Текст книги "По ту сторону космоса (СИ)"

Автор книги: Сергей Пилипенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Правда, на свои места они, конечно, не возвратились. Это было условие тех, кто принимал решение  по  исполнению. Были изменены фамилии, и даже  их лица  претерпели  некоторые изменения. Государство не желало лишней болтовни, и это понимали те, кто определял жизнь других.

Через некоторое время ушла со своей работы мисс Лэйдок. Она продвинулась по службе, которую начала исполнять еще более рьяно, чем прежде.

 Кроуфорд  перевелся в другое ведомство, где подобрал себе работу, немного  подходящую к его точке  мировоззрения.

Директор центра  ушел  в другое  место. Охрана вновь поменялась местами, а персонал разошелся кто куда.

Центр, конечно же, остался, но его населяли другие люди. Так происходит везде.

Это жизнь, или точнее сказать ее текучесть. И тут вряд ли что можно поделать.

Могилу  заровняли и вложили туда  какое-то другое тело. Кому понадобится что-либо где-то в тех местах искать.

Что же касается тех двоих, то они разбежались по сторонам и вскоре попали в подобные заведения, но только уже пациентами.

Наверное, сила  их притязания ко всему "подземному" сыграла свою определенную роль.

Кто знает? А может это сделал кто-то еще? Это осталось в неизвестности.

Ретфорд  Блау стал владельцем небольшого ресторана  и  занялся несколько  иной деятельностью, нежели  в  годы  прежнего существования.

Конструктор Уренсон  вскоре вступил в новую фазу своего развития и добился того, что получил свое конструкторское бюро.

Это было его  мечтой  и она, к счастью, сбылась.

Молодая девушка  так  же преуспела  в  своей  жизни. Благодаря доктору  и Ретфорду  она устроила свою личную жизнь, выйдя замуж за  одного хорошего  промышленника.

Все прошлое  было отброшено  в сторону, и для  них началась совершенно другая  жизнь.

Возможно, это показалось бы странным, что Ретфорд Блау, конечно же, имеющий другое имя, не особо торопился исполнить то, что когда-то возжелал во время своих дальних странствий.

Но, наверное, тому были свои причины, о которых уже мы сами вряд ли сможем узнать без него самого.

Так или иначе, но время движется вперед  и, конечно же, тянет за собой все, что в себя  и  включает.

Возможно,  мы еще услышим определенное продолжение этой странной истории, и тот же Ретфорд еще скажет свое сокровенное слово. А пока он молчит, есть смысл задуматься о том, что уже немного узнали.

Кто знает, что ожидает нас впереди. Может, действительно там , где-то далеко, за пределами наших широт, есть такая же или очень схожая жизнь.

И кто-то и  по сей день ворует потихоньку наши души, чтобы дать им там то, чего мы сами не можем дать себе на своей Земле.

Это, действительно, парадоксально. Иметь все и не иметь ничего того, что действительно необходимо.

Какова бы ни была эта краткая история с  ее точностью  или недостоверностью, а проверить ее можно только в будущем, все же есть смысл приглядеться к тем далеким звездам и попробовать жить так, чтобы хотя бы не мешать другому  в хорошем смысле всего сказанного.

Когда-то один ученый мудрец, совершив очередное чудо, сказал так:

–  Я знаю, велика  моя голова и сильно ценится на этой земле. Но в то же время я смотрю на звезды  и думаю о том, что где-то оттуда  кто-то очень похожий на меня, смотрит мне прямо в глаза. И от этого мои маленькие  достижения становятся просто мизерными, и я понимаю, что так мало знаю. И хочется творить еще, и хочется сотворить то  же. Но вот жаль, что в этой жизни мне не достает на все времени. Как бы я хотел, чтобы это понимали все остальные.

Вот именно в этом и заключается многое. Только надо правильно его понять.

А для того, чтобы сделать подобное, надо достичь самого минимального. Это посмотреть вверх  и подумать примерно так же. От этого не возрастет ум, но станет понятнее и яснее. И это уже толчок  к уму  и  к его дальнейшему совершенству.

А еще тот человек сказал так:

–  Я достиг лишь некоторого  в самой простой и обыденной жизни. Я ценю саму жизнь, ибо понимаю, как она дорога и какой ценой достается любому уму, достигающему определенного периода развития. Я не исполин ума, а  всего лишь капля зерна, брошенного кем-то, что бы я  же  не  поленился  и  подобрал. И я беру ее, стараясь делать возможное. Желал бы, чтобы того же добивались и другие.

Такие простые слова  и  вовсе  не несут под собой   какого-то  тайного скрытого смысла.

Их можно понять просто и  правильно. Важно только пожелать этого и важно сохранить свое собственное, уже обустроенное внутри зерно, брошенное давно, но способное быть утерянным в любую минуту.

Возможно, в этой истории странный конец. И кому – то  покажется диким  вообще существование  чего-либо  подобного. Но, никто ведь не говорит, что история того дня уже завершена. И никто не знает, как и для чего она будет продолжена.

Что ж, подождем немного  и  будем смотреть в сторону звезд, или точнее в сторону лиц тех, кто, наверное, неотрывно смотрит на Землю, беспокоясь за нее и беспокоясь за благополучность всего, на ней состоящего.

Определяя нашу земную будущность, кто-то сказал так:

 –  Если мир поделить надвое, то это уже будет полмира, а полмира, как  и   полчеловека, в природе не существует. Было бы гораздо проще определить себя. Но время торопит определить другого. Это и обязанность, и желание уберечь его самого. Если кто-то создал и определил, то почему он  не имеет права на  переопределение. Жизнь достигается годами труда. Теряется за одну секунду. Есть смысл сопоставить все это и определить будущность самому.

 Другой  же, поддержав первого, добавил:

– Если есть мост, значит должна быть и река. Это логика. Если же она отсутствует, то мост стоит просто так. Это и определяет глупость.

 Вмешиваясь в разговор, сказал третий:

– Сопоставление –  есть не что иное, как выражение своего или другого достоинства. Это терминология  или заключение самостоятельности ума.

И тогда  разговор поддержал четвертый:

–  Наверное, в мире нет ничего сущего, нежели то, что уже существует. Сущность всего в том  и заключается. Эта теория подтверждена  практикой.

Послушав все это, сказал просто человек.

– Если есть верх, значит, есть низ. Если есть сторона, то существует ее вид. Если есть ум, значит, во всяком его приложении имеется логика. И она определяет уже дальнейшее.

И наконец, последнее, что хотелось бы сказать здесь.

Нельзя  положиться   только на  то, что мы видим сверху. Надо положиться  на  свой ум  и своеобразную его силу. Это настоящее определение и как paз подходит ко дню настоящему.

До свидания, уважаемые читатели. До новых встреч.

"...И возложив на землю один камень, другой возложил второй. Третий продолжил первое. И  так повторилось семь раз. Так возник день, и так  повторилась ночь. Так появилась вода  и  напоила своей влагой землю. Так  совершилась суть, и  так повторилось дважды.

И потом трижды, и еще много раз. Это  творился  мир. Это начинал твориться  ум. Так  постиг человек и  так состоит сейчас.

И было бы достойно, чтобы это  продолжалось  и далее. Это была  бы истина  завершения от  предельно  изначального  ума "

(Философский эпос)

ТРЕТЬЕ

ИМПЕРИЧЕСКОЕ

ОТЧИСЛЕНИЕ

ПРОЛОГ

Земля всегда была и будет оставаться в руках человека. Но только до той поры, пока на ней будет существовать он сам.

 Каковыми бы не казались все  трудности переходящего периода – все они ничто по отношению к тому, что уже сейчас пробуждается на свет.

Каким бы ни было на сегодняшний день человеческое самомнение – от него решительно ничего не зависит. Вся доля истины пролегает там, за небесами, за которыми и находится то, что по-настоящему можно уже сейчас обозначить умом или разумом нашей Вселенной. Спасти и сохранить его – долг каждого человека, присутствующего на Земле, живущего на ней или в целом, проживающего. Это, в конечном итоге, не имеет значения.

Важен лишь смысл какого-либо присутствия и важно лишь то, что по сочетаемости всех дел подразделилось бы к разряду ума.

ПРЕДИСЛОВИЕ

                       Наш окружающий космический мир отнюдь не наполнен пустотами, как то может показаться на первый взгляд.

Пройдет, конечно же, еще немало времени, пока Земля освободится от гнета собственно развивающейся цивилизации и по-настоящему войдет в космос, охватывающий ее со всех сторон.

Но это будет еще не скоро.

           Пока же предлагается небольшое космическое путешествие и своеобразное ознакомление с иными представителями окружающего нас космоса.

Мы   все  совместно побываем в другом, пока неведомом   нам  мире и постараемся несколько прозреть в дне настоящем, дабы больше не составлять общее число тех, кто безмерно проклинает себя за свое прошлое.

Весь построенный сюжет будет отображать практически реальный факт исчезновения человека  и  его возникновение вне среды обнаружения  таких  же.

Исчерпывая все до последнего, я постараюсь показать наиболее реально то, что случается с теми, кто унаследует в поколении умственно отсталую единицу и создает непосредственную угрозу в том мире, где и проживает.

Возможно,  кое-что не будет достаточно ясным, но это не страшно. Важно будет понять, как мы зависимы от своих же действий и что может случиться, если вовремя не приостановить подобную деятельность.

Главному герою, можно сказать, посчастливилось. Он выбрался из положения благодаря одинокой случайности, которая, быть может, создается один  или  два  раза в тысячелетие. Но это совсем не значит, что он успешно начал продолжать ту же деятельность и попросту забыл то, что с ним же и произошло. Это немного не так.

Сюжет доподлинно расскажет и пояснит все моменты одинокого умственного прозрения, а заодно заставит задуматься многих о том, как они сегодня живут и вообще, зачем что-либо совершают.

Вместе с тем, произведение не рассчитано на подобно-отражаемую публику дня настоящего. В большей степени, оно доступно тому, кто задумывается сам над собой и не желает яркообозначать    в среде свои внутренние, возникающие время от времени  порывы.

Но все же, кое-что могут почерпнуть и другие, если конечно, захотят этого.

Силком ведь никто не заставляет читать. Да, это и не нужно, ибо еще ничего полезного и необходимого самому человеку не давалось из того, что подается насильственно.

Возможно, какой-то страх и заставляет кого-то подчиняться кому-то. Но ведь это еще не доказательство полезности, а тем более, какого-то доверия в виде исполнения действия.

Это лишь определенная степень выражения покорности и выжидание момента мгновенного отмщения, которое непременно произойдет, ибо в действии насилия нет правды и нет веры ни во что.

А, если это отсутствует, то значит, присутствует другое.

Эгоизм, сугубо идущий формализм, строгий практицизм и, в конце концов, безумно содержащийся экстремизм.

И, естественно, все это отрицательные стороны развития человекопутей, и они никак не могут ужиться в положительно состоящей общей среде.

Поэтому, всякое насилие наказуемо кратковременным или длительным бессилием под  видом постоянно сковывающего страха за повседневность, быт и, вообще, жизнь.

 Произведение расскажет, как случается так, что человек, отягчая себя действием, попадает в эномальную  зону сосредоточения таких же и, практически, тоесть реально, уносится из состава нашего космического уединения.

Именно это нужно почерпнуть многим и попробовать понять, что это не сказка, а вполне обоснованная жизненная реальность дня настоящего.

Но, впрочем, не буду рассказывать то, что обозначено в самом сюжете и лучше, думаю, перейти к нему самому, ибо основное сказано, а  подробности изложатся далее.

Все не придуманное является  реальным. Лишь время способно выразить или доказать что-либо, в том числе и самое ненатуральное, тоесть невидимое и пока не воспринятое, как сама правда.

Справка автора: ИМПЕР – есть не что иное, как обозначение части космического пространства, заключенного в своеобразной системе космического уединения и имеющего свое численное значение.      

ГЛАВА   ПЕРВАЯ

              

СЛУЧАЙ

Случай ему предоставился, как нельзя, кстати.

Шел небольшой дождь. Мокрый асфальт и скользкая дорога. Все это было как раз на руку.

Подстроить катастрофу и завладеть,  можно сказать, целым        состоянием  – вот что было мыслью   одиного  прохаживающегося вдоль небольшого ограждения  человека, одетого в модное пальто и сверкающего своими лакированными туфлями.

Мужчина был худ, даже, наверное, тощ с виду. Лицо его выражало бледность и какую-то внутреннюю озабоченность.

      Шляпа, надвинутая на лоб, скрывала холодные сверкающие глаза, которые, казалось, с детства не покрывались каким либо теплом.

Хотя, собственно говоря, так оно и было. Майкл лишился всяких чувств еще до своего рождения.

Его отец был хладнокровным убийцей.  Киллером  –  как часто говорили об этом газеты и телевидение.

Матери своей он толком не знал. Она умерла незадолго до того, как ему исполнилось четыре с небольшим года. Воспитывала его сестра матери, хотя вряд ли это можно было назвать так по существу.

В школу Майкл ходил изредка. Жили они в районе захолустного городского уголка, где особо не приглядывались к тому, кто и как посещает занятия. Наверное, это и послужило, своего рода, толчком к обретению каких-то непопулярных связей  и вовлечению в дела, мягко говоря, не вполне соответствующие нормальному образу жизни.

Тетка пила и, как это частенько бывает, вовсе забывала о его существовании. Жили они одиноко в довольно убогой квартире, которая, казалось, вот – вот сама по себе рухнет.

Впоследствии так и случилось. Однажды, с утра куда-то запропастившись, Майкл так и не увидел, как все произошло. Может, и были тому причины, но он как-то не особо задумывался над этим.

Жалеть о случившемся ему не приходилось. Тетка для него ничего не значила. Дом тоже. Он рос сам по себе, брошенный всеми и вся, и лишенный самого первого чувства родительского внимания. Избранная им дорога  не открывала двери в светлое будущее, но могла вполне дать ему то, чего так не доставало в детстве: хорошую одежду, обувь, еду и благопристойное жилье.

Майкл не жаловался на свою судьбу. Казалось, у него, вообще, отсутствует какое-либо чувство. Выбрав путь своего отца, он никогда не сожалел об этом и даже не задумывался ни на минуту.

Майкл воспринимал все так, как видел с внешней стороны. Люди обманывали друг друга, наказывали, спорили, ругались, убивали, любили, ненавидели, удалялись или соединялись, и так далее.

Все это было у него перед глазами так, словно крутилось кино на экране, в котором можно не участвовать, оставаясь всегда как бы со стороны.

 Так он и поступал. Убивая кого-то или выполняя чье-то поручение, Майкл лишь на миг вторгался в это жизненное кино и вновь возвращался обратно, не исповедуя самого себя ни перед кем и ни перед чем.

Деньги для него ничего не значили. Это был просто тот товар, за который можно получить другой, при этом, не прибегая к какому-то насилию  или вторжению в чужую жизнь.

Майкл не испытывал чувства страха. С детства, влачась по жизни, он привык ко всему. Его били, над ним измывались старшие и даже сверстники, но он терпел. Он страдал молча и знал, зачем делает это.

Майкл желал достичь своего возраста и уже затем, невзирая ни на что, сложить свою жизнь. Ту, которую он представлял себе сам. Вне чьего-то ведения и вне чьей-то доступности к его душе.

Но была ли она у него? Да, была. Это Майкл хоть иногда, но все же ощущал. По тому, как почему-то бежали слезы и разливались ручьями по лицу. Как внезапно становилось дурно от чего-то, ему совсем непонятного.И как он сам тянулся внутренне к чему-то, но пока не осознавал к чему и оставался в своем душевном одиночестве.

Его никто не обучал. Школу он, в конце концов, забросил, хотя и обучился кое-чему и в жизни, как и в кино, кое-что понимал.

К примеру, Майкл знал, что телефон – это всего лишь предмет, который может дать какую-то временную связь с кем-то и сократит время на какие-либо поиски нужного ему самому. Он знал также, что машина – это тоже предмет и ничего больше. Для него она обозначала только доставку в какое-либо место или помощь в ведении несложного домашнего хозяйства.

Надо сказать, что понемногу он изменил свое отношение к быту и вскоре   обрел подходящее жилище и по-своему комфортабельное. У него не было вкуса или какого-то внутреннего ощущения эстетики. Он расставлял мебель так, как она была нужна ему в повседневном или другом пользовании.

Это немного удивляло его гостей, хоть изредка, но приходящих к нему домой, но его самого ничуть  не  смущало. Могло показаться странным в его образе жизни многое из того, что он делал.Но если посмотреть на других, то там дела обстояли не лучше.

Каждый, как мог, ухищрялся в своем повседневном безобразии. Кто красил волосы в невероятные цвета, кто отращивал ногти до умопомрачения, кто разрисовывал свое тело, нанося татуировки, кто ежеминуто бросался в какую-либо авантюру, а кто попросту совсем сходил с ума, досаждая остальным своим присутствием.

Вот этого Майкл, как раз, и не понимал. Оно не укладывалось у него в голове. Зачем нужно  было хитрить, выдумывать что-либо, чтобы сделать в итоге то же – просто убить, а потом забрать богатство или что еще, в зависимости от желания.

Зачем нужно было верить в какого-то Бога, которого никто никогда не видел и который ничего не сделал полезного для людей. Зачем многие предавались именно этому и посвящали свою жизнь такому образу существования.

Однажды Майкл ходил в храм, но почему-то ему там не понравилось. Он чувствовал какое-то внутреннее разочарование от увиденного. Какие-то скорбные лица, падшие вниз глаза, молебные слезы и просьбы, просьбы , просьбы.

Майкл не понимал, зачем просить кого-то, когда можно добиться этого самому. Он даже дал денег одному человеку, жалко просящему у своего Бога какой-то помощи в этом.

Сумма была довольно большой, и тот человек даже испугался от этого, но все же взял и надежно спрятал в карман. Майкл думал, что тот, получив  свое уйдет, но, как оказалось, ошибся.

Человек снова принялся молиться и лить жалкие слезы по тому же поводу.

Майкл удивился. Затем снова подал ему деньги и почти силком затолкал их тому в карман. Но человек оставался и не уходил, а продолжал снова просить. Майкл вновь протянул деньги, и тот послушно взял, на этот раз без всякого страха, но уходить все равно не собирался.

Наверное, так продолжалось бы еще долго, если бы на них не стали поглядывать другие. Подошел и какой-то другой человек к нему и попросил воздать свою дань Богу, протягивая поднос в руке. Майкл бросил и туда пачку денег и в недоумении осмотрелся по сторонам. Люди смотрели со всех сторон и явно удивлялись его поведению.

 Тогда, Майкл сел на скамью и принялся, как и они, молча, скорбить о чем-то, на что люди еще больше удивились.

Посидев немного, Майкл ушел из этого места и, выйдя наружу, почувствовал себя значительно легче. Он недоуменно пожал плечами, помотал головой и зашагал в сторону своей машины.

Лишь раз оглянувшись, Майкл увидел, что те же люди, выйдя из храма, смотрят на него и провожают взглядами.

 Он, молча сел за руль и уехал, так до конца и, не поняв, что нужно тем, кто вместе с ним присутствовал в том заведении.

Весь образ его мыслей сводился лишь к какому-либо практическому исполнению и обнаружению результата содеянного.

Многие из его знакомых шутили над его черствостью, как они сами это называли, но никто не пытался растолковать ему что-либо, очевидно, не испытывая подобного желания и довольствуясь только тем, что есть на настоящий момент.

Конечно, его друзья не знали настоящую правду заработанных Майклом денег. Для них он был просто человек, зарабатывающий себе на жизнь каким-то своим бизнесом.

Поэтому, источник доходов не особо подвергался общему обсуждению, а  соответственно, и не создавал какую-либо ситуацию возможного внутреннего обсуждения.

 Вобщем, все его принимали за своеобразного чудака, которых по-своему  везде много и которому порой просто некуда девать деньги.

                                                                       '

Именно это обстоятельство и лишало практического участия всех в судьбе одного. Но, тогда Майклу не было дела до подобных размышлений, и он продолжал жить по своему принципу, во времени взрослея и обретая какую-то особую форму мышления в достижении своих целей, а если уж точно, то чужих  в его исполнении.

Наверное, так бы оно и продолжалось бы до какого-то времени, не случись того, что стало и не приключись беда, как обычно принято говорить.

В тот день его поспешно вызвал к себе заказчик и, обсудив совместно план действий, они разошлись каждый по своим делам.

Работа Майкла состояла совсем в небольшом.

Ему нужно было находиться возле одного дома и обустроить вполне естественную смерть одному из  многочисленных его клиентов.

Работа была обычная и, казалось, ничего в тот день не предвещало беды в отношении его самого, а даже, наоборот, как-то сопутствовало в исполнении намеченного.

Прохаживаясь взад-вперед и ожидая свою жертву, Майкл особо не переживал. Это было не в первый раз, да и чувства опасности в этом он никогда не испытывал.

Наверное, такое состояние можно сравнить с обычным рабочим расписанием, когда человек занят только своим трудом и внешне его более ничего не интересует.

 Майкл   посмотрел на часы. Стукнуло  двенадцать. Клиент вот-вот должен был подъехать, и он решил обождать его на другой стороне. Сунув руки в карманы и еще больше нахлобучив на глаза шляпу, Майкл двинулся в том направлении.

Внезапно, где-то сбоку послышался визг тормозов и скрежет металла. Майкл резко взглянул в ту сторону, и лицо его незамедлительно выразило ужас.

Прямо на него, как – то боком и с огромной скоростью неслась машина, коверкая ту маленькую преграду на своем пути, что отгораживала проезжую часть от тротуара.

Мысли Майкла сплелись в один единый клубок, а тело так и застыло, не в силах совладать с такой огромной несущейся массой. То ли руки, засунутые в карманы, то ли внезапно возникшее впервые в жизни чувство страха и мгновенно ослабшие ноги не дали возможности   избежать столкновения и продлить его существование дальше.

 Майкл стоял, не двигаясь с места, а машина летела на него, почти мгновенно вырастая в своих размерах. Последним, что  довелось увидеть Майклу в своей грешной жизни, это лицо водителя, так же застывшее от ужаса и скованные в охвате руля  его руки, которые чем-то напоминали руки его отца, так ясно возникшего перед ним в своем образе.

 Это было лицо его клиента, которое Майклу особо врезалось в память, хотя в минуту первого ознакомления он и не мог понять – почему.

 Тело ударилось о машину и его поволокло под нею до самой остановки, забирая с собой и то, что осталось от части ограждения.

Машина глухо стукнулась о какое-то дерево и остановилась, оставив за собой кровавый след и скомкав до неузнаваемости самого Майкла. Но ему было уже все равно.

Майкл умер. Его душа покинула бренное тело и кружилась теперь над ним самим.Он не чувствовал никакой боли и только осознание чего-то непонятного продолжало напоминать о состоянии прежней жизни.

Майкл видел, как вылез из машины водитель и, бросившись к его телу, пытался освободить из-под колес.

Но то, что когда-то было телом, уже нельзя было назвать таким. Скомканная груда костей и мяса, облаченная в какую-то грязную до невозможности  одежду и обильно политая кровью с примесью какой-то сероватой массы – вот что оно представляло собой в эту минуту.

К своему удивлению, Майкл не сожалел о случившемся. Его удивляло то, что он мог созерцать все это со стороны и не чувствовать никакой боли.

 Так продлилось несколько минут, а может и больше, Майкл не знал. С секунды своей смерти, он уже не мог расчитывать на опознание какого-то времени. Теперь, для него оно прекратило   свое существование и потеряло всякий смысл.

И, к удивлению, Майкл это все осознавал. Не мог понять только одного. Как получилось  так, что тело внизу под колесами машины, а он вверху и способен как-то мыслить, решать что-то и даже передвигаться, по особенному чувствуя  это    и  как-то внутренне ощущая.

Внезапно на него нахлынуло какое-то чувство раскаивания, но спустя время, исчезло и это.

Понемногу Майкл начал вспоминать, что с ним произошло и, наконец, до него дошло, что его, как такового, просто не существует.

Он резко посмотрел вниз и увидел, что машина еще стоит на месте, а тело его куда-то оттаскивают какие-то незнакомые ему люди.

"Ну и пусть оттаскивают,– захотелось   ему вдруг сказать самому себе,– мне оно больше не нужно".

И Майкл, внезапно почувствовав какое-то облегчение, оторвался куда-то ввысь от Земли, оставляя все под собою далеко внизу.

 "Что это со мною? – думалось ему в ту минуту,– куда-то лечу. А зачем?"

На этот вопрос ему не удалось ответить. Внезапно какая-то сила охватила его со всех сторон и начала сотрясать, словно какую   игрушку. Так продолжалось достаточно долго. Сколько? На это также не было ответа.

Но Майклу это все показалось неприятным. Было ощущение, словно из тебя выколачивают что-то, и он тут же вспомнил свое детство, когда из него пытались вытрясти какое-то клятвенное признание.

Наконец, это прекратилось и Майкл, почувствовав некоторую тяжесть, начал опускаться вниз. Вначале он думал, что вернется туда же, но нет. Что-то опустило его в какую-то болотистую местность, которую он раньше и не видал, и мгновенно исчезли все его ощущения.

Теперь, Майкл понимал, что он есть, только как-то непонятно и в каком состоянии.

Чувства напрочь отсутствовали, и было особенно не  ясно,где он,почему и зачем.

И снова время потеряло для него всякий смысл. Майкл не мог знать, сколько находился он в таком состоянии и не мог соопределить с чем-то длительность или краткость такого состояния.

  Но вот что-то снова вовлекло его в небеса, и чувства несколько обострились. Его опять окружила какая-то сила и носила то в одну, то в другую сторону. Он не стал считать, так как попросту ему это было не нужно. Но, в конце концов, Майкл снова почувствовал какое-то падение  и мгновенное свое исчезновение.

        Наступила темнота. Темнота во всем: в сознании, видении, ощущении. Только одно можно было констатировать. Майкл существовал. Но как?

Этого никто не знал. Не знал и он сам, но существование какое-то присутствовало. Наверное, это можно сравнить только с мыслью. Есть мысль, что существуешь и больше ничего: ни  чувств, ни переживаний, ни ощущений. Просто мысль и одна темнота.

     Вскоре она стала рассеиваться, а затем практически мгновенно ослепило светом. И вновь ничего. Только мысль и яркий-яркий свет. Сколько это длилось? Неизвестно. Было?.. Да.

Но сосчитать мысль не могла. Наверное, в этот момент Майкл и не был вовсе Майклом. Просто частица чего-то огромного и большого, темного, а затем яркого-яркого. Но, когда это закончилось, и мысль присутствия образовалась в ощущении состояния, Майкл словно проснулся.

Он открыл несуществующие глаза и осмотрелся по сторонам. Ничего... Только пространство. Непонятно какое. Сизоголубое, иногда зеленовато-голубое, а то и просто мрачно темно -синее. Все это мелькало, словно  в кино. Ощущение скорости дало понять, что это движение.

В пути состояние начало меняться. То его сдавливало, то освобождало, то бросало из стороны в сторону по пути какого-то продвижения. Он ничего не видел. Только цвета, которые порою, вовсе сливались и не давали какого-либо прямого оттенка цвета.

Наконец, как-то уплотнившись и образовав собой еще одно подобное состояние, Майкл пересек какое-то пространство, и чувство движения практически сразу исчезло.

Наступил покой. Серость окружения, какая-то тьма, непроглядная масса и больше ничего.

Он снова закрыл несуществующие глаза. То же самое. Чувства отсутствовали. Было только ощущение состояния и мысль присутствия. Наверное, время все же как-то шло. Сложение менялось. Почему-то  появилось какое-то дополнительное состояние и увлекло куда-то за собой.

Серая мгла расступилась, и вновь появился яркий свет. Совсем скоро это исчезло и какой-то поток увлек Майкла далее, на ходу дополняя еще состоянием и как-то укрупняя его самого.

 Вскоре движение прекратилось. Поочередно состояния начали обволакиваться какой-то сероголубой нитью, делая их особо сплоченными между собой  и как-то закрепощенными в одном составе.

Появилось первое чувство безвыходности из положения.

Майкл снова открыл глаза. На этот раз его уже ничего не окружало. Просто пространство. Все состояния слились воедино, и он чувствовал себя словно наполненным до отказа.

Вместе с этим внезапно начала  возникать какая-то тянущая к себе сила, и совсем скоро он вовлекся в какой-то поток чисто зеленого яркого цвета и уплотнился с подобными ему  состояниями.

Майкл не видел, что это и кто, но чувствовал, что рядом все же находится что-то подобное ему. Начала возникать самая первая мысль: " Где я и что со мною происходит?"

Но она не нашла ответа, так как состояние как-то резко расчленилось по частям и разорвало какую-то существующую общую связь между всем.

 И в тот же миг Майкл вновь ощутил себя Майклом. Но только на мгновение. Дальше все исчезло и как-будто затянулось молочным туманом.

Словно сон озарил самого Майкла, и он нехотя закрыл глаза, как-то тревожно ощущая свою принадлежность к чему-то.

        Спустя время сон прервался, и ему вдруг показалось, что он у себя дома, но лишь на мгновение, а дальше вновь наступил сон и ощущение какого-то уплотнения. После этого наступило какое-то внутреннее обогащение, и Майклу даже сквозь сон показалось, что он возвращается к своему телу.

Спустя еще время, все исчезло, словно и не существовало никогда. Майкл снова стал мыслью, а затем, как-то мгновенно обретя самого себя и ощутив это вполне осознанно, он вдруг покатился в какую-то пропасть и на какое-то время забылся.

После чего прямо взмыл вверх и оказался примерно на такой же высоте, как в свое время, над телом.

Далее его окружили какие-то краски, затем появилось ощущение полета, и вскоре он достиг какой-то цели.

Майкл почувствовал   это по внезапно прекратившемуся всякому движению  и поочередному восстановлению всех прежних  чувств   и состояний.

Спустя совсем немного он уже состоял в чем-то и постепенно-постепенно обретал какую-то, не понятную ему жизнь.

 Вскоре осознание всего прекратилось, и Майкл отключился, как своеобразная мысль, и на время перестал существовать.

Следующим, что было для него после всего состоявшегося, это яркий свет, всякое отсутствие сознания и вообще, течения какой-либо мысли.

 Майкл рождался на свет, но какой, он еще не знал, и даже не мог думать по этому поводу.