Текст книги "Журнал «Если», 2006 № 04"

Автор книги: Сергей Лукьяненко

Соавторы: Генри Лайон Олди,Святослав Логинов,Алексей Калугин,Александр Громов,Мария Галина,Виталий Каплан,Дмитрий Байкалов,Евгений Харитонов,Василий Мидянин,Николай Полунин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Успокоенный Трикс поел вместе с актерами (Альби требовательным лаем напомнил, что и ему полагается кусок). А потом рассказал свою историю, начиная с того утра, когда отправился к отцу в тронный зал…

– Ты не прав, Ш(ж)араж(ш)! – пылко произнес Бамбура. Трикс опять прислушался, но так и не разобрал имени смуглого. – Если мы придумаем пьесу, в которой расскажем историю бедного паренька, то зрители возмутятся несправедливостью! Народный ропот дойдет до князя, а то и до самого короля!

– Ну да, – кисло ответил Шараш-Жараж. – Только вначале ропот дойдет до Сатора Гриза. Тот пошлет одного-единственного ассасина, который ночью перережет горло и Триксу, и всем нам.

– Тогда надо пьесу сочинить иносказательно! – Бамбура взмахнул рукой. – Так, чтобы узурпатор ничего не понял!

– И никто тогда не поймет… – дожевывая свой кусок мяса, сообщил Шараш-Жараж. – Я уж не говорю про то, что пьесу сочинить – это не шутка. Это уметь надо! Помнишь, ты пробовал трагедию сочинить? Про девушку, которая отправилась проведать свою больную бабушку, как ее по дороге встретил разбойник и…

Шараш-Жараж покосился на Трикса и вдруг закашлялся, будто поперхнулся. А откашлявшись, закончил сухо и коротко:

– Ерунда ведь получилась. А ты хочешь о государственном перевороте рассказать, да еще так, чтобы зрители встали на сторону Трикса!

Бамбура неохотно кивнул. Потом произнес:

– И все-таки я отправлюсь к господину Майхелю. Скажу, что случайно встретил на улице своего двоюродного племянника и хочу пристроить его в труппу. Не откажет! Нам давно нужен юноша на детские роли!

– А юноша хочет? – полюбопытствовал Шараш-Жараж.

Трикс помрачнел, зато Бамбура от своей идеи пришел в восторг и возражений не слышал. Ободряюще похлопав Трикса по плечу, сказал:

– Сейчас. Подожди чуток.

Он вытер о грязную тряпичную салфетку жирные руки, подтянул сползшие штаны (если человек от природы скорее худ, то после еды ему приходится распускать ремень, если же человек скорее толст, то штаны приходится подтягивать на то место, где должна быть талия) и вышел из каморки.

– Бамбура – добрый человек, – задумчиво сказал Шараш-Жараж. – Однажды он подобрал собачку. С тех пор играет вместе с Альби. Хотя по сюжету у капитана был попугай…

– Господин… Жараш… – неуверенно начал Трикс.

– Что-то ты гугнявишь, будто наш добрый Бамбура. Меня зовут Ш-а-р-а-ж, – отчетливо выговорил комедиант. – Славное горское имя. Означает «любимец родителей»… Скажи, ты и впрямь хочешь пристать к нашей труппе и бродить по дорогам королевства, разыгрывая представления?

Трикс помедлил. Ему было стыдно отвечать честно.

– Ну, ну! – подбодрил Шараж.

– Не уверен, господин Шараж. Если бы и впрямь было можно сыграть пьесу так, чтобы злодеи были посрамлены, а справедливость восторжествовала…

– Нет, – Шараж покачал головой. – Не путай искусство комедианта с жизнью, юноша. Да, порой мы играем на сцене так, что в зале плачут и грубые каменщики, и суровые палачи, и гулящие девицы. Даже благородные господа, особенно если сядут смотреть представление с бутылочкой старого вина, могут пустить слезу. Но театр – отдельно, жизнь – отдельно. Мир не театр, люди не актеры. Останешься с нами – голодать не придется, веселье в жизни гарантировано, мир посмотришь. Но ты, я полагаю, хочешь иного…

– Я должен вернуть себе отцовский трон. Я обещал, – Трикс помялся, глядя на невозмутимого Шаража. – А точно ли не получится пылким словом барда и вдохновенной игрой лицедеев покарать злодеев?

– Не получится, – Шараж покачал головой. – Я мог бы рассказать тебе историю про одного мальчика-горца, который убежал из разоренного поселения, мечтая отомстить врагам. Маленький дикарь прибился к бродячей труппе, и молодой актер, сам немногим его старше, по доброте сердца покровительствовал мальчику, учил играть на сцене и говорить без акцента. Актеру всегда хотелось стать сочинителем, он даже написал пьесу про то, как маленький горец скитался по горам. Как он от медведя ушел, и как от стаи волков ушел, и как от бешенной лисицы ушел… как он могучего барса с помощью тяжелой дубины одолел… – Шараж задумчиво посмотрел на свои ладони, и Трикс вдруг заметил, что руки Шаража покрыты старыми, давно зажившими шрамами. – Ничего не получилось. Никто судьбой горца не проникся.

– Угу, – Трикс кивнул. – А что бы вы мне посоветовали? Ну, чтобы отомстить?

– Князь тебя слушать не станет, – Шараж покачал головой. С сомнением посмотрел на Трикса. – Ты умеешь сражаться?

– Да! – гордо сказал Трикс, вспомнив недавний поединок.

– Я могу дать тебе совет, мальчик, – Шараж помедлил. – Но он потребует от тебя тяжелого труда и долгих лет ожидания. Пять, десять, двадцать лет… не меньше.

Трикс помрачнел. Подобно любому юноше, он не любил строить такие долгие планы. Ну как можно загадывать на двадцать лет вперед, если тебе всего четырнадцать?

– Ну? – полюбопытствовал Шараж.

– Если другого выхода нет… – Трикс посмотрел актеру в глаза. – Научите меня!

Шараж кивнул. Кажется, он ждал именно этого слова: «научите».

– Не пытайся доказать свои права, это у тебя никогда не получится. Запомни, всегда законен тот владыка, что сидит на троне! В лучшем случае ты получишь плети и насмешки. В худшем – место в темнице или нож в спину.

– Что же мне тогда делать?

– Попробуй стать оруженосцем и выслужиться в рыцари. Заново получить дворянство – не за происхождение, а за собственную доблесть и подвиги. Если ты прославишься, то сможешь вызвать своего врага на поединок, будь он даже герцогом. Сталь решает проблемы не хуже, чем слово короля.

Трикс молчал. Нет, мысль о том, как он вызывает подлого Сатора на поединок и, обломав о него копье, рубит напополам мечом, была сладостной. А если потом еще призвать на благородное ристалище Дэрика и долго гонять вдоль ликующих трибун, охаживая могучей рыцарской дланью…

– Это трудно, – сказал Шараж. – Тебе придется стать воином. Настоящим могучим воином, таким, о котором слагают баллады.

– Баллады… – сказал Трикс. – Скажите, Шараж… а как вы сумели победить свирепого барса?

Шараж вздохнул:

– Как, как… Я же горец! Вначале я его огрел тяжелой острой палкой, а потом воткнул ее в горло и провернул два раза. Кровищи было – прямо скотобойня! А как он выл в ночной тиши!

Трикс сглотнул. Он предпочитал не задумываться, из чего получается колбаса и каким образом выглядит победа над свирепым хищником. Конечно, сыну и наследнику со-герцога доводилось ездить с отцом на охоту. Но там, как правило, зверя расстреливали из луков, после чего слуги куда-то уносили тушу, а через некоторое время готовили вкусный обед из свежатины…

– Вы герой, – сказал Трикс. – Спасибо большое. Я постараюсь стать настоящим воином.

Шараж задумчиво смотрел на закрывшуюся вслед за мальчиком дверь. Потом, печально улыбаясь, достал из-под своей койки пузатую бутыль с крепким вином и налил две полные чаши.

В этот момент и вернулся Бамбура – смущенный, но не теряющий оптимизма. Подхватил с пола Альби, радостно лизнувшего актера в нос.

– Майхель сегодня не в духе, – начал Бамбура прямо с порога. – Но ничего! День-другой, и он увидит, что в тебе есть прирожденная артистическая жилка… Трикс?

– Мальчик ушел, – сказал Шараж. – Мы поговорили, и я объяснил ему, что искусством мир не исправишь.

– Зачем? – возмутился Бамбура, опуская собачонку на пол. – И куда он теперь пойдет?

– Думаю, попытается стать рыцарем, – Шараж протянул другу чашу с вином. – Сомнительный выбор, в нем нет ни должного телосложения, ни той душевной простоты, с которой надо колотить живого человека по голове острым железом. Честно говоря, я понимаю, друг мой, почему ты решил пристроить мальчика в нашу труппу. Из него, возможно, получился бы неплохой правитель для мирного и богатого герцогства. Но интриговать, чтобы вернуть себе престол? Освоить торговое дело, разбогатеть до неприличия, разорить врага и купить свои бывшие владения? Стать закованной в железо горой мускулов и мечом проложить путь к трону? Пойти в ассасины, бесшумной тенью прокрасться в спальню Сатора Гриза и забить узурпатора ночной вазой? Нет, это все не для него.

– Но ты посоветовал ему стать рыцарем! – возмутился Бамбура.

– Да, – кивнул Шараж. – Потому как вспомнил одного юного горца, который хотел отомстить, но так и не отомстил. И его друга, урожденного барона Лиандра, по малолетству лишенного престола и прибившегося к комедиантам…

Бамбура вздохнул и сел за стол. Взял чашу с вином, пригубил. Пробормотал:

– Ну и что с того? Виол – хороший правитель. Куда лучший, чем был бы я. В семь лет такую интригу закрутить! Увлечь десятилетнего брата искусством лицедейства и так ему голову заморочить, чтобы он сам, добровольно, убежал с бродячими комедиантами! Еще и одежду старшего брата нашли на берегу речки, и три свидетеля объявились, чтобы официально и без канители признать наследника утопшим! И это все Виол организовал в семь лет! Настоящий талант!

– Талант… – без энтузиазма признал Шараж. – Наверное, таким и должен быть правитель, даже в детстве. Только этот мальчик, Трикс, не смирился. Пусть попробует победить.

– Но как? – воскликнул Бамбура.

– У него есть один путь, – Шараж усмехнулся. – Если я совсем еще не лишился ума… Но я ничего не сказал о нем Триксу. И давай мы тоже не будем об этом говорить!

Друзья молча сдвинули чаши и выпили вина.

Разумеется, любой нормальный человек стал бы допытываться, какой же выход Шараж увидел для Трикса и почему не рассказал о нем мальчику. Но Бамбура, с десяти лет подвизавшийся при бродячем театре, свято верил в те законы, по которым живет сцена. И главный из них – никогда не забегай вперед, не мешай зрителю насладиться интригой.

Из уважения к прославленному на театральных подмостках капитану Бамбуре мы тоже не станем требовать объяснений – и даже сделаем вид, что не поняли, о чем вел речь Шараж.

В коридорах Трикс заплутал и внезапно для себя вышел в зрительный зал. Видно было, что представления здесь дают часто и для других целей помещение не используют: скамейки в зале были не сколочены кое-как из грубых досок на деревянных чурбанах, а гладко обструганы и снабжены спинками. На досках были выжжены номера, чтобы никто не путался, где ему сидеть, а это уж совсем особый шик.

Отдельно было выгорожен помост, на котором стояли мягкие кресла – для благородных господ, готовых заплатить двойную цену. Перед креслами имелись даже столики, чтобы во время представления подкрепиться прохладительным или согревающим.

С легким сожалением в душе Трикс пошел к выходу. Ему понравились и Бамбура, и Шараж; наверняка он рано или поздно нашел бы место в труппе, и никто бы его здесь не обидел. Но Шараж был прав – так не отомстить врагам. Тогда уж стоило принять грамоту от Тора Галана да заняться купеческим делом.

Дверь была открыта, и Трикс без проблем покинул зрительный зал. Сурового вида охранник в одеждах северного варвара-наемника, с боевым молотом на перевязи окинул Трикса подозрительным взглядом, но выйти не помешал. У Трикса зародилось подозрение, что это такой же северный варвар, как Бамбура – пиратский капитан, но проверять он не стал. Тем более, что надежный метод проверки был только один: сказать варвару, что у того не было ни братьев, ни сестер. Почему-то это считалось у северян самым большим оскорблением, после которого настоящий варвар обязан был убить обидчика.

Трикс посчитал, что истинное происхождение охранника его интересует не настолько сильно.

Он немного прошел по улице вверх, пока не оказался на маленькой площади с фонтаном в центре. Поросшая зеленым мхом каменная фигура в центре бассейна изображала девушку с кувшином, из которого текла вода. Из одежды на девушке был только мох, и Трикс, присев на каменный парапет, с некоторым смущением поглядывал на статую.

Стать рыцарем?

Благородное занятие, приличествующее даже высокородному правителю в изгнании. Опять же – многие баллады и летописи повествовали о том, как лишенные власти и изгнанные властители брали себе новое имя, становились рыцарями, достигали успеха – и после этого победоносно возвращались на трон. Так что совет Шаража никаких возражений у Трикса не вызывал.

Вот только время…

Трикс вздохнул, скептически оглядывая свои тощие руки. Он и меч-то хороший не удержит. Года два-три придется качаться, прежде чем он сумеет носить мало-мальски приличный доспех и размахивать хотя бы мечом-бастардом. Только в детских книжках, вроде «Красных демонят», подросток хватает оружие и без труда справляется со взрослым бойцом…

Трикс снова вздохнул.

Ну, допустим, он решился. Обидно, конечно, начинать путь с оруженосца, когда по всем законам и уложениям он уже рыцарь и может в рыцари посвящать. Более того, у него свой оруженосец есть… Вспомнив коварного Иена, Трикс досадливо взмахнул рукой. Ладно! Пойдет он в оруженосцы! Невелика хитрость: он обучен грамоте, знает рыцарский церемониал и турнирные правила. Такому оруженосцу всякий будет рад!

Вот только вначале надо найти рыцаря без оруженосца.

Трикс задумался. В со-герцогстве было немного настоящих рыцарей, все больше пожилые, оседлые, которые формально числились в страже одного из властителей, а на самом деле проводили время в отдыхе от былых ратных трудов. Оруженосцы у них были под стать самим рыцарям – немолодые, многие семейные, дорожащие своим местом и любящие порассказывать о славных ристаниях, которые им довелось повидать. «Тут под бароном убили третью лошадь, но я не растерялся и…»

Но были и странствующие рыцари, как не быть. Они скитались по королевству, то нанимаясь на время в приграничные гарнизоны, то помогая баронам или бургомистрам покончить с шайкой разбойников или выползшими из чащоб и пещер чудовищами (впрочем, большинство чудовищ, к сожалению, предпочитало не ползать, а бегать или летать). Встречались и прославленные рыцари, чьи титулы можно было произносить несколько минут: «Альдегор тан Сарт, ветеран битвы при Медлоке, потерявший глаз в сражении при Хугридах, победитель достославного сира Мортиса из Агуады, истребитель Парамейского серого болотного выползня, участник второй магической войны…». И так далее, пока рыцарь не махнет добродушно рукой: хватит, хватит, к чему эти титулы, мы все свои.

Попадались рыцари и вовсе ничем не прославившиеся: в сражении при Хугридах сохранили глаза, уши, руки и ноги, выползень вовремя доел деревню и утек в свое болото, от встречи с сиром Мортисом (да и с таном Сартом) удалось вовремя увернуться, во второй магической судьба забросила охранять обоз с провиантом и гулящими девками. Впрочем, и таких в народе уважали. Пойти к рыцарю в оруженосцы всегда считалось большой удачей. Многие ребятишки из простонародья с детства размахивали палками, учили гербы и сложные правила благородного обхождения. Стоило в городе или селении объявиться рыцарю без оруженосца – как вокруг начинала виться стайка подростков, надеясь, что именно им улыбнется удача. А рыцари без оруженосцев встречались частенько. То сбежит не в меру гордый паренек, получивший за нерасторопность затрещину тяжелой рыцарской рукой. То, пока рыцарь отважно сражается с каким-нибудь чудищем, а охраняющий поклажу оруженосец стоит в сторонке с открытым от восторга ртом, подкрадется к нему сзади вылупившийся из яйца отпрыск монстра, мелкий, но уже зубастый и голодный. Еще бывает так, что рыцарю нечем заплатить взнос за турнир и приходится, скрепя сердце, продавать оруженосца в услужение ближайшему ремесленнику. Разумеется, с твердым обещанием выкупить из призовых денег – но рыцарей много, а приз на турнире один…

Трикс нахмурился, вспоминая истории, которые доводилось слышать от таких вот лишенных оруженосцев рыцарей. Конечно, в родном замке, сидя рядом с отцом и твердо зная, что твоя судьба – быть рыцарем, а уж никак не оруженосцем, все это воспринималось совсем иначе. Ну, получил оруженосец по спине ножнами от меча – сам виноват, не уследил за похлебкой, оставил господина без ужина. Ну, наткнулся паренек на разбойников, по заданию рыцаря проверяя подозрительные кусты, так на то и оруженосец, чтобы рыцарь сломя голову в бой не совался.

А теперь получалось, что Триксу самому предстоит стать оруженосцем… со всеми возможными последствиями. Эта мысль не радовала. Трикс с сомнением посмотрел на здание театра, на огромную красочную вывеску над входом: «Толька севодня и вес месец! Утром – Альби и Бамбура на Хрустальных островах! Вечером – Пылкая страсть каралевы варваров!».

Наверное, Бамбура его в театр пристроит. Раз уж на вывесках его имя пишут. Но Шараж прав: тогда придется забыть о родителях, о троне, о мести…

Трикс встал. Перекинул поудобнее через плечо свой мешок. И двинулся вверх, к княжескому замку. Нет, не для того, чтобы потребовать справедливости и получить плетей. Трикс уже начал потихоньку понимать, что при взгляде сверху справедливость и плети выглядят почти одинаково. Просто все странствующие рыцари, даже те, кого не слишком-то радушно привечают во дворце, все равно трутся в трактирах поблизости. Там ему и стоит поискать себе хозяина.

При мысли о том, что у него появится господин, Триксу стало совсем грустно. Но он все-таки не замедлил шаг.

Славный город Дилон предлагал своим жителям и гостям немалый выбор гастрономических удовольствий. Харчевни – для людей попроще и победнее, закусочные и кабаки – для тех, кому больше хотелось выпить, чем поесть, таверны – для любителей экзотической кухни, едальные дома – для совсем уж высокородной, богатой и пресыщенной публики.

Трикс, поразмыслив, сразу отбросил и харчевни с кабаками – рыцарь не станет есть среди простонародья или напиваться, и едальные дома – там можно было встретить разве что прославленного рыцаря, который вряд ли возьмет в оруженосцы первого попавшегося юнца. Попытавшись представить себя рыцарем – гордым, но не слишком денежным, Трикс понял, что ему нужно найти что-то приличное, но не помпезное; экзотическое, но не вычурное. В общем, достаточно редкий тип заведений.

Удача улыбнулась ему далеко не сразу. По мере того как Трикс приближался к княжескому замку, улицы становились все оживленнее, а лавочек и едальных заведений все прибавлялось и прибавлялось. Прямо на улицах торговали сладостями вразвес. Самой большой популярностью пользовался изюм, который продавали «кулаками» – покупатель засовывал руку в мешок, зажимал в кулаке сколько мог изюма – черного, желтого или оранжево-красного, – после чего доставал добычу. Конечно, человек с большой ладонью оказывался в более выгодном положении, но поскольку основными покупателями были мальчишки и молодые девицы – торговцы не оставались внакладе. В лавках выставлялись ткани, причем не только лен, шерсть и конопля, которыми славились окрестные земли, но и привозные – шелк, хлопок, каменный сатин. В изобилии встречались и лавочки ювелиров, здесь на витринах ничего не выставляли, зазывая посетителей лишь гордой эмблемой цеха золотых дел мастеров – двумя переплетенными кольцами. И, конечно, как положено в любом торговом месте, все больше и больше попадалось разменных лавочек. Один или два охранника бдительно следили, чтобы никто не обидел менялу, чью принадлежность к профессии обозначали голые по локоть руки и значок гильдии из трех спаянных монеток – золотой, серебряной и медной.

Трикс следовал мимо торговых рядов с любопытством, но зорко выглядывая таверны, которые приглянулись бы рыцарям. Несколько раз ему казалось, что искомая цель найдена, но в таверне с многообещающим названием «Щит и меч» ни одного рыцаря не оказалось, все больше странные тихие люди в неприметных одеждах, которые, сидя за столиками поодиночке и не глядя друг на друга, медленно пили эль. Трикс потоптался у входа и смущенно покинул таверну. Потом его внимание привлекла пивная «Все спокойно», где среди посетителей было много людей в доспехах. Но доспехи при ближайшем рассмотрении оказались легкими кольчугами, а вместо мечей в перевязях болтались тяжелые дубинки из резинового дерева. Так что Трикс, не собиравшийся наниматься в городскую стражу, с сожалением покинул и это заведение.

И только ближе к вершине холма, почти под самыми стенами замка, Трикс увидел таверну с непритязательным названием «Чешуя и когти», у входа в которую неторопливо сгружались с коней два рыцаря.

Всем, от сопливого пастушонка до мудрого астролога (ведь он когда-то тоже был ребенком), известно, что доспехи у рыцарей бывают разные. И в полном доспехе, красивом и блестящем, сделанном из прочного железного листа, рыцарь не только на дракона не пойдет – он и по городу фланировать не станет. Во-первых, лошадь, в отличие от доспеха, не железная. Во-вторых, даже под неярким солнышком рыцарь через полчаса перегреется и схватит удар. Тяжелые, полные доспехи – только для ристалищ. Запаковался – водрузили на коня – съехался – ударил – разоблачили и посадили остывать.

У рыцарей доспехи были полегче, но все-таки впечатляющие: шлемы с плюмажами, кирасы, стальные поножи, кольчужные наручи и перчатки. Двигались рыцари поэтому медленно и плавно. Оруженосцы, парни лет семнадцати-восемнадцати, подвели коней к дощатому помосту у входа в таверну. Рыцари осторожно переместились с лошадиных спин на помост и неуклюже затопали вниз по ступенькам. Помост скрипел и слегка раскачивался. Лошади уткнулись друг в друга мордами, будто жаловались на своих седоков.

Трикс с сомнением проследил, как рыцари зашли в таверну. Поколебавшись, подошел к оруженосцам, обтирающим коней чистыми тряпицами. Тяжелый запах конского пота свербил в носу. Оруженосцы покосились на Трикса.

Как бы к ним обратиться-то? Учитывая, что он нынче не со-герцог, а непонятно кто, собирающийся наняться в оруженосцы…

– Добрые юноши! – сказал Трикс неуверенно.

– Гуляй, сегодня не подаем, – тут же ответил один из оруженосцев.

Второй оказался доброжелательнее. Порылся в кармане, нашел мелкую медную монетку – и протянул Триксу со словами:

– Возьми, купишь себе хлеба.

– Не очень-то он голодный, смотри, какая ряшка, – энергично протирая лошадиный круп, пробурчал первый оруженосец. – Добрый ты…

– Сегодня три года с того проклятого дня, как я нанялся к сэру Хойру, – оруженосец сплюнул под ноги. – Помолись за меня богам, малец.

– Да? – Трикс помрачнел. – Неужели служба оруженосца так тяжела?

– Смотря у кого, – буркнул оруженосец. – Если звезды к тебе благосклонны, то жить можно. А если твой хозяин напыщенный болван… – юноша опасливо оглянулся на дверь, – то будешь все на свете проклинать.

– Так он сам в оруженосцы метит, – хмыкнул неприветливый оруженосец. – Точно! Ты гляди, как напрягся-то!

Оруженосцы с любопытством уставились на мальчика.

– Не советуете? – спросил Трикс.

Видимо, слова его прозвучали искренне, потому что насмешек не последовало. Напротив, лица у парней подобрели.

– Ну, как сказать… – протянул неприветливый. – Если мечтаешь пойти по воинской части, прославиться, научиться владеть оружием, стать рыцарем, снискать себе славу и завоевать любовь прекрасных дам… То, конечно, не советую!

– Не получится?

– Может, и получится, – неохотно признал оруженосец. – Но тебе на самом-то деле придется чистить лошадей, точить мечи, полировать доспехи…

– Воровать курей у селян, – с тоской сказал оруженосец сэра Хойра. – Стоять на стреме, пока рыцарь заигрывает с чужой женушкой. Первому совать голову во всякие подозрительные дырки в скалах. Помогать проблеваться, когда коварные враги отравят его чрезмерным количеством вина.

– А такое часто бывает? – ужаснулся Трикс.

– С моим – так два-три раза на неделе, – мрачно ответил оруженосец сэра Хойра. – Хотя, конечно, прославиться и самому стать рыцарем можно!

И оба оруженосца замолчали, с любопытством глядя на Трикса.

– Здесь найдется доблестный рыцарь, которого не так часто спаивают враги и у которого случайно нет оруженосца? – спросил Трикс.

Парни переглянулись. Потом, как по команде, уставились на коновязь у таверны, где спокойно стояли рыцарские кони.

– Сэр Гламор без оруженосца, – сказал неприветливый. – У него оруженосец на переправе с лодки упал.

– Он что, плавать не умел? – удивился Трикс. – Умение плавать должно входить в список достоинств благородного человека!

– Ишь ты, умный… – усмехнулся оруженосец. – Умел. Только не в доспехах. А они как раз плыли к острову, где засели коварные браконьеры, засыпающие их дождем отравленных стрел.

– Еще сэр Паклус, – сказал оруженосец сэра Хойра. – Я вчера слышал, у него опять оруженосец накрылся. Как его звали-то?

– Да разве оруженосцев Паклуса упомнишь? – пожал плечами неприветливый. – Круглолицый такой, веселый, одевался ярко… А что, Паклус опять ходил мага воевать?

– Ходил, – ухмыльнулся оруженосец. – Когда уж самого прищучат?

– Доспехи у него заговоренные и амулет сильный…

– Зачем он ходил воевать с магом? – удивился Трикс. – И что за маг?

– У, маг еще тот! – оруженосец сэра Хойра оживился. – Из старых, из магов Черной Переправы! Те, которые двадцать лет назад сражались во второй магической и выжили. А сэр Паклус – дурак.

– Не дурак, а человек с обостренной честью! – поправил его товарищ.

– А, это обычно одно и то же… Так вот, сэр Паклус как-то повздорил с одним магом. И объявил, что рано или поздно победит его в честном поединке. Только дело это непростое…

– И страдают в основном оруженосцы? – уточнил Трикс.

– Верно! – парень хлопнул его по плечу. – Начинаешь соображать!

Трикс задумался. Потом спросил:

– И как мне их узнать – Гламора и Паклуса? Особенно Паклуса! Чтобы подойти не к нему.

– Умнеет на глазах! – восхитился оруженосец сэра Хойра. – Гламор – ярко-рыжий, веселый, все время хохочет и улыбается.

– А Паклус – маленький такой, кряжистый, бородатый, но лысый, – неприветливый оруженосец хмыкнул. – На гнома чуток похож… только ты это при нем не ляпни, убьет на месте!

Трикс кивнул.

– Спасибо большое. Я попробую.

Оруженосцы с любопытством смотрели, как Трикс храбро входил в таверну. Потом оруженосец сэра Хойра сказал:

– Ставлю три против одного – его не возьмут.

– Даже спорить не стану, – ответил товарищ.

– Ну и здоровее будет, – подытожил оруженосец сэра Хойра.

На этом оптимистическом пожелании они закончили свое участие в судьбе Трикса и снова занялись лошадьми.

В «Чешуе и когтях», в отличие от «Щита и меча», было шумно и весело. Звенели кольчуги, громыхали доспехи, громко переговаривались рыцари. Трикс насчитал десятка два – и молодых, и старых, покрытых ранами ветеранов и пышущих силой и здоровьем юнцов. Пахло полиролью для металла, седельной мазью и, конечно же, лошадьми. Некоторые рыцари были с оруженосцами, некоторые – без. Большинство сидели компаниями, обсуждая какие-то свои, рыцарские, проблемы. До Трикса доносились отдельные реплики:

– …тут я ему говорю: давай сразимся, как благородные люди…

– …разве меч против секиры выстоит? Может, только двуручный…

– …и сильным ударом поверг прославленного сэра Чобальда наземь…

Трикс с любопытством отметил, что в этом трактире не признавали простых и дешевых прямоугольных столов – только круглые. Видимо, чтобы благородные рыцари не спорили, чье место во главе стола.

Еще здесь не признавали скатертей, тарелок и столовых приборов.

Ели с изрезанных ножами деревянных досок, благо пища большей частью была простая – вареное или жареное мясо с овощами и густой подливкой. Для еды использовали кинжалы – и широкие боевые, с зазубренными хищными лезвиями, и тонкие длинные мизерикорды. Похоже, в этом был какой-то особый рыцарский шик, потому что немногие оруженосцы, которые удостоились чести сидеть рядом с господами за столом, ели обычными вилками, пряча их после еды за отвороты сапог. Толстый усатый рыцарь, вгрызаясь в тушеную свинячью ногу и обильно запивая ее темным пивом, вещал товарищам:

– А я что вам говорил? Печеное колено дикого вепря – вот настоящая еда!

Трикс сглотнул слюну – его молодой, растущий организм был бы не против обедать два-три раза в день, не пренебрегая при этом завтраком и ужином. На него никто не обращал внимания, и он мог без помех поискать среди рыцарей сэра Гламора.

Впрочем, долго искать не пришлось. Гламор и впрямь был самым рыжим, самым шумным и самым веселым из собравшихся в трактире. Отполированный рыцарский шлем модной модели «Волчья пасть» стоял перед ним на столе, длинные рыжие кудри красиво лежали на стальном воротнике кольчуги. В данный момент Гламор, размахивая кружкой с остатками эля, рассказывал троим товарищам какую-то историю:

– Попали, значит, маг, рыцарь и вор на необитаемый остров, к дикарям-людоедам…

– Постой, – прервал его один из слушателей. – А с чего это вдруг рыцарь, маг и вор вместе путешествовали?

– Неважно! – отмахнулся Гламор. – Допустим, они искали сокровища. Рыцарь бился с врагами, маг поддерживал волшебством, а вор вскрывал замки и обезвреживал ловушки. Плыли на корабле, а тот потерпел крушение…

– Ну, если так… – с сомнением протянул скептически настроенный слушатель. – Тогда конечно… Только я бы еще в команду клирика взял. Раны залечивать, то да сё…

– И еще одного рыцаря и одного мага! – вставил второй слушатель. – Хорошая партия – она из шести человек состоит!

– Лучше не мага, а достойного барда! – вступил в разговор третий. – Опытный бард – он любого мага стоит!

– Бард – это голова, – согласился скептик. – Барду палец в рот не клади…

– Друзья! – сэр Гламор возвысил голос. – Друзья мои! Мы рассматриваем гипа… гипотити… гипотетическую ситуацию! Ну, то есть на самом деле этого не было!

– И все равно лучше вшестером, – сказал скептик. – Даже гипотетически!

– Согласен, – сэр Гламор не растерялся. – Их было шестеро. Но один маг, один рыцарь и один клирик потонули в бурных водах при кораблекрушении!

Наступила тишина. Потом все трое слушателей, лязгая железом, встали.

– Не чокаясь, – предупредил скептик. – Как звали-то нашего достойного брата?

Сэр Гламор крякнул и посмотрел в потолок. Потом на Трикса. Подмигнул ему. Сказал:

– Его звали сэр Например.

– Помянем благородного сэра Напримера… – скептик одним махом выпил пиво. – Видимо, этот рыцарь был с далеких восточных рубежей?

– С них самых, – мрачно сказал сэр Гламор. – Итак, попали рыцарь, маг и вор на необитаемый остров к дикарям-людоедам. Те их схватили…

– Как это – схватили? – возмутился теперь уже другой рыцарь. – Без боя?

– После долгого и кровопролитного сражения! – быстро ответил Гламор. – Схватили и говорят: мы вас съедим. А отпустим только того, кто совершит три великих подвига: выпьет ведро забродившего кокосового сока, поцелует в глаз циклопа и удовлетворит в постели ненасытную туземную женщину.

– Какие странные обычаи… – задумчиво сказал скептик. – Я еще понимаю – женщину. Многие дикие племена заставляют пленников оставлять им потомство, поскольку это препятствует вырождению. Но зачем целовать в глаз циклопа? Это какой-то варварский религиозный культ?