Текст книги "Лиса. Личные хроники русской смуты"

Автор книги: Сергей Стукало

Соавторы: Наталья Уланова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 10
Коварный план

Азербайджанская ССР, г. Баку. Март 1988 года, суббота, квартира Ходжаевых

– Он тебе нравится?

В ответ – потупленный взгляд и молчание.

– Нравится?.. – не унималась подруга.

– Да…

– Очень?

– Очень…

– Зачем тогда его отдаёшь? Кто она такая, чтобы получить всё и сразу? Чтобы получить твоё?

– Понимаешь, у нас не принято, чтобы женщина решала… Если позовёт, ни секунды не буду раздумывать! Позовёт – в пропасть за ним прыгну! Но… Он на меня даже не смотрит. Я для него никто – маленькая девочка. Он меня в упор не видит!

– Дура ты, Анаидка! – вздохнув, подытожила Юлька. – Дура и есть! Битый час с тобой бьёмся, и всё без толку!

– И в самом деле, Анаида, за свою любовь надо бороться, – поддержала подругу Инка. – Если мужику оставить возможность выбора – он тут же убежит к другой!

Для семнадцатилетней девицы это было более чем продвинутое заявление. Неудивительно, что подруги изумлённо вытаращили глаза, но Инку это не смутило:

– Это мама так говорит! И, знаете, девочки, по-моему, она права!!! Несчастье – это пущенное на самотёк счастье!!!

Мысль была новая, и подруги замолчали, переваривая услышанное.

Первой опомнилась Юлька.

– Ты, Анаидка, главное, не сдавайся! – поддержала она подругу. – Кто там, говоришь, твоя соперница?.. Не знаешь?.. А брат у тебя на что?.. Друг он твоему кавалеру или кто?.. Пусть расспросит – на кого там его товарищ запал? Чем больше узнаешь, тем легче будет план составлять!

– Какой план?.. – округлила глаза Анаида.

– Коварный! – усмехнулась Инка. – Против соперниц другие планы не действуют!

– Почему?..

– Потому что все соперницы – существа коварные, а коварство можно победить только ответным коварством! Поняла?!

– Не совсем… – смутилась Анаида. – Папа говорит, что побеждать надо честно…

– Нет, Анаидка, ты точно дура… – снова вздохнула Юлька. – Когда это женщинам мужские рецепты подходили? У мужиков своя жизнь, у нас – своя! Понятно?

– Не совсем…

– Что значит «не совсем»? Что тебе не ясно?

– Про «женские рецепты»… И вообще…

Юлька, поджав губы, сокрушенно покачала головой. Затем ещё раз вздохнула и, коротко взглянув на непонятливую подругу, решилась:

– Ты моего отца знаешь?

– Знаю… – растерялась Анаида.

Кто ж не знает Юлькиного отца? Та ещё фигура…

Говорили про него разное, но, чаще всего, про то, что он неисправимый бабник и «ходок». Значения последнего слова Анаида не знала, но подозревала, что это что-то очень неприличное, а про неприличное и говорить неприлично.

– И про то, что мы у него – вторая семья, тоже знаешь?..

– Знаю… – потупилась Анаида и покраснела.

– И как он на моей маме женился – слышала?

– Ну… Не совсем… – не призналась подруга, однако же слышавшая пару лет назад взрослый разговор про изнасилование и последовавшую за ним нежелательную беременность.

Юлькина мама, тогдашняя школьница, родила в результате этой истории нынешнюю школьницу – Юльку, а её папаша, чтобы не сесть в тюрьму, развёлся с первой женой и женился на беременной школьнице, теперь вошедшей в силу и державшей своего брутального супруга в ежовых рукавицах. Хотя, что ему те рукавицы? Его вздорного характера и дурацких привычек не смогли бы изменить ни испанские сапоги, ни даже прокрустово ложе.

Юлькин папашка был неисправим.

Дети, издалека заметив его кряжистую косолапящую фигуру, визжа от ужаса, разбегались, кто куда, и прятались. А он лишь смеялся и, изображая Бармалея, топал ногами и громко свистел, вставив в рот мизинцы.

Впрочем, детей этот Бармалей не трогал, но старшеклассницам от него доставалось, и частенько. Стоит зазеваться, как подкрадётся, оглушительно свистнет и, изловчившись, больно ущипнёт подпрыгнувшую от неожиданности жертву.

Щипался он так, что оставались долго не сходившие синяки.

Хулиган, короче!

И вот теперь Юлька спрашивает, знают ли они её отца и историю её, Юлькиного появления на свет?

Нашла что спросить!!!

– «Не совсем»… – передразнила Анаиду Юлька и, отметив, что и Инка застыла в ожидании, вытаращив изумлённые глаза и приоткрыв рот, самодовольно пояснила: – Ничего-то вы, подруги мои, не знаете!

– Чего это такого мы не знаем? – первой пришла в себя Инка.

– А ничего! Ничего не знаете! Вам что ни скажи, в то и верить будете! Хоть в Деда Мороза! Как дети!!!

– Так уж и ничего… – недоверчиво буркнула Инка.

Анаида, в отличие от Инки, в рассказ, последовавший за странным Юлькиным заявлением, не вмешивалась. Слушала, замерев как мышка. И в невероятную до оторопи историю поверила сразу и безоговорочно.

Такое не выдумаешь.

Оказывается, Юльку вынашивали не девять месяцев, а, если верить официальным бумагам, – одиннадцать с половиной! Такого, конечно же, не могло быть. И не было. Дело в том, что Юлькина мамаша свою беременность придумала. И сделала она это затем, чтобы женить на себе Юлькиного отца.

Тот, по своей дурацкой привычке, однажды её ущипнул, а она, вместо того, чтобы заорать, как резаная, и залиться слезами, пригласила обидчика в гости. На чашечку чая. А там – не столько поила чаем, сколько дразнила и соблазняла. Пока всё не случилось.

Через два с половиной месяца она уже была законной женой чуть не севшего в тюрьму великовозрастного балбеса. И в первую же брачную ночь очень постаралась забеременеть уже по-настоящему. Перепуганные неожиданными событиями родители её браку не препятствовали, утешившись тем, что молодой заведующий продовольственными складами – партия, как ни крути, неплохая. Не хуже других.

И вот теперь перед ошеломлёнными подружками сидел вполне симпатичный результат многоходовой интриги Юлькиной мамашки и спокойно о ней, этой интриге, рассказывал. Причём, возраст результата на текущий момент совпадал с возрастом молоденькой интриганки, когда-то устроившей только что озвученную аферу.

Сюрр! Полнейший сюрр!!!

Подруги оторопели.

Юлька же откровенно наслаждалась произведённым эффектом.

– Короче, Анаидка, если бы не сообразительность моей мамы, я бы сейчас рядом с вами не сидела! Теперь поняла, как надо действовать?

– Я так не смогу… – перепугалась Анаида. – Так нечестно…

– Нечестно – это когда твоё уходит в чужие руки! – не согласилась Инка. – Ты его первая присмотрела?.. Первая!.. Значит, он твой! Из этого и действуй!

– Но он у нас так редко бывает…

– Снова здорово! А брат у тебя на что? Он его друг?.. Так?..

– Так…

– Вот и спроси у него – почему Саша редко у вас бывает? Намекни, что у тебя к нему интерес! Ты же ему в таких делах помогаешь?.. Пусть и он тебе поможет! По-братски. Но до этого надо разобраться с соперницей… Он давно с ней познакомился?

– Не знаю… Несколько месяцев назад, когда в больнице лежал. Ему аппендицит вырезали…

– Она в больнице работает? – уточнила Инка.

– Нет, что ты. Она там сама лежала. Теперь вот перезваниваются…

– А встречаются они часто? – встряла Юлька.

– Армен говорил, что после выписки пока ещё не встречались… Только по телефону разговоры разговаривают…

– Постойте, девочки… А это не наша Лиса?.. А что? – всё сходится! Ей тоже недавно аппендицит вырезали. И она там с каким-то курсантом познакомилась. И, что характерно, он ей недавно позвонил. Раздобыл где-то номер телефона и позвонил. Она сама хвасталась.

– Неужели она? – изумилась Юлька. – Правильно мама говорит: Баку – это большая деревня!!!

– Знаете, девочки, похоже, у меня есть план… – сверкнула глазами Инка. – Если это и в самом деле Лиса, то я её с Ильгаром познакомлю. Это моего Ромки друг. Такой красавчик – она ни за что не устоит! Всё будет хорошо! Выше нос, Анаидка!

– Всё равно, как-то это того… – уже сдаваясь, вздохнула Анаида и усомнилась. – А вдруг не сработает?

– А не сработает – ещё что-нибудь придумаем! – поддержала подругу Юлька и, пожав плечами, снисходительно скривившись, пояснила: – На худой конец, познакомишь её с твоим братом! Армен русских любит! Чем ей плохо? Всё по-честному! Вместо одного парня – целых два получит! На выбор! – и рассмеялась. – Хошь тебе пирожное, хошь тебе мороженое, хошь тебе Армен, а хошь тебе – Ильгар!

– А если это не она?..

– Шанс есть… Но… Ты это через Армена выясни. Или, когда Саша у вас в гостях будет, – «случайно» покажи ему её фотографию. А сама посмотри – как отреагирует.

– Всё равно… Как-то всё это нечестно…

– Ну, и дура! – подытожила разговор Юлька. – Если всё время по-честному поступать – вымрем!!!

– Принципиальная, да? – поддержала подругу Инка. – С такими принципами своё счастье не поймаешь!

– А разве его надо ловить? – попыталась возразить Анаида. – Я думала – оно само приходит…

– Ага. Придёт и постучится. А дверь откроешь – бухнется на колени и ну упрашивать, чтобы не прогоняла!!!.. Ду-у-ура!

Азербайджанская ССР, г. Баку. 1988 год, апрель. Квартира Ходжаевых

Саша сидел на диване, вежливо рассматривая старые семейные фотографии с иссохшими, изломанными краями, безошибочно угадывая своего приятеля, как на портретных, так и на общих снимках. Впрочем, фирменный нос Армена и его характерный немного взъерошенный, но одновременно дерзко-вызывающий взгляд было бы трудно не узнать.

Затем пошли фотографии сестры. Детские, школьные…

И… словно гром среди ясного неба: с одной из карточек улыбнулась девчонка, которая приглянулась ему в больнице и позднее не пришла на свидание…

Наташа…

Эх, судьба человеческая… И почему ты такая запутанная и непредсказуемая? Никогда не угадаешь – где и с кем встретишься… И что из этого получится – нипочём заранее не узнать.

– Кто это? – спросил он ошалело.

Армен заинтересовался, но, взглянув на фотографию, неприязненно сморщился.

– Э-э-э, откуда эздес это?.. – он вырвал снимок из Сашиных рук и гортанно выкрикнул: – Анаида, что эздес делает этот карточка?

Акцент у его друга появлялся только в минуты крайнего волнения.

«Волнуется, значит…» – отметил Саша и насторожился.

Только откуда у Армена такая реакция на его недавнюю знакомую?

На Наташу…

В комнате тихой тенью появилась стеснительная сестрёнка, молча взяла снимок и вышла. Но Армен уже вышел из себя. Эмоции распирали его, и он, раздражённо кривясь и сверкая глазами, экспрессивно продолжил:

– Это они у себя в школе чудят! Анкеты какие-то пишут! Фотографируются на память! Эта, на фото, с моей сестрой учится. Она у них новенькая была. Сестра присмотрелась, мне посоветовала подружиться. Я, как человек, на свидание позвал, встречаться предложил. Честно открылся, а она мне прямо в лицо посмеялась, повернулась и ушла. Потом, сколько ни звал, ни разу не пришла. Злая, э-э-ээ!.. Анаида, порви, да, карточку! Иди сюда! Прямо на наших глазах порви, да!

Появилась Анаида. Тонкие подрагивающие пальцы тут же послушно исполнили приказание. У Саши невольно дёрнулась щека. Обычно живой и общительный, он словно погас, всё оставшееся время был скованным и напряжённым и, против обыкновения, молчал.

Девочка чутко уловила произошедшую с гостем перемену и, когда брат, отойдя к телевизору, отвлёкся, присела рядом и тихо, вполголоса, спросила:

– Саша, вы её знаете?..

– Знаю, – признался Саша и посмотрел на неё долгим, до оторопи странным взглядом. Таким странным, что спрашивать что-то ещё девочка не решилась. Мало ли…

Из-за ощущения неловкости, а, может, ещё почему, она принялась его успокаивать.

– Не расстраивайтесь вы из-за неё… Она… – Анаида запнулась, словно не могла решиться, стоит ли такое открывать, – Она всё время с кем-то встречается… – и замолкла, словно не веря в ею же произнесённое. Не веря в то, что именно она такое сказала.

Ситуацию спас вовремя вернувшийся от телевизора брат.

– Чёрт знает что показывают! Целых три канала, а смотреть нечего!!! – посетовал он и неприязненно посмотрел на сестру.

Судя по всему, у мальчишек намечался чисто мужской разговор. Участвовать в нём или остаться свидетельницей кавказская женщина не имеет права.

Анаида вскочила и, подхватив поднос с чайными приборами, поспешно вышла. Саша проводил девушку задумчивым взглядом. Блюдца и пустые чашки с торчавшими из них чайными ложечками тренькали при каждом её шаге, словно протестуя против сказанного.

…Прощаясь, Саша, не стесняясь брата, тронул Анаиду за плечо и попросил:

– Принеси мне обрывки этой фотографии.

– Но…

– Принеси… – с нажимом повторил он.

Азербайджанская ССР, г. Баку. 1988 год, месяцем ранее, школа №… Ретроспектива

На переменке Анаида улучила момент и, состроив совершенно заговорщицкое выражение лица, отвела новую одноклассницу в сторонку.

– Слушай, а ты можешь прийти сегодня на аллейку в четыре часа?

– Могу, наверно… А зачем?

– Мне нужно будет тебе там что-то сказать…

– А здесь нельзя?.. Сказать?

– Здесь – нельзя!.. – серьёзность и важность ответа подчеркнул напряжённый немигающий взгляд. – Придёшь? – после этого вопроса взгляд подруги вдруг преобразился, стал каким-то скользящим, каким-то мимо.

– …Приду, раз это тебе так надо… – равнодушно пожала плечами Лиса. – «Тайны какие-то… Впрочем, это даже интересно!»

Всякие секреты и тайны для девичьей крови – вещь полезная. С ними как-то веселее. Появляется ощущение полноты жизни.

На одной из перемен, последовавших за состоявшимся разговором, Анаида встала и нарочито громко, наверняка только затем, чтобы все её услышали, заявила:

– …Знаете, а у нас в классе есть девочка, которая нравится одному очень хорошему человеку… Он всё время про неё у меня спрашивает… – и выразительно посмотрела в сторону Лисы.

Все посмотрели тоже.

Стало ещё интереснее: «…А, может, это ОН нашел её?.. Наконец-то нашёл!»

* * *

На пустой аллейке, спиной к ней, стоял одетый в форму парень.

Лиса вздрогнула и застыла на месте, но, когда тот обернулся, почувствовав направленный на него взгляд, не смогла удержать разочарованного выдоха.

«…Это всего лишь Армен… Брат Анаидки… Флейтист из училищного военного оркестра.

Какое разочарование…

Зачем, зачем я сюда пришла?..»

Уйти сразу ей показалось неудобным. Держась друг от друга на целомудренном расстоянии в полтора шага, они прошли по аллейке, затем спустились к трамвайным путям. Лиса ступила на один из рельсов, сделала шаг, другой и… заскользила – легко и плавно, старательно удерживая равновесие. Армен шагнул за ней и подал руку, попытался поддержать, но она, отрицательно качнув головой, отстранила её и, погрозив ему пальчиком, продолжила своё набирающее скорость скольжение. И улыбалась, постоянно улыбалась…

Разговор не клеился. Армен долго, путано и совсем неинтересно рассказывал какие-то совершенно несмешные и неинтересные истории, и Лиса, не выдержав неловкости, спросила его про оркестр, про флейту… Собеседник обрадовался и охотно переключился на привычную для него тему. Он перестал запинаться, начал размахивать руками и так и сыпал музыкальными терминами: марши и вальсы сменяли польки и мазурки, затем следовали увертюры, оперные арии и симфонии. Потом пошли имена дирижёров и композиторов: Берлиоз, Рессель, Шенберг, Голдмен, Суз, Дунаевский…

Лиса остановилась, встала обеими ногами поперёк трамвайной рельсины и, осторожно балансируя, уставилась на Армена. Всё время, пока тот говорил, она так и смотрела на него – с каменным выражением лица, холодно и без улыбки. Ей очень хотелось уйти, но она не знала, как это сделать. И ещё… она страшно волновалась, что их могут увидеть вместе!

– Ты что-то хотел, Армен?.. – в конце концов, перебила она его.

Тот явно не ожидал этого вопроса и того, что его могут прервать, когда не рассказано ещё и половины, и замолк, замер с изумлённо раскрытым ртом. А потом вдруг покраснел, окончательно смутившись, и выдал и вовсе неожиданное:

– Э-э-э-эээ… А можно, я э… тебя поцелую?

– Что?.. – Лиса внимательно посмотрела на его губы, мысленно представив – каково это целоваться с таким носом, и, неожиданно для себя, зашлась в истерическом, нервном приступе смеха.

Смеялась она долго. Неприятно и некрасиво, прекрасно понимая, что своим смехом унижает человека, но ничего не могла с собой поделать. Отсмеявшись, бросила короткое «Пока!» и прытко побежала домой. Опомнившись, Армен что-то закричал ей вслед, что-то гневное и обидное, но она лишь ускорила шаг и, в конце концов, побежала. Бежала и радовалась наступившему избавлению, смахивая на ходу обидные слёзы, подступившие уже после финала этой глупой и никчемной истории.

В школе, наткнувшись на злой взгляд непривычно молчаливой Анаиды, Лиса ответила ей таким же злым взглядом. И тоже молча.

Азербайджанская ССР, г. Баку. Конец апреля 1988 года, суббота, квартира Ходжаевых

– Эх, Анаидка… Мы тебе говорили, что ты дура?.. Говорили! И правильно говорили! – Юлька смотрела тяжело и пристально. Негодующе смотрела. – Ты Армена с ней познакомила?

– Познакомила…

– Они встречались?

– Встречались…

– Он про погоду с ней говорил?

– Говорил…

– И про музыку рассказывал?

– Рассказывал…

– А целоваться пробовал?

– Пробовал…

– И?!..

– И ничего не получилось…

– Почему?

– Она не захотела…

– Иди ты, какая недотрога!.. Может, он что-то не так делал?

– Не знаю…

– Он цветы ей подарил?

– Нет…

– Почему?

– Говорит, забыл…

– А в кино водил?

– Нет… Он заговорился и про билеты тоже забыл…

Юлька поперхнулась и вытаращила глаза:

– А голову свою он не забыл?.. Музыкантишка!.. Он что, прямо на набережной при всех полез к ней целоваться?.. Не мог до кинотеатра дотерпеть? В темноте, когда его носа не будет видно, у него были шансы, а так… Он у тебя не дурак?

– Так получилось… – виновато шмыгнула носом Анаида.

– А ты чего улыбаешься? Чего улыбаешься, спрашиваю? – Юлька, по-видимому устав отчитывать Анаиду, переключилась на Инку. – Ты обещала познакомить её с каким-то красавчиком? Обещала? Говорила, что есть у тебя такой на примете? Ильгар, да? Познакомила?

– Познакомила… – виновато вздохнула Инка. – Только…

– Что «только»?.. Они друг другу не понравились?

– Почему «не понравились»? Понравилась…

– И?!..

– И она сбежала… На свидание…

– И ты это допустила?

– А что я могла сделать?.. Дверь держать, что ли? Эта чумная в окно выпрыгнула бы! От неё чего угодно можно ждать!

– Значит, они всё таки встретились… Это плохо.

– Не встретились. Я вчера по телефону узнала… Она почти на два часа на свидание опоздала. И теперь он ей больше не звонит.

– Уже лучше… Тогда скажи Ильгару, пусть он ей позвонит. Немедленно! И пригласит куда-нибудь. В кино или в театр. Скажи ему, что она рассталась со своим парнем, и теперь самое время быть поактивнее. Пока она сама к Саше в училище не собралась.

– А если опять не получится? – обречённо вздохнула Анаида.

– Не получится это – ещё что-нибудь придумаем! Есть у меня один план…

– Какой план?..

– Коварный!!!

Азербайджанская ССР, г. Баку. Май 1988 года. Бакинское высшее общевойсковое командное училище имени Верховного Совета Азербайджанской ССР

Во вторник позвонила Юлька и предложила сходить на танцы в военное училище. Причём, сходить в ближайшие выходные, не откладывая это дело в долгий ящик. В субботу.

«В училище? – испугалась неожиданному совпадению Лиса. – В субботу…»

Ей позарез надо было в училище, и Юлькино предложение оказалось как нельзя кстати. Хотя и пугало. Она не имела ни малейшего понятия, ни как выглядит само училище, ни что там внутри него происходит. Идти туда, даже в компании, было страшно. Идти одной – страшно вдвойне! Дело в том, что на танцы в училище ходили только самые отчаянные. Как правило, это были девочки постарше – уже где-то работавшие или учившиеся. Пойти на танцы, ещё не закончив школу, было немыслимо. Про таких оторв говорили оглядываясь, округлив глаза и шёпотом.

Однако, несмотря на разговоры, отчаянные головы всё же находились. Лису уже несколько раз агитировали туда сходить, обещая, что никто и ничего не узнает, но она не решалась. Да и никогда бы не смогла решиться – даже если бы очень захотела. Там был Армен, и он мог решить, что она пришла из-за него. И вообще – как на такое можно решиться? Никак и никогда!!!

«В субботу!.. В училище!..» – сказала она себе и тут же согласилась.

Проговорив с подругой «для приличия» ещё с полчасика, они условились встретиться в субботу перед самым началом танцев у крыльца училищного КПП.

Главное было решено, но до субботы оставались ещё три долгих дня, которые надо было как-то прожить.

* * *

Суббота.

Кто-то, подошедший совершенно неслышно, коснулся её руки.

Прикосновение было настолько неожиданным, что Лиса вздрогнула.

– Вы на танцы, девушка? – поинтересовался молоденький курсант. На вид – почти её ровесник.

– Да, но… Я подружку жду… – смутилась Лиса.

– Давно ждёте?

– Давно… Хотя, не очень.

– Не пришла, значит?

– Пока нет… Даже не знаю, что там у неё случилось…

– А вы тогда не стойте – проходите на территорию! Там, если что, и встретитесь!

– Я не знаю куда идти… – виновато призналась Лиса. – Да и одной как-то…

– Понимаю… Хотите я вас провожу?..

– Проводите…

* * *

Духовой оркестр…

Знаете ли вы, какое это чудо – военный духовой оркестр? [5]5
  Военный духовой оркестр(от греч. ορχήστρα) – коллектив музыкантов, играющих на духовых и ударных инструментах и совместно исполняющих музыкальные произведения. Использовался в армиях многих стран мира с древнейших времен, в его состав входили трубы, различные язычковые инструменты и ударные. К концу XVIII в. военные оркестры, организованные в особые подразделения, стали выполнять как военные, так гражданские функции. Обычно они включали по паре гобоев, кларнетов, валторн и фаготов, к которым добавлялись барабаны и трубы. Для исполнения произведений более сложных музыкальных жанров военные оркестры увеличивают, добавляя их состав. Репертуар духовых оркестров состоит главным образом из военных маршей; для концертных выступлений он пополняется популярной симфонической музыкой – попурри, различными характерными или программными пьесами. В отличие от камерных ансамблей, в оркестре некоторые из его музыкантов образуют группы, играющие в унисон. Военные духовые оркестры исполняют: гимны государств, туш, марши, вальсы, польки, фокстроты, танго, военно-патриотический репертуар, служебно-строевой репертуар, шлягеры советской, российской и зарубежной эстрады, детские песни.


[Закрыть]

Два с половиной десятка разнокалиберных прапорщиков и сверхсрочников, потея и тараща глаза, надувают щёки. Со стороны кажется, что они валяют дурака.

Но результат!

Слышали бы вы этот результат!

Если закрыть глаза, кажется, что это играют не музыканты, а ангелы, и ты – в раю.

Над танцплощадкой плывёт нежнейший вальс, и нет в нём ни единой фальшивой нотки. Ни единой! У одних эта светлая и чуточку печальная мелодия рождает предчувствие пока ещё непонятного, но очень близкого счастья, у других – вызывает воспоминания об их молодости и почти позабытой романтике первых чувств.

Духовой оркестр – это волшебство, которое если и не объединяет поколения, то, по крайней мере, внушает веру в то, что такое объединение возможно. Его музыка способна придать любому празднику, любому, даже самому никчемному мероприятию ощущение торжественности и значительности.

– Это здесь! Проходите, не бойтесь!.. – улыбнулся её провожатый и, кивнув, убежал по своим делам.

Оставшись одна в просторном, отделанном искусственным гранитом фойе, Лиса взглянула на себя в огромное, в половину стены, зеркало. Удовлетворённая тем, как выглядит, осторожно подошла к огромной дубовой двери.

Музыка… Надо же – живая!!!

Да как хорошо играют!

Как она оказалась внутри, Лиса и сама не поняла. Музыка привела.

* * *

С древнейших времен музыка духовых оркестров – это музыка массовых праздников, музыка многолюдных шествий и многотысячных собраний. Трудно представить себе человека, в одиночестве слушающего, например, торжественный марш…

А вот вальс… Вальс можно и одному послушать.

Саша стоял чуть в стороне от танцующих пар. Их кружение завораживало его.

Он улыбался, хотя ему было немного грустно. Грусть была где-то глубоко внутри и вела себя прилично – не мешала улыбаться.

Ему вдруг пришло в голову, что на танцующих людей, как и на огонь, можно смотреть бесконечно. Что оба этих зрелища и завораживают, и успокаивают одновременно.

– Скучаешь? – кто-то, подошедший совершенно неслышно, со спины, тронул его за локоть.

– А, Армен! Привет, брат! – поздоровался Саша и, кивнув в сторону сцены, поинтересовался: – Сегодня не играешь?

– Я в увольнение иду, – улыбнулся Армен. – На два дня домой отпустили. С ночёвкой. Сегодня пусть прапора и сверчки [6]6
  Сверчок(сокр. от сверхсрочник) – военнослужащие рядового и сержантского состава сверхсрочной службы. Сейчас их стали называть контрактниками. Впрочем, к контрактникам теперь относятся все, кроме служащих по призыву срочников.


[Закрыть]отдуваются.

– Жаль… – искренне пожалел Саша. – Мне нравится, когда ты солируешь!

Ему и в самом деле нравилось, как играет на флейте этот немного нескладный армянский мальчик. Услышав однажды его соло на дудуке, Саша и вовсе был покорён.

Познакомились они легко.

Саша подошёл выразить своё восхищение игрой молодого музыканта. Завязался разговор, в ходе которого обнаружилось удивительное совпадение интересов и вкусов. Армен мог часами говорить о музыке и музыкантах. Узнав друг друга поближе, мальчишки стали почти неразлучными. Саше, закончившему музыкальное училище в далёкой Прибалтике и в своё время игравшему в школьном оркестре, общение с новым другом доставляло немалое удовольствие.

Армен, как и Саша, служил в училище уже четвёртый год. Сначала – как воспитанник военного оркестра, а потом, после принятия присяги, – и срочную. Выбор судьбы военного музыканта не был для Армена окончательным – после службы он собирался поступать в Ленинградскую консерваторию. Имея за спиной четырёхгодичный трудовой стаж «по профилю», он небезосновательно рассчитывал попасть в квоту для таких, как он, молодых профессионалов.

Армен был талантливым мальчиком, и родители прочили ему красивую и лёгкую жизнь профессионального музыканта.

– До КПП меня проводишь? – поинтересовался Армен. – Там моя сестрёнка подъехала, – и улыбнулся. – Она, похоже, к тебе неровно дышит…

– Анаида?.. – растерялся Саша. – Нет. Не обижайся, Армен. Не провожу. Что-то я сегодня не в настроении…

– Тогда, как отпустят в увольнение, заходи! – пожал плечами Армен и засмеялся. – А если она тебя смущает, мы её в кино отправим! На детский сеанс!!!

– Хорошо! – улыбнулся Саша. – Так и сделаем! Приятных тебе выходных!

* * *

Сашу, стоявшего в стороне от всех и чему-то улыбавшегося, Лиса заметила не сразу. А заметив, тут же спряталась за спинами стайки что-то оживлённо обсуждавших девиц.

Девицы часто и громко смеялись и то и дело стреляли глазками в сторону не решавшихся их пригласить курсантов. На пристроившуюся рядышком Лису они никакого внимания не обратили. Стоит кто-то – и пусть себе стоит!

Саша изредка смотрел и в эту сторону зала, но, похоже, никого не замечал – был погружён в собственные мысли. Полчаса спустя, Лиса, наконец, придумала, что скажет и как извинится за пропущенное свидание, и решилась к нему подойти. Она глубоко вдохнула и, задержав дыхание как перед прыжком в воду, сделала первый шаг. Потом ещё и ещё.

Но… Непонятно откуда, словно чёртик из турецкой табакерки, рядом с Сашей возник оживлённо жестикулирующий Армен. Они поздоровались и принялись что-то неспешно обсуждать.

Придя в себя, Лиса обнаружила, что стоит соляным столбом среди танцующих пар.

Она смутилась и торопливо двинулась назад, в сторону выхода.

Как и на чём она добралась домой, Лиса не помнила.

Азербайджанская ССР, г. Баку. 1 июня 1988 года, квартира Ходжаевых

– Эх, Анаидка… Тебе же говорили, что ты – дура?.. Говорили!.. А ты никаких выводов так и не сделала! – Юлька смотрела осуждающе и раздражённо. – Почему в училище напортачила? Я говорила – купи цветы и отдай Армену? Причём, перед тем, как он вместе с Сашей из училища выйдет?.. Говорила?

– Да… Говорила…

– А ты что купила?

– Гвоздики…

– «Гвоздики…» – скривилась Юлька. – С гвоздиками только на кладбище ходить! Или к памятникам! Каменным! На свидание с девушкой покупают розы! Понятно?!

– Понятно…

– А куда он эти твои гвоздики дел? Почему ей не подарил?

– Он их сразу не взял, чтобы не позориться. Сказал, сначала за Сашей сходит… А когда они вышли из клуба, её уже не было…

– Как «не было»? – опешила Юлька. – Я её вам туда привела. И она должна была там стоять. На КПП. Пока Армен с цветами и с Сашей не выйдет. И пока Ильгар тоже с цветами не подойдёт. Куда она могла деться?

– Не знаю… Её на территорию какой-то курсант провёл… Я еле спрятаться успела. А потом она выскочила из клуба с квадратными глазами и, как ошпаренная, убежала.

– Куда убежала? – тупо поинтересовалась Юлька.

– Не знаю… Домой, наверное…

– Да, уж… Что-то нам не везёт… Что ни план, то провал… – и Юлька обернулась к Инке. – А куда твой Ильгар подевался? Почему его не было?

– Он отказался. Сказал, что у нас идиотские идеи, и что чужой выбор надо уважать…

– Сам идиот! – возмутилась Юлька. – Ну ничего… Так и быть, Анаидка, в последний раз тебе помогу! Есть у меня ещё один план… Последний… Дарю! В честь Дня защиты детей!!! Если и он не сработает, тогда не знаю…

– Вот что, подруги… – перебила её Анаида. – Я в ваших планах больше не участвую!

– Почему?.. – опешила Юлька.

– Потому, что они – нечестные!!! И потому, что мне надоело! Всё надоело! И вы, и планы ваши дурацкие! И это не я, это вы – дуры!.. – убедившись, что вытаращившие глаза Юлька с Инкой пребывают в ступоре и не возражают, Анаида тут же успокоилась, а, успокоившись, вспомнила об обязанностях хозяйки. – Чай пить будете, девочки?.. С пряниками…