Текст книги "Коллективное сознательное"

Автор книги: Сергей Слюсаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– А… – как-то безрадостно протянул сын. – По е-мейлу не просто помогать.

– Андрей, – успокоил отец. – Она действительно поможет. Она даже готова приходить иногда и тебя учить всяким хитростям. Но это требует усидчивости и аккуратности.

– Папа, так наш учитель по труду говорит. Когда надо было табуретку делать…

– Но разве это не правда?

– Правда, но вот голос, которым учитель обычно говорит… он скорее всего похож на неправду. Словно обмануть хочет.

– Так, королевы-циолковские, – прервала их бабушка. – Хватит строить прожекты, пошли пить чай. Кстати, Вадим, ты в следующий раз, когда ходишь под окнами с дамой, приглашай ее к нам. А то прямо… Вообще тебе уже сколько лет?

Глава четырнадцатая

Листер был удачливым сталкером и не менее удачливым бандитом, в основном потому, что умел даже в сложных ситуациях контролировать свои эмоции. Даже самые тяжелые удары судьбы не могли погрузить его в уныние. Прошла пара дней с того момента, как произошла неприятная встреча на шоссе, а он уже успокоился и не вспоминал о ФСБ и странном визитере, убившем его охрану. Листер был уверен – если его не тронули, значит, и не тронут.

Брюлики свой подруге он покупать не стал. Выходить из дома не хотелось, и потому он сказал, чтобы та сама купила себе все, что надо, а у него нет времени на поездки. Эльза особенно не возражала. На самом деле ее, конечно, звали не Эльза, но Листер сказал строго, что всех своих подруг он зовет только «эльзами» и что привычку менять не собирается. Бриллианты, которые Эльза долго выбирала в ювелирном на Тверской, очень ее возбудили. В благодарность она организовала дома романтический ужин при свечах, зная, что вытянуть своего папика в ресторан не удастся.

Листер спокойно сидел в глубоком кожаном кресле и занимался любимым делом – смотрел на огонь в камине сквозь бокал с виски. Время от времени он покачивал его, чтобы льдинка кружилась в напитке, оставляя за собой тающий след.

– Эльза, а может, нам мотнуть куда-нибудь? – спросил Листер. Ему было скучно.

– Хочу в Париж, – захлопала в ладоши Эльза. – На Вандомскую площадь.

– Куда? – не понял Листер.

Он не любил заграницу, не любил места, куда стремились обычные обитатели Рублевки.

– Это такое место в Париже, там самые лучшие магазины бриллиантов.

– Вот же, – возмутился Листер, – тебе что, мало? Ты еще эти не отработала. Надо в Турцию поехать. На солнышке погреться.

– Не хочу в Турцию, – закапризничала девушка. – Там одни жлобы из Кузнечиков и хохлы.

– Ой, тоже мне краля. Ты же сама из Сум, а уже земляков хохлами называешь?

– Я москвичка!

Эльза возмущенно налила себе полный бокал шампанского, залпом выпила и, замерев на несколько секунд, смачно рыгнула.

– Ага, знаю. Мисс Криворожье. Ты думаешь, я не проверил, кто ты и откуда?

– Ой, подумаешь. – С одной стороны, Эльза смутилась, с другой – была тронута тем, что ее папик так глубоко интересовался ее персоной. – Москвич – это состояние души! Это всю жизнь работать, чтобы лучше жить. Не останавливаясь ни на секунду.

Эльза явно повторяла какую-то цитату из глянцевых журналов, которые изучала во множестве. Ничего другого она не читала.

– Тоже мне работник. Ты одним местом тут работаешь… То есть нет, еще парочкой. Но мало! Будешь работать лучше, может, и возьму тебя в Париж. А пока поедем в Анталию. Пацаны говорили, там здорово. Будешь с голыми сиськами загорать.

– Я? Чего это?

– Чтобы пацаны завидовали. – Листер потянулся в кресле и зевнул.

– Я не люблю, когда мне завидуют! – гордо ответила Эльза.

– Блин, ну и дура. Мне по хрен, что тебе там завидуют, пацаны мне завидовать будут, – спокойно сказал Листер.

– Я тебе не кукла продажная, – возмутилась Эльза и приложилась к шампанскому, отхлебнув прямо из горлышка.

– Заткнись! Ты кукла, и продажная! – Листер сделал очень большой глоток виски и отвернулся.

– А ты жлоб! – Эльза разошлась не на шутку, не отдавая себе отчета, чем может кончиться такая ссора. – Я не продажная, я, может, по любви!

Эти слова Эльзы очень рассмешили Листера. Он покатывался от смеха, а Эльза впадала в ярость. Впрочем, подвыпивший Листер тоже совершенно неожиданно для себя самого слетел с катушек.

– А ну вставай сука, раздевайся! – заорал он. – Ты мне сейчас стриптиз будешь делать.

– Поцелуй меня в жопу, – злобно ответила Эльза.

– Нет, я не поцелую, – нехорошо засмеялся Листер.

Он тяжело поднялся из своего кресла и, подойдя к Эльзе, рывком попытался сорвать с нее юбку, и без того мало что прикрывающую. Девушка, нехорошо взвизгнув, вцепилась в руку Листера ногтями. И тут сталкер с ужасом понял, что хватка у Эльзы совсем не человеческая. В неровном свете камина он увидел, как длинные, ухоженные пальцы Эльзы вдруг стали превращаться в чешуйчатые отростки, увенчанные острыми загнутыми когтями. Дорогой лак на ногтях просыпался мелкими кусочками на пол. Ладони превращались в сухощавые лапы с когтистыми пальцами. Лицо вытянулось, вокруг рта выдвинулись омерзительные жвалы, покрытые смердящим секретом. С фигурой девушки тоже происходили трансформации. Юбка, которую сталкер так и не успел сорвать, лопнула на бедрах, обнажив страшные мускулистые лапы. Вместо аккуратной круглой попки вырос длинный шипастый хвост, он волочился по дорогому паркету гостиной, оставляя мокрый слизистый след. Чудовище, только что бывшее Эльзой, не выпуская руку Листера, замахнулось второй лапой для последнего, смертельного удара.

– Стой, – пискнул, собрав все силы, сталкер. – Я был не прав.

Чудовище на секунду остановилось, в его неразумных глазах мелькнул огонек понимания. Это и подвело зверя. Листер вывернулся, не обращая внимания на боль в раненой руке, и ринулся вон из гостиной. Не успел он добежать до двери, как монстр уже перегородил выход. Сталкер закрыл глаза, понимая, что сейчас произойдет худшее. Но тут негромкий хлопок заставил его открыть глаза. Чудовище в испуге метнулось из помещения и исчезло в темноте. А в дальнем углу Листер увидел того самого гостя, который приходил к нему несколько дней назад. Того, который уничтожил охрану. Гость держал в руке что-то похожее на винтовку или, скорее, на ветеринарный инъектор.

– Вот видишь, сталкер, ты сделал дело. Мы тебе благодарны.

– А это? – Листер дрожащей окровавленной рукой показал в глубину дома, где скрылся монстр.

– Оно сейчас уже, наверное, далеко. Они сразу убегают. Но мы его теперь отследим. – Неизвестный поднял свое оружие, с помощью которого он пометил Эльзу радиомаячком. – Спасибо. Вызывай «скорую» и скажи, что поцарапался о гвоздь.

И тут Листер внезапно заявил:

– А вы обещали заплатить! Много! – В голосе у сталкера были и обида, и боль, и ненависть ко всем, кто его мучил последние дни.

– Конечно, – кивнул незнакомец. – Жизнь – самое ценное, что у нас есть. Или вы возражаете?

– Ни хрена себе! – закричал Герман, получивший сигнал с камеры наблюдения, установленной в доме Листера. – Кажется, я попал сюда в самый важный момент.

На глазах Тельбиза произошло морфирование Эльзы и разговор Листера с таинственным гостем. Герман немедленно вызвал остальных членов группы, а сам стал срочно сканировать радиообмен в районе Рублевки. К тому времени, как группа собралась, главное было уже сделано.

– Вот смотрите. – Тимур рассадил товарищей вокруг своего компьютерного комплекса с тремя мониторами и стал рассказывать, в запале время от времени тыча пальцем в особо важные картинки на мониторах. – Сегодня наш подопечный решил устроить дома интимную вечеринку с подругой. Я вообще совершенно случайно стал проверять камеру наблюдения. Просто контрольная проверка. Так вот. Вот они тут пили, разговаривали, а потом как с цепи сорвались.

– Ты звук не пишешь? – спросил Малахов.

– Пишу, но там ничего важного пока нет. Общий треп. Вот теперь смотрите, этот решил, видать, подругу повоспитывать, сейчас начнется!

Дальше шли замедленные кадры превращения девицы модельной внешности в чудовище с длинным хвостом и страшными когтистыми лапами.

– Ты уверен, что это не наложенный сигнал? Может, кто-то нас за нос водит?

Клава смотрела на картинку с недоверием. Она скорее бы поверила в то, что кто-то прислал фальшивый сигнал, чем в то, что на Рублевском шоссе обычная девушка превращается в кровожадного монстра.

– Нет, не может быть наложенный. Нет ни одного свидетельства подключения в систему. Да и есть там у меня всякие хитрые примочки… Нет, сигнал точно с моей камеры, – сказал Герман. – А вот теперь самое интересное. Я пускаю замедленно.

Листер плавно, как в невесомости, отскочил к двери, а зверь, даже в замедленной съемке стремительный, опередил сталкера. И тут гостиную прочертил блестящий небольшой предмет, он воткнулся в шипастый позвоночник и повис на нем, как пирсинг на животе модницы. Чудовище, не ожидавшее нападения, метнулось и скрылось из поля зрения камеры наблюдения.

– Вот он, энамп, тот, который Листера под контроль взял. Он и зверя пометил. Морфа этого.

– Почему ты решил, что это тот самый? – спросил Вадим. – А название хорошее – «морф».

– Я могу разговор прокрутить, но кратко, – он сказал, что Листер выполнил обещанное. Все как сталкер нам и говорил.

– А где это чудовище? – Тимур смотрел не отрываясь на мониторы, словно запоминая изображение монстра, выведенное на отдельный фрейм.

– Датчик повесили. ГЛОНАСС с передачей координат на сотовый. Простенько.

Герман вызвал еще одну программу. Появилась карта, на которой была начерчена красная извилистая линия.

– Вот он, то есть она, по лесу сейчас шныряла, но теперь затаилась, не двигается. Я так думаю, ждет ночи, чтобы сдристнуть куда-то в укромное место. Хотя это только предполагать можно. – Герман объяснял легко и непринужденно, словно в слежении за морфом не участвовали сотни компьютеров, системы взлома сотовых операторов и спутниковой навигации.

– Едем за ней? – Клава вопросительно глянула на Малахова.

– Это непроходимый лес. От ближайшей дороги километров десять. Она двигалась просто стремительно. Я боюсь, что без техники нам будет очень сложно с ней сладить. Тем более через полчаса уже будет тьма непроглядная.

Тем временем красная отметка опять ожила.

– О, побежала, – почему-то обрадовался Герман. – В город, что ли, хочет?

Они завороженно смотрели за передвижением Эльзы, и через несколько минут стало совершенно ясно – монстр в самом деле направился в город.

– Может, оно знает, куда ему идти? – в никуда спросил Герман.

– Ну, давайте выясним, куда стремится морф. – Малахов не просто сказал, он отдал приказ. – Ты в машину можешь выводить эти данные?

– Естественно, – ответил Гера с нотками удивления, словно в его деловых качествах усомнились.

– Тогда вперед, постараемся перехватить его где-нибудь. Но лучше все-таки узнать, куда он прется.

Клава впервые вела «Сталкер» по улицам столицы. Вначале Малахов понимал, что она приноравливается, знакомится с чудесной машиной, словно пытается привыкнуть к ней на уровне подсознания. Тимур, изучивший всю боевую часть нового транспорта, был внешне спокоен. Он сидел на заднем сиденье, делая вид, что спит, но сквозь прищуренные веки время от времени поглядывал на монитор. Тот был вмонтирован в спинке кресла перед ним. В этом кресле рядом с Клавой сидел Малахов. Гера спокойно отслеживал сигнал Эльзы, она уже приближалась к Поклонной горе, погруженной в ночную осеннюю темноту. И тут произошло то, чего друзья меньше всего ожидали. Два джипа совершенно бандитского вида стали оттирать машину из среднего ряда вправо. Гнусный голос в динамике на одном из джипов заорал, прерывая свою речь покрякиванием клаксона:

– Эй, вы, на лоханке, уступите дорогу охране, пропустите кортеж!

Клава хмыкнула и продолжала ехать, не меняя ни полосы, ни скорости движения. В это время по левому ряду с ней поравнялась преследующая машина. Опустилось тонированное стекло. Толстая рожа, высунувшись в окно, орала изо всех сил. Через бронированное стекло «Сталкера» не доносилось ни звука. Клава, мельком глянув на машину, показала аккуратный «фак». Преследователь немедленно вильнул, пугая «Сталкер», мордатый достал и многозначительно показал пистолет. Клава открыла окно.

– Ты, сука, свали с трассы, у нас конвой! – донеслись до нее крики человека из джипа.

– Вот же развелось уродов, – спокойно сказала Клава, закрывая окно. – Тимур, может, проведем работу? Надо, чтобы наши номера запомнили.

«Сталкер» легко, словно у него было еще девяносто процентов запаса мощности, ушел вперед. Потом изящным пируэтом развернулся и стал нос к носу навстречу преследователям. Тихонько зажужжали сервомоторы, и два скорострельных пулемета выдвинулись из-под крыльев автомобиля. Две полосы от трассирующих пуль пролегли в направлении машин преследования, с визгом рикошетя от шоссе. Рикошет был рассчитан так, что все заряды улетали в небо над крышами нахальных джипов. Преследователи затормозили со всей дури, вывернув рули, чтобы хоть как-то уйти с линии огня, а водитель машины, в которой сидела толстая рожа, не справился с управлением и завалился набок.

Клава, не говоря ни слова, вышла из машины и расслабленной походкой приблизилась к поверженному врагу.

– Ну и кто здесь сука? – спросила она у водителя, дико озирающегося по сторонам. Только что он материл Клаву, а теперь от страха потерял контроль над собой и даже не мог вымолвить и слова.

Клава распахнула дверцу перевернутого джипа и с совершенно неженской силой выбросила преследователя из машины.

– Ыыы… – прорычал мордатый.

– Вот посмотри – видишь УАЗ впереди? Запомни его номера. Запомни, как она выглядит. И будешь впредь всем говорить, что этот внедорожник обгонять нельзя. И орать: «свалите с трассы» – не надо никогда.

Поверженный с готовностью закивал.

– Клава, вот объясни, как ты при своем почти балетном весе вытащила одной рукой из кабины шифоньер минимум в сто двадцать кэгэ, да еще не позволила ему воспользоваться оружием? – с хитрецой спросил Вадим.

– Во-первых, у меня уже не балетный вес, а немного больше, не надо меня обижать. А во-вторых, ты, босс и начальник, стал невнимателен. Я ведь только сделала вид, что вытаскиваю. А спровоцировать у него работу мышц в нужной последовательности… Тренировалась я зря, что ли?

– Да знаю я, позволь мне лишний раз восхититься классом твоей работы, – ответил Вадим.

– Так, эта стерва меняет маршрут, – прервал их Гера. – Она теперь рвется в Кремль.

– Без выборов? – пошутил Тимур.

На него немедленно зашикали, стали жестами изображать, что в машине могут быть системы прослушки, и Рымжанов не стал развивать свою мысль. Он следил за треком морфа, время от времени бросая тревожный взгляд на зловещую полную луну, заглядывавшую прямо в лобовое стекло машины.

– Нервничаешь? – заметил Вадим.

– Нет, вспоминаю… – не глянув на Малахова, сквозь зубы ответил Рымжанов.

– Поосторожней, смотри, – совершенно серьезно ответил Вадим. – Я знаю, чем твои полнолуния могут кончиться.

– Так, он чешет через Поклонную, почти вдоль трассы. Куда же его несет? – раздался голос Германа. – Я уже почти уверен, что он рвется в центр.

– Она, – поправила Клава.

– Один черт – зараза, – ответил Тельбиз. – Где бы нам его перехватить? Как назло, нет тихих закоулков, не хотелось бы устраивать охоту в людных местах. Так, Клава, сейчас давай все время левее выбирай, чтобы успеть с ним пересечься до набережной.

Машина неслась по улочкам сумеречной Москвы, утопающим в желтых листьях, оставшихся на земле после ленивых дворников. Налетевший нудный дождь намочил асфальт и разогнал редких прохожих. Впрочем, для «Сталкера» никакие дорожные условия не были сложными. На карте, выведенной на дисплей Германа, погоня за Эльзой была похожа на компьютерную игру. Красная точка, оставляющая за собой тонкую красную линию, все время шла на сближение с зеленой точкой и треком УАЗа.

– Всем приготовиться, на следующем повороте мы на визуальный контакт выходим, – предупредил Герман.

– Клава, на тебя вся надежда. Можешь слегка подсечь, не до смерти? – Малахов следил за движением УАЗа на навигационном мониторе. – Бортани ее так, чтобы бежать дальше не смогла, но только не задави.

– А то, – просто ответила Клава.

Она лихо вывернула в пустынный переулок.

– Твою мать, – воскликнул Тельбиз. – Эта сука по крышам идет! Я дурак, не запустил данные высоты передвижения.

– Стой, – скомандовал Вадим и выскочил из машины, как только Клава резко остановила «Сталкер» у тротуара.

Он внимательно осмотрел крыши особняков старой Москвы. Казалось, Эльза почуяла его и затаилась.

– Она не двигается, – шепнул Герман.

Но, видимо, нервы у монстра были не железные, и внезапно стремительная тень, грохоча кровельным железом, метнулась по самому коньку двухэтажного особняка, перескочила на вековой вяз и исчезла на крыше другого дома, погруженного в тень.

– За ней, – коротко сказал Вадим, и через секунду «Сталкер» продолжил преследование. Теперь это уже была погоня, а не перехват. Сомнений не было, Эльза неслась в сторону Кремля.

– Она к Боровицким идет. Я почти уверен, – сказал Тимур.

– Почему ты так решил? – удивился Герман.

– Ну, я бы точно туда пошел, – ответил Тимур и утробно рыкнул.

– Ну, вам, верфольфам, виднее, – пошутил в ответ Тельбиз. – Только есть одно «но». Тот, кто повесил на нашу подругу датчик, тоже неподалеку. Я отследил реципиента. И, видимо, он тоже на машине. Вот его отметка.

Навигационный монитор украшали уже не два, а три трека. Один из них, синий, шел с севера. Впрочем, треки «Сталкера» и Эльзы уже совпадали.

Постепенно УАЗ стала отставать. Монстр двигался практически по прямой, совершая головокружительные прыжки, а Клаве приходилось вести по лабиринту маленьких улочек, которые в итоге вывели на широкий московский проспект, где преследование вообще стало невозможным.

– Все, – устало произнес Тельбиз. – Сигнал потерян. И вправду возле Боровицких ворот. Прямо у устья Неглинки. Или датчик разбит, или…

– Давай туда, – сказал Вадим. – Прямо к месту исчезновения сигнала, там посмотрим.

Через несколько минут «Сталкер» остановилась на набережной Москвы-реки. Мутный осенний поток несся мимо разломанной решетки, которая только что закрывала проход в подземелье Неглинки.

– Оно туда ушло, – сквозь зубы сказал Тимур. – Ребята, я пошел за ним.

– Тимур, я понимаю твою мысль, но ведь это… – начал Малахов.

Тимур посмотрел на него и улыбнулся.

– Вадим, ты же понимаешь, что это дело как раз для меня. Мне легко стать тем, кому в этой клоаке будет бегать так же просто, как спортсмену по стадиону.

Рымжанов вынул из внутреннего кармана металлический цилиндрик, вытряхнул на ладонь небольшую синюю таблетку и проглотил ее.

– Все, обратной дороги нет. Только, ребята, дайте маячок, я его на резинке на ногу… Как запищит – забирайте меня. – Тимур говорил уже с трудом, действие антивакцины было моментальным. – И штаны прихватите, а то…

Герман, поняв, что хочет Тимур, немедленно достал из багажного отсека меленький радиомаяк и, сорвав резиновый жгут от крепления инструментального ящика, привязал его к ноге Тимура. Тот глянул на друзей взглядом уже рассеянным и слегка отрешенным и, легко вскочив на парапет набережной, прыгнул в воду. Вынырнув, в два гребка исчез в черноте сводов реки Неглинки.

– Не нравится мне все это, – мрачно сказала Клава.

– Я боюсь, это единственная возможность. Тимур и не в таких адовых дырах бывал, так что, надеюсь… – Вадим говорил твердо, но все равно в голосе его чувствовалась тревога.

Глава пятнадцатая

– Вадим, сейчас наши, так сказать, коллеги тут будут, – сказал Герман, глядя на монитор. – Через сорок секунд. Я имею в виду тех, кто тоже за этой каракатицей охотится. За морфом нашим.

– Все в машину, приготовиться. Клава, погаси огни. – Малахов сел на место Тимура и включил систему вооружения.

И вправду, через полминуты на набережную стремительно вылетел большой черный «Ленд-Круизер» с включенным дальним светом. Внедорожник остановился на некотором расстоянии от устья Неглинки. Из машины вышли три человека. Они вели себя уверенно, не обращая никакого внимания на стоящий невдалеке «Сталкер».

– Давай свет, – тихо скомандовал Малахов.

Сноп яркого света из основного прожектора на крыше УАЗа залил «Круизер» и набережную Москвы-реки.

– Не двигаться, руки на голову. – Мощный динамик разнес голос Вадима над тишиной вечернего города.

Но охотники за морфами, видимо, имели другие планы на вечер и ринулись к своему автомобилю. Из раскрывшихся люков на крыльях «Сталкера» моментально выскочили скорострельные пулеметы, и короткая очередь трассирующих пуль прошила передние колеса «Круизера». Внедорожник беспомощно припал на обода. Вадим поймал себя на мысли, что точно так же они разогнали совсем недавно каких-то бандитов на трассе. Но те, кто сидел внутри, не собирались сдаваться. Слева и справа из окон автомобиля высунулись стволы автоматов, и на УАЗ обрушился шквальный огонь.

– Они так мне всю краску попортят, Вадим! – делано возмутилась Клава.

– Гера, дай мне инфракрасную картинку, – отрывисто приказал Малахов.

В этом диапазоне спектра было хорошо видно, что происходит внутри «Ленд-Круизера». Водитель и пассажир рядом с ним вели шквальный огонь, а еще один, безучастный, развалился на заднем сиденье, как на диване перед телевизором. Малахов не колеблясь перенес огонь на тех, кто стрелял из внедорожника. Тела немедленно обмякли. Вадим достал на всякий случай пистолет, вышел из машины и направился к «Круизеру». Он рывком распахнул заднюю дверь и вытащил за шиворот человека с заднего сиденья. Немолодой, слегка обрюзгший мужчина был полностью деморализован. Видимо, только что он был уверен в своей полной безопасности, но ситуация изменилась настолько быстро, что он даже не понимал, что произошло. Так же за шиворот Малахов волоком оттащил его к своей машине. Там, зафиксировав наручниками, запихнул в багажник УАЗа.

– Лежи и не пикни, приедем куда надо, поговорим, – объяснил он пленнику. – Герман, вызови Центр, пусть они тут подчистят.

– Уже сделано, – ответил Тельбиз. – Через пятнадцать минут будут.

– Тогда поехали домой. – Вадим захлопнул дверцу и сел, как он обычно любил, вполоборота к водителю.

Минут через двадцать «Сталкер» осторожно вкатился в ворота внутреннего двора Центра. После нападения Центр был еще в лесах. Шли работы по реставрации фасада, замена окон на пуленепробиваемые, да и внутренняя отделка здания тоже преображалась. Шустрые жители Норвегии и Финляндии, легальные гастарбайтеры, сбежавшие в процветающую Российскую Федерацию, старались вовсю. Ведь за хорошее поведение и отличный послужной список можно даже подать заявление на гражданство. А это была мечта практически любого жителя Северной Европы. В России, кроме высокого уровня доходов, они могли наконец жить не по законам шариата, и их женщины могли не скрывать под паранджой свои русые волосы. Программа натурализации полностью поддерживалась коренным населением северных стран, по этому поводу президент Финляндии Нургаллы Хакандиев разрешил беспошлинные поставки в Россию стройматериалов. Так что краской «Тиккурилла» были обеспечены все стройки Москвы. Новый облик Центра постепенно приобретал свои строгие черты.

По возвращении в Центр группе Малахова пришлось потрудиться. Пленника необходимо было перевести в хорошо защищенное помещение. Такие, конечно, были в подвалах Центра, но ими уже много лет не пользовались. С большим трудом удалось отыскать коменданта, а тому с еще большим трудом удалось найти ключи от комнат усиленной изоляции, как назывались обычные камеры. В давние времена они тоже не часто использовались и в основном не для людей. Людьми в давние времена занимались другие учреждения.

Толстяка поместили в небольшое помещение без окон с довольно удобной кроватью, санузлом в отдельной каморке и аскетической прикроватной тумбочкой. Ему так и не сказали ни слова с того момента, как вытащили за шиворот из машины на набережной у Боровицких ворот, и это явно тревожило задержанного. Человек, оставшись наедине с самим собой, сначала стал нервно ходить по камере, потом, слегка успокоившись, улегся на кровать. За его поведением из соседнего помещения, куда был выведен сигнал камеры видеонаблюдения, внимательно следили Клава и Вадим.

– Ну что, будем с ним говорить? – Клаве не терпелось допросить пленника, она соскучилась по своей основной работе.

– Ты знаешь, Клава, мне совершенно не хочется. По нему видно, что это очень мелкая сошка в иерархии энампов. И по способностям, и по положению. Это у них вообще-то взаимосвязано, – ответил Малахов. – Я не почувствовал в нем никакой силы. А ведь я лоб в лоб с ними сталкивался. Там, в Зоне.

– Ладно, позволь мне поработать. Уж очень мне интересно с таким поговорить. Я прямо обзавидовалась твоему опыту. – Клава улыбнулась и отправилась к заключенному.

– Только осторожно, а то тебе резкое похудение будет не к лицу, – так же улыбаясь бросил вдогонку Вадим.

– Ну что, молодой человек, как самочувствие? – Клава шагнула в камеру без всякого сопровождения, хотя прапорщик взвода охраны и пытался войти первым.

– Я ничего не скажу. – Пленник вскочил с кровати и испуганно завертел головой. – Я требую адвоката!

– Господи, ну будет вам адвокат, будет. Что вы все такие нервные? – всплеснула руками Клава. – Только что обстреляли машину спецслужб, а теперь уже требуете адвоката. Может, сначала поговорим без официальных представителей юстиции? Может, и так договоримся? А то адвокат, прокурор, суд присяжных, смертная казнь… Вы в курсе, что у нас не афишируют, что смертная казнь до сих пор применяется? Я вам как-нибудь расскажу, я однажды присутствовала при расстреле.

– Ни о чем я не хочу с вами говорить. Я ничего не знаю и знать не хочу, – поджав губы, сказал человек.

– Нет, это и вправду очень интересно! – Клава глянула на заключенного, и блеск ее глаз был очень похож на маниакальный. – Главное, на самом деле расстрел – не совсем расстрел. Зачем расходовать такой источник донорских органов?

Со стороны казалось, что заключенный уже освоился, взял себя в руки и совершенно не реагировал на слова женщины, гордо уставившись в стенку, но Клава прекрасно понимала, что его поведение – это просто разновидность истерики.

– Хорошо-хорошо, – кивнула Клава. – Я сейчас просто перечислю свои вопросы, и все. Вам отвечать не надо. Подумайте над ними, я потом зайду. Договорились?

– Мне все равно. – Пленник гордо сел на прикроватную тумбочку. – Я даже слушать вас не буду.

– Ладно, тогда мои вопросы. Я ведь думаю, вы достаточно разумный человек, чтобы хотя бы выслушать их, да? Ведь еще не придумали таких способов психообработки, чтобы человек совершенно адекватный – а вы же адекватный, да? – не слышал, что ему говорят.

Мужчина демонстративно отвернулся.

– Меня зовут Клавдия Мироновна Моисейчик, я сотрудник Центра Аномальных Явлений. В силу своих служебных обязанностей я иногда занимаюсь тем, что помогаю людям привести в порядок свои мысли, обрести душевное равновесие и покой. А как вас зовут? Но можете не отвечать.

– Я Эрик Иванович Фокин, – пленник ответил неожиданно для себя самого.

– И как давно вы состоите в сообществе? – спокойно, словно это подразумевалось само собой, спросила Клава.

– Полгода. – Фокин вдруг подскочил и заорал: – Я не состою ни в каком сообществе!

– То есть вы полгода не состоите в сообществе, а раньше состояли? – все так же, не повышая голоса, спросила Клава.

– Нет, я не состоял и не состою нигде! – Губы Фокина задрожали.

Только тут Клава поняла, что ее так раздражало в допрашиваемом. Губы у него были бледные и влажные и после каждого произнесенного слова подрагивали, как кусочки салата в гамбургере.

– Это у вас было первое задание?

– Нет! Это…

– Это не первое задание? – продолжала наседать Клава. – То есть вы уже опытный член союза энергетических вампиров?

– Откуда вы зна… – всполошился Фокин. – Нет никакого сообщества!

– А что есть? – Клава долбила Фокина вопросами, как молотком по голове.

– Ничего нет… – Чем больше задавали вопросов Фокину, тем больше он терял контроль над ответами, выпаливая слова, которые появлялись из самых дебрей подсознания.

– И вы просто выехали погулять по набережной? – Клава посмотрела на мужчину как на тяжелобольного – с грустью и сожалением.

– Да, мы просто погулять… – соврал так, что сам этому ужаснулся, Фокин.

– И огонь открыли по спецмашине просто так? – все так же бесстрастно, как о покупке бутылки пива, спросила Клава.

– А вы первые открыли! – Фокин уже оправдывался, как провинившийся школьник, не верящий ни на секунду, что ему поверят.

– Мы? С чего вы решили, что это были мы? – Клава поджала губы и изумленно посмотрела на Фокина.

– Я запомнил вас за рулем! Я все помню. – Эрик расправил плечи, но это не придало ему уверенности.

– Вот и хорошо. То есть даже очень хорошо. Тогда ответьте мне, с какой целью вы преследовали Эльзу? Ну, то существо, в которое превратилась девушка Листера. Морфа.

– Ничего не скажу. – Неожиданно Фокин нашел в себе силы сопротивляться допросу.

– Не говорите. Не надо. Я думаю, что просто в силу очень низкого уровня в вашей иерархии вы и не знаете, зачем и куда ехали. Обидно быть болванчиком в чужой игре, не так ли?

– Я не болванчик, я… – замялся энамп.

– Да ладно. Ведь мы все равно отследили, откуда выехала ваша машина, и, как вы заметили, выяснили, куда ехала. По вашему чипу это совершенно просто узнать.

– Это противозаконно! – взвизгнул в поисках последнего аргумента Фокин.

– Противозаконно устраивать стрельбу под Кремлем, – назидательно сказала Клава и погрозила пальцем.

Фокин замолчал и уставился в никуда.

– Так, значит, ваша машина выехала из… – Клава назвала адрес, который вычислил Герман по сигналам ГЛОНАСС. – Это и есть штаб-квартира вашего тайного общества? Вот только мы не знаем точного адреса. Где ваша штаб-квартира находится? Поймите, найти ее – нет проблем, вопрос только времени. Вы все равно проиграете.

– Не скажу! – буркнул Фокин.

– Ага, это уже правильный подход, – демонстративно обрадовалась Клава. – Вы знаете, но не скажете. Вы выбираете себе жизнь мученика за идею, хотя и понимаете, что вас элементарно подставили.

– Почему это подставили? – Эрик Иванович хорохорился из последних сил, но все слабее и слабее.

– Ну, неужели не понятно? Вы ведь отнюдь не энамп, вы не имеете потребности в том, в чем нуждаются те, кто хочет быть вашим кукловодом.

– С чего вы взяли? Я не пешка и не кукла! Я, если вы хотите… – Фокин вскочил со своей тумбочки, чтобы казаться выше, – я с самим канцлером Силь…

И тут он вдруг застыл, лицо неестественно побледнело. Фокин схватился за грудь, словно там запылал адский огонь, и рухнул на пол. Клаве не понадобилось много времени, чтобы понять, что он мертв. Она тихо под нос выругалась и вышла из камеры.