355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Лукьяненко » Фэнтези-2003 » Текст книги (страница 38)
Фэнтези-2003
  • Текст добавлен: 30 мая 2017, 14:31

Текст книги "Фэнтези-2003"


Автор книги: Сергей Лукьяненко


Соавторы: Андрей Белянин,Святослав Логинов,Александр Зорич,Вера Камша,Кирилл Бенедиктов,Дмитрий Володихин,Кайл Иторр,Елена Клещенко,Григорий Панченко,Марина Дяченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 38 страниц)

КОНСТАНТИН АСМОЛОВ
ГРИГОРИЙ ПАНЧЕНКО
Каато Темное Солнце
Тэо о том, как Каато Темное Солнце участвовал в войне за Восточный сектор

Сказал лорд Ширу: «Издревле идут бои за Восточный сектор. Прадед мой трижды наносил поражение врагу. Сейчас, однако, множество воинов собрал лорд Тыга. Многие из А-1, А-2, Д-3 и К-19 тоже будут под его штандартами, и по ящику рыбных консервов обещал он каждому из шатающихся свободно, кто обнажит клинок за него. Также платил он Сая Проникающему и Хре Безволосому, но последний уже имеет договор в Р-54. Ожидаю, что многие ныне из неназванных и малоизвестных тоже придут».

Сказал Каато: «Будет биться на их стороне Он Стальная Труба. И не было еще воина в Западном секторе, кто мог бы одолеть его».

Сказал лорд Ширу: «Мало у них тентов, и скоро погонит жара их в бой».

Сказал Каато: «Воистину Тыга Зын-забоур – достойный лидер. В три дня перешло его войско плато Непуд. Что стоило ему отобрать тех, кто умеет возвышать волю над телом. Однако, дабы не истратить себя, должно им уложить осаду в девять приемов пищи. Ибо сказано: враг победы – продолжительность боя. И нет у них столько буеров, чтобы погрузить всех. В нашем же замке сто шестьдесят человек, включая нанятых и связанных долгом. Но не все из слуг и техников равно искусны в стрельбе и ремонте».

И ждали два дня. В конце второго началась песчаная буря, и перископ замело. И знал Каато, что если так хороши Он Стальная Труба и Сая Проникающий, то непременно этим воспользуются. И точно. Как рассеялось, увидели все, что снят дальним выстрелом дозорный на башне.

В тот же час раздался шум схватки близ северных стен. Как оказалось выяснено, кто-то нерядовой из осаждающих вошел в сознание одного из бойцов, чья воля была слабее, и успел тот убить троих из своей смены, прежде чем иные убили его. Однако убили его вовремя, и не успели осаждающие воспользоваться удачным моментом для атаки.

Был воин в замке, который, как и Каато, был искусен в воспламенении взглядом. Лорд Ширу послал с ним еще двух воинов и техника, дабы испортили они во вражеском лагере воду и осадные машины. Извели они часть машин, но домой никто из них не вернулся. А лучшие машины лорд Тыга еще не собрал.

Наутро двинулись они к стенам с той техникой, что у них была. Сосредоточился Каато – и треснула ось у главного тарана. Тогда сказал Он Стальная Труба: «Воистину, сражается за лорда Ширу некто, равный нам».

Еще заранее приказал Каато найти пустой корпус и поставить сбоку на башню, как если бы то была цистерна с водой или с маслом. Среди воинов лорда Тыги имелся один, чьим семейным сокровищем был Огненный Ствол двоекратного действия, первый же из его зарядов был истрачен еще давно, как говорят, решив исход Битвы Под Звездами. Решив, что час пробил, тот воин использовал свое оружие, но разнесло лишь куски железа, так что всем стало ясно, что в ином месте источник лорда Ширу. Увидев это, владелец прекратившегося Ствола удалился в сторону и, сложив прощальный стих, выпустил свою кровь в песок.

Но стены дотов были прочны. И потому лишь один был разрушен, а два лишились своих защитников.

Среди воинов лорда Тыга был один, малый ростом и возрастом, который в походе совершил некое преступление. Лорд Тыга хотел закопать его по самую голову, но Он Стальная Труба сказал: «Искупит вину по-иному». Этот воин пошел на четвертый дот не прямо, а обошел его по дуге и взобрался на колпак сверху. Сняв с себя плащ, он смотал его и, взяв в две руки, зацепил им дуло и потянул на себя, так что механизм заклинило. Те же, кто находился в доте, увидели это и сильно дернули вниз, так что тот упал и разбился. Однако крались к доту и иные стрелки, а потому не успели те, кто внутри, должным образом втянуться обратно.

Тыга Зын-забоур наблюдал за этим со складного стула. Шальной осколок задел ему голову и рассек бровь, но он даже не пошевелился.

Вечером того же дня Сая Проникающий сказал так: «Кто бы ни бился на другой стороне, устоит ли против двойной атаки?» И, разделив сознание, взял на изготовку свой многострельный арбалет. Частью себя он открыл дверь измерения и, с тем же шагом нанеся внутренний ментальный удар, исчез, нажимая на спуск.

Сказал Он Стальная Труба лорду Тыга: «Увидим, чем будет он убит». И точно. Тут же выпал Сая Проникающий обратно с двумя ранами в груди, каждая из которых была, безусловно, смертельной.

Осмотрев рану, сказал лорд Тыга: «Колющим был удар, и не было на клинке яда. По форме раны судя, бьется он в иной технике, а колол, дабы скрыть свою».

Сказал Он Стальная Труба: «Слышал я ранее о воине, что защищал деревню от семи бандитов, так же двигаясь от вышки к вышке. И мало знаю я мастеров двух клинков, столь легко ставящих щиты в сознании. Похоже, Каато Темное Солнце ныне противостоит нам». Лорд Тыга задумался и более в этот вечер ничего не предпринимал.

Иные же описывают этот бой по-другому. В частности, наиболее другое описание содержит «Тэо о достославной гибели Отпрыска Морехода» – но веры этому описанию мало, поскольку составлявший его авторский коллектив слабо представлял себе ТТХ базового вооружения дотов.

Сказал лорд Ширу: «Желаю теперь дать битву в поле, меж развалин двух дотов». Вопросил Каато: «Разумно ли? Более сохраните вы воинов, избегая открытого боя». Ответил лорд Ширу: «Нет свинца в обшивке дотов, и открыты они для гранат и воли Стальной Трубы. А если и убьют кого, дольше хватит пайка у остальных. Не хотел бы я к тому же, чтобы то, чем славится Замок Четырех Дотов, было повреждено. Некому свить обратно кабель, если срежет его шальная стрела. Погаснет лампа дневного света, и скажут: «Убит лорд Ширу». Вдобавок не хочу я, чтобы сидящие на моей воде рвали себе на бинты мои штандарты». На это Каато сказал: «Есть и другие варианты».

Однако был настойчив лорд Ширу, и вышли войска в бой, уперев фланги в развалины дотов. И состоялась битва, о которой потом говорили, что участвовало в ней более двадцати дюжин с обеих сторон, а некоторые – что была она даже более многочисленной, чем Сражение Под Звездами.

Вышел вперед вражеского войска некий воин и сделал прием «Грома на 500», так что понял Каато, что это и есть Он Стальная Труба. Тогда вышел он вперед и сказал: «Горе вам, рожденные в час смятения! Уже матары заточены, мауганы поваплены, и стяг лазурно-желт реет над майданом». Слыша это, приказал лорд Ширу своим стрелкам бить, но одним из умений Стальной Трубы было создание себя рядом, и все стрелы пролетели мимо.

Изгибая тело, вошел Он во вражеские ряды и вскоре дошел до места, где сражался Каато. Тогда трижды обменялись они ударами, но ни один из них не достиг плоти, так как были к тому времени у каждого из них еще по четыре дюжины противников.

Ставя верхний отводящий блок против «двойной молнии», взмахнул Стальная Труба своим оружием наотлет и, использовав то, что было в нижнем конце Трубы, поразил из нее лорда Ширу, ибо пружинный дротик, что проник сквозь щель бронеколпака и оцарапал лорду руку, как водится, был отравлен.

К тому времени не осталось между двух станов противников, кроме Она и Каато, и выхватил Стальная Труба то, что таилось в Трубе с другого конца, ибо счел для себя недостойным биться тупым против острого. Оба равно ускорились, и каждый был владетелем своих чувств и движений. Те, кто видел схватку, говорили: «Воистину, песчаная буря». Не было более лишних приспособлений в Стальной Трубе, но каждая атака его была подобна движению оползня. Движения же Каато были подобны вихрю. Пока шла схватка в развалинах, каждый из них бился двумя предметами, но вскоре вышли они вновь на равнину, и Он Стальная Труба, вставив клинок в Трубу иным разъемом, сделал три ведущих взмаха, каждый из которых мог разрубить пополам завра в широком месте. Первый Каато блокировал, от второго уклонился, через третий перескочил, срывая дистанцию, – и четвертого не было.

Иные сообщают, что, разделив мысли, успел Он обрушить на Каато Сознание Истинного Дракона, но часть его ментальной силы ушла вместе с кровью, и, защитив сознание, увел Каато вражескую атаку в песок, так что, говорят, до сих пор не растет ничего на том месте.

И увидел лорд Тыга, что менее осталось у него сил, чем следует для взятия такого замка, ибо при штурме тремя обычно платят за одного, а здесь, хоть и убит лорд Ширу, придется отдать не менее пяти.

Сказал Каато: «Есть и другие способы пройти в дальние сектора. Стоит ли продолжать войну?» И, достав красную повязку судьи, надел ее на рукав, а затем бросил к ногам лорда Тыга. После этого оставил он замок за спиной и двинулся далее. И вся гвардия лорда Тыга, обнажив свои клинки, салютовала Каато, держа в правой руке большой резак, а в левой – малый нож.

Тэо об отрубленной руке

Рассказывают – шел однажды Каато Темное Солнце, не имея конкретной цели, и увидел в окрестностях трактира «На восьмом перекрестке» старика с длинным мечом, чья поступь показалась ему знакомой. Выйдя из тени, Каато отдал приветствие. Старик же ответил, взяв оружие в позицию Северной Школы. Видя высокую сталь, произнес Каато: «Воистину, держишь ты в руках клинок больше лет, чем исполнилось мне. Странствуя в поисках Достойного, я, Каато, Темное Солнце, прошу согласия разделить со мной схватку». Ответил старик: «В шестнадцати городах, также и в сорока двух поселках знают меня как Нгмадко, прозванного Судья. О тебе же мне сказали твои мечи». Была эта схватка схваткой достойных, Нгмадко-Судья разрубил своим мечом трактирный стол, но на третьем схождении получил смертельную рану в бок и, опустившись на одно колено, сказал: «Прежде думал я, что один клинок выстоит против двух меньших. Вот, ослабело мое искусство. Стало быть, вовремя взял ты мою жизнь. Не справился бы я и с Шадо С Копной Волос». Спросил тогда Каато, прижав его рану: «Знаю я, почему назвали тебя Судьей. Что за схватка у тебя с Шадо?» Ответил старик, теряя силы и кровь: «Шел я в деревню К-15. Нынче спор там за воду между ней и Джензелом, лордом усадьбы Харш. Слышал я, что нашел лорд Джензел ключ, перекрывающий воду. Пришлось бы мне, возможно, сражаться с ним, если так. Но Шадо С Копной Волос нынче охраняет его жизнь». Еще хотел сказать что-то старик, но умер. Каато же надел под одежду повязку Судьи и, укрепив мечи в потайных ножнах, направился в К-15.

Войдя в деревню, взглянул Каато на общинный парник и увидел – меньше деревня получает воды, чем следует. И, намотав на шею алый платок, вышел к площади, ожидая, что наймет его кто на работу.

У дома, чей купол был когда-то выкрашен красным, окликнула его женщина: «Я – Йен-не, второй говорящий от имени этой деревни. Муж мой ковал мечи и разбирался в механизмах, но унес его жизнь пожиратель полыни восемь недель назад. Одна я живу, и не хватает мне пары рук, чтобы чинить моторы и воспитывать сына. Вижу в тебе человека умелого и хочу нанять».

Ответил Каато: «Не настолько известен я, чтобы говорить о себе. Однако умею то, о чем ты думаешь. Нет у меня пока пристанища, и заплачу я работой за кров». И, сняв с шеи платок, намотал его на воротную планку.

Сказала Йен-не жителям деревни: «Новый работник пришел, разбирающийся в механизмах. Починен скоро будет старый ветряк». Собрались деревенские на площади и стали пить сок прошлогодних фруктов.

На втором часу топот раздался. Въехал в деревню лорд Джензел в сопровождении пятнадцати всадников. Сказал лорд: «Что радуетесь? Ужель будет мне втрое больше, чем ранее отдавали, и Меч, Разрубающий Камень?» Стала Йен-не на пустую бочку и отвечала ему: «Отнюдь. Почтовый топырь весть доставил. Шествует сюда Судья, чтобы разобрать споры наши». Усмехнулся Джензел: «Долга дорога сюда. Нынче много всякого и всяких свирепствует на дорогах, и стаи нелюдей-ренегатов прячутся под песком. Может и не дойти Судья». Поднял он руку, чтобы погасить ропот. И сдернул шлем один из тех, что приехали с ним. Густая копна волос дыбилась над челом его. Стал он перед лордом, заслонив его. И отпрянули деревенские, ибо увидели на его поясе два длинных кинжала, сделанных из зубов пожирателя полыни. Каато, однако, лишь шаг назад сделал. Увидев это, сказал лорд: «Не встречал я прежде этого человека здесь». Сказала Йен-не, став перед Каато: «Путник. Наняла я его, ибо разбирается в механизмах». Усмехнулся лорд и ускакал в сторону своей усадьбы.

Ближе к вечеру показала Йен-не Каато кузницу и мастерскую. Увидел Каато в кузнице недокованный меч и спросил, это ли Меч, Разрубающий Камень. Ответила Йен-не: «Третий год я его кую, и немного уже осталось. Для мужа я ковала его, и не получит его лорд Джензел». Вместе легли они, хотя и не было то зафиксировано в условиях найма, однако ж в середине ночи проснулся Каато и направился к усадьбе.

Меж тем лорд Джензел сидел под тентом на воздухе и развлекался созерцанием танцев, ибо бой на мечах не доставлял уже ему удовольствия; но одна из танцовщиц оступилась. Потому лорд повернулся к резервуару с водой, что сделан был из стекла, и приказал бросить туда провинившуюся. Говорил, усмехаясь: «Вот, иные гибнут оттого, что слишком мало воды у них, а иные – что слишком много». Многие смеялись, глядя на это, и никто не обратил внимания, как прошел Каато на хозяйственный двор. Между песчаными буерами прячась, вышел он к дальнему корпусу со стенами из ангарной стали и увидел на задах его площадку. Два ряда колючей проволоки окружали ее, и трижды по два охранника посменно стерегли это место. Уклонился Каато от световой преграды и, подкравшись поближе, увидел, что выпирает в центре площадки из земли дугой труба, а на вершине дуги – колесо, с рулевым сходное. Не были охранники для Каато преградой, и дважды успел он провернуть колесо прежде, чем раздался колокол тревоги. А потом ушел невредимый и настолько незамеченный, что даже не убил никого.

До рассвета вернулся Каато домой, лег спать и позже Йенне проснулся. Проснувшись, взял железную шайку и на край деревни мыться отправился. Сидя в ней, намылил он уже больше половины тела, когда подъехали к нему четверо всадников. Был один из них Шадо С Копной Волос, а имена трех других упоминания недостойны. Один из них, на коне сидя, устремил к горлу Каато стальной гарпун с двумя остриями и сказал: «Не это ли называется «застать врасплох»?» Каато же, погрузив в воду левую руку, смыл с нее пену и, отведя ею гарпун за древко, сказал: «Молод ты еще. Не следует тебе играть с острыми предметами». И мыться продолжил. Правая же рука его так и осталась скрыта пеной.

Тогда спросил Шадо, на оружии руки держа: «Путник, многое здесь тебе в новинку, но ведаешь ли, что случилось этой ночью в усадьбе моего господина?» Ответил Каато: «Ночь эту с женщиной я провел, и моюсь с утра, ибо будет днем много работы». Уехали всадники.

Тем днем больше воды пришло в деревню, и обрадовались жители, говоря: «Полный урожай дадут парниковые грядки». Каато же, к вечеру работу закончив и сказав: «Пойду прогуляюсь», снова в усадьбу направился.

Меж тем спросил лорд Джензел Шадо С Копной Волос: «Уверен ли, что этот человек – не Судья?» Ответил Шадо: «Не к лицу Судье такой стиль и манеры. Что же до Судьи, то опасна дорога в усадьбу. Дважды по восемь твоих воинов стерегут подступы, и четырем бандам разбойников заплачено вперед за повязку Судьи. А если и дойдет он сюда, встречу его я со своими двумя клинками. Если же и меня не хватит, точно будет он после этого боя ранен и ослаблен. И легко будет его с башни застрелить».

Каато же, снова до усадьбы дойдя, бросил в стеклянный резервуар метательный нож. Из древней стали был этот нож выточен и стекло пробил, и вылилась вода на землю. Знал теперь все Каато о том, где какая охрана стоит, и, на охраняемую площадку придя, сразил он смену охранников; ключ, водой управляющий, отвинтил и намертво заклинил. Разгневался лорд Джензал, что не может он более ключом управлять, и сказал: «То, что медленно хотел я взять, быстро возьмем». Был назавтра благоприятен ветер, и пришли они в деревню на шести буерах, и ранили многих, и сломали много оборудования. Шадо же захватил Иен-не в заложницы и увез ее в усадьбу, а Меч, Разрубающий Камень, отдал лорду Джензелу, ибо, даже с незавершенной проковкой, уже оправдывал он свое имя; и не было в округе меча, равного ему.

Каато же в то время в деревне не было, ибо сын Иен-не в тот день ушел в пустыню и не вернулся, а кроме Каато, некому было его искать. Нашел Каато ребенка, который провалился в воронку, живулей выкопанную. И порадовался, что была то лишь живуля, а не полулюди-ренегаты. Вытащил он мальчика на конце своего пояса и в деревню вернулся. А вернувшись, переложил мечи из тайных ножен в явные и, красный платок вокруг головы повязав, двинулся к усадьбе.

Меж тем стражник, что стоял в усадьбе у подзорной трубы, сказал: «К бою. Движется к нам воин странного вида». Не шесть, но восемь буеров выслал против него лорд Джензел, но лишь один из правящих ими достиг Каато, ибо не было у того недостатка в складных звездах и метательных ножах. Тот же, кто достиг, вновь нацелил на Каато свой стальной гарпун с двумя остроконечиями, но ударом руки перебил Каато тростниковое древко и, длинный прыжок совершив, вонзил тому воину обломок в горло прежде, чем ноги его коснулись земли по другую сторону буера. Став на землю, сказал: «Воистину, не стоило тебе играть с острыми предметами». Удвоил лорд охрану, но, не обнажая своего оружия, вошел Каато на внутренний двор, сражаясь оружием тех, кто пал в этот день от его руки. Стал он перед главной лестницей, и вышел ему навстречу Шадо С Копной Волос, держа нож у горла Иен-не. И сказал Шадо: «Жизнь ее – за схватку». Каато сказал: «Хорошо». Спрыгнул к нему Шадо и скрестили они свои клинки. Прошло четыре захода, и каждый из них был ранен. Но нельзя еще было определить победителя.

В этот миг один из людей лорда, сражающийся тяжелой лопатой (древнее лезвие которой по ТТХ превосходило средний меч), увидев, что Каато стоит к нему спиной, ударил, намереваясь снести голову. Но уклонился Каато и от этого удара. Шадо же, развернувшись к тому человеку, тотчас пронзил его обоими мечами и сказал остальным: «Не просил я никого вмешиваться в эту схватку». Каато же отметил: «Много говоришь, сбиваешь дыхание».

Продолжился бой, и на новом заходе выбил Каато один клинок из руки противника и, парировав второй, нанес своим левым мечом такой удар в грудь Шадо, что, пробив ее, застрял меч в железной стене башни. И то была смертельная рана. Видя это, схватил лорд Джензел одной рукой меч, а другой арбалет и, стоя на башне, воскликнул: «Ну, что скажешь, убийца? Меч, Разрубающий Камень, у меня в руке. Взрывающаяся стрела на тетиве моего арбалета, и алый луч рвется из линзы на нем, выискивая цель. На тридцать шагов длинномерней мой бой, и не уйти тебе. Итак, что скажешь напоследок, убийца? Не это ли называется «застать врасплох»?» Каато же, следя за его пальцем на спусковом рычажке, ответил: «Воистину, дело не в длине оружия, а в умении им сражаться». И одновременно с первым словом этой фразы шагнул в сторону, стряхнув с себя пятно алого цвета, точно пыль; одновременно со вторым – бросил свой праворучный меч так, что полетел тот дальше, чем метательный нож способен, поразив лорда сразу и большим, и малым остриями.

Взглянув на простершееся у подножья стены тело лорда, Каато «Вышел стрелять – так стреляй, а не болтай» – сказал Йен-не же, упавший арбалет подхватив, «Прочь все!» – сказала. И разбежались слуги лорда. Шадо же еще жив был. И спросил он, обращаясь к Каато: «Узнал я тебя по мечам, Темное Солнце. Достойно умереть от твоей руки. Но не слышал я, чтоб был ты Судьей. Как?» Ответил Каато, повязку Судьи из-под одежды достав: «Вот повязка Нгмадко-Судьи, и его кровь на ней. Не пристало убийце покидать этот мир, не выполнив своего дела». Выдернул Шадо из стены и из себя меч Каато и, положив его к ногам Темного Солнца, умер. Йен-не же поднесла ему второй меч и хотела было подать также Разрубающий Камень, но вложил Каато свои мечи в ножны за спиной, сказав: «Ковала для мужа, выкуешь для сына». И покинул Усадьбу Харш. Красный плат он, уходя, оставил в К-15, повязку же Судьи – нет; и фигурирует она еще в одном тэо.

Два года минуло, и сидел как-то Каато на постоялом дворе одного из шестнадцати городов, когда вошел туда юный воин, сказав, что ищет Каато. Услышав это, повернул Каато голову и спросил зачем. Ответил юноша, что хочет разделить с ним схватку. Каато же окинул взглядом сперва руки его, потом – одежду и, не вставая, сказал: «Не сражаюсь я с тем, чье имя мне неизвестно. Воистину, следует отличать бой от бойни». Ответил юноша, покраснев: «Тогда знай, что я – сын владельца усадьбы Харш. Кровью будет заплачено за то, что ты сделал».

Вышли они во двор, и выломал Каато из ограды, что из металлических труб длиной в три четверти роста была сделана, две трубы и, бросив одну из них юноше, сказал: «Воистину, два клинка – не больше, чем один. Судья не сумел доказать мне обратное; ты ли докажешь? На этом будем сражаться. Воистину, не всегда сын отвечает за дела отца». Юноша же, оружие поймав, воскликнул: «Кровью будет заплачено за то, что ты сделал!» – разумея не поломку ограды. И, перехватив трубу подобно копью, метнул ее в Каато, но уклонился тот от удара и обнажил один из своих клинков, держа его обратным хватом. Юноша же вынул из-под плаща длинный меч с рукояткой для хвата двумя руками, выточенный из роторной лопасти. И подумал Каато: «Хуже смерти для него потеря руки». И, войдя под его широкий удар, срезал юноше голову вместе с правой кистью.

Для непонятливых: швырнув трубу, молодой человек тем самым постулировал наличие у себя под плащом чего-то большого и клинкового, потому что последнее оружие не мечут. А биться против клинка безоружным Темное Солнце в данном случае сумел бы, но это считается оскорбительным для обоих противников. Каато же был вежлив.

Тэо о том, как встретились Каато прозванием Темное Солнце и некто, имеющий облик человека

В самом сердце Великой пустыни, где ночь длится менее четверти суток, близ оазиса № 1486 произошла их встреча. До того же несколько дней шел Каато, не имея определенной цели, ни заказа, а по его следам – он не скрывал свой след – тянулась шайка пустынников, думая, что это спасается от них бегством какой-то путник из разгромленного ими недавно в этих местах каравана, попервоначалу ускользнувший.

Придя в оазис, Каато остановился там, давая возможность преследователям напасть на него, если захотят. Незадолго до рассвета пустынники сочли, что хотят этого. Некоторые из них вскоре успели ощутить всю меру своей неправоты, но их судьба уже не отличалась от участи менее понятливых членов шайки.

Бой этот для Темного Солнца был обыкновенен, таких у него случалось тринадцать на дюжину. Но в ходе схватки вышло так, что складная звезда, брошенная одним из пустынников по тому месту, где мгновенье назад он видел Каато, безвредно улетела в сторону дальнего бархана, где никого не было. А короткое время спустя – вернулась, поразив другого пустынника, который, по его разумению, подобрался к Каато сзади будто бы незамеченным.

Пустыннику эта звезда нанесла смертельную рану, а Каато – смертельное оскорбление, ибо не подобает в бою оказывать помощь без нужды и без просьбы.

Это случилось вскоре после начала схватки, то есть перед самым ее концом. Но тогда и еще несколько мгновений потом Каато все-таки был в изрядной мере занят, лишь сместился так, чтоб больше ничего его не могло достать, прилетевшее с бархана. Только закончив дело, по которому его посетили пустынники, – обернулся.

Некто, имеющий облик человека, стоял перед ним, и отсутствовало в его руках оружие.

Миг, когда Каато обернулся, надлежит считать началом поединка – но и началом рассвета был этот миг, потому что как раз тогда взошло солнце.

Сторонний наблюдатель не распознал бы в происходящем поединок, потому что не было там движений. И сторонних наблюдателей – не было.

Такие бои носят названия «поединок сердец». Они доступны немногим и длятся дольше, чем любая другая схватка.

С рассветом пролегли длинные тени, в полуденье исчезли, а затем протянулись в другую сторону.

Во втором послеполуденном часу пожиратель полыни, обегая земли своего стада, проскочил мимо противника Каато, будто и не было того на бархане, и направил разгон своей атаки на Темное Солнце. Но, загодя сумев оценить его стойку, изменил направление и ускакал живым.

На шестом часу Каато сменил стойку. Когда, медленно ощупав ногой грунт, перетек в иное положение – под его опорной ступней хрустнул песок.

А когда солнце коснулось закатного горизонта, вложил Каато в ножны оба своих меча, обнаженных еще во время схватки с пустынниками. И сказал: «В поединке сердец я побежден тобой. Но ты не взял мою жизнь сейчас, как не взял ее сразу. И ты – не человек».

Ответил его противник: «Истинно так, Каато из клана убийц».

Спросил Темное Солнце: «Не убив меня, имеешь ли сообщить мне нечто об искусстве боя или искусстве жизни? Либо, возможно, подскажешь, где мне найти сильнейшего, который возьмет, наконец, мою жизнь, одарив доселе не испытанным? Вот, нет на меня сильнейшего – и я опустошен».

Тем временем солнце опустилось за горизонт и лишь дальние барханы оставались еще освещены по верхушкам гребней.

И сказал некто, имеющий облик человека: «По линиям сети знаю я, кто ты. Есть у меня к тебе дело, более значительное и достойное, чем те, которые ты ранее совершал». Ответил Каато: «Если знаешь ты так много, как говоришь, то есть ли в этом мире дело, стоящее всех моих предшествующих?» И ответил некто: «Не в этом Мире, но за гранью ждет нас это дело, и ведомо: встретишь ты в его конце того, кого ищешь, хотя не будешь им поражен». И спросил Каато: «Кто ты, имеющий облик человека? Какова форма твоя?» И ответил некто так, что видел Каато каждое его слово: «Формы и названия не имеют значения для нас. В разных местах называют нас по-разному, хотя многие говорят «Небесные Коты»…» – и последнее из слов было подобно улыбке.

А потом он добавил: «Что до собственного моего имени – то оно не может быть выражено звуковым рядом, даже если я приложу к тому все усилия. А впрочем, слушай». И, расширив пределы слуха сколь мог, уловил Темное Солнце что-то вроде «…тинчейн…», а еще – образ расколотого небесного свода и тетраграммы грома. Но явно многое осталось невоспринятым сверх того.

Сказал назвавшийся Небесным Котом: «Да, ты воистину хорош. Не многие сумели бы расслышать даже первые три звука».

Сказал Каато: «Слыхал я про таких, как ты. Приходили они во времена, когда Великий Предел еще не был замкнут и в мире существовали Силы».

Ответил ему Небесный Кот, по первым трем звукам своего имени называемый Тин: «Это – тоже из числа форм и названий».

Тем временем и верхушки дальних барханов перестали сиять отраженным светом. И даже найдись в оазисе желающий увидеть, чем, когда и где завершилась та встреча, – едва ли ему бы сопутствовала удача.

Но некому было смотреть на это, кроме лишенного разума зверья, которое кормилось друг другом окрест оазиса № 1486, расположенного на трассе древнего трубопровода того же имени.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю