Текст книги "Журнал «Если», 2006 № 04"

Автор книги: Сергей Лукьяненко

Соавторы: Генри Лайон Олди,Святослав Логинов,Алексей Калугин,Александр Громов,Мария Галина,Виталий Каплан,Дмитрий Байкалов,Евгений Харитонов,Василий Мидянин,Николай Полунин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Русская фантастика-2006

Москва: ЭКСМО, 2005. – 544 с. (Серия «Русская фантастика» ). 15 100 экз.

Два издательства, лидирующих в области фантастической литературы, конкурируют и в нише ежегодных НФ-сборников – АСТ и ЭКСМО. Обе стороны выработали примерно одинаковую технологию создания подобных коллекций. Во-первых, туда включаются бестселлеристы, связанные узами давнего сотрудничества с издательством; во-вторых, крепкие «сюжетники»; и в-третьих, начинающие перспективные авторы. В АСТ этой работой занимается Николай Науменко, в ЭКСМО – Василий Мельник. Но если Науменко ценит прежде всего оригинальную фантастическую идею, новизну, то для Мельника важнее чисто литературные параметры текста. Это не значит, что первый равнодушен к художественному уровню рассказов, а второй – к их оригинальной фантастической начинке. Разница – в процентном отношении.

В «Русской фантастике-2006» проколов нет. Ни одного заведомо провального рассказа: составителю удалось выдержать уровень. Зато есть несколько «звездочек». Сергей Герасимов показал в своем рассказе, что для подготовки инопланетного вторжения на Землю несколько тысяч лет – не срок, а Евгений Бенилов предложил оригинальный способ экстремального тренинга для сохранения доброй семьи. С КЛФовского конкурса пришел в сборник рассказ А.Бударова – что-то вроде рождественской сказки, только пронзительной и жутковатой. А Василий Мидянин дарит читателям утонченное, стильное издевательство над современной массовой культурой: зрители становятся рабами телевидения в самом буквальном смысле. Ярко выделяются в сборнике рассказы Евгения Прошкина, Александра Громова и Кирилла Бенедиктова, но они уже известны по публикациям в «Если».

Частной слабостью сборника является пренебрежение к жанру повести. Ее представляет один «Подкидыш ада» Геннадия Прашкевича, мастеровито сделанный… но, к сожалению, давно знакомый любителям фантастики по многочисленным публикациям, начиная опять-таки с журнала «Если».

Дмитрий Володихин

Марина и Сергей Дяченко
Ключ от королевства

Москва: ЭКСМО, 2006. – 416 с. 6100 экз.

Что делать человеку, если наступает «тяжелый, серый день – один из многих, и так до самой смерти»? Особенно если этот человек – девочка. Да еще пигалица, которую дразнят и третируют в школе, да еще из неблагополучной семьи, да еще не дающая спуску обидчикам. В общем, типичный трудный подросток. В этой ситуации можно озлобиться и всех возненавидеть – многие так и делают. А можно найти Свое Королевство и стать магом, Хранителем Дороги. Конечно, еще вопрос, что лучше – тяжелое взросление или эскапизм, но такой вопрос не для героев детских книжек; их вымысел превращается в реальность. По крайней мере, на страницах романа.

Гарри Поттер, живущий в каморке под лестницей у злых родственников, обнаружил в себе волшебника, которого ждет таинственный, опасный и прекрасный Хогвартс. Лена Лапина, героиня супругов Дяченко, получила целый Мир – с садами, казематами, королем Обероном и, главное, с миссией – то есть с ощущением, что ты кому-то нужна. Ощущением, без которого ребенок жить и взрослеть не может.

Подростковая литература у нас уже довольно давно пребывает в коме. Но вот вышли первые две части трилогии Сергея Садова «Рыцарь Ордена», где в удивительный мир попадает современный мальчишка. Выходят книжки про девочку Улю Ляпину – забавные, ни на что не похожие. Впрочем, как говорят в своем интервью Марина и Сергей: «Главное не в том, куда попадает герой-подросток, а в том, как он там взрослеет». Книги о подвигах, приключениях, путешествиях, королях и принцессах последние полтораста лет и были детской литературой, так что пусть взрослые фантасты не обольщаются – они тоже пишут «детские книги». Разве что предназначенные для детей, так и не захотевших взрослеть.

Дяченко не подыгрывают читателю, говорят с ним на равных «облагородстве, чести, любви, ответственности, предательстве». Подобную книгу с удовольствием прочтет любой взрослый, который еще помнит, каково это – быть подростком.

Мария Галина

МНЕНИЕ

Виталий КАПЛАН
Суворовец в Хогвартс принес пулемет…

На волне успеха книг Джоан Роулинг о малолетнем волшебнике прилавки книжных магазинов буквально заполонили десятки клонов – подражаний-переписок, пародий разной степени остроумия, приквелов, сиквелов и т. д. Естественно, подобную пост-поттеровскую продукцию редакция игнорировала. И уж тем более мы не думали посвящать «несамостоятельной» книге отдельную заметку. Но в данном случае мы решились сделать двойное исключение – уж слишком ярко и выпукло в произведении, о котором взялся поговорить с читателем московский писатель и критик, отразились неприятные тенденции, захватившие жанровую беллетристику последнего времени.

Агрессивной рекламе я не доверяю. Даже если это реклама книжной продукции. Вот и сейчас центр Москвы увешан кричащими стендами, призывающими граждан немедленно купить «лучший подростковый боевик последнего десятилетия» некоего Никоса Зерваса. Называется «Дети против волшебников», выпущен издательством «Лубянская площадь» просто фантастическим для нового автора тиражом в 50 000 экземпляров. Впрочем, если верить рекламному тексту, автор, якобы грек по национальности – уже завоевал всю Европу.

Признаюсь: стало любопытно. После знакомства с аннотацией любопытство возросло.

«Вам нравится, когда волшебной палкой тычут в лицо? Еще гаже, когда самовлюбленный очкарик со шрамом на лбу влезает в твои мозги. Секрет необычайной популярности книг Зерваса в Европе прост: их читают тысячи тех, кто давно мечтал разбить юному Кащею очки. Потому что не гордые волшебники, не сушеные обезьяньи головы и не протухшие заклинания спасут мир».

В общем, не удержался и купил «наш ответ Гарри Поттеру».

Вы спросите, о чем роман?

О Всемирной лиге колдунов, которая стремится к мировому господству и почти добилась успеха! Лишь одна кость в горле – Россия. Невосприимчивы русские к воздействию колдовства, потому что уже более тысячи лет у них имеется загадочная «русская защита». Но волшебники работают над проблемой. И в Шотландии создана Академия Мерлина, где подростков со всего мира учат магии, а также ищут ключик к загадочной русской душе. Весьма успешно ищут: пятеро российских детдомовцев, отправленных учиться колдовству, отказываются возвращаться на родину, публично поливая оную грязью. Мудрый генерал ФСБ решает заслать туда агентов-подростков. Пусть, мол, прикинутся учащимися и разберутся, что там да как.

Подходящие ребята нашлись в Суворовском училище. С немалыми приключениями суворовцы попадают в Академию Мерлина и обнаруживают, что весь этот Хог… то есть Мерлин есть рассадник всяческих пороков, детей целенаправленно растлевают духовно и телесно, сатана там правит бал, злые духи злобствуют, не поддающихся магии детей приносят в жертву… Страшно до жути.

Но дети-агенты героически борются, преодолевают ужасные духовные искушения. В итоге все «наши» спасены, обитель зла развалилась до основанья, а магов-преподов мужественный подполковник ВДВ, обеспечивавший силовое прикрытие операции, покрошил из автомата.

Должен сказать, в литературном плане это не столь ужасно. Не фонтан, но и не графомания. Детям «от 12 лет», коим и адресована книга, может понравиться. Сюжет острый, динамичный, напряжение к финалу нарастает, а предсказать ходы заранее может только квалифицированный читатель. Стиль, правда, шершавый, но проглотить можно.

И не стоила бы эта книга столь долгого разговора, кабы не ее начинка. И мне прежде всего придется обозначить свою позицию.

Я православный христианин, а посему не в восторге от «Гарри Поттера», и отношусь к оккультизму ничуть не лучше, чем автор обсуждаемой книги. И тем не менее считаю, что «Дети против волшебников» – литература вредная, в том числе и с точки зрения православия.

Читатель, малознакомый с православной традицией, впечатлившись «речами» Зерваса, отождествит ее с ксенофобией, с беспринципностью, грубостью, пошлостью и постоянным подвиранием. Автор намеренно создает ощущение, что плохи все – кроме православных русских и греков. Отвратительны дети самых разных национальностей, собравшиеся в Академии Мерлина. Французы, японцы, американцы, африканцы изображены в таком ракурсе, чтобы вызвать у читателя исключительно отрицательные эмоции. Все они жестокие, похотливые и самовлюбленные. Ни капли любви и жалости к ним не предполагается. Это постоянно подчеркивается: сюжетными ходами, речевыми характеристиками, стилистикой авторских описаний. Хватает в тексте и антисемитских намеков – в самом деле, как же без этого? Жанр требует!

А ведь православному вероучению вовсе не свойственна ксенофобия. Увы, далекие от церковной действительности подростки-читатели этого не знают! И в сознание внедряются связки: «Православие = ксенофобия», «Православие = изоляционизм», «Православие = антисемитизм». На протяжении всего романа то и дело подчеркивается, что весь мир против России, все хотят ее уничтожить, все нерусские ненавидят русских. Неудивительно: всюду ведь правят масоны. Как говорит главный положительный герой книги, греческий старец: «А вот наверху, в кабинетах – там совсем не наши. Одна погань масонская. Ну ничего, придет час, возьмет Господь метлу и выметет всю эту нечисть. Скоро, скоро… И даст нам хороших правителей».

Да, такие настроения существуют в нынешнем обществе, затронули они и церковную среду. Мечтают люди, что скоро придет грозный царь и всем покажет то, что обещал еще Никита Сергеевич. Само по себе это нормально. Христиане могут иметь разные политические взгляды, лишь бы это не мешало им любить Бога и людей и бороться со своими грехами. Но когда православие искусственно загоняется внутрь идеологической доктрины, когда людям отказывают в праве быть православными, если они не сторонники монархии, если они не верят в масонский заговор или не считают, что Россия должна развернуться задом ко всему остальному миру – вот тут становится жутковато.

Увы, именно такая идеология просвечивает чуть ли не на каждой странице «Детей против волшебников». Любви к православию в читательских массах книга не добавит, а вот злобы по отношению к Церкви – вполне. Собственно, это уже и происходит, достаточно посмотреть обсуждение книги Зерваса на интернетовских форумах.

Конечно, «Дети против волшебников» далеко не единственный пример подобного рода в современной российской литературе. Изоляционизм, презрение ко всему «не нашему» и тоска по тем временам, когда Россию боялся весь мир, входят в моду. Однако впервые таковадресовано юному читателю. И вот это настораживает и пугает.

Кстати, о детях и методах их «воспитания» посредством литературного слова. Первое, что бросается в глаза – приторная назидательность. Автору не терпится как можно быстрее скормить юной аудитории увесистую порцию разумного-доброго-вечного, привить им правильные взгляды и вкусы. Но в результате получается пресно, скучно и плоско. Детей можно и нужно учить – но нельзя их поучать. Книга-то адресована не пятилетним малышам, а подросткам, которым присущ возрастной негативизм. Тут очень нелегко найти верную интонацию (говорю это со знанием дела – как давний руководитель литстудии для подростков). Но при чтении мне порой казалось, что об этих сложностях автор и не задумывался – равно как вообще о подростковой психологии.

Владислав Крапивин как-то сказал, что внутренний мир ребенка подобен бесконечной вселенной. Не только ребенка, добавлю, но вообще любого человека. Здесь же просто отсутствуют характеры. Положительные дети ну прямо светятся от своей положительности, а если и попадают на крючок греха, то лишь с учебно-демонстрационной целью. Отрицательные, напротив, мазаны исключительно черной краской. Ходячие плакаты, анекдотические тинейджеры с полутора извилинами. Похоже, автор видит детей сквозь идеологическую призму, преобразующую все многоцветье мира в монохромную картинку.

Не могу умолчать и о том, что вряд ли в детской книжке уместны экзерсисы вроде «певица Блядонна». Равно как и садистские сцены с мучительством котят, смакованием вспоротых кишок и прочее.

А теперь перейдем к главному – к тому, ради чего все и затевалось: к сеансу разоблачения магии. Согласен – разоблачать надо. Вопрос, как всегда, упирается в средства. С точки зрения Зерваса, тут главное – как можно более гадко изобразить персонажей романов Роулинг. Мол, дети, фанатеющие от Гарри Поттера, обнаружат, «какие там все козлы» – и побросают вредные книжонки в топку.

Действительно, в романе нарисована злобная карикатура на героев «Гарри Поттера». Учащиеся – уроды, преподаватели – садисты-маньяки, сам Гарри – гнусная личность, на поверку оказывающаяся, во-первых, клоном Мерлина, а во-вторых, девчонкой. Надо полагать, детишки проникнутся…

Неслучайно в Библии сатана назван «отцом лжи». Причем лжи тонкой, изощренной, многоуровневой. Этим-то и страшны оккультные соблазны: увлекаясь ими, человек довольно долго не понимает, во что втянулся, ему кажется, это прекрасно совмещается с тем, что ему близко и дорого, что он считает высшими ценностями. Но учебная программа Академии Мерлина с первых же дней предполагает отречение от своих родных, своей родины и своей веры. С самого начала детей заставляют врать, красть и развратничать.

Против чего, собственно, борется автор? Против им же самим выдуманного «детско-литературного» оккультизма? Или против реальных магических соблазнов, льющихся на нас с телеэкрана, из книг, из компьютерных игр, из рекламы? Но даже самая тупая реклама «белой магии» скроена не в пример тоньше, чем методы мерлинской академии. Подросток, прочитавший «Детей против волшебников», будет столь же защищен от реальных искушений, как и любой мальчишка, знакомый с рукопашным боем по компьютерным игрушкам, от нападения уличных хулиганов.

А просто врать не надо. Даже борясь с «отцом лжи». Если всерьез ставить целью предостеречь современных подростков от оккультной романтики, то не над Гарри Поттером нужно изгаляться, а писать о реальных вещах. Есть реальныетоталитарные секты, реальные«курсы эстрасенсорики», «академии эзотерического знания» и т. п. Нужно предупреждать о настоящих, а не о выдуманных искушениях, показывать, насколько нелегка с ними борьба, насколько все это неромантично и небезопасно.

А еще лучше не забывать, что главное в жизни христианина – это не «бесогония», а любовь ко Христу. Именно эта любовь делает человека невосприимчивым ко всяческим темным искушениям, как потусторонним, так и вполне земным. И если уж ты, автор, рискнул говорить на религиозные темы с далекими от веры людьми, то, наверное, лучше о Христе говорить, о Благой Вести, а не о бесовских кознях. Козни есть, кто бы возражал. Но противостоять им сможет лишь тот, кому дорог Христос, кто боится потерять Его.

Похоже, автор «Детей…» слишком уж старался выполнить «соцзаказ», оправдать возложенное доверие. Но каждый пишет, как он дышит, и дыхания своего не обманешь. И когда пишут кровью сердца, когда пишут жаром любви – получается не так. Совсем не так.

Ну и под конец… Рискну предположить, что никакого греческого писателя Никоса Зерваса в природе не существует. Из текста все очевидно: писал отечественный автор (или авторский коллектив). Слишком уж он наш, здешний. И если бы роман Зерваса был досадным исключением, белой вороной в густо населенном мегаполисе российской литературы! В том-то и беда, что перед нами не штучный товар. И все чаще, при знакомстве с книжной продукцией последних лет, возникает устойчивое ощущение, что ксенофобия из порока общественного вдруг превратилась в очередную литературную моду.

Экспертиза темы

К сожалению, ксенофобия в современном обществе (причем, отнюдь не только в российском) стала обычным явлением. Причем эта зараза все заметнее поражает фантастику, всегда считавшуюся самой интернациональной из всех форм искусства…

Андрей ВАЛЕНТИНОВ:

Проще всего упомянутую ксенофобию осудить и заставить провинившихся отчислять часть гонорара в очередной международный фонд. А если не захотят – ввести бронетехнику. Разобраться сложнее.

То, что литература (вместе с авторами, критиками и читателями) – часть общества, понятно всем. Менее очевидно для нас, все еще пытающихся взывать к традициям чуть ли не Добролюбова, что мы за последние годы изменились, причем кардинально и безвозвратно.

Озверение и децивилизация общества (скинхеды, дегенераты и подонки в парламенте, тинейджеры, из которых даже мыла не сваришь) заметны невооруженным глазом. Гибель страны будет чувствоваться еще минимум несколько поколений, отсюда растерянность, потеря идеалов и целей, неадекватная оценка «своих» и «чужих».

Шовинисты омерзительны, «либерасты» – тем более.

Но все это лишь следствие основного. Основное же – болезненная, нервная реакция населения многих стран планеты на экспансию пресловутого глобализма, то есть победившей в третьей мировой космополитической верхушки США (от которой, что вовсе не тайна, страдает, в первую очередь, американский народ). По сути, строится всемирная колониальная империя, где всем, включая большинство американцев, отводится роль «папуасов».

Пресловутая политкорректность есть одно из средств укрепления глобализма. Они будут решать, что и как не только делать, но и даже говорить нам.

Отсюда и реакция, в том числе ксенофобия. Для тех же глобалистов это очень удобно, ибо позволяет записать всех, кто против, в фашисты, антисемиты, террористы и так далее.

Можно, конечно, спросить: а вдруг так лучше? Может, это и есть тот самый Финиш Истории, а значит, проще не спорить с судьбой? Научимся американскому суржику, привыкнем жевать безвкусные булки в «Макдональдсе». Тем паче «папуасов» обещают так-сяк, но кормить и снабжать бесплатной порнографией… На этот вопрос и предстоит ответить, в том числе писателям-фантастам.

Вывод: надо оставаться людьми, не превращаясь в «папуасов». Ксенофобию таки осудить и ей не поддаваться, ибо такая реакция и нужна врагу. Вместе с тем следует руководствоваться прежде всего национальными, а не космополитическими ценностями, иначе лучше сразу выкидывать белый флаг и взбираться на пальму.

Этот выбор и отражает фантастика. Кое-кто уже на пальмах – среди эльфов с цвельфами, кое-кто в Союзе Михаила Архангела…

Леонид КУДРЯВЦЕВ:

Ксенофобия начинается, когда слово «иной» становится синонимом слова «плохой». Ксенофобия – болезнь, причем заразная и очень опасная. Как правило, она поражает инфантильные организмы, под влиянием каких-то внешних факторов озлобившиеся, утратившие надежду на будущее.

Ксенофобия в нашей стране? Вполне естественная реакция на то, что за последние пятнадцать лет в ней происходило. Есть определенные законы. Как сказано в «Алисе в Стране Чудес»: «Если разом осушить пузырек с пометкой «Яд!», рано или поздно почти наверняка почувствуешь недомогание». Осушили, да не один. Вот налицо и недомогание.

Ксенофобия в нашей фантастике?

Да, есть и явно прогрессирует. Фантастика является частью литературы, а она – зеркало, отражающее происходящее в стране. Положение осложняет еще и тот факт, что в последнее время, когда условия выживания усложнились неимоверно, выкинут лозунг «продаться любой ценой». А в стране, где большей части населения живется ой как несладко, всегда найдутся желающие потреблять литературу о том, что соседи – иные, то есть злобные негодяи, построившие свое благополучие на наших несчастьях.

Что дальше?

Остается надежда, что вдруг произойдет чудо, жизнь в стране наконец-то улучшится и появятся новые, заманчивые горизонты. Тогда Россия получит шанс, забыв о детской привычке баловаться спичками, двинуться дальше, к взрослой, серьезной жизни. Если нет… Ну что ж, значит, будет как в некоей другой стране, которая вот уже много десятков лет пытается отмыться от огромного черного пятна в своей истории и никак не может, ибо все помнят, к чему привело то, что поначалу казалось всего-навсего чем-то, не требующим серьезного внимания.

Владимир МИХАЙЛОВ:

Мне не раз уже приходилось говорить и писать о том, что из всех материальных проявлений духовной жизни человека оперативнее других откликаются на происходящие процессы поэзия и фантастика. Тому есть свои причины, но сейчас речь не о них. Куда важнее то, что фантастика, еще в недавнем прошлом признававшая равенство и общность всех народов и наций, сегодня намеренно или подсознательно откликнулась на рост в обществе противоположных настроений и убеждений. И происходит это, несмотря на то, что сама жизнь в рамках существующей цивилизации развивается, казалось бы, в противоположном направлении: не изоляционизма, а глобализма. Иначе говоря, настроения и убеждения круто расходятся с практикой жизни. Явление явно нелогичное и несовременное; прошлое стремится догнать нынешнее и даже обогнать его, прорываясь в будущее.

Почему? Это, я думаю, не что иное, как ремиссия. То есть процесс, когда в состоянии тяжело больного вдруг наступает улучшение – заметное, такое, что дает надежду на выздоровление. На самом же деле за ним следует агония.

В нашем случае речь идет об агонии пришедших из диких времен представлений: «все чужое – вредное, враждебное и неприемлемое» и «всякий чужак – враг, уничтожаемый или изгоняемый и, уж во всяком случае, никак не равный нам».

Забавным кажется, что сторонники таких воззрений, а их у нас нынче немало, почему-то не выступают, скажем, за отказ от ввоза автомобилей, электроники, одежды, фильмов и мало ли чего еще. То есть в своей личной практике каждый из них давно уже стал глобалистом. Но вот в личной теории никак не отойдет от нацизма (а подобные взгляды и есть нацизм).

Мы переживаем ремиссию таких воззрений; они, как всякий умирающий организм, мобилизуют последние силы в надежде выжить.

Есть, наверное, обстоятельства, в какой-то мере стимулирующие такой всплеск. Мне представляется, что одним из них является заметный рост активности ислама. В этом нет ничего удивительного. Ставшая ныне всеобщей цивилизация определилась и развилась как христианская. И мир ислама признавался второстепенным не создателем, а потребителем. Но он перестал мириться с таким позиционированием. Возраст ислама как вероучения сейчас соответствует (примерно) возрасту христианства времен крестовых походов, то есть пику активности. Он заметно давит. Но всякое давление вызывает противодействие. И одной из форм такого противодействия становится та же ксенофобия.

Сколько еще она сможет просуществовать? Сколько отведено ей на ремиссию? Во всяком случае, не год и не десять – гораздо больше. Но этот срок во многом зависит от нашего отношения к подобным взглядам и тем более действиям. Всегда ли автор помнит о мере своей ответственности за то, что он пишет?

Впрочем, может быть, и ремиссия закончилась, и агония была, и взгляды эти на самом деле уже мертвы. Может быть. Но разлагающийся труп опаснее всего. Он может заразить. Недаром у всех народов принято хоронить мертвецов.