Текст книги "Меморандум Громова(СИ)"

Автор книги: Сергей Голованов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Глава 12. Террорист.

Афганцы из местной полиции, что раньше прибыли на стрельбу, тут же скрутили его, проверили документы, и отвели в консульство – для подтверждения личности. Личность подтвердили, и Юре пришлось что-то говорить генералу Штеменко. Контуженная голова соображала плохо– мучило чувство вины, потери и злости на себя. Зомби какой-то... простейшее задание провалил, запутавшись в двух соснах двух разных языков. Трижды надо было переспрашивать. Тупость оказалась хуже предательства..., впрочем, нет – не хотел верить в предательство наших, потому и поспешил, обрадовался. Идиот... Чувство вины всё росло..., однако совсем заплести душу своим кислым виноградом мешала обречённость, острая, как лезвие секатора. Скоро и его отправят следом. Получил отсрочку, только и всего. Добьют. Он же у своих. Чёртовы талибы захватывают в заложники кого ни попадя, а его выпиннули из самого логова. У талибов появился бы шанс выжить.

Штеменко был терпелив. – Что произошло, Юра? – допытывался он. Тот не мог смотреть в лживые глаза, опускал глаза, хотя знал, что надо врать, притворяться, и смотреть в глаза убийцы честно и открыто..., а! наплевать ...

Допрос шёл в кабинете Штеменко, тесном и без удобств. Келья с рабочим столом и двумя стульями. Скорее даже тюремная камера, окно в решётку.

– Всё было нормально. – Тупо бормотал Юрка в десятый раз. – До точки добрались без происшествий, вернулись тоже спокойно, а в городе Кожевников велел мне выходить.-

– Почему? -

– Да поручил там мелочь одну..., расплатиться с каким-то знакомым своим..., из афганов. Ну, если он работу выполнил..., полковник денег дал, как найти – объяснил, я и пошёл... а потом стрельбу услышал – и сюда..., деньги-то вам отдать? -

– Какие ещё деньги?! Полковник Кожевников убит, задание провалено... деньги... Давай, не темни, Юра. Что произошло, поподробней. Встретились с Ахметом? -

– С каким-то афганцем – да, встретились. Но он не представился. Кто такой, полкан и не вякнул. Простите, полковник Кожевников. -

Допрос шёл урывками – Штеменко то и дело отлучался. Особенно долго его не было, когда следом за американской военной полицией прибыли и представители военной администрации. Так выразился посыльный, но Юрка в каждом рычащем "ПР" и "ТР" слышалось – " ЦР". В ЦРУ считать умеют. Где четвёртый труп? Господа русские партнёры, доделайте заказ согласно договорённости.

Старался прогнать панику. Успокоиться. Он же фактически просто охранник при полковнике, в конце концов. И знать ничего не должен. И не знает.

Когда вернулся Штеменко, взгляд выражал досаду.

– Юра, американцы хотят тебя допросить. Предложил у нас, в консульстве. Нет, только на их территории. Это мне не понравилось, и я их послал. Очень вежливо, но они поняли. Тоже темнилы, вроде тебя. Будешь продолжать в том же духе, мне придётся уступить. В конце концов, при выполнении вашего задания погибли американские солдаты, а ты можешь прояснить причины. Так что произошло? -

– Всё было по плану.– Обречённо пробубнил Юра, глядя в стол. – Прибыли в заданную точку без происшествий. Взяли на борт афганца. Вернулись в Кабул без происшествий..., нет, у джипа баллон по дороге лопнул, менять пришлось. Всё. Что ещё рассказывать? -

Штеменко покачал головой. Кондиционер в кабинете не работал, но генерал – в штатском добротном костюме – даже не вспотел. В отличие от него, уже устал вытирать лицо. Принять бы душ, переодеть пропотевшую форму..., наплевать, в морге переоденут.

– Не всё так просто, Юра. Подозреваю, что засада возле консульства тщательно спланирована. Полковника Кожевникова явно ожидали. – Сказал Штеменко. – Как доложили охранники, огонь открыли одновременно с двух сторон, и по одной цели. Нападавшие скрылись. Правда, американцы предупредили о возможном теракте, но я в случайности не верю. Ожидали вас. Именно вас. Почему?-

– Не могу знать, товарищ генерал. Устал очень, голова раскалывается.-

Штеменко поизучал лицо, ничего не нашёл, видимо, кроме усталости – потому что сказал милостиво: – Ладно, отдыхайте. Душ примите, переоденьтесь. И подробнейший отчётец – к утру мне на стол. Всё поняли?-

– Так точно. -

С тем и расстались. Штеменко – по своим тёмных махинациям, а Юрка – просто лежать на постели и тупо смотреть в потолок. Что делать, совершенно не представлял. Но нервное напряжение не уходило – и душ не смыл, и ужин не усмирил. Оно скачком возросло, когда наткнулся в кармане на знакомый серебристый цилиндрик. Чёртов Джерри..., вот что запихнул покойный Ахмет! И что делать? Отдать генералу? Объяснять придётся..., что он слишком много знает. Сейчас ещё есть шанс уцелеть. Ну, сунули что-то на выходе. Непонятно зачем, некогда разбираться. И не знает, что за штука. Лежит, и ладно. Не до этого...

Напряжение потащило бродить по консульству, да выспрашивать исподволь. Выяснилось, что американцы действительно предупреждали о нападении за час до стрельбы. Все забегали, закрыли стальными шлагбаумами оба въезда, закрыли наглухо железные ворота, усилили охрану на блокпостах, со строжайшим приказом некого не впускать. Когда подлетел джип, его тоже не пустили, естественно, хотя из машины выскочил Кожевников, и пытался порченой матерью заставить часовых хотя бы открыть ворота. Минут пять они лаялись в ожидании, пока найдут Штеменко, а тут талибы и подкатили, две машины из ближнего переулка. И сходу влупили по джипу со всех стволов. Ну, и по блокпосту заодно. Развернулись, дали напоследок из огнемёта, и – только пыль за ними взметнулась.

Вот и всё... Не повезло ребятам просто дико...

Ближе к ночи американцы привезли одно из тел – Кожевникова, судя по найдённым обгорелым документам – и его тут же во внутреннем дворике запаяли в один из двух цинковых гробов от Амирхана. Распоряжался процедурой консульский завхоз Михалыч, предпенсионного возраста шустрый крепыш с седой не по годам головой. Юра стоял рядом с цинком, слушая шипение газовой горелки, которой раздетый по пояс солдат запаивал швы на крышке. Завхоз потел рядом. Поторапливал – хотел отправить гроб первым подвернувшимся рейсом – иначе останки могут задержаться на неопределённый срок. Самолёт из России прилетал нерегулярно.

– А второй для кого? – спросил Юра, кивая на гроб, прислоненный к стене и расцвеченный огневыми всполохами от горелки.

– Этот? Не знаю. – Михалыч вытер лоб мокрым платком.– Штеменко велел два, я два и заказал. Вовремя. Представляешь, что к утру будет с покойником на такой жаре? -

Юра подошёл ко второму гробу, положил руку. Металл охолодил ладонь. Будущий дом? Тесноват. На душе стало совсем погано.

– А всё-таки, для кого? -

– Не в курсе. Штеменко сказал , американцы привезут двоих наших, убитых афганцами.-

– Так чего их не привезли? -

– Не знаю.– Завхоз равнодушно пожал плечами.– Ты соберись, на всякий. Может, улетите, если все дела закончены. -

Какие сборы? Юрка не верил, что американцы его выпустят. Своих не пожалели, чтобы секрет сохранить. И Штеменко подтвердил, когда вызвал утром – нипочём не выпустят, тем более такого террориста и тайного Талибана, что оторви и брось. Штеменко в доказательство показал диск – обычный ДиВиДи, полученный от американцев вместе с нотой протеста и прочей дипломатической ерундой.

– А я их опять послал. – Сказал с удовольствием генерал, вставляя диск в ноутбук в своём кабинете, похожем на келью. – Ещё вежливей, но они всё равно поняли. Потому и отдали диск.-

Юра увидел на экранчике жёлто-бурое мелькание, и не понял поначалу – что это? Но по краю экрана мелькнула тень, и всё стало понятно – съёмка велась с вертолёта, который несётся на небольшой высоте.

А что с ТОГО САМОГО вертолёта, осознал, увидев вдалеке два джипа в, которых и нагонял вертолёт.

Расстрел первого джипа американцы не оставили, естественно. Его стёрли, а показали только второй джип, который стрелял по вертолёту. Естественно, не сам джип стрелял, а солдат без каски, за его пулемётом. Расстояние – если постараться, и лицо солдата можно разглядеть, и американцы постарались – показали его на стоп-кадре, и крупным планом, в конце записи. А до этого были показаны результаты работы пулемётчика – сгоревшие остатки вертолета, и пять обугленных трупов рядом. И ещё трупы, рядом с перевёрнутым джипом. Американские морские пехотинцы, один без головы. Раны впечатляющие – такое мог наворотить только крупнокалиберный. За которым стоял – и вот он, крупный план на весь экран. Выбрали же кадр – Юрка сам себя не узнал. Нет, узнать-то узнал, но...глаза не его. Стеклянные глаза.

– Это не я. – Тоскливо сказал он, когда генерал выключил ноутбук. Чисто машинально сказал. Зачем?

– Да ну? – Усмешка генерала не скрывала довольно злого ехидства.– Наверно, перед этим ты у джипа скат менял, о котором докладывал, вот и вылетело из головы. Подумаешь, вертолёт сбитый и десяток трупов – это для настоящего разведчика мелочи, недостойные упоминания. Так выходит? Короче, выкладывай всё, как было, хватит мне тут... тень на плетень наводить. -

– То есть, это я, конечно. Но американцы первыми нас обстреляли.-

– Не смеши. Если бы вертолёт открыл огонь, мы бы не беседовали.-

– Он стрелял по второму джипу. Именно первым. А я только ответил. Хорошо, успел. А поначалу нас с "Фантома" вроде как обстреляли, ракетами. -

– Надеюсь, его не сбил? И почему – "вроде как"? – Юру задела явно преувеличенная обеспокоенность в голосе.

– Потому что... , непонятки начались. Вначале думали, что пилот ошибся, принял нас за талибов. Но потом не знали, что и думать. Кожевников сказал, что лётчики просто прикалываются. -

– В смысле?-

– Ну, в смысле – шутят. Ракеты, которые они пускали по нашим машинам, вообще не взрывались. И бомбы тоже, которые попозже с другого самолёта сбросили, и большие, и мелкие. Просто падали камнями с неба. Может, у них в армии так принято. Или таким манером со своими здороваются? Американцы и впрямь крутые парни. Я думал, только в кино есть. – Юра решил гнуть линию до конца. Пусть будет выглядеть идиотом. Но живым.

Генерал немножко помолчал, разглядывая в лице незамеченные ранее признаки слабоумия. И процедил сквозь зубы: – Это что-то новенькое. Даже для кино. -

– Может, у них приказ такой. – Тупо сказал Юра.– Расходовать боеприпасы по кому ни попадя. Воевать уже фактически не с кем. Талибы разбежались.-

– Что ты мелешь, лейтенант? – В генеральском голосе рыкнули медвежьи интонации. – Если вас по ошибке обстрелял самолёт, это не значит, что свихнулась вся армия. Здороваться ракетами – это додуматься надо. Ты хорошо отдохнул, Юра?-

– Нормально. Только с нами все так... здоровались. – Тоскливо сказал Юрка.– Даже крылатыми ракетами. Два раза. Кожевников еле успевал увернуть машину. -

– От крылатых ракет?! -

– Ну да. Вторая – Томагавк, точно По силуэту опознал, когда он мимо кувыркался. – Он запнулся. – Извините, что почти стихами заговорил, я нечаянно. -

– Я тоже могу стихом сказать – ...и не понятно, как дебил так долго умным притворялся? -

За генеральской насмешливостью чудилась смерть, и Юра зло повысил голос: – Я не дебил. Говорю, как было. -

Генерал немножко помолчал. И спросил уже серьезно: – Хочешь сказать, что вас бомбили и обстреливали всю дорогу...-

– Вроде того. Но типа по приколу, раз не взрывалось. Так что нормально. Только под бомбами немного нервничали – от них же уворачиваться трудно. Шуточки плоские, конечно. Мне по голове бомбой попали. Хорошо, был в каске. А напоследок этот вертолёт прилетел с пулемётом, вообще оборзел, и начал стрелять настоящими пулями. Что мне было делать? -

– Бомбой по голове тебе действительно попали, я понял.– Задумчиво сказал генерал.– Нагородил много, конечно, но в непонятках этих разберёмся потом. Что в городе произошло? Заказ какой-то, по мелочи, так говорил? Давай и эту вспоминай, раз уж мелочь меряешь сбитыми вертолётами. -

Холодок под ложечкой толкал на опасное обострение. Это было неразумно, но Юрка продолжил: – Когда Кожевников высадил меня в городе, он попросил узнать по дороге, в автомастерской насчёт какого-то заказа, готов или нет. И всё. Но это действительно мелочь, так ведь?-

И постарался глядеть бесхитростным бараном, который щиплет травку в поле, не подозревая о минах, но генерал что-то почуял. Да и соображал хорошо, раз уж в генералы выбился. Глаза чуть нащурились, молчал, но Юра не сомневался, что дождётся вопроса.

–В какой мастерской? – спросил, наконец, генерал бесцветно.

– Откуда я знаю? Сейчас и дорогу не найду.-

– И как? Узнал насчёт заказа? – Очень мирно и добродушно спросил Штеменко, и впервые глянул в зарешеченное окно.

– Так точно. Был не готов.-

– И что дальше? – Генерал по прежнему смотрел в окно, словно спросил просто так, для проформы. За окном что-то более важное, вроде пары грузовиков во дворе. Может, прокатиться решил от скуки, да с ветерком, вперегонки с талибами и патрулями?

– Да ничего. Отправился в консульство. -

Генерал повернул голову и посмотрел в глаза. – И всё? Ничего не забыл? -

– Да нет вроде. Ну, разве что... полковнику по рации доложился, как и было приказано. Но это само собой. -

– Ну да, ну да...– Рассеянно кивнул генерал, снова уставляясь на грузовики. – А где сам полковник был? -

– Оставался на месте, в закоулке каком-то. Ждал доклада.-

– И что он ответил? – Генерал начал разглядывать свой письменный стол. Для разнообразия.

– Сказал, едут в консульство, а мне велел добираться пешком, там было недалеко. По дороге услышал стрельбу. Это всё. -

– А какой заказ, узнал? – Генерал поднял голову и словно кольнул зрачками.

Юра пожал плечами, по прежнему старясь изображать барана: – Цинки обычные. Ну, гробы в смысле. -

Генерал снова уставился в стол. Лицо словно замёрзло. И сказал замороженным голосом: – Значит, ты...доложил Кожевникову, что заказ не готов, и он...-

– Не совсем так. – Поспешил перебить Юра, почуявший смертельную опасность непонятки, что возникла в генеральской голове. – Я доложил, что вообще нет никакого заказа. Поначалу не понял ответ хозяина, этого Амирхана. -

– И что полковник? -

– Сказал, что они едут. Вроде обрадовался, по голосу. Я ещё удивился, с чего? Родные эти гробы ему, что ли? -

Генерал вскинул голову и снова уколол зрачками. Жить – или не жить? Вот в чём вопрос. Спасти могла только смелость, рождённая отчаянием, и Юра самым спокойным и простофильным тоном спросил: – А для кого гробы, если не секрет? Михалыч сказал, что американцы каких-то двоих из наших привезут. Я их знаю? -

Генерал глубоко вздохнул. И спокойно ответил: – Не думаю. После зачистки одного аула обнаружены два трупа, судя по всему, наших граждан. Консул сделал запрос по пропавшим без вести. Пока у американцев в холодильнике. Но излишнее любопытство не приветствуется, ты знаешь? -

"Буду жить" – перевёл для себя Юра последнюю фразу, и торопливо опустил глаза. – Виноват, товарищ генерал. -

– Ладно, свободен. – После долгого изучения физии подвёл итог генерал, и Юра ушёл собираться. Кажется, пока удалось выкрутиться.

Вспоминая допрос, он постепенно понял, что по настоящему ударила генерала вовсе не сообщение о "проверке на вшивость", что устроил покойный Кожевников. Она зацепила, понятно – но и только. А вот глаза дрогнули да лицо поплыло от крылатых ракет – вот что его ударило, как боксёра в челюсть – так, что он перестал понимать ситуацию. Он на миг, но растерялся. Этого он уже не понимал.

Юрка вдруг осознал, что всегда смутно не нравилось в армейской службе. Запрещено думать. В армии за тебя думают те, кто выше званием и должностью. Ты должен только исполнять приказы. На первый взгляд просто. Исполнять и верить тем, кто отдаёт тебе приказы. Дело в этом, наверное – верить. Если веришь, это легко. А Юра потерял эту веру. Как и полковник Кожевников, в своё время. Похоже, перестал верить и генерал, когда услышал о крылатых ракетах. Чёртов зачищальщик начал сознавать, что и его запросто могут зачистить. Видимо, ставки в игре огромны, раз уж ЦРУ пошло вразнос. Если оно кидается крылатыми ракетами стоимостью в миллионы долларов, это уже истерика. Они никого отсюда не выпустят. Пусть подумает над этим.

Генерал действительно призадумался. Как ещё объяснить его звонки по телефону в аэропорт Кабула с просьбой перенести вылет самолёта на два часа? Потом – ещё на четыре. А потом – и вовсе назавтра.

Глава 13. Последний шанс.

Юрка лежал одетым на постели, пытаясь мыслями заглушить головную боль. Он невольно стал свидетелем чудовищной авантюры ЦРУ, и только теперь она осознавалась по настоящему в полноте причин, и главное – следствий, одно из которых грозило снести голову. Обдумывая вопрос со всех сторон, он пришёл к выводу, что операция ЦРУ не выглядит авантюрой, если Россия дала гарантию молчать. Почему – другой вопрос, пока не актуальный. А хамство, с которым ЦРУ свистнуло у Президента электронную сверхзащиту, этот сверкающий цилиндрик под именем Джерри, оно – от сознания безнаказанности. Скорее всего, Президент США лично выщелкнул серебристый цилиндрик из приборчика, и передал Директору ЦРУ. И улыбнулся по американски широко. «Пусть вашему пакостнику Бен Ладену в Афганистане снятся хорошие сны. Он работает на благо Америки».

Мировая политика всегда так вершилась. Растут и наливаются яблоками причины на дереве войны, а когда созреют, поводы начинают сыпаться желтеющими листиками. И уж чтобы яблоню не потрясти – нет такого человека среди политиков. Всё это было, и это в порядке вещей. Другое дело, что такой порядок никому не нравится. Настолько не нравится, что древо раздора трясут только глубокой ночью, и случайному свидетелю лучше не освещать лица ручным фонариком, если хочет дожить до пенсии.

Видимо, и генерал хотел, потому что через час в консульство заявился мистер Джон Гринсдейл, представитель Конгресса США, один из трёх наблюдателей ООН, которым американские военные были вынуждены разрешить пребывание в Афганистане.

– Он работал с покойным Робертом. – Сказал генерал Штеменко, когда в кабинет-келью вошёл сумрачного вида американец средних лет. Чиновный американец – в комтюме-тройке кремового цвета, с бордово-красной папкой. Молча поздоровавшись – рукопожатием, уселся против генерала, через стол, но смотрел на Юрку, который подпирал стену напротив. Пришлось задирать причесанную, с проборчиком, голову – но всё равно рассматривал. Впрочем, без враждебности.

– Что, террориста не видели? – процедил Юрка. Голова просто трещала.

– Вы не похожи на террориста. – Вежливо ответил дипломат. – Хотя Джеф Картрайт долго уверял меня в обратном. Это руководитель ЦРУ в Афганистане. Убедительно уверял, с фактами. Но я всё равно не поверил.-

Он повернулся лицом к генералу. – Он переиграл нас, мистер Штеменко. Не так ли? -

– Чего уж о прошлом... Делать что будем? -

– А что теперь можно сделать? Улетайте, обеспечу эвакуацию. Договорились о вылете? -

– Да, самолёт ждёт только команды. Это всё? -

– Да, всё. – Сердито сказал чиновник. – Советую забыть об этом визите в Афганистан. И о нашей операции. Я это уже сделал. Мы проиграли. Доказательств причастности ЦРУ к теракту 11 сентября найти не удалось. Точнее, мы их потеряли. Так что забирайте своего террориста – и счастливого пути.-

– А выпустят? -

– Лично буду провожать. С комендантским взводом и двумя пулемётами. Но Картрайт не настолько глуп, чтобы заострять ситуацию. Он выиграл, на мелочи вроде вашего подчинённого просто махнёт рукой. Не будет нарываться....– Гринсдейл опустил голову, и голос чуть дрогнул. – Он же знал, что Роберт мне почти как сын. Я его с пелёнок помню. И что я скажу его матери? -

– Ну, война всё-таки. – Угрюмо сказал генерал, и растерянность на лице американца сменилась озабоченностью.

– Да. И за ошибки командиров подчинённые жизнями расплачиваются. А мы оба совершили ошибки, генерал. В своей я разобрался. Мы договорились с Робертом об эвакуации на вертолёте наблюдателей ООН, который есть..., то есть, был в моём распоряжении. Картрайт не рискнул бы сбивать вертолет ООН. Что экипаж вертолёта можно просто заменить, не пришло в голову. Картрайт так и сделал. Нужно было лично контролировать вылет, буквально стоять рядом, забросив все дела..., а я ограничился телефоном. Моя ошибка, но не смертельная..., -Гринсдейл кивнул в сторону Юрки, – ...потому что парень не сплоховал. Но вот почему Картрайт сумел перехватить группу у консульства, в охраняемой зоне, я понять не могу. Даже я не знал, что они поедут сюда. Почему здесь была подготовлена засада? Да и вообще, как такое могло случиться на подконтрольной вам территории? -

– Я разбираюсь. – Коротко буркнул генерал, уставляясь в стол. – Пришла информация о возможном нападении талибов, и в консульстве объявили закрытый режим. Охрана никого не впускала. Пока ждали разрешения, талибы и налетели. Не повезло ребятам. Дикое совпадение. -

– Настолько дикое, что на вашем месте я бы расследовал его со всем вниманием. – Процедил Гринсдейл. – Где были вы? Почему не ждали группу на воротах, раз уж тревогу объявили? -

– Да по той же причине. – Генерал бросил короткий взгляд на собеседника и уставился в окно. – Дела, будь они неладны. Текучка чёртова. Есть же телефон, в конце концов! Я и отлучился всего на пару минут, когда охрана позвонила! Я тоже не знал, что Кожевников выберет запасной вариант. Словом... -

Штеменко вздохнул и перевёл твёрдый взгляд на Гринсдейла. – ...не вижу смысла искать виновников. Война есть война. -

И перевёл глаза на Юру. – Согласен, лейтенант? -

– Так точно. – Привычно ответил тот, ощущая себя сообщником. Он тоже виноват в гибели полковника, хотя...

...вряд ли Штеменко отлучался "на пару минут". Нет, он сидел в кабинете, у этого самого черного телефона на столе, только вот позвонил не охране, а этому самому Картрайту. И тот спустил с цепи своих "затаившихся талибов" из переулка. Наверняка так всё и было. В главном генералы не ошибаются.

Сборы были недолги, и спустя час консульский джип въехал на территорию аэропорта. Спереди и сзади его охраняли два бронетранспортёра. Кавалькада подкатила почти вплотную к самолёту без опознавательных знаков на крыльях, с опущенным трапом. Подкатила, не обращая внимания на легковую машину, что поначалу пристроилась позади них, и обогнала на летном поле. А из неё не спеша выбрался сухощавый типчик в широкополой ковбойской шляпе, с серебристым кейсом в правой руке, очень похожим на тот, что остался в обгорелой машине. Машина остановилась чуть дальше головного бронетранспортёра, и потому типчика в ковбойской шляпе увидели все сразу.

Он приближался развинченной походочкой обкуренного хиппи, помахивая кейсом.

– Кто это? – недоумённо спросил Гринсдейл.

– А я Роберт Палмер! – Радостно известил его "ковбой", обладавший отличным слухом, раз услышал этот тихий вопрос в рёве взлетавшего самолёта.

Он почти прокричал это ещё издали. Так и продолжал радостно, подходя всё ближе. – Мистер Картрайт решил вас не провожать. Что толку, раз вы в броне и пулемётах? И потому приехал я. -

– Вы кто? Его заместитель? – Сухо и настороженно спросил Гринсдейл, когда ковбой подошел совсем близко.

– Заместитель? – Удивился Палмер.– Впрочем, может быть. Мне некогда разбираться в таких мелочах, хотя всегда считал его своим подчинённым. Я координатор по работе электронной разведки и средств связи в Афганистане, если вам это интересно. Мистер Картрайт занят всем остальным.-

– Что вам надо? -

Палмер проигнорировал вопрос. Он разглядывал Юрку, восторженно улыбаясь. Типчик всем не понравился, и ему тоже. Держится с таким самодовольством, словно весь мир крутится вокруг него.

– А вы владеете пулемётом, мистер Громов. Мне почудилось, что убит, когда погасла телекартинка. Я вас зауважал. Но Джерри придётся вернуть. Я приехал за ним.-

– О чём это вы? – Понимание, что перед ним тот самый Палмер, про которого говорил Ахмет, приходило постепенно. Если так, он откровенный враг, который наводил самолёты и ракеты во время гонки к Кабулу.

Настороженность в голосе окрасилась злостью. – Какого ещё Джерри? Вали отсюда, придурок, пока морду не начистил.-

Палмер довольно захохотал.– А я ведь помочь приехал, мистер Громов, как ни странно! Я действительно зауважал вас. Не каждый останется спокойным, когда с неба сыплются камни. Но если будете упрямиться, однажды небесный камень вас прихлопнет, я обещаю. -

– О чём ты? – Юрка еле сдержался, чтобы не наброситься с кулаками. Остановила мысль о цилиндрике в кармашке. Палмер его не получит.

Тот перестал улыбаться. – Понятно. Джерри не отдадите. Тогда скажите хотя бы – где он? В Москву везёте? Или здесь оставили, в консульстве? С кого требовать? -

– О чём вы говорите, мистер Палмер? – Настороженно спросил Гринсдейл.– Я вас не понимаю.-

– Вам и не нужно, мистер Представитель Непонятно Чего. Главное, мистер Громов всё понял. Или нет, мистер Громов? Впрочем, уже неважно. Всё равно ответите на вопрос, для того и приехал. Держите в подарок – последний шанс.– Ковбой поставил серебристый чемоданчик на бетон, развернулся, и почти вприпрыжку поспешил к своему автомобилю.

Гринсдейл подхватил чемоданчик, и раскрыл его. Посмотрев внутрь, хмыкнул, и протянул Юре.

.– Придётся вернуть Джерри. – Повторил Гринсдейл. – А кто это? Или что?-

– Не знаю. – Сказал генерал.– Что за Джерри такой, Юра? -

У того похолодело всё, что могло – и спина, и затылок, и лицо, и ладони. Огрызнулся: – Откуда я знаю? Идиотизм какой-то. -

Вряд ли Гринсдейл слышал о сверхсекретной электронной разработке по имени Джерри. А если знает, то работает на ЦРУ. Юрка ему не верил. Отдать доказательство сговора ЦРУ и талибов? Эта мысль исчезла при внимательном взгляде на этот чемоданчик, похожий на тот, что остался в сгоревшем джипе. Кажется, Джерри может пригодиться.

Догадка подтвердилась. Внутри оказались те же четыре клавиши. Скорее всего, это было устройство по типу ноутбука, совсем не секретная вещь. Обычная вспомогательная электроника, мёртвая без сердца. Зачем цереушник его отдал?

А всё просто – Палмер понял, почему не взрывались ракеты, выпущенные по машинам. А в сгоревшем джипе Джерри не обнаружили. И предположил, что он остался у последнего уцелевшего и улетает в Россию. Или остаётся в консульстве? Так где он? Юрий, ответь. ...

Вот что значит подаренный кейс. Самолёт будет атакован штатовской авиацией.

И придётся сказать. Правду, только правду, и ничего, кроме правды.

Прощание с Гринсдейлом ограничилось рукопожатиями, и они поднялись в салон. Самолёт начал прогревать моторы. Юра плюхнулся в кресло и стал лихорадочно разбираться в чёртовом чемоданчике, хотя генерал Штеменко, усевшись рядом, отвлекал всякими вопросами и предположениями, самое тупое из которых было насчёт взрывного устройства в кейсе.

Как будто у американской армии не хватает взрывчатки в ракетах и снарядах, которые вот-вот полетят в самолёт. Но объяснять времени не было. Наверное, генерал и сам сообразил, потому что его начал занимать более интересный вопрос: – Что это такое? – да так настойчиво, что Юрка иногда слышал. Однако желание отобрать непонятную вещицу у подчинённого, и разобраться самому напрочь отбил замороженный голос: – Отстаньте, трщь генерал. Некогда объяснять, я пытаюсь спасти наши жизни.-

– Не понял. – Сказал Штеменко, но замолк.

Тренировки в шпионской школе сделали от природы неплохую память вообще безотказной. Он мог, сосредоточившись, мысленно прокрутить виденное мельком и без интереса, как киноленту. И теперь это мысленное кино раз за разом показывало действия Ахмета.

Почему ноутбук вообще открылся? Ахмет открывал тот, сгоревший, прижав указательный палец к мигающему глазку..., но глазок на этом не горел. Потому и открылся. Видимо, ни разу не работал с Джерри, и не имеет его паролей, одним из которых недавно стал и указательный палец Юрия Громова... хвала Аллаху, и слуге его Ахмету! Он вытащил из кармана серебристый цилиндрик, когда самолёт уже прогрел моторы. Вставил, и глазок на крышке ноутбука тут же загорелся красным. И на панели с кнопками вспыхнул такой же. Палец – на прозрачный глазок в левом углу, и – ничего. Ах, да! Левый – для записи нового пароля! Указательный палец на правый глазок – и красный цвет сменился на зелёный. Доступ открыт. Теперь он сможет остановить ракеты.

Самолёт прогрел моторы, разбежался, и взлетел. Юра сознавал это краешком сознания, занятого чтением бегущих надписей на английском языке. Прежде он успел уловить лишь оружейно-ракетную тематику надписей, теперь же пришлось вникать в подробности, когда из центра экрана побежали знакомые круги. И ещё вспоминать, какие кнопки нажимал Ахмет. Две точки, что медленно ползли с нижнего края экрана – источники опасности, как теперь понимал. И что делать? Когда нажимать чёртову кнопку?

Всё стало на свои места, когда услышал голос одного из пилотов, вошедшего в салон. – Товарищ генерал, нас сопровождают два американских истребителя. На запросы не отвечают.-

В голове что-то пробило, и части разрезанной картинки соединились. Точки снизу экрана представились бегущими надписями – два Фантома-115. И представились по полной – со званиями и заслугами, точнее – со списком вооружений, которые Джерри готовился отключить, запрашивая разрешение. В скобках указывалось и разрешение, если забыл – красная кнопка. Но Юра не забыл, и нажал. И ещё раз нажал, и ещё, отключая автоматические пушки, и прочее, что запрашивал экран.

– Так что ты делаешь? – Раздражённый генерала висел над ухом. – Объясняй, и побыстрее. Чёртовы истребители нас преследуют, мать их...Что происходит? Говори, иначе отберу ящик. -

Генерал стоял над креслом, и чуть не упал, когда самолёт качнуло от двойного удара по обшивке. Юра глянул в иллюминатор, успев заметить дымный хвост за мелькнувшей ракетой.

Новый удар по обшивке справа, и ещё один, слева. Самолёт реально заштормило, и привставший было генерал вцепился в соседнее кресло.

– Они нас обстреливают? – тупо спросил он.

– Нет, желают счастливого полёта. – С нервным смешком возразил Юрка. – Я же говорил, что американцы – крутые ребята.-

Генерал довольно шустро, хватаясь за всё и шатаясь от болтанки, двинулся к кабине пилотов. Дверь за собой не захлопнул, и она болталась, выпуская в салон порции генеральских воплей о преследовании и обстреле. Американский аэродром ничего подобного на радарах не наблюдал, судя по заверению генерала, что он не слепой. Экран меж тем показывал, что Фантомы по прежнему кружат вокруг тихоходной добычи. Может, в ожидании приказа таранить упрямую цель. Но американские летуны не похожи на камикадзе, в доказательство чего снизу экрана вскоре приползла ещё одна точка, которая представилась беспилотным разведывательным самолётом. Скачущие цифры говорили, что он не только нагоняет, но и набирает высоту. Не верилось, что беспилотник собирается сверху любоваться на самолёт. Спикирует, да и врежется, вот для чего высота.