзя было не сказать.

Вдруг резко, пронзительно запиликал телефон!..

Этот звук, как ни странно, несколько отрезвил его, заставил очнуться, вывел из столбняка.

Дэн встряхнул головой, приходя в себя.

Достал из поясного чехла смартфон. Плюхнулся в кресло… И увидел в оконном проеме вышедших только что из заведениях Любашу и ее приятеля, любителя исторических тайн и загадок.

Девушка взяла под руку этого очкарика. Они шли по тротуару, – к Красной площади – о чемто беседуя на ходу, переговариваясь на какието общие для них темы.

Дэн, чуть пригнув голову, продолжал за ними наблюдать – зачем, и сам не понимал.

Смартфон продолжал громко и неистово наяривать мелодию заставки из «Under worlds». Дэн, не глядя на экранчик, ответил на вызов.

– Да.

В трубке царило молчание.

– Алло?

Молчок…

– Говорите, я вас слушаю!

Опять тишина…

Зато со стороны проезжей части, отчетливо, как при выпущенном на всю громкость звуке слышимый даже здесь, в зале кафе, вдруг прозвучал громкий, режущий, кромсающий тишину скрежет!..

Дэн – через окно – увидел вылетевшее из переулка нечто… Кажется, то был массивный темный внедорожник!

Этот следующий неизвестно откуда и куда по одному из центральных московских переулков на бешенной скорости автомобиль уже в следующий миг сбил своим массивным передком – буквально, снес их! – двух молодых людей, шествующих по пешеходной части Никольской к Красной площади…

Удар был настолько мощным, настолько ужасающим по силе, что девушку подбросило в воздух! Картинка казалась сюрреалистической; какоето время еще были видны развевающиеся в воздухе полы длинного светлого плаща – то ли последний взмах крыльев умирающего лебедя, то ли это душа человеческая, подхваченная на ангельских крыльях сразу же после смертельного столкновения, без задержки, устремилась кудато в горние выси…

Дэн вскочил изза стола. Ничего уже не видя, не осознавая толком ни себя, ни того, что произошло буквально только что – и у него на глазах! – на Никольской, неподалеку от кафе, он бросился к выходу!..

А далее произошло невероятное, необъяснимое: дверь заведения, в которую он вошел около получаса назад, сама, казалось, перед ним распахнулась – открывая проход в сотканный из мрака тоннель, ведущий неведомо куда.

Глава 3

Редакция Третьего канала.

Объективное местное время:

месяц май, второе число, 21.25–21.50

Сотрудник ЧОПа, дежурящий в офисе первого этажа одного из строений по Петровскому переулку, увидев на мониторе подъехавший микроавтобус с тонированными стеклами и надписью ВГРТК на бортах, нажал на пульте охраны нужную кнопку. Тут же взметнулась стрела шлагбаума. Водитель аккуратно въехал через довольно узкий проезд во внутренний двор, образованный этим и двумя соседними пятиэтажными строениями. Прежде, чем заглушить двигатель, он еще раз посмотрел на экран навигатора. Удовлетворенно покивал головой; две трети экрана дисплея в данный момент окрашены в синий цвет. В том числе и зона, в которой они сейчас находятся.

А вот его спутник, светловолосый мужчина в черном одеянии и черных очках, определенно, чемто встревожен.

– Секунду, Николай! – Редактор придержал водителя за локоть. – Пока не выходите… Сначала я сделаю пару звонков!

Он произвел набор; в наушнике гарнитуры «хендсфри» послышался знакомый мужской голос. То был коллега с Четвертого канала.

– Редактор Третьего! – сухо произнес человек в черном. – Дружище, что это было? Диспетчер заверил, что вы обеспечите наш проезд!..

– Да косяквылез неожиданно! – в голосе говорящего проскользнули отчасти удивленные, отчасти раздраженные нотки. – У нас «ленту» перекосило! И без того весь вечер в мыле, а тут еще…

– Займитесь этимв первую очередь! – перебил его мужчина в черном. – Отредактируйте, как следует!

– Сделаем, Пал Алексеич! Уже занимаемся! Можете работать спокойно!

– Уверены, что справитесь сами?

– Если не устраним баг, ^[3]то вы первые об этом узнаете, – в трубке послышался мрачный смешок. – Отбой связи.

Мужчина осуществил другой набор. На линии связи теперь был Диспетчер.

– На связи редактор Третьего. Мне нужна дополнительная информация.

– Это касается порученного вам задания?

– Нет. Хотя… возможно, и касается.

– Говорите, я вас слушаю.

– Я извещал вас, что нас сопровождала машина Спецотдела?

– Да, вы говорили. Они дежурят в Вознесенском… это ведь обычное дело.

– Прошу внимательно отсмотреть «ленту». И мою, и Четвертого канала!

– Отсмотрим. Хотя, как вы понимаете, у нас и без этого дел хватает!

– Меня интересуют имена, фамилии и должности тех людей, что дежурят сегодня по линии Спецотдела на посту возле нашего офиса в Вознесенском! Конкретно тех двух, что передвигаются на черном внедорожнике.

– Добро, перешлю файл, когда он будет готов.

Редактор и водитель выбрались из микроавтобуса. Павел Алексеевич при этом не забыл прихватить из салона палку с костяным набалдашником. С этим атрибутом, как и с черными очками, он расставался лишь во время сна.

Водитель, выполняющий по совместительству функции телохранителя, свободен от поклажи. Надо сказать, что сотрудники Каналов никогда и ни при каких условиях не перевозят ничего незаконного. Они также не имеют при себе – именно при перемещениях по городу – никаких неконвенционных приборов и предметов. В транспортных средствах, используемых как в служебных так и в частных целях сотрудниками Каналов, кроме навигаторов, которые имеются далеко не у всех, тоже не предусмотрено наличие запрещенных Конвенцией предметов. За этим очень строго следят. Настолько строго, что человек, нарушивший данный пункт служебной инструкции, может не только попрощаться с должностью, но и огрести куда более серьезное наказание.

Как только эти двое покинули микроавтобус, вновь взметнулась стрела шлагбаума. Во внутренний двор с Петровского вкатил канареечного цвета Mercedes с шашечками. Редактор, услышав звук подъехавшего авто, усмехнулся про себя. За все годы службы на Каналах он не помнил ни одного случая, чтобы кто либо из гильдии Часовщиков приехал на вызов с опозданием. Или же прибыл не в то место, куда требуется.

Водитель, такой же крепкий и немногословный молодой мужчина как тот, что опекает Редактора, вышел из авто, обошел его и сам открыл правую заднюю дверку. Из салона «таксомотора» – это одна из разъездных служебных машин, закамуфлированная под такси – выбрался пожилой мужчина. Одет он в темносиний плащ и шляпу. Медлительной, осторожной походкой подошел к двум ожидающим его поблизости мужчинам. В левой руке у него саквояж из коричневатой вытертой кожи, лета которого, по всей видимости, столь же почтенны, как и у его владельца.

Это был невысокий, заметно сутулящийся человек весьма преклонных лет. Лицо цвета пустынного ландшафта – под стать цвету кожи саквояжа – испещрено, изрезано морщинами, мелкими и глубокими: следы прожитых лет и пережитых событий. Изпод кустистых седых бровей неожиданно молодо, остро, зорко глядят многое повидавшие глаза ветерана, еще в недавнем прошлом действующего главы Гильдии Часовщиков.

– Здравствуйте, Петр Иммануилович. Вы в прекрасной форме. И вы, как всегда, пунктуальны.

– Рад вас видеть, Павел Алексеевич. – Часовщик коснулся двумя пальцами поля шляпы. – Я даже не спрашиваю, откуда вы знаете, что на вызовприслали именно меня.

– Если люди считают меня незрячим, это еще не означает, что я ничего не вижу… Мне и самому хотелось бы знать, почему руководство вызвало именно вас, уважаемый Петр Иммануилович.

– Хотите сказать, что таких древних ископаемых, как я, на серьезные вызовыне посылают? – произнес хрипловатым голосом Часовщик. – Спасибо уже на том, что хотя бы время от времени вспоминают о старике.

Лицо Редактора, особенно по контрасту с его темным одеянием и черными линзами очков, казалось даже более бледным, нежели обычно. Человек он суховатый, неулыбчивый; с окружающими неизменно вежлив, но держит дистанцию. Возможно, причиной его внешней холодности – и даже черствости, как некоторым казалось – является физический изъян. А именно, возникшие после некоего ЧП проблемы со зрением.

Двое мужчин обменялись рукопожатиями. На бледном, гладко выбритом лице Редактора появилось подобие улыбки. Появилось, и тут же пропало.

– Пожалуй, ваше замечание касается и меня, – сказал он негромко. – С некоторых пор я тоже ощущаю себя «древним ископаемым». Времена сильно переменились, Петр Иммануилович…

– Нет времен плохих и времен хороших, – перекладывая саквояж, на котором местами видны заплаты из шорной кожи, обратно в левую руку, сказал пожилой мужчина. – Есть время, в котором мы живем.

Часовщик еще раз коснулся полей шляпы, посмотрев уже на охранника. Тот ответил почтительным, но сдержанным кивком.

Они втроем направились к крыльцу служебного входа, рядом с которым на стене, по обе стороны серой металлической двери укреплены с полдюжины вывесок с названиями агентств и фирм. Водитель «такси» остался во дворе: он стоял у машины спиной к зданию, лицом к проезду, перегороженному сейчас опущенной стрелой шлагбаума. Николай достал из внутреннего кармана портмоне; вытащил карточку, смахивающую на банковскую карту с чипом, вставил в прорезь идентификатора.

Прошли вовнутрь; дверь за ними сразу же закрылась. В коридоре не видно ни одной живой души. Офисы в это время суток не работают, сотрудники разъехались по домам. Николай своей индкартой открыл дверь сервисного помещения. Миновав его, они втроем неспешно спустились по металлической лестнице. Здесь опять потребовалось вставлять карту в прорезь, чтобы разблокировать еще одну металлическую дверь – такую же массивную, как та внешняя, через которую они попали в это строение.

Николай первым перешагнул порог служебного помещения. Щелкнул пакетником. Над входом загорелась неяркая – максимум, на сорок ватт – лампочка, которая вдобавок находится внутри матового плафона. Вслед за ним вошел Часовщик; этот направился к своему рабочему месту.

Последним в рубку прошел Редактор; он, кстати, перемещался без сторонней помощи. Надо сказать, что если бы не черные круглые очки и палка, вряд ли кто мог бы заподозрить, что этот человек – слепой. В том понимании, конечно, которое принято среди обычных людей относительно незрячих собратьев.

Как только последний из их небольшой компании оказался в обустроенной в цокольном этаже здания служебной рубке, дверь встала на место, отрезав этих троих от внешнего мира.

Площадь помещения, в котором им предстоит провести какоето время, составляет пятнадцати квадратов. Длина, если брать от входной двери – пять метров. Ширина, соответственно, три. Высота равна ширине комнаты.

Окон здесь нет; единственное отверстие в потолке над дверью, предназначенное для принудительной вентиляции, снабжено тройным сеточным фильтром. Из мебели есть лишь стол на цилиндрических металлических ножках без тумбы и ящиков (столешница из шлифованного черного мрамора), да пара обычных офисных кресел с темной обивкой.

Пол выложен черной плиткой, но не полированной, как это практикуется, а матовой. Три стены и потолок окрашены специальным составом Ultra Black. Цвет и структура их таковы, что поверхности не бликуют; они целиком поглощают световые лучи. Для человеческого глаза с его ограниченным оптическим диапазоном невозможно даже различить ту границу, где заканчивается пространство освещенной скромным светильником «рубки». Такое ощущение, что ты находишься на крохотном плотике, зависшем среди бездонной и безграничной тотальной тьмы. Окажись здесь сторонний человек, не имеющий соответствующей подготовки и не наделенный определенными качествами и способностями, у него, как бы ни были крепки его нервы, возникли бы весьма неприятные и даже болезненные ощущения…

Впрочем, даже подготовленным сотрудникам, по крайне мере, некоторым из них, приходится предпринимать меры предосторожности. На мраморной столешнице лежат две пары очков, напоминающие формой и дизайном мотоциклетные или авиационные очки «консервы». Николай взял одну пару очков для себя; но надевать не стал пока, держал наготове, продев через крепление кисть руки. Вопросительно посмотрел на Часовщика – тот, сморщив лицо в улыбке, отрицательно качнул головой. Николай положил лишние «консервы» у входа прямо на пол, чтобы не занимали место на столе.

Часовщик поставил свой саквояж на стол. Неспешно снял плащ, перекинул его через спинку кресла. Снял шляпу и положил ее на край стола. Остатки седых волос, окаймляющие венчиком почти голый череп, смахивают на тополиный пушок. На нем добротный, хотя и несколько старомодный костюм тройка темной расцветки. Петр Иммануилович расстегнул пуговицы на пиджаке; привычным жестом извлек из кармашка жилетки карманные часы. Верхняя и нижняя крышки имеют редкий для такого рода изделий цвет: не серебристый, не золотой, а черный. На верхней крышке, в центре, видна небольшая вмятина, от которой как лучики разбегаются к краям трещинки. Но она, верхняя крышка, не была деформирована и легко открылась. На внутренней поверхности крышки помещен – выгравирован – двуглавый орел. Если хорошенько присмотреться, то под этим державным символом видна надпись мелкими буковками – Павелъ Буре – Поставщикъ Двора Его Величества.Циферблат эмалевый, цифры латинские. Сам механизм у них, что называется, «свой», оригинальный. Часы эти, изготовленные в начале прошлого века на заводе Павла Павловича Буре, сына основателя этой знаменитой торговой марки, отличает надежность, простота и точный ход.

Единственная деталь, которую пришлось поменять, это минеральное стекло – оно со временем вытерлось и покрылось мелкой паутинкой трещин.

Петр Иммануилович коснулся кончиками пальцев – неожиданно чутких и точных для человека его возраста – головки часов. Убедившись, что механизм заведен, положил часы на стол. Придвинул к себе саквояж. Несмотря на затейливую форму застежки, открывается он просто и легко – одновременным поворотом двух фиксаторов. Крохотный замочек спрятан под ручкой. Часовщик достал из другого кармашка жилетки такой же миниатюрный ключик; провернул, затем сунул его обратно. Действуя все так же неспешно, но точно, размеренно, извлек из саквояжа «амуницию» – самодельный наголовный шлем с очками специальной формы и креплениями по бокам для телекамеры (если таковую надо будет задействовать) и источника света. Потом настал черед деревянного футляра, в котором хранится метроном. Сам этот прибор, способный производить определенное количество тактовых долей времени на слух, состоит из деревянного же корпуса пирамидальной формы, одна из граней которого срезана; на этом срезе находится маятник с грузиком. Метроном откалиброван должным образом; грузик на маятнике выставлен с таким расчетом, чтобы одно колебание – один щелчок, если воспринимать на слух – составляло ровно одну эталонную секунду.