Текст книги "Коллективное сознательное"

Автор книги: Сергей Слюсаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Глава восьмая

Денег у Листера было достаточно, чтобы оплачивать охрану и дома, и на выезде. И хотя бывший сталкер предпочитал пореже появляться на людях, он разумно решил, что, пока есть возможность, надо поберечься. Заодно можно показать остальным лохам, что он не абы что. Сегодня утром как раз возникла такая необходимость. Эльза, новая подруга Листера, очень настойчиво намекала на то, что у нее нет ни одного достойного колье, и он решил сделать девушке сюрприз. Рублевские магазины он не любил, тем более не хотел светиться и вызывать зависть у соседей, поэтому рано утром он выкатил свою «бентли» из гаража. За ним последовал «мерседес» – кубик с охраной.

Листер почуял недоброе примерно через пятнадцать минут. Он выбрал такое время, когда все шишки с Рублевки в субботнее утро уже проехали по своим шишечным делам, и дорога была относительно пустая. И «субару», которая села на хвост и все время пыталась обойти охрану, будто не знала, кто едет, вызвала недоумение. Охрана передала по рации, что, мол, тут урод один норовит обойти, и попросила разрешения начистить ему рыло. Листер не хотел портить себе настроение. Оно впервые после встречи со странным визитером и гибели охраны было вполне себе нормальным.

– Да пропусти ты эту тачку, – дал он указание водителю «мерса». – Может, нарик какой-то за дозой прется или дите чье-то резвится. Развелось мажоров как мух на помойке.

Кубик охраны перестал перекрывать дорогу назойливому преследователю и пошел ровно. «Субару», словно только и ждала этого, немедленно пошла на обгон. Когда она обошла «мерседес» и должна была пойти дальше – в обход «бентли», водитель «мерседеса» вдруг почувствовал, что теряет управление. Машина вильнула и улетела в кювет. А «субару» встала впритык за машиной Листера.

– Шеф, у нас вся резина в лапшу! – раздалось из динамика связной рации. – Газуй! Мы своих вызовем сейчас.

Вот тут Листер испугался не на шутку. Он вдавил педаль газа в пол, но казалось, что преследователь словно приклеился к его бамперу.

– Листер, тормози, – незнакомый голос донесся из рации. – Поговорить надо.

– Да кто ты такой? – нервно спросил Липскеров.

– ФСБ, – спокойно ответили ему.

– ФСБ так на хвост не садится! – зло ответил Листер.

Через короткое время он понял, что уйти не удастся, и все-таки остановился.

В машину немедленно сел Малахов и ткнул в нос корочку.

– Прикажи охране не суетиться и отменить вызов. Иначе для них все может плохо кончиться, – приказал он голосом, не терпящим возражений.

– В смысле? – не понял Листер.

– Лицензию аннулируем.

Листер нервно пожевал губу и связался со своей охраной.

– Пошли к нам в машину, покатаемся. Потом на место тебя привезем. – Малахов открыл дверцу «бентли», приглашая Листера на выход.

Сталкера усадили на заднее сиденье «субару». Тимур и Тельбиз зажали его с двух сторон. Листера сильно смутило то, что за рулем машины сидела хрупкая женщина.

– Кто вы такие? – Сталкер вложил в вопрос последние остатки воли.

Однако ответа не получил. Машина сорвалась с места и через минуту уже мчалась по проселочной дороге, словно по шоссе, ничуть не снижая скорости. Потом, свернув с проселка, по малозаметной лесной просеке углубилась в чащу.

– У нас к вам один вопрос. – Вадим обернулся назад с переднего кресла, когда «субару» остановилась на глухой полянке. – Кто убил вашу охрану и что он хотел от вас?

– Я ничего не знаю, – немедленно ответил Листер и нервно глянул по сторонам.

– Знаете, после того как он убил охрану, он довольно долго с вами разговаривал. – Малахов посмотрел на Липскерова взглядом плохого или даже очень плохого полицейского.

Листер сник. Он сразу как будто сдулся, хотя держался до сих пор бодрячком.

– Я не знаю, кто это был. Это страшный человек. Он сказал, что будет всегда рядом со мной, – глухо проговорил бывший сталкер.

– А что еще? – не отставал Вадим.

– Он сказал, чтобы я друзей себе завел. А он наблюдать будет. – В голосе сталкера были слышны нотки досады и стеснения, словно за ним уже наблюдали.

– Странный случай вуайеризма, – бросила через плечо Клава.

– А? – Листер ошалело повернулся к Клаве.

– Тебе не понять. Ну и как, завел? – Вадим махнул Клаве рукой, чтобы не отвлекала.

– Ну, да… – ответил Листер так, словно оправдывался. – Вот Эльзе ехал брюлики покупать. А тут вы…

– Не врет, – сказала Клава, не оборачиваясь.

– Ты его потом видел?

– Я и тогда его не видел. Он все время морду прятал, – ответил сталкер.

– Он что-то еще говорил такое, что тебе показалось странным? – Тимур спрашивал, а сам внимательно следил за реакцией Листера.

– Нет… – Тут Листер замялся. – Хотя… Он меня сталкером назвал. Кто сейчас помнит это слово?

– Вот тебе номер телефона. – Вадим ткнул в руки Липскерову визитку, на которой были только цифры. – Если что-то произойдет или ты его увидишь, немедленно звони. Понял?

– Д… да, – дрогнувшим от радости голосом ответил Листер. Он понял, что никто его убивать или даже бить не будет.

Липскерова отвезли к шоссе и невежливо оставили на обочине. Сталкер, давно уже отвыкший стоять по щиколотку в придорожной грязи, выглядел несчастным.

– Что скажете, коллеги? – спросил Малахов после долгого молчания. Машина уже летела мимо Поклонной горы. – Есть идеи?

– Ну, что сказать… – протянул Тимур. – Твои друзья хотят что-то поймать на живца. Вопрос – что?

– Ты, видимо, прав. В общем, толку мало от наших телодвижений.

– Исаак, не валяй дурака, им нужен Федотов, – с сильным еврейским акцентом сказала Клава. – Сталкер, вернее.

– Это я понял. Ну что же, надо ждать, – сказал Вадим и стал отрешенно смотреть в окно на мелькавшую мимо Москву.

Машина мчалась по Кутузовскому проспекту, как всегда, полному машин. Респектабельные москвичи неслись по своим делам в обе стороны шоссе. «Мерседесы», «ё-мобили», дорогие «Лады-приоры» представительского класса – все они были серы от осенней грязи, все были безлики в потоке городского трафика. По обеим сторонам проспекта возвышались перестроенные за последние два года жилые дома. Убавилось пафосных галерей и пентхаузов, между высотками появились небольшие особняки богачей, и бессмысленные бутики сменились скромными гастрономами. Буйство красок осенней листвы уже поблекло, и жилые дома от шоссе отделяла однообразная череда мокрых стволов и голых веток. Еле слышный шум двигателей убаюкивал и уносил Вадима далеко отсюда, в мир, который все еще не отпускал его.

– Гера, поехали к тебе, надо по сети полазить, не возражаешь? – очнулся Малахов.

– Вадим, ты уверен, что моя семья обрадуется нашей толпе? Которая, вместо того чтобы сесть за стол, засядет у мониторов и начнет орать непонятное?

– Тьфу, прости, я еще не привык… Вы же для меня все те же, что и пять лет назад.

– Мы те же, Вадим, – ответил Герман. – Только жизнь на месте не стоит. И я очень надеюсь, что и у тебя все устроится. Как сын, кстати?

– Нормально. Пока он с бабушкой, мне надо хоть как-то быт наладить, потом он ко мне переедет. Ремонт надо сделать, а то мне и самому пока неуютно в этой квартире.

– Без матери, думаешь, ему будет нормально? – Герман играл роль опытного семьянина.

– Без Ольги – точно. Додуматься ребенка в Зону отправить…

– Ладно, не будем теребить больное, – прервала их Клава. – Малахов, только к тебе. Я думаю, Гера сможет войти куда угодно с помощью чего угодно. Я про сеть. А тебе, Вадим, надо подумать о том, чтобы вернуться к нормальной жизни.

– Не пили, – отшутился Малахов.

– Есть, шеф! – Клава невероятным маневром вбила машину на свободное место на стоянке возле дома Вадима.

В квартире Малахов сразу заставил Тельбиза запустить компьютер и с помощью Гериного поисковика начал рыться в базах полиции. Он перебирал поисковые строки, тихо бубнил себе что-то под нос. Рядом сидел Герман и время от времени подсказывал особые возможности системы поиска, он уже давно понял, чего от него хочет Вадим. Клава с Тимуром занялись обедом, не мешая остальным.

– Оба-на! – только и воскликнул Гера, когда удалось получить самые точные данные. – Тема, Клава, идите сюда!

Вадим как раз свел сжатую информацию.

– Что такое интересное нарыли? – Тимур вытер руки о фартук и подошел ближе.

– Ситуация простая. – Вадим повернул монитор так, чтобы было видно всем. – За последние недели произошло несколько загадочных смертей. Полиция не может даже найти зацепку. Все погибшие – бывшие сталкеры, переселившиеся из Зоны совсем недавно.

– За ними охотятся? – спросил Тимур, пытаясь быстро прочесть выведенный на экран текст.

– Очень странные методы охоты. Одного сталкера разрывает пополам его пассажирка с заднего сиденья мотоцикла. Другого рвет на части зверюга, которую не могут поймать. У кого-то выпивают всю кровь.

– Как с охранниками Листера?

– Нет – буквально. Как кровососущее существо выпивает кровь, просто и незатейливо, – ответил Вадим Клаве.

– Что-то общее есть в этих убийствах? – Тимур бросил читать файл.

– Да. Общее есть. Кроме того, что все они бывшие сталкеры, у всех у них начала устраиваться жизнь на большой земле. У них появились друзья. Или подруги. Постоянный круг общения.

– Но ведь Листера как раз просили найти постоянных друзей. Общаться, а не сидеть, как сыч, у себя в доме, – тихо сказал Тельбиз. – Ты хочешь сказать…

– Или у них странный круг общения, или…

– Но зачем это энампам?

– Ну, как. Эмоций, выплеска энергии при таких убийствах достаточно, чтобы насытить самого прожорливого мерзавца.

– Они просто хотят покормиться за счет Липскерова?

– Не думаю. Им что, мало других сталкеров? Тут, видимо, другое… – Вадим смотрел на монитор и чувствовал, как простое и логичное решение все время ускользает от него. – Ты «жучков» на него навешал?

– Да, и на него, и на машину, как на сучку блох, – ответил Герман. – Пока там ничего особенного не происходит. Приехал домой и тупо пьет. Подругу свою послал подальше. Охране даже втык не сделал.

– Как ты успеваешь все это? – удивился Вадим.

– Блютус третьего поколения – дело великое. – Тельбиз вытащил из уха микронаушник. – А сильно я не прислушиваюсь, так что и не отвлекает особо. Вот только есть одна мелкая проблема, я как раз хотел сказать. У нас на машину тоже повесили маячок. Я его, конечно, сразу отправил в пешее путешествие… Но…

– За нами был хвост? – встревожился Малахов.

– Сигнал от маячка активировался уже после встречи со сталкером. Боюсь, что тот самый энамп, что обещал следить за Листером, следит уже и за нами.

– А почему ты молчал? – Вадим строго посмотрел на Германа.

– Потому что если бы я сказал сразу, то не факт, что этот маячок не передал бы эти слова тому, кто его повесил. А так сейчас он едет куда-то на «Жигулях» последней модели. Ты же заметил, что я на парковке чуть задержался.

– Так, впредь никакой самодеятельности. Понятно? – Вадим говорил строго, как когда-то давно, словно былая уверенность возвращалась к нему.

– Ладно, – буркнул Герман. Но было заметно, что он смущен.

– Ребята, я понимаю, что от нашей группы, группы «Табигон», остался только клуб по интересам. – Вадим смягчился, он пытался объединить невозможное – своих друзей в боевую единицу со строгой дисциплиной и субординацией. – Нет Центра, нет и группы. Но я вас прошу об одном. Мы опять должны стать группой «Табигон». И стать ею должны не благодаря штатному расписанию, а в силу долга и присяги. Я надеюсь, вы понимаете, что происходит с Центром?

– Вадим, не надо таких высоких слов, – прервала его Клава. – Мы не изменились. И я очень хочу, чтобы не изменился ты. Вернее, мы верим тебе. И давай больше не возвращаться к таким разговорам. Руководи, командир.

– Все так думают? – уже совершенно несерьезным голосом спросил Малахов.

– А то! – ответил Тимур и почему-то засмеялся.

– Тогда ждем понедельника, я доложу начальству.

– У… – раздалось общее недовольство.

– Выполнять и не возражать. – Вадим был категоричен. – А за воскресенье надо собрать все данные по сталкерам, хотя бы по тем, кто обосновался в Москве.

Глава девятая

Понедельник встретил Малахова суетой на проходной. Сотрудники Центра, практически все незнакомые, большинство в новой форме, сверкая стразами, спешили на свои рабочие места. Никакого академического спокойствия и строгости былых лет не было и в помине. В приемной начальника Центра Вадима встретили недобро. Долго выясняли, кто он такой и зачем ему к руководству через голову начальства. Секретарша была наглая, гражданская и крашеная. Вадиму стоило определенных сил, чтобы вести разговор на обычном человеческом уровне, не применяя никаких спецметодов. В конце концов его согласились принять.

– Зареченский Витольд Матвеевич ждут вас, – сообщила девица, оторвав глаза от монитора.

– Ну, заходи, быстро ты отреагировал! – Голос главного был недружелюбен.

– Отреагировал? – вопросительно произнес Вадим.

– Я тебя минуту назад вызвал. Вот смотри. – Шеф бросил на стол перед собой пачку фотографий, не предложив Вадиму сесть.

На фото был подробный отчет о том, как Малахов со своей группой ловили Листера.

– Это не нашего Центра фото, не думай. Кто тебе позволил устраивать такую самодеятельность? Что ты, капитан, из себя корчишь?

– И не вам мне тыкать, – внезапно вспыхнул Малахов.

Вадиму было мучительно больно за бесцельно уничтоженный чиновниками Центр, за то, что идеалы его жизни преданы, что самые светлые цели стали коммерческими проектами. Он глянул на Зареченского, собираясь высказать все, но тот застыл с открытым ртом, шокированный словами подчиненного.

И тут взвыла главная сирена Центра.

* * *

Небольшой микроавтобус с затененными стеклами остановился у центрального входа в Центр. Из отъехавшей назад широкой дверцы вышел человек в длинном пальто. Пальто было странного покроя, как будто из какого-нибудь сюрреалистического фильма – широкое и бесформенное, до самой земли. Глаза человека скрывали черные очки. Не обращая ни на кого внимания, он двинулся к проходной, держа руки глубоко в карманах. Походка его была неспешная, но и не очень уверенная, словно он все время сомневался – идти вперед или нет. Когда охранник попросил предъявить пропуск, мужчина даже не остановился, а продолжал двигаться, турникет не был для него препятствием. Но у самой вертушки человек остановился и, оглядевшись, замер, словно все его тело окостенело. Лицо странного посетителя исказила дикая гримаса, и тут ахнул взрыв. Из главного выхода в Центр вырвался столб пламени, разметая тех, кто находился на улице. Как только пламя угасло, из микроавтобуса, который перед этим отъехал от входа, вышли еще несколько человек. Они были очень похожи на первого самоубийцу. Так же отрешенно они вошли в здание Центра, почти не обращая внимания на пламя. Через несколько минут раздались взрывы на втором и третьем этажах Центра.

Вскоре третья волна нападающих вошла в истерзанное взрывами здание Центра. Они уже не несли на себе взрывчатку, а были хорошо вооружены. Помещение за помещением они выкашивали автоматными очередями оставшихся в живых сотрудников.

* * *

Зареченский, услышав звон тревоги, побледнел.

– Что это? – сдавленным голосом спросил он.

А в кабинет уже доносились звуки автоматных очередей.

– Откройте оружейную комнату, я боюсь, что нам отсюда просто так не выбраться, – сказал Малахов.

В этот момент он думал только о своей группе.

– Какую комнату? – На лице Зареченского читалось искреннее непонимание.

– Твою мать, ну и идиот! – не сдержался Вадим.

Он, не обращая внимания на слабое сопротивление шефа, подошел к его столу и набрал на одном из телефонов номер. Задняя стенка кабинета уехала в сторону. Зареченский затравленно озирался, не понимая, что происходит.

– Вы разогнали Центр, даже не поинтересовавшись тем, как он оборудован? – зло сказал Малахов.

В открывшейся потайной комнате хранился целый арсенал. Вадим, не задумываясь, вошел в оружейную комнату, взял со стеллажа автомат и подсумок с магазинами и, оглянувшись на Зареченского, выбрал еще пистолет, обычный «макаров».

– Стрелять умеешь? – без всякого пиетета спросил он шефа.

Тот сглотнул, судорожно кивнул и робко принял из рук Малахова автомат.

– Сиди тут и носа не кажи.

У Малахова впервые за долгое время появилось то самое настроение, которое помогало выживать и в этом мире, и в том, где он провел четыре странных года. Легкая эйфория, обострение всех чувств и еще чувство мишени. Вадим понимал, что сейчас ни одна пуля не пропадет зря. Его не беспокоила судьба Центра, не интересовало, кто это и зачем напал на Центр. Он шел спасать друзей. Вадим ударом ноги распахнул дверь кабинета и вывалился в приемную. Боковым зрением он отметил, что секретарша сидит под столом, закрыв голову ладонями, и тихо воет на одной ноте. Еще один бросок, и Малахов очутился в коридоре, со всего размаху ударив дверью об стенку. И тут он услышал спокойный голос:

– Если бы я не отскочил, ты бы потерял врача своей группы. – Прислонившись спиной к стене, стоял Тимур, держа наизготовку пистолет.

– Где остальные? – спросил Вадим, бегло осматривая коридор.

– Герман успел уйти вместе с Клавой в подземный паркинг. Туда вроде эти не рвутся, но… – Тимур тоже говорил отрывисто, стараясь не терять контроля над коридором.

– Кто куда рвется, объясни, – перебил Малахов.

Тимур вкратце описал обстановку.

– Какая часть здания захвачена?

– Почти все отделы. Похоже, что методично убивают всех сотрудников. Административный этаж успели заблокировать, там сейчас эти уроды долбят стальную дверь.

– Тогда… – Вадим решительно вернулся в кабинет шефа.

В оружейной комнате Вадим с Тимуром экипировались по-новому. Малахов заставил и Тимура, и безвольно-покорного Зареченского надеть бронежилеты, не забыв защитить и себя. Поверх жилетов приладили разгрузки с полным боекомплектом. Автоматы заменили на такие же, но с подствольными гранатометами.

– Идем выручать административный отдел. Вы, Зареченский, реально хоть когда-нибудь стреляли из автомата? – строго спросил Вадим.

– Да, – неуверенно ответил Зареченский, неловко пытаясь набросить разгрузку-лифчик поверх бронежилета, надетого на костюм от Кардена. – В летних лагерях, на пятом курсе… У нас военка тогда…

– Ясно, он еще, блин, и в институте учился, – кивнул, поморщившись, Вадим. – Будешь прикрывать нам зад. Тимур, пошли.

Где находился административный отдел, Вадим хорошо помнил, хотя бывал раньше там редко. В сейфах администрации хранились все личные дела, и поэтому входные двери на всякий случай дублировались мощными стальными защитными перегородками. Эта защита и спасла сотрудников. Кроме главной двери, укрепленной громадными бронелистами, был еще второй, черный ход. Он служил на случай пожара в здании и всегда оставался запетым. Пройдя по узкой черной лестнице этажом выше, Вадим, Тимур и Зареченский оказались у этой запасной двери в администрацию, запертой на кодовый замок.

– Код знаешь? – рявкнул Вадим на Зареченского.

– Да, сейчас, – нервно ответил тот и, достав из кармана сотовый телефон, стал рыться в записях.

– Вы все секретные коды в телефоне храните? – зло спросил Тимур. – А пин-код кредитки не пишете на ее обороте случайно?

– Ну, эээ… – Шеф был полностью деморализован.

Через несколько секунд Зареченский все-таки нашел нужную запись и набрал код на замке. Пискнув, сработала электроника, освобождая замок. Вадим хотел пойти первым, но Тимур решительного отстранил его и, распахнув дверь ударом ноги, влетел в помещение. Оттуда донесся приглушенный женский визг. За Тимуром, уже понимая, что путь свободен, вошел Вадим и последним, дико озираясь, – Зареченский.

В углу сбились кучкой несколько женщин – сотрудниц отдела. А в стальные щиты главного входа один за другим бахали удары с той стороны – помещение штурмовали, пытаясь выломать дверь.

– Все на черную лестницу и по ней на парковку, – скомандовал Вадим. – Там вас прикроют.

Женщины сидели не шелохнувшись. Видимо, страх их парализовал. Но тут раздался знакомый голос:

– Девочки, выполнять! Все за мной!

Вадим не удивился. Где-то в подсознании он помнил, что Вероника работает в этом отделе, и где-то там же, в подсознании, он ни на секунду не прекращал беспокоиться о ее судьбе.

Блейзер на плече у девушки был разорван, она была легко ранена, но не обращала внимания на кровь. Вероника мельком глянула на Вадима. И от этого краткого взгляда у Малахова по коже пробежали мурашки.

Сотрудницы админотдела гуськом потянулись на выход. Последней была Вероника, она, проходя мимо Вадима, шепнула: «А ведь от судьбы не уйдешь», и улыбнулась. Вадим не сдержался и грустно улыбнулся в ответ.

Когда все скрылись за стальной задней дверью, Малахов закрыл ее и заблокировал замок.

– Открыть главный вход сможешь? – спросил он Зареченского.

– Так там же эти? – с ужасом ответил тот вопросом на вопрос.

– Можешь или нет? – повторил Вадим.

– Ну, коды есть, но ведь… – Зареченский опять достал свой сотовый и с видом приговоренного к смерти стал искать код.

– Разговорчики! Выполняй! Автомат дай, – подогнал его Вадим, увидев, что директор собирается возразить.

Шеф отдал оружие Тимуру. Озираясь и вздрагивая при каждом ударе в бронированную защиту, Зареченский стал набирать код на пульте слева от громадной стальной двери.

– Неудачное расположение пульта, – буркнул тихо Тимур и отступил на шаг назад.

И он, и Вадим уже приготовили оружие. После того как пискнул замок, ждать пришлось долю секунды. Под очередным ударом дверь распахнулась, приплюснув к стене Зареченского. Ни на секунду не задерживаясь, Малахов и Рымжанов открыли шквальный огонь, время от времени хлопая подствольными гранатометами. Несколько нападающих успели упасть внутрь помещения, перегородив путь остальным. Скоро проход был практически завален трупами, а из коридора по ту сторону двери уже вырывалось пламя. Выпустив еще по магазину в пространство коридора, друзья поняли, что живых нападавших больше не осталось. В возникшей тишине явственно слышался вой сирен, видимо, к зданию Центра подтягивалась полиция и кареты «скорой помощи». Вадим и Тимур, осторожно пробираясь среди трупов, пошли на выход.

В конце коридора их остановили бойцы спецназа – в полной экипировке, в шлемах с опущенными забралами. Малахов и его товарищ не сопротивлялись, когда их повалили на пол и защелкнули наручники. Они прекрасно понимали, что сейчас лучше ничего не объяснять – никто их слушать не будет. Совершенно невежливо их поставили на ноги и поволокли по взорванным искореженным помещениям Центра на улицу, где сразу же запихнули в автозак. Но друзья относились к происходящему как к временному неудобству, прекрасно понимая, что все скоро решится как надо. И вправду, через час машина все еще никуда не поехала, дверцы распахнулись, и Вадима с Тимуром освободили с кучей извинений. Командовал спецназовцами плотный полковник. Он был смущен и всячески пытался загладить неловкость. В какой-то момент он даже попытался отряхнуть пыль у Вадима с плеча, сделал это очень неловко и покраснел.

– Идемте, с вами хочет поговорить руководство, – пригласил полковник обоих, показав рукой в сторону группы гражданских. От нее отделился полноватый человек в строгом, с иголочки, костюме. За ним, почтенно держа дистанцию, последовали остальные. Судя по тому, что этого человека, кроме свиты, сопровождали еще человек десять охраны, он был очень большой шишкой.

– Вы Малахов? – спросил важный господин.

– А кто спрашивает? – не очень вежливо отозвался Вадим. И почувствовал, как Тимур дергает его за рукав.

– Извините, я думал, вы меня знаете. – Полноватый улыбнулся. – Президент Российской Федерации Саломатин Вячеслав Николаевич.

– Это вы меня извините. Я долго был в отъезде и не в курсе дел в России. – Вадим смутился, но взял себя в руки и состроил на лице глубокое сожаление. – Я Малахов Вадим Петрович. Сотрудник Центра. Только, похоже, Центра больше нет.

– Мне доложил глава Центра о вашем вкладе в спасение сотрудников. Вернее, о том, что вы их спасли. Выражаю вам благодарность от имени всего народа России. – Президент пожал руки сначала Вадиму, потом Тимуру.

– А что Зареченский? – спросил Малахов. – С ним все в порядке?

– Его увезла «скорая», у него сильные травмы лица и вывихнут большой палец на правой руке. Еще раз спасибо вам.

Президент дал понять, что аудиенция окончена, и удалился со своей свитой к черному лимузину.

– Ну что, все живы? – раздался за спиной голос Клавы. – Это не вы расплющили главу Центра? Он как под прессом побывал.

– Ну, видимо, в этом есть и наш вклад, – нарочито серьезно произнес Тимур. – Но, по-моему, его просто дверью прихлопнуло.

Все четверо пошли и присели на краю тротуара, на бордюре. Как бывало много раз, группа «Табигон» выбралась из очередной непростой ситуации, и теперь им надо было просто посидеть вместе несколько минут, покурить и поболтать ни о чем.

– Вадим, о тебе девушка одна все время спрашивала, из тех, что вы в администрации освободили, она вот просила позвонить. – Герман достал из кармана бумажку, где был записан телефон. – Вероника ее зовут. Я бы на твоем месте…

– Я бы не хотел, чтобы кто-то оказался на моем месте, – мрачно произнес Малахов, но бумажку с номером телефона взял. – С ними все в порядке?

– Да, вполне, – ответила Клава, которая внимательно слушала их разговор. – Но всех увезли в госпиталь. Надо проверить на травмы, да и помощь психолога не помешает.

– Кто нападал – не ясно?

– Двоих удалось взять живьем, они или под наркотиками, или… Ты помнишь, как выглядели зомби, там? – ответила Клава.

– Ну, не забыл.

– У этих поведение такое же, хотя биологически они вполне в порядке. – Клава развела руками.

– Ты думаешь, опять психотронка? – Малахов попытался закурить, но оказалось, что все сигареты в его пачке сломаны и искрошены в труху.

– Ой, Вадим, ничего не думаю, – вздохнула Клава. – Ты знаешь, за эти годы безделья, вернее, нет, идиотской деятельности, я отвыкла думать, как раньше.

– Придется привыкать назад. – Вадим усмехнулся. – А что, у нас даже фляжки с коньяком нет?

– Нет, – уныло протянул Герман.

– Сейчас. – Клава встала с бордюра и громко окликнула одного из спецназовцев, все еще слонявшихся возле Центра.

– Так, представьтесь, – приказала она спокойно, глядя прямо в глаза военному. – Звание, имя, фамилия.

– Лейтенант Фролов, – немедленно доложил спецназовец.

И тут Клава совершенно неожиданно протянула ему руку, он пожал ее, но Клава не стала выпускать ладонь военного.

– Вот что, Фролов, ты сейчас пойдешь вон в тот магазин, там еще все окна выбиты взрывной волной, и купишь нам бутылку коньяка. Только самую лучшую. «Хеннесси». Денег не плати, скажи, что президент велел, понятно? Ты же видел, как президент страны с нами разговаривал и наделил полномочиями.

Спецназовец без колебаний отправился выполнять. Через пять минут друзья, устроившись на бордюре, пустили бутылку по кругу.

– А ты все-таки форму держишь. Вот так с ходу ввести в ступор подготовленного воина. Молодец! – сказал Вадим, принимая коньяк из Клавиных рук.

– Это я по работе соскучилась, – ответила Клава.