Текст книги "Информация и человек"

Автор книги: Сергей Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

То есть, мозг легко запоминает смысловую составляющую поступающей информации. И напротив, если в каких-то воздействиях мозг не может выделить смысл, то такие воздействия запоминаются крайне трудно. Мозг как бы побуждает сознание не механически воспринимать поступающие воздействия, а выявлять в них смысл и логику.

Вряд ли кого удивит тот факт, что какой-то человек, один раз прочитав «Войну и мир», может всё содержимое этого весьма объёмного произведения воспроизвести своими словами. Для этого вовсе не нужно обладать феноменальной памятью. Человек просто понял смысл и логику прочитанного произведения, и благодаря этому легко сумел запомнить огромное количество информации. Заметим, что дословно он при этом запоминает очень мало, возможно, всего лишь несколько фраз. А может и вообще ни одной фразы не запомнить. Запоминаются только смысл и логика воспринятой информации. Если фразы указанного произведения перемешать в произвольном порядке, то есть полностью лишить его смысла, то такое «произведение» не сможет запомнить даже гений. Хотя формально (с «компьютерной» точки зрения) объём информации останется прежним.

Когда мы рассматривали пятую особенность (стремление мозга найти смысл и логику в поступающей информации), то отмечали её важную роль в организации памяти человека. Сейчас мы столкнулись именно с этим фактом. Ещё раз обратим внимание: эта особенность способствует не механическому запоминанию, а запоминанию только осмысленной информации, информации, которая определённым образом вписывается в имеющуюся систему представлений об окружающем мире.

***

Вообще-то радикальное влияние на процесс запоминания и «хранения» информации в памяти оказывает и третья особенность (интерес к рассматриваемой информации). Если какая-то информация не интересует человека ни с какой точки зрения, то она для него не является информацией и не запоминается. Этот вопрос достаточно сложен (впрочем, как и всё, связанное с работой мозга) и мы рассмотрим его подробнее в главе «Фигура, фон и зона видимости». Сейчас пока процитируем основоположника немецкой литературы Иоганна Вольфганга Гёте: «Если теряешь интерес ко всему, то теряешь и память». (То есть, даже запомненная информация исчезает из памяти, если к ней потерян всякий интерес.)

***

Здесь можно возразить, что смысл и логику мозг выделяет далеко не из всей запоминаемой информации. Например, визуальная информация (всё то, что мы видим) никакой логикой или смыслом не обладает, но мы её запоминаем ничуть не хуже, чем осмысленные фразы. Какой, например, смысл могут иметь случайно увиденные дом или дерево? Однако мы их запоминаем и можем воспроизвести в памяти, несмотря на отсутствие в этой информации какой-либо логики или смысла.

Сразу же скажем, что это совершенно не так. Просто здесь смысл и логика качественно другие, не такие, как при словесных выкладках. И запоминание визуальной информации тоже весьма своеобразно, его никак нельзя уподобить фотографированию или записи графических изображений в компьютерных файлах. Этот вопрос мы подробнее разберём в последующих главах.

***

Процесс выделения смысла из всякого рода визуальных воздействий упрощённо можно продемонстрировать следующим примером. Давайте представим себе, что два человека – врач и «не врач» – рассматривают два рентгеновских снимка. Врач сразу определит, что они принципиально отличаются друг от друга: на одном из них зафиксированы явные признаки заболевания, на другом ничего особенного нет. (То есть, его сознание выделит смысл полученного воздействия). А для «не врача» оба изображения будут представлять собой набор каких-то чёрно-белых пятен без всякого смысла. Нечто аналогичное происходит при восприятии любого изображения. Подробнее о подобных явлениях мы будем говорить ниже.

***

Можно проделать такой опыт: попробуйте закрыть глаза и мысленно выглянуть в окно своей квартиры. Что вы там «увидите»? Вроде бы всё знакомо до мельчайших подробностей, но попробуйте «рассмотреть» эти самые подробности. Всё «плывёт», исчезает, искажается. Невозможно сосчитать количество окон в соседнем доме, количество деревьев (если, конечно, это количество больше двух-трёх), и вообще, все подробности куда-то исчезают. Причём эти подробности вроде и не забыты, не стёрты, а как-то не поддаются воспроизведению. Но стоит посмотреть в окно «взаправду», то всё сразу становится на свои места, и ничего нового, ранее неизвестного вы не обнаружите. Получается, что и здесь мозг запомнил что-то смысловое, что-то такое, что даёт однозначную идентификацию с запомненной информацией.

Итак, человеческий мозг запоминает смысловое содержание получаемой информации, то есть, упрощённо говоря, запоминает что-то общее, системообразующее. Логично предположить, что это делается для более рационального использования памяти: если запоминается не всё, а только что-то общее, объединяющее, значит, требуется меньше «запоминающих мощностей» для хранения информации. Но так ли это на самом деле? Стоит только обратить внимание на некоторые особенности запоминания, и сразу же бросается в глаза нелогичность такого предположения: известно, что «лишние» знания не только не мешают запоминанию новой информации, а напротив, заметно способствуют этому процессу. Важное уточнение: речь идёт только об осмысленных знаниях. Чем больше в мозгу человека осмысленных знаний, тем он легче запоминает новую информацию. Если продолжить пример с запоминанием содержания «Войны и мира», то можно утверждать, что человек, хорошо знающий события 1812 года, жизнь всех слоёв населения России, да и вообще всю историю данного периода, запомнит гораздо больше подробностей этого произведения, чем тот, кто знает об этом периоде понаслышке.

Известно, что человеку гораздо легче изучить иностранный язык, если он уже знает несколько иностранных языков. В данном случае тоже получается, что «заполненность» памяти не только не мешает, а напротив, способствует запоминанию новой информации. И в этом ещё одно проявление отличия человеческой памяти от памяти компьютера: способность запоминания у компьютерной памяти никак не зависит от степени её заполнения. Пока позволяет ёмкость, информация записывается в такую память с одинаковым успехом. А память человека обладает несколько парадоксальным свойством: чем больше информации запомнено (ещё раз подчеркнём: осмысленной информации), тем легче запоминается новая информация (естественно, тоже осмысленная). Конечно, на самом деле никакого парадокса здесь нет, причину этого «странного» явления мы разберём в главе «Ассоциации», а сейчас просто обратим внимание на этот факт.

Но, по крайней мере, одно общее свойство у человеческой и компьютерной памяти должно быть. Это ограниченная информационная ёмкость. Известно, что какой бы памятью компьютер ни обладал, её величина всегда конечна, и она может быть заполнена «под завязку», когда в неё уже ничего записать нельзя. Но ведь и память человека, очевидно, не безгранична. Она тоже не может вместить в себя информации больше определённого количества.

Как это ни покажется странным, но факты говорят об обратном. Известны случаи, когда человек при определённых нарушениях психики может легко запоминать, а затем воспроизводить огромные последовательности слов и бессмысленных звукосочетаний. И исследования памяти таких людей указывает на её безграничность. Впрочем, подобное явление может иметь место не только при нарушениях психики. Известный советский психолог А. Р. Лурия долгое время изучал феноменальную память некоего гражданина С. Д. Шерешевского. Память этого человека была поистине фантастической. Он мог свободно, без всяких усилий воспроизводить длинные последовательности произвольно взятых слов и бессмысленных звукосочетаний, услышанных всего один раз. Причём, легко мог воспроизвести эти последовательности как в прямом, так и в обратном порядке. И не только в текущий момент, но и много лет спустя. В частности, описан случай, когда его попросили воспроизвести длинный ряд бессмысленных слов, который ему предъявляли 15 лет назад. И он без всяких усилий сделал это. Учёные не смогли обнаружить никаких ограничений его памяти ни в объёме запоминаемого материала, ни во времени хранения запомненного.

***

Примечательно, что феноменальная память Шерешевского была, если можно так выразиться, чисто механической: он хорошо запоминал обыкновенные последовательности слов, но испытывал затруднения при осмыслении информации. Описывается случай, когда ему на одном из публичных выступлений предложили запомнить длинный ряд цифр: 3, 6, 9, 12, 15, 18 и т.д. Он прекрасно всё запомнил, но не заметил простой последовательности чисел. Однажды он даже признался: «Если бы мне дали просто алфавит, я бы не заметил этого и стал бы честно заучивать». То есть, Шерешевский запоминал информацию без всякого выделения её смыслового значения. (Иначе говоря, он не «вписывал» её в какую-либо структуру. А это совсем плохо с точки зрения способности к творческому мышлению.) Забывать он практически не умел. И именно это доставляло ему немало неудобств. Ему было трудно ориентироваться в громадном массиве неосмысленной информации. Он мог легко воспроизвести любую воспринятую когда-то информацию, но вот определить, какую именно информацию нужно воспроизвести в данный момент, ему, зачастую, было трудно.

***

И это вовсе не уникальный случай. Известно множество людей, обладающих феноменальной памятью, но, как правило, такая память скорее неудобство, чем благо. В частности, от чрезмерно хорошей памяти страдал известный русский шахматист Алёхин. Огромное количество ненужных сведений, запомнившихся помимо его желания и постоянно присутствующих в его сознании, сильно мешали ему вспомнить в нужный момент нужную информацию. Парадокс, но именно слишком хорошая память мешает таким людям вспомнить то, что нужно.

То есть, можно сделать вывод, что человеческий мозг в принципе способен запомнить неограниченное количество информации. (Кстати, некоторыми учёными высказывается предположение, что мозг хранит всю информацию, какую он когда-либо воспринял, просто сознание в «обычном» состоянии не может её воспроизвести.) Но на сознательном уровне процесс запоминания-припоминания крайне медлителен и связан с большими трудностями. Полное впечатление, что в мозгу есть какой-то механизм, специально ограничивающий доступ к запомненной информации. Вряд ли это простая «недоработка» процесса эволюции. Очевидно, для практической деятельности человека важна лишь определённым образом переработанная, осмысленная информация, то есть информация, воспринимаемая в составе определённой структуры знаний. Иначе говоря, человеческий мозг преобразует поступающую информацию к виду, пригодному для творческой обработки.

И речь здесь идёт не только о процессе восприятия и запоминания информации. Дело в том, что процесс припоминания вовсе не является простым считыванием ранее запомненной (пусть даже осмысленной) информации, как это может показаться на первый взгляд. Это самый настоящий творческий процесс. В частности, в главе «Ассоциации» мы будем разбираться с одной из очень важных особенностей процесса вспоминания, а именно – с вопросом о необходимости ряда проверок (как сознательных, так и бессознательных) вспоминаемой информации. И процесс забывания ничего общего со «стиранием» информации не имеет. Этот вопрос мы также будем разбирать в главе «Ассоциации».

Сейчас пока отметим, что память человека ни в коем случае нельзя отождествлять с памятью компьютера или других технических устройств. Любые аналогии здесь лишь кажущиеся. И даже такие, казалось бы, универсальные понятия, как «ёмкость памяти» или «надёжность хранения информации» в отношении к человеческой памяти имеют совсем другой смысл.

И всё же никак нельзя не задаться вопросом: неужели было бы плохо, если бы информация, раз уж она где-то в мозгу хранится, была всегда доступна сознанию и вспоминалась бы без усилий? Пусть не вся, а только та, которую мы сознательно хотим запомнить, например, содержимое учебника. Ведь сколько мук доставляет изучение какой-либо учебной дисциплины, а в самый нужный момент информация, как назло, никак не вспоминается!

Сразу же оговоримся, что такая постановка вопроса крайне примитивна и не учитывает множества важных проблем, решаемых существующей организацией памяти (ещё раз напомним, что подробнее с этим вопросом мы будем разбираться в главе «Ассоциации»). Тем не менее, даже при такой утрированной постановке вопроса можно смело утверждать, что особых преимуществ от такой «хорошей» памяти человек не получил бы.

В самом деле, представим себе, что вы пришли в библиотеку, посидели, перелистали уйму книг и без всяких усилий запомнили всё дословно. Иначе говоря, сразу стали знать больше академика. После этого можно смело идти на любой экзамен. Мечта!

Для сдачи экзамена такая память, конечно, вещь очень ценная. Но вряд ли она могла бы дать какие-то ощутимые преимущества для практической деятельности. Допустим, вы, обладая такими обширными знаниями, взялись за решение какой-нибудь реальной проблемы. Например, вам потребовалось составить компьютерную программу. Как вы будете это делать? Воспроизведёте в памяти все перелистанные накануне книги по программированию и станете мысленно читать их? Если так, то какое преимущество у вас перед «обыкновенным» человеком, который читает эти книги не мысленно, а реально? Только то, что вам не надо идти в библиотеку. Весьма слабое преимущество. Тем более, что сейчас почти любую справочную информацию можно получить через интернет, не отходя от рабочего места.

В любом деле человеку нужна только осмысленная информация. А феноменальная память поможет вам лишь воспроизводить запомненную информацию, но не обрабатывать её. Для переработки поступающей информации и выработки новой нужны творческие способности и трудолюбие, а механическая память это что-то вспомогательное (хотя и очень нужное).

***

Французский философ Гельвеций сказал об этом с предельной прямотой: «Недостаток ума не следует объяснять недостатком памяти». То же самое, только в несколько более мягкой форме говорил Рене Декарт: «Для того чтобы усовершенствовать ум надо дольше размышлять, чем заучивать». То есть, «хороший» ум нельзя отождествлять с хорошей памятью. Для развития ума надо упражнять его в направлении улучшения способности к осмысливанию информации, а осмысленную и логичную информацию мозг запоминает очень легко и в неограниченном объёме.

***

Заметим, что необходимость дословного воспроизведения информации возникает только в искусственно созданных ситуациях. Например, на театральной сцене. В реальной жизни нужна только осмысленная (творчески обработанная) информация. Для воспроизведения дословной информации всегда можно найти окольный путь: пользоваться справочниками, записными книжками и т.д. Но вот для творческого труда никаких окольных путей не существует. Творческий труд можно выполнить только в результате творческих усилий.

Мы ещё неоднократно будем возвращаться к вопросу важности осмысления воспринимаемых воздействий. Сейчас пока отметим, что именно такая организация памяти при всей её кажущейся неповоротливости и несовершенстве делает возможным обрабатывать огромные массивы информации. Причём, не путём последовательной обработки всех поступающих информационных воздействий (как это делает компьютер), а при помощи нахождения различных закономерностей и взаимосвязей. (Или, как мы отмечали, путём выделения из поступающих воздействий смысла и логики.)

Строго говоря, процесс запоминания информации мозгом даже нельзя назвать запоминанием в прямом смысле слова, в смысле механической записи данных на какой-то носитель. В данном случае запоминание – это, скорее, изменение самого процесса мышления, а следовательно, и общего поведения человека. Но эта тема сама по себе очень обширна, и для её рассмотрения надо затронуть множество других вопросов. Сейчас для краткости просто обратим внимание на то, что запоминание смыслового значения информации (закономерностей взаимосвязи воздействий) это один из способов обработки множества информации путём реакции лишь на некоторые, «избранные» воздействия. Как говорил Гельвеций: «Знание некоторых принципов легко возмещает незнание некоторых фактов».

9

Восьмая особенность.

Тоже всем хорошо известная. В разговорной речи это именуется чувством юмора.

И снова обратим внимание, что, как и большинство других особенностей, эта особенность присуща только человеку, а любое техническое устройство, даже самое сложное, не содержит в себе ничего такого, что хотя бы отдалённо напоминало это явление. Впрочем, на первый взгляд, и у человека это чувство вовсе не предназначено для обработки информации, а является чем-то побочным, данным нам в качестве своеобразной отдушины в борьбе с жизненными неурядицами. По крайней мере, подобное объяснение кажется вполне естественным. Да и высказывания самых разных авторитетных личностей на эту тему свидетельствуют о том же. Так, например, американский общественный деятель Генри Уорд Бичер утверждал: «Чувство юмора – великая вещь. Идти по жизни без юмора так же нелепо, как ехать в повозке без рессор». А известный немецкий писатель Вильгельм Раабе сказал о юморе так: «Юмор – это спасительный круг на волнах жизни».

Но не всё так просто. Юмор, конечно, вещь приятная, но он представляет собой вовсе не уход от неприглядных реалий жизни (хотя это тоже важно), и не какое-то отвлечённое наслаждение, а один из способов обработки информации. На первый взгляд, это утверждение если и не совсем абсурдно, то уж точно преувеличено. Действительно, ну, посмеялись, повеселились, отвлеклись на какое-то время от реальных проблем, – разве при этом происходит познание чего-то, или, скажем, выявление логики наблюдаемых процессов? Может, для кого-то это покажется странным, но да, происходит, хотя в большинстве случаев это вовсе не очевидно. Попробуем разобраться.

Обратим внимание на один очень важный нюанс: как утверждают психологи, чувство юмора присуще только психически здоровому человеку. Если же имеют место какие-либо психические заболевания, даже на их начальной стадии, способность понимать юмор начисто исчезает. Уже этот факт наводит на мысль, что юмор – это очень сложный вид обработки информации, и на это способен только человек со здоровой психикой. (Можно вспомнить шекспировское: «В уме нечётком не место шуткам».)

Ещё никак нельзя не заметить, что юмор способен устаревать. То есть, шутки, бывшие когда-то остроумными, перестают быть таковыми по прошествии определённого времени. И в этом факте не было бы ничего особенного, если бы не одна странность: «старость» шуток определяется вовсе не их «возрастом», а чем-то другим. Например, четверостишьям Омара Хайяма уже почти тысяча лет, но они воспринимаются вполне остроумными. А, скажем, совсем ещё недавние анекдоты времён застоя (про очереди, про дефицит всего и вся, про дряхлого генсека и т.д.) уже сейчас не кажутся смешными. Анекдоты сталинских времён (были и такие) для молодого поколения вообще непонятны. А если что-то и понятно, то это вовсе не смешно и не интересно. Можно вспомнить шутки, которые вызывали улыбку лишь в течение какого-то небольшого периода. Есть вообще «одномоментные» шутки, способные вызвать прямо-таки гомерический хохот в какой-то определённым образом сложившейся ситуации, а затем как-то сразу становящиеся не смешными и даже глупыми.

В чём же причина старения юмора? Эта причина проста, она лежит на поверхности, и её нельзя не заметить: юмор устаревает, как только исчезают проблемы, являющиеся его темой. То есть, юмор «привязан» к реально существующим проблемам. Как мы отметили чуть выше, с исчезновением проблем времён застоя исчезли и соответствующие анекдоты. А, например, хитросплетения отношений между мужчиной и женщиной по своей сути не меняются веками, и, как следствие, юмор на эту тему не устаревает. Точно так же и другие «древние» темы, если они содержат не изжитые проблемы, являются объектами юмора. Например, есть старинные, но не устаревшие шутки на тему человеческой лени или жажды славы, богатства.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Назад к карточке книги "Информация и человек"