Текст книги "Тупиковая ветвь (СИ)"

Автор книги: Сергей Тишуков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Новоявленный инспектор достал из модуля на поясе портативный анализатор воздуха и нажал кнопку. Аппарат включился, мигнув зелёным светодиодом.

– Сканер фиксирует сильное магическое излучение! Колись, сука! Пассажиров зомбируешь и в лес вывозишь? В обезьяннике у шерифа посидишь, пока комиссия не приедет!

Чтобы придать убедительности голосу, схватил кучера за шиворот и встряхнул так, что лопнула застёжка и респиратор повис на страховочном шнуре.

– Это Дыркун виноват! – истошно заголосил таксист.

Так пронзительно, что его коллеги решительно направились к ним, намереваясь разобраться с обидчиком. Шрам махнул перед ними ксивой, затем недвусмысленно сдёрнул с плеча «Тую».

– Кто такой Дыркун?

– Шептун наш. Я лоханулся! Купил по дешёвке у цыган трёхлетку, а она то ли запаленная, то ли с норовом оказалась. От упряжи отбрыкивалась. Что мне делать? Пять золотых заплатил! Вот мне и посоветовали к знахарю обратится. Тот предложил мне уздечку. Пока она на морде – лошадь спокойная. Не знал я, что узда заговорённая!

– Где Дыркун обитает?

– У леса за лощиной. Там ветряк самодельный стоит. Он ещё аккумуляторы слобожанам заряжает и налоги не платит!

– Разберёмся! – рявкнул Шрам и потащил в офис шерифа для составления протокола.

Преступление, конечно, плёвое. Разве что на административку тянет, но лицензия на частный извоз в корне меняла дело. Государство не просто конкурировало с чернокнижниками. Считало недопустимым применение колдовства в подконтрольных власти структурах.

Шрам рассчитывал потратить время до встречи с обиженным парнем на другое, но пришлось проторчать в участке, оформляя бумаги и формулируя претензию к таксисту. Для этой цели бутафорскую ксиву мнимой инспекции, заменил на совершенно легитимную «ветеран ФСБ». То, что бывших сотрудников конторы не бывает, знали все. Поэтому вопросов к бдительности гостя слободы не возникло.

Зачем Шраму потребовалась информация про местного шептуна, промышляющего мелкими заговорами? Пока сам не знал. Пригодится.

«Шалман» оказался заполнен разношерстной публикой, отмечающей окончание рабочего дня. Все столики оказались заняты. Стриженый, будто уже прошедший призывную комиссию и готовый приступить к изучению курса молодого бойца, Семён, гордо восседал на высоком табурете возле стойки.

Конкуренцию ему составляли три дамы неопределённого возраста. По виду не шлюхи. Скорее всего работали в многочисленных конторах и отмечали окончание рабочего дня. Решили, либо набухаться от скуки, либо снять партнёра на ночь. А скорее всего и то, и другое одновременно. С иными развлечениями в слободе явный напряг.

К парню они не приставали, держались обособленно, кучкуясь на противоположной стороне стойки. Да и зачем им молодой щегол? Ни поговорить, ни потрахаться.

Семён потягивал пиво и всячески демонстрировал свою независимость. Кроме причёски в его облике ничего не изменилось. Модный городской прикид. На лице выражение брезгливого высокомерия человека, впервые попавшего из городского конгломерата в провинциальную глушь. В предыдущий визит в бар такого не наблюдалось. Тогда он горел желанием понравиться присутствующим и этим набить себе цену.

Шрам кивнул бармену, заказал чай и два бутерброда с бужениной. Передал купленный в лавке помидор, попросив помыть и порезать. Забрался на табурет рядом с парнем, попутно отметив две детали. Несмотря на регулярное прикладывание к бокалу, количество жидкости в нём не изменялось.

Ну, да. Одно дело напиться перед важным разговором, когда придётся упрашивать солдафона поучаствовать в твоей судьбе и уронить себя в глазах рекрута. Тут глупцу понятно, что получишь пренебрежительный отказ, потому что военные не терпят хныкающих сопляков, да ещё и напивающихся для храбрости.

Другое дело сидеть с видом убеждённого трезвенника в месте, куда все приходят только с одной целью – напиться. Могут не понять и предъявить.

Этот поступок парня Шрам оценил. Семён явно способен сделать логический вывод из создавшейся ситуации и принять правильное решение.

Вторая деталь, отмеченная сержантом, заключалась в настроении кандидата. Маска самоуверенности, неумело натянутая на лицо, исчезала, стоило заглянуть в зрачки парня. Бегающий, тревожный взгляд. Он определённо чего-то опасался, но пытался скрыть душевные колебания.

Съев первый бутерброд и запив половиной кружки ароматного напитка, Шрам удостоил, терпеливо ждущего Семёна вниманием:

– Рассказывай, только кратко. У меня мало времени.

– Я не хочу в бандиты, – выпалил парень, склоняясь к соседу, чтобы не повышать голос.

– Это я уже слышал. Наймись пастухом или фермером. Километрах в ста от слободы восстанавливается муромский приборостроительный. Дуй туда. Масса льгот, плюс бесплатное жильё.

– Я слово дал, – с ужасом прошептал Семён, словно признаваясь в особо тяжком проступке, – По пьяни! Абсолютно ничего не соображал! Ещё и таблетки глотал. Я совершенно себя не контролировал! Сволочи! А теперь требуют, чтобы пошёл к старшому и дал клятву перед всем составом подельников! У них наметилось новое дело. Какой-то склад под Владимиром подломить хотят. Я, как новичок, должен присягнуть атаману, прежде чем стану полноценным партнёром.

Шрам занялся вторым бутербродом, тщательно пережёвывая и обдумывая лепет парня. Разделавшись с едой, закурил.

– Моё вмешательство будет не по понятиям, – обозначил свою позицию сержант, – Ты добровольно дал слово, а значит обязан его сдержать.

– Это была голимая подстава! – не унимался парень, – Воспользовались моментом! Бля! Соблазняли, что после дела смогу вернуться в Подольск и купить квартиру!

– Тебе в этом Подольске мёдом намазано?

– Я там родился! Там мои родители похоронены! Я хотел отомстить за них!

– Это эмоции. Сопли напуганного пацанчика. Пить тебя кто-нибудь заставлял? Нет. Сам нахрюкался. Значит выбор свой сделал добровольно. Мой тебе совет на будущее: не можешь себя контролировать – не пей в чужой компании.

Отвернувшись от Семёна, поманил бармена:

– Телефон дай.

Получив аппарат, набрал номер своего офиса.

– Амба, – сказал, услышав в трубке дежурную фразу помощника, – Бери такси и мухой к третьей общаге. Жду там.

Собравшись уходить, Шрам выложил на столешницу золотой, лёгким щелчком направил монету к бармену. Тот ловко подхватил и сунул в карман жилетки.

– Спиши что должен, остальное авансом на будущее. Не прощаюсь.

На совершенно потерянного парня он даже не взглянут.

Глава 11

Общежитие, где снимала комнату Анжелика, располагалось за кварталом ремесленников. Во всяком случае именно так показано на схеме застройки, которую Шрам вечно таскал с собой и с которой периодически сверялся. Он помнил, что свернуть необходимо возле обувной мастерской Довлатова и через задний двор выйти на параллельную улицу.

Улица – это громко сказано. Здесь конный и пеший с трудом могли разминуться, а состояние полотна такое, что даже внедорожники предпочитали сюда не соваться.

Сразу после собеседования сержант предупредил девушку, что её ждёт переселение. Возражений не последовало, потому что бывшая телохранитель, когда-то претендовавшая на должность тактика, понимала необходимость этого. Боевая группа обязана располагаться в одном месте, дабы в любой момент приступить к выполнению поставленных командиром задач. Вариант, когда участники проживают в разных концах Костоломовки, категорически не устраивал никого.

С переносом вещей можно справиться и вдвоём, но помня об израненном страстью сердце помощника, Шрам не мог не пригласить Амбу. Шанс, даже призрачный, должны иметь все. Именно поэтому и согласился на встречу с Семёном.

Слобожанские сумерки темны, но не так тихи, как украинская ночь, со слов Пушкина.

Малое число жилых построек с лихвой компенсировалось обилием сараев, погребов, курятников и прочих хозяйственных построек. Тут и там горели костры, аккумуляторные фонари под козырьками, жарились шашлыки, разливалась бражка, играла музыка. Кто-то подбивал бабки, кто-то доделывал то, что не успел за день.

На одинокого путника никто не обращал внимания. Дело даже не в форме и не в висящем на ремне автомате. Так сложилось за годы совместного проживания. Местные резонно полагали, что если человек заблудился, то непременно спросит дорогу. А раз не спрашивает, то не нужно ему мешать. Тёрок между районами отродясь не случалось. Пресловутых городских гопников в слободе тем паче не водилось. Вообразить, что кто-то займётся ночным разбоем, нереально. Здесь, как говорили местные, все под одним Богом ходят.

Шрам, уже увидел неоновую вывеску и светодиодную лампу, горевшие над крыльцом женского общежития и заливающие сине-белым сиянием приличный участок двора. На расположенных у входа лавочках восседали суровые кавалеры, поджидающие прихорашивающихся подруг. В густых кустах сирени, ограждающих участок от промзоны, слышался смех менее придирчивых к своей внешности гражданок.

Как не заряжен страстью Амба, а способностью к мгновенной телепортации влюблённый не обладал. Шрам поискал глазами свободную скамейку, где собирался покурить, ожидая товарища, когда сзади донёсся топот. Судя по звуку, бежал один. А вот за ним топало тяжёлыми армейскими ботинками, как минимум, четверо.

«Шанс должен быть у всех», – проворчал сержант, разминая сигарету и оборачиваясь навстречу погони.

То, что первым, из-за угла скособочившегося сарая, выскочил Семён, Шрама не удивило. Парень не спешил переобуваться в прочные говнодавы, а продолжал щеголять в кроссовках. Его лёгкий шаг сложно с кем-либо спутать.

Парень, в свою очередь, сильно удивился наткнувшись на спокойно поджидающего сержанта. Может от этого его реакция оказалась довольно странной. Достал из-за пояса ТТ и, тоже развернувшись навстречу преследователям, наставил пистолет в темноту. Загонщики появились через минуту. Четверо, как и предполагал опытный разведчик.

Первым бежал высокий, худой и нескладный пацан, практически ровесник Семёну. Шрам помнил его и по обозу, и по неудачному исходу показательного поединка. Имя только никак не удавалось выудить из памяти. Видимо, проигрыш не повлиял на его карьеру, и он нашёл своё место в среде бандосов.

Следом, сильно запыхавшись, трусила троица злых и раздосадованных мужичков, судя по одёжке, основательно готовящихся к дальнему походу. Все, кроме шустрого, вооружены помповыми ружьями с увеличенными магазинами.

– Слышь, баклан! Я что за тобой гоняться должен? – успокаивая дыхание просипел старший.

То, что именно он главный, сомнений не вызывало.

– Не пойду с вами! – истерично выкрикнул Семён, неумело поддерживая локоть правой руки.

Похоже, он окончательно ошалел от страха и собирался стрелять в подоспевших братков, не заботясь о последствиях.

– За свои слова нужно отвечать, – веско напомнил самый крупный из преследователей, делая пару шагов в сторону и выцеливая дробовиком живот Семёна.

Этот, похоже, был самым опытным.

– В чём проблема, бродяги? – напомнил о себе Шрам, прикуривая и демонстрируя полное равнодушие к происходящему.

– Не твоя печаль, военный, – просипел старший и вышел вперёд, убрав за спину молодого, чьё имя сержант так и не вспомнил, – Это наша тема, а ты ходи куда шёл.

– Я-то пойду, но ты верно заметил, что я военный. Поэтому легко могу предсказать финал вашей разборки. Как минимум один труп и двое раненых. Тебе это надо? С пулей в мясе до владимирских складов не дошкандыбаешь. Доля по любому другому уплывёт.

Сиплый замялся раздумывая. Одно дело притащить за шкирку пацана, вознамерившегося нарушить воровской закон и другое, словить пулю, потеряв право на верный барыш.

Шрам же продолжил, как ни в чём не бывало.

– Парня вы безусловно завалите, но и он вас на мушке держит. К тому же психует пацан и пальнуть может в любой момент. Уверен, что у каждого броник под курткой. Только у Сёмы ТТ. Не знаю, где он откопал этот антиквариат, но пуля из него легко пробьёт любую защиту. А теперь прикинь. Один прицельный выстрел он по любому сделает. Затем вы нашпигуете его картечью. Но парень упорный. Видели его на ринге? Думаю, на адреналине, пол обоймы успеет выпустить. С пяти метров в кого-нибудь обязательно попадёт.

Отправленным в погоню за бездумно давшим слово приходилось участвовать во многих переделках, поэтому дураками таких не назовёшь. Все прекрасно понимали правоту военного, но и отступление, в подобной ситуации, показало бы трусость и полную несостоятельность воровских законов.

Ладно, про меж собой стороны ещё могли как-то договориться, найти всех устраивающий компромисс и разойтись краями, то наличие свидетелей и любопытных, выглядывающих из окон общежития, ломало возможность мирного исхода. Завтра вся слобода примется с упоением обсуждать, как один пацан из переселенцев обратил в бегство четырёх честных бродяг. Это не просто позор. Такое западло словами не отмоешь.

Это понимали все. Даже до неразумного Семёна дошло, что, направив пистолет на отвергаемых подельников, он лишил себя шанса разрулить ситуацию без крови. Правило, достал ствол – стреляй, придумали задолго до него.

– Ты чё здесь удумал, Сиплый? – раздался за спиной гулкий бас Амбы.

Похоже, здоровяк издали почуял неладное и спешил прийти на выручку командиру. Старший, сбросив оцепенение, перехватил поудобней ружьё и надменно бросил:

– Не лезь в наши тёрки, Амба! Тебя-то точно это не касается.

– Меня? Не касается? – здоровяк, наконец, присоединился к напарнику, – Да шас!

Он даже не запыхался! Для человека таких габаритов и веса, Амба выглядел довольно бодро. Шрам, усмехнулся, представив как по утрам тот тайно делает гимнастику и бегает кроссы вокруг Костоломовки.

– Твои ребята месяц назад в кабана с десяти шагов не попали, – продолжил Амба, – А сейчас ты стоишь, держишь на мушке меня с компаньоном и утверждаешь, что у тебя всё под контролем? Нажмёшь на спусковой крючок и половине района придётся картечь из мяса выковыривать. Из вас стрелки, как из меня балерина!

– Забирай военного и уходи. К вам претензий нет! У меня предьява к баклану. Либо он идет с нами и поясняет за свою попытку сбежать, либо мы уносим его тело.

Похоже, Сиплый за что-то не любил хедхантера и сейчас всячески старался это продемонстрировать. Во всяком случае чётко дал понять, что в услугах переговорщика не нуждается. Амба же, сообразив, что в подобной ситуации Шрам не отдаст парня на растерзание, лихорадочно искал выход.

– Дай расклад по теме, Сиплый. Я не в курсах и не догоняю, где Сёма накосячил.

– Мы идём во Владимир. Путь не близкий. Каждый чел на счету. Этот баклан вчера дал слово, что идёт с нами, а сегодня включил заднюю. Богдан велел привести малого, чтобы тот объяснился перед обществом. Этот утырок упёрся и стволом в нас тычет!

– Богдан присутствовал, когда Семён давал слово? – спросил Шрам, гася окурок о подошву.

– Я слышал! Тёртый слышал! – начал заводиться Сиплый, раздражаясь, что его вынуждают оправдываться, – Этого достаточно, чтобы Богдан нам поверил.

– Тёртый это кто? – спросил Шрам, хотя догадался, что такое погоняло дадут только бывалому бойцу.

– Я! – отозвался тот, кто пытался обойти сбоку.

– То есть два слова, против одного. Я правильно понимаю расклад? – уточнил сержант.

– К чему клонишь, военный? Всё по понятиям.

– Думаешь, тебе баки втираю? – возмутился Шрам, – Просто пытаюсь помочь вам и самому не схлопотать свинец. У нас с Амбой, знаешь ли, другие планы на вечер.

– Помогай, базара нет! – хмыкнул Сиплый, откровенно глумясь над встрявшим не в своё дело военным, – Только учти, если Беня тебе руку жал, то это не значит, что пацаны за тебя впишутся!

Шрам, демонстративно медленно, одними пальцами, снял с плеча автомат. Нарочито отщёлкнул переводчик в верхнее положение. Поставив на предохранитель, передал напарнику.

– Подержи.

Вразвалочку подошёл к Семёну и резким движением, стремительно выхватил пистолет из его рук.

– Расслабься, – посоветовал обомлевшему парню, – У тебя пальцы уже онемели, чудила. Стрелять нужно сразу, а не ждать, когда рука затечёт.

– Идём! – скомандовал Сиплый обезоруженному и растерянному пленнику, положив дробовик на сгиб локтя.

– Погоди, – попросил Шрам, разглядывая пистолет, – Пара вопросов. Ты где взял такой раритет?

– Какая разница? – обречённо ответил Семён.

– Интересно, – признался сержант, – Ствол почти в идеальном состоянии. Я такой только в музее МВД видел.

Шрам подошёл ближе к освещённому крыльцу, выщелкнул обойму, проверил, вставил обратно, не переставая вслух восхищаться оружием. Затем оттянув затвор, убедился, что патрон находится в стволе.

– Зачем ты так со мной? – с укором спросил Семён, расстроенный неожиданным предательством того, к кому недавно обращался за помощью, – Я тебе доверял!

– Понимаешь, какая штука, Сёма, два голоса против одного твоего – это сильный аргумент. Перебить такую карту сложно.

– Ладно, Денис, – проворчал Амба, – Нам…

Закончить здоровяк не успел. Два выстрела грохнули в напряжённой тишине двора. Два тела упали на землю, неестественно запрокинув прострелянные головы. Шрам направил пистолет на третьего и приказал:

– Ружьё на землю. Два шага назад. Кто ещё слышал, что по пьяни болтал этот пацан?

Худощавый, приземистый мужичок, с ненавистью и страхом смотрящий в просвет запахнутого башлыка, быстро отбросил дробовик, вскинул руки и попятился. Именно отбросил, а не аккуратно положил на землю, как сделал бы любой охотник. Похоже он трясся за свою жизнь больше, чем за состояние оружия.

– Подними, Амба, – приказал Шрам, не дождавшись ответа и продолжая держать оставленных в живых на прицеле.

Здоровяк повесил автомат командира себе на шею и метнулся вперёд, подобрав из грязи «Бульдог» с пистолетной рукоятью.

– Обыщи молодого, – дав новую вводную, сержант опустил ствол.

Амба обхлопал куртку и штаны долговязого так, что парня болтало из стороны в сторону от каждого шлепка. Соизмерять силу толчков гражданский помощник не собирался. Извлёк из наплечной кобуры «Гюрзу», а из чехла на поясе знаменитую финку НКВД, рекламой которой всех задолбали.

– Чисто, – доложил, отступая влево и направляя пистолет на парня. Тот по-прежнему сокращался как гусеница, в которую тыкают палкой.

– Тебя как зовут, дёрганный? – спросил сержант, признав бесполезным самому пытаться вспомнить имя бывшего попутчика.

– Дарк, – запинаясь прошептал тот.

– Как Жанну?

– Какую Жанну? – еле выдохнул парень, испугавшись, что сейчас его будут опускать.

– Жанну д'Арк, – уточнил Шрам, но понял, что мигрант вряд ли когда слышал о национальной героине Франции.

– Нет! – суетливо залепетал парень, – Дарк – это значит тёмный. Тот, кто противостоит порядку и… добру.

Последнее слово прозвучало так тихо, словно ветерок прошелестел по вороху опавших листьев.

– Как мама тебя звала, чепушила! – рыкнул Амба, раздражённый малодушием Тёмного властелина.

– Антоша.

– Что же ты, Антоха, друга своего подставил? – продолжал допрашивать сержант с военной прямолинейностью, – Ты предложил обмыть вступление в банду?

– Я не знал, что так получится, – кажется из его глаз брызнули слёзы, – Мне сказали, что если тоже хочу в банду, то нужно напоить Сёму и тогда они забудут про мой косяк на ринге. Примут, как равного!

– До чего же вы городские тупые, – сплюнул Амба, – Тебе в уши нассали, а ты и рад раскрутить товарища. Такой крысе потом никто руки не подаст. Пошли, Денис, у нас дел выше крыши.

Здоровяк засунул «Гюрзу» в карман, а обляпанный грязью «Ягуар» брезгливо осмотрел, держа кончиками пальцев.

– Ты прав Амба, Беня ждать не любит, – нарочито громко сказал Шрам.

Затем подошёл к пребывающему в ступоре Семёну и протянул ТТ.

– Хорошая машинка, только механизм слабоват. Осечки случаются.

– Я тренировался, – заверил спасённый от рабства и взял пистолет.

Шрам одобрительно похлопал парня по плечу.

– У каждого должен быть шанс. Свой ты получил. Не обмани моих ожиданий!

Сержант с помощником уже поднялись на две ступеньки, когда сзади грохнул выстрел. С хлюпаньем упало в грязь тело. Причитая и матерясь, бросился наутёк оставленный в живых бродяга.

– В какой блудняк ты меня вписал?! – пробасил Амба, возвращая автомат.

Только нотки восторга в словах подельника не указывали на то, что здоровяк сильно расстроен произошедшим.

Судя по испуганному выражению лица открывшей дверь девушки, она с соседкой внимательно следили из окна за происходящей внизу разборкой. Амба даже не успел переступить порог, как вышедшая из комнаты Анжелика бросила ему под ноги объёмный баул, похожий на те, которые любили таскать с собой американские морские пехотинцы. Себе она оставила рюкзак и дорожную сумку. Судя по тому, как аккуратно держала лямки, в ней хранилось отнюдь не нижнее бельё.

Здоровяк крякнул, но смирившись с ролью носильщика, подхватил баул. С галантностью бегемота пропустил девушку вперёд и, насвистывая что-то воинственное и торжественное, затопал по ступенькам следом.

Семён сидел на лавочке, пытаясь тряпкой очистить дробовик от грязи.

– Брось бяку! – строго прикрикнул Амба, опуская на скамейку баул Анжелики, – Сегодня по расписанию у тебя парково-хозяйственный день. Будешь таскать круглое и катать квадратное!

Восхищённый собственной шуткой, здоровяк заржал.

– Почему бяка? – спросил Семён, не оценив юмора, – Нормальное ружьё. Себе возьму.

– Потому что трофеем считается оружие, захваченное в бою! – пояснил Амба, – Ты к ружью не имеешь никакого отношения и брать его себе не имеешь права. Понятно излагаю, фазан?

Судя по затравленному взгляду, парень ещё не отошёл от произошедшего. Однако, быстро положил короткоствольный вариант ижевских оружейников и встал.

– Не надо меня на вашем блатном жаргоне обзывать!

Чуток гонора у парнишки ещё осталось. Амба снова засмеялся, указал сарделькой пальца на баул и наставительно пробасил:

– Это не феня, парень, а военный сленг. Привыкай. Ты почитай за час курс молодого бойца, строевую и тактическую прошёл. Значит, по сроку службы, приравниваешься к званию фазана.

Не тратя больше слов, здоровяк хлопнул Семёна по плечу и направился к Анжелике, намереваясь в порыве галантности отобрать у неё сумку.

– Отставить! – вступился Шрам, видя, что влюблённые сейчас либо порвут у сумки ручки, либо подерутся, – Где Беня обитает? Уже начало девятого.

– В Долине нищих, коттедж номер семь, – ответил Амба и снова заржал.

– Кончай смеяться! Успеем?

– С запасом, – успокоил помощник и, оправдываясь за весёлость, пояснил, – Разве не смешно? Домов там три, а номер строения семь!

– Тогда так! – переходя на приказной тон, распорядился сержант, – Ангел, берёшь этого новобранца и оба выдвигаетесь в район казармы. Адрес Амба скажет. Ключ тоже выдаст. Кроме того, свяжись с комендантом общежития, пусть шерифа вызовет. Сами в это дело не лезьте. Я с гражданским консультантом выдвигаемся в район Долины нищих. Ясно?

Затем подошёл ближе к Анжелике и, понизив голос, шепнул на ухо:

– Присмотри за парнем. Он сейчас эмоционально возбуждён, как говорится на адреналине, но сама понимаешь, возбуждение пройдёт и его начнёт колбасить.

– Сделаю, командир, – пообещала девушка.