355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Разбоев » Воспитанник Шао.Том 2.Книга судьбы » Текст книги (страница 6)
Воспитанник Шао.Том 2.Книга судьбы
  • Текст добавлен: 10 октября 2016, 01:43

Текст книги "Воспитанник Шао.Том 2.Книга судьбы"


Автор книги: Сергей Разбоев


Жанр:

   

Триллеры


сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава вторая

В небольшой уютной гостинице на окраине Асуньона Хан Хуа сидел долго и неподвижно, словно застывший в ожидании варан. Молодые ребята его группы также неподвижными изваяниями расположились по углам номера.

Хуа высчитывал, старался понять Руса, как мог он определить за собой след: интуиция или ошибка противника. Возможно перед смертью заместитель начальника лагеря, спасая свою шкуру, выложил некоторые сведения. Потому брат и бросил лагерь, наперед подозревая, что силовое давление на повстанцев будет определяться его присутствием в их рядах.

Никого не поставил в известность. Хотя… Может быть этот спесивый малый из группы захвата, Педро, и не все сказал. Может. Но может он и не мог знать. Рус никогда не откроет своих планов, тем более мало знакомым людям. Даже, если они одно дело делают. Чей след мог подозревать брат? Янки – понятно. Их агентуры достаточно, чтобы вести наблюдение профессионально. Но они могут иметь приказ и более конкретный: как тогда в Китае.

Глаза Хан Хуа сузились, и он более осмысленно начал размышлять, чувствуя, что где-то на верном пути в своих думах. Полиции в Парагвае о данном случае уже многое известно. Неделя прошла с того дня, какие-то выводы они делают. Американцы не преминут воспользоваться услугами местных детективов. Нападение на лагерь с политзаключенными прошло с изрядным шумом, хоть и в отдаленной глухой местности. Под репрессии подставят неожиданно подвернувшегося монаха. И, что тоже очень вероятно, группу Хан Хуа. Минометный обстрел, большие потери: это та зацепка, которой воспользуются все, кто причастен к лагерю. И хотя Син пришил какого-то подозрительного около вертолета, чувство, что все прошло очень скверно, не покидало Хуа с момента исчезновения Руса.

Сейчас он смотрел на карту Южной Америки и пробовал предугадать возможный путь брата. Но большущий материк ничего не подсказывал озадаченному уму монаха. Обилие разветвленных рек, масса горных районов, заповедные места, где индейцы жили еще своими доисторическими порядками; города, где цивилизация плотно стояла ногой закона, в массе своей расположились белым пятном на карте и никакой логики не просматривалось, как ни крути головой. Находясь почти в центре Южной Америки, удобно было раствориться где-нибудь среди добродушных индейцев и рассказывая им чудотворные сказки о современной жизни, безбедно просуществовать не один десяток лет. Или с ними же совершить занимательное путешествие по Паране в Аргентину или Бразилию, где с одинаковым успехом можно затеряться в каком-нибудь бедняцком пригороде большого города. Что такое Сан-Паулу, рассказывать не нужно. Огромный промышленный конгломерат заводов, фабрик, контор, складов, подъездных путей на многие десятки миль. Можно в Боливию, но туда труднее.

Расстояния большие. Никаких дорожных коммуникаций. Но, и, наверное, безопаснее. Конкретно карта ничего не могла подсказать. Ниточка, чтобы зацепиться, была одна: Рус уже пребывал в свое время в Уругвае, Аргентине и сейчас вот в Парагвае. Второй раз в эти страны он не сунется. Надо быстрее что-то предпринимать, так как у янки и спецотделов местных регионов людей достаточно: они в каждой узловой точке города и дорог. Они не долго будут в неведении относительно местонахождения Руса. И тут Хуа вспомнил, что Педро настойчиво хвастался, что у них имеются свои люди в полиции, в армии. Монах начал медленно складывать карту. Если Педро не блефует и удачно завершил свое дело в лагере, то найти его будет несложно.

От неожиданно резкого звонка в номер монахи замерли. Они никого не вызывали и не ждали. Хуа подал сигнал ребятам, и двое из них бесшумно скрылись за портьерами, третий за дверью ванной комнаты. Ши пошел открывать дверь.

Вошли трое полицейских.

Глаза Хан Хуа остро и немигающе смотрели на них. Он стоял у окна лицом к входящим. Они, косясь по сторонам, медленно подошли к столу.

Старший, непривычно небритый для полицейского, нагло уставившись на на Хуа с уличной грубостью бросил:

– Господа сеньоры, ваши документы, визы на пребывание в стране.

Хуа не отрывая глаз от вошедших показал на Ши. Тот не спеша достал кейс, положил на стол, аккуратно по-чиновьичьи начал открывать замки.

Резкий щелчок послужил сигналом для всех. Мгновение-три ножа воткнулись в полицейских, как в свиные окорока. Своего Хан достал прямо в горло одним движением из рукава. Стилет вошел по самую рукоять. У полицейского удивленно выпучились глаза, разинулся искривленно в конвульсиях рот. Некоторое время он силился что-то разглядеть в монахе. Другие медленно поникли на пол, поддерживаемые отроками. Старший повалился после того, как Хуа выдернул нож. Черная кровь фонтаном брызнула на скатерть. Судорожно цепляясь за край стола, как за жизнь, труп с ускорением шмякнулся на пол.

– Рус прав, – глядя на входную дверь, задумчиво произнес монах, – чутье его не подвело. Кто же нас так плотно обложил?

Аскеты быстро обшарили карманы полицейских. Документ был только у одного, старшего. Остальные-при двух пистолетах, пакетиках с наркотой, под формой тениски с нацистской символикой.

– Это что-то новое.

Хуа ножом вырезал кусок свастики с майки.

– Надо дать знать настоятелю и Коу Кусину. При чем здесь наци.

Быстро скручиваемся и уносим ноги, рядом наверняка есть их люди.

Монахи заранее зная, что кому делать, быстро приготовили бесшумные пистолеты, к двери привязали гранату. Сами вышли на балкон. По широкому карнизу прошли несколько окон, влезли в номер. В комнатах никого не было. Открыли дверь в коридор. У их номера, нетерпеливо перетаптываясь, чего-то ожидали еще четверо в полицейской форме.

Несколько, почти одновременных щелчков из пистолетов: четыре фигуры скорбно поникли на ковровой дорожке.

По лестнице монахи быстро вбежали на верхний этаж, на крышу. Дома в старой части города стояли кварталами впритык друг к другу, местами имея общую крышу или метр-два расстояния между зданиями. Им ничего не стоило целый квартал пробежать по крышам и спуститься на грешную, но достаточно устойчивую для неугомонных ног, землю. В двух такси они быстро исчезли из опасного города.

– Дальше только в Бразилию, – в каком-то недалеком захолустье сидя на скамейке у бензоколонки решил Хан Хуа. – Только туда из этой страны удобнее перебираться. И Бразилия более удобна в смысле безопасности.

Нам надо сначала в Энкарнасьон. Оттуда через Посадас сможем быстро и без приключений добраться в Санта-Розу. Там есть наши люди. А эти ребятки из наци пусть теребят свои чубы в поисках собственных недочетов. Что-то подсказывает мне, что Русу удобнее пересидеть в Сан-Паулу.

Монах острым взглядом высматривал подходящую машину для продолжения передвижения. Но ее быстрее нашел Син. Он показал на гараж, где стоял американский джип.

Через пять минут они купили его. И немедленно покатили в направлении к границе с Аргентиной. Хан Хуа продолжал думать о выборе пути, все сомневаясь в том, туда ли он решил окончательно ехать. Но после новых размышлений приходил к выводу, что иного пути для Руса, как в Бразилию, быть не может.

Глава третья

Прекрасно растянувшаяся на многие мили панорама великолепного Рио сказочно очаровывала воображение, привлекала милыми красками безмятежного библейского рая. Сверкающими квадратами слепящий белизны высятся у теплого океана дорогие и супердорогие отели, пансионаты, дворцы и казино. Все так завораживающе чудно и поразительно. Бархатная желтизна песка бесконечных пляжей, кристально-голубая вода ласкового моря. Часть заоблачного Эдема, случайно оказавшаяся на земле вот в этом, вроде бы ничейном, месте, и над всем этим – с любовью Христос-спаситель с распростертыми, в могуществе своем над миром, руками, с необозримых высот обнимающий покорную паству. Сказка рая – да и только.

Кто не был в Рио, тот не поймет, чем притягателен этот город для богатых. Здесь, касаясь нежного песка, забываешь проблемы и конфликты.

Невозможно представить, что где-то могут происходить несчастия. Что горе так же привычно соседствует рядом с человеком, как и этот по домашнему близкий песок, на котором сидишь и который не ощущаешь только потому, что безмятежно отдыхаешь и ни о чем постороннем не думаешь.

Рио, Рио… – город воспетый высоко и нежно любящими его. Паруса, подвластные зовущему ветру, манящие за туманную даль лазурного горизонта. Сердце отчаянно рвется и ликует, кто только не был очарован этим поэтическим местом Вселенной. Имеющий деньги-никогда не проедет мимо красавца Рио. Отсюда он увезет домой радость, оптимизм, уважение к миру и спокойствию.

Так и дочь мадам Вонг, имя которой пока еще не значится в полицейских досье и церковных книгах, по-ребячьи сумасбродно тащилась от умиротворенной идиллии города влюбленных и мечтателей. Вся ее взращенная злоба, высокомерие к людям, чувство высокорожденной пропадало, когда она опьяненно вдыхала огненную страсть бесшабашного города-курорта. Она становилась добрее, терпимее. И несмотря на то, что материнское рычанье и истерика по поводу и без повода генетически завязли в ней, как заноза в самом больном месте, красоты и общественная доброта города меняли ее положительно. Подчиненные и прислуга гораздо реже слыхали срывающиеся с ее уст резкие, хамские словечки и матерщинные приказания. И это при всем том, что она много ездила по странам и континентам. Но здесь бывать еще не случалось. И вот волею прихоти, проказницы-судьбы оказалась в райском месте Южной Америки. И сразу навсегда и беззаветно полюбила этот чудо-город, чудо-сказку для принцев и принцесс.

Здесь она не смогла вспомнить, что, ее в конце концов принесло сюда. Только на третий или четвертый день ей, уставшей, но шумно переживающей от впечатлений, осмелились напомнить о сути пребывания в этом прекрасном городе. Дочь долго лежала на балконе, уставив блаженно хитрые глазки в манящие дали голубого горизонта. Она даже сначала не поняла, чего от нее хотят и почему ее об этом спрашивают. Но сознание медленно приводило память на рабочий лад. Недовольно глянув на служанку, она все же без злобы проговорила:

– Что ты думаешь, я уже совсем закомплексовалась в рулетке и забыла, зачем приехала? Время меня не торопит. – Дочь игриво помахала пальчиком на служанку. – Но мы сегодня же вечером вызовем наших охранников и они доложат нам все, что узнали за эти дни. А ты лучше подумай, чем нам заняться сегодня. Просмотри рекламные проспекты, выбери что-нибудь поновей, поэкзотичнее. Дочь снова надолго уставилась с тахты, на которой бесстыдно возлежала обнаженной, в прозрачные дали неизвестности. Неожиданно встрепенулась, внимательно всмотрелась в служанку, оценивая ее внешность.

– Слушай, псина, может ты тоже положила глаз на моего монаха?

Попробуй только. Я тебя сразу сдам в дом терпимости, сука. Ясно?

Руки еще совсем молодой девушки задрожали, и она робко запротестовала:

– Как можно, госпожа, я ведь его еще в глаза не видела.

Дочери было скучно. Она притворно прищурилась. – Я его тоже еще не видала. А вас я знаю, шкур таких. Попробуй только когда-нибудь подмигнуть ему.

– Вы что, госпожа, разве я смею. Я еще вообще не собираюсь думать о мужчинах, – растерянно лепетала служанка.

Говори, говори. Это ты моей мамаше можешь зубы заговаривать. Она добрая старуха. А мне!.. – дочь резко вскочила. – А ну раздевайся. Оценим твою фигуру.

Девушка пристыженно замерла. Она и смертельно боялась госпожу, и еще стыдилась чисто по-девичьи своей наготы.

– А-а, вот такая ты можешь многим голову заморочить. Самцы скромных любят. Ну и кобыла. Не стой, раздевайся, а то отхлещу по лицу, как базарную бабу. Не заставляй меня повторять приказания.

Бритвой рожу попорчу, ясно.

Служанка несмело скинула с себя халат, потупя взор на пол.

– Ну и стерва. Еще жеманишься. Фигура у тебя так себе. Грудь низкая, отвисшая. Одевайся. Но – хитрая. К фотографам бегаешь?

– Вы что, госпожа.

– А откуда у тебя такие манеры фотомодели, мимика. Сама детская невинность.

– Не знаю. Не должна же я развязной быть. Вы меня прогоните тогда.

– Правильно. Молодец. Я как-то и не подумала. Ну ладно, не обижайся. Это я чего-то от безделья психанула. Знаешь, мы бабы все завистливые и самодурки. Когда найдешь себе ухажера, я тебе денег дам и на свадьбу, и на приданое. Ступай. Просмотри журналы.

Служанка накинув халат быстро упорхнула из комнаты.

Дочь подошла к краю лоджии. Теплый ласковый ветерок развевал ее вьющиеся локоны волос. Она блаженствовала и настойчиво думала свое.

Только глаза бесстыже смеялись. Не опасаясь никого, победно процедила сквозь зубы: "Я ей сделаю фигуру. Отдам матери. Пусть старушатся вместе".

Подошла к телефону, набрала номер комнаты своего врача.

– Слушай Цой, зайди ко мне и заодно принеси гормональные препараты для роста грудей и вообще для полноты.

Было еще три часа по полудни. Пора было готовиться к вечернему рандеву, но мысли настойчиво возвращали ее к прошедшему эпизоду.

– Почему я такая злая? Хорошая служанка. Что она мне плохого сделала? А я, как мамаша. Пока не отойду со своей черной завистью, не успокоюсь. Моя красота не чета ей. Какая она конкурентка? Просто еще ребенком держится. Все юное проходит. Жизненные тяготы делают лица злыми, постными, отвратительными. Хотя, – дочь вспомнила свою мать, – ей скоро шестьдесят, а привлекательности у нее на десяток молодых особ. И злая, и красивая. Это, наверное, от одиночества. Дичает. Никто из нее не пил кровь по-настоящему, кроме меня. Ну, ладно, что это я, пора готовиться к вечерним развлечениям.

Дочь сняла трубку телефона, вызвала массажистку-косметолога.

Глава четвертая
ПЕРВОЕ ПИСЬМО ПОЛКОВНИКА ЧАНА

Генерал удивленно посмотрел на неожиданно резко появившегося в дверях полковника Линя. Тот быстрыми короткими шажками пересек расстояние от двери до стола и со свойственной ему скромной таинственностью и чуть заметным субординационным поклоном головы подал шефу небольшой конверт. Он уже был распечатан.

– От полковника Чана из далекой Бразилии, – с каким-то шутовским подтекстом доложил офицер.

Генерал косо и подозрительно посмотрел на подчиненного, на конверт.

– А почему оно?.. Вы что, читали?

– На внешнем конверте стоял адрес моего племянника. Но, внимательно изучив его, понял, что оно может быть адресовано только вам. Чего-то опасается наш друг, раз так серьезно перестраховывается.

Да и написал… Не иначе у него под тамошним солнцем крыша накренилась. Или девки до ума…

– Может быть, – остановил генерал, – с ним все может быть. Чан – очень своеобразная личность, хотя и не дурак. И все же он многого не хочет понимать.

Полковник любезно вынул из конверта совсем небольшой листок, на котором более, чем придурковато было написано: – "Бразилия, господа, очень скверная страна крикливых обезьян и сонных бездельников. Ягуары давно не водятся. Кругом испарения болот и нестерпимая жара от пустынь. Рио такой же непутевый, как и его обитатели. Никто ничего не делает, ничем полезным не занимается. Все поголовно гуляют, танцуют, бесятся, пьют мадейру, баб за юбки таскают. От дикой музыки голова ходуном ходит. Тяжко приболел от перемены климата. Жить охота. Тут с одним типом бутылки собираем. Выгодно. Хочется хороших девок, а платить нечем. Высылай, дорогой папаша, не скупись, бабу с бабками.

Отсыпаемся на пляже. Совсем забыл, чего сюда притащился. Решили податься на фазенды подрабатывать. В Сан-Паулу предлагают работенку: пыльную, но денежную. Хочу обзавестись законной женой. Есть одна мулатка: зверь баба-огонь и лед. Но нечем завлечь. Она очень богатая, а у меня последние трусы и те дырявые. Стыдно в борделе приличном показаться. Но зато тепло, как у нас. Размаривает. Месяц-второй совсем местным амиго стану. Привет старым завистникам. Не думайте, что здесь только один кайф. Донимают разные болезни, проблемы и проститутки. С коммунистическим приветом, блудный сын и любящий кузен".

– "Чан-Кай-Кок".

– Ну, что ты скажешь на это, дорогой? – Генерал обиженно откинул письмо. – Срам. Это докладывает полковник китайских спецслужб.

Идиотство. Докатились.

– Ничего у них видно не получается, – задумчиво теребил свои маленькие очки Линь. – Нужны деньги, нужен еще один человек. Наших командировочных явно не хватает. На самый дешевый номер не хватает, раз отсыпаются на пляже. И это полковник китайских спецслужб.

Докатились. Так и засветиться не мудрено.

– Ты меня не поддевай. Сам знаешь, какие у нас средства. А почему он нас старыми завистниками обзывает? – очень резонно вскипел шеф.

– Это не нам. Он шутит. Это тем, кто несвоевременно заглянет в это письмо. Чего-то очень остерегается, – примирительно успокаивал полковник.

– Хорош подчиненный. Свои обиды на нас валит. И мы ему подшутим.

Пришлем мелкие юани, пусть покрутится. Шутник. И прошу вас, товарищ Линь, так составьте ответ, чтобы ему попрактичнее думалось.

Контрразведчик. Пацан уличный какой-то. Наверное на след не попал, раз про ягуаров упомянул. Переменил тему с обиды на дело генерал.

– Скорее всего. – Уверенно подтвердил Линь.

– А чего он про гулящих, пьющих. К чему это все?

– Есть две причины: первое – сейчас в Рио карнавал. А второе, – полковник помолчал, не решаясь прямо что– то говорить. Но видимо служба перевесила и он, выделяя слова, медленно проговорил:-Резидентура наша ловчит, делает больше видимость работы.

– Ах, да. Да-да, – шеф, забыв свои прежние укоры, стал злым, недружелюбным. – Кто там у нас по Южной Америке? Майор Ха? Что-то давно он мне ничего не приносит по Латине. И я забыл наказать Чану, чтобы он заодно проинспектировал нашу агентурную сеть.

– Видимо уже проконтролировал, раз так резко не доволен.

– Молодец. Догадался шельмец. Все же поумнел. А вам, полковник, я ставлю задачу: проверить весь отдел по Южной Америке вместе с майором.

Никаких поблажек. Надоели. Полный отчет мне через три дня.

Генерал нервно застучал ногтем по коробке из-под карандашей.

– Если Чан в Сан-Паулу подался, значит там будет продолжать свои поиски. А фазенды причем?

– Неверное и оттуда какую-то информацию черпает.

– А насчет бабы чего это он?

– Видно, долго пробудет в Америке.

– Не выдумывай. Скорее всего новое неожиданное лицо появляется.

Все остальное у вас, полковник, пока логично. Как это вы друг друга по намекам понимаете? Ну и волки. Надо было вас туда вместе посылать.

Хотя, кто мне потом бы переводил ваши фривольные сочинения. А почему огонь и лед?

– Наверное, где-то уже стреляли и Чан об этом знает.

– Не понимаю. Убей не понимаю: с чего ты это все берешь. А трусы?

Бордель? Это к чему?

– Нужны смокинги. В высокие круги метит, – уже твердо и серьезно продолжал Линь.

– Здесь можно согласиться с твоими выводами. Но он хитер. Ловко намекает. На наших-то харчах. Мы и сами с тобой еще не прочь какую бабенку завлечь для пользы страны. – Генерал повеселел и раскованно захихикал. – А это, что его донимают болезни, проститутки?

– Полицейские. Да и мало ли еще кто?

– Но он меня все же достал: завистники. Тебя это не обижает?

– А чего обижаться? На школьной бумажке написано. Не гербовая.

– Ну тогда и пиши ему на такой же бумажке, что он Чан-Кай-Кок, артист и прочее. Кого пошлем к нему?

– Подумаю.

– Донесение составишь, дай почитать. Я ему тоже что-нибудь от Динстона попробую добавить. Сколько до Бразилии самолетом?

– За сутки управляются с пересадками.

– Может парусником отправим через Северный полюс, чтобы знал, плут, как правильно и уважительно депеши писать. Грамотей. Пусть бутылки собирает. Жизнь научит быть учтивее. Как ты думаешь, полковник?

– Так же думаю.

– Не шестери мне. Знаю, что не так думаешь. Сегодня же связника отправляй.

– Будет сделано, товарищ генерал. Сколько ящиков долларов отправлять?

– Не знаю. В каталогах должны быть расценки на самые скромные номера, питание. А на шик свой и баб пусть на бутылках подрабатывает.

От меня ему одну пустую бутылку перешлешь.

– И я пачку сигарет.

– С чего это ты такой щедрый. Левые имеешь? Не надо быть щедрее шефа. Спички перешлешь.

– Полковник ведь.

– Какой он к черту полковник. Детство у него еще звонкое и безоблачное. Думаешь он там делом занят? Напугал меня переводом и думаешь я сейчас так взял и раскололся? Не выйдет. На зрелища всякие у него там денег нет. Сразу писать начал, как командировочные кончились.

Монахи пусть ему подкинут. Они богаче. Мы бюджетники. Каждая юанька на счету. И пусть не зазнается. Завистниками нас обозвал. Пусть завидует нашей жизни здесь, дома. Скорее вернется. Торопитесь, полковник, ступайте.

– Слушаюсь, товарищ генерал, – облегченно прошамкал Линь и также скорыми мелкими шажками убрался из кабинета.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю