Текст книги "Журнал «Если», 2003 № 06"

Автор книги: Сергей Лукьяненко

Соавторы: Марина и Сергей Дяченко,Кир Булычев,Алексей Калугин,Андрей Плеханов,Тимоти Зан,Мария Галина,Виталий Каплан,Дмитрий Байкалов,Терри Бэллантин Биссон,Василий Мидянин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Я тоже должна вернуться, – Мейбл улыбнулась ему. – Не забывай, я обязана застолбить свой участок. Мне разрешили подать предварительную заявку, но и только.

– А! – произнес Бик, обрадовавшись хоть какой-то ясности. – В таком случае я буду очень рад.

Сувон подняла глаза и улыбнулась ему. Он ответил смущенной ухмылкой, все еще ни в чем не уверенный.

Возвращаясь после регистрации, они заглянули в маленький музей в северном секторе Порт-Тангейзера, куда нетрудно было подняться из порта по гребенчатым тротуарам из сплавленного песка. Здания по сторонам были изумительно эклектичными. Правда, многие претендовали на влияние немецкой старины, хотя на самом деле были просто плодами фантазии хозяев. Но фасад самого музея был скопирован безупречно и оказался бы вполне на месте в Гельдерберге шестнадцатого века.

Бик, Сувон и Мейбл расхаживали среди голографических диорам Порт-Тангейзера на разных этапах терраформирования. Первая показывала первоначальную адскую поверхность и почти светилась, как раскаленный уголь. Затем следовала темная волшебная метель углекислого снега. Ее сменил ледник, который разгрызали могучие экскаваторы у озаренного звездами моря жидкого азота с дугой ОПР на горизонте. Далее следовало эффектное изображение кипящего под ударами урагана азотного моря, которое освещали первые лучи солнца, пропущенные через солнечный щит. Это зрелище заставило Бика вздрогнуть. Потом – иссушенная пустыня над глубокой пустой впадиной, усеянной роботами, дробящими породу. И еще сцена не столь сильной бури в начале сорокалетних дождей – наполовину наполнившаяся чаша и клубящиеся водопады. Заключение – неясный, словно бы луговой берег, покрытый первыми биоформирующимися травами.

Хранились в музее и различные артефакты, начиная от сломанной пары прогулочных лыж, которыми пользовались ученые, контролировавшие углекислый снегопад восемьсот лет назад, и кончая игрушечной уткой сына водителя кометы. Она каким-то образом уцелела, когда груз воды был сброшен, и ее нашли плавающей у пляжа Порт-Тангейзера. Она красовалась в музейной витрине рядом с фотографией своего бывшего владельца.

Бик, прежде просто искавший приют, который мог бы разделить с сыном, покинул музей с желанием стать частью нового мира. Он сможет участвовать в его возникновении и войти в легенду. Это шанс, который ценят лишь немногие, а тех, кто его не упускает, и того меньше. Рассуждения во вкусе Сувон, подумал он с усмешкой.

Когда они вернулись к морю и заказали обед, до конца регистрации оставался только час. В опоясанной светом гавани гидроплан Мейбл покачивался на волнах в полном одиночестве; все уже отправились на свои участки, чтобы оказаться на месте к заключительному этапу их закрепления.

Они как раз наслаждались вкусными крабами по-астерийски, когда услышали словно глухой удар грома и поглядели в окно на гавань, которую теперь озаряло яркое оранжевое пламя, бушуя в ее центре.

– Мой самолет! – вскрикнула Мейбл.

Бик уже выбегал из двери, собираясь схватить огнетушитель и поплыть с ним к гидроплану. Но портовый противопожарный аппарат уже окутал густой пеной обгорелые останки. К Бику подбежали Мейбл и Сувон. Мейбл мрачно хмурилась.

– Отдел транспортных средств сообщил, что замена самолета может быть произведена только через три дня. В данный момент очередь из-за нужд новых поселенцев слишком велика. Я просто… Черт знает что!

– А мы не можем временно взять что-нибудь из общественного транспорта? – с надеждой спросил Бик.

Сувон сосредоточилась, потом покачала головой.

– Все, что было, уже разобрано. У них остается минимум на случай чего-либо непредвиденного. Вроде вот этого. – Она кивнула в сторону останков гидроплана. Минуту они стояли молча, осмысливая катастрофу. Преодолеть столько препятствий, думал Бик, и вот!

– Прости, Мейбл, – с трудом выговорил он. – Твой участок… если бы не я, они на такое не пошли бы. И Бикки… Мне просто…

– Это им с рук не сойдет, – объявила она спокойным и даже бодрым голосом, несущим надежду. – Я уже заявила протест с указанием, кто это сделал и по какой причине. Свою землю я получу, а ты получишь свою. – Мейбл покусала губы. – Но не раньше, чем Вендт увезет твоего сына на станцию Калинда! Ты считаешь, что наличие дома с просторным участком может повлиять на решение опекунского совета?

– Предсказать заранее, как поступит совет, состоящий из людей, невозможно, но мне сказали, что это имеет очень большое значение.

– В таком случае, – сказала Мейбл, – нам предстоит долгая прогулка.

Привыкшие к Меркурию ноги Бика внезапно вспомнили, где находятся.

– Прогулка?

– Сначала в регистратуру участков. Она пятнадцать минут еще открыта.

Там сидел регистратор-человек, очень высокая темнокожая женщина в простом голубом балахоне и с усталой улыбкой на губах. Она несомненно была знакома с Мейбл, но только пожала ей руку – разница в росте затруднила бы попытку обняться.

– Привет Мейбл. Рада тебя видеть, но не думаю, что могу чем-нибудь помочь. Все разобрано, никакого транспорта не осталось. Люди должны находиться на своих участках, когда здесь взойдет солнце, то есть через двадцать пять часов.

– Крис, я знаю. Я хочу открыть свой остров для регистрации. Отказаться от моего приоритета.

Сувон громко вздохнула, Крис выпучила глаза.

– Но… как скажешь. Он будет разделен надвое.

– Прекрасно. Зарегистрируй на меня тот участок, на котором старый купол, а второй на Бика By, вот он. Посмотри, сможешь ли ты довести линию раздела до северного пляжа.

Крис сосредоточилась.

– Есть! – Она протянула Мейбл интеллипринт, зафиксировавший раздел. – Но как ты туда доберешься?

– Заря на Венере, – объявила Мейбл, – занимается при отливе. Пролив мелеет и ширина сокращается километров до двух. Мы прогуляемся десяток километров по холмам до Южного Мыса, а потом поплывем.

У Бика отвисла челюсть, и он чуть не упал, но Сувон обняла его за плечи.

Дорога никаких затруднений не представляла – в отличие от силы тяжести. Бик заставлял себя шагать, но примерно в пяти километрах от берега ноги отказались ему служить, и он повалился на бок. Сувон и Мейбл срезали пару молоденьких деревьев аварийным ножом, оказавшимся на прыжковом поясе Сувон. Потом из одежды соорудили волокушу. Прыжковые брюки Бика пошли на сбрую, так, чтобы тяжесть волокуши легла Мейбл и Сувон на плечи. Мейбл пожертвовала зеленый прыжковый костюм, которым связали низ жердей, чтобы они не разъезжались.

Бик был удивлен, что у женщин под верхней одеждой оказались белые поддерживающие лифы. На Меркурии малая сила тяжести позволяла женщинам обходиться без нижнего белья, и они щедро украшали свое тело кольцами, татуировками и тому подобным. Но тела венерианских женщин оставались первозданными, а Сувон явно позабавили кольца в сосках Бика, хотя их назначение было чисто практическим: на одном висела его интелликарта, на другом – голограмма Бикки в двухлетнем возрасте. Но он был слишком измучен, чтобы размышлять о различии вкусов, и ему только-только достало сил устроиться на волокуше.

Они тащили его почти два километра вверх по склону, но на гребне он их остановил.

– Впереди спуск. Я попробую шагать сам, – сказал он. – Использую жерди, как костыли. А вы оденьтесь. Становится прохладно.

Легкий западный бриз слегка охлаждал тропические низины Венеры.

– Просто ты пролежал на спине целый час! – возразила Сувон. – Я обливаюсь потом.

– А я оденусь, спасибо, – сказала Мейбл. – Я ведь росточком не вышла и теряю тепло гораздо быстрее тебя.

Бик ухватился за сук, нависавший над дорогой, и осторожно поднялся на ноги. Колени у него горели, ступни ныли, но могло быть и хуже.

Они разобрали волокушу и укоротили жерди на метр. Бик взял их в руки и пошел, то повисая на них, то выкидывая их вперед. Мейбл натянула свой прыжковый костюм. Сувон связала два оставшихся костюма и повесила их себе на шею. Потом они быстро нагнали Бика и пошли сзади, чтобы его не торопить.

При каждом шаге Бику казалось, что икры ему вот-вот сведет судорога, но он выработал медленную ровную походку, напоминавшую движения слаломиста, снятые в крайне замедленном темпе. Очень-очень замедленном. Скорость менее полукилометра в час, подумал он. Успеют ли они? От напряжения он обильно потел, и пояс шортов начал натирать кожу. Ему было очень скверно, но он должен идти. На кон поставлено все.

Боль длилась вечно, но наконец они добрались до воды, и он растянулся на прохладном песке. Ничто не заслоняло от них западный горизонт, который был уже ярко-оранжевым. В светлеющем небе теперь блестели только Земля и Меркурий. Уже раздевшаяся Сувон подошла к нему. Она засмеялась чуть смущенно.

– Интересуешься?

– Э… я так. На Меркурии в моде раскрашивать тело и прикреплять к нему все, что вздумается. – Он неловко отстегнул интелликарту от кольца. – Ну, а ты… Ты совсем… ну, обнажена.

– А меня, когда я собираюсь плавать, такой вид вполне устраивает. Ну-ка, дай мне свои вещи, я спрячу их под камнем, и мы заберем их позднее. Если шорты уже надраили тебе кожу, то скоро узнаешь, что могут сделать два часа в соленой воде.

Но после всего этого хватит ли у него сил плыть два часа? Борьба с непривычными болями измучила его, однако дышал он достаточно ровно и глубоко, а теперь, когда лежал, то и вовсе начал понемногу оживать. В воде про силу тяжести можно забыть. Да и выбора у него нет.

Он снял оставшуюся одежду, отдал ее Сувон, та сложила ее вместе с одеждой Мейбл и своей и засунула под валун в стороне от воды.

Мейбл, более похожая на загорелую сильфиду, чем на женщину в годах, встала с одного его бока, Сувон – с другого, и они вместе вошли в накатывающиеся волны. Вода показалась ему холодной, но, обретя почти невесомость, он ощутил прилив энергии. И поплыл ровным кролем, примерно две секунды на гребок, выдыхая и вдыхая на каждом втором. Мейбл и Сувон без видимого труда держались рядом с ним.

Но через сто метров он устал и перевернулся на спину.

Мейбл без малейшего усилия проплыла мимо него, почти не оставляя следа на воде. Сувон подплыла к нему.

– Я знаю, у тебя ощущение, будто ты отдыхаешь, но перейди опять на кроль, как только сможешь. Это стиль для дальних расстояний. Не надрывайся, но все время плыви.

Бик кивнул и вновь начал выбрасывать вперед то одну руку, то другую, дыша через равные интервалы. Он плыл, плыл, плыл. Берег позади них отдалился, но остров словно бы не приближался. Гребок, вздох, гребок…

Несколько минут, а то и вечность спустя, он поплыл по-собачьи, с трудом удерживая ноги в горизонтальном положении.

– Смотри! – окликнула его Сувон. – Край солнечного щита!

И с гребня следующей волны Бик увидел его – крохотную золотистую дугу над волнами.

– Значит, все кончено, – прохрипел он. Все муки оказались напрасными. Мейбл потеряет ферму, он потеряет сына, Сувон потеряет шанс приобрести участок.

– Вперед! – крикнула Мейбл. Ее звонкий голос мелодично разнесся над водой. Потом она добавила коротко и отрывисто между вдохами: – Мы на западном краю часового пояса. И видим солнце раньше. На самом-то деле оно еще за горизонтом. Тут дело в рефракции. Венера совершает оборот примерно на десятую часть градуса за час. До астрономического восхода еще час. Мы успеем. Давай, поднажми!

И Бик отчаянно поднажал. Руки, внушал он себе, устали гораздо меньше ног. Впереди перед ним Сувон вела свою борьбу, поддерживая прежнюю скорость, глядя только перед собой на все еще далекий темный берег острова.

Бик услышал жужжание веерного скутера, но не понял, откуда оно доносится. Затем, так быстро, что он ничего не успел сообразить, скутер вырвался из густой тени острова и понесся прямо на него, прыгая с гребня на гребень. Инстинктивно он нырнул, и скутер с ревом пронесся над ним.

Вот и все, подумал он. Если они намерены разделаться с ним, то ему не спастись. У него не осталось никаких сил. И энергии тоже. Хотя, пожалуй, одно он еще может…

– Мейбл! – крикнул он, сделал гребок и перевел дух. – Им нужен я. Плыви. Застолби свой участок. Я их отвлеку. Всех нас им не остановить.

На этот раз он увидел сквозь воду, заливавшую его несфокусированные глаза, как скутер – смутное пятно – описал дугу и снова устремился на него. Ценой колоссального усилия он погрозил ему кулаком и снова поплыл. Поглядел направо и налево, но своих спутниц не увидел – наверное, нырнули, решил он с надеждой.

«Ладно, сукины дёти, – подумал он, когда перед ним вновь возник веерный скутер, – валяйте! Я не остановлюсь. Не нырну. Слишком устал, черт подери!»

Справа от него что-то поднялось из волн. Что-то высокое. Он не разглядел… Голова на двух шеях? Оно откинулось, рванулось вперед, и «голова» полетела в его сторону. Он сморгнул воду с глаз и вдруг увидел, что это был большой камень, который почему-то держался на воде… Но скутер был уже рядом, и, вопреки обещанию, Бик все-таки погрузился под воду с головой и услышал громкий стук, когда камень отскочил от скутера и скрылся в волнах где-то у него за спиной.

Когда он вынырнул, то увидел, что над волнами на фоне восходящего солнца стоит женщина, гордая и торжествующая, как сама богиня Венера.

Обессиленный, с трудом держась на воде, он оглянулся, ловя ртом воздух. Веерный скутер, жужжание которого теперь стало прерывистым, стремительно удалялся!

– Бик! – позвала Сувон. – Опусти ноги! Мы доплыли.

К его удивлению, в метре под ним оказалось песчаное дно. Сувон стояла справа от него. Вода еле доставала ей до щиколоток. Наконец его усталый мозг сообразил, что стоит она на более высокой части песчаной косы.

– Ты только представь! – победно воскликнула она. – Я обеими руками швырнула через тебя увесистый камешек. Когда ты нырнул, они прямо под него и подставились!

Бик ошеломленно поглядел на остров. Вот же он! Совсем рядом. Он не помнил, как доплыл сюда. Теперь он судорожно глотал ртом воздух, в полном бессилии продолжая стоять в мелкой спокойной воде. Ни на что другое он способен не был, но, когда не шевелился, чувствовал себя почти нормально. Солнце теперь уже бесспорно взошло и повисло – такое огромное! – у самого горизонта, светя сквозь свой щит, доставая нижним краем его края и вместе с ним касаясь горизонта.

– Мы успели! – крикнула Мейбл с берега. – Я сообщила, что мы здесь, и они признали косу частью острова. Ты получил участок.

Сувон прошлепала по воде к нему, и с ее помощью Бик сумел выбраться на берег. Там он рухнул на прохладный песок.

– Ты думаешь, этого будет достаточно? – спросила Мейбл, когда он немного отдышался.

– Надеюсь, – ответил он, сумев слегка пожать плечами.

Продолжить он смог только через десяток секунд:

– Во всяком случае Бикки будет знать, что я отдал все силы. – Он перевел дух. – Когда-нибудь это может оказаться для него важным. Я сделал все, что мог.

– Ну а как насчет того, чтобы обзавестись женой? – Блеск в глазах Мейбл никак не вязался с простодушностью ее тона.

– Мейбл! Я его первая нашла! – запротестовала Сувон и умолкла с открытым ртом.

– Все в порядке, дорогая. Я на него не претендую.

– Ух ты, старая сваха. Ты меня спровоцировала!

Мейбл засмеялась и обернулась к Бику с лукавой улыбкой.

– Ну, так как же, Бик? Попытаешь счастья с Сувон? Я ее знаю тридцать лет, не так уж долго по нынешним меркам, но этого вполне достаточно. С ней ты не пропадешь.

Бик покачал головой и уставился на море. Она слишком похожа на Кэри, сказал он себе, чересчур необузданна и порывиста. Прыгает с высоты трехсот километров развлечения ради и, вероятно, составила ложное мнение о нем из-за одного-единственного раза, когда в порыве отчаяния он прыгнул вместе с ней. И она готова рискнуть на предположительную вечность с человеком, которого знает менее суток, и все это лишь для того, чтобы добиться цели, выполнить свою «миссию». Нет уж! Хотя… на опекунский совет это может подействовать. Ну, а он… он все сделает…

– Как насчет помолвки? – спросил он. – Шесть месяцев, чтобы мы узнали друг друга поближе?

– Оно, конечно, очень разумно! – Мейбл покачала головой. – Но, думается мне, адвокаты мистера Вендта не преминут указать, что, если ты в последнюю минуту ее разорвешь, вернуть Бика-младшего звездному капитану будет уже поздно. По-моему, контракт меньше чем на двадцать лет их не удовлетворит. Сувон, дорогая, а ты уверена?

– Черт! Вовсе нет. Но иначе это не было бы таким волнующим. Уверенным ни в чем быть нельзя. Все зависит от исходных условий, случайностей и от того, как это разыграть. Ну, словно в прыжке.

– Что же, – добавила Мейбл, – в стародавние времена много счастливых браков начинались с того, что родители отдавали дочь за человека, которого она прежде в глаза не видела. А иные встречались лет десять, жили вместе, вступали в брак и – расходились. Вопрос лишь в том, хватит ли тебя на время, которое нужно, чтобы Бикки вырос. Есть вещи, Сувон, которые требуют полной уверенности.

Сувон села рядом с ним, ее голая рука и бедро обожгли его.

– Можешь положиться на меня, Бик.

Он прямо-таки слышал, как она мурлычет. Это вам не прыжки в бездну!

Бику почудился смех Кэри, она смеялась над Сувон. И впервые мысленный образ Кэри вызвал у Бика раздражение. Ему вдруг стало ясно: Кэри, возможно, вовсе не была таким уж безупречным воплощением женственности, и разрыв между ними совсем не его единоличная вина, и ее мнение о Сувон для него не представляет никакого интереса!

Бик упрямо сжал зубы и взял Сувон за крепкую мозолистую руку. Нет, она не Кэри. И ее внешность, и ее отношение к жизни – все совсем другое, чем у Кэри. Да, она способна на внезапные поступки и дерзкие мысли, но вот взбалмошности Кэри в ней нет. Сувон казалась воплощением компетентности и решимости. И, безусловно, не боялась брать ответственность на себя…

Его мысли оборвались, потому что она обняла его, поцеловала в губы и нежно к нему прильнула. Он ответил на ее поцелуй – сначала нежно, а потом со все большим жаром. Его тело словно сбросило с себя недавнюю усталость.

Мейбл кашлянула. Бик отпустил Сувон, и все трое рассмеялись. Но, как ни странно, он не испытывал ни смущения, ни нетерпения. Все было очень просто и естественно. И он понял, что с Сувон так будет всегда – легко и беззаботно. А с Кэри было вечное напряжение, насилие над собой, ощущение, что ему необходимо все время дотягивать до какого-то идеала.

Бик вздохнул, покачал головой и посмотрел на Мейбл.

– Можем мы зарегистрировать контракт? – спросил он. – Так положено на Меркурии.

Мейбл кивнула.

– Я отправлю его и засвидетельствую. Ну вот, я подсоединила мое радио к регистратору, он слышит то, что слышу я. Вы двое намерены заключить двадцатилетний контракт? Бик?

Он глубоко вздохнул и во второй раз за это утро принял безоговорочное решение.

– Да.

– Сувон?

– Да!

– Поздравляю. Можно мне поцеловать новобрачного?

– Погоди, я первая! – возразила Сувон и снова раскрыла объятия, но заключила в них и Мейбл. Бик смутился, однако смущение скоро растворилось в чистой радости.

На следующее утро по универсальному времени Бик сидел в куполе Мейбл, завернутый в импровизированный саронг из полотенца, и смотрел на стальной ершик седых волос адвоката Деккера Бранта, в его холодные голубые и тоже стальные глаза.

– Мы не предвидели подобной решимости с вашей стороны, мистер By. Как вам, без сомнения, уже разъяснили ваши адвокаты и кибернетические советники, с точки зрения закона вы теперь занимаете выигрышную позицию.

Бик прикинул, не подкупил ли Брант кого-нибудь вести за ним слежку с самого начала. Впрочем, теперь это никакого значения не имело. Кибы выяснили, кто на него напал, а друзья Мейбл, в свою очередь, приняли кое-какие меры. И Бик просто кивнул. Да, он теперь женат, а владение прекрасным участком, где Бикки сможет расти под открытым небом, также большой плюс. К тому же тактика его противников, начиная от сокрытия его писем и подарков и кончая попыткой не дать ему получить участок, теперь была разоблачена, и обвинения против них выдвинуты. Никто не сомневался, что постановление опекунского совета предрешено.

– Однако, – продолжал адвокат ровным тоном, – капитан Вендт хотел бы воззвать к вам в интересах ребенка.

– Он здесь?

Адвокат кивнул.

– Ваша красотка чуть не убила его камнем, когда он совершенно законно вел скутер высоко над вашей головой, после того как осмотрел джунгли, в которых вы хотите поселить Теда.

Понятно! Вендт был слишком хитер, чтобы вступать в преступный сговор, и предпочитал делать свою грязную работу сам. Бика передернуло, когда он услышал имя, которое Вендт дал Бикки. Сувон, умудрившись втиснуться в балахон Мейбл, положила руку ему на плечо. Какой смысл выходить из себя, споря с профессиональным лжецом? Но вдруг Сувон вся напряглась.

– Следовательно, Бикки тоже здесь! Вендт не рискнул бы оставить Бикки в астероидном поясе на расстоянии месячного пути, если рассчитывал выиграть в деле об опеке!

– Да, Тед здесь, – проскрежетал Брант, раздраженный, что его перебили. – Возможно, вам следует сперва послушать, что скажет он.

На голографической сцене появилось изображение ребенка мужского пола. Надпись заверила их, что это точная запись беседы опекунского совета с Тедом Вендтом. Мальчик выглядел спокойно. Он заявил, что не хочет жить у мистера By.

После этого его место занял подтянутый благожелательный мужчина в костюме звездолетчика.

– Что же, мистер By, между нами возникли некоторые недоразумения…

Бик пожал плечами.

– Я действительно не хочу ничего дурного вам и вашей новой жене, однако если вас искренне заботит судьба этого мальчика… – Глубина изображения увеличилась, включив Бикки, который смирно сидел в удобном кресле позади Вендта и смотрел в пол, – …вам следует прислушаться к его мнению. Я признаю, что вы можете считать несправедливым наше решение ограничить ваше общение с приемным сыном во имя его психологического спокойствия, но ведь это все уже в прошлом. Fait accompli [6]6
  Свершившийся факт (фр.)


[Закрыть]. Вам приходится иметь дело с нынешним положением вещей, пусть и несправедливым. Вы можете получить опеку по закону на основании кибоулик, не спорю. Но это явится страшным потрясением для моего сына. Ведь я – единственный отец, которого он знал. Теду исполнилось всего три года, когда ваш брак был расторгнут, и вы исчезли из его жизни. Теперь значение имеет только та реальность, которую знает он. Прошу вас, подумайте о его интересах. Если вы действительно хотите ребенка, вы можете завести другого.

Бик поежился. При всей несправедливости ситуации, этот довод был неопровержим.

– Он никогда не бывал на планетах с заметной силой тяжести, – продолжал Вендт. – Он жаждет отправиться на космолете вместе со мной и увидеть остальную Вселенную, он не хочет оказаться прикованным к искусственному оранжерейному мирку. Можно ли отбывать его от человека, которого он считает своим родным отцом, особенно после недавней смерти его матери? Полагаю, для вас это никакого значения не имеет, но я любил Кэри, и он – единственное, что мне осталось от нее.

Сувон тронула Бика за плечо и поглядела на него широко открытыми глазами.

– Нет-нет, это не так! – прошептала она, обернулась к Мейбл, и они обменялись взглядами.

Мейбл сосредоточилась, и на ее лице отразилось удивление.

– Наследство! Кэри все оставила Бикки!

Бик судорожно вздохнул. Значит, в Кэри все-таки было что-то хорошее, что-то заслуживающее его любви? Материнский инстинкт, поставивший сына выше ее эгоизма? Но эти грязные деньги теперь не имеют значения, как и права на собственность. Теперь значение имеет только… черт, но что, что?!

Вендт, казалось, ничего не услышал и беспомощно развел руками.

– У меня нет никакой юридической зацепки, я знаю это. И потому я просто прошу вас: не губите две жизни, Теда и мою, только из желания поквитаться с Кэри. Она умерла. Ее больше нет. Пусть все останется, как есть.

Бик уставился в пол. Если бы… если бы они с самого начала поставили вопрос так…

– Я, – начал он, но заколебался. – Я не хочу никому причинять боли…

Пальцы Сувон впились в его плечо.

– Не смей уступать! – прошептала она. – Мне кажется, что эта запись – подделка. Во всяком случае, голос. Насквозь фальшиво. – И она добавила громко: – А он может видеть нас, Вендт? Слышать нас?

Бик поднял глаза. Вендт нервно махнул кому-то за кадром и зашевелил губами. Но беззвучно. Мальчик чуть кивнул и снова уставился в пол.

– By, – умоляюще сказал Вендт, – вы же слышали запись: он хочет остаться со мной. Я уверен, он подтвердит. Но зачем подвергать его этому?

– Спорю, Вендт обеспечит себе право на управление собственностью приемного сына, – зашептала Мейбл. – Бик, это смердит!

– Знаю, – шепнул он в ответ. – Но не служит мне оправданием. Я не хочу причинять малышу боль.

– Бик, он поймет, – умоляюще сказала Сувон. – Поверь мне.

«Еще прыжок, – подумал Бик, – но после первых двух я ведь остался жив». Если Бикки забыл, то все кончено. Он попадет в нелепое положение и докажет, что Вендт прав: его борьба за опеку сведется к гибели двух жизней ради его самоудовлетворения. Но человек, способный на то, что подстроил Вендт, не может быть хорошим отцом. А какие-то воспоминания у мальчика могут проснуться. Во всяком случае Бикки следует узнать, что отец не бросил его, понять, как он дорог Бику. И был дорог всегда.

Бик решился на прыжок.

– Бикки! – сказал он.

Мальчик поднял голову, посмотрел через голопроектор на Бика, и его лицо отразило узнавание, растерянность… и радость.

– Папа?

Это одно-единственное слово развернуло перед Биком панораму его будущего. Жена, подрастающий сын и, может быть, дочка. Большой асимметричный дом, окольцованный верандами, и бассейн, напрямую соединенный с океаном. Друзья. Но и пространство для уединения. Поездки на рыбную ловлю. Бик-младший вырастет, улетит к звездам и, может быть, вернется со своими детьми через век или два. А он и Сувон будут здесь. Вечно? Вполне возможно. Все казалось возможным, только бы удалось найти нужные слова. Прямо сейчас.

Бик встал, сжал руку Сувон и посмотрел в глаза узкогубому звездному капитану.

– Вендт, убирайтесь! Дайте мне поговорить с моим сыном.

Перевела с английского Ирина ГУРОВА