Текст книги "Меморандум Громова(СИ)"

Автор книги: Сергей Голованов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 25 Дорога на Киев.

– Ну, что? успокоился, выродок? – спросил майор, с неприязнью разглядывая в зеркало лицо пленного. – Будешь работать? -

– Работаю, раз "бабки" взял. -

Подумал совершенно другое. Когда сбегать от конвоиров? Чтобы решить, нужна информация. Пусть даже насквозь ложная.

– Кстати, Максим Сергеич, не было времени спросить – с чего ж этот Валера Новиков в грош не верит вам, начальничкам? Почему меня на встречу потребовал, совершенно постороннего человека? -

– Скажем так – причины есть. – Штеменко отвечал медленно, словно через запятые.

Машина мчалась по шоссе в киевском направлении. По обе стороны иногда попадались шашлычные и прочие приземистые заведения того же рода, своим видом вызывающие аппетит только у голодного. Желудок, кстати, уже проснулся, но Юра решил не накалять обстановку. Майор обрадуется, назовёт обжорой – пьяницей, и только сильнее нажмёт на газ. Эти злыдни наелись перед дорогой. Сытенькие, бодренькие, и головы не болят. Опохмелялись, паскуды. Водкой. Или коньяком. Под пистолетом не заставишь лопать стеклоочиститель..., полностью аморальные винтики государства.

– И что за причины? – спросил он без любопытства. Штеменко ждёт не дождётся наврать три короба, надо помочь человеку....

– А зачем тебе? – влез в разговор майор за рулём. – За двадцать-то тысяч долларов мог бы вообще с закрытыми глазами ехать. -

– Я с открытыми жить привык. -

– Хватит собачиться, – сказал Штименко. – Причины к недоверию у Валерия есть. Он убил двух бельгийских полицейских. -

– Это не причины. -

– Раньше так и было, – в голосе Штименко мелькнуло сожаление. – В советские времена хоть роту этих лягушатников мог уложить, лишь бы выполнил задание. Получил бы героя, и всё. -

– Не надо мне соловьиных трелей. Для разведки эти лягушатники и при демократии не причина. -

– Не всё так просто. Времена гнилые – да, но из-за двух бельгийцев и впрямь никто не стал бы волноваться – ни мы, ни американцы. Мало этих полицейских гибнет? Но Валера, прежде чем их замочить, украл у французов одну штуковину – носитель секретной информации стратегического значения. Так что за этих полицейских французы и американцы нам чуть не войну готовы объявить. -

– А мы тут причём? Или вы легенду Валерке плохо скроили?-

Штеменко чуть оживился: – Нет, Юра, покрывало парню шили профессионалы, но ... ниточки всегда торчат. -

– А поконкретней нельзя? Мы же не в швейной мастерской. -

– А вот поконкретней нельзя. – Опять встрял майор

– Вы же всё равно меня убьёте. -

– Это когда будет, – сказал майор с искренним сожалением. – А может, ты везучий. И вовсе сбежишь? -

– Хватит идиотских шуток! – Штеменко повысил голос.

– А что он утащил? -

– Не сказали. – Равнодушно ответил генерал. Наверняка соврал, он такой. – Но мнение составил, конечно. Судя по косвенным признакам у одного о-очень высоко сидящего человека, который со мной говорил, могли бы вырвать у Америки чуть ли не мировое лидерство в экономике. Если справишься с заданием, конечно.-

– Кажется, я мало запросил.-

–Вот проглот. – Оценил майор реплику. – Тебе не за мировое лидерство заплатили, а за пустяковую работу. -

– Это неважно. Любым случаем надо пользоваться, чтобы деньги выдавить. Или я не предприниматель? Товарищ генерал, не поздно потребовать ещё тысяч сто? Вам с майором по сороковнику, а мне ещё двадцатка. Раз уж такой случай подвернулся. Тут мы в одной лодке, интерес же общий. Начальство ещё наворует, сами знаете. -

Воцарилось молчание. Настолько долгое, что заметил за окошком мелькавшие пейзажи. Так себе, Шишкин бы отвернулся. Чахлые берёзки возле дороги на фоне пустых жёлто-пепельных полей под хмурыми тучами. Природа прощается с осенью куда раньше ярче города.

– И чего ради с тобой делиться? – Неуверенно спросил майор, поглядывая на Штеменко. – Если, конечно...-

– Подобные идеи меня не интересуют. – Скучно заметил генерал.

– Ну, конечно. – С обидой сказал Юра. – Гораздо дешевле пришить человеку обвинения в терроризме, воровстве, и невесть в чём. И убийство повесите, не заржавеет. -

– Выполнишь задание, как дым развеется. – Недовольно буркнул майор.

– А бизнес разрушенный? Вас все окрестные бомжи проклинают. Убили их единственную радость – "Гадюку". -

– И правильно. Ты людей стеклоочистителем травил. -

– У нас свободная страна. Каким стеклоочистителем травиться – моим или государственным, сами выбирают, не заставляю.-

– Какой тут выбор?– возмутился майор. – Были б деньги у людей, они бы водку хлестали, а не твою отраву. Просто там, где у людей совесть, у тебя коленвал вырос. -

–Я свою отраву лично пробую. И не вру, как государство, что водку продаю. Все знают про стеклоочиститель, потому и покупают. А насчёт денег – это к правительству. За рубежи продают и лес, и нефть, и оружие – кто это производит? И у людей всё денег нет.-

– Ты травишь, а государство виновато? Я тебя точно пристрелю. -

– Да везде продают такую же бодягу. По химии – один в один, проверял в лаборатории. Только называют водкой, а я не могу людей обманывать.-

– Кончайте свару. От говорильни есть захотел. От Москвы едва отъехали, а уже в животе сосёт. – Недовольно оборвал грызню Штеменко.

– Вообще-то, я не завтракал,– сказал майор.– Давайте хоть пообедаем. Вот симпатичная шашлычная подъезжает, а? Как, товарищ генерал? -

– Если только Юрий Иванович выручит. У меня денег нет, – скучно ответил генерал.

– То есть, как? -

– Никто ж не думал, что цены за помощь Родине так подскочили. Планировалось, что вся поездка уложится в десять тысяч. -

– С детства не любил капиталистов, – сказал майор, неприязненно поглядев в зеркало на "капиталиста".

– Я предприниматель. -

– И предпринимателей не люблю. Юрий Иванович, одолжи нам сто долларов? -

– Обойдётесь. -

– Я и тебя накормлю, за свой счёт. -

– А я сытенький. -

– А голова с похмелья не болит? -

– Нет, не болит. -

– Ну и гад же ты после этого, Юрий Иванович. -

–Пусть я гад, раз кафешку зовут гадюкой. А вас пусть государство кормит, я ему налоги плачу. – Но тут живот так громко заурчал, что Юра поспешил переменить тему.

– Товарищ генерал, вы не объяснили, почему Валерка вам не доверяет? Почему требует меня на встречу? Я даже лицо не помню.-

Генерал пробурчал под нос что-то неразборчивое, явно непечатное, но ответил спокойным тоном: – Он доверяет, иначе мы бы не мчались в Киев. Обычная перестраховка. Его пытался ликвидировать резидент в Бельгии, когда Валера пришёл на явочную квартиру. Он успел выстрелить первым, и без разбирательства не понять, что произошло на самом деле. Лично я ему верю. Он же вышел на связь. Скорее всего, наш бельгиец скурвился, и решил сорвать банк. Американцы бы его золотом засыпали. Мы и сами ничего не понимаем, а что Валере думать прикажете? А если резидент выполнял приказ? Если скурвился кто-то из своих на самом верху? Добавь сюда, что и никакой войны с полицейскими не планировалось. Я бы тоже на его месте ощетинился. Кто придёт на встречу на этот раз? Кому можно верить? Только тебе и остаётся. Запомнился. Короче, за соломинку хватается. -

– Тут многое непонятно. Зачем вообще встречаться? Мог бы сбросить свою вещицу в тайник, и сообщить.-

– Кому сообщить? Говорю же, он никому не доверяет. Думаешь, нам всё понятно? – раздражённо спросил Штименко.-Темнит Валера, вот что понятно. А что задумал – непонятно. Ты первым узнаешь. -

Невольно вспомнился покойный Кожевников. Тоже запсиховал, потеряв веру в своё руководство. Интуиция человеческая – штука неясная, однако её не обмануть, выкована миллионами лет естественного отбора. Все чувствуют, что страну предали – где-то на задворках сознания. Но если для спасения остается последний шанс, дикий стресс высвечивает сумерки в голове. Этот забытый им Новиков уже не верит своим. Не может, и всё. Интуиция. В Кремле предатели. Если у него есть ещё время и желание разобраться, Новиков придёт к такому же неизбежному выводу, что и Юрка. И появится Меморандум Новикова..., но у него нет времени. Потому что... Штеменко...

Стало тошно. А ведь Валерку Новикова точно убьют. Да и самого Юрку заодно, раз уж подвернулся кстати, а то всё руки не доходили. На душе похолодало. Решение сдёрнуть только крепло.

– Грохнете его, чувствую. – Сказал он безразлично.

– Нет, ну ты больной...– восхитился майор.

– Тьфу на тебя! – в сердцах плюнул генерал. – Если б даже хотели, что толку? Валеру не достать. Украина давно заграница, и условия встречи Новиков диктует. А он профессионал, и шанса не даст. Просто не хочет передать посылку прямо в руки неизвестного предателя. Не знает, кому верить. И всё! Валера – настоящий разведчик. И патриот, хотя это слово теперь не модно. Я горжусь им, если хочешь знать. – Последняя фраза была тихой и даже с какой-то неловкостью. Могла бы и подкупить, сойдя за признак душевной искренности. Но не подкупила, потому что походила на признак душевной неискренности.

Между тем, майор углядел новую придорожную забегаловку, и опять завёл песню про буржуев. Если бы у спутников и впрямь не имелось денег, голод мог подвигнуть и на обострение, вплоть до силового изъятия "взаём". Но деньги были. Правда – личные, "на всякий случай", а не командировочные, которые утекли в карман корыстолюбивого "буржуя". Однако люди уж так устроены, что не хотят мириться со "всяким случаем", и потому часа два ещё испытывали терпение пленного нытьём о его низких моральных качествах. Майор испытывал, в основном, генерал лишь хмыкал в знак ободрения. Юра с ними не спорил. Он давно понял, что у других людей моральные качества всегда видятся низкими. И никак не мог понизить свои, как ни старался, пока не махнул рукой, хотя бизнес требовал понизить их вообще до предела. Он разглядывал осенние пейзажи за окном, и ещё бурчал иногда: – Отнимите-ка, попробуйте..... -

До "грабежа" господа офицеры не опустились. Генерал добился по сотовой связи финансовой помощи, завтра же в Киеве, куда они прибудут, и майор повернул машину к ближайшей шашлычной на открытом воздухе.

Он остался в машине, голодный и злой, и принялся спокойно, без сбивающего давления, размышлять, поглядывая на обжор, трескавших мясо за обе щёки. Генерал Штеменко ухитрился вызвать определённое доверие. Схема – "злой и добрый" всегда срабатывает, Юра не знал, как с этим бороться. Но твёрдо знал, Штеменко верить нельзя. Единственная правда, что два насквозь лживых профессионала используют его в качестве инструмента, для непонятной цели. Этот инструмент придётся на некоторое время выпустить из рук, по условию вскрываемого "сейфа" по имени Новиков, поэтому "фомке" пришлось скормить словесную лапшу, наперчённую угрозами. Будь "фомка" незакалённый, ограничились бы "страшилкой из будущего", которую нарисовали возле "Гадюки". Хотя и набросанная наспех, эскизно, в карандаше, она бы непременно сработала. И человек сделал бы всё в точности, даже не думая. К несчастью, Штеменко его знает. Он ничему не поверит. И может выкинуть фортель, который провалит операцию. Поэтому сходу предложил пять тысяч, отложив "страшилку" на крайняк. Удивительно, но при небольшом упорстве они превратились в реальные – вот они, в кармане! – двадцать тысяч долларов, причём в виде предоплаты! А это уже определённый аргумент к доверию, и Юра не мог его отбросить. Для российской разведки подобного рода аргументы считаются крайними. В силу исторических причин в советской, и по инерции – в российской разведке предпочитают более привычные методы убеждения человека – загнать в угол, и схватить за что-нибудь, чувствительное. Это дешево и эффективно. Если уж руководство так легко пошло на крайние меры, вроде наличных, дело и впрямь является государственно-важным. Но главный к этому аргумент – сам Штеменко. На мелкие прорывы его не бросают. Если судить по калибру афганского дела, таинственная "вещица" с информацией, украденная Валерой, весит в глазах кремлёвского руководства уж никак не меньше. Только в этом пункте и следует доверять генералу. А всё остальное – это дым, причём не белый, а чёрный, и что он скрывает – знает только чёрт. Но есть надежда немного разогнать эту дымовую завесу при встрече с Новиковым.

Ещё час назад Юрка подумывал сбежать при первой возможности. Двадцатка в кармане поможет наплевать на все встречи, погони и изъятый паспорт. Но теперь страхи поулеглись – склонился к выводу не спешить, и встретиться с непонятным Новиковым. Поговорить. Тогда и решить – что делать дальше.

Захлопали дверцы. Джип закачался, майор и генерал устраивались на сиденьях, сытые и сонные, как коты. На столько, что решили передать руль в "лапки" своей пойманной "мышке".

Юра сел на место водителя без возражений. Похмелье почти выветрилось, трасса хорошая, машина ещё лучше. Больше о предстоящем деле не говорили. Дорогой слушали рассказ генерала о Франции, где он пару лет назад по случаю приобрёл собственность, выкроив время между пакостями французскому народу. Так себе – фазенда для отдыха, жители Рублёвки лишь усмехнутся, однако генерал приобрёл её не для отдыха. Двухэтажный домик построили чуть не сто лет назад, и его приведение в божеский вид требовало затрат. Но вместе с домом имелся неплохой виноградник и небольшой сад с апельсинами и персиками – давняя, оказывается, мечта. С детства послевоенного. Голодного и холодного, как водится, иначе с чего мальцу мечтать о доме с фруктовым садом? Короче, отставка светит уже в глаза, по выслуге, так что пара французов могут своему Папе свечки ставить, что у этого удава руки до них не дошли, занятые ощупыванием соблазнительных персиков.

Однако маловато было этих виноградов, чтобы они могли оторвать деятельного генерала от любимых подлостей незнакомым людям, коими занимался всю жизнь. Иначе говоря, требовалось расширить земельные владения, чтобы стоило всерьёз заняться фермерством во Франции.

Юра искренне сожалел следом за генералом, что финансы не позволяют тому прикупить у соседа землю. Может, не пришлось бы тогда мчаться в Киев.

Глава 26. Встреча с оранжевой революцией.

В Киев прибыли поздней ночью. Юра смутно помнил, что в Киеве происходит какая-то «буча» вокруг выборов президента Украины. То ли выбрали не того, то ли того не выбрали, но народ митингует, и не только с центральной площади не расходится, но и строит всякие препоны, блокирует работу правительства и думы. Бузит молодёжь, всякие там студенты и прочие не поймёшь кто. Как выразился майор – если этот бардак называется демократией, то избави Бог Россию от неё, такой наглой и оплаченной ЦРУ.

Юра с интересом слушал спор конвоиров, для него полный откровений. Занятый бизнесом, пусть мелким, но нервотрёпистым, он и про существование Украины не вспоминал, а уж о её проблемах с выборами не догадывался вовсе. Не мудрено, проблема очистки спирта от моющих средств настолько забивала голову, что случайные просмотры теленовостей оставили только невнятные воспоминания – "в Киеве кто-то зачем-то вопит". А от хорошей жизни, или нет – до сих пор оставалось неясным.

Теперь же, пока колесили по Киеву, майор просветил, что "катавасия" оплачена ЦРУ, которое в Америке, и это счастье, если там не подозревают, что украденная во Франции "вещица" находится где-то здесь. Но если узнают, вряд ли позволят перехватить. Поэтому надо постоянно проверяться на "жучков" и на слежку. Вся местная госбезопасность, считай, в их лапах – ЦРУ достаточно купить ключевых руководителей.

По прибытии в Киев остановились не в гостинице, конечно. Пустая конспиративная квартира встретила ароматом свежего борща. Хозяева ушли, предупреждённые о прибытии телефонным звонком генерала. Квартира четырёхкомнатная, на окраине Киева, со всеми удобствами, мыслимыми в наше время. Душ, джакузи, домашний кинотеатр, компьютер и велотренажёр. Генерал засел за компьютер, а майор стал обшаривать квартиру с электронным приборчиком в руках, в поисках прослушки. Голодный Юра ушёл на кухню, и слопал две тарелки тёплого борща – нет, одну слопал, а вторую съел – с мясом, зеленью и сметаной. Думал принять душ, но так потянуло в сон, что поленился. Лёг спать в дальней комнате, сунув доллары под подушку.

Выспался отлично, никто не беспокоил. Генерал уже исчез по своим пакостным делам, майор торчал у компьютера. Даже доброго утра не пожелал, покосился, и всё. Вид чуток мятый, словно не выспался. Может, дневалил? А так и есть – пленника же надо охранять. И себя заодно – по два часа на пару с генералом. У подлецов военных устав везде устав, и рука , если что, от усталости не дрогнет, привычные ...

Умылся, побрился, и принял душ в роскошной ванной комнате – всё будто в последний раз. Чувство – как у зайца, который хоронится в чистом поле неподалёку от привала охотничьей банды. Рвануть бы до леса, да затеряться...,. Иначе наткнутся и уничтожат. Шанс у зайца есть. Но небольшой, если привязанная собачья свора слишком велика. В его случае – совсем мизерный. Но он есть. Момент только выбрать...

Сон прояснил голову, оставив от вороха догадок и домыслов лишь чёткое желание сбежать. Смыться подальше и побыстрей, при первой же возможности. Не сомневался, что двое надзирателей только видимая верхушка секретного айсберга, который прибыл выполнить поставленную задачу. Надо сделать всё, чтобы в следующий раз им показалось дешевле оккупировать Украину, чем Громова беспокоить.

Борща на завтрак не досталось, да и вообще ничего не досталось – вчера они "подмели" следом за ним весь холодильник. В середине дня вернулся Штеменко, притащил незнакомца, который тащил сумку с соком, пирожками и консервами, Майор сразу же ушёл по своим пакостным делишкам, а новенький представился "просто Славой", и остался приглядывать за Юркой, пока генерал отдыхал от своих пакостных делишек. Сказал, что встреча состоится завтра, и ушел почивать, вручив Юрке десяток газет со словами о пользе просвещения. Половина оказалась на непонятном языке – украинском, видимо, – а вторая вызвала стойкое отвращение при одном взгляде на заголовки. Достали взгляды искоса этого Славы, надзирателя новенького. Непонятные, словно не в фокусе. Непрофессиональные какие-то..., странно. А если как раз наоборот? Менты в глаза пялятся. Да и комитетчики..., а может, снайпер так вот и запоминает цель, по силуэту?

Юра понял, что скатывается в паранойю. Набрёл на книжный стеллаж, где в единственном ярком пятне на полке узнал порнографический журнал. Хоть чем отвлечься от сумасшествия... В своей комнате плюхнулся на диван, и долго добросовестно пялился в "весёлые картинки", однако настроение так и не поднялось, не говоря о прочем. Включил маленький телевизор в углу, но и тот показывал такую же "порнографию". Толпа, митинги, дикторша курлычет на исковерканном до неузнаваемости русском, где через слово звучит "майдан" или "волына"...это пистолет, что ли, на уголовном наречии? Они там все с пушками, на майдане? Бред какой-то...

Вникать и разбираться в чужих проблемах не было никакого желания. Тем более, что давно разобрался в этих непонятках, когда писал Меморандум. Руководство слило Россию в мировой унитаз, но шматок-то эвон какой упал, не пролазит... приходится по кусочкам пропихивать... вот Украина лезет, следом за Литвой, Латвией и прочими, кто первыми отвалился. По делу, давно бы танки ввести на Украину. Это ж выход в Европу. Вот уйдёт в НАТО Украина, и Россия будет платить этой затычке, чтобы не была затычкой для огромной страны. В Кремле предатель, ему по барабану. Давно понятно, чем кончится, скорей бы, что ли, драться начали, стволы достали, и тогда...

...прилетит вдруг волшебник в голубом ООНовском вертолёте и бесплатно откроет огонь...раз уж русские вертолёты прикованы к земле Пактом Капитуляции. Статья... из второй десятки, с позабытым номером... где России запрещено использовать вооружённые силы для прекращения беспорядка на территориях бывших республик СССР, включая себя, а также – считать беспорядки беспорядками без согласования и разрешения США. В случае массовой гибели людей в ходе любых – предположительно, беспорядков – разрешается обратиться за разрешением напрямую к Президенту США....

Ну, и так далее, вплоть до свободного волеизъявления народа, которое может походить на гражданскую войну..., давно знакомо. Надоело. Всё известно.

Однако телевизор так и не выключил. Устарелый, без пульта, вставать лень, и назойливый митинг на экране постепенно подменили два танка, танцующих вальс на этом майдане...

И – тишина...

Так и не заметил, как уснул под гул двигателей и лязг гусениц. Хорошо под него спалось. Спокойно. Жаль, лишь во сне.

Когда проснулся, в телевизоре опять бурлил бардак. Танков не было.

Их же продали.

Вечером вернулся хмурый майор, и трое военных почти до ночи обсуждали на кухне свои пакостные делишки. Жертву демократического произвола не пригласили. Наконец, генерал велел всем спать, сказав, что встречу с Новиковым решено провести завтра.

Утром собрались за чаем на кухне. Все нервничали и молчали. Юрку раздражали странные взгляды. Оценочные какие-то. Словно раздумывали – может, лучше сразу пристрелить? Всё равно ведь нашкодит, гад...

– Ну, и что скажете? – Не выдержал Юра, и вопрос упал, как камень в пропасть – ни ответа, ни привета. Он бросил ещё камень: – Неужели всё так плохо? -

И, наконец, третий: – Что, встреча отменяется? -

Эхо ответа так и не прилетело, и он отрезал: – Деньги мои в любом случае. За потерянное время и моральный ущерб. -

– Ты их отработаешь. – Мрачно сказал генерал.

– И только попробуй увильнуть, – майор погрозил пальцем. – Вся площадь оцеплена нашими людьми. Вызвали подкрепление из Москвы, имей в виду. -

"Просто Слава" спокойно пил чай с конфетой.

Юра почувствовал, шансы у зайца повысились.

– Да брось стращать, майор. Юрий Иваныч не дурак. Поехали. – Генерал поднялся.

Майор бросил ему паспорт, изъятый ещё в Москве. Внутри лежали и автомобильные права. Чудеса. Хоть сейчас сбегай. По Украине смог бы передвигаться вполне свободно – вряд ли московская милиция успела озадачить украинских коллег поисками сбежавшего из России похитителя пистолета.

За руль джипа, оставленного на платной стоянке, сел майор. Инструктаж проводил Штеменко, полуобернувшись с переднего сиденья.

– Едем на "майдан", высаживаемся и расходимся выполнять поставленную каждому задачу. Ты будешь изображать идиота, которому настолько нечего делать, что он прибыл из Москвы на Украину, чтобы поддержать "оранжевую революцию". Держи, нацепишь на грудь. – Генерал протянул пластиковый оранжевый кружок с иглой. – Без него могут и рыло начистить. А вот этот – пароль для опознания, повесь рядом. Не потеряй. – Второй значок, покрупнее, изображал вепря со сломанным клыком.

–Будешь гулять, торговать рылом, и ждать, когда к тебе подойдут. С паролем: "Вы похожи на Ющенко". Отзыв: "Я – Громов, могу паспорт показать". И покажешь. Это всё, что знаем. -

– А кто подойдёт? -

– Вряд ли сам Валерий. У него тут группа поддержки, оказывается. Но вепрей высматривают. Вчера майор похожий значок нацепил, для проверки – через час придрались по пустяку, и сорвали. И тебя не пропустят. Твоя задача – встретиться с Валерой, получить контейнер, и передать нам. Мне или майору, лично в руки. -

– Где? Прямо на площади?-

– Вряд ли Новиков таскает "вещицу" с собой. Хотя всяко бывает. Но скорее, просто расскажет, где её запрятал. В любом случае, после встречи должен найти меня, и доложить. За тобой будут приглядывать, не забывай. Не потеряешься. Я буду находиться на площади, или в машине. В крайнем случае, если встреча сорвётся, возвращайся на квартиру. Адрес запомнил? Хорошо. Майор, передайте телефон для связи. Наши номера в симку забиты. -

Юра взял телефон, стараясь сделать рожу непроницаемой. Но слишком перестарался, потому что генерал решил добавить: – И очень советую не потерять, едва скроемся. Или ронять с размаху.-

– Так и сделаю, товарищ генерал.-

Майор просто в окно сплюнул своё сомнение, чтобы не высказывать вслух.

– Да ну? Не собираюсь запугивать, а просто напомню – порученное дело исключительной важности, и потому любые фокусы обойдутся вам куда дороже. -

– Я помню, товарищ генерал. У меня в кармане деньги за работу. И я её сделаю, не беспокойтесь. Если с вашей стороны не будет осложнений.-

– Без всяких "если"! – Не выдержал майор.– Иначе пожалеешь, что на свет родился. -

Взгляд у майора как-то не соответствовал грозному тону. Равнодушный, как на пустое место, словно голова занята более важными делами. Это могло бы и насторожить, но дальше настораживаться и так некуда. Один Слава был спокоен, как удав.

Машина тронулась с места. Юра глядел за окно, представляя, что едут уже по Москве. Получалось почти без усилий – все города одинаковые каменные джунгли, если не цепляться к мелочам.

На саму площадь проезд был закрыт, машину оставили неподалёку.

– Вернёшься сюда, к джипу. – Сказал генерал, распахивая дверцу. Думаю, на площади меня не найдёшь. Слишком много народу. -

– Не вздумай сбежать, – процедил майор без угрозы. – Из-под земли достанем. -

– Удачи. – Сказал Слава.

Они тоже нацепили на куртки оранжевые значки. Слава примерился, и спрятал в карман.

Юра двинулся в сторону площади, откуда доносилось скандирование: – Ющенко!!! Ющенко!!! -

Он обернулся и спросил: – Громко кричат. Не затопчут меня сдуру, на радостях? -

–Затопчут? Почему? – насторожился майор, и завертел головой.

– Я же на Ющенку похож, по вашей легенде. Я в самом деле похож? Кстати, кто такой этот Ющенко?-

Они переглянулись, и майор мрачно ответил: – Прикалываешься, московская морда? -

Генерал терпеливо объяснил: – Ющенко – это их кандидат в президенты. Прокатили на выборах. -

– И? Что тут вообще происходит? Я до сих пор не понял.-

Снова переглянулись.

– А тебе надо? – зарычал майор.

Генерал был сдержаннее: – Требуют перевыборов. Считают, победа Януковича сфальсифицирована. -

– А кто такой.... – Посмотрев на майора, решил замолчать. – Ладно, я пошёл. Пожелайте ни пуха, ни пера. -

– Пошёл к чёрту, придурок! – От души сказал майор.

Пошёл гулять по площади. Народу тут хватало. Хватало и полиции. Но атмосфера была больше от веселья или праздника, чем от протеста. Полицейские откровенно скучали. Демонстранты, почти одна молодёжь – улыбались и раздавали прохожим апельсины. Над головами качалось очень много плакатов с разными надписями на русском и украинском языках. Ну, и шум – по количеству людей. То и дело дружно кричали разные речёвки про Ющенко.

Прежде, чем к нему подошли, пришлось не меньше часа гулять в толпе, глазея по сторонам. Было интересно разбираться, что тут происходит. Пикетчики не пускали куда-то каких-то людей, и те скандалили. Но каких-то и пропускали, крича всякие напутствия. Возле рядов оранжевых палаток клубился народ. В них явно жили типа на постоянной основе. Возможно, пикетчики, из приезжих. Вскоре понял, что и скандалят посменно – часть народа отдыхает в палатках, а другая часть работает – толкает свою "оранжевую революцию". Во всём этом беспорядочном вроде коловращении людей дисциплина, однако, ощущалась. Работали и пункты горячего питания – всё правильно, война войной, а обед по распорядку. Ему приглянулась слаженность "бузотёров", явная выучка и организация. Командиры легко выделялись – все с мегафонами, уверенными голосами. Им явно должны платить – чувствовался профессионализм. Такая революция невольно начала нравиться. Когда слопал две горячие сосиски, которые ему всучили – возможно, по ошибке,– у солдатского большого термоса, понравилась ещё больше. Правда, апельсин, который сунули в придачу, оказался водянистым и несладким, поэтому скоро полетел в урну. В общем, если это и впрямь американцы организовали, они умеют работать. Необычная революция. Аккуратная. Правда, хватало и подозрительных типов, с колючими взглядами. Ну, да революции без воронья не бывает.

Пока шлялся по площади, безуспешно высматривая американцев, пришло в голову, что тут им нечего делать, вообще-то. Народ работает искренне, от души отстаивает что-то своё..., тем более, если платят. Сосиски были мясные, вкусные, а вот апельсин... пластмассовый, что ли... генно-инженерный...Скорее всего, так распределяются и вклады в революцию – местные и иностранные. Советские уроды, которые отхватили Украину, поделили тут собственность, превратились в жирных украинских и не менее жирных русских уродов, которые начали бесконечную борьбу за власть. И вот перед глазами очередное обострение в этой сваре. Этот... как его...ах, да – Ющенко, он вчера что-то про НАТО говорил. И по украински. Значит, его купили жирные украинские уроды, которым малость помогают американцы. А жирные русские уроды платят их противнику...блин, как его? Янукович? Какая разница..., если российский уроды в Кремле ни копейкой не поддержат. Им запрещено Пактом Капитуляции. Какие уж тут танки... До них дело всё равно дойдёт, но жирным уродам в Кремле задницу пока не припекает, их своя делёжка ближе...

Человек, остановивший Юру, имел мегафон на ремне и командирский голос: – Вы на Ющенко похожи. – Сказал он.

– Я не Ющенко. Я – Громов. Паспорт хотите посмотреть? -

– Ещё как хочу. -

Паспорт изучал на полную катушку, фото сверил с оригиналом – раз десять. А возвращая, сказал уже по свойски: – Я – Микола, будем знакомы. За тобой вроде "хвосты" таскаются? Так? -

– Таскаются, это уж точно. -

– И сколько, знаешь? -

– Нет, но как минимум двое. А может, больше. -

– А где Грицай? -

– Не знаю. – Честно сказал Юра.

– Давно расстались? -

– Я его и не видел. Не знаю никакого Грицая. -

– Вот оно что. – Парень подобрался, огляделся, и вытащил телефон. – Не уходи никуда, понял? -

Затерялся в толпе, а когда вернулся, за ним двигалось с десяток парней и девчонок в оранжевых куртках.

– Это свои. Сделаем так.– Сказал он, вертя головой во все стороны.– Следуй за мной как можно ближе. Вопросы запрещены, делай, что я велю. Понятно? -

– Так точно. -

Парень коротко махнул рукой, подзывая "своих". И сказал им: – Хлопцы, чоловика шукают москали. Цэ – наш хлопчик. Треба сховать и оборонить. Пишли. -

Они двинулись вдоль палаток. Вокруг них нетрезвыми от юности голосами мурлыкала революция. Оплаченная ЦРУ, как считали генерал Штеменко и его майор.

Скорее всего, лишь частично, думал Юра. Или даже невольно, если американцы совсем дураки. Ибо война за планету продолжается, и если Россия отступает, её место занимает Америка. Природа не терпит пустоты. Сытенькая революция. Настоящие и злей, и голодней. А тут в пунктах питания пахло горячим кофе. А если б в студенческих столовых так же бесплатно кормили? Тогда тут бузили бы не студенты, а ещё кто-то из недовольных. Всем нужны деньги, и американские доллары нужней прочих, вся подлость в этом. Война вечна. Студенты правы, конечно, – власть, не способную организовать сытенькую жизнь для народа, надо менять. Слово может обмануть, а сосиски – нет. И что странного, если американцы помогают это сделать? Это по христиански. Правительства воюют всегда, но кто победит, выбирает народ. И если он выбирает сосиску и оранжевую революцию, то кажется – а при чём тут вообще американцы? Но диктатурить на планете должен один, потому Америка всегда причем, пусть даже и не вспоминают там про Украину.