Текст книги "Фэнтези-2003"
Автор книги: Сергей Лукьяненко
Соавторы: Андрей Белянин,Святослав Логинов,Александр Зорич,Вера Камша,Кирилл Бенедиктов,Дмитрий Володихин,Кайл Иторр,Елена Клещенко,Григорий Панченко,Марина Дяченко
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 38 страниц)
Это была хоть и маленькая, хоть и временная, но все же победа. Насколько Туригу было известно, хархи еще ни разу не терпели поражения на суше. Бооринги топили отдельные их корабли, но на суше Харх оставался непобедим, и Туриг знал основные причины этого. Во-первых, такое количество солдат, какое было у них, мог выставить разве что весь Тарийский мир, да и то если каждого взрослого мужчину поставить в строй, что, конечно, было невозможно. Вторым козырем хархского войска была железная дисциплина, основанная на страхе. Говорили, что проявивших трусость во время сражения жрецы Червя Иирха живьем опускали в кипящее масло. Это, конечно же, было преувеличением, но факт оставался фактом – хархи боялись жрецов пуще любого противника. Это подтверждали все.
«Интересно, – думал Туриг, – как они осмелились бежать от демона? Выходит, страх, внушаемый им демоном соквооргом, еще сильнее? Хм…»
Стротан Туриг на некоторое время задумался над этим важным вопросом и в конце концов пришел к выводу, что на каждый страх можно придумать другой, еще более сильный страх. А стало быть, все, основанное на страхе, изначально не надежно.
Эта мысль Туригу очень понравилась, и он задумал на досуге написать на эту тему философское эссе. Однако тут же понял, что подобное желание – мягко говоря, глупость. У него не будет никакого досуга и никакого эссе. Даже то, что он завтра в очередной раз увидит восход солнца, казалось невероятным. Единственное, о чем он мог мечтать, – сохранение его бессмертной души. Только это!
– Червем, о Всепрощающий Реорн! Червем!..
Стротана Турига, воздевшего глаза к небу в страстной молитве, привлек сильный шум. Его лучники и гвардейцы что-то кричали и показывали пальцами на мост. Мост был пуст, за исключением большого количества лежащих на нем трупов.
«Прозевал! Прозевал!.. Куда делся Фрохальк? Спрыгнул?.. Или…» – Туриг сорвался с места и, ругая себя страшными словами, побежал туда, где несколько минут назад несокрушимым утесом стоял соквоорг. На бегу он лихорадочно обшаривал взглядом лежащие на плитах моста груды тел.
В конце концов он заметил то, что искал. Соквоорг лежал, перевалившись через кучу своих бывших противников, а его ноги беспомощно торчали вверх. Подбежав, стротан Туриг попытался приподнять или хотя бы перевернуть вверх лицом тяжелое тело соквоорга, однако не смог этого сделать. Потревоженный Фрохальк пришел в себя и открыл глаза.
– Стротан!.. Стротан Туриг! Ты?.. Мне плохо… Стротан, где я?.. – чуть слышно прошептал Фрохальк.
Агония и смерть демона соквоорга – тяжкое испытание для человека. В результате прошедший через это испытание теряет память. Соквоорг Фрохалька простился с жизнью тихо и спокойно, поэтому потеря памяти у бооринга была относительно небольшой. Он помнил, как поднимался по широкому тракту к сияющим вершинам Большого хребта, но вот дальше в его памяти зиял провал. Однако все должно было быстро восстановиться.
Лишь одного человек не может вспомнить никогда – что он делал, будучи соквооргом. Ибо его душа в это время находится за пределами нашего мира – в Бездне Незнаемой.
Лучники и гвардейцы все еще опасались подходить к соквооргу – этому нечистому порождению Сфиргуса. Только верный Муций, как всегда, сделал именно то, что от него требовалось. Он взвалил тело Фрохалька себе на спину и перенес поближе к костру. Бооринг глухо стонал и шипел сквозь зубы от боли.
Потом, когда Фрохальк лежал на набитой травой подстилке, стротан Туриг очень подробно рассказал ему о событиях этого воистину безумного дня. Капитан Муций в это время стоял рядом и молча смотрел на бооринга. Казалось, он глубоко задумался о своем.
Стоило Туригу закончить рассказ, как Фрохальк, зашевелившись, сказал, что хархи, скорее всего, до завтра не двинутся.
– Сейчас они наверняка приносят человеческие жертвы Йирху. Варят в масле тех, кто бежал… А с утра жрецы напоят их бешеным зельем. Тогда они обрушатся лавиной!..
– Откуда ты все это знаешь? – неожиданно спросил молчавший до этого момента Муций.
– Так они вели себя, когда осенью брали Тир. И так же, когда сожгли столицу луров Кавелур.
Капитан Муций смотрел на лежащего Фрохалька и выразительно молчал. И Фрохальк не выдержал этого молчания.
– Да, я понимаю, о чем вы думаете. В это тревожное время я не из праздного каприза приехал навестить тарийских родичей. Ты прав, капитан. Я внук скурда Хродрига, здесь же я по его воле!
Муций продолжал молчать, и Фрохальк вынужден был добавить:
– Боора готовится к войне, и скурд Хродриг, естественно, хочет узнать о хархах как можно больше. Внуки Хродрига – его глаза! Что в этом плохого, капитан?
– Все хорошо, – успокоил юного бооринга стротан Туриг. – Если… ну… что нам передать Хродригу?
– Просто расскажите, как было. Да! Стротан!
– Слушаю.
– Скажи брату Хоригу, пусть отправляет в Боору большое посольство. Пусть просит Хродрига открыть вам секрет железа! Если этого не будет сделано, вам не выстоять.
– Но вы ведь столько раз отказывали нам в этом!..
– Сейчас не откажем. Бооринги – воины, но не дураки. Мы понимаем, что сокрушить детей Свеирга сейчас главное. Устал… завтра снова… пойду… – бормотал бооринг. Голова его упала, и стало ясно, что он спит.
Капитан Муций, тяжело вздохнув, заботливо укрыл юношу походным одеялом.
Туриг долго не мог уснуть. Они сидели с капитаном Муцием у костра и разговаривали. О соквоорге. О бордвоорге. О свершившихся за день чудесах. О глубине Щели. О далекой и очень холодной стране Бооре. О приплывших откуда-то с запада хархах…
Только об одном стротан Туриг не сказал Муцию – о своей хьоре. Он знал капитана Муция и не хотел лишиться законного права умереть на Тайранском мосту.
Туриг заснул лишь под утро, а вскоре после этого хархи двинулись на перевал.
…Строгана разбудили крики гвардейцев и громкий топот ног. Невыспавшийся Туриг с трудом протер глаза и увидел, что у дальних скал горит сигнальный костер. Сами сигнальщики уже бежали по дороге к мосту.
Откуда-то раздавался могучий ритмический гул. Боевые барабаны хархов! Туриг был изрядно наслышан о них. Когда били барабаны, хархи катились на противника лавиной и ничто не могло их останавить – ни стрелы, ни копья, ни кипящая смола.
– Реорн! Я обязан быть на посту! – всполошился стротан Туриг. – Быстрее же! Надо быстрее… – подгонял он себя.
Нацепив пояс с мечом, он взобрался на валун и увидел вдали голубые ряды хархов. А на другом конце моста виднелась мощная фигура в серебристых доспехах. Соквоорг потрясал своим мечом и что-то кричал, подняв лицо к небу.
Сердце стротана рвалось, звало встать рядом с Фрохальком там, на мосту. Ему было стыдно – ведь мальчишка-бооринг, жертвуя душой и жизнью, бьется за будущее его Реаны, а он, представитель династии танов Двесциев, позорно отсиживается за чужой спиной.
Но тут Туриг вспомнил, что сейчас именно он – последняя страховка юноши. Он не имел права обмануть Фрохалька. Это значит, что он снова будет неподвижно стоять на огромном камне, стараясь не прозевать мгновение, когда сраженный врагами могучий соквоорг падет на мост и более не сможет подняться.
Командор Голубой колонны Ноцайр и Глаз Йирха Бугаш до поздней ночи обсуждали сложившуюся ситуацию. Они сидели в шатре бывшего тысячника Непобедимой тысячи Поркуша. Поркуш был разжалован и связан. Его дальнейшая судьба была незамысловата – стать козлом отпущения на предстоящем судилище в Бодаше. Судьба весьма незавидная.
Но ситуация на перевале до сих пор оставалась туманной и какой-то дурацкой. Реанский герой-одиночка – уму непостижимо! – успешно сдерживал на узком мосту лучшую хархскую армию. Очевидцы говорили, что он якобы не человек. Возможно, демон или же пришедший на помощь своим детям реанский бог.
Тщательное дознание почти ничего не дало. Бугаш и Ноцайр допрашивали выбранных по жребию солдат из двух разгромленных сотен. В то время как храмовые палачи потихоньку поливали их кипящим маслом, они, вопя и визжа, рассказали все подробности этого поистине невероятного боя.
Собранные таким способом сведения сводились к следующему. Сила колдуна просто невероятная – одним ударом разрубил четверых. Быстрота – ловит рукой стрелы на лету. И оружие, и панцирь из серебра. Но это особо прочное серебро. Оно легко рубит большие щиты. И осталось совершенно непонятным, в чем же уязвимое место этого воина или демона.
Ноцайр с Бугашем так и не пришли к единому мнению. Пока они решили просто держаться проверенной в битвах тактики. И посмотреть на чудо-воина собственными глазами.
Барабаны все били и били, шеренги копейщиков шли и шли вперед, а соквоорг работал и работал своим страшным мечом. Это даже нельзя было назвать битвой. Это была изматывающая, чрезвычайно кровавая работа. Скучная и монотонная.
Соквоорг методично совершал челночные перемещения поперек моста – туда-сюда, туда-сюда. За один проход он уничтожал одну шеренгу солдат. Эти солдаты, совершенно не боялись смерти. Даже когда над ними молнией взлетал безжалостный меч, они тупо продолжали ломиться вперед, лишь наконечники копий поднимались и старались ткнуть соквоорга. Поэтому первым ударом соквоорг обрубал наконечники, а вторым – рубил наступающих солдат. За все это время только чуть больше десятка вражеских воинов избежало его страшного меча. Он отдал их своим, не сожалея.
Чужие солдаты все шли, и глаза их оставались такими же пустыми. Наконец поперек моста вырос кровавый вал, через который наступающим стало трудно перебираться. Они спотыкались и падали, а соквоорг все так же методично отнимал у них жизни.
Туда-сюда, туда-сюда…
И барабаны, признав поражение, замолкли.
– Они не врали, – мрачно выдавил Ноцайр, – он и вправду не человек. Здесь наверняка замешано какое-то колдовство. Как ты полагаешь, Бугаш?
Бугаш медленно отвернулся и долго смотрел на вздымающиеся слева гигантские горы. Это было красивое, величественное зрелище, и оно помогало Бугашу успокоиться.
– Говоришь, колдовство? Ну-ну… Если ты, Ноцайр, задумаешь объяснять перед Хухаром свою неудачу колдовством, сам знаешь, лучше приготовить достаточно веские доказательства. Иначе непременно придется доказывать это собственной шкурой. Запомни, варенной в масле шкурой… Знаешь, о чем мне сейчас подумалось?
– О собственной шкуре?
– Не совсем. Ты видел, как он легко разделывался с копейщиками? Ты видел?
– У копейщиков не было шансов. Ни одного.
– Но почему? Потому, Ноцайр, что они кололи по очереди. Только по мере того, как он добирался до них. Но представь, Ноцайр, что у них в руках не копья, а луки!
– Луки?.. Идущие фалангами лучники? Бугаш, это даже не смешно! Ни один командир…
– Да знаю, знаю, Ноцайр! Что так никто никогда не делает. Однако… Вспомни, никто и никогда еще не попадал в такое положение, когда один боец уничтожает армию. Твою армию! А если ему и дальше позволять это – уничтожит полностью. Уничтожит! И тогда ты, дружище Ноцайр, с подобающими случаю криками пойдешь жертвовать свою кожу Йирху.
– Ну, хорошо. Допустим, у них луки. И что?
– Хм… Хотя бы то, что вся шеренга сможет наносить удары. Представь, сразу вся шеренга! А не только те, кто ближе к нему. Я думаю, в этом случае вторая и третья шеренга тоже смогут поддержать первую. Понял? Кто-нибудь да попадет!
– Наверное. Умно, Бугаш. Но знаешь… вчера он легко разделался с лучшей стрелковой сотней. Что от нее осталось?
– Паника! В сотне началась паника. Они не сопротивлялись. Они бежали, а он резал их сзади, как волк ягнят.
– Как ты думаешь избежать паники, Бугаш? Не давать же лучникам сойру. От сойры все плывет перед глазами, можно только копьем тыкать… Хотя, конечно, я понимаю, все в воле Иирха! Авось кто-то и попадет…
– Не тревожь имя Иирха всуе! Помни, именно нашими руками вершит Иирх свою волю. И мы обязаны не жалеть усилий. Сойра, конечно, плоха. В этом главная сложность. Но существует еще один способ. Хотя это мое дело! Ты же расставь сотни полторы лучников и хорошо объясни им задачу. Прямо сейчас!
– Ладно… сделаю.
– Сделаешь, если желаешь, чтобы твоя кожа и дальше оставалась на тебе, дружище Ноцайр!
Соквоорг делал все как надо. Он не пропустил врагов к своим, и враги отдали ему положенную дань. Он посмотрел на недавно сотворенный им высокий вал кровавых тел.
Все идет как надо!
Но что-то уже было не так. Изменения начались в нем самом. Все сильнее чувствовалась отвратительная тянущая боль в руках и ногах. Он неожиданно понял, что безвозвратно потерял ощущение легкости и точности движений. Особое ощущение, которое и делало его тем, кем он был. Страшная правда молнией пронзила его – он начал умирать! Откуда он знал о приближении смерти? Нет, над этим вопросом он не думал. Однако принял очередное испытание, как подобает сыну Воорга, – стоя на боевом посту.
Единственным его желанием было уничтожить возможно больше врагов. Чтобы помочь своим.
А глупые враги торопливо строились, очевидно, снова собираясь идти в атаку. В стане врагов поднялась суета. Солдаты встали плечом к плечу и подняли над головами бронзовые щиты. На образовавшейся из этих щитов площадке появился человек. Он воздел руку и заговорил, а солдаты встречали каждую его фразу восторженными криками. Группа воинов стала затаскивать наверх какой-то завернутый в голубую ткань предмет. Предмет установили на щитах и сорвали с него ткань.
Взору присутствующих открылась тонкая, ярко-голубого цвета колонна, вокруг которой обвивался толстый розовый червь. Червь угрожающе поднял увенчанную золотой короной голову. Из его широко раскрытой пасти торчали острые зубы.
– Йирх! – завопила толпа. – Йирх! О-о-о-о!..
Со своего валуна Туриг наблюдал, как соквоорг противостоял затяжному, воистину нескончаемому штурму хархов. Подобно несокрушимому утесу, демон перегородил Тайранский мост. И враги оказались бессильны.
Но ощущение безнадежности не покидало стротана Турига. Он со своего места отлично видел ждущую своего часа хищную голубую змею. Он понимал, что количество солдат у противника почти не уменьшилось.
И еще он знал, что демон соквоорг скоро умрет.
Чувство безысходности придавливало стротана Турига к каменистой земле, грызло его душу. Острыми зубами оно вцепилось стротану в самое сердце…
Стротан будто наяву увидел пылающие дома реанцев, слышал их мольбы о помощи. Хархи не пощадят их!
«Интересно, – задумался он, – смог бы я пожертвовать своей бессмертной душой, чтобы спасти Реану?»
Спасти Реану!.. Спасти Реану!.. Спасти!.. – билась и билась в голове отчаянная мысль.
И тут он увидел, как над толпой вражеских солдат вознеслась колонна с обвившимся вокруг нее Червем Иирхом.
Соквоорг увидел своего главного врага и теперь был в полной растерянности. Он совершенно не знал, что ему делать дальше. Он узнал хищный оскал Отца Тьмы Свеирга на этом вознесшемся над головами солдат идоле. И он серьезно засомневался в правильности своей цели.
Он понимал: не пускать врагов на мост было важным делом. Однако неизмеримо важнее была победа Воорга над Великим Врагом. И если сын Воорга поможет своему Отцу в Вечной Битве, разве это не будет достойным завершением его короткой жизни?..
Мысли, грохоча, перекатывались в голове соквоорга и постепенно спекались в прочный монолит решения.
– Йирх! Йирх! А-а-а-а-а! – продолжала реветь медленно обретающая божественное единство толпа.
– Во-о-о-ор-рг!!! – что было сил, протяжно и страшно закричал соквоорг. Он обрел уверенность.
Соквоорг сменил цель. Теперь он знал, что делать.
Возможно, его бросок прозевали, а возможно, он слишком быстро преодолел отделяющее его от солдат расстояние. Но когда он, рыча, как тысяча драконов, ворвался в строй лучников, те были в полнейшей растерянности.
Некоторые из них пытались неловко отмахиваться луками, у некоторых в руках появились небольшие бронзовые мечи. Но все они умирали. Хотя их смерть теперь не была целью соквоорга. Просто они стояли на его пути, а он пробивал себе дорогу к своему главному врагу – Змею Свеиргу. Он желал одного – совершить большой подвиг.
Человек наверху метался, сердито крича, но его не было слышно за общим шумом. Могучим прыжком, преодолевая нарастающую боль в ногах, соквоорг взметнул свое тяжелое тело на площадку из бронзовых щитов и заревел. Человек, который там стоял, крича, махнул бронзовым мечом, и соквоорг небрежным движением отсек человеку руку.
Его жалкая жизнь была совершенно не нужна соквооргу.
Соквоорг поудобнее перехватил меч и с ликующим криком ударил по колонне. Но меч со звоном отскочил. Соквоорг снова размахнулся и рубанул по розовому телу Червя Йирха.
Меч со звоном отскочил!
– А-а-ао-о-оу!!! – завыл умирающий соквоорг.
Он понял, что самонадеянно ввязался в битву самих Богов, где обычные удары мечом бесполезны. Здесь надо делать что-то другое.
И соквоорг широким жестом отбросил ставший ненужным серебристый, боорской ковки меч.
По-медвежьи обхватив голубую колонну руками, он со скрежетом вынул ее из отверстия в большом щите. Щит задвигался, и из-под него послышались негодующие крики. Соквоорг, качаясь от тяжести, поднял колонну над головой и швырнул ее в сторону Щели. А затем прыгнул за ней сам.
Острая боль в надорванных сухожилиях терзала его. Но осталось совсем немного. И соквоорг обязательно пройдет свой последний и самый главный путь!
Глава 3Туриг дрожащими руками развязывал свой поясной кошель и никак не мог развязать. Он до сих пор не удосужился надеть панцирь, а теперь делать это было слишком поздно. В хархском лагере с той стороны моста творилось что-то неописуемое. Соквоорг сбросил идола Йирха на землю и потащил его сквозь толпу к мосту. Было видно, как его бьют, но он не сопротивлялся.
– Прости меня, Реорн! Мне никогда больше не придется испытать твою милость. Но я должен рискнуть!.. – Туриг сильно дернул завязку, и та порвалась. Кошель распахнулся.
Хьора оказалась жирной и чуть солоноватой. Он легко проглотил ее.
Вскоре Туриг испытал удивительные ощущения. Все части окружающего мира – снежные ники, скалы, кусты, скользящие по небу облака – словно бы приблизились. Он не просто видел их, а ощущал всем телом. Он теперь был естественной и необходимой частью этого мира, а мир был продолжением его самого.
Туриг ощутил никогда до сих пор не испытанную им абсолютную уверенность в своих силах. Уверенность в своих возможностях – они безграничны! Уверенность в своей правоте – я безусловно прав! Уверенность в своей победе – как же может быть иначе? Яд хьоры сбросил с его мятущейся души непомерный груз знаний и избавил ее от печали. Хьора уже корежила его сознание, затуманивала память и выводила из подвалов его души простейшие желания. Соквоорг, который раньше был Туригом, понял, в чем состояла его цель. Впрочем, он знал ее и раньше.
Его худое тело наполнилось небывалой мощью. Жидкий огонь разливался по жилам и мышцам его рук и ног. Он кричал, и мощный крик его, отраженный от гранитных утесов, возвращался к нему многократно.
– А-а-аэ-э-эй-й! – возвещал соквоорг миру о себе, мчась через мост туда, где тяжко ворочался в толпе хархских солдат идол Червя Йирха.
Если бы он оглянулся назад, он бы увидел, как закаменело лицо Муция и как капитан жестоко ударил себя в лоб привыкшей к рукояти меча рукой.
Соквоорг умирал. Умирало и сплошь покрытое ранами тело Фрохалька. Вопрос был лишь в том, что произойдет быстрее. Тяжелая колонна с Червем невыносимо давила на его плечо, ноги его с трудом передвигались.
Соквоорг защищал лицо, прикрываясь от ударов левой рукой. Это все, что он мог. Пальцы правой руки, придерживающей проклятую колонну, уже были отрублены. Левая кисть, которой он отмахивался от солдат, была разворочена ударом копья.
Его выручало только то, что солдаты, доведенные до исступления, толкались и мешали друг другу. Отчасти помогали ему и чудесные боорские доспехи. Но, несмотря на это, сейчас из всех щелей доспехов сочилась горячая кровь. У него начало темнеть в глазах.
Несколько хархов, преодолев робость перед святыней, схватили Иирха за голову и дернули. Соквоорг качнулся, пропустил сильный удар в лицо и упал под тяжестью навалившихся врагов. Он понимал, что встать ему уже не дадут.
– Отец Воорг! – взмолился умирающий демон. – Я… не смог…
– Вставай!!! – этот наполненный жизненной энергией рык был ему почему-то знаком.
Что-то свалилось сверху, потом еще.
Соквоорг открыл глаза. Исполненный ярости серый вихрь крутился меж ним и вражескими солдатами. И под нечеловеческим напором этого вихря стена хархов прогибалась и отступала.
Соквоорг, который был Фрохальком, столкнул с себя два трупа и, покачиваясь, встал. Потом приподнял конец голубой колонны, зажал его под мышкой и упрямо поволок к уже близкому провалу Щели.
Ругать себя было поздно и бессмысленно. Сейчас надо было выручать стротана Турига. Но как это сделать, Муций пока не знал.
Можно убить демона. При помощи хорошего удара по затылку или бурдюка с водой. Но после этого проклятые хархи прикончат их всех. И стротана тоже. Оставить все как есть, и пусть демон делает свое дело? Это тоже не выход. Во-первых, демон долго не продержится – умрет. А во-вторых, это риск. Душа стротана может навсегда остаться там, в Бездне Незнаемой.
Муций вертел возникшую ситуацию так и эдак. И в конце концов пришел к единственному оставшемуся ему решению – находиться рядом и действовать по обстоятельствам.
Он построил гвардейцев правильной фалангой, лучникам приказал держаться сзади и двинул отряд вперед.
Ноцайр наотмашь лупил мечом своих же солдат и почти охрип от крика. Ничего не помогало. К тому же из-за моста пришел второй демон, и один Иирх знает, сколько их еще осталось у реанцев в запасе. Первый же демон, изрубленный его солдатами, продолжал ползти со своей добычей – колонной Йирха. Ноцайр делал все возможное, но остановить его, похоже, было нельзя.
Второй демон оказался сильнее первого. Первый только и мог, что стоять на мосту, второй же сразу перешел в атаку, яростно кромсая мечом хархских солдат. И мало того, он нашел себе еще один меч и теперь вертелся, сея смерть обеими руками.
А Бугаша не было – его уже унесли вниз полумертвого, без правой руки. Теперь вся ответственность за исход битвы на перевале лежала на Ноцайре.
«Иирх, я же старался, старался, как мог!» – мысленно молился он.
Но было ясно, что потерю колонны Хухар ему не простит. Зуб Йирха Хухар с удовольствием воспользуется этим случаем, чтобы принести кожу командора Ноцайра в жертву Червю.
А может быть… обмануть мерзавца Хухара? Лишить его величайшего наслаждения?
Это, пожалуй, справедливо. Это будет наградой Ноцайру за долгую службу.
Он обхватил ладонью истертую рукоять меча и медленно пошел туда, где в гуще его солдат ярился и жутко рычал серый реанский демон.
Соквоорг легко исполнил его последнее желание, и Ноцайра не стало.
Соквоорг, бывший некогда боорингом Фрохальком, доволок тяжеленную колонну до парапета моста, а затем, расходуя последние силы, прислонил ее к парапету так, чтобы ее вершина нависла над пропастью. У него оставались считанные мгновения отпущенной ему жизни, и он пытался успеть перевалить идола через парапет.
Обхватив основание колонны руками, он с огромным трудом начал выпрямляться. И тяжелая колонна в конце концов поддалась его усилиям. Она все больше и больше нависала над пропастью. Потом она перевернулась и исчезла в бездне. По дороге колонна сильно ударила еле живого соквоорга основанием в лицо.
Капитан Муций был воином и, кроме того, реанцем. Поэтому он не смог бросить товарища, когда тот был беспомощен, а душа его маялась в Бездне Незнаемой.
Капитан Муций с огромным трудом приподнял тяжелое, закованное в броню тело Фрохалька и перевалил его через гранитный парапет моста.
– Воорг… Друг… – неслышно шептали разбитые губы бооринга, когда капитан Муций опускал его тело в Щель.
Так завершился земной путь Фрохалька, внука Хродрига, предсмертные подвиги которого легли в основу знаменитой боорской саги «Битва соквоорга со Змеем».
Соквоорг, некогда бывший стротаном Туригом, ясно видел перед собой цель и изо всех сил стремился ее достичь. Растоптать и отбросить с порога Реаны хищную голубую змею – вот что он хотел. Он хотел это каждой клеточкой своего тела, хотел всем существом. Он перешел в атаку.
Приобретенные когда-то давным-давно в Хермонской Академии рефлексы фехтовальщика возродились в нем. Он не просто убивал своими двумя мечами, он жалил ими. Он наносил врагам жгучие раны, заставляя их в панике бежать. Это было гораздо легче и эффективнее.
Соквоорг гнал, жестоко гнал своих врагов. Ему не требовалось их убивать.
Сразу за соквооргом следовали свои – гвардейцы, ведомые Муцием. Они шли ровной, блестевшей начищенными бронзовыми щитами стеной. Через каждые несколько шагов они ударяли мечами по своим щитам, выкрикивая «Хур-р-р!».
Соквоорг завывал, как голодный дракон, и в ярости мотал головой. Он был страшен.
…Ецхар был возмущен до глубины души. На перевале явно шла битва. И серьезная – Глаз Йирха Бугаша недавно пронесли на носилках, и было видно, что он уже не жилец. Ноцайр сидел там безвылазно. А всю воинскую славу получит, как всегда, тысячник Непобедимой тысячи Поркуш!
Разве не справедливо было бы, чтобы и небольшой избранный отряд Молниеносной тысячи с ним, Ецхаром, во главе внес достойный вклад в общую победу? Но Поркуш загородил дорогу кордоном, поставленным якобы по распоряжению Ноцайра. Командир кордона, как ни упрашивал его Ецхар, на вопросы не отвечал и постоянно прислушивался к чему-то наверху. А звуки оттуда доносились иногда весьма непонятные.
«Интересно, – подумал Ецхар, – кто это так воет?»
Его люди говорили о каких-то демонах. Но известно, о демонах солдаты болтают всегда, когда маются бездельем вместо того, чтобы участвовать в хорошей схватке с противником.
Вдруг командир кордона и тысячник Ецхар одновременно вздрогнули. Сверху Послышался долгий торжествующий вопль, в котором не было ничего человеческого. Мурашки пробежали по спине Ецхара – вопль приближался!
Он напряженно и сосредоточенно смотрел вверх, словно пытаясь увидеть за черной скалой картину происходящего. И в этот момент на глазах Ецхара с верхнего витка серпантина стали падать люди – вначале редко, один за другим, а потом сплошным потоком.
– К оружию! – жесткий командирский бас Ецхара разорвал ровный ропот зарождающейся паники. Но только на миг. Потому что сверху на них неслась все сметающая на своем пути вопящая масса, в которую превратились солдаты Непобедимой тысячи Поркуша.
И вой!
Молниеносная тысяча тоже дрогнула и подалась назад. Побледневший Ецхар с горящими глазами бросился навстречу катящейся толпе, но был смят обезумевшими людьми. Они больше боялись другого – того, что неотступно следовало сзади и исторгало ужаснейшие крики из отставших.
Демона!
В расположении бывшей Молниеносной тысячи возникла жестокая свалка. Дорога оказалась узка, и тех, кто послабее, безжалостно выталкивали за пределы серпантина. Солдаты сыпались вниз. Словно горох.
– Горный демон! Горный демон! – зловещий слух скатился по загаженным извивам Новой дороги и никак не хотел умирать. Командиры всячески пытались удушить этот вздорный слух, однако ничего не помогало. Пронесли полумертвого Бугаша, и слух набрал новую силу.
Вайц, тысячник Наводящей Ужас тысячи, судил в шатре болтуна-паникера, когда его срочно вызвали наружу. Покинув шатер, он увидел, что все задрали головы вверх и пытаются что-то рассмотреть.
Вначале он мало что заметил – просто какое-то движение наверху. Но потом, как следует присмотревшись, увидел.
Между витками серпантина постоянно проскальзывали голубые точки. Как будто падал снег. Но это был не снег, а солдаты. Солдаты-выскочки Поркуша. И у тысячника Вайца волей-неволей возникла крамольная мысль.
«Хм… возможно, на этом перевале вправду демоны?» – подумал он.
Соквоорг оказался существом совсем не глупым. Муций с гвардейцами уже давно помогали ему гнать противника, и он не бросался на своих с двумя бешено крутящимися в руках мечами. Наоборот, его действия были целенаправленны.
– Хермонская мечевая школа, – тихо завидуя, шептал Муций, глядя на фантастические фигуры и красивейшие каскады, получающиеся у демона словно сами собой.
Капитан Муций когда-то учился в Нипее и привык иметь в левой руке небольшой щит. Но ведь и стротан, сколько Муций его помнил, всегда носил на боку один меч. Муций пожалел, что никогда не видел, как стротан фехтовал.
Однако в данный момент все фехтовальные таланты соквоорга тратились впустую. Хархи в диком ужасе бежали от неистовствующего демона с такой скоростью, с какой только могли, а паника распространялась еще быстрее. Муций сверху видел, как целые хархские сотни срывались со своего места и, бросая войсковое имущество, скатывались вниз.
Вскоре медленно и тяжело начали двигаться нижние тысячи. Они организованно сворачивали свои шатры и удалялись по дороге походным строем.
«Пора!» – понял Муций.
Он еще раз оглядел свое воинство. Похоже, гвардейцы уже хорошо поняли, что от них требуется. Они тыкали копьями в спины убегающих, и если бы не болтающийся под ногами демон, то эффективность их действий была бы гораздо выше. Их можно было бы построить во всю ширину дороги, и хархи покатились бы вниз лавиной.
Но вой, вой!..
Капитан Муций ощущал, что нечеловеческий вой демона был сейчас едва ли не самым важным фактором их успеха.
– Надо, значит, надо. Ради большого дела можно и повыть, – решил капитан Муций. – О Великий Реорн, не бросай своего верного Муция!..
Теперь следовало найти камень.
Чудовищно медленно, невыносимо медленно уходила проклятая голубая змея с Новой дороги. Слишком уж много врагов на ней скопилось. Соквоорг с печалью в глазах смотрел, как осторожно ползут вниз нижние тысячи. Он недавно понял, что никак не успевает сделать то, что было необходимо. Он умирал.
Тягучая боль в руках и ногах, один раз возникнув, уже не отпускала, а лишь нарастала со временем. В силах ли он сделать то, что задумал? В силах! Должен, значит, может. Он может все – в этом не было никаких сомнений. Именно он уничтожит голубую змею, пропахав ее кровавым плугом до самого кончика хвоста.
Он с интересом наблюдал, как ловко перепрыгивают спасающиеся враги на нижний виток серпантина. Они летели и размахивали руками. Они-то смогли. А он? Ведь он – соквоорг! Он легко сделает то же, что делают они. Он обязан добить змею!..
Соквоорг принял решение.
Процесс умирания соквоорга для людей – загадка. Известно лишь, что он влияет не только на физические способности Демона.
Соквоорг остановился и расширившимися глазами посмотрел вниз. Панорама заросшего лесом Тайранского ущелья с втягивающейся в его горловину колонной хархских солдат завораживала его. Соквоорга тянуло туда, в ущелье. Он чуть-чуть наклонился…
