Текст книги "Тупиковая ветвь (СИ)"

Автор книги: Сергей Тишуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

– Карину тоже крышуешь?

– Э-э! – поднял указательный палец Амба, будто кавказец на рынке, – Не меряй нас городскими мерками! У нас никто никого не крышует! Рабочие моменты решает профсоюз или Вова с подручными. Я только обеспечиваю безопасность.

– Это как? – не понял Шрам.

– Клиенты разные попадаются. С виду плюгавенький задрот, а выпьет и в откровенного маньяка превращается. Садо-мазо требует. Другой, ножом угрожать начинает, требовать всякие непотребства городские. Кто это решать будет? Шериф? Тот, ерундой не занимается. Вызывают меня, и я внятно объясняю уроду, как нужно правильно себя вести в приличном обществе.

– Да ты просто Бэтмен! Борец с беспределом и спаситель попавших в беду. Ладно. Пойду с Буцефалом попрощаюсь, потом вздремну часок. Чё-то притомился. Может у зелья побочка такая?

– Да нет, – удивился Амба, – Сам пробовал. Всё у вас, городских, не как у людей!

С конём попрощаться это, конечно, святое. Денис зашёл на конный двор, кивнув дремавшему возле ворот пареньку, помогавшему конюху убирать стойла. Объяснил, что заглянул только попрощаться. Предупредил, дескать, решил продать коня и заниматься этим будет хедхантер Амба. Парнишка понимающе кивал, но в сонных глазах читалось: отстань дядя.

Каркас здания собрали из тех же щитов, что и гостиницу. Вдоль прохода стойла. По десять в ряду. Заняты меньше половины.

Денис, по дороге сюда, купил с лотка несколько яблок и, похлопав коня по холке, скормил одно сразу. Остальные бросил в овальную кормушку на перегородке.

– Ну что, дружище, не судьба тебе попасть в гарнизон. Будем расставаться здесь. Надеюсь, всё сложится у тебя хорошо.

Денис говорил медленно и громко. В паузах прислушивался ко всем доносящимся звукам, ожидая реакции. Но кроме фырканья и переступа животных, ничего услышать не удалось.

Убедившись, что случайных свидетелей нет, скинул рюкзак. Достал спутниковый телефон. Сначала проверил входящие, затем набрал номер. Абонент долго не отвечал. Наконец, механическим тембром предложили оставить голосовое сообщение.

– Вынужден задержаться в Костоломовке на неопределённое время. Потом постараюсь наверстать упущенное. Пока прогнозы оправдываются. Вопрос: может ли кто в управлении знать о нашей связи? Боюсь предполагать худшее, но возможна утечка. Местный глава странно себя ведёт. В остальном всё по плану. Раньше, чем через двое суток на связь не выйду.

Денис отключился. Сложил антенну и принялся засовывать аппарат обратно в рюкзак, когда за спиной раздалось вежливое покашливание. Душа приготовилась похолодеть и юркнуть в пятки, но разум отметил, что бесёнок на плече сидит спокойно.

Поэтому не стал резко разворачиваться, вставать в стойку и пытаться сломать шею незваному гостю. Закончил прятать телефон в складки белья, застегнул клапан и только после этого обернулся.

Возле притолоки стоял босоногий мужичок росточком с локоть. Нечёсаные волосы, окладистая борода и длинная меховая душегрейка по цвету совпадали. Тронутая патиной медь.

– Я, так полагаю, Кузьма? – вместо приветствия, спросил Денис.

– Нет сержант, – расправляя шевелюру и оглаживая бороду, ответил домовой и теперь стало видно, что лицо ещё молодое, без старческой серости и морщин, – Кеша я. Иннокентий Кузьмич.

– Ну здравствуй, Кеша, – понизив голос поздоровался Денис, – Честно признаюсь, не ожидал. Слобода ведь поселение не жилое, дома без фундамента.

– Всё верно, – согласился хранитель очага, – Только первая бытовка появилась здесь сорок восемь лет назад, а гостиница летом двадцатипятилетие справила. Не место красит человека, а человек одушевляет своим присутствием место. Слышал историю о том, как в Норильске клопы появились? Они сами пешком пришли.

– Как понимаю юмор у вас по наследству передаётся.

– Юмор – это защитная реакция организма на стресс. Жить бок о бок с вами, человеками, это тяжкая доля. Врагу не пожелаешь. Вот и приходится разговляться шуточками. Кому карманы зашьёшь, кому ширинку. А самое весёлое, крупу по простыни рассыпать.

– Затейник ты. Случилось чего?

– Вроде нет. Поздоровкаться зашёл. Любопытство, знаешь ли, присуще всем живым существам. А тут такое событие! Никогда человека с печатью доверия не встречал. Да ещё с импом* на плече. Зачем бесёнка с собой таскаешь? Вредные они и безалаберные.

– Да как-то само собой получилось, – растерялся Шрам, не заметив, что начинает оправдываться, – Печать ведь в обе стороны работает. Жители Нави не только мне помогают, но и за помощью приходят. Этот оболтус с бабайкой и его подругой сцепился. Те молодняк, гопота. Только с погоста откинулись. Не поняли ещё что духи и в круглосуточный за портвейном припёрлись. А бесёнок там ночи коротал, сумки и пакеты надкусывал, чтобы ручки отрывались. Ну и решил их уму-разуму поучить, место в жизни определить. Те ему бока и намяли. Он же маленький! Крылья сломали, вином облили и мукой обсыпали. Вот и приковылял ко мне. Ходят-то импы плохо, больше летают.

Бесёнок на левом плече, учуяв, что говорят о нём, зашипел и застрекотал. Затем гордо привстал на коротких задних лапках и расправил перепончатые крылья. Никаких рогов у него не было. Просто изогнутые когти располагались на локтевых суставах. И когда имп складывал крылья за спиной, они торчали как дьявольские вилы из-за ушей.

– Добрый ты значит, – с сомнением констатировал домовой.

– Ты пандемию не застал, а люди, пережившие её, зареклись держать домашних животных. Тогда множество кошек и собак, полакомившись своими умершими хозяевами, мутировали и начали бросаться на всех, распространяя заразу. Когда жена умерла, я растерялся как-то. Тянуло поговорить с кем-то. Ну, не в смысле прям поговорить, а рассказать о наболевшем. Что бы тот внимательно слушал и не перебивал. Не хомячка же мне заводить!

– Да, – согласился Кеша, – От хомяков только мусор и вонь.

– К тому же имп всегда предупредит. О каверзе какой или засаде. Все звуки слышит отлично, особенно в недоступном человеческому уху диапазоне. А зрение, доложу тебе, как у хищника из голливудского фильма.

– И обо мне предупредил? – подколол Кеша, преобидно хихикнув.

– Увы, – Денис с укором скосил взгляд на бесёнка, – Видимо, принял тебя за своего. Я его за косяк вечерней пайки лишу. Без сладкого спать ляжет.

– Как был солдафоном, так и остался. Поговори, разъясни. Чего наказывать-то сразу?

– Да мы это… – смутился Денис, – жестами в основном общаемся. Я не уверен, что он вообще мои слова понимает. Но слушает очень внимательно. У меня бывший сосед по офису, тоже детектив, свои версии бюсту Шерлока Холмса докладывал. Тот умел слушать. Данилыч утверждал, что помогает.

– Вот те раз! – подавляя смех, изумился Кеша, – Ты что ж, до сих пор не научил его говорить?

Денису надоело зубоскальство пришедшего на экскурсию домового и он, повысив голос, перешёл на манеру общения Шрама.

– Нет, блин! У нас же в любой газете, в рубрике «Полезные советы», есть статья «Как научить импа разговаривать»! Это же не сложнее, чем попугая! Мне просто лень почитать инструкцию!

– Не распаляйся, сержант! Я же не знал! Извини!

– И почему сержант?

– Не ори! – прижал к губам палец Кеша, – Это меня никто не слышит, а ты возмущаешься на всю конюшню. Я понял, что тебе не весь файл загрузили.

– Ну так объясни! – рявкнул шёпотом Шрам, – Восполни, так сказать, мои пробелы в образовании.

– Слишком долго. Да и слов многих не поймёшь. Я ночью тебе приснюсь.

Остыв, Денис, глядя в след Иннокентию Кузьмичу, достал сигареты. Подумал и решил, что в деннике курить не стоит. Убрал в карман.

Малюта, конечно, рассказывал, как домовые передают информацию в сновидениях. Вспомнил он и о способе обмена данными между сородичами. Их разум чем-то напоминал грибницу и сообщения не передавались, а просто записывались на общий сервер, а потом транслировались в сознание каждого. Те двое, Кузьма Пантелеймонович и Кузьма Пафнутьевич знали его, как сержанта. Так что никакой загадки в обращении домового нет.

Ещё раз похлопав коня по загривку и поцеловав в щёку, Денис простился окончательно.

На выходе хотел отсчитать сторожа, запретив спать на работе, но парнишка не дремал. Наоборот, выглядел возбуждённым и, стараясь придать ломающемуся голосу взрослые интонации, строго спросил:

– Какой-такой Сержант? У меня в допуске таких нет!

– Конь мой только по паспорту Буцефал. Я его Сержантом кличу. Он в конной гвардии служил. Списан по ранению.

–

пеняжник* – церк. меняла или банкир, торгующий деньгами. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка.

Имп* – бесоватое мифологическим существом, похожее на фею или гоблина. Они больше озорные, чем злые или вредные, а в некоторых регионах их и вовсе изображали служителями богов.

Импы часто изображаются как одинокие маленькие существа, всегда ищущие человеческого внимания. Они часто используют шутки и шалости, чтобы заручиться человеческой дружбой, которая часто имеет неприятные последствия, когда люди устают от излишней настойчивости импов.

Глава 5

Не знаю как в остальном мире, но в России распорядок дня существует только на бумаге. Для этой цели различные издательства выпускают толстые тетради с гордым названием на обложке: «Ежедневник». Он даже на самокрутки не годится: бумага слишком толстая.

Короче, у нас либо полагаешься на волю случая и пускаешь всё на самотёк, либо сжав зубы прёшь к цели, невзирая на обстоятельства. Так что план только один – не загадывать ничего наперёд.

Визит домового, которому вдруг захотел поглазеть на приезжего обладателя печати, как любопытные ходят в кунсткамеру, чтобы полюбоваться на уродцев, чуть было не выбил Дениса из графика запланированных на сегодня дел.

Предчувствуя новую неприятность, не стал заходить в номер, а сразу отправился в банк. Карина найдёт чем заняться, а наличные нужны, чтобы «план Б» состоялся при любых условиях.

Стройная, светловолосая операционистка в корпоративных цветах и респираторе с логотипом организации, подскочила к клиенту, едва Денис переступил порог. Вообще, в подобных учреждениях персонал отличается особой дисциплинированность. Низшее звено вышколено, как прислуга в замке какого-нибудь графа, чья родословная уходит вглубь средневековья.

– Чего изволите? – ожидал услышать Шрам, но девушка произнесла другое, – Лазарь Давидович ожидает вас в своём кабинете.

«Пора прекращать удивляться местным обычаям и включать голову», – мысленно посоветовал себе Денис и последовал за операционисткой.

Конечно, за ним следили, но со слобожанской спецификой!

Кабинет – это громко сказано. У Шрама офис в Рязани был в два раза больше. Так, конторка, отгороженная от зала панелями МДФ. Солидный двухтумбовый письменный стол из натурального дерева, скорее всего, разместили здесь до реконструкции. Иначе бы не влез.

Еще антикварный секретер со множеством выдвижных ящиков и откидной столешницей, на которой располагался ноутбук. Зачем два стола в одном кабинете? Скорее всего, как в старом анекдоте: – Зачем тебе два меча? – Чтобы все спрашивали!

Шутка, конечно. Только кроме секретера и огромного стола в комнате ничего примечательного не наблюдалось. Того, что придавало бы помещению законченный, обжитой вид. Даже четыре офисных кресла выглядели сошедшими с одного конвейера. Так не бывает! У хозяина кабинета, если это действительно рабочее место уважаемого человека, должно быть собственное кресло. Допустим, не железный трон из мечей, но что-то отличающееся от стульев для клиентов.

Что могло вынудить одного из трёх хозяев слободы, выдать чулан для старой мебели за свой кабинет?

– Леночка! Принеси нам кофе и вазочку моих любимых крекеров, – попросил Лазарь Давидович, когда девушка, пропустив гостя, собиралась закрыть дверь.

Шрам оглядел кабинет, сдвинул на шею походную бандану и плюхнулся на один из офисных стульев.

– Демократичненько у вас, – хмыкнул он, демонстративно стебаясь над обстановкой.

– С кем поведёшься, так тебе и надо, – улыбнулся в ответ глава «Инвестгрупфонда», – Видел бы ты мой кабинет в Москве! А офис занимает три этажа! Общая площадь поболее Костоломовки.

– Думаю, ваш кабинет и здесь не хуже, – парировал Денис, заговорщически подмигнув.

Банкир стёр улыбку с губ.

– Раз уж ты обо всём догадался, то не буду ходить вокруг да около, как Моисей по пустыне. Мне не хочется, чтобы мои, как бы это помягче сказать, инвесторы, проведали о нашей беседе. Знал, что зайдёшь, догадывался, во всяком случае. Поэтому на скорую руку состряпал эту фальшивку.

– Как-то вы не лестно о Бене и Вове, – демонстративно притворно возмутился Шрам.

– Мои подельники? Я тебя умоляю! Не вынуждай начать грязно ругаться на идиш! Они тут абсолютно не причём!

– Даже так! Получается вас троих не приспичило добровольно собраться в Костоломовке на сходняк? Надеюсь, вы не сбежали, желая отсидеться подальше от столицы?

– Люди моего уровня не бегают, – совершенно серьёзно сказал Лазарь Давидович, – Знаешь почему?

– Потому что если я накосячу и попытаюсь скрыться, то мои шансы будут примерно пятьдесят на пятьдесят. Если накосячите вы, то шансов затеряться на просторах страны у вас нет.

– Могу дополнить твою версию одной поправкой. Если, выражаясь твоей терминологией, я накосячу, то не успею даже подумать о необходимости бежать. Так что ты ошибся. Здесь, конечно, не съезд учредителей «Инвестгрупбанка», но и не польское правительство в изгнании.

– Вы хотите поговорить со мной об этом? Или обсудить заказ, который завтра предложит мне Вениамин Дмитриевич?

Узнать для чего позвал банкир в имитацию кабинета Денису помешала Леночка, доставившая поднос с кофейным сервизом и хрустальной вазой с шоколадными крекерами.

– Я буду обращаться по имени, – заявил Лазарь Давидович, когда прислуга удалилась, – Меня немного коробит от ваших бандитских погремух. Скажи, Денис, ты, часом, не толераст?

– Ну, знаете! – Шрам едва не поперхнулся кофе, решив сделать глоток, чтобы выказать доверие к хозяину кабинета, – Заподозрить меня в приверженности к либеральной демократии… Это оскорбительно!

Шрам демонстративно отодвинул чашку, решив до конца беседы не притрагиваться к угощению.

– Не пыли, Денис. Никто тебя ни в чём не подозревает. Просто спросил. В конце концов у нас запрещена только пропаганда. Нужных власти пидарасов не трогают, если они не выпячивают свои наклонности и не бравируют ими.

– Это работает только в столице. Внутри третьего транспортного кольца. Стоит такому персонажу выбраться за ТТК и за его судьбу никто не даст ломаного гроша.

– Знаю, – согласился Лазарь Давидович, – Слышал историю Филиппа Бедросова, создателя оперы «Всадник на белом коне». Талантливый был чертяка! За него вписались на самом верху. Дескать, и Чайковский был геем, и Фредди Меркьюри. У творческих натур всегда кукуха моросит. Обещали, будто он напишет целый цикл под названием «Всадники апокалипсиса». Но его зачем-то понесло к вам в Рязань и там повесили. Прискорбно. Случайно, ты, Денис, не приложил к этому руку?

– Его убили в Люберцах, – уточнил Шрам, – Зачем туда попёрся, не знаю. Возможно, выманили дурачка. Ему отрубили голову.

– Вот как! – удивился банкир, – А меня уверяли, будто повесили.

– Отрубили голову, вбили в сердце осиновый кол и повесили за яйца.

– Странно, – задумался инвестор, – Всегда считал, что геев сажают на кол.

– Не этот случай. По моим сведениям, он якшался с чернокнижниками. Участвовал в их мессах и, якобы, талант получил в обмен на душу.

– Любопытно, любопытно… – Лазарь Давидович снял очки, после чего подушечками большого и безымянного провёл по прикрытым векам, почти на полминуты сжав пальцы у переносицы, – Как ты относишься к чернокнижникам? По моим данным ты на них ни разу не работал.

Теперь Шрам всё понял. Этот хитрый еврей, решив зайти из далека, прощупывал почву перед будущим контрактом с Беней Корнем. Просто хочет знать наверняка, стоит ли открывать карты перед оказавшимся проездом детективом. Значит объект, по которому предстоит работать, либо связан с чернокнижниками, либо один из этой братии. Последнее мало вероятно. Выступать супротив всесильных колдунов и ведьм не решится ни один бандит. Тогда что?

– Я к ним не отношусь, – повторил старую армейскую шутку Шрам.

– Хорошо, перефразирую вопрос: испытываешь ли ты к ним чувство приязни? Извини за мою излишнюю интеллигентность. В юности воспитывался в гуманитарном лицее при союзе за возрождение монархии.

Шраму захотелось вернуть бандану на лицо, чтобы этот приторный поборник светлых идей царизма, не комплексовал от его гримас.

– Давайте уже определимся, Лазарь Давидович! Мы общаемся на великосветском языке или на общедоступном наречии? В вашем нынешнем окружении «испытывающих приязнь» именуют терпилами. Получается вы, тактично ссылаясь на свою якобы воспитанность, все-таки оскорбили меня. Я не терпила!

Банкир вернул очки на переносицу, достал носовой платок и промокнул кончики губ. Он волновался и не знал, как говорить с человеком, который ему ничем не обязан, но от которого многое зависит. Он лихорадочно искал рычаги давления, кнопки управления или линии соприкосновения. Но не находил.

– Давайте не будем тянуть кота за бейцалы, – решил прийти на помощь Шрам, – Просто скажите, что вам от меня нужно и я отвечу, смогу ли вам помочь. Мне похеру кого искать. Бандита, сбежавшего мужа или шантажирующего вас колдуна.

– Если бы ты знал на сколько всё сложно, то не был бы столь прямолинеен.

– Всё именно так, как я сказал, – Шрам немного подался вперёд, стараясь встретится глазами с банкиром, – Либо вы говорите, либо я ухожу. Можете продолжать жевать сопли и искать более подходящую вам кандидатуру.

На мгновение он испугался, что стеснительный еврей откажется от его услуг и тогда придётся обращаться к сомнительному пеняжнику ради обмена слитков на монеты. Но Лазарь Давидович, похоже, находился в цейтноте и обстоятельства требовали быстрого решения. Возможно, у него имелась прямая связь с Беней и теперь он знал, что поездка, ради получения дополнительных консультаций, не принесла успеха.

– Ты знаешь что-нибудь о репродуктологии?

– Разумеется. Не слышал, чтобы чернокнижники интересовались данной темой. А вот государственных институтов по борьбе с бесплодием огромное количество. Мошенников тоже хватает. Слышали историю про афериста Игнасио? Якобы обладателе божественного дара богини материнства и плодородия Деметры.

– Нет, – развёл ладони банкир.

– Года два назад этот мачо перетрахал полтора десятка баб в Москве и за МКАДом. Девушек и замужних. Ему было пофиг. Каждой обещал, что уж от него-то они точно забеременеют. В суде подобные дела бесперспективны. Да и секс происходил по обоюдному согласию. Многие вообще отказывались предъявлять сластолюбцу претензии. Пока Игнасио не трахнул дочку одного высокопоставленного чиновника из администрации Зеленограда. Тот объявил награду за поимку проходимца. Это было одно из первых моих дел. За гонорар мы тогда с Демидом сняли в складчину приличный офис в Рязани.

– Боюсь, здесь не мошенничество. Хуже.

– Что хуже? Киднеппинг? Торговля спермой из госучреждений? Незаконное оплодотворение?

– Последнее.

– Ну-у-у… – протянул Шрам, по-прежнему не понимая куда клонит банкир, – Это сложный вопрос. Теоретически, если клиентка беременеет после процедуры и получает желаемое, то есть плод хорошо развивается, и она рожает здорового ребёнка, то ничего предосудительного в этом нет. Каждая семья мечтает завести малыша. У меня вот нет детей. Мы с женой много чего перепробовали. И незаконного, в том числе. Для обвинения есть какие-то веские причины?

– Есть, – заверил Лазарь Давидович, – Но они столь фантастические, что не озвучу, дабы не показаться сумасшедшим.

– О вас многие говорят с придыханием, но я не из тех, кто верит на слово. Факты.

– Тебе они не понравятся, – банкир заёрзал на стуле, – Но сам вынуждаешь. Твоя жена погибла после обращения в центр репродуктивной медицины по адресу город Рязань, улица Возрождения, здание восемь, клиника «Новый ковчег».

Координаты Лазарь Давидович зачитал из лежащего под рукой ежедневника с золотым теснением на бордовой обложке.

Хотя Шрама и зацепила такая осведомлённость, напрягаться пока не видел причин. Конечно, о нём навели справки. С деньгами и связями местных воротил такое делается легко.

– Это был несчастный случай, – немного отрешённо сказал он.

Не хотелось показывать перед криминальным авторитетом свою скорбь и боль от утраты.

– Хотите сказать, что при вашем опыте сыскной работы вы согласились с формулировкой следственного комитета?

– Лена лежала на обследовании в этом центре. Анализы показали высокую вероятность беременности, если правильно подобрать донора. Это нормально. Мне сорок один. Жене было тридцать восемь. Предельный возраст. Мы не могли упустить последний шанс завести ребёнка. Всё было обговорено. В тот день я вынужден был уехать. Получил хороший заказ, а услуги центра стоили недёшево. Лена отправилась в клинику только подписать договор. Да, при ней имелась небольшая сумма наличными. Задаток, а основную сумму мы собирались перечислить цифровыми рублями по безналу. Не такие уж большие деньги, чтобы кто-то решился на налёт преднамеренно.

– Гот зол аф дир оншикн а нар! – не сдержался банкир, – В деле сказано, что пара гопников напала и ограбила твою жену. Пара гопников, Денис! Среди бела дня! Не в подворотне, а в людном месте! Гопота не убивает, отняв кошелёк!

– Чё тебе надо, мытарь хренов? Такое иногда случается.

– А если я скажу, что твою жену убили из-за обращения в этот центр.

– Факты!

– Ты ведь нашёл убийц?

– Нашёл. Живыми взять не удалось. Шерифу заявишь?

– Значит, тебе не удалось расспросить их о нападении? Жаль. Ты бы понял, что целью грабителей был вовсе не кошелёк. В центре расслабились от своей безнаказанности. Служба безопасности потеряла нюх и не пробила чьей женой является новая клиентка. А может в результате обследования, врачей настолько впечатлили результаты анализов, что они решили провести эксперимент и оплодотворить твою жену, несмотря на опасность огласки. Теперь не узнаем.

У бывшего детектива непроизвольно сжались кулаки, а желваки на скулах напряглись так, что белёсый рубец от ножа побагровел. И только взгляд остался внешне спокойным. Даже слегка отрешённым.

Лазарь Давидович не был бы успешным дельцом, если бы пропустил такую реакцию посетителя.

– Ты знал! – еврей прошептал это с таким выражением будто раскрыл тайну священного Грааля, – Золст лэбм, обэр нит ланг! Как же я не догадался! Именно после смерти жены ты продал свою долю и вернул лицензию детектива. Ты приехал в Костоломовку, разыскивая того, кто заказал убийство твоей жены!

– Не пори чушь! – медленно, сквозь зубы, произнёс Шрам, ставя кулак на столешницу, – Расследование не твой конёк. Я приехал, чтобы найти проводника до поселения Лешего. Согласись, это последнее место, где бы надумал укрыться мнимый заказчик.

Глаза банкира продолжали гореть от внезапного прозрения, но внешне он постарался успокоиться. Откинулся на стуле, отхлебнул остывающий кофе и принялся грызть крекер в форме шестиконечной звезды.

Возникшую паузу Шрам заполнил приготовлением напитка. Щедро добавил в чашку сливок, ложку сахара и тщательно размешав, сделал глоток. Одобрительно крякнув, потянулся за сигаретами.

Лазарь Давидович оценил бесцеремонность гостя и достал из нижнего ящика стола пепельницу. Пододвинул бывшему детективу, жестом предлагая ни в чём себе не отказывать.

– У вас есть дети, Лазарь Давидович? – спросил Шрам, затягиваясь и скромно выпуская дым в сторону.

– У меня есть племянник. Хороший, очень умный мальчик. Мне есть кому оставить наследство. Если ты об этом.

– Медицина делает большие успехи для продления жизни и поддержания здоровья. Только это всё ерунда. Рано или поздно мы все сдохнем. Мы вымирающий вид. Соотношение стариков и детей в России далеко не в пользу увеличения численности населения. Ни о каком развитии говорить не приходится и это вы понимаете лучше меня. Так что не знаю какие у вас проблемы с репродуктологами, только они находятся под крышей таких структур, что даже не представляю, как вы собираетесь влиять на их деятельность. Демография сейчас головная боль всего государства.

– А у тебя в мозгах не появляется прозрение, что хочу не урвать процент с работы центров, а помочь родному государству выявить предателей, покусившихся на безопасность страны?

– Чего? – переспросил Шрам.

На самом деле он употребил другую, весьма обидную и оскорбительную формулировку, но местоимение вполне подойдёт и не вызовет недовольство цензуры.

– Когда искал убийц жены, тебе не пришло в голову ознакомиться со статистикой смертности в центре?

– Я это проверял ещё до того, как Лена легла на обследование.

– Ты воспользовался своими связями в ФСБ или полистал данные официальных проверок, выложенных в общедоступном формате?

Шрам понял куда банкир клонит и промолчал. Тот воспринял молчание по-своему. Вновь раскрыл ежедневник и зачитал:

– За четыре года в результате внутриматочной инсеминации скончались сто восемьдесят три кандидатки.

– А сколько…

Лазарь Давидович не дал возможности возразить:

– Хочешь спросить сколько оплодотворений прошло успешно? Около тысячи. Фишка в том, что процедура инсеминации безвредна для организма. Максимум аллергическая реакция на нативную сперму. Но кто сейчас использует необработанную семенную жидкость? Разве что знахарки в поселении Лешего. Это не летальная процедура. Откуда такой процент смертности?

– Я не врач. Не знаю, – признался Шрам.

– Денис, ты сам предложил разговор на чистоту. Так какого хрена лепишь мне горбатого? Чуть больше трёх лет назад ты участвовал в операции по пресечению вывоза с территории подмосковной биолаборатории эмбрионов. Помнишь? Опыты по выращиванию генно-модифицированных особей? Кодовое название «Изменённые»? Операция тогда завершилась провалом. Группу расформировали. Тебя уволили. Вспоминай!

–

гот зол аф дир оншикн а нар* – (идиш) Да нашлет на тебя Бог дурака

Золст лэбм – обэр нит ланг* – (идиш) Чтоб ты жил, но недолго