Текст книги "Власть оружия"

Автор книги: Сергей Сидорский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

– Разве ты не на пробежке? – спросила она и убрала с лица прядь волос.

Зорин невольно залюбовался женой, на которой был только короткий полупрозрачный пеньюар. Если бы не посторонние люди в доме, он бы вполне одобрял то, как она одевается, а так... Зорин тут же себя одернул. Он не о том думает! Его лицо стало печальным. Приподнявшись на цыпочки, он поцеловал жену в губы.

– Мне что-то нездоровится, дорогая.

"Дорогая" потрепала его по волосам и кивнула в сторону стола.

– Присаживайся. Завтрак скоро будет готов.

Зорин с отвращением покачал головой.

– Извини, но я не могу сейчас думать о еде.

Жена с тревогой посмотрела на него.

– Ты, случайно, не заболел?

Зорин подумал, что болезнь сейчас была бы весьма кстати, но едва ли Трущенко позволит ему отлеживаться в постели.

– Меня, скорее, беспокоит тот инцидент...

– Какой инцидент, милый?

Он с подозрением посмотрел на нее.

– Вчера в меня стреляли! – с легким раздражением напомнил он.

– Ах, это! – она улыбнулась. – Я думала, ты уже обо всем забыл! В конце концов, в банкиров стреляют чуть ли не каждый день!

Зорин нахмурился.

– В банкиров – может быть, но не в твоего мужа!

– Милый, не хочешь ли ты тем самым сказать, что я мечтаю от тебя избавиться? – она потрепала его за щеку. – Может быть, и киллеров я подослала?

Эта мысль показалась ему не такой уж и глупой, но он предпочел пока ее не развивать.

– Пожалуй, я все-таки выпью кофе.

– Вот так-то лучше! Может быть, и парочку тостов?

– Значит, ты пошутила?

Жена обхватила его за шею, и он буквально задохнулся в аромате ее духов.

– Милый, когда я захочу от тебя избавиться, ты первый узнаешь об этом!

Валентин Андреевич Потапчук нервно мерил шагами комнату. После разговора с Грушей и особенно после вчерашнего покушения он был близок к панике. Стадию страха он преодолел поздно ночью, когда понял, что не сможет заснуть. Он перебрал в уме все возможные варианты развития событий и пришел к выводу, что Трущенко едва ли отступится от намеченной цели, а Дотов – едва ли эту цель, точнее, власть, отдаст. В результате налицо реальная угроза оказаться между двух огней. Уцелеть в такой ситуации практически невозможно. Потапчук лихорадочно искал выход, но его не было. Первое, что ему пришло в голову – заболеть. Но Трущенко может расценить это как трусость и вышвырнуть его из банка. Второе – отправиться в длительную заграничную командировку. Но, во-первых, никаких командировок в обозримом будущем не предвидится, а, во-вторых, – никто его туда не отправит. Остается только уповать на пресловутое русское "авось". А это означает, все время ходить под прицелом снайпера и делать вид, что ничего не происходит. Да, Андрей Дмитриевич обещал выделить ему дополнительную охрану. Только ведь кому от этого легче? Разве что самому Трущенко.

Потапчук прошел в кухню и раскрыл холодильник. Когда он нервничал, у него всегда повышался аппетит. Вот и сейчас он достал консервированную печень трески и сделал несколько бутербродов, после чего налил в стакан томатного сока и уселся за стол. Интересно, что думает по этому поводу Зорин? Потапчук уже хотел набрать его номер, но в последний момент удержался. В случае, если он все же решит остановиться на версии с болезнью, этот звонок потом может сильно ему навредить. Потапчук бросил взгляд на часы, отметив, что пора собираться на работу. А если попробовать сломать руку или ногу? Да, это больно, но, по крайней мере, он останется жив. Он доел бутерброды и снова раскрыл холодильник. В последнее время у него не было возможности даже заглянуть в магазин. Смахнув с верхней полки остатки охотничьей колбасы и банку консервированных овощей, Потапчук вернулся к столу. Хорошо, он согласен сломать руку, но как это сделать практически? Попросить телохранителя? Охотничья колбаса быстро закончилась. Все, что осталось в холодильнике – кусок красной рыбы, но после нее сильно хочется пить. Потапчук снова посмотрел на часы. У него осталось не более десяти минут, чтобы принять решение. Ах, если бы зазвонил телефон и голос с иностранным акцентом (все равно каким!) предложил ему немедленно выехать за границу! Он бы согласился отправиться даже в Африку. Да что Африка! В любой уголок земного шара, где не стреляют и где есть более-менее приличная гостиница! Голод все еще давал о себе знать. Потапчук с печалью посмотрел на практически пустой холодильник и тяжело вздохнул. Может быть, послать телохранителя в ближайший магазин?

Внезапно зазвонил телефон. Потапчук вздрогнул. Кто бы это мог быть? Он снял трубку и, стараясь подражать голосу телохранителя, грозно произнес:

– Слушаю.

– Валентин Андреевич? – осведомился мужской голос с сильным прибалтийским акцентом. – Это ваши партнеры из банка "Платина Балтики" вас беспокоят – Вацлавас Вицкявичус. Извините, что звоню вам домой, но дело в том, что произошло непредвиденное: акции производственно-коммерческого предприятия "Левый уголь" за последнее время сильно упали, а поскольку эта компания обладает сорока процентами акций нашего банка...

То, что говорил голос с иностранным акцентом дальше, Потапчук не слушал. Свершилось! Все-таки есть на свете справедливость! Завтра, нет, уже сегодня он вылетает в Прибалтику!

– Валентин Андреевич, вы меня слушаете?

– Ну, конечно, дорогой вы мой! – полным энтузиазма голосом воскликнул Потапчук.

– Возможно, вы меня не так поняли? У нас крупные неприятности, которые грозят обернуться для банка крахом.

– Не существует проблем, которые невозможно было бы решить! – энергично возразил Потапчук.

– Вы так думаете? – с сомнением в голосе спросил Вицкявичус.

– Я не думаю – я знаю! Вам позвонят и сообщат о времени моего приезда!

Потапчук повесил трубку и снова распахнул холодильник. Что ж, на крайний случай сгодится и красная рыба.

ГЛАВА 49. Вторник, 14 октября – 11 часов утра.

– Полагаю, тебе знакомы такие понятия, как "компьютерные технологии" или "информационные войны"? – Трущенко мерно ходил по комнате, заложив руки за спину. – Одно понятие неразрывно связано с другим. Первое в большей степени положительное, второе – отрицательное. Чтобы не отстать от века, мы вынуждены использовать в своей работе новейшее оборудование, зачастую довольно слабо представляя все его плюсы и минусы. Ясно одно: информационные сети нуждаются в современной мощной защите. В противном случае всегда существует возможность, что в них проникнет кто-то чужой, – Трущенко подошел к окну и стал смотреть на улицу. – Несколько дней назад в один из филиалов нашего банка проник неизвестный. Была осуществлена попытка перевести семнадцать миллионов долларов на счет одного американского банка. Нам удалось пресечь акцию только в самый последний момент. Мне не хотелось бы, чтобы подобное повторилось, – Трущенко вернулся за стол и раскрыл ежедневник. – Мне подготовили несколько статей по этой проблеме, их необходимо перевести на русский. Но это не все. С завтрашнего дня ты поступаешь в полное распоряжение одного компьютерного гения. К сожалению, он довольно поверхностно знает английский. Ты поможешь ему в его работе. Неважно, сколько это займет времени. Главное – результат. После этого мы попробуем создать свою собственную систему защиты, – Трущенко оторвал взгляд от бумаг и впервые за все время посмотрел на секретаря. – Ты плохо выглядишь. Что-нибудь случилось?

– Ничего серьезного, – секретарь опустил голову и стал смотреть себе под ноги. – Ничего такого, с чем я бы не мог справиться.

Трущенко едва заметно нахмурился.

– Если хочешь, я распоряжусь, чтобы тебе выделили охрану.

– Спасибо, Андрей Дмитриевич, не стоит.

– Хорошо, – Трущенко кивнул. – Надеюсь, это никак не связано с тем, что ты работаешь на меня?

Секретарь помедлил с ответом.

– Н-нет, не думаю.

– В таком случае, продолжим.

Свистых сидел в кресле, положив ноги на стол, и небрежно перебирал фотографии. На этот раз здесь было на что посмотреть. В конверте, который он обнаружил утром у себя в кабинете, их набралось на целый альбом. Господи! Такое впечатление, будто за ним следили в течение нескольких месяцев! Блондинки и брюнетки, высокие и не очень, красавицы и просто "чертовски сексуальные штучки". Все-таки со вкусом у него все в порядке. Многих лиц он уже даже не помнил и сейчас как бы заново знакомился с ними. Вне всякого сомнения, фотографии делал профессионал. За исключением трех-четырех, качество было просто изумительным!

К фотографиям прилагалось письмо. Свистых аккуратно его развернул. Возможно, он все-таки обратится в милицию, и тогда отпечатки пальцев будут как нельзя кстати.

"Милый Юрий Борисович! С огорчением должен констатировать, что вы так и не прислушались к голосу рассудка. Напрасно я весь вечер ждал вашего звонка. Разумеется, вы вправе выбирать. Возможно, вы решились на откровенный разговор с женой. Что ж, тем самым вы лишаете меня возможности первым рассказать ей правду о вас. Но ведь не исключено, что вы просто забыли мне позвонить? Что ж, я надеюсь на ваше благоразумие и по-прежнему жду от вас звонка. P. S. Полагаю, нет смысла напоминать, что это ваш последний шанс?"

Свистых смял письмо и швырнул в корзину. И лишь потом вспомнил, что собирался сохранить его в качестве улики.

Если они думают, что им удастся его запугать... Он вышел из-за стола и размашистым шагом подошел к бару. По крайней мере, их действия не стали для него неожиданными. Правда, письмо пришло несколько раньше, чем он рассчитывал, но... Свистых налил в бокал виски и залпом выпил. Ничего страшного не произошло. Если они так этого хотят – он позвонит. И запишет разговор на магнитофон. Интересно, какие после этого они станут писать ему письма? Настроение Свистых неуловимо изменилось. Он снял трубку и нажал на кнопку внутренней связи.

– Мариночка, документы по террористам готовы?

– Какие документы? – недоуменно отозвалась секретарша.

– Такие документы, – многозначительно ответил он.

Савелий Прохорович Радужинский просмотрел бумаги, которые принес ему на подпись секретарь, затем откинулся в кресле и стал задумчиво протирать очки. Его руки слегка дрожали – он всегда чувствовал волнение, когда речь заходила о деньгах. В данном случае речь шла о двадцати тысячах долларов. Разумеется, сумма не настолько значительная, чтобы подвергать себя серьезному риску. Особенно сейчас. Но... Почему бы и нет? Ведь все, что от него требуется, это наложить запрещающую резолюцию. Зацепиться за какой-нибудь пустяк и отправить документ на доработку. Благо таких "пустяков" здесь было предостаточно. Пока документ будет дорабатываться, другая фирма проведет операцию, о которой упоминается в документе. Десять процентов от полученной суммы – его. И, тем не менее, Савелий Прохорович колебался. Если они взяли его "под колпак", им может стать известно об этом его шаге. Более того, этот документ мог попасть к нему неслучайно. С другой стороны, зачем все так усложнять? Того, чем они располагают, более чем достаточно, чтобы его уничтожить.

Радужинский надел очки и снова стал перечитывать документ. Затем взял ручку и в двух местах перечеркнул текст. Но в тот момент, когда он сделал это, рука его снова задрожала. Да, он ясно дал понять о своей лояльности. Но почему тогда не звонит Зорин?

Радужинский вытащил из стола верхний ящик и засунул в образовавшуюся нишу руку. Где-то там он в незапамятные времена хранил сигареты. Так и есть. Его пальцы что-то нащупали, и он с явным облегчением достал пачку "Marlboro". Савелий Прохорович снова снял очки, положил их в футляр, повернул кресло в сторону окна и закурил сигарету.

Вряд ли это проверка. Какой смысл им его проверять? К тому же он всегда может убедительно обосновать, почему не пропустил тот или иной документ. Правда, едва ли в этом возникнет необходимость. А деньги никогда лишними не бывают. Тем более, что не известно, как дальше сложится жизнь. Особенно в свете последних событий. Если Дотов уйдет в отставку, нет никакой гарантии, что ему удастся сохранить за собой прежнее место.

Он повернулся к столу и вызвал по телефону секретаря. А когда тот появился, швырнул документ ему в лицо.

– Я хочу, чтобы вы унесли это юридическое безобразие! И в следующий раз думайте, прежде чем что-то приносить мне на подпись!

ГЛАВА 50. Воскресенье, 12 октября – 4 часа дня.

Наступившее затишье не предвещало ничего хорошего. Менеджер сидел возле окна и следил за дорогой. Консультант беспокойно сновал по комнате и думал о том, что он сделает с Гением, когда тот попадет к нему в руки. Согласно договоренности, Гений должен был выходить на связь через каждые полчаса, но за время операции позвонил лишь дважды. Несколько раз с ним связывался сам Консультант, но в последний раз к телефону подошла женщина. От неожиданности Консультант растерялся и назвал ей свое имя. Он не оправдывал себя, но если бы с Гением что-то случилось, шансов выбраться с базы у них бы практически не было. К счастью, женщина сказала, что Гений просто занят. О чем этот сукин сын думает?! Чем он сейчас может быть занят?! Консультант заставил себя успокоиться. Раздражение ни к чему хорошему не приведет.

Раздался негромкий зуммер. Консультант вздохнул с облегчением, но отвечать не спешил. Менеджер недоуменно посмотрел на него.

– Сейчас не самое подходящее время для воспитания. Объяснишь ему все при встрече.

Консультант кивнул и включил телефон:

– Да, я слушаю.

– Это Гений, – даже по телефону было слышно, что Гения буквально распирает от энтузиазма. – Извини, что звоню только сейчас...

– Ничего страшного. Но я рад, что у тебя появилась свободная минутка и ты вспомнил о нас!

– Моей вины в этом никакой нет. Я сделал все, что мог. Обещаю: больше никаких неожиданностей! К тому же, я избавился от них обеих, – доверительно сообщил Гений.

– Обеих?

– Моей жены и ее сестрицы. Они едва не свели меня с ума! Из-за них я не мог сесть за компьютер. Теперь жена минимум неделю проведет в больнице, а ее сестра через пару часов уезжает из города. Черт побери! Как только мне ни пришлось выкручиваться, чтобы отказаться идти ее провожать!

– Кого провожать? Что ты несешь?

– Сестру моей жены. Ты бы только ее видел! С некоторых пор она решила, что способна оказывать на меня влияние. Никто не спорит, я сам позволил ей так считать, но...

– Какое она имеет ко всему этому отношение?

– Вот я и пытаюсь тебе это объяснить. Однажды я сделал глупость и...

– Гений, помолчи минутку. Меня не интересует ни твоя жена, ни тем более ее сестра. Это твои проблемы. Что с программой?

– С ней все в порядке. Я только что ее снова проверил. Правда, из-за дождя есть небольшие проблемы с изображением.

– Какие проблемы? Ты видишь расположение спецназа?

– Разумеется. Они все у меня здесь как на ладони. Если ты выйдешь на улицу, то можешь помахать мне рукой. К сожалению, я не смогу ответить тебе тем же. А проблемы в периодически возникающих на экране помехах.

– Их можно устранить?

– А можно ли устранить дождь?

– Это не шоу, малыш! – жестко произнес Консультант. – Цена малейшей ошибки – жизнь!

– Я понимаю.

– Этого мало. Посмотри внимательно на экран. Ты видишь, как вооружены эти парни. Если поступит приказ, они сомнут нас за пару минут!

– О'К, Консультант! Чем я могу помочь?

– Следи за их перемещениями. В случае малейшего изменения тут же выходи на связь. Мы должны успеть принять контрмеры. Что с программой прогноза?

– Именно ею я сейчас и занят. Как только она будет готова, я немедленно дам вам знать.

– Поторопись. В твоем распоряжении осталось не так уж и много времени. Если ничего не произойдет, мы будем отходить в ночь со среды на четверг. И не забудь о взрывателях!

– Я же сказал: больше никаких отклонений!

Консультант помолчал.

– Гений...

– Да?

– Мы рассчитываем на тебя!

– Это я уже слышал, – беззаботно парировал тот. – Позаботься о моих миллионах!

– Сукин ты сын!

– Я – программист! – поправил его Гений, и связь прервалась.

Хоменко пришел в себя на цементном полу. Затылок раскалывался от боли. Только что он стоял возле распределительного щита, потом что-то произошло... Стоп! Что произошло? Хоменко уже знал ответ, но не сразу сумел себе в этом признаться. Он потерял сознание. Это случилось внезапно, и он не смог ничего поделать.

Хоменко сел и прислушался к себе. Он чувствовал себя не лучше, но и не хуже, чем обычно. Тем не менее, с ним было что-то не так. Ноги стали терять чувствительность. Он слегка помассировал их, затем встал и прошелся из угла в угол. Все в порядке. Они просто затекли. Возможно, он неудачно упал или слишком долго пролежал на холодном полу. Но в мозгу непрерывно звучал сигнал тревоги. Хоменко попытался сесть и едва не упал. Господи! Что с ним? Он оперся руками о стену. Ноги дрожали. Прежде всего нужно успокоиться. Ничего страшного не произошло. Хоменко поймал себя на том, что принюхивается. Могла ли произойти утечка газов? От некоторых химических веществ вполне может наступить паралич. Нет, никакого запаха он не чувствовал. Но все ли химические газы имеют запах? Он кое-как доковылял до ящиков с оружием и взобрался на них. С ногами все будет в порядке. Его стало трясти. К сожалению, никакой одежды в бункере он не обнаружил. Раньше он согревался, постоянно двигаясь, но сейчас боялся даже пошевелиться. Может быть, чуть позже, когда ноги опять обретут чувствительность. А если нет? Хоменко запретил себе вообще думать о них. Но тогда о чем? О террористах? То, как долго ему здесь оставаться, зависит только от них. Если он почувствует себя совсем плохо, то вполне может взорвать оружие. Странно, что ему пришла в голову эта мысль. Прежде он никогда не думал о самоубийстве. С другой стороны, от взрыва могут пострадать не только враги. Хорошо, он подумает об этом, если ему действительно станет плохо. Он ущипнул себя за ногу, проверяя чувствительность, и едва не вскрикнул от боли. Все будет в порядке. Нет никаких причин, почему должно быть иначе.

ГЛАВА 51. Вторник, 14 октября – 12 часов дня.

Прокуроров удовлетворенно оглядел себя в зеркало: узнать его было практически невозможно. Нет, никаких усов и темных очков, которые сами по себе привлекают внимание, он не использовал. Накладки под плащом сделали фигуру сутулой, а специальный состав прибавил седины на висках. С помощью цветных контактных линз глаза приобрели другой цвет, а бакенбарды изменили овал лица. Грим лежал безупречно. И последний нюанс – вставные челюсти. Они также повлияли на форму лица, а, кроме того, до неузнаваемости изменили голос.

Прокуроров посмотрел на часы и в очередной раз напомнил себе, что должен спешить. Час назад от своего осведомителя он узнал, что появилась новая информация о Дотове. Осведомитель назвал ее сенсационной, но Прокуроров в это не верил. Скорее всего, речь идет о финансовых махинациях или злоупотреблении властью. Никого этим уже не удивишь. Однако нельзя исключать и такой возможности, что к нему в руки попадет действительно что-то стоящее. Единственная проблема: на месте встречи его вполне может ждать засада. Опыт подсказывал Прокуророву, что в критические моменты нельзя доверять никому. Именно поэтому он и уделил столь большое внимание маскировке.

Прежде чем отправиться на встречу, Прокуроров какое-то время бродил по улицам. Порой он заговаривал с незнакомыми людьми, но никакой особенной реакции с их стороны не заметил. Значит, с гримом все в порядке и его внешний вид ни у кого не вызывает подозрений.

Прокуроров верил в интуицию, но на этот раз она молчала. В таком случае следует быть вдвойне осторожным. Он вышел на прилегающую к месту встречи улицу и пошел по ней. До назначенного времени оставалось менее трех минут, но он не спешил.

Человек, который его ожидал, стоял у входа в продуктовый магазин. Людей в это время дня там практически не было. Прокуроров поднялся по ступенькам и уже хотел заговорить, но что-то его остановило. Возможно, сработала именно интуиция. Осведомитель бросил на него равнодушный взгляд и снова стал смотреть на улицу. Прокуроров вошел в магазин и неспеша стал заполнять корзину. Как бы он поступил, если бы решил устроить здесь засаду? Прежде всего, обязательно бы поставил людей, которые бы следили за осведомителем. Такие люди могут находиться как на улице, так и в магазине. Вот, например, сейчас они вполне могут следить за ним в телекамеру. Даже не поворачивая головы, Прокуроров мог с уверенность сказать, что телекамера направлена на него. Журналист взял с полки баночку кофе, посмотрел на цену, покачал головой и поставил назад, затем спокойно закончил обход магазина и направился к кассе. Главное – не спешить и не суетиться. Вычислить его никто не сможет. Он молча поставил перед кассиром корзину и потянулся за бумажником.

– Вам упаковать?

Он молча кивнул.

Прокуроров дождался, пока кассир сложит продукты в пакет и вышел на улицу. Осведомитель стоял на прежнем месте, хотя Прокуроров опаздывал уже на пятнадцать минут. Никогда раньше он не стал бы так рисковать. А значит, либо это действительно ловушка, либо сообщить он намерен что-то чрезвычайно важное. Прокуроров посмотрел на осведомителя (именно так и должен поступить обычный прохожий) и стал спускаться по лестнице. Теперь важно не допустить ошибки. За ним вполне может увязаться "хвост". Прокуроров перешел на противоположную сторону улицы, мимоходом бросив взгляд в витрину. Интуиция его не подвела. На некотором расстоянии за ним следовал невысокий полный мужчина. Прокуроров примерно квартал прошел пешком, потом взял такси. Едва ли они послали за ним более одного человека. "Хвост" также остановил такси. Прокуроров бросил взгляд в зеркало заднего вида и улыбнулся. Ему нравилось отсекать "хвосты".

Трущенко вышел из-за стола и энергично потряс Груше руку.

– Александр Александрович! Вот уж кого не ожидал увидеть! Какими судьбами? Хотите оформить кредит или взять ссуду?

Груша снисходительно улыбнулся и опустился в предложенное ему кресло.

– Под какой процент?

– Для особых клиентов и условия особые!

Груша лишь устало махнул рукой.

– Знаем мы эти ваши "особые условия"! Но поговорим об этом в другой раз! Сейчас же я зашел обсудить ваше последнее предложение...

– А разве я сделал вам какое-то предложение? – Трущенко удивленно приподнял брови.

– Не будем лукавить, – Груша забросил ногу на ногу и откинулся на спинку кресла. – От вашего имени со мной разговаривал Потапчук.

– Неужели? Почему же он мне ничего не сказал?

Груша поморщился.

– Мне подождать, пока вы с ним переговорите?

– Нет-нет, что вы! Полагаю, вы и сами быстро введете меня в курс дела.

– У вас что, комната набита прослушивающей аппаратурой, или вы боитесь, что я принес ее с собой?

Трущенко негромко рассмеялся.

– Если вы пришли просить у меня работу, то вынужден вас огорчить – я не смогу вас принять.

– Почему? – прямо спросил Груша.

– Видите ли, клиенты требуют более тактичного обращения.

– Но в данный момент я разговариваю с вами, а не с какими-то там клиентами!

Трущенко озадаченно потер переносицу.

– Определенная логика в этом, безусловно, есть, но...

– Я не могу обещать вам свою помощь, но зато могу твердо обещать содействие, – перебил Груша. – Разумеется, при определенных условиях.

– Каких именно? – спросил Трущенко, тщетно пытаясь понять точный смысл только что услышанной фразы.

– В вашем банке работает мой зять. Кажется, каким-то клерком. Я хочу, чтобы вы помогли ему. Тем более, насколько мне известно, он этого вполне заслуживает.

– Как его фамилия?

– Лапшенков. Максим Лапшенков. Сейчас он в отпуске.

Судя по выражению лица Трущенко, это имя ему ни о чем не говорило.

– Что я могу для него сделать?

– Дать возможность проявить себя. Большего от вас и не требуется. Парень он с головой.

– Хорошо. Когда выйдет из отпуска, пусть зайдет ко мне. Думаю, мы уладим этот вопрос.

Груша кивнул и стал подыматься.

– Другого ответа я от вас и не ожидал услышать!

Трущенко сдержанно кашлянул.

– Александр Александрович...

– Да? – теперь уже Груша удивленно вскинул брови и чуть раздраженно добавил: – Что-нибудь еще?

– Что касается вашего обещания оказать содействие... Вы бы не могли пояснить, какой смысл вы вкладываете в эту фразу?

Груша улыбнулся и стал застегивать плащ.

– Милый мой Андрей Дмитриевич! Неужели вы считаете, что все в этом мире имеет точный смысл?

ГЛАВА 52. Воскресение, 12 октября – 8 часов вечера.

Операцией по захвату террористов руководил полковник ФСБ Львов. Им же были подобраны исполнители. Руководители остальных силовых подразделений Никоноров и Пустырский – против операции не возражали. Мэр в связи с дефицитом времени в известность поставлен не был.

После установления точного месторасположения террористов был составлен план. Основной удар планировалось нанести по расположению террористов в районе казармы, отвлекающие удары – по первому и шестому постам: соответственно КПП и северо-западному направлению. Причем удар по шестому посту был скорректирован с учетом расположения склада с химическим оружием.

Штурм начался без одной минуты восемь. Около сорока человек атаковали базу одновременно с трех сторон. Огневым ударом с вертолета была буквально сметена вышка. Затем начался штурм КПП и шестого поста в районе разрушенной стены. Завязалась ожесточенная перестрелка. В это же время основная ударная группа приступила к захвату казармы. И тут произошло непредвиденное: спецназовцы, атаковавшие казарму, напоролись на плотный заградительный огонь и отступили. Повторная атака ни к чему не привела. Тут же был задействован запасной вариант. В тыл террористам двумя вертолетами был выброшен десант. Но в месте приземления вертолеты ждала засада. Потери были просто ужасными. Погибло не менее двадцати человек, один вертолет был выведен из строя. Львов был вынужден отдать команду об отступлении.

Подводя итоги штурма, Львов был краток. Террористом удалось предугадать все перемещения спецназа. О случайности в таком случае говорить не приходится. Объяснений этому может быть только два. Первое: им просто невероятно повезло, а второе: среди осаждавших террористы имеют информатора. Присутствующие при разговоре начальники подразделений впали в ступор.

Гений позвонил без двадцати восемь.

– Судя по всему, намечается штурм! – буквально прокричал он. Программа прогнозирует атаку в районе казармы. Под удар попадают также КПП и северо-западный пост.

– Ты можешь указать точное число спецназавцев и их перемещения? спокойно спросил Консультант.

– Разумеется. Восемь человек сосредоточено возле КПП, примерно столько же – в районе северо-западного поста, еще двадцать-двадцать пять направляются в сторону казармы. Кроме того, приведены в боевую готовность два вертолета. В один погружаются десантники.

– Где можно ждать их появления?

– Пока я не могу ответить на этот вопрос. Может быть, через несколько минут.

– Постарайся не затягивать. Что еще?

– По оценке программы, штурм может начаться через двадцать-двадцать пять минут. Кроме того, возле второго вертолета колдуют техники. Если зрение меня не обманывает, они устанавливают ракеты.

– Не прерывай связь, – Консультант щелкнул рацией и раскрыл план базы. – Всем внимание! Казарма – вариант три-восемь, шестой пост – аналогично, вышка – пять-девять. Связь через двадцать-тридцать минут. Подтвердите прием.

Консультант выслушал ответы и, отключив рацию, повернулся к Менеджеру:

– Как думаешь: отобьемся?

– Почему бы и нет? – невозмутимо ответил тот.

Стрелок принял сообщение Консультанта и стал торопливо спускаться с вышки. Следом за ним заспешил Охотник. Команда "пять-девять" означала немедленную смену позиции, а "три-восемь" – предполагаемую атаку. Консультант даже указал время, когда это может произойти: через двадцать-тридцать минут.

Они окопались метрах в пятидесяти от вышки. Ждать пришлось недолго. Вертолет появился через пятнадцать минут. Стрелок тут же вжался в землю и не видел, как ракетный залп снес вышку. Вверх взметнулся столб пламени. Затем начался штурм. Это был ад. Стрелок и Охотник находились в гораздо более выигрышной позиции, чем нападавшие, а, кроме того, были готовы к их появлению, и, тем не менее, им пришлось туго. Сам бой длился не более пятнадцати минут, но, казалось, прошла целая вечность, прежде чем нападавшие отступили.

Дым медленно оседал. Директор сидел на земле, положив на колени автомат. В ушах звенело. Господи! Оказывается, он уже успел забыть, что такое настоящий бой! Если бы Консультант не предупредил о штурме заранее, они все, вероятно, сейчас были бы мертвы. Атака была невероятно мощной, и только прекрасная координация действий Консультантом позволила отразить штурм. Во время боя он несколько раз отдавал настолько точные команды, что у Директора невольно закралась мысль, что ему заранее все известно. Впрочем, судя по действиям противника, тот и сам не знал, как поступит в следующую минуту. С другой стороны, что-то здесь было не так. Когда двое спецназавцев зашли к Директору с тыла, Консультант тут же предупредил его об этом. Видеть он их не мог. К тому же в этот момент и сам вел бой.

Директор оглянулся и поискал взглядом Президента. Он должен быть где-то рядом. Они перекликались буквально за несколько секунд до того, как прозвучал последний выстрел. Но тогда почему до сих пор он не дал о себе знать? Директор встал и отправился на его поиски.

Президент лежал лицом вниз. Предчувствуя недоброе, Директор коснулся его плеча, а затем осторожно перевернул. Правая рука Президента описала круг и стукнулась о землю. Именно этот стук и привел Директора в чувство. Президент был мертв. В этом не было никаких сомнений. Пуля попала ему прямо между глаз.

Сразу после боя Продюсеру пришлось буквально волоком тащить Режиссера в казарму. Тот прекрасно держался во время штурма, но вскоре после него осел на землю и больше не вставал.

Продюсер уложил Режиссера на кровать и заметил, что тот болезненно сморщился.

– Давай, я тебя перевяжу, – предложил он.

Режиссер покачал головой.

– Не стоит. В этом нет никакого смысла.

Продюсер непонимающе уставился на него.

– Что значит "нет никакого смысла"?

Режиссер закашлялся. Его лицо стало белым, а на губах выступила кровь.

– Не думай об этом, – он попытался вытереть кровь рукой, но лишь размазал ее по щеке.

– Что значит "нет смысла"?! – закричал Продюсер.

– Наверное, мне не следует этого говорить, но... – Режиссер отвел взгляд. – У меня началось заражение крови. Сейчас уже поздно что-либо делать.

– Но почему?! Ты ввел противостолбнячную сыворотку?

– Нет.

– Почему?

– Мне трудно тебе это объяснить.

– Ты забыл это сделать? Да?! Я должен был тебе об этом напомнить!

– Дело не в этом.

– А в чем же тогда?! – голос Продюсера снова сорвался на крик.