Текст книги "Этика и психология науки. Дополнительные главы курса истории и философии науки: учебное пособие"

Автор книги: Сергей Щавелёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Знахари и доктора

«Пантелей-государь ходит по полю,

И цветы и травы ему по пояс,

И все травы пред ним расступаются,

И цветы все ему поклоняются.

И он знает их силы сокрытые,

Все благие и все ядовитые…

По листочку с благих собирает он,

И мешок ими свой наполняет он,

И на хворую братию бедную

Из них зелие варит целебное.

Государь Пантелей!

Ты и нас пожалей,

Свой чудесный елей

В наши раны излей,

В наши многие раны сердечные;

Есть меж нами душевно увечные,

Есть и разумом тяжко болящие,

Есть глухие, немые, незрящие,

Опоенные злыми отравами, —

Помоги им своими травами!»

А.Н. Толстой.

Пантелей-целитель. 1866 г.

«Он бросился к ней, упал на колени. Схватил за плечи. Первое, что он почувствовал, это мокрый жар. Она была настолько горячей, что едва не пылала огнём…

– Что это? – глухо спросил Шарлей. – Чем она больна? Откуда эта страшная синюшность?…

– Это… – слова застряли ему в горле. Думаю, что… Её заразили гнилокровием, вызванным магическим образом. Согласно Авиценне… Салернцы называют это sepsis… У неё уже признаки гангренозного воспаления…

– Лекарство?

– От гнилокровия нет лекарства… Никто не знает лекарства против этого…

– Не говори так, чёрт возьми. Ты медик. Пробуй!

«Сначала горячка, – подумал Рейневан, вставая на колени. – Я должен снять горячку… Потом необходимо сильное противоядие… Что-то, что остановит заражение…»

А. Сапковский.

Свет вечный. 2005 г.

Современная теория познания – философская эпистемология признаёт наличие разных типов знания в культуре любого социума. Более того, эпистемологи подчёркивают их взаимную дополнительность, незаменяемость друг на друга в жизни и деятельности людей. Самое первое и общее деление тут состоит в сравнении научного и обыденного знания (рассуждая философски) или же академического и практического видов интеллекта (смотря психологически). Каждый из этих типов познания и мышления решает свои собственные задачи, и поэтому они сильно отличаются друг от друга. Вместе с тем имеются моменты их взаимодействия, обмена содержанием и методами получения информации. Характер отношений, пропорция этих разновидностей знания меняется от одной исторической эпохи к другой, в разных этнокультурных регионах.

Суть разницы науки и здравого смысла (беря шире – практического знания) в том, как соотносятся идеальные и материальные компоненты действия там и тут. Для учёного все орудийные приёмы, физические операции служат одной цели – получению нового знания, т. е. некоего идеального, информационного продукта. А для любого практика, наоборот, любая информация выступает всего лишь подручным средством какого-то реального преобразования физического мира – природы или общественных, межличностных отношений. Отсюда и вся остальная гамма различий между теорией и практикой в любой области[62]62
  См. подробнее: Щавелёв С.П. Практическое познание. Философско-методологические очерки. Воронеж, 1994; Его же. Метод практики: природа и структура. Курск. 1996; Его же (с соавторами). Духовная практика (В печати).


[Закрыть] (о чём у нас в пособии ещё пойдёт речь – на материале медицины как науки и как практики).

Наконец, различаются между собой и типы практики, а в том числе и обслуживающие их разновидности знания. В основе «пирамиды» материально-преобразующих деятельностей лежит бытовая практика лично-семейного самообслуживания, то есть неспециализированный труд (приготовление пищи, уборка жилья, воспитание детей, уход за больными и т. д., и т. п.). Над повседневной практикой возвышается практика сложных, информационно ёмких профессий (крестьян и рабочих-ремесленников, врачей, военных, инженеров, педагогов, предпринимателей и всех прочих, где одного здравого смысла мало, нужны специализированные знания и умения). Далее следует отметить практики духовно-личностного свойства, реализуемые в формах мифологии, религии, искусства, морали, философии разного рода. Все они так или иначе направлены на внутренний духовный мир человека, на регуляцию общественного сознания. Разумеется, всё это деление отчасти условно и в действительности типы знания и действия то и дело чередуются и даже синкретизируются.

Ярче всего сложное, противоречивое соотношение теории и практики, науки и жизни, обыденного и специализированного сознания демонстрируется в области медицины. Ни среди массы пациентов, ни среди врачей-клиницистов, ни среди медиков-исследователей до сих пор нет никакой ясности в этих вопросах. Кто проклинает, кто прославляет, кто игнорирует так называемую народную медицину. Те же самые хвалы и инвективы звучат по адресу медицины научной, официальной (на Западе). Давайте рассмотрим этот поучительный сюжет ещё раз. Ведь тут может проясниться место и роль науки на практике и вообще в культуре.

Истоки народной медицины восходят к тем доисторическим временам, когда наши далёкие предки, руководствуясь полуживотными инстинктами, пытались облегчить свои болезненные состояния, прибегая к помощи природных средств. Древние люди, что подтверждается этнографическими примерами, превосходили нас, современных людей в способности видеть мельчайшие детали и связи природы, улавливать их тонкие влияния на жизнь человека. В архаичной картине мира человек – естественная частица природы, с которой он связан неразрывно. Отсюда понятно, почему в народной медицине целебными свойствами обладает почти всё, что окружает человека и с чем он взаимодействует: травы, цветы, коренья, плоды; жир, молоко и кровь животных; минералы, смолы, глины; короче говоря – сама биосферная оболочка Земли, все природные стихии.

Столетие за столетием, в мириадах проб и ошибок отбирались крупицы реальных знаний, действенных средств и способов лечения. Лечебная помощь раньше всего стала оказываться при травмах, родах, уходе за новорождёнными, функциональных хворях вроде простуды, отравлений, лихорадок и т. п. Позднее возникли некоторые специальные приёмы лечения различных заболеваний с явно выраженными внешними признаками. Арсенал лекарственных средств, используемых в народной медицине, насчитывает около десяти тысяч видов – растительного, животного происхождения, а также минералов.

В народной медицине есть качественное своеобразие и свои достоинства, которых нет и не может быть в медицине научной, современной. Среди них – длившийся тысячелетия широчайший поиск целебных средств по всему полю реального мира; отсутствие каких-либо формальных ограничений по выбору средств и методов лечения; глубина истории, в которой совершался скрупулёзный отбор рационального медико-фармацевтического опыта. Вместе с тем обыденное сознание, сколь угодно умудрённое вековым опытом, скользит по поверхности явлений; оно обречено заполнять мифами представления об их сущности и действительных причинах. Так, причинами болезней шаманское сознание полагает злых духов, «порчу» путём «сглаза» и прочую чепуху (которая, впрочем, производит сильное впечатление на суеверных людей).

По сравнению с народной, научная медицина ещё молода. Ей, по большому счёту, лет двести. Она порождена промышленным переворотом и научной революцией Нового времени. Все её действия находятся под постоянным контролем общественности и управленческих структур, что в некоторых случаях заметно сужает свободу поиска и эксперимента. Отметаются практически все средства и способы лечения, которые кажутся странными учёным, противоречат современному научному сознанию. Синтезированные лекарственные средства, даже при тщательных клинических испытаниях, не проявляют сразу всех своих побочных эффектов, отрицательных и положительных. Таковые обнаруживаются иногда через десятилетия массового применения. Современная медицина всё более превращается в мощную, всесторонне оснащённую ремонтную базу человеческих тел. По лечению многих болезней существуют хорошо отработанные технологии, гарантирующие успех с высокой долей вероятности. Всё это приводит к тому, что классическое требование медицины – лечить не болезнь, а больного во всей его уникальной индивидуальности – на практике осуществляется всё реже. Народная медицина, напротив, держится на строгом, хотя бы по форме общения, индивидуальном подходе. Знахарь обращается к больному интегрально, как к личности. А медицина официальная волей-неволей обращает своё внимание на заболевший орган, какую-то часть организма.

Зато научная медицина и только она позволила успешно бороться с тяжелыми хроническими заболеваниями, перед которыми любая народная медицина попросту бессильна. Именно научная медицина западного типа позволила ликвидировать целый ряд тяжелейших эпидемий, уверенно излечивать многие остающиеся недуги и реально облегчать страдания любого рода пациентов. Ничего этого не в состоянии была добиться народная медицина за все тысячелетия своего существования. Более того, только научно объясняя анатомию, физиологию и биохимию организма, возможно реалистично обсуждать проблемы сохранения здоровья, продления возраста жизни без тяжёлых болезней. В фундаментальном исследовании по исторической антропологии «Ноmо sapiens. История болезни» А.П. Бужиловой (2005) суммированы данные о средней продолжительности жизни людей в разные эпохи. В каменном веке она была самой короткой: ниже 20 лет у австралопитеков; ниже 23 у неандертальцев; чуть выше 26 у первых кроманьонцев (сапиенсов); 31–32 года в эпохи верхнего палеолита (охотники на мамонтов), мезолита и неолита (первые земледельцы). С периодов раннего металла (бронзы, железа – первые ремесленники, торговцы и скотоводы) и до позднего Средневековья таковая составляла около 35 лет для мужчин и около 30 лет для женщин. В Древней Руси редкостью был человек, доживший до 60–70 лет. Средневековый социум вообще – гораздо более молодёжное общество, чем нынешнее, которое стремительно стареет. К тому же масса людей в прошлом, далёком и сравнительно недавнем, умирала при родах, в младенчестве или в детстве; от инфекций, травм и голода. Выживали те сравнительно немногие наши предки, кто проявлял повышенный иммунитет к физическим болезням и психическим стрессам. Только с конца XVIII в., то есть в условиях индустриальной цивилизации, эти показатели для мужчин и женщин в среднем по Европе достигли соответственно 70 и 75 лет. Решающую роль в этом достижении сыграли возможности научной медицины и гигиены (в первую очередь вакцинация, асептика, анестезия). Женщины, по крайней мере, сумели превзойти «сильный пол» по продолжительности жизни только при правильной постановке родов и резком снижении младенческой смертности в Новое время.

Наши предки, жившие в Средние века и в раннем Новом времени, находились в чём-то более, а в чём-то в менее благоприятных условиях, чем мы – представители индустриального или постиндустриального общества. Экология в предыдущие века была лучше, темп жизни – более размеренным, естественным. Жизненный цикл в прошлом задавался природными ритмами – суточными и сезонными, а не работой офиса или заводского конвейера. Вместе с тем причин для стресса у обитателей Древней Руси находилось, если разобраться, гораздо больше, чем у нас. Постоянная военная угроза вражеского нашествия или гражданских усобиц; периодические стихийные бедствия, приводящие к голоду; наивная вера в демонов и бесов, божью кару – всё это создавало сильный патогенный фон, не говоря уже о почти полном отсутствии лекарств от большинства хронических болезней, жуткой антисанитарии, в которой пребывало абсолютное большинство населения в Средние века. Цинга и пеллагра в периоды голодовок; оспа, чума, холера, сибирская язва, тиф и т. п. эпидемии буквально выкашивали целые области, города и сёла и Западной, и Восточной Европы на протяжении многих столетий, пока научная медицина не научилась, а государство не осознало необходимость бороться с инфекционными заболеваниями. Не менее частыми и угрожающими были эпизоотии – падёж скота, основного источника белковой пищи для массы крестьянского населения. Зараза разносилась по всем сторонам света с купеческими караванами, толпами паломников, военными отрядами.

Сейчас для многих обитателей «общества потребления» главной проблемой стало переедание, гиподинамия, избыточный век, неврозы, заболевания старческого возраста (Альцгеймера, Бехтерева, Паркинсона и т. п.). Раньше всё было наоборот. В славянских языках, в том числе русском, термины, обозначающие худого и больного, несчастного человека, синонимичны: «худо» / «худоба». Соответственно, «здоровый» – и тот, кто не болеет, и тот, кто отличается крупным телосложением, не хилый. Физическая полнота в прошлом свидетельствовала о полноценном питании и высоком социальном положении. Не случайно она совпадает с народными представлениями о женской красоте («красавица» та, у кого сияют краски на лице – румянец и т. п.).

Только официальная медицина может изучать накопленный опыт народного врачевания (приёмы, средства), извлекая рациональное из прошлого, или критически оценивать вновь появляющиеся находки современных самородков-врачевателей. Особенно это относится к такой области фармацевтики, как фитотерапия, которая в большинстве случаев только суммирует, отбирает и усовершенствует лекарственные средства тысячелетней давности.

Народная медицина предельно консервативна – рецепты в ней передаются от поколения к поколению без особых изменений. А научная медицина постоянно развивается. Пределов её роста не просматривается. Например, с помощью био– и нанотехнологий станет возможным транспортировать лекарство (скажем, антибиотики) точно в тот орган, который нуждается в излечении. Уже выращиваются целые органы из их же отдельных клеток, что в ближайшие годы приведёт к настоящей революции в трансплантологии и позволит спасти множество людей от страшных болезней – «отремонтировать» сердце, почку, печень, да и любой другой орган. Уже начинают выдаваться «генетические паспорта», с помощью которых люди смогут так изменить свой образ жизни, что её длительность в большинстве случаев существенно вырастет. Без всех этих и многих других достижений научной биологии и медицины миллионы пациентов умирали бы досрочно в страшных мучениях. Никакие знахари им бы не помогли.

Характерны наименования знахарей в разных славянских языках: ворожейка, ворожильник; лекарь, лекарка; докторка; ладилыцица; знаток, знаточка; чаровник, шептун, шептуха, баильница (от баять – говорить); бабка, дед; травница, травник, зелейница, лечец и т. д. Эти названия объединяют такие лексемы, как тайное знание; произнесение заклинаний, общение с потусторонними силами; приведение в порядок, в норму; наконец, жизненный опыт, житейская мудрость. По тем же терминам видно, что в знахарском деле речевая психотерапия преобладала над медикаментозным лечением и физиотерапией. В этом коренное отличие народной медицины от рациональной, научной, и отличие это выражает слабость, бессилие знахарей противостоять большинству угроз организму.

Яркий пример тому – народная фитотерапия (то ли наша, славянорусская, то ли любая другая). На первый взгляд, лечение отварами трав и прочими природными средствами выражает рациональный подход к их целебным свойствам. На самом деле, ещё больше прямого фармакологического эффекта для организма тут содержится плацебо – сугубо мифологических мыслей и чувств. Ведь эти самые травы да коренья следует собирать тайком, в строго определённые дни и часы, при этом произносить заговоры. Среди народных фитопрепаратов, помимо действительно эффективных при сравнительно простых недугах, множество бесполезных, а то и просто вредных, ядовитых.

В народной медицине условно можно выделить три компонента:

• первый – обширный набор лечебных средств самой разной природы, проверенных тысячелетней практикой; многие их них, после исследования современной медициной, рекомендованы к применению; это дееспособное ядро народной медицины, фундамент, на котором она существует, и будет существовать ещё достаточно долго;

• второй компонент – средства и приёмы врачевания, в основе действенности которых лежит плацебо (лат. placebo – понравлюсь) – психотерапевтический эффект; имеются в виду лекарственные формы, по виду или вкусу имитирующие какое-либо лекарство, но на самом деле содержащее фармакологически нейтральные вещества; хотя на самом деле никакого воздействия на организм плацебо не производит, почти всегда у большинства пациентов оно приносит временное облечение болезненной симптоматики; эта часть знахарства функциональна и способствует популярности целителей, ибо пользы здесь больше, чем вреда; плацебо-эффект – спутник любого врачевания, даже самого современного, но он никак не может заменить материального – консервативного или же оперативного вмешательства в поражённый организм в нужных случаях;

• наконец, третий компонент народной медицины – приметы, обычаи, традиции, прилагаемые к лечению, сопутствующие ему; они больше всего подвержены старению, утрате содержания и лишь немногие из них сохранили хоть какой-либо смысл и психотерапевтическое содержание; суеверия есть суеверия, сколько не тверди об их психологической пользе.

Примером медицинских примет служит такая их группа, которая предлагает судить о будущем состоянии здоровья по тем или иным ощущениям в организме: звенит в ухе; зудит, чешется какая-то часть тела; дрожит конечность и т. п. Болезни могли предвещать и внешние сигналы: вой собак, крик птиц (ворон, петухов), встреча с некоторыми животными (кошка, заяц дорогу перебежали) треск в стене храма и т. д. Все эти суеверия зафиксированы этнографами XVIII–XIX вв. у русских крестьян и мещан, но типологические восходят ещё к византийским сочинениям (пересказы в книгах типа «Трепетника», «Волховника» и т. п., внесённых православной церковью в индекс запрещённых).

Среди рациональных приёмов народной медицины можно упомянуть как наиболее распространённые и частые: массаж, мытьё и парение в бане; окуривание дымами разного рода; растирание тела теми или иными веществами; настойки, отвары или мази из растительных и иных субстанций; простейшие хирургические операции по лечению травм, вывихов и переломов.

Рациональное и суеверное тесно переплетено в составе традиционной медицины любого народа. Восточные славяне, а затем русские тут не составляют исключения. Болезни народное сознание представляло в виде живых существ, которые проникают в тело и живут в нём – иногда незаметно, иногда явно повреждая его. Чаще всего им придавали женские черты, населяя ими отдалённые местности – горы, моря, болота, воздух. Лихорадки разного рода, тиф, оспа и т. п. недуги привязываются к человеку и мучают его, пока не перейдут на кого-то ещё. Управляют болезнями, насылают их на людей колдуны и ведьмы (наводят порчу). Передать заболевание можно в еде и в напитках, через различные предметы; вызвать «дурным глазом», словесно – специальным заговором. О наведении порчи на лошадей и свиней (пошибании) упоминает одна из недавно найденных при раскопках в Новгороде, довольно древних берестяных грамот. Ещё один носитель заболеваний – так называемые «заложные покойники» – погибшие насильственной смертью и не допущенные на «тот свет», оставшиеся среди живых людей. Психические заболевания, например, истерические припадки у женщин, объяснялись тем, что в женщину «вселился чёрт», нечистый.

По мере христианизации народной культуры на роль болезнетворных духов стали помещать тех или иных злодеев из христианской истории. Например, лихорадок русские крестьяне считали 12 дочерями иудейского царя Ирода или же Каина, которых Дьявол насылает на мучение людям. У каждой из этих сверхъестественных старух своя задача: одна отбивает аппетит, другая отгоняет сон, третья сосёт кровь, четвёртая тянет жилы и т. д. Их якобы так и зовут: Ломиха, Огниха, Трясовица, Желтяница, Горчиха, Бессониха и прочая, и прочая. В виде безобразной женщины, либо уродливого мужика представляли и более серьёзные болезни – холеру, например.

Наряду с такими фантастическими объяснениями в народе бытовали и вполне здравые, только поверхностные и частичные взгляды на причины заболеваний: простуда, сильное перенапряжение (надсад), «дурная кровь». Со временем на Русь проникло и христианское объяснение: болезнь насылает бог за грехи человека. Впрочем, этот взгляд нисколько не убавил языческих суеверий на медицинский счёт.

Различить реальное и фантастическое в народной медицинской практике не всегда легко. Так, жидкие лекарства для приёма внутрь нередко были горькими, даже тошнотворными, чтобы «отвратить болезнь»; дым для окуривания – особенно едким, с отвратительным запахом – с той же целью. Рвотные средства то ли по-настоящему облегчали состояние организма, то ли символически извергали из него болезнь. То же можно сказать о потении в парной бане.

Едва ли не самым распространённым способом сохранить здоровье и уже исцелиться от болезни выступало омовение водой. Тут народная языческая традиция совпала с христианско-православной. Почитаемые водные источники – ключи, ручьи, реки (особенно в местах их слияния), колодцы с древнейших времён и до сих пор притягивают к себе массу людей, особенно в дни календарных праздников.

Деревья, кусты, рощи, также путевые кресты издавна и до наших дней привлекают к себе страждущих, которые увешивают их пёстрыми ленточками, прочими приношениями – вполне в шаманском духе.

Магическая «аура» сопровождала не только «народную диагностику», но и «народную терапию». С целью предотвратить эпидемию, село опахивали ночью – делали магический круг, впрягшись в плуг, раздетые или полуодетые женщины. Такой же круг рисовали углём или ножом вокруг опухоли, лишая. Болезнь стремились перенести обратно на те предметы, через которые она якобы прицепилась. Например, русские и белорусы заболевших младенцев протаскивали через дупло или отверстие, специально сделанное в стволе дерева (мальчиков – через дуб, девочек – через берёзу или осину). Украинцы для подобной операции пекли большой бублик, который после выбрасывали (считалось, что тот, кто его съест, сам заболеет). Куриную слепоту передают курам; ячмень на глазу – собаке (ячмень называли пёсьим); бели у женщин – белой берёзе; и т. д. Болезнь стремились напугать, прогнать – ударами по стене около больного; ударами по самому телу больного; её угрожали съесть и т. п. Ещё болезнь пытались обмануть: например, мнимой продажей ребёнка нищему; или же имитируя повторное рождение младенца. Испуг использовали и применительно к самому больному – его внезапно обливали холодной водой (при лихорадке, эпилепсии; чтобы ускорить роды). Широко распространённая процедура плевания при колдовском лечении отсылает нас к мифологии воды как всепоглощающей первичной стихии природы.

Во время эпизоотии на краю деревни рыли ров, через который прогоняли стадо – в надежде, что болезнь скота перейдёт к земле. Вера в целебную силу родной земли отразилась в известном обычае зашивать и носить её щепотку в ладанках, брать с собой на чужбину.

Самая распространённая в народной культуре целительная процедура – попытка символического изгнания, перемещения болезни из тела пациента. В этих случаях вещи, символизирующие больного или болезнь, выбрасывали в топкие места, сплавляли по реке, выносили за село, бросали на проезжую дорогу. Кто подберёт – к тому перейдёт недуг. В качестве таких вещей фигурировали срезанные ногти или колтун волос, одежда; свёрнутые из неё фигурки; даже деньги (на которые скорее польстится наивный прохожий). Детские болезни могли символически переправлять на домашних животных, собак или кошек, навешивая им на хвост тряпицы из одёжки пациента. С той же целью использовались даже неодушевлённые предметы вроде замка («Запор, запор, сними с меня опор»); дворовых построек («овин, овин, сними с меня утин»). Болезнь пытались отпугнуть шумом, пляской, криками, бряцанием оружием. К больным подносили культовые предметы из церкви – кресты, иконы, хоругви; их окропляли святой водой; ставили под звонящие колокола. Отгонные формулы непременно входили в тексты знахарских заговоров (болезни приказывали «Кыш!», «Геть!», «Вон!», «Прочь!», «Долой!»; отсылали её «в пустые места», в пещеры, вглубь земли, в болота, в тёмный лес и т. п. гиблые зоны.

Стоит заметить, что практически те же самые приёмы лечебной магии известны у всех народов мира – и европейских, и азиатских, и прочих. Так, индусы пытаются перегнать лихорадку в лягушку. Многие немцы до сих пор верят, что болезнь можно передать дереву, если обойти его три раза. В Бельгии до недавних пор бытовал обычай унимать зубную боль, прикоснувшись к больному месту гвоздём и забив его после в дерево.

Как во всей прочей колдовской практике, вся эта лечебная магия построена на примитивных языковых и вещественных аналогиях. Упомянем некоторые из них:

• закваска – остатки кислого хлебного теста, как правило, высушенные, с помощью которых готовили тесто в дальнейшем; в магической практике играла роль средства, способного разрушить порчу, снять сглаз, обезвредить наговоры; из закваски скручивали валики, наговаривали на них заговор и ставили в остывающую печь – когда валики потрескаются, тогда пропадёт и вредоносная порча; часть закваски, из которой пекли на рождество обрядовый хлеб, оставляли в качестве лекарства;

• навесной замок, который запирает ворота или двери, согласно простодушной аналогии должен так же «замыкать болезнь»; применялся, в частности, в попытке остановить кровотечение (когда кровь шла из носа, к нему прикладывали замок); один из русских заговоров гласил, что три ворона несут три золотых замка, чтобы сомкнуть рану травмированному человеку; для облегчения тяжёлых родов практиковалось отмыкание всех запоров и дверей, вплоть до царских врат в церкви;

• игла использовалась в попытках остановить кровотечение; для приготовления питья от самых разных хворей – от «дури», бешенства, колотья и ломоты; чирьев, волдырей; даже глазных болезней; чтобы избавиться от желтухи, с заговором лили воду через ушки трёх иголок, взятых от трёх невесток; лишай обводили трижды «мертвецкой» иголкой или же зачёркивали его крест накрест; кроме того, производным от иглы способом народного врачевания служили колючие растения – сжигая шиповник, чертополох и т. п., окуривали больных (в основе всей этой примитивной магии – острота этого швейного инструмента, которая должна, по идее, отпугивать злые силы); кроме пользования людей, иглы использовали для оберега домашнего скота (от сглаза и порчи иголки прикрепляли к хвостам или вбивали в рога коров и быков, вплетали в гривы коней; если масло долго не сбивалось, то бросали в маслобойку иглу, а потом втыкали иглу в сбитое из молока масло;

• даже христианские иконы задействовались во вполне магических обрядах – о судьбе больного славяне гадали, обливая икону св. целителя Пантелеймона: если часть воды остаётся на иконе, больной умрёт; воду с иконы давали пить умирающему – если суждено умереть, вода ускорит агонию, если выздороветь, принесёт облегчение; желающий стать колдуном или ведьмой, совершал с иконой кощунственные действия; в случае невыполнения обращенной к иконе молитвы, русские в Средние века могли подвергнуть икону наказанию – перевернуть, побить, даже ослепить изображение на ней, сжечь;

• вода из «святого» источника – очистительные, целебные свойства все славянские народы приписывали быстрым и чистым ручьям, подземным ключам, колодцам с родниковой водой (до сих пор толпы людей устремляются с бутылками или баклажками к таким родникам, особенно освящённым церковью; пьют эту воду, купаются в ней, веря в оздоровительный эффект этих процедур); в особую силу купания, обливания верят на Крещение, в ночь на этот праздник; а также в так называемый Чистый четверг перед Пасхой;

• красная нить – широко распространённый среди разных славянских народов амулет против болезней; красный цвет в народной культуре наделялся по преимуществу положительными, защитными свойствами; служил символом красоты и здоровья, жизни, солнца и плодородия; красную нитку повязывали младенцу на правую руку, чтобы был здоров; от боли в суставах руки обвязывали красными нитями или ленточками; красной нитью связывали крест-накрест руки и ноги эпилептику во время припадка, и т. п.; в народной медицине также широко использовалась кровь (многих животных и птиц), которой пытались лечить любую боль, исправлять трудные роды, останавливать припадки падучей и т. п.;

• даже экскременты использовались для врачевания болезней – ими мазали бородавки, чирьи, ушибы, раны, флюсы, прочие нарывы, даже гангрену и укусы змеи; как видно – рассуждая от противного: самое отвратительное должно приносить полезный эффект.

Упоминавшийся выше и игравший большую роль в народных суевериях дурной глаз мог иметь какое-то отношение к настоящему гипнозу. С его же помощью пытались избавиться от заболевания – так называемые заговоры. Недаром само славянское слово «врач» происходит от глагола «врать», т. е. говорить, уговаривать. Сюда же примыкали молитвы и прочие церковные действия перед чудотворными иконами и мощами; использование освящённой воды и других религиозных аксессуаров (вплоть до паломничества к святым местам, одной из распространённых целей которого служило исцеление разных недугов).

Надо иметь в виду, что средневековый человек, что на Западе, что на Востоке Европы, как правило, был гораздо более нервным, экзальтированным, чем представитель индустриального социума, человек Нового времени. «Чудеса» шаманов или священников для наших предков воспринимались как нечто реальное. Отсюда многочисленные эпизоды исторических источников, в которых повествуется о чудесные исцелениях – бесноватых, паралитиков и прочих пациентов, которые испытали экстатический шок (прикоснулись к святыне, приобрели заветный амулет и т. п.). В большинстве этих случаев за быстрым восстановлением работы внутренних органов или нормализацией нервной системы стоит «просто» психосоматика, всем известный теперь, но почти всегда мощный эффект плацебо. Поэтому за многими нелепыми на современный взгляд процедурами народной или церковной медицины стоял этот самый психологический заряд внушения и самовнушения.

Разумеется, кроме всего этого лечебного волшебства, имевшего сугубо психотерапевтическое значение для невежественных, тёмных и напуганных пациентов, в арсенале народной медицины имелись и вполне рациональные, только в большинстве своем паллиативные средства. Это —

• во-первых, растительные снадобья самого разного рода;

• а во-вторых, мануальная терапия (массаж; вправления вывихов, при опущении матки; наложение лубков при переломах и т. д.);

• общие формы санитарии и гигиены (парная баня, купания, закаливание организма холодом и т. д.).

Универсальным врачебным средством, как уже говорилось, считалась баня, а также до новейших времён – дозированное кровопускание. Последняя операция, ясное дело, просто варварская. Но даже баня, как известно, показана далеко не всякому – повышая, чаще всего, иммунитет в общем здоровых людей, парная противопоказана при всех хронических заболеваниях, которые она неизбежно обостряет.