Текст книги "Журнал «Если», 2005 № 09"

Автор книги: Сергей Лукьяненко

Соавторы: Борис Руденко,Стивен Попкес,Владимир Ильин,Сергей Некрасов,Мэтью Хьюз,Кайл Керкленд,Хуан Ренхель,Леон Арсеналь,Родольфо Мартинес,Вероника Ремизова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

Современные авторы, напротив, скептически относятся к перспективам прогресса общественных отношений. Российская фантастика последних пятнадцати лет и вовсе представляет собой хронику социального кризиса. Поначалу этот кризис выражался в полном недоверии властям и официальной идеологии – пример чего можно найти в рассказе Е.Дрозда «В раю мы жили на суше». (Искусственный разум, спасшийся при катастрофе, выдает себя за голос оставшегося в живых пилота на орбите, транслирует последние новости, обещает скорый прилет спасательной экспедиции – и все это ради того, чтобы выжившие на планете люди заботились об автоматическом устройстве, в памяти которого он существует.) Затем последовало разложение государственных и социальных институтов, осмыслить которое пытались многие фантасты.

Пожалуй, наиболее яркие образы того, каким образом распад и разложение государства влияют на жизнь людей, даны в произведениях Александра Громова. Его фирменный прием – поместить небольшую группу людей в необычные условия и дать им ничем не ограниченную свободу поведения, конструирования своих социальных отношений. Не имея внутренних моральных ценностей, они тут же начинают раскачивать лодку в разные стороны… Удивительный по силе и концентрированности образ нарисован в повести «Менуэт святого Витта», сюжет которой заставляет вспомнить о голдинговском «Повелителе мух».

Увы, даже на необитаемом острове Робинзону не суждено было насладиться одиночеством. То приходится прятаться от людоедов, то воспитывать Пятницу (вот, кстати, не охваченная отечественными авторами тема), то бороться с пиратами… С.Лем в «Робинзонадах» иронически рисует картину «размножения сущностей»: к концу рецензируемого им сочинения остров переполнен фантомами слуг, женщин, родственников, хористов и иных созданий, которых – в рифму лейбницевским монадам – рецензент и называет «робинзонадами». В общем, даже история о Робинзоне может в наши дни оказаться причисленной к социальной фантастике.

Проведя ревизию сущностей, современный Робинзон начинает пересмотр и переподчинение разумному порядку всего, что его окружает, – материального мира, социального устройства. Одновременно ведется определение и переопределение места человека – мыслящего прямоходящего млекопитающего существа – в бесчеловечной природе. На стыке между природой и Богом, между жизнью и смертью. А после того, как стабилизируется жизнеобеспечение и утверждается новая успешная модель мира, она транслируется вовне – начинается победная колонизация, творение и утверждение новых мифов. «Таинственный остров», «Туннель в небо», «Робинзоны космоса»… И в этом ряду на особое место хотелось бы поставить «Перевал» К.Булычёва – небольшую повесть, которая вместила в себя очень много смыслов и культурных ценностей прошлого века.

Трудно найти другое столь же насыщенное символикой произведение в фантастике советских времен. Основная его тема – противостояние между культурой и дикостью, между сознанием и бессознательным, между человеком и жестокой природой. Оставшийся высоко в горах корабль, к которому стремятся герои повести, выступает здесь словно некий храм человеческой культуры, словно средоточие разумного устройства мира. И когда путешественники – не все из них – добираются до него, выясняется, что дойти нужно было обязательно. Не только потому, что это шанс на будущее спасение. Прежде всего потому, что это возможность встретиться с самим собой, идентифицировать себя как часть человеческого общества.

Булычевский «Перевал» дает очень точное понимание робинзонады как способа встречи с культурой – и с самим собой как частью этой культуры. Встреча происходит в экстремальных обстоятельствах, поэтому увиденный образ остается в памяти надолго.

РЕЦЕНЗИИ

Джеймс БЛЕЙЛОК

БУМАЖНЫЙ ГРААЛЬ

Москва: ACT – Ермак, 2005. – 415 с. Пер.с англ. А.Комаринец. (Серия «Альтернатива. Фантастика»). 5000 экз.

Джеймс Блейлок наряду с Тимом Пауэрсом и К.У.Джетером является одним из самых последовательных учеников Ф.К.Дика.

Странные события сопровождают поиски рисунка на рисовой бумаге работы Хокусаи. История начинается, когда ведомый пророческими сновидениями и пеликаном музейный работник Говард Бартон отправляется в путешествие, которое оборачивается самыми настоящими поисками Грааля, в компании довольно экстравагантных персонажей. Бодрый духом дядюшка Рой – неиссякаемый источник идей обогащения, с трудом поддающихся реализации. Элоиза Лейми – склочная землевладелица и домоуправительница, обитающая по соседству и снедаемая тягой к власти над всем миром; и ее приспешник Честертон Касалкин, незадачливый то ли киллер, то ли писатель. Артемис Джиммерс, чудаковатый ученый, ведущий отшельнический образ жизни и скрывающий в своем гараже машину для вызова духа Джона Раскина, который был одним из членов Гильдии Святого Георгия. С таким окружением приключения главному герою обеспечены. Впрочем, все закончится предсказуемо благополучно: злодеи будут ниспровержены, а герои вознаграждены.

Удовольствие от книги Блейлока заключается не в сюжетной интриге, а в атмосфере, в которой она разворачивается. Абсурдные сцены и колоритные персонажи, действующие среди бытовых мелочей и повседневных забот, создают впечатление обыкновенного чуда.

Это удивительное сочетание Льюиса Кэрролла и Чарлза Диккенса, перенесенное на калифорнийскую почву, дало замечательные плоды. И выделяется хотя бы нарочитой приземленностью поступков героев книги, что для фантастики все-таки редкость, и еще более редкими радушием и доброжелательностью автора к собственным персонажам. Так рядовые события и обычные люди неожиданно возрастают в своей значимости до космических масштабов, стоит лишь взглянуть на них через призму поисков Святого Грааля.

Сергей Шикарев

Виктор БУРЦЕВ

ПЛЕННЫХ НЕ БРАТЬ

Москва: ЭКСМО, 2005. – 416 с. (Серия «Русская фантастика»). 9000 экз.

Новая книга авторского дуэта, укрывшегося под псевдонимом Виктор Бурцев, представляет собой приквел к роману «Зеркало Иблиса», получившему широкую известность.

С незапамятных времен по Земле рассеяны артефакты, наполненные колоссальной мощью, – руны. В разные времена за ними охотятся правительства третьего рейха, СССР, РФ, Украины. Движение маленьких отрядов к цели, стычки, попытки разобраться, что, собственно, делать с этими артефактами, составляют сюжетную основу романа. Не очень сложную, но обеспечивающую должный градус динамики.

Гораздо интереснее самого действия антураж, в котором оно происходит. Виктор Бурцев отличается бескорыстной завораживающей любовью ко всякого рода «баталовке». Текст переполнен ТТХ разного рода танков, стрелкового оружия, рассуждениями о снаряжении и боевом духе войск… Любители военно-исторической тематики получат хороший подарок.

Сильная сторона книги – живое и мощное патриотическое чувство, пронизывающее текст. «Пленных не брать» – это очень русская книга, в чем-то скорбная, а в чем-то горделивая. Прошлое (1940 год) предстает в ней как время великой силы, к несчастью, испоганенной нравственной грязью и эгоизмом правящей элиты. Будущее – страна беспросветно глобализирована, нищенствует, голодает… Во многом напоминает «На будущий год в Москве» Вячеслава Рыбакова, только написано беспощаднее.

Недостатков у романа два, и оба, к сожалению, очень заметны. Во-первых, сюжетные линии в ближайшем будущем и недалеком прошлом связаны очень уж топорно, вся конструкция романа выглядит искусственным соединением деталей от холодильника «Саратов» с ходовой частью танка Т-26. Во-вторых, время от времени действие прерывается авторской лекцией о том, о сем, о пятом, о девятом… Лекция лекции рознь, но в данном случае опыт введения авторских отступлений в ткань повествования явно неудачен: они сыграли роль тормоза для сюжета повествования.

Дмитрий Володихин

Дмитрий КАЗАКОВ

ВЫСШАЯ РАСА

СПб.: Крылов, 2005. – 416 с. (Серия «Историческая альтернатива»). 8000 экз.

Вторая мировая, вздыбившая и переломившая пополам XX век, в веке XXI перешла в разряд исторических событий и памятных дат. Недавний юбилей Победы ознаменовался значительным возрастанием интереса к военной теме. Не остались в стороне и книгоиздатели.

Вот и новый роман нижегородца Дмитрия Казакова описывает события лета 1945-го года. Вновь подняла голову недобитая фашистская гадина: нацисты с помощью арийской крови и специальной сыворотки создали сверхлюдей.

Без труда отвоевывающие с помощью своего супероружия прежние позиции, немецкие войска сталкиваются с советскими солдатами, которые должны дать бой и покончить с фашизмом навсегда.

Такова сюжетная посылка книги, являющейся в большей степени результатом заказа издателя, нежели размышлений писателя. Да и, честно говоря, противостояние оккультным силам нацизма вызывает в памяти недавнюю экранизацию «Хеллбоя» с той разницей, что место рогатого поборника добра занимает советский капитан Радлов – кстати, реинкарнация самого Алариха, покорителя Рима.

Достоинством книги является соблюдение автором правил игры: быстрое развитие сюжета, кинематографичный стиль изложения, обилие батальных сцен и даже некая образовательная функция – введение в мистические тайны третьего рейха для начинающих.

Однако заявленное в предисловии авторское намерение противопоставить книгу якобы наметившейся в нашей НФ тенденции к облагораживанию нацистов не находит убедительного отражения в тексте. Наоборот, красочно описанная арийская мифология представляется при чтении более притягательной, чем блеклые отсылки к марксистской идеологии. Хотя все это также является, скорее, родовыми метами подобных произведений.

В целом же «Высшая Раса» представляет собой довольно увлекательный и незамысловатый боевик.

Сергей Шикарев

Елена ХАЕЦКАЯ

ЗА СИНЕЙ РЕКОЙ

Москва– СПб.: ЭКСМО-Домино, 2005. – 592 с. 5000 экз.

Роман «За синей рекой» принадлежит редкому в наши дни жанру литературной сказки. По форме эта сказка изысканно проста, и сюжет ее может быть передан лаконично: приключения добрых друзей в волшебной стране. Но при всем том этика нового романа Елены Хаецкой ничего простого в себе не несет. Компания «хороших», состоящая из чудаков, добрых, отважных и целомудренных, маркирована одним очень важным свойством: все они напрочь лишены способности думать о корысти, добиваться ее для себя, оценивать все происходящее вокруг них с точки зрения «что я за это могу получить?». Все они не от мира сего, но Хаецкая убедительно показывает: не столько не правы они, сколько сам этот пользолюбивый мир. Чудаки – «чистые души», не замаранные кровью, грязью, лукавством и предательством.

В настоящее время индустрия фэнтези производит по 100-150 новых русскоязычных романов ежегодно. Допустим, штук десять можно выделить как нечто, доставляющее удовольствие при чтении и даже, быть может, оригинальное. Но основной поток представляет собой слабоосмысленное месиво из менестрелей, магов, стихий, княгинь, мечей, квестов, эльфей и волхвей. В новой книге петербургской писательницы элементы традиционной фэнтези играют роль большой мерзости, которую компания чудаков вычищает с большим риском для жизни. Прибыл маг-«энвольта-тор» (единственный на всю книгу), навел порчу на волшебное королевство, пребывавшее в девственном покое, вот и разбирайся теперь с этаким злыднем! Все лучшее, что есть в романе, по истокам гораздо ближе к романтической прозе XIX века и советскому сказочному кинематографу. Иными словами, «За Синей рекой» стоит чуточку в стороне от столбовой дороги фэнтези. Оно и к лучшему.

Как и должно быть в доброй сказке, все заканчивается свадьбой. Даже целым фейерверком свадеб… Взбаламученный, охолодавший мир вновь обретает чистоту и наполняется теплом.

Дмитрий Володихин

Владимир ИЛЬИН

ПОСЛЕДНЯЯ ДВЕРЬ ПОСЛЕДНЕГО ВАГОНА

Москва: ЭКСМО, 2005. – 480 с.

(Серия «Абсолютное оружие»). 8000 экз.

Бывают произведения, которые эстетически столь чужды нашему времени, что выглядят пришельцами из некоего параллельного сегодня. Вот и новый роман В.Ильина ближе к серьезным книгам советской НФ 60– 70-х годов, нежели к большинству текстов современной НФ. Главный герой романа Владлен Сабуров, сотрудник международной Службы Инвестигации, занимающейся изучением аномальных случаев, неожиданно обнаруживает у себя странный дар – умение воскрешать мертвых. И тут же за ним начинает охоту глава международных террористов, сумасшедший миллиардер Артур Дюпон, считающий, что воскрешенному человеку навредили, не дав родиться в Ином, более совершенном мире. Одновременно Сабуров участвует в расследовании дела о воплощении в детские тела душ давно умерших людей. Фантаст искусно сплетает в единый текст рассуждения о метампсихозе и взаимосвязи миров с описанием охоты за террористами или изложением чувств взрослого, внезапно очутившегося в теле пятилетнего малыша. И все это делается не в истеричной, взвинченной манере современного НФ-боевика, а спокойно, вдумчиво; писатель рассуждает о вреде или пользе, которые может принести человечеству искусственная реинкарнация.

Даже мир, нарисованный в романе, плоть от плоти НФ 60-70-х годов. Мировое Сообщество, международные правоохранительные организации, дружно преследующие преступников… Важнейшая предпосылка для развития сюжета – полнейшее уничтожение всего оружия из-за случайного запуска ядерных ракет, разрушивших Австралию – тоже ведь восходит к тому «Золотому веку» советской фантастики.

Автор оставляет финал книги открытым, не объясняя точно, кто же был прав: Владлен Сабуров или все-таки маньяк Дюпон, защищавший Иной мир. В итоге главный герой произнесет несколько инвектив в адрес неисправимого вида Homo sapiens, а читатель может закрыть томик с чувством человека, который побеседовал со старым, добрым, надежным приятелем.

Глеб Елисеев

Стивен ФРАЙ

КАК ТВОРИТЬ ИСТОРИЮ

Москва: Фантом Пресс, 2005. – 640 с. Пер. с англ. С.Ильина. (Серия «Зебра»). 10 000экз.

Стивен Фрай – свободный художник, который демонстрирует, как надо жить с удовольствием. Получив известность благодаря театру и актерским работам в кино (Дживз из «Дживза и Вустера», Оскар Уайльд), он выпустил четыре ироничных романа, ставших бестселлерами. Рецензируемый, пожалуй, лучший из всех по стилистике. Фрай пишет на удивление сочно, каждую фразу осторожно взвешивая, прежде чем набухшие аппетитным соком строчки попадут под пресс читательского внимания.

Динамично чередуются мизансцены, разные стили письма, логические парадоксы и бытовые интриги. Образ британского университета насыщен аспирантским фольклором и другими приметами интеллектуальной жизни. Параллельно развивается сюжетная линия из биографии Гитлера, – главный герой постмодернистского романа, неуклюжий историк Майкл Янг, сочиняет о нем диссертацию. Подруга Майкла занимается биохимией, изобретая таблетки, вызывающие мужское бесплодие. После неизбежного расставания с ней молодой повеса заводит знакомство с изобретателем машины времени Цуккерманом; подкидывая упомянутые пилюли папаше Алоизу Шикльгруберу, они пытаются устранить возможность появления Гитлера на свет.

Вот только новый мир оказывается ничуть не лучше. Вместо истеричного неудачника НСДАП возглавляет другой харизматик, более успешный в деле упромысливания бриттов и славян, а также полного истребления еврейской общины от Атлантики до Урала. А в оставшейся на плаву американской демократии отсутствует тот набор личных прав и свобод, который в нашей версии истории сформировался благодаря борьбе с коммунизмом. (Заодно автор подсовывает читателям провокационную дилемму – что лучше: Холокост или однополые браки?…) Испытав на собственной шкуре лейбницевское утверждение о том, что наш мир – лучший из возможных, герои ищут способ «вырулить» обратно. Разумеется, автор дает им этот шанс.

Сергей Некрасов

Шон РАССЕЛ

БРАТ ПОСВЯЩЕННЫЙ

Москва: ACT – Ермак, 2005. – 573 с. Пер. с англ. Н.Сечкиной.

(Серия «3арубежная фантастика»). 5000экз.

Двадцатый век продемонстрировал немало примеров увлечения деятелей западной культуры Дальним Востоком – в том числе и на ниве фэнтези. За последние десятилетия редкие в прошлом опыты «китайской» и «японской» фэнтези западного производства сформировали целый поджанр, а небывалый в реальности вторичный мир условной восточной империи, конструируемой авторами, становится уже узнаваемым. О политических, религиозных и прочих корнях пристрастия европейских и американских писателей и читателей к далекой экзотике написаны тома исследований, но феномен этот по-прежнему остается загадкой.

Довольно давний (1991 года) дебют канадца Шона Рассела «Брат Посвященный» – типичный пример использования дальневосточных образов. В его империи довольно искусно и, похоже, умышленно сплетены черты Японии и Китая. Например, название государства – древнекитайское наименование Японии. Имена персонажей явно японские, но сюжет заставляет вспомнить скорее бурную историю Китая. И раз уж речь идет об условном «Китае», то нельзя обойтись и без монахов Шаолиня (как его не называй в произведении) с их боевыми и мистическими дарованиями. Реальный чань-буддизм от магии безгранично далек, но зритель гонконгских боевиков знать этого не обязан.

«Кич!» – скажет кто-то. Но подобное получается почти всякий раз, когда англоязычный писатель (даже специалист) обращается к инородной экзотике. Можно вспомнить малоудачные попытки создания западными фантастами славянской фэнтези. Это ведь на наш, российский взгляд они малоудачны, а тамошними читателями и критиками причисляются к золотому фонду жанра. Вполне грамотная игра Рассела с незнакомыми большей части аудитории образами уже завоевала поклонников. Надо отметить, в конечном счете, что упомянутые штампы созданы не без участия самого Востока, и давно стали фактами современной культуры.

Сергей Алексеев

ИСТОРИЮ НЕ ОСТАНОВИТЬ!
Александр ГРОМОВ. «ФЕОДАЛ». ЭКСМО.

Мир полон бед и несчастий. Имейте терпение, миритесь с судьбой, старайтесь жить спокойно. Самое лучшее поместье, самое большое богатство – это спокойствие души. Кто умеет довольствоваться малым, тот богат.

Карло Гольдони. «Феодал».

Александр Громов уже своими первыми книгами снискал среди любителей фантастики эпитет «последователь Стругацких» – эпитет одновременно и лестный, и обидный. Лестный – потому что Громов действительно пишет в жанре социальной фантастики с элементами «твердой» НФ, где Стругацкие были и остались признанными мастерами. Обидный – потому что любому состоявшемуся автору, написавшему десятки собственных самобытных произведений, не хочется оставаться в тени. Пусть даже в тени великих.

При этом сам посыл, фантастическая идея в книгах Громова всегда были оригинальны и никоим образом не копировали проблематику книг Стругацких (да и других авторов). «Шаг влево, шаг вправо», несмотря на парафраз названий, никак не соотносится с «Попыткой к бегству» Стругацких, а исследует возможные пути эволюции разума. Отчасти перекликается с этим романом и «Мягкая посадка», где рассмотрен один из самых любопытных вариантов гибели человечества – гибель разума, его затухание у одной части человечества и превращение во что-то новое, непонятное, враждебное у другой. «Год лемминга», продолжая любимую Громовым тему глобальных катастроф, вводит совсем уж неожиданный сюжетный ход – эпидемию самоубийств, охватившую благополучное в целом человечество. «Первый из могикан» преподносит целую серию вводных – это и мир победившего матриархата, и совершаемая усилием воли телепортация, доступная лишь женщинам, и многое другое. Даже в вещах «камерных», вроде «Крыльев черепахи», романа, выдержанного в редком симбиозе герметического детектива и фантастики катастроф, автор исследует не гибель и возрождение цивилизации, а поведение самых обычных людей в условиях катаклизма. (Любопытно, что совсем недавно и Голливуд обратился к этой проблематике, выпустив фильмы «Послезавтра» и «Война миров», где глобальные катастрофы служат лишь фоном для действия главных героев, вовсе не спасающих мир, а пытающихся выжить и защитить своих близких).

Новый роман Громова «Феодал», выросший из хорошо знакомой читателям «Если» повести «Защита и опора» ^{10} , написан словно бы в пику тем, кто относится к автору лишь как к последователю Стругацких. В пику, потому что при беглом прочтении он дает две совершенно четкие отсылки к книгам Стругацких. Итак, некая сверхсила (инопланетная цивилизация? нет ответа…) копирует живущих на Земле людей и помещает их в экспериментальный огромный, но все же замкнутый мир («Град обреченный»). Мир этот крайне негостеприимен и опасен, наполнен всевозможными ловушками («Пикник на обочине»). Трудно предположить, что опытный писатель допустил две параллели с книгами Стругацких случайно. Значит, заимствование деталей антуража (разумеется, речь идет не о буквальном копировании, а лишь об использовании принципов построения мира) совершенно сознательное.

Зачем же это понадобилось автору?

«Феодал» начинается как своеобразный спор писателя со знакомой со школьной скамьи теорией о смене исторических формаций. Негостеприимный мир, куда безжалостная сила выбрасывает совершенно случайных людей, оказывается лучше всего приспособлен к существованию феодального строя. Феодал в данном случае не угнетатель – он и проводник, умеющий выживать в пустыне, и спасатель, ищущий людей и разводящий их по редким оазисам, и судья, и снабженец, умеющий материализовывать свои сны в необходимые людям вещи. И защитник, конечно же – в первую очередь, от соседей-феодалов.

Первая часть романа, публиковавшаяся в «Если», действительно выглядит убедительным доказательством авторского тезиса. Да, в описанных условиях феодальный строй мало того, что жизнеспособен, он еще и более морален, чем, скажем, монархия, которую пытается установить двойник главного героя, строгого, но справедливого феодала Фомы, его постаревшая, более циничная и, как ни печально, более мудрая копия.

Но уже вторая часть романа становится той антитезой, которая вряд ли планировалась автором изначально. Вступивший на территорию своего двойника-короля главный герой обнаруживает, что не все так однозначно, как ему казалось. Да – жесткая и жестокая власть, угнетение, насилие. Но при этом монархия позволяет людям не просто выживать в крошечных оазисах, где они медленно сходят с ума от одиночества и однообразия жизни. Объединившись, пусть даже под тиранической властью, люди способны противостоять чудовищному миру, в котором им выпало жить: расширять оазисы, бороться с ловушками, преобразовывать природу. В общем – все, как в курсе исторического материализма. Конечно, будь на то воля автора, монархия бы не устояла. Но Громов честно попытался играть и победить по заданным собой правилам. И опроверг тот тезис, который выдвинул вначале. Да, монархия – зло. Но зато в отличие даже от самого доброго и успешного феодализма она способна на созидательную деятельность.

Вот тут, как мне кажется, в романе произошел определенного рода слом. Основная идея романа уже закончилась, а до развязки еще далеко. Автор остался один на один с героем, который проиграл идейный поединок со своим двойником. Возвращаться к феодальному существованию невозможно. Бороться с монархией мало того, что невозможно, еще и бессмысленно – монархия доказала свое право на существование.

В такой ситуации герою не остается ничего, кроме как задать себе вопрос: «Кто виноват?», ответить: «Экспериментатор!» – и отправиться заниматься богоборчеством, то бишь на поиски очень негуманного существа, поместившего людей в очень некомфортные условия. Громову по-прежнему не отказывает чувство стиля; характеры людей, встречающихся феодалу на пути, интересны и многогранны; завязавшаяся любовная линия лирична и правдоподобна; социальные конструкты, созданные пытающимися выжить людьми, причудливы и интересны (чего стоит хотя бы монастырь, экономика которого зиждется на кошках и воробьях!). Но без идейного противостояния «феодал – централизованная власть», которое держало на себе две трети книги, роман начинает терять интригу.

Прочитать эту книгу непременно стоит – ради хорошего языка, ярких миров и сочных характеров. Но очень жалко, что третья часть романа не стала логичным продолжением знакомой нам первой. Мы ведь уже почти поверили в превосходство феодализма.

Сергей ЛУКЬЯНЕНКО