Текст книги "Байкер без головы"

Автор книги: Сергей Раткевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Конечно, смотреть на нее приходилось украдкой. Достаточно и тех глупостей, которые он уже натворил. Еще немного, и в классе их объявят «женихом и невестой». А Вика только переехала и никого еще толком не знает. Ей и без того тяжело, наверное. Она ничем этого не заслужила. Так что, Алекс, сходишь с ума – сходи, но так, чтоб не мешать окружающим. Чтоб твое прогрессирующее безумие никому, кроме тебя, не вредило.

Алекс вздохнул и вновь мысленно увидел себя на байке, а рыжеволосая и зеленоглазая сидела сзади, крепко держась за его кожаную в заклепках куртку.

Алекс, сам не зная зачем, взял лежавшую на столе ручку и почти машинально вывел на каком-то листке… нет, не инициалы так нравящейся ему девчонки, и даже не ее имя… она ведь и без того тут, и он не томится в разлуке, тоске и печали, как какой-нибудь романтический влюбленный из дурацкого сериала… для того, чтобы пригласить ее на прогулку на байке, ему не хватает совсем другого. «Харлей-Дэвидсон-Спротстер-Хаггер» – вывела его рука недостающее.

Все самое важное и опасное начинается с вот таких вот малозаметных и неосмысленных действий, которым никогда не придают значения.

– Алекс, ты что творишь? – удивленно вопросила Катька.

Алекс вздрогнул, возвращаясь в реальный мир.

«Неужто я написал «Вика»?» – испугался он.

Бросил взгляд на бумажку и тотчас успокоился.

«Харлей-Дэвидсон-Спортстер-Хаггер».

«И все».

«Сейчас все посмеются над моей мотоциклетной манией, неприличной для серьезного мага!»

– Ну ты даешь! – Гошка подхватил бумажку.

– Да, мне нравится этот байк, что тут такого? – лениво поинтересовался Алекс.

– Все же не стоило писать его на Викиной японской печати, – заметила Катька.

– На Викиной – что? – Алекс удивленно вытаращился на бумажку в Гошкиных руках. На круглую бумажку в руках приятеля. Гошка перевернул ее к Алексу другой стороной. Иероглифы посмотрели на него глазами дракона.

– А что? Круто! – развеселился Гошка. – Вика, наверняка это повысит ее убойную силу! Прикинь, не просто магия, а магия и еще тяжеленный «Харлей» в придачу. Ни один монстр не устоит!

– Тогда уж лучше танк, – улыбнулась Вика.

– Прости, Вика, я не нарочно… – повинился Алекс. – Просто, знаешь, задумался…

– Вряд ли ее можно теперь использовать, – озабоченно заметила Катька. – Кто знает, как скажется эта надпись? Может, и никак, а может, исказит изначальное заклятие. Одно дело, если б это обычный человек написал, но это написано рукой мага… мага, который настолько одурел от своих любимых мотоциклов, что света белого не видит! Шаман, нельзя быть таким невнимательным! Для мага это непростительно!

– Я и в самом деле не знаю, что даст такое сочетание знаков, – озабоченно заметила Вика.

– Как что? Я ж говорю – повышение убойной силы! – продолжал веселиться Гошка.

– Ну ладно-ладно… шучу, – стушевался он, когда две девчонки посмотрели на него одинаково серьезными взглядами. – Да что переживать в самом-то деле, – промолвил он и сунул печать в огонь свечи. – Вот так вот. Огонь, он все чистит!

– Оборотень, ты что?! – испуганно ахнула Вика, когда печать внезапно вспыхнула ярким пламенем.

– Спокойно, я пожарник со стажем! – весело откликнулся Гошка.

– Ты поджигатель со стажем! – рассердилась Катька. – Туши немедленно!

Печать сгорела как-то удивительно быстро. Сгорела полностью. Ее не пришлось тушить, и ни клочка бумаги не осталось в руках изумленного Гошки.

– Я ж говорил, что я – опытный пожарник, – промолвил он, однако вид у него был слегка обескураженный.

– Вика, ты что? – встревоженно вопросил Алекс, глядя на замершую, уставившуюся в одну точку девчонку.

– Мне страшно, – тихо откликнулась та. – Она как-то… странно сгорела…

– Все страшное уже позади, – откликнулся Гошка. – Я ж говорю, огонь все чистит.

– Это в Европе он все чистит, – почти прошептала Вика. – А в Японии сжечь написанное – отправить просьбу в иной мир. Обычно сжигают подношения Богам. И просьбы сжигают тоже. Шаман хотел свой мотоцикл, его название и написал… вот только это была могильная печать… взывающая к мертвым… это все равно, что попросить мотоцикл у мертвецов… или попросить мертвый мотоцикл…

Алекс почувствовал, как у него все похолодело внутри. То, как она это сказала… все его страшные сны тотчас явились напомнить о себе.

«Каждый раз это был байк!»

– Надеюсь, «мертвый мотоцикл» означает сломанный, – упавшим голосом пробормотал Гошка.

– Мертвый всегда означает мертвый, – промолвила Катька. – Шаман, ты это… осторожней теперь по улицам ходи…

– Вот это я тебя подставил… – ошеломленно прошептал Гошка, глядя на Алекса. – Ты это… зови, в случае чего… вместе отбиваться станем.

– Ты не только его, ты и себя подставил, – заметила Вика. – Печать ведь ты сам в огонь сунул. Своей волей. Значит, тебя это тоже касается.

– Тогда уж и тебя, – Гошка сделался еще более виноватым. – Это ведь твояпечать. Ты ее рисовала.

Вика только кивнула.

– Да ладно, что нам в первый раз, что ли? – промолвил Алекс, пытаясь как-то поддержать друзей. – Прорвемся. Что мы, мертвецов не видели?

– Японских – нет, – печально промолвил Гошка.

– Уверяю тебя, у них тоже две руки, две ноги и одна голова, – ехидно заметил ему Алекс. – Единственное отличие – они японцы. Начинаю подозревать. что ты все это нарочно проделал. Надеешься, что они тебя по-японски трепаться научат, и ты сможешь аниме без перевода смотреть!

– Еще скажи, что ты сам нарочно написал свой «Харлей», – пробурчал Гошка. – Начал-то это ты, а не я…

– Как раз я сделал это совершенно случайно, это ты у нас мультики про всяких японских магов смотришь, кому, как не тебе хотеть встречи с японскими призраками, а я всего лишь рядовой маньяк – потрошитель байков!

Алекс, как мог, старался развеселить друзей, но ничего у него так и не получилось. Все трое серьезно беспокоились именно за него, Алекса. Как-то не до смеха им было. По общему мнению, именно ему угрожала наиболее вероятная опасность.

Вика всего лишь изготовила печать.

Гошка всего лишь сунул ее в огонь.

И только Алекс чего-то хотел, о чем-то мечтал, пока его рука выводила «Харлей-Дэвидсон-Спортстер-Хаггер».

Уютное чаепитие как-то само собой сошло на нет. Началось боевое планирование. Обсуждение возможных ситуаций, способы выставления щитов и применения заклятий против нежити. В результате все трое пришли к выводу, что Алекса теперь следует провожать, куда бы он ни ходил. В школу, в булочную…

– В уборную, – мрачно дополнил обиженный Алекс. – Я вам что, детсадовский?

И хотя сама идея была предложена Катькой, особенно горячо на ее воплощении настаивали как раз Гошка с Викой. Что касается Гошки, очень хотелось дать ему по ушам, чтоб не совал в огонь чего ни попадя. Башкой нужно думать хоть немного, даже если ты мохнатый. А Вика… Алексу самому хотелось бы ее провожать. Вот если бы она жила чуть подальше… и не в одном доме с Гошкой… он провожал бы ее, нес ее портфель… и они могли бы говорить обо всем на свете… А теперь получалось, что это она будет его провожать. Может, еще и портфель понесет?

– Ты мне даже посмотреть на своего вампира не дал, – обиженно бросил он Гошке. – Думаешь, этот гипотетический мертвый японский байкер опаснее? Кстати, я вообще не слышал, чтоб у японцев были какие-то байкеры. Так с чего ты решил, что за мной ходить надо? Что я сам не справлюсь?

– Да вампир этот… одним словом, сбежал он, – недовольно пробормотал Гошка. – Как только я собрался его захватить… так драпанул – только пятки засверкали. Мне вообще сейчас кажется, что он ненастоящий был. Только притворялся вампиром.

Несмотря на все возражения Алекса, друзья все-таки потащились его провожать. От дверей одного дома до дверей другого. Это было настолько нелепо… очень хотелось потребовать, чтоб его сопровождали и в уборную, раз уж все так страшно. Останавливало то, что это могли счесть хорошей идеей. И как тогда объяснить маме с папой, что он согласен посещать туалет только в компании одноклассников? Наверняка ведь не поймут.

– Ну, пока, – обиженно бросил он.

– Ты сразу звони, если что случится, – ударило его в спину.

– Мы мигом примчимся, – последовал еще один удар.

– Не обижайся, – сказала Вика.

Почему-то это оказалось еще обиднее, чем все остальное.

Алекс взял себя в руки и тихо прикрыл за собой дверь подъезда.

– Что такой мрачный? – спросила мама.

– Устал. Уроков много, – ответил он.

И постарался сделать непроницаемое лицо. Все-таки когда живешь в семье великих магов, нельзя так распускаться. Они ведь, в случае чего, наверняка способны читать мысли. Алексу очень не хотелось, чтобы кто-то сейчас подслушал его собственные. Конечно, друзья повели себя совершенно по-дурацки. Отнеслись к нему как к сопляку, которого опекать надо. Но, если быть совсем честным, обиделся он тоже по-детски. И глупо. А самое глупое, что подавить эту обиду, заставить себя забыть о ней, совершенно не получается.

Окончательно придя к выводу, что жизнь – одно сплошное недоразумение, а счастья в ней нет и не предвидится, Алекс сел делать уроки. Какая разница, чем заниматься, если все так плохо? Ему-то казалось, что у него есть настоящие друзья, такие, что с полуслова поймут, а они… даже противные задачки по химии и то лучше!

Закончив учет всей наличной химической моли, Алекс штурмом взял историю, прикончил математику, поставил на колени физику и зверски расправился с литературой. Отшвырнув в сторону дневник, он покосился на компьютер. Подошел, ткнул мышкой в окно скайпа.

– Гошка… – с досадой проворчал он.

«У тебя все нормально?» – интересовался тот.

Алекс сердито фыркнул и выключил компьютер вовсе. Просто выдернул шнур из розетки. Он знал, что так не делают, но ему было почти все равно…

Выключил немедля затрезвонивший мобильный и оглянулся вокруг.

«Чем бы заняться, чтоб прийти в себя и хоть немного успокоиться?»

Алекс покосился на полку с книгами.

Был уже поздний вечер, за окошком сгущались сумерки. Алекс сидел и тупо рисовал скелеты верхом на байках. Обида не прошла, успокоиться так и не удалось. То и дело его мысли возвращались к неприятным моментам. Алекс злился сам на себя, приказывал себе забыть и больше не думать – тщетно. Память с садистской старательностью подсовывала то один, то другой неприятный фрагмент.

Наконец Алекс не выдержал. Вскочил, отбросил лист с дурацкими скелетами и посмотрел за окно. За окном была ночь.

– Вот и отлично! – прошептал он. – Я докажу, что не трус! И не сопляк!

Взять все необходимые боевые магические артефакты было делом одной минуты.

– Мам, я к Гошке!

– На ночь глядя?

– Мне насчет химии посоветоваться. У меня задачка не сходится.

– А по скайпу вы не можете?

– Нам удобнее так, – бросил Алекс, натягивая куртку.

Толкнув дверь подъезда, он решительно вышагнул наружу.

Ночь смотрела на него тысячами глаз, но он не боялся ночи. Напротив, он был намерен взять ее за глотку.

Он шел, и ночные тени испуганно шарахались в разные стороны. Он шел, и тьма спешила посторониться. Она отлично чуяла, что именно сейчас с Алексом лучше не связываться. Он шел, не глядя по сторонам.

Толпе скучающих подонков как раз и требовался кто-то вроде него. Не слишком большой, не слишком сильный, в самый раз, чтобы безопасно размяться и слегка развеять скуку.

Они выскользнули из подворотни и обступили его со всех сторон.

Алекс их просто не заметил. Он шел с прежней скоростью, глядя куда-то сквозь вожака этой лихой компании. И вожак, уже занесший руку для удара, вдруг прекратил ухмыляться и побыстрей сунул руку в карман, нащупав спасительный нож. А потом, вновь глянув на Алекса, отступил в сторону.

Алекс прошел сквозь них и двинулся дальше.

И поскольку вожак не нанес первого удара, не стали нападать и остальные. Они остались стоять на месте, растерянно глядя то на своего предводителя, то на удаляющуюся фигуру.

– Ты чего? – удивленно спросил вожака один из подонков.

– Да черт его знает, урода этого, – странным голосом откликнулся тот. – Какой-то он не такой…

– Точно, не такой, – поддержал его другой подонок.

– Может, монстр? – хохотнул третий. – Типа того… вампир?

– Ты б на его рожу глянул, – прорычал вожак. – Все. Заткнулись. Дискуссия окончена. А то покажу я вам вампира, не обрадуетесь.

Алекс уходил все дальше и дальше. Туда, к заброшенному дому, а потом дальше – на старое кладбище. Сегодня он даст решительный бой притаившейся там нечисти.

В заброшенном доме никого не было. Вот просто совсем никого. Не раздавались странные шаги, не ощущалось зловещего присутствия. Дом был пустым и пыльным, и лазить по нему в темноте было жутко неудобно. Захватив все боевые артефакты, Алекс позабыл взять фонарик. Увы, все поставленные им щиты не имели никакого смысла – защищаться было не от кого, а освещать они ничего не освещали. Ушибив локоть и перепачкав брюки, Алекс выбрался наружу.

– Что, испугался? – прошептал он тому, кто всегда обитал в этом месте.

И, разумеется, не получил никакого ответа. Уж если тот так испугался, что даже ауру ощутить невозможно, мало надежды, что он вдруг возьмет и ответит.

Обругав последним трусом несчастного перепуганного монстра, Алекс двинулся на кладбище.

Кладбище выглядело впечатляюще. Залитые лунным светом могилы смотрелись зловеще и грозно. Сердце Алекса вздрогнуло от предвкушения битвы. Вот сейчас… сейчас наверняка кто-нибудь вылезет!

Увы, ему пришлось разочароваться еще раз.

Кладбище оказалось таким же пустым, как и заброшенный дом. Никакими монстрами здесь и не пахло. Никакой запредельной жути, никаких подземных стонов, даже колокол молчал, а ведь Алекс так на него рассчитывал!

Внезапно подул резкий холодный ветер, и на луну набежали облака. Алекс понадеялся, что хоть сейчас, в полной темноте, что-то, наконец, случится.

Случилось. В темноте он незаметно сошел с тропинки, споткнулся о надгробие и чуть не разбил нос о памятник.

– И это все, на что вас хватило, жалкие трусы? – пробормотал он, подымаясь.

И отправился домой.

Великой битвы так и не случилось по причине бегства противника.

– Они еще меня охранять собрались, – бормотал он на ходу. – От кого меня охранять, если меня самого все боятся?

Он уже почти дошел до дома, когда в свете фонаря разглядел свои брюки.

– Кошмар, – невольно вырвалось у него. – Мама ни за что не поверит, что все это произошло с моими штанами, пока мы с Гошкой занимались химией!

«Разве что соврать что-нибудь о лабораторных экспериментах… но тогда придется сказать, что у Гошки дома откуда-то взялась лаборатория… все эти пробирки, колбы и реторты… этим можно объяснить дыры на штанах, но это все равно не объяснит грязи… да и дыры выглядят рваными, а не проеденными кислотой».

И в этот миг где-то в мире неслышно открылась дверь. Алекс ощутил это как толчок ледяного ветра. Это был какой-то совсем другой ветер. Не такой, как на кладбище. С ветром донесся глухой отдаленный рокот, который Алекс не перепутал бы ни с чем на свете. Рокот байка. Того самого. Байка из жутких, пугающих сновидений. Он приближался.

– Но я же не сплю! – с ужасом прошептал Алекс и со всех ног бросился к дому.

Рокот нарастал, накатывался. Алекс бежал изо всех сил, но ему казалось, что он едва переставляет ноги, что он завяз в странно сгустившемся ночном воздухе. Ночь, которая поначалу трусливо шарахалась от него, сумела хорошо ему отомстить. Она вцепилась в него и не выпускала – и что с того, что он старательно переставлял ноги, давясь вязким ледяным воздухом? Он почти не продвигался вперед. А что, если…

Алекс запретил себе думать, что он может двигаться и назад!

– Ты не успеешь… не успеешь… – злорадно шипела тьма. – Вот сейчас-с-с… сейчас-с-с…

Рокот нарастал, накатывался. Вместе с рокотом слышался унылый сиплый вой, от которого застывала в жилах кровь.

– Я успею… успею… – хрипел Алекс, пытаясь добежать до дома. А дом убегал, ускользал от него. Его словно бы кто-то оттягивал назад на веревочке.

Байк оглушительно взревел за спиной, Алекс с ужасом втянул голову в плечи и постарался отпрыгнуть в сторону. Ничего у него не вышло. Тьма вцепилась в ноги и пригвоздила их к асфальту. Алекс сжался в комок, ожидая неизбежного удара, но байк взревел еще раз, меняя направление – описывая вокруг Алекса сияющий круг. Алекс замер, как вкопанный. Мотоцикл светился каким-то жутким зеленоватым светом, а на нем в кожаной проклепанной куртке сидел…

– Байкер Без Головы! – с ужасом прошептал Алекс.

– Вот мы и встретились, – донеслось до него.

В голосе Байкера не было ничего злорадного или торжествующего. От него веяло холодным равнодушием могилы.

– Я… я позову на помощь! – выскочило у Алекса. Он оглянулся по сторонам, но вокруг не было ни души.

– Ты прав. Здесь довольно людно, – промолвил ужасающий призрак.

В следующий миг от него к Алексу хлынула волна настолько ледяного ветра, что у Алекса на миг потемнело в глазах.

Придя в себя, он обнаружил, что сидит на чем-то твердом. Вокруг стояла кромешная тьма, и никакого Байкера рядом не было.

– Может, мне все это почудилось? – прошептал Алекс и попытался встать.

Тотчас пришел ветер. Пришел, раздвинул тучи – и Алекс с испугом обнаружил, что вновь находится на старом кладбище. А то, на чем он только что сидел – могильная плита.

«Александр Пестряков», – с ужасом прочел он на могильной плите. И дату смерти – «сегодня ночью».

– Ну уж нет! – выдохнул он и бросился бежать.

«Только не прямо! – пробираясь между могилами, думал он. – На прямой дороге он меня мигом догонит!»

Он не знал, где сейчас находится Байкер, но чувствовал, что тот где-то рядом.

«Недаром он сказал, что там слишком людно. А потом перенес меня в безлюдное место».

«То есть люди-то тут есть, только все до единого мертвые».

Алекс споткнулся о какой-то корень и упал. Вскочил и услышал приближающийся рокот мотора.

– Беги! – ревел мотор.

– Беги! Быть может, ты успеешь! – шептал в голове Алекса зловещий голос Байкера. – Беги, если ты не успеешь, я разорву тебя на куски!

«Добежать от кладбища до дома, когда за тобой гонится жуткий мертвец на байке?»

«Разве что дворами. Никаких улиц и переулков!»

– Беги, мальчишка! Беги! – шептал призрачный голос. Ледяная безжалостная насмешка чудилась Алексу в этом голосе.

И он бежал, на ходу соображая, где же самый короткий путь от кладбищеской ограды до ближайшей подворотни.

Алекс перепрыгнул ограду, почти не касаясь ее. В обычной жизни он бы не поверил, что способен на такой прыжок, теперь же это его нисколько не заинтересовало. Он упал, вскочил и что есть мочи кинулся к спасительной подворотне.

«Там забор… дырка… забор высокий и длинный… Байкеру придется в объезд, пока он доберется…»

Мысли в голове подпрыгивали в такт гулким ударам ног об асфальт.

Алекс юркнул в дырку в заборе и, тяжело дыша, прислонился к нему.

«Сейчас. Только соберусь с силами, и…»

«Пока он еще объедет…»

Что-то светящееся мелькнуло над головой. Алекс посмотрел вверх и застонал от отчаянья и ужаса. Байк медленно плыл над городом, снижаясь прямо к нему.

Впрочем, когда он воздвигся перед Алексом во всей своей пугающей красе, тот уже знал, что делать. В тот же миг юркнул обратно в дырку.

– Вот так! – выпалил он. – Я могу так скакать хоть целую вечность! И что ты станешь делать?

Беззвучный хохот мертвеца сотряс мир.

– Неглупо придумано, мальчишка. Ты мне нравишься! Я сожру тебя с особым чувством.

Тяжелые шаги медленно приблизились к забору.

«Этот забор прочный, он его так просто не разломает!» – с надеждой подумал Алекс.

Тяжелый удар и обломки досок разлетелись во все стороны. Одна пролетела прямо у Алекса над головой. Взвизгнув от страха, он бросился бежать – в образовавшемся проломе уже маячил Байкер Без Головы.

Быстрее… быстрее… завернуть здесь… теперь сюда… может, он не догадается? Так. Теперь за угол – и бегом!

– Я уже здесь, мальчишка! Я жду тебя!

Алекс замер, парализованный ужасом. Завернув за угол, он почти налетел на Байкера. Тот возник прямо на его пути. Нет, не возник… кажется, он всегда здесь был. Сидел на своем байке, неторопливо поджидая жертву.

«Все это время я убегал от него, как вышло, что я прибежал прямо к нему? Он же только что был за моей спиной! И почему он вновь на байке? Байк должен был остаться по ту сторону забора!»

Впрочем, это было неважно. Чудовищная тварь намеревалась прикончить его. Разорвать на куски. Сожрать.

«Наверное, это больно».

«А может сразу теряешь сознание, а потом – ничего?»

– Это больно, малыш, – негромко промолвил Байкер Без Головы. – Все, что я делаю – больно.

Алекс тяжело дышал, прислонившись к стене. У него не было сил бежать. У него…

Алекс оттолкнулся от стены и, сжав зубы, стремительными движениями руки начертил вокруг себя щит. Подобрал какую-то щепку и нацарапал на земле пентаграмму.

Припомнил свой сон и начертил ту самую боевую руну, что так не понравилась Байкеру.

– Тебе это не поможет, мальчишка, – сообщил чудовищный мертвец.

– Почему? – выдохнул Алекс.

– То что происходило тогда – происходило во сне. Во сне ты сильнее, чем наяву, а я – слабее, чем въяве.

– Почему? – еще раз прошептал Алекс, удивляясь, что Байкер Без Головы вообще снисходит до ответов. Мог бы просто схватить и разорвать в клочья.

– Ты сильнее, потому что во сне магу проще встретиться со своей силой. А я слабее, потому что во сне нет земли. Земля дает мне силу. Здесь и сейчас тебе меня не остановить.

– Ну и ладно! – выдохнул Алекс, бросаясь за угол и ныряя в очередную подворотню.

И хотя это место было довольно далеко от его дома, он вдруг ткнулся носом в дверь своего подъезда. Рванул ее так, что она с грохотом ударилась о стену и, словно сумасшедший, помчался вверх по лестнице. Задыхаясь, влетел в квартиру, запер дверь…

– Ты как-то подозрительно быстро вернулся, – промолвил с кухни отец. – Неужто за десять минут задачку решили?

– Ага… решили… – откликнулся Алекс, глядя на часы и переставая понимать что бы то ни было.

Ведь не может же быть, чтоб с того момента, как он ушел из дома, прошло всего десять минут! Или… может?

Он бросился в свою комнату и первым делом переоделся. Изгаженные брюки пришлось скатать в трубочку и закинуть на шкаф. Куртке повезло больше, свитер так и вовсе нормальный.

Так, теперь причесаться, отдышаться, придать лицу обычное выражение. Ничего не произошло. То есть вообще ничего. Он просто немного устал, вот и все.

Алекс просочился в ванную, где постарался окончательно привести себя в порядок.

«Ну вот, никаких заметных следов не осталось».

– Мне кажется, Вика благотворно на тебя действует. Прихорашиваться начал, – проходя мимо ванной, заметила мама.

«Ну если учесть, что эти китайские печати были Викины, то можно считать, что именно она меня на все это и сподвигла», – подумалось Алексу.

Вслух он, разумеется, ничего не сказал, но если учесть, что его родители – великие маги…

«Рассказать им про Байкера Без Головы?»

«Или они и так знают?»

«Да нет, знали бы – пришли бы на помощь».

«И погибли бы наверняка. Они не смогли бы так бегать».

Правильно мыслишь, мальчишка, не впутывай старших. Все, что происходит междунами – наше дело.

– А если я не хочу иметь с тобой никаких дел? – вздрогнув, прошептал Алекс. Голос в голове раздался так внезапно, что он чуть было не вскрикнул.

Не надо было звать меня. А теперь – поздно.

– Мы еще встретимся? – выдохнул Алекс.

Обязательно.

Зеркало в ванной на миг потемнело. Алекс отчетливо различил кладбище и могильную плиту. Ту самую, на которой полустертыми буквами выведено: «Алекс Пестряков». «Сегодня ночью».

– Но ведь я не умру сегодня! – прошептал Алекс.

Любой день, когда я приду за тобой, будет сегодняшним.

Алексу показалось, что зеркало растет, наклоняется, тянется к нему… он шарахнулся в сторону, ударился плечом о дверь и выскочил из ванной.

– Ты чего? – спросила мама.

– Споткнулся, – пробурчал Алекс.

– Ну, иди спать, – посоветовала она. – Завтра вставать рано.

Алекс спал и ему снилась девочка с фиалковыми глазами. Она была очень похожа на Вику, только у той глаза зеленые, а у этой…

Нет не фиалковые у нее глаза. Вместо фиалок у нее в глазах розы… отражаются. Две красивые розы отражаются в ее глазах, словно в зеркале. Нет, не отражаются… растут у нее розы вместо глаз… розовые глаза. Розы растут, вылезают из глаз наружу… девочка берет в каждую руку по розе и протягивает их… тебе протягивает… ты берешь их… две розы… кладбищеский набор… и смотришь – вместо глаз у девочки две черные дырки. Огромные зияющие провалы в никуда. И вообще это никакая не девочка. Это могильная плита на тебя смотрит. Могильная плита из серого гранита.

– Александр Пестряков. Сегодня ночью, – шепчет она.

– Но ведь сегодня ночь… – подчиняясь наваливающейся жути, откликается Алекс.

– Ночь.

Темнота вздрагивает и взрывается ревом моторов.

Со всех сторон к Алексу летят чудовищные светящиеся зеленоватым светом байки. Дико рычат моторы, рычат, воют, стонут. Верхом на байках – скелеты в серых саванах. А впереди – самый громадный и страшный – Байкер Без Головы, владыка и король прочих призраков, несущихся в жутком хороводе.

– Ди-и-и-кая Охо-о-та-а! – донеслось до Алекса с жутким призрачным ветром, и ужасающим стоном откликнулась могильная плита.

Он вскочил на постели, не понимая, где он и что с ним, прихлопнул будильник и обвел все вокруг диким взглядом.

«Дома. Утро. На кухне мама уже что-то готовит».

«Приснилось. Просто приснилось».

«Проклятый сон!»

– Так поневоле согласишься глотать какие-нибудь таблетки, – пробурчал Алекс.

– Саша! Вставай! Доброе утро!

– Доброе утро, – вздохнул Алекс. «Хорошо хоть сегодня не заорал во сне».

«Ди-и-и-кая Охо-о-та-а!» – все еще звучало в его ушах, и мир вокруг казался странно-призрачным.

Впрочем, тщательно пережеванная сарделька и умело выставленные щиты поправили дело.

«А Вика? Что с ней? – придя в себя и, припомнив свой сон, забеспокоился Алекс. – Та девчонка, что снилась, была на нее похожа. Быть может, на Вику тоже напали во сне?»

«Быть может, она тоже ходила одна ночью на кладбище?»

«Быть может…»

– Ты куда так спешишь? – удивилась мама.

– В школу, – ответил Алекс, закрывая дверь и ссыпаясь вниз по лестнице.

– Алекс, привет! Ты как?

Гошка, Катька и Вика ожидали его у подъезда.

Увидев Вику, Алекс облегченно вздохнул.

«По крайней мере, жива. А что ей снилось, сейчас выясним».

«Кстати, что это они тут делают втроем? Ах да, они же собирались меня охранять», – припомнил он.

И не почувствовал ни обиды, ни раздражения. В конечном-то итоге они оказались правы. Другой вопрос – хватило бы у них сил, пусть даже у всех четверых, противостоять Байкеру Без Головы?

«Катька бегает не так уж хорошо».

«Да и места у той дырки в заборе на четверых не было бы».

– Алекс, ты чего молчишь?

– Привет, ребята, – выдавил Алекс, стряхивая с себя жуткие воспоминания и переходя к насущному. – Вика, тебе никакая гадость ночью не снилась?

– Гадость? – удивленно переспросила Вика. – А что, должна была сниться?

– Да не обязательно… просто… – Алекс почувствовал, что краснеет.

Хорошо, что утро такое пасмурное, может, не заметят? Или хоть промолчат? Не так-то легко сказать девчонке, которая тебе нравится, что она тебе снилась. Да еще и в присутствии свидетелей, пусть даже они и друзья. А если учесть, что и снилась тебе не совсем она, а скорей даже наоборот… хотя при чем здесь «наоборот»? В общем, сложно говорить такое. Хуже, чем контрольная по химии, состоящая из одних задачек. Но и промолчать тоже нельзя. Что, если этот Байкер и до нее добирается? Что, если он нападет внезапно, а она окажется не готова? Нет, молчать ни в коем случае нельзя. И говорить наедине, без свидетелей, тоже не получится. Потому что опасность может угрожать всем четверым. Катька и Гошка тоже там были, а Гошка еще и участие принял. Если бы он не сунул ту самую печать в огонь… быть может он – следующий?

Подумав об этом, Алекс сообразил, что придется рассказывать не только свой сон. Придется рассказывать все. А то ведь – мало ли. Если кто-нибудь из них погибнет по его вине… погибнет, потому что он промолчал… постеснялся, как идиот… нет уж!

– Ребята, я сейчас расскажу все с самого начала, а вы не перебивайте, потому что времени мало, – промолвил он. – И давайте выставим щиты попрочней, потому что противник очень серьезный. Надеюсь, что он не сможет действовать днем так же, как ночью, но… мало ли.

Алекс выставил собственные защиты, убедился, что остальные проделали то же самое, полюбовался, как эффектно выставляет щиты Вика, заодно подивился, что для него они почти неощутимы.

«Неужто это потому, что я к ней так отношусь?»

«Или… потому что и она – тоже? Тоже ко мне так относится?!»

«Потом. Все потом. Сперва главное».

– Для начала: вчера я на вас на всех обиделся, – продолжил он. – И разозлился. Так разозлился, что соврал родителям, будто мне к тебе, Гошка, надо, а сам отправился в город. Уже темнело. Я сначала пошел на Висельную, а потом – на старое кладбище…

Алекс старался рассказывать как можно подробнее. В магии любая деталь может оказаться важной, любая мелочь может погубить или спасти.

– Ну, ты даешь! – потрясенно выдохнул Гошка, когда он закончил. – Вот это приключение!

– Дикая Охота – это очень плохо, – сказала Катька. – Они до тебя и во сне и наяву дотянуться могут.

– Может быть, это не настоящая Дикая Охота? – предположила Вика. – Настоящая никогда так не выглядела… этот… Байкер Без Головы…

– Все байкеры – без головы, это точно, – проворчала Катька. – Нормальные люди не станут носится на мотоциклах, как психи.

– Мало ли, что когда-то было, – заметил Гошка. – Все меняется. Может, и Дикая Охота пересела с коней на байки. Почему нет?

– А девочка, которая в могильную плиту превратилась, она точно на меня была похожа? – спросила Вика.

– Не знаю даже… – честно ответил Алекс. – Тогда показалось, что да… а теперь…

– Наверно, это потому, что я ту проклятую печать написала, – опустила голову Вика. – Но мне ничего такого не снилось, правда.

Она подняла глаза и виновато посмотрела на Алекса.

– Тогда и я присниться должен был. Я ее в огонь сунул, – возразил Гошка.

– А может, ты и был тем самым Байкером? – в шутку предположил Алекс. От виноватого Викиного взгляда ему стало как-то не по себе, и он предпочел переключиться.

– Или байком, – ехидно добавила Катька. – Самая для тебя работа, Оборотень.

И тотчас посерьезнев, добавила: – Ребята, во что такое мы влипли? Если это и впрямь Дикая Охота – способы борьбы есть, нужно их только изучить и не забывать применять. Это должно стать чем-то вроде чистки зубов, умывания и причесывания. А вот если это что-то другое… и такое сильное…

– Какая-то анимешная версия Дикой Охоты, – фыркнул Гошка.

– Аниме про Дикую Охоту? Прикольно! Стоит смотреть? – Васька Лапшин из параллельного класса подкрался совершенно незаметно.