Текст книги "Меморандум Громова(СИ)"

Автор книги: Сергей Голованов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

Глава 10 Бегство под «булыжниками».

Первым истребитель разглядел Ахмет, когда его и разглядеть было невозможно. Но афганец пользовался другим устройством. Едва усевшись на заднем сиденье рядом с Юркой, достал свой ноутбук и раскрыл на коленях.

Экран оставался пустым, и вскоре Юра отвернулся к окну. Будничный голос афганца вернул голову обратно.

– Придержи меня за плечо, чтоб не бросало. Проявилась цель на десять часов. -

Пришлось удерживать его левой рукой, и смотреть на монитор, где в левом верхнем углу появилась белая точка. Палец афганца показал на чёрную кнопку. – Эта должна отключать двигатели, но с началом войны Палмер её заблокировал. Я его чуть не пристрелил, но этот псих настоял на своём. Надо было хоть в морду заехать..., вот же сволочь упорная! Так что самолёт я уже не остановлю. Но всё остальное работает безотказно. -

И нажал белую кнопку, после чего дисплей начал изображать собой нечто вроде голубоводого квадратного пруда, в центр которого незримый бездельник кидает камушки, и от них по воде ритмично разбегаются круги. Только тут ещё и цифры побежали, и слова – нечто по оружейно-ракеткной тематике.

–Я справлюсь с его мусором.– Ахмет нажал центральную кнопку красного цвета.

К этому времени самолёт уже заметили, разглядели и слегка запаниковали, потому что истребитель не среагировал на сигнал опознавания, который посылали по рации, и явно нацеливался атаковать. Может, радио было не в порядке, или пилот был глухим. Но уж слепым точно не был, однако и на сигнальный огонь горящих файеров – оранжево-зелёный,– он также не реагировал.

– Он рехнулся! – заорал Роберт, увидев огневые всполохи под крыльями атакующего истребителя. Как неожиданно обрывается на войне человеческая жизнь, что оставила им время только на вздох и ругань на выдохе, пока летят ракеты. Кожевников крутанул руль, вжав тормоз в пол, и джип встал, едва не перевернувшись. В клубах поднятой пыли они распахнули дверцы, оглушённые непонятным свистящим рёвом и глухим ударом впереди машины. Вдохнули и выдохнули, и ещё раз, и ещё...и были ещё живы. Спустя миг поняли и причину – ракеты не взорвались. Один стабилизатор высоко торчал из песка в метре от переднего колеса, второй – в пяти метрах. Оба дымили догорающими остатками топлива.

– Он рехнулся! – истерические нотки в голосе Роберта заставили очнуться от ступора. Рокот истребителя с неба затухать не собирался – хищник разворачивался на второй заход. Пролетев далеко вперёд, "Фантом" взмыл в голубое небо, закладывая вираж для возвращения. Скорость у него огромная, и минуты две-три для спасения ещё было.

– Надо вернуться к скалам.– Предложил Ахмет на удивление спокойным голосом. – Там есть, где укрыться.-

Кожевников кивнул, завёл заглохший мотор, и погнал напрямую к ближайшей скальной гряде, возвращаясь на покинутую дорогу. Второй джип избежал атаки, потому что сильно отстал. Когда помчались ему навстречу, им пришлось срочно разворачиваться.

– Гоните быстрей, пилот свихнулся! – крикнул пехотинцам Роберт. Скалы предгорья приближались куда неспешней, чем самолёт, который уже завершил разворот на краю голубого неба. Серебристая черта превратилась в точку, и плавно снижалась, увеличиваясь в размерах.

– Кажется, принимает нас за талибов. – Тускло пробормотал Роберт. Он не верил своим словам, но признать правду не хотел. А она в том, что пилоты выполняют приказ.

Ахмет смотрел на монитор – тот пускал прежние "круги на воде". Юрий всё не мог поверить, что это действительно Ахмет нейтрализовал ракеты. Скорее, им дико повезло. Но второго шанса не выпадет. Если атака не ошибка, значит, это ЦРУ. Запросто, при их технике. Через спутники над Афганистаном. Оптика мощная, номера машин разглядишь.

Ахмет опять нажимал кнопки. Что он говорил о серебристом цилиндрике Джерри – защищал Президента США? От чего? Может быть...., от нападения своего же, американского пилота, сидящего за штурвалом боевого истребителя? Пилота, который свихнулся от наркоты или от ислама? В душе зажглась безумная надежда.

Джип с огромной скоростью приближался к каменной глыбе, похожей на уснувшего слона – за ней можно было спастись от ракетного удара, но они не успели – ракеты летели быстрее. За миг до того, как джип юркнул за спасительную глыбу, его накрыло тучей пыли, волной рёва, свиста и огня...уже знакомого...но они снова дышали...уже в безопасности.... Потому что ракеты опять не взорвались. Второй джип едва не получил под зад – ракета ударилась в песок совсем рядом, накрыв пыльным фонтаном все сигнальные огни, которые морские пехотинцы держали в руках до последнего мгновения. Обошлось, пострадавших не было.

Быть не могло, чтобы на пентагоновские конвейеры по сборке ракет пробрались тайные исламисты. Это Джерри. Он спасёт... Поэтому в коротком совещании под скалой Юрий поддержал безумное, на взгляд Кожевникова и Роберта, предложение Ахмета прорываться в Кабул напрямую, через пустыню.

– Мы не пострадаем. – С чуть презрительной улыбкой заверял Ахмет, поглаживая ноутбук на коленях, сбоку которого ритмично помаргивал зелёный огонёк.

Совещались после того, как самолёт улетел. Возвращаться по дороге казалось ещё опасней. При корректировке со спутника на любой легко поставить засаду. Роберт опять предложил сидеть и ожидать вертолёта, но командовал Кожевников, а Кожевников вертолёту не верил. Он поверил Ахмету, и они вновь помчались по пустыне, надеясь, что в армии США не так много свихнувшихся лётчиков.

Но они зря уповали на добросовестную работу армейских врачей – психов, желающих стрелять по своим, скоро можно было выстроить в очередь. Не прошло и десяти минут гонки, как из-за холма впереди вынырнули два Фантома. Они пролетели буквально над головами, оглушив ревом реактивных двигателей, и успели дать три ракетных залпа по второму, отставшему джипу. Тому пришлось лавировать словно в лесу, между торчащими из песка стабилизаторами, пока Фантомы разворачивались для второй атаки. Впрочем, стрелять из пушек и пулемётов не стали, опять пролетев над головами. Возможно, пришли в разум, потому что больше не возвращались, но в атакованном джипе занервничали, и начали высказывать претензии по рации, но вовсе не по качеству сборки родных ракет, которые упорно не взрывались. Их интересовало, что думает их начальник о неожиданной агрессии родимой авиации, и что собирается предпринять? Воевать на стороне талибов морские пехотинцы почему-то не собирались. Роберт ничего не мог объяснить, и потому обматерил микрофон по-американски, приказав не отставать, как охране и положено.

А психи из армии США не замедлили представить новое доказательство своей полноценности, от которого в голос завопили сидящие впереди. Юра только успел поднять голову, и увидеть стремительно растущую точку над горизонтом в колечке раскалённых реактивных газов – крылатая ракета, летящая в лоб. До этого наблюдал за экраном на коленях афганца – тот показывал, что типов, которые собрались на берегу пруда кидать камушки, становится всё больше. Круги шли из самых разных частей экрана, и самые разные по размеру. Но самый крупный наползал сверху экрана к центру. Прибор Ахмета, видимо, показывал источники опасности, вроде ракет и самолётов. А подняв глаза на вопль спереди, увидел блестящее подтверждение своей гипотезы. Крылатая ракета и впрямь блеснула на солнце, когда пропахала в тучах пыли борозду в пяти метрах левее джипа. Кожевников сумел вывернуть руль за миг до столкновения, и "Томагавк" прогрохотал мимо, оглушил, забросал песком, перевернулся и покатился дальше кучей обломков.

– Они с ума сошли! – запоздало завизжал Роберт, и американские военные поспешили прислать этому очередное доказательство. Судя по экрану, оно прилетело сзади – догнало и обогнало, родив множество кружков помельче.

– Б-52. -показал палец Ахмета. – Проклятый бомбёр, собака. -

Источники пульсации гасли один за другим, а с неба в нарастающем свисте принялись падать стофунтовые бомбы. Теперь вопили все четверо, заглушая вой авиабомб, которые падали, словно камни – слева, справа, спереди и сзади – падали, врезаясь в песок с глухими ударами. Свист, удар, столб пыли – и торчащий короткий стабилизатор, похожий на перевёрнутый пенёк с отсечёнными корешками. Кожевников выкручивал руль, как матрос свой штурвал в штормовую погоду – туда-сюда, на каждый удар волны в рулевую лопасть. И ухитрился не наехать ни на один "пенёк". Перед последним "пеньком" у него сдали нервы, и нога ударила в тормозную педаль. Джип встал, мотор заглох, а в наступившей тишине далеко позади них гулко лопнул огненно-чёрный разрыв.

– Одни бомба бракованная. Взорвалась-таки, гадина. – С удивлением сказал Ахмет. – Вот вам и американское качество. – Он был спокоен, хотя щёки малость потеряли смуглую краску. Его спутников запоздало колотило – кого дрожью покрупнее, кого – помельче. Пехотинцы в подкатившем джипе вообще показались никакими – просто сидели и тупо таращились по сторонам. Или в небо, меняя выражение дебилов на выражение напуганных дебилов. Джип только чуть притормозил, и проехал дальше, прибавив газу – наверняка от мысли, что упавшие так кучно бомбы могут разом взорваться. Лучше побыстрее покинуть смертельный участок.

Такая мысль пришла в голову и Кожевникову, но немножко поздно, потому что воздух вокруг словно зашелестел, а песок кругом – ожил и застучал, словно живой. Страшный удар в голову на миг погасил в глазах Юрки дневной свет. В ушах словно колокол лопнул. Спустя миг сообразил – это звенела каска, которая спасла голову...

– Что это было? – Простонал он, с трудом стаскивая каску с головы, которая словно раскололась от боли. Ахмет вытаскивал из спинки кресла застрявшую миниатюрную авиабомбочку, похожую на снаряд для миномёта. Он безжалостно раскачивал и дёргал её, как больной зуб, пока не вытащил.

– Кассетная. Ты в каске родился, Юра. – Немножко нервно захохотал он, показывая белые зубы. – Бомбёр сбросил на нас целый контейнер.– Он показал рукой – вокруг джипа из песка торчали десятки таких бомбочек, вдобавок к прежним, большим.

– Как голова? Цела? – Спросил Кожевников.

– Гудит.– Сказал Юра, разглядывая треснувшую каску. Голова действительно гудела. И адски болела, но это уже мелочь.

– У кассетных на контейнере общий радиовзрыватель. Повезло, что не сработал. – Сказал Роберт. – Иначе от нас остались бы только кровавые клочья. Но откуда? У наших войск их не может быть. Кассетные бомбы запрещены Гаагской конвенцией.-

– Припасли, для особо важных персон.– Ахмет выбросил бомбу наружу. – Поехали, пока ещё что не рвануло. -

Мотор ожил, и вскоре они на предельной скорости обогнали первый джип, здороваясь с каждой колдобиной жалобным криком рессор. Красно – бурая равнина, утыканная кустиками, исполосованная трещинами, тянулась до горизонта. Типичный ландшафт для полупустыни. По нему и мчались джипы в направлении Кабула, пока не заметили звено чёрных вертолётов, летевшее далеко над горизонтом. Кожевников тут же укрыл машину в неглубокую впадину. Вроде не заметили, прожурчали себе дальше, других американцев бомбить..., то есть, афганцев...

Юра поймал себя на мысли, что болевшая голова плохо соображает. Утешило, что у остальных, у пехотинцев, "крыша" вообще съехала – разбежались и залегли, прячась от родных вертолётов.

Из командирского джипа никто не разбежался. Обсуждали, что делать. Роберт снова "завёл пластинку" про маяк. Если б в самом начале его включили, сейчас бы уже приземлялись на военном аэродроме под Кабулом. Там ждёт Джон Гринсдейл, представитель ООН, которого Директор ФБР сумел припахать для помощи в эвакуации. Увидев на физии Кожевникова недоверие к этому неизвестному типу. Роберт малость пригасил его воспоминаниями своего детства, где этот Гринсдейл частенько приходил в гости к родителям. Короче, давно знаком, можно верить. Он и держит вертолёт для эвакуации. Едва включить радиомаяк, сразу вышлет...

...по их души. И отстреляется всем боезапасом. – Только такое предположение и пролезло Юрке в больную голову, но он его не высказывал. К чему обсуждать очевидное? Однако полковник буркнул, что ЦРУ явно удалось скормить армейским штабам дезинформацию о двух джипах, захваченных талибами в этом районе, и рассчитывать теперь приходиться только на себя, захватчика. Хуже всё равно не будет, включай свой маяк. Но ждать тут очередной бомбёжки кажется ему пределом тупости. Пересечемся с вертолётом по пути в Кабул, поглядим – кто расторопней. Если окажемся мы, будем прорываться по резервному варианту – к российскому консульству. Роберт заспорил только по инерции. Понял, что военная база явно приготовилась к вторжению, и будет отбиваться до последнего. Значит, консульство. Вокруг него блокпосты охраняемой зоны, под защиту которых по оживлённым улицам города они проберутся без особых проблем. Оттуда можно будет связаться с Вашингтоном. К согласию подтолкнуло полное отсутствие дальней связи – на всех частотах звучал непонятный вой. Видимо, это выло ЦРУ.

Когда выбор сделали, полковник Кожевников повернулся к Юре.

– Раз решились за консульство, боюсь, в Кабуле придётся кое-что уточнить. Сделаешь одну проверочку, на вшивость. -

– Кого? -

– Да генерала нашего, Штеменко. Дойдёшь по одному адресу, и кое-что спросишь. Ничего сложного. Но...ладно, это потом, если до Кабула доживём.-

Если..., это было далеко не простое "если", и потому потребовало разъяснений от Ахмета. Тот заверил, что техника проверена не раз. Отключает по команде всё, что возможно из электроники в системах огня и наведения всех американских ракет, самолётов и вообще всего прочего, что возможно. По словам Роберта Палмера, того самого специалиста, что передал Джерри талибам, программное обеспечение в американской военной технике, поступающей в Афганистан, настроено на высший приоритет команд с Джерри. Помните два Фантома, которые развернулись после ракетных залпов, догнали нас, и... улетели? Джерри заблокировал их автоматические пушки и пулемёты, потому и улетели, убедясь в этом после своей второй атаки. Короче, пробьемся, не сомневайтесь.

Роберт включил радиомаяк, махнул рукой второму джипу, и полковник завёл мотор. На этот раз Кожевников не стал устраивать гонок. Ехали на приличной скорости, но ямы и колдобины получали от него вполне достаточное уважение, которое поддерживал и Ахмет регулярными докладами "всё чисто". Это было непривычно, и бодрило больше, чем прежние атаки ВВС США, так что через час продвижения в сторону Кабула Юра ощутил нечто вроде облегчения, когда Ахмед доложил о цели на двенадцать часов.

Вскоре на горизонте загудела точка. Это был вертолёт, но агрессивный или мирный, дисплей Ахмета пояснить не мог, просто высветил сверху точку и "погнал волну", на этот раз двойную.

– Юра, придётся отбиваться. – Сказал Ахмет. – Джерри отключит его пушки и встроенные пулемёты, но в Анаконде может торчать и стрелок со своим пулемётом, по опыту знаю. Простой или крупнокалиберный, не знаю, но уж точно без всякой электроники. -

– У нас тоже есть. Крупнокалиберный. – Юрка обрадовался возможности хоть что-то делать. Невыносимость ожидания исчезла в приливе злости. Откинув брезентовый верх машины, вцепился в рубчатые рукояти тяжёлого пулемёта, и передёрнул затвор. Роберт зажёг оранжево-зелёную дымовую шашку – для проформы запалил, на авось, потому что вертолёт явно атаковал. Но вдруг пилот рехнулся, и передумал стрелять по своим? Хотя казался нормальным, нацеливая скорострельные пушки, способные за пару секунд превратить обе машины в железные клочья. Но когда Анаконда с грохотом пронеслась над головами, так и не выстрелив, на лице Роберта вспыхнула улыбка сумасшедшего – на железном брюхе ясно виднелась знакомая ооновская эмблема. Он вцепился в локоть с воплем "Не стреляй, это наши!", спасая вертолёт от очереди стограммовых свинцовых "карандашей" с никелевым наконечником.

Американцы извечно перебарщивают с оптимизмом. Всё у них всегда о,кей, и наплевать на реальность. А стальная "реальность" между тем развернулась, догнала и зависла, глядя пустыми жерлами своих автоматических пушек. Которые не стреляли. И опять не стреляли. И...когда пилот в этом убедился, он развернул вертолёт бортом, в котором распахнулась железная дверь. Из чёрного проёма выщелкнулось пулемётное дуло, и не тратя времени на всякие церемонии вроде прицеливания, выбросило длинное пламя пулемётной очереди по второму джипу. Тот резко вильнул в сторону, и перевернулся. Вокруг него вздыбились песчаные фонтаны Из шести морских пехотинцев, что находились в машине, выскочить попытался лишь один – пуля сорвала его голову, словно орех.

Юрка стряхнул руку американца, и повернув пулемёт, нажал на спуск – загрохотавшая очередь наискось хлестанула по вертолётной морде, заставив вздыбиться и резко отвернуть винтокрылого упыря. Это сбило прицел пулемётного виртуоза, который перенёс огонь на них. Вокруг джипа засвистел воздух, а два гулких удара по правому борту заставили Кожевникова резко крутануть руль.– Стой! – заорал Юрка, с трудом удержавшись на ногах. Трудно попасть в вертолёт на ходу, и полковник успел это сообразить – машина развернулась и встала, как по заказу борт-стрелка – такой профессионализм и спасает жизнь. А вертолётчик на миг забыл про своего снайпера за пулемётом, и пока выравнивал и поворачивал стальную махину, Юра успел поймать летающего урода в прицельный круг. Они начали стрелять одновременно. Тот, сверху, извернулся невесть как, и ухитрился из пикового положения вздыбить песок позади джипа и пробить колесо прежде, чем точная очередь в дверной проём отсекла его от желания шевелиться. Словно монеты от должника, пули звякнули в кошельке кредитора – сполна расплатились? Сполна...Вертолёт шатнуло, словно пьяного, и повело в сторону. Он пытался выровняться и подняться, но вторая очередь оставила чёрные дыры под винтом и толкнула набок. Тёмную тушу крутануло на месте, она задрала хвост, и тяжело рухнула мордой в песок, упала набок, вздыбив тучу пыли. В этот пыльный клуб Юрка и послал остаток боезапаса – и получил отклик в виде гулкого взрыва и языков пламени.

Спасать вертолётчиков как-то никому не пришло в голову. Быстро поменяли развороченное пулей колесо на запасное, и снова помчались, затравленное поглядывая в синие небеса – чистые и честные глаза ЦРУ, которое всем, всем, всем хотело только добра. Всем американцам. И пусть мелкие тараканы вроде них не пытаются мешать этим благим намерениям. ЦРУ использует всю мощь народа и страны, чтобы растереть их в чёрную грязь...– примерно такие мысли вспыхивали в голове под тряску в побитой машине, когда он глядел в раскаленную синеву неба, вдыхая раскалённый воздух пустыни пересохшим горлом.

Оно бы и использовало, треклятое Разведуправление США, кто бы сомневался, да тараканы оказались шустрыми, и времени применить всю мощь просто не дали. Только ещё один Томагавк, крылатую ракету в две тонны весом, и в десять тонн тротилового эквивалента, и успело швырнуть ЦРУ в пронырливых тараканов в десятке километров от пригородов Кабула – от отчаяния, может быть. Возможно, надеялись на суперточность ракеты – не взорвётся, так просто тушей своей раздавит, когда на джип шмякнется. Но туша пропахала пустыню в трёх метрах от борта джипа, оглушив грохотом и обдав песком и жаром – Кожевников опять сумел увернуться, в ГРУ раззяв не держат.

Возможно, именно тогда в голову Юры и забрела неясная мысль, которая много позже окрепла и превратилась в уверенность – ничего нового в войну цивилизация не принесла. Нового по сути, в самом принципе. Нет, прежнее кидание камней, с чего и начинали дикари. Кидание на огромные расстояния, и с многократным усилением удара с помощью взрывчатой начинки камня. Но принцип тот же. Побеждает нация, которая кидает камни точнее. Дело вовсе не в весе камней. Дело в точности. А она достигается... непросто. Напряжением всех и вся возможностей страны. А точнее, людей, которые там живут.

Глава 11. Ошибка перевода.

Машина въехала на пыльное, разбитое гусеницами танков шоссе, и устремилась к городу. На въезде находился пост американских войск, походивший на маленькую бетонную крепость. Чернокожий сержант, что вышел на дорогу под прикрытием двух пулемётов, рукой махнул, разрешая проезд, едва разглядел лица. Он тормозил для проверки только машины афганцев. Второй пост, в трёхстах метрах, из афганцев– союзников, вообще остался равнодушен – тем в голову не могла забрести дикая идея проверить американский джип. По всей видимости, агентура ЦРУ явно витала в небесах. В Кабуле, набитом американскими войсками и вооруженными афганцами, они оказались в большей безопасности, чем в безлюдной пустыне. Бросать бомбы на Кабул ЦРУ не рискнёт. Попробует прихлопнуть по другому.

Ахмет понял это первым, и выключил свой прибор, просто вытащив белый цилиндрик Джерри. И сунул его небрежно и привычно в нагрудный карманчик. Юра как-то постепенно забыл про опасность, наблюдая шумные улицы города, толпы афганцев и весьма частые американские блокпосты на перекрёстках – напряжёние мышц потихоньку спадало, а голова болела всё сильнее. Пожалуй, получил сотрясение мозга – порой плыло в глазах. И подташнивало.

Полковник Кожевников остановил джип уже недалеко от российского консульства, на относительно тихом перекрёстке. Стайка ребятишек играли в войну, да три женщины в чёрных балахонах обсуждали свои новости.

– Что случилось? – насторожился Роберт.

– Поговорить надо. Юрка, ты ему не всё переводи. – Ответил Кожевников по русски. Он развернулся, чтобы глядеть назад, ухватясь рукой за край кресла и согнув ногу. – Ну, что? Проверим на гнильё нашего генерала? -

– Сделаю, что надо. Только голова сильно болит. Лишь бы не сложно, я плохо соображаю. -

Полковник говорил, часто облизывая сухие губы и пристально глядя в глаза, словно искал там нечто вроде подвоха.

– Задача простая, как у первоклашки, не волнуйся. Пойдёшь вот по этой улице, всё время прямо. Возьми автомат в руки, так, на всякий – тут район тихий, днём на американцев не нападут. Тем более, на русского. Ты с Калашом и в тельняшке, вид одичалый – ну, чистый шурави-десантник, афганцы по таким соскучились. Даже талибы поздороваются, зуб даю.– Кожевников улыбнулся и подмигнул.– Словом, не дрейфь.-

– С чего? Первый день, что ли? – удивился Юрка. Днём афганские улицы были достаточно безопасны для человека в военной форме – американцы умели поддерживать порядок.

– Дойдёшь до мечети – одна попадётся, а через два дома за ней увидишь автомастерскую. Спросишь Амирхана – это хозяин. Такой крепкий мужик с чёрной бородой. Правая рука висит – протез. Скажешь, что пришёл узнать о заказе из российского консульства. Мол, ещё утром послали забрать, но ты освободился только к вечеру. Заказ на два цинковых гроба. И деньги покажешь, доллары. Вот эти. – Кожевников сунул в руку туго свёрнутые деньги.

– Не понимаю. -

– Твоё дело – не понимать, а выполнять. Но я тебе объясню. Мастерская Амирхана паяет цинковые гробы для российского консульства. Оно заказывает эти цинки для перевозки на родину трупов российских граждан. В Афгане они на фиг больше никому не нужны, тут хоронят по другому. Гробы никто и не делает, кроме Амирхана. У американов свои гробы.-

– И что из этого? -

– А ещё разведчик. Правильно тебя отчислили. Упрямый – ладно, полезная черта. Но ты ещё тупой. – Укорил Кожевников. – Если у Штеменко приказ подвести нас под ноль, он заранее закажет гробы. Жара, да и в каком виде нас доставят? В расклочкованном? -

– Так просто ? – поразился Юра. – Неужели не сообразит, что может проколоться? -

– Он же генерал.– Ухмыльнулся Кожевников. – Значит, тупой. Не по молодости, как ты, а по званию. Генералы мелочей не видят.-

– А если этот глазастый? -

– Значит, судьба.– Сказал Кожевников.– Короче, мы стоим здесь, и ждём доклада по рации. Если гробы не заказаны, сразу едем в консульство. Тебя ждать не будем, переговоры могут засечь.-

Любопытство Роберта Юра пресёк кратко и достаточно убедительно.

– Обсуждаем вопросы безопасности.-

Но Ахмеду перевод не требовался, и он прервал молчание. – Саша, это паника. Ты не в себе. Поехали.-

– Может, и паника. – Мрачно сказал полковник. – А только твою фотографию в агентурное дело я не помещал. Не такой я дурак, чтобы агента рассекречивать. В деле даже имени не было, только псевдоним. Имя потом пришлось называть. А уже по нему начальство и фото где-то раскопало. И отдали американцам. Зачем? Не нужен ты нашим, вот что это значит. Нас продали. Есть желание с Юркой прогуляться? -

– Ты не прав. – Тихо ответил афганец, но смуглости на щеке поубавилось. – Я еду. -

– Тогда хоть чемоданчик свой ему отдай. Проверка слабенькая, может не сработать. Если честно, за соломинку хватаюсь. -

Ахмет упрямо мотнул головой, но когда машина заехала задом в тихий проулок, чтобы глаза любопытным не мозолить, и Юра взял автомат, собираясь выйти из машины, афганец быстро сунул что-то в его нагрудный карман, мимикой показав молчать. Юра едва обратил внимание, башка трещала. Ну, что-то в карман запихнул. Значит, надо. Потом...

Выбрался из машины и зашагал по указанной улочке, настолько узкой, что две машины не смогли бы разъехаться. Минут через пять увидел мечеть, а за ней и мастерскую – опозналась звонким стуком по железу, груде покрышек и прочего ремонтного хлама. Попадавшие навстречу закутанные до глаз женщины прижимались к стенам домов, а два бородатых афганца, по виду сплошные талибаны, и впрямь заулыбались, так и не ответив на приветствие встречного шурави.

Когда Юрка постучал в железные ворота мастерской прикладом автомата, из них вскоре вышел приземистый, в прожженном фартуке, чернобородый крепыш – сам Амирхан, как стало понятно по пустому рукаву под поясом. Бородач широко и привычно обнажил в улыбке крепкие белые зубы, какие редко увидишь в России. Разве только в рекламе зубной пасты на телеэкране. Вряд ли Амирхан пользовался ею хоть раз в жизни. Всё же спросил: – Амирхан? -

– Я Амирхан. Что хотеть, друг? Машина чинить? Автомат чинить? Всё сделать.– Бородач произнёс это на очень ломаном русском, и настороженность в его чёрных зрачках растаяла. Из-за его спины на миг выглянул чумазый молодой парнишка. Похож. Сын, скорее всего.

–Да нет... – Юра ощутил себя дураком – ...я насчёт гробов. Цинковые. Заказ из консульства. Я пришёл забрать их. Два гроба...-

– Ай, нэт. – Амирхан покачал головой.

– Из российского консульства заказ. – Уточнил Юра. – Точно – нет заказа? -

– Нэт, нэт. – Амирхан повернул голову и что-то спросил. Звонкий голос ответил из глубины мастерской непонятной скороговоркой. – Ахмет повел здоровой рукой в ту сторону и повторил: – Тошна – нэт.-

С души Юры исчезла давящая тяжесть – со стыдом понял, что поверил Кожевникову. Не если не верить своим...., как тогда работать? Как вообще жить? Он выдернул из карманчика маленькую рацию, и нажал кнопку вызова.

– Всё нормально, товарищ полковник. Пересолили с недоверчивостью. Можете ехать.-

– Значит, всё-таки выйду на пенсию. – Отозвалась рация.– А в такие тухлые щи, что заставили хлебать, соли лучше не жалеть. Невкусно, зато не загнёшься. Пожелай удачи. Мы едем.-

– Удачи.-

Юрка сунул ненужную больше рацию в боковой карман, где наткнулся на пачку сигарет. И вдруг до головокружения захотелось курить. За сегодняшней нервотрёпкой совсем позабыл вредную привычку. Вот так. Хочешь бросить курить – займись делом. Вспомнилось, как горел сбитый вертолет. Нет уж, лучше курить. Он вытащил пачку "мальборо", и предложил Амирхану, но тот отказался. Мусульмане курят что покрепче, вроде анаши или гашиша. В поисках зажигалки рука наткнулась на доллары от Кожевникова. Не понадобились. Надо будет вернуть полковнику. Не гробы же заказывать ...

– Друг, не хотеть кофе? Или чай? – спросил Амирхан, проводив глазами мелькнувшие доллары.

– Кофе? Зачем? – Вяло удивился Юра, пересилив головную боль.

– Ждать мало-мало. Кофе, так? -

Какой-то чокнутый афганец. С чего гостеприимничает перед первым встречным? Юра забеспокоился, что-то смутно не понравилось. При чём тут – ждать?

– Нет. – Сказал он решительно, и повернулся в сторону российского консульства. Чего тут ждать? Неприятностей? До консульства рукой подать.

– Э, друг! – донеслось в спину. – Ждать мало-мало. Один сейчас готов. Совсем мало-мало, и два готов.-

У Юры вдруг пересохло во рту. И под ложечку словно шило вошло. Он резко повернулся.

– Что – готов?! -

– Один гроб готов. Мало-мало ждать – и два готов. Кофе, так? Грузовик класть, везти вам. -

У него потемнело в глазах. Резко ослабели ноги – хоть садись наземь.

– Амирхан! Так есть заказ или нет?! Два гроба. Есть?!-

– Нэт, нэт! Мало-мало осталось.-

У Юрки затряслись руки – так потянуло изрешетить тупого афганца длинной очередью. В слово "есть" они вкладывали разный смысл. Проклятый языковой барьер.., неужели из-за такой мелочи...Но надежда ещё не угасла, и он поставил вопрос по другому, лихорадочно пытаясь выдернуть рацию из кармана.

– Заказали – когда? Время, время – когда?-.

– Час, два, три сзади. Так. -

– Три часа назад?-

– Да-да.-

– Тебе заказали два гроба, да?-

– Да-да.-

– Из русского консульства, да?-

– Да-да.-

–И один готов, да? -

– Да, один.-

– А второй – мало-мало? -

– Да! Мало-мало! -

Амирхан радостно улыбался. Наконец тупой шурави его понял. А Юрка, кляня свою тупость, наконец, выдернул рацию. Включил – но рация Кожевникова молчала. Нажал кнопку вызова – тишина. Возможно, они уже в консульстве?

Ускоряя шаг, он почти бежал в сторону консульства. Оно располагалось всего в десяти минутах ходьбы, и стрельба, вспыхнувшая впереди, в том же направлении, ни о чём не говорила. Мало ли по какой причине могли стрелять в недавно захваченном городе? Работало два пулемёта и несколько автоматов, ну и гранаты лопались одна за другой.

Стрельба стихла, как по команде. Юра безуспешно пытался отогнать чёрное предчувствие. Опасения Кожевникова не могут сбыться. Стреляли ...просто так...

Он побежал, узнав знакомую улочку, и выскочил на небольшую площадь перед консульством. Сразу увидел суетящихся людей в военной форме, чёрный дым и слабые языки пламени возле бетонной коробки поста охраны. Он пошёл шагом, повесив автомат на плечо, с незнакомым прежде чувством обрыва реальности. Словно вступил в тягостный сон, который придётся досмотреть. Только подойдя вплотную к расстрелянному джипу, снова вернулся в реальность. В джип всадили несколько гранат и сотню пуль, но сгорел он от точного выстрела из армейского огнемёта типа "Шмель". Одного этого хватило бы с избытком. В обугленных скрюченных телах никого нельзя было опознать. Но тел было три. И он знал, кто это. И вдруг ощутил, что спокоен. Всё кончилось, но так и должно было случиться. Никак иначе. Он поглядел в небо. Показалось? Или... оно действительно подмигнуло? Что блеснуло в небесной синеве? Невидимый спутник? Оптика ЦРУ ? Что-то замкнулось в больной голове, Юрка сорвал с плеча автомат и выпустил в чужое небо весь магазин.