Текст книги "Вопросы священнику"
Автор книги: Сергей Шуляк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 64 страниц)
Вопрос:Как причастить ребенка?
Отвечает священник Константин Пархоменко:
В Православной Церкви мы причащаем не только взрослых, но и детей. Дело в том, что благодать Божия действует не только на подходящего к Богу «разумно». Сила Божия действует и на тех, кто не понимает, что происходит. Она воздействует на душу, на сокровенное ядро человеческой личности. Поэтому мы допускаем совершать Таинства и над детьми, и над людьми психически неполноценными и больными.
Ребенка можно причащать сразу после того, как над ним совершено будет Таинство Крещения.
Детей подносят к Чаше с Телом и Кровью Христовыми и причащают прежде взрослых. Держим их, если это младенцы, в лежачем положении на правой руке, лицом вверх. Называем полное христианское имя ребенка: не Леша, но Алексей, не Маша, но Мария. Затем относим ребенка в сторону и даем ему запить. Как взрослые запивают после Причастия, чтобы во рту не осталось ни крошки Тела Христова, так же запивают и дети. Взрослым обычно наливают морс или воду на специальном столике, детям же можно дать попить из принесенной с собой бутылочки.
Вопрос:Должен ли ребенок перед Причастием поститься?
Отвечает священник Константин Пархоменко:
Тут единого ответа нет. Некоторые священники говорят, что и младенец должен причащаться натощак, как и взрослые. Но наиболее приемлемыми считаются следующие советы.
Дети, которые питаются только материнским молоком, не должны перед Причастием поститься. Их можно кормить и нести к Святой Чаше. То же самое относится к маленьким детям (скажем, до трех лет). Но уже с трех лет ребенок отдает себе отчет в том, что происходит. Если ему объяснить, что лучше перед Причастием не завтракать, он все прекрасно поймет. Можно сказать, что это его жертва Богу.
Отвечает игумен Пимен (Цаплин):
На Литургии Преждеосвященных Даров причащают Телом напитанным Кровью, а в Чашу вливают простое вино не являющееся Кровью, младенцев же причащают только Святой Кровью, А Святым Телом не причащают т.к. они не могут принять твердую частицу Тела Христова. Поэтому на Литургии Преждеосвященных Даров младенцев причащать не принято.
Вопрос:Как быть, если после исповеди не чувствуешь полного очищения от грехов? Когда наблюдаешь за собой, то замечаешь, что грешишь постоянно: делами, мыслями, словами, чувствами. Приходишь на исповедь, называешь определенные грехи, но всегда присутствует мысль, что согрешил гораздо больше, чем назвал. Может ли быть, что душа постоянно остается неочищенной?
Отвечает иеромонах Иов (Гумеров):
Слово Божие дает нам твердое уверение в прощении грехов, если мы с искренним покаянием и решимостью исправиться обратимся ко Господу: «Итак покайтесь и обратитесь, чтобы загладились грехи ваши» (Деян. 3: 19); «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» (1 Ин. 1: 9). Учение нашей Церкви о таинстве покаяния богословски и духовно опытно убеждает нас, что даже смертные грехи полностью нам прощаются, когда чистосердечная исповедь соединяется с твердым желанием изменить жизнь. В истории нашей Церкви есть даже бывшие разбойники (преподобные Моисей Мурин и Давид, мученик Варвар и другие), которые, исправив свою жизнь, не только спаслись, но и стали святыми. Ориген сравнивает действие благодати Божией на душу кающегося с чудом воскресения Лазаря.
Однако не только в таинстве исповеди мы получаем прощение наших грехов. Священное Писание открывает нам и другие способы очищения души от нравственной скверны и нечистоты: крещение, елеосвящение, мученичество, обилие любви, прощение грехов наших ближних, обращение ближнего от заблуждений, милостыня.
Как крещения, так и мученичества человек может сподобиться по милости Божией только раз в жизни. К таинству святого елея (соборованию), в котором прощаются забытые и неосознанные грехи, мы приступаем обычно раз в год (Великим постом). Милостыню мы тоже подаем эпизодически. Зато любовь к ближнему может быть постоянной. «Более же всего имейте усердную любовь друг ко другу, потому что любовь покрывает множество грехов» (1 Пет. 4: 8). Постоянным ласковым обращением с людьми мы имеем возможность всегда угождать Богу и получать от Него прощение наших повседневных больших и малых грехов. К сожалению, многие люди не только не пользуются этой возможностью, но холодностью, раздражительностью и вообще постоянной немирной настроенностью усугубляют тяжесть своих прегрешений. Мы мало задумываемся над тем, что мера любви есть мера нашего христианства: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13: 35). Если нет в нас любви, значит христианство наше формальное, внешнее, холодное, а потому и бесплодное. Нам редко удается привести к Богу наших знакомых и родственников потому, что они не видят плоды нашей веры. «Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал. 5: 22-23).
Покаянные слова содержатся также во многих молитвах, которые входят в утреннее и вечернее правило. Дает ли это прощение грехов и очищение души? Ни на секунду мы не можем сомневаться в этом. Молитва – реальное общение с Богом. И если мы просим нашего Небесного Родителя простить нам согрешения наши, то получаем, ибо непреложно слово Божие: «Все, чего ни попросите в молитве с верою, получите» (Мф. 21: 22). Кроме веры, нужно исполнить еще одно условие: «Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф. 6: 14-15). Опытно известно, что прощение обид и прегрешений ближнему является для нас делом трудным, а порой даже непосильным. Отсюда и проистекает наше бесплодие. Иногда годами мы остаемся в одном и том же духовном состоянии. Неизбежным следствием этого является охлаждение в вере. Все чаще начинает приходить уныние. Святые отцы в таком состоянии советуют с покаянием обратиться к всеврачующему слову Божию: «Елижды аще падеши, востани и спасешися. Ты грешник, ты постоянно падаешь, научись восставать; позаботься о снискании этой мудрости. Эта мудрость состоит вот в чем: выучи наизусть псалом Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, внушенный царю и пророку Давиду Духом Святым, и читай его с искреннею верою и упованием, с сердцем сокрушенным и смиренным; после искреннего раскаяния твоего, выраженного словами царя Давида, тебе тотчас воссияет от Господа прощение грехов, и ты ощутишь мир душевных своих сил. Главное в жизни: ревнуй о взаимной любви и никого не осуждай. Каждый за себя даст ответ Богу, а ты в себя смотри. Злобы берегись». (Св. праведный Иоанн Кронштадтский. Моя жизнь во Христе. Т. 2).
Вопрос:Почему считается, что ребенок несет ответственность за свои грехи именно с 7-летнего возраста? На каком основании был определен именно этот возраст (цитата из Писания или святоотеческого предания)?
Отвечает Иеромонах Иов (Гумеров):
Установление возраста для начала исповеди связано с решением вопроса о том, в каком возрасте нравственное сознание ребенка пробудилось настолько, что неправильные его поступки могут вменяться ему в грех и за них он несет моральную ответственность. В самом раннем возрасте ребенок в своем поведении движим природными потребностями и не руководствуется моральными критериями. По мере возрастания у него появляются зачатки нравственного сознания. Однако вследствие податливости детей к внешним впечатлениям, легкой возбудимости и отсутствия сдерживающих мотивов их плохие поступки не могут считаться результатом их воли. Поэтому детям грех не вменяется. Установить какой-то единый для всех возраст ответственности невозможно. Дети сильно отличаются по воспитанию, интеллектуальным и душевным дарованиям, а также по общей зрелости. Римские правоведы при определении возраста юридической ответственности опирались на так называемые климактерические (от греч. klimax – лестница, ступенька) периоды, принятые в медицинских сочинениях древности (у Гиппократа и др.). Согласно этим воззрениям через каждые семь лет все материальные элементы, из которых составляется человеческое тело, возобновляются, а вместе с тем обновляется и человеческий организм как в физическом, так и в нравственном отношении. Поэтому 7-летний период считался возрастом, с которого начинается юридическая ответственность. Хотя в научно-концептуальном отношении это учение весьма наивно, но интуитивно древнегреческие врачи сделали важное наблюдение. Семилетие – серьезный рубеж в жизни человека. Семилетние периоды: детство (до 7 лет), отрочество (до 14 лет), юность (до 21 года) встречаются и в русской классической литературе (напр., в трилогии Л.Н. Толстого).
В Священном Писании семь символизирует полноту, относительную завершенность, совершенство. И благословил Бог седьмой день, и освятил его (Быт.2:3). В жизни избранного народа семь дней составляли меру деления и упорядочивания времени. Этот ритм определял труд и богослужение. Седьмой день (суббота) был праздником (Исх. 20:10). Каждый седьмой год – субботний (Лев. 25.8). По закону земля в этот год должна покоиться. Семь раз священник должен был производить искупительное окропление (Лев. 4:6; 8:11; 14:7,16,51; 16:14). Семисвечник (Исх. 25:37) – это образ Господа как полноты света, где нет места тьме (1Ин. 1:5).В Откровении Иоанна Богослава многократно упомянуто число семь: семь духов Божьих (1:4); семь звезд, светильников и церквей (ст. 20); семь посланий (гл. 2-3); семь печатей (5:1); семь рогов и очей Агнца (ст. 6); семь труб и чаш гнева (8:2; 15:6 и след.); семь громов (10:3 и след.). Поэтому и применительно к возрасту можно сказать: прожив первые семь лет жизни, человек оказывается способным делать первые самостоятельные шаги в духовной жизни.
Установление семилетнего возраста для начала исповеди перед причастием – скорее не правило, а традиция нашей Церкви. У святителя Тимофея Александрийского (+ 385 г.) в его канонических ответах на вопросы епископов и клириков возраст ответственности определен десятью годами: «Вопрос 18. С которого возраста человека грехи его судятся от Бога? Ответ. По мере познания и рассуждения каждого: иные судятся с десятилетнего возраста, а иные – с последующих лет» (Правила Православной Церкви, т.2, М., 2001, с.488-89). Здесь нет противоречия с установившейся практикой. Сознание нравственной ответственности растет по мере внутреннего созревания человека. Семь или десять лет устанавливаются условно. Семилетний отрок делает только первые покаянные шаги. Поэтому можно говорить пока о неполной вменяемости ему греха. Зрелость воли и нравственного сознания достигается годам к 14-ти.
Отвечает Иеромонах Иов (Гумеров):
По традиции нашей Церкви, исповедь детей начинается в семилетнем возрасте. Это совпадает с переходом из детства в отрочество. Ребенок достигает первой ступени духовной зрелости. Крепнет его нравственная воля. В отличие от младенца, он уже имеет внутренние силы противиться соблазнам.
Первая исповедь – событие особое в жизни детей. Она может надолго определить не только отношение к исповеди, но и направление его духовной жизни. К ней родители ребенка должны были готовить все предшествующие годы, живя в благодатном опыте Церкви. Если они смогли воспитать в ребенке благочестие, то смогут подготовить ребенка к первой исповеди так, что у него этот день будет праздником.
У ребенка мышление по преимуществу наглядно-образное, а не понятийное. Его представление о Боге формируется постепенно по образу отношений его с родителями. Он ежедневно слышит молитву: «Отче наш…» – «Отец наш…». Сам Господь в притче о блудном сыне использует это сравнение. Как отец обнимает возвратившегося к нему сына, так и Бог с великой радостью принимает кающегося человека. Если в семье отношения строятся на любви, то бывает нетрудно объяснить сыну или дочери, почему нужно любить своего Небесного Родителя. Для детей это так же естественно, как любить родителей. Ребенку надо как можно чаще говорить о Божественной любви. Мысль о любящем Боге вызывает у него чувство вины, раскаяния и желания не повторять плохие поступки. Конечно, к 7 годам дети уже знают, что существует рай, что будет когда-то суд, но мотивы их поведения этим не определяются. Абсолютно недопустимо пугать детей и говорить, что Бог накажет. Это полностью может исказить представления ребенка о Боге. У него в душе будет тягостное чувство страха. Позже такой человек может потерять веру.
Детская вера не только простая и искренняя, но и необыкновенно светлая и радостная. Особенно ярко детская душа переживает праздники: «Идешь из церкви. Все – другое. Снег – святой. И звезды – святые, новые, рождественские звезды»; «Мреет в моих глазах, и чудится мне: в цветах – живое, неизъяснимо-радостное, святое… – Бог?.. Не передать словами» (Шмелев Иван. Лето Господне).
В подготовке к исповеди важно дать почувствовать ребенку, что он уже достаточно взрослый и может сам оценивать свои поступки. Беседа не должна напоминать урок, который он должен запомнить. Нужно не стеснять его свободу. Он искренне может раскаиваться только в том, что сознает как неправильный и плохой поступок. Тогда рождается желание и решимость исправиться. После исповеди ребенок должен почувствовать облегчение, сходное с тем, какое испытывает он, когда родители с доверием и любовью прощают своим детям проступки.
Ваня Шмелев помнил свою первую исповедь всю свою жизнь: «Приходим загодя до вечерни, а уж говельщиков много понабралось. У левого крылоса стоят ширмочки, и туда ходят по одному, со свечкой. Вспомнил я про заслончик – душа сразу и упала. Зачем заслончик? Горкин мне объяснил: это чтобы исповедники не смущались; тайная исповедь, на духу, кто, может, и поплачет от сокрушения, глядеть посторонним не годится. Стоят друг за дружкой со свечками, дожидаются череду. И у всех головы нагнуты, для сокрушения. Я попробовал сокрушаться, а ничего не помню, какие мои грехи. Горкин сует мне свечку, требует три копейки, а я плачу.
– Ты чего плачешь… сокрушаешься? – спрашивает. А у меня губы не сойдутся.
У свещного ящика сидит за столиком протодьякон, гусиное перо держит.
– Иди-ка ко мне!.. – и на меня пером погрозил. Тут мне и страшно стало: большая перед ним книга, и он по ней что-то пишет – грехи, пожалуй, рукописание. Я тут и вспомнил про один грех, как гусиное перо увидал: как в Филипповки протодьякон с батюшкой гусиные у нас лапки ели, а я завидовал, что не мне лапку дали. И еще вспомнилось, как осуждал протодьякона, что на Крестопоклонной моченые яблоки вкушает и живот у него такой. Сказать?.. Ведь у тех все записано. Порешил сказать, а это он не грехи записывает, а кто говеет, – такой порядок. Записал меня в книгу и загудел на меня из живота: “О грехах воздыхаешь, парень?.. Плачешь-то? Ничего, замолишь, Бог даст, очистишься”. И провел перышком по моим глазам.
Нас пропускают наперед. У Горкина дело священное – за свещным ящиком, и все его очень уважают. Шепчут: “Пожалуйте наперед, Михал Панкратыч, дело у вас церковное”. Из-за ширмы выходит Зайцев, весь-то красный, и крестится.
Уходит туда пожарный, крестится быстро-быстро, словно идет на страшное. Я думаю: “И пожаров не боится, а тут боится”. Вижу под ширмой огромный его сапог. Потом этот сапог вылезает из-под заслончика, видны ясные гвоздики: опустился, пожалуй, на коленки. И нет сапога: выходит пожарный к нам, бурое его лицо радостное, приятное. Он падает на колени, стукает об пол головой, много раз, скоро-скоро, будто торопится, и уходит. Потом выходит из-за заслончика красивая барышня и вытирает глаза платочком – оплакивает грехи?
– Ну, иди с Господом… – шепчет Горкин и чуть подталкивает, а у меня ноги не идут, и опять все грехи забыл.
Он ведет меня за руку и шепчет: “Иди, голубок, покайся”. А я ничего не вижу, глаза застлало. Он вытирает мне глаза пальцем, и я вижу за ширмами аналой и отца Виктора. Он манит меня и шепчет: “Ну, милый, откройся перед крестом и Евангелием, как перед Господом, в чем согрешал… Не убойся, не утаи…” Я плачу, не знаю, что говорить. Он наклоняется и шепчет: “Ну, папашеньку-мамашеньку не слушался…” А я только про лапку помню.
– Ну, что еще… не слушался… надо слушаться… Что, какую лапку?..
Я едва вышептываю сквозь слезы:
– Гусиная лапка… гу… синую лапку… позавидовал… Он начинает допрашивать, что за лапка, ласково так выспрашивает, и я ему открываю все.
Он гладит меня по головке и вздыхает:
– Так, умник… не утаил… и душе легче. Ну, еще что?..
Мне легко, и я говорю про все: и про лопату, и про яичко, и даже как осуждал отца протодьякона, про моченые яблоки и его живот. Батюшка читает мне наставление, что завидовать и осуждать большой грех, особенно старших.
– Ишь ты, какой заметливый… – и хвалит за “рачение” о душе.
Но я не понимаю, что такое “рачение”. Накрывает меня епитрахилью и крестит голову. И я радостно слышу: “…прощаю и разрешаю”.
Выхожу из-за ширмочки, все на меня глядят – очень я долго был. Может быть, думают, какой я великий грешник. А на душе так легко-легко» (Шмелев Иван. Лето Господне).
Дети в 7 лет часто бывают застенчивыми. Зная это, родители должны начать беседы об исповеди задолго до этого события. Тогда ребенок постепенно привыкнет и будет ждать с некоторым волнением, но без робости. Каждый раз надо говорить с ним об этом очень спокойно, подчеркивая, что он уже большой и многое уже умеет делать самостоятельно.
Первое участие ребенка в таинстве покаяния – это не генеральная исповедь взрослого человека, обремененного за десятилетия множеством грехов. В 7 лет дети делают только первые опыты, проходят первые уроки в школе покаяния, в которой они будут учиться всю свою жизнь. Поэтому важна не столько полнота исповеди, а правильная настроенность ребенка. Родители должны помогать ребенку осознать как грех, прежде всего, то, что может представлять опасность для его духовного развития, что может укорениться и приобрести силу навыка. «Не оставляйте детей без внимания относительно искоренения из сердца их плевел грехов, скверных, лукавых и хульных помышлений, греховных привычек, наклонностей и страстей; враг и плоть грешная не щадят и детей, семена всех грехов есть и в детях; представьте детям все опасности грехов на пути жизни, не скрывайте от них грехов, чтобы они, по неведению и невразумлению, не утвердились в греховных навыках и пристрастиях, которые растут и приносят соответствующие плоды по приходе детей в возраст» (Иоанн Кронштадтский, святой праведный. Моя жизнь во Христе. М., 2002. С. 216). Такими плевелами являются: лукавство, ложь, самомнение, хвастливость, эгоизм, неуважение к старшим, зависть, жадность, лень. В преодолении вредных греховных привычек родители должны проявить мудрость, терпение и настойчивость. Они должны не подсказывать грехи и не указывать прямо на образовавшиеся в душе ребенка недобрые привычки, а уметь убедительно показать их вред. Только такое покаяние, которое совершается с участием совести, приносит плоды. «Совесть путем внутреннего внушения научает всему, что должно делать» (Иоанн Златоуст, святитель. Пять слов об Анне). Родители должны искать причины появления в душе ребенка греховных навыков. Чаще всего они сами заражают своими страстями. Пока они сами не победили их в себе, исправление не даст заметных результатов.
При подготовке детей к исповеди важно не только помочь ребенку увидеть грехи, но и побудить его к приобретению тех добродетелей, без которых невозможно иметь полнокровную духовную жизнь. Такими добродетелями являются: внимание к своему внутреннему состоянию, послушание, навык молитвы. Детям доступно восприятие Бога как своего Небесного Родителя. Поэтому им легко объяснить, что молитва является живым с Ним общением. Как общение с отцом и матерью является потребностью для ребенка, так необходимо и молитвенное обращение к Богу.
После исповеди родители не должны расспрашивать о ней ребенка, а проявить всю полноту ласки и теплоты, чтобы как можно глубже запечатлелась в детской душе радость этого великого события.
