Текст книги "Противостояние"

Автор книги: Сергей Ченнык

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 32 страниц)

ОРГАНИЗАЦИЯ ОБОРОНЫ

Когда мы говорим об организации обороны Севастополя, то нужно разделить ее на два этапа. Первый, это до того момента, как союзники прекратили угрожать городу с севера. В этот период все лежало исключительно на плечах моряков, собранных в морские и флотские батальоны, солдат резервных батальонов. Этот «экспромтный» гарнизон больше видимостью, нежели реальной силой «продержался» до 17–18 (2930) сентября, когда, завершив фланговый маневр, Меншиков отправил на усиление города 16-ю пехотную дивизию генерал-майора Жабокрицкого. От этого времени начинается второй этап создания системы (организации) обороны Севастополя.

Как показывает мировой военный опыт создать продуманную систему обороны можно. Но она ничего не будет стоить без четкой организации управления. Понимали это и в Севастополе и потому еще до начала обороны точно расписали: кому что строить, защищать или прикрывать.

Рельеф Севастополя и окрестностей был скорее на пользу русским, чем союзникам. Пересекающие его балки (Килен-балка, длиной почти 4 версты; Лабораторная балка, почти 4 версты; Сарандинакина балка; Хомутова балка; Ушакова балка; Де– легардиева балка; Карантинная балка; Загородная балка и Кладбищенская балка) и овраги (Городской овраг, Доковый овраг и др.) естественным образом формировали оборонительные районы. Каждый со своей ключевой высотой, которые можно было удобно связать в единую систему позиций, а со временем продвигать выносные позиции. В тоже время атакующему приходилось вести не осадные работы против одной единой позиции, а как бы готовить штурм нескольких крепостей одновременно, каждая из которых была сильной сама по себе, а вместе – почти неприступными. В результате сильного пересечения местности при принятом союзниками способе атаки не было никакой системы, «…отдельные подступы не связывались между собой и не способны были отражать предпринимаемые обороной вылазки. По этой причине атаки редко оканчивались успешно…».^{759}

Протяженность оборонительной линии составила почти 8 километров. Ее разделили на дистанции (отделения). Нумерация дистанций шла с запада на восток, от моря вглубь Северной бухты. Нумерация бастионов – в обратном порядке. Нумерация редутов и батарей в порядке очередности их возведения, или по именам своих строителей, или по именам своих командиров. Всеми бастионами Севастополя на протяжении всей обороны командовали морские офицеры.^{760} Большой тайны в системе не было. От дезертиров и пленных уже в первые дни осады союзникам стала известна нумерация севастопольских батарей и бастионов.^{761}

Информация о дистанциях, бастионах и батареях, которая приведена ниже, очень обзорная и предназначена только для того, чтобы понять ее систему. Желающим узнать ее в деталях, лучше всего обратиться к энциклопедии обороны Севастополя – книге Э.И. Тотлебена.^{762}

Первая дистанция. Начиналась от батареи № 10 (у моря) до редута №1 и включала 5-й, 6-й и 7-й бастионы. Начальник дистанции – генерал-майор А.О. Асланович (позднее его сменил капитан 1 ранга А.А. Зарин).

Батарея №10 была наиболее удаленной от города и подвергалась наибольшей трозе со стороны неприятеля, что уже очень скоро получит свое подтверждение. История этой батареи началась задолго до Крымской войны. Летом 1850 г. генерал– инспектор по инженерной части, посетивший Севастополь, составил подробный отчет о поездке, одобренный лично Николаем I. Император считал, что 10-я батарея надежно перекроет вход на севастопольский рейд и подходы к нему. Однако недовольство вызывало состояние защиты горжевой (тыльной) части в случае возможной атаки десанта противника. В результате было предписано исполнить ряд конкретных указаний. Прежде всего, 10-я батарея должна была быть укреплена углублением рва, увеличением высоты брустверов. При этом надлежало обеспечить фланговый обстрел рва. В этом документе впервые устанавливались численность и постоянное размещение на укреплениях войск, для защиты от вражеского десанта. На 8-й и 10-й батареях должно находиться два батальона.

К началу Крымской кампании батарея входила в первую дистанцию оборонительных укреплений и играла важную роль в защите Севастопольской крепости с моря, имея на вооружении порядка шестидесяти орудий. Из них: 2 – трехпудовые пушки обр. 1838 г.; 29 – тридцатишестифунтовых пушек; 12 – однопудовых единорогов; 6 – пятипудовых мортир. Прислуга батареи состояла из 277 человек, в основном артиллеристов Севастопольского артиллерийского гарнизона. Командиром батареи, на долю которой выпали одни из самых серьезных испытаний первого бомбардирования, был капитан 2-го ранга А.Н. Андреев, будущий адмирал, а вскоре один из самых славных героев обороны Севастополя.

Для ее прикрытия заложили люнет, затем развитый в редут №1, вскоре получивший имя своего командира лейтенанта М.П. Шварца, будущего контр-адмирала, будущего губернатора Кронштадта (1885 г.). Саму батарею укрепили палисадом и капонирами. Сам редут № 1 был полностью вооружен и укреплен. Между ним и бастионом №4 «для ограждения пространства» устроили три завала.^{763}

Земляные укрепления 5-го бастиона носили временный характер, а внутренним опорным пунктом служила каменная оборонительная казарма.

6-й бастион, был закончен к 1 сентября 1854 г. Внутри бастиона находилась каменная оборонительная казарма, а впереди, по краю Загородной балки, стояло несколько батарей, огнем своих орудий действовавших по осадным работам французов. Каменная оборонительная стена соединяла 6-й бастион с сухопутным фасом 7-го бастиона – последнего в линии оборонительных сооружений. Это был единственный из бастионов крепости не имевший на вооружении морских орудий.^{764}

В Городском овраге, на всем протяжении между редутом Шварца и 4-м бастионом, построены батареи на 14 орудий и траншеи.

1-е отделение: береговая батарея № 10 – две роты 6-го Литовского батальона; Александровская батарея – полроты 6-го Литовского батальона; Береговая батарея № 8 – полроты 6-го Литовского батальона; 7-й бастион – 6-й Белостокский батальон: между 6-м и 7-м бастионами – 6-й Виленский батальон; 6-й бастион – 6-й Брестский батальон; между 5-м и 6-м бастионами – 5-й Брестский батальон; 5-й бастион – 5-й Белостокский батальон; Редут № 1 (редут Шварца) – полроты 6-го Литовского батальона; Резерв 1-го отделения (за бараками 5-го бастиона) – Минский полк, 33-й экипаж и дивизион артиллерии 13-й артиллерийской бригады.

Вторая дистанция. Начиналась от редута Шварца до оконечности Южной бухты и включала 4-й бастион с примыкающими к нему укреплениями. Первым начальником назначили вице-адмирала Ф.М. Новосильского. Когда полковник Ден в очередной раз приехал в Севастополь, то скептически отнесся к тому, что увидел на месте будущего сильного бастиона: «… не что иное, как незначительное земляное укрепление в виде люнета; его соединили с флешью, получившею впоследствии название 3-го бастиона, траншеей. Но траншею эту углублять было очень трудно по случаю каменистой почвы…».^{765}

На этот раз Ден был прав, хотя и ядовито припомнил, что, якобы, еще в 1850 г. его отец убеждал Николая I укрепить Севастополь с южной стороны. Самодержец отшутился от надоеданий нудного старика: «…Против кого ты это желаешь так укреплять Севастополь? Против татар? Они покорны, а в случае чего – и сделанного достаточно».^{766}

24 сентября позиции были осмотрены Корниловым и его штабом: «…вид Севастопольских укреплений не представлял ничего утешительного, зато оживление и необыкновенное усердие воск, работавших в то время на всех пунктах нашей оборонительной линии не могли не утешать и не радовать русского сердца».^{767}

Русское сердце Владимира Ивановича Дена гораздо более утешилось бы, если бы ему удалось понять замысел русских командиров, по которому совершенно не требовалось для защиты южной стороны крепости возводить высокие крепостные стены.

С 13(25) по 17(29) сентября были усилены профили 6-го и левого фаса 4-го бастионов, впереди правого фланга 5-го бастиона заложена фланкирующая постройка (люнет Белкина).

2-е отделение: между редутом X? 1 (редут Шварца) и 4-м бастионом – 29-й экипаж; 4-й бастион – 2-й Черноморский батальон; Бульвар – 34-й экипаж; Резерв 2-го отделения (за каменным погребом) – 3-й Тарутинский батальон, (за бараками 4-го бастиона) – 32-й экипаж, 37-й экипаж. Главный резерв Городской стороны (на Театральной площади) – 1-й, 2-й и 4-й Тарутинские батальоны, 6-й Волынский батальон, 6-й Минский батальон, (на Николаевской площади) – легкие батареи № 4 14-й и 17-й артиллерийских бригад.

Третья дистанция. Начиналась от оконечности Южной бухты. Она включала 3-й бастион с прилегающими укреплениями от Пересыпи до Доковой балки (оврага). Начальником назначили контр-адмирала А.И. Панфилова, прокомандовавшего ей на протяжении почти всей обороны. Всю осаду напротив него находились позиции англичан.

Четвертая дистанция. Начиналась от Докового оврага до Большой (Северной) бухты, в том числе 1-й, 2-й бастионы и укрепления Малахова кургана. Начальником назначили командир контр-адмирала В.И. Истомина (после его гибели – капитан 1 ранга Н.Ф. Юрковский, затем – капитан 1 ранга Ф.С. Керн).

1, 2, 3-й бастионы и Малахов курган располагались на Корабельной стороне, а 4, 5, 6 и 7-й – на подступах к центральной части города.

1-й бастион. К моменту высадки союзников в Крыму бастион №1 так и не был построен. В место него возвели небольшую батарею, своего номера она не имела и в документах именовалась как «батарея на месте 1 бастиона».^{768}

2-й бастион находился на небольшой возвышенности на краю Килен-балки. Вначале он не имел номера. На генеральном плане города Севастополя с указанием укреплений 1840 г. под №2 числилось укрепление на Малаховом кургане. В начале сентября 1854 г. на месте будущего бастиона стояла батарея (6 орудий). Вскоре батарею усилили до 20 пушек. Вокруг укрепления выдолбили ров. Его проводили в камне и в связи с трудностями работ на контрэскарпе возвели каменную стенку для прикрытия от неприятельских выстрелов. Командовал бастионом капитан-лейтенант 36-го флотского экипажа А.В. Ершов.^{769}

3-й бастион. В истории обороны Севастополя этому укреплению суждено было стать настоящим проклятием для британцев, угробивших под его батареями сотни своих соотечественников в двух бессмысленных кровопролитных штурмах, но так и не взявших его боем. Бастион находился на Бомборской высоте, между Доковой и Лабораторной балками, и представлял собой земляное укрепление, усиленное примыкавшими к нему батареями. Позади бастиона позднее построили вторую оборонительную линию, которая шла от морского госпиталя к одной из тыловых батарей.

В траншее, примыкающей к бастиону с левой стороны, 26 сентября (8 октября) заложили батарею №21 (Яновского) на 5 орудий. Одно орудие предназначалось для фланкирующего огня против рва 3-го бастиона, одно – для фланкирования Малахова кургана, а три для обстрела покатости впереди левого фаса бастиона «…очень удобной для движения штурмовых колонн».^{770}

4-й бастион. Одно из первых укреплений Севастополя, ставшее самым важным укреплением на Городской стороне. Располагался на Бульварной высоте, откуда открывался прекрасный обзор на Южную бухту и Корабельную сторону. Для усиления огня против Зеленой горы 26 сентября (8 октября) на площадке позади 4-го бастиона была заложена батарея №20 (Шихматова) на 2 орудия.^{771}

5-й бастион находился на территории сквера, прилегающего к нынешнему Кладбищу коммунаров. Основным оборонительным сооружением была каменная казарма с закругленным фасадом с 5 орудиями внутри и 6 орудиями – на верхнем ярусе. К казарме примыкали земляные укрепления, рядом стояли редут №1 лейтенанта Шварца и люнет Белкина. До 5(17) октября перед рвом и по бокам укреплений насыпали земляные валы. Правый фас пятого бастиона укрепили, построив люнет №7, которым стал командовать лейтенант Белкин.^{772}

6-й бастион был почти полностью построен к началу осады. На нем стояла оборонительная казарма. Чтобы усилить бастион, по распоряжению Корнилова с Михайловской батареи доставили шесть бомбических орудий.

Впереди бастиона находился ров глубиной в 6 футов. 15 крепостных орудий, установленных на поворотных платформах, обстреливали Рудольфову гору и прилегающую местность. От шестого бастиона вправо отходила каменная оборонительная стена, часть которой сохранилась до наших дней. Его задачей было прикрывать город с запада. Внутри бастиона находилась каменная оборонительная казарма, а впереди, по краю Загородной балки, стояло несколько батарей, огнем своих орудий срывавших осадные работы французов. Каменная оборонительная стена соединяла 6-й бастион с сухопутным фасом 7-го – последнего в линии оборонительных сооружений. Бастионом командовал капитан-лейтенант 36-го флотского экипажа Гусаков.^{773}

7-й бастион находился в районе Центрального и крепостного рынков в Крепостном переулке, на берегу моря над Александровской бухтой. К к началу обороны был почти закончен (командир – капитан-лейтенант Н.Л. Щеглов). Был предназначен для отражения нападений как с суши, так и с моря. Справа к нему примыкала батарея № 8, орудия которой стояли от Хрустального мыса до Артиллерийской бухты (командир – капитан 2 ранга К.С. Реунов). В общей сложности здесь имелись 62 орудия, в том числе десять пятипудовых мортир.^{774}

Малахов курган. Это естественное сооружение, воздвигнутое природой, казалось, ей же и было предназначено для защиты города. Дело даже не в его доминировании, но и в удобстве превращения в оборонительное сооружение. Как отметил поручик Орда, «…Малахов курган, значительно (около 20 сажен) превышающий всю окружающую его местность, представлял на своей вершине довольно значительную площадку около 180 саж. длины и от 50 до 110 саж. ширины».^{775}

И русские и союзники прекрасно понимали, что Малахов курган станет ключевой позицией оборонительной линии Севастопольской крепости. Малахов курган, доминирующая над Севастополем высота: «…В зимний день, когда деревья не покрыты листвой, с него открывается прекрасная панорама города и бухты, а в 1854 г., когда застройка Севастополя была несоизмерима с нынешней, курган был открыт со всех сторон. Имея на нем мощную батарею, можно обстреливать практически весь город».^{776}

Еще до начала кампании в Крыму начались работы по возведению на нем оборонительной башни, проект которой разработал капитан корпуса морских инженеров Ф.А. Старченко и он же руководил её возведением. По проекту это был 2-х ярусный донжон, насчитывающий 52 бойницы для ведения ружейной стрельбы. На крыше 2-го яруса располагалась 5-ти мортирная батарея. В центре башни, на нижнем ярусе находился пороховой погреб. Для скрытного покидания башни предусматривался потайной ход.

10 июня 1854 г. исполняющий обязанности военного губернатора Севастополя вице-адмирал М.Н. Станюкович докладывал А.С. Меншикову об окончании строительства. Башню включили в систему оборонительных сооружений бастиона Малахова кургана. Под руководством первого командира подполковника И. Арцыбашева солдаты с южной стороны насыпали гласис, который прикрыл нижний ярус, верхний же, на крыше которого установили 5 мортир, оставался открытым, и, как следствие, видимым издалека.^{777}

ПЕРВЫЕ БАТАРЕИ: СОЮЗНИКИ

«Лично я считаю, что нам придется остаться здесь на зиму».

Генерал-майор Эйри – лорду Хардинджу.

ВОЕННЫЕ СОВЕТЫ

7 октября 1854 г. спустя 12 дней после того, как союзники обосновались на Южной стороне, Раглан собрал расширенный военный совет. Докладывал как всегда Бургойн. На удивление собравшихся, его предложения, ранее принимавшиеся безоговорочно, были признаны абсурдными, и всю ночь пришлось потратить на создание хотя бы видимости единого плана действий. Но и это не дало результата – участники разошлись, оставшись каждый при своем мнении.^{778} Единственное, на чем союзники сошлись единогласно, что пока они тратили время на маневрирование, русские усердно занимались укреплением города.

8 октября собрались вновь. На этот раз главным докладчиком был главный инженер французской армии Бизо. Он определил ключевую позицию и уязвимое место русской оборонительной линии – 4-й бастион. Бизо предложил фланги атаки отдать французам, а англичанам сосредоточиться на действиях против 3-го бастиона. При этом английская дальнобойная артиллерия должна была поставить батареи на большем удалении от Севастополя, чем остальная осадная артиллерия союзников. Это делалось с целью постоянного ведения разрушительного обстрела с большого расстояния, оставаясь недосягаемыми для русского ответного огня и не давая защитникам крепости спокойно работать над усилением обороны. Как считают англичане, Бизо совершил ошибку, сразу не определив главной целью атаки Малахов курган, в результате чего русские сумели укрепить его, затянув кампанию на почти целый год.^{779}

^{Французский линейный корабль «Монтебелло». Вторая пол. XIX в.}

^{Французский линейный корабль «Юпитер». 1837 г.}

В ночь с 9 на 10 октября французы и англичане начали работы по закладке первой параллели. Первые на расстоянии 950 м., вторые примерно 1100 м. от русских позиций. Для максимальной интенсивности работы она велась дневными и ночными сменами с вечера до 6 утра. Каждая смена делилась на меньшие, по три часа, после чего рабочие команды заменялись свежими. Пехота по мере возведения занимала новые позиции, подкрепляя осадные линии и стараясь огнем оттеснять русских.^{780}

У французов в эту ночь выделялись на работу 1600 человек, которые колоннами скрытно подходили на условленные места, где каждый получал лопату или кирку. Тут же людей разбивали на две половины по 800 человек, и каждая со своим инженерным офицером выходила на заранее размеченный участок. Здесь они разбивались на две смены по 400 чел. и начинали работу. К утру траншея была готова достаточно, чтобы закрыть работающих от выстрелов.^{781}

Как утверждает Вейгельт, русские не заметили начала работ «…по причине темноты ночи, и потому что сильный северо-восточный ветер относил шум от города».^{782}

Грунт оказался неожиданно плотным и каменистым, расчеты показали, что в планируемые ранее 36 часов уложиться не получится. Поэтому решили закончить работы по батареям к 16 октября, и именно по этой причине день 17 октября был назначен, как начало первого сражения за Севастополь.^{783}

Но уже днем 10 октября русские батареи весь день обстреливали возвышенность перед Легкой Дивизией, перепахивая её во всех направлениях. К счастью, никто не пострадал, так как солдаты были прикрыты высотами от прямого попадания их орудий. Активность русской артиллерии была не случайной, в крепости поняли, что союзники приступили к главной составляющей осадных работ – закладке параллелей.

Для того, чтобы читателю стало просто понять, что это такое, думаю, стоит буквально в нескольких слов пояснить суть наметившегося под стенами Севастополя события. В фортификации понятие параллель имеет смысл не геометрический, а действенно-наступательный. Они были составной части принципа атак долговременных сооружений, проще говоря, крепостей, разработанных выдающимися военными инженерами задолго до Крымской войны, еще в XIV–XVII вв.: де Билля, Вобана и др. Назывался этот комплекс действий атака (кстати, этот термин применялся и в Севастополе, вспомним англичан: левая и правая атаки). По принятым правилам атакующий действовал в следующей последовательности:^{784}

1. Подойдя с достаточными силами к крепости («обложив ее»), нападающий под прикрытием установленных батарей и определившись с направлением и фронтами атаки, начинает закладывать первую параллель (все осадные работы производятся преимущественно ночью). Параллель – это траншея, параллельная сторонам осажденного многоугольника (откуда и название). Назначение параллели – прикрывать головы апрошей в сфере действительного ружейного огня обороны. Они устраивались при постепенной атаке крепости для обеспечения осадных работ атакующего и представляли собой пехотные стрелковые позиции. Параллель, отрывавшаяся первой и являвшаяся базой для наступающей пехоты, называлась первой параллелью; отрывалась от крепости на расстоянии 1–1,5 км. Грунт выбрасывается в сторону неприятеля и подпирается с обеих сторон рва при помощи туров, образуя род парапета для защиты от огня из крепости.

2. Хитрость этого дела состоит в том, что в первой параллели устанавливаются рикошетные батареи для ведения продольного огня вдоль линий атакуемых позиций. Эти батареи ведут огонь таким образом, чтобы перебрасывать снаряды прямо через парапет укреплений и вдоль фасов на всем их протяжении, беря их во фланг и поражая орудия и людей. Подобные же батареи устанавливаются для продольного обстрела отдельных участков прикрытого пути, а мортирные и гаубичные батареи – для забрасывания бомбами внутренних частей бастионов и равелинов. Все эти батареи находятся под прикрытием земляных парапетов.^{785}

3. В то же время впереди, в двух или более местах, атакующий начинает рыть зигзагообразные траншеи по направлению к крепости.

4. Как только появляются признаки ослабления огня, со стороны обороняющегося, закладывается вторая параллель, на расстоянии приблизительно 300 м. от укреплений.

5. Здесь устанавливаются демонтирные батареи. Они служат для того, чтобы совершенно уничтожить артиллерию и разрушить амбразуры.

6. От второй параллели проводятся по направлению к городу новые зигзаги; в 200 м. сооружается полупараллель, образуя новые ответвления зигзагов, вооруженные мортирными батареями, и, наконец, у подошвы гласиса сооружается третья параллель. В ней устанавливаются тяжелые мортирные батареи.

7. Оттуда, если к этому времени орудия крепости почти совершенно ослаблены, начинают вести апроши в виде различных кривых и ломаных линий, чтобы укрыться от рикошетного огня.

8. Затем в исходящем плацдарме устраивают ложемент, или окоп с парапетом, для продольного обстрела рва огнем пехоты. Если противник активен и смел в своих вылазках, то появляется необходимость в четвертой параллели, соединяющей все исходящие плацдармы вдоль гласиса.

9. Только после этого образуются проходы, и начинается штурм. По методу Вобана (а мы в данном случае описали его атаку) крепость имеет возможность держаться не более 37 дней.