Текст книги "Сын Люцифера. Книга 5. Любовь"

Автор книги: Сергей Мавроди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

СЫН ЛЮЦИФЕРА. ДЕНЬ 41-й

И настал сорок первый день.

И сказал Люцифер:

– Многие люди искренно считают себя храбрыми и смелыми. И пребывают в этом счастливом заблуждении всю жизнь.

ПРОИСШЕСТВИЕ

«Все отдав, я не встану из праха,

Мне не надо ни слов, ни похвал.

Я не жил, умирая от страха,

Я, убив в себе страх, воевал».

Р. Киплинг, «Эпитафия солдату»

«Я не смел на смерть взглянуть

в атаке среди бела дня,

и люди, завязав глаза,

к ней ночью отвели меня».

Р. Киплинг, «Эпитафия трусу»

Впереди стояла группа подростков. Человек пять или шесть. А то и больше. Отсюда не видно было. Но никак не меньше пяти, это уж точно. В черных коротких кожаных куртках с какими-то бляхами, в тяжелых армейских ботинках, наголо выбритые.

То ли скинхеды, то ли металлисты, – замирая, определил Лужин. Во рту у него мгновенно пересохло.

Подростки что-то оживленно между собой обсуждали, громко и противно хохотали, курили и поминутно сплевывали.

Лужин невольно замедлил шаги и почувствовал в душе какой-то нехороший холодок. Под ложечкой засосало. Время было уже позднее, место пустынное.

И черт их дернул через парк идти! Ну, вот не хотел же! Как чувствовал!

Лужин совершенно явственно ощутил, как напряглась идущая рядом жена. Она тоже заметила подростков. Делать, впрочем, было теперь уже нечего. Не останавливаться же и не поворачивать назад? Еще хуже будет. Как они на это отреагируют? Заметив, что он струсил и явно пытается удрать. Это как от хищника. Убегать нельзя. Сразу атакует! Да и неудобно как-то!.. И перед женой, и перед собой... Ладно, может, и обойдется.

Лужин на негнущихся ногах продолжал идти вперед. Но, чем ближе были эти проклятые скинхеды, тем все более и более не по себе ему становилось.

Блин! Надо было сразу разворачиваться и уходить! – запоздало пожалел он. – А теперь уже и не убежишь.

Подростки между тем были уже совсем рядом. Еще шаг... еще... Лужин уткнулся глазами в землю, мечтая как можно скорее проскользнуть, прошмыгнуть мимо них серой мышкой, маленькой и незаметной; а еще лучше вообще оказаться где-нибудь за тридевять земель отсюда! подальше!.. на какой-нибудь освещенной улице! там, где люди,.. машины,.. милиционеры ... с дубинками! с рациями и пистолетами!.. где можно снова будет почувствовать себя человеком! мужчиной! спокойным, гордым, невозмутимым и уверенным в себе... полным чувства собственного достоинства...

– Эй, мужик, закурить есть?

Лужин вздрогнул и остановился. Жена по инерции прошла пару шагов и остановилась тоже. Лужину показалось, что она вся дрожит.

От группы отделился один из юнцов и ленивой походкой, вразвалочку, не торопясь подошел к Лужину. Парень был ниже Лужина на полголовы и на вид совсем молодой – лет 14‒15. А то и меньше. Мальчишка совсем.

Пиздец! – молотом ухнуло в голове у Лужина, и он почувствовал противную, обессиливающую слабость. Руки у него затряслись частой, мелкой дрожью. – Самый худший вариант! Малолетки – они вообще безжалостные. Отморозки. Плюс комплексы у них все эти подростковые. Как бы кто ни подумал, что он боится!.. Насмерть, короче, могут забить! Или покалечить.

Лужин был обычным человеком. Не Рэмбо и не Чаком Норрисом. И вообще не суперменом. Да, физически он был довольно крепким молодым мужчиной. Даже в спортзал иногда ходил. Но что толку? Он уж и забыл, когда последний раз дрался-то!.. В школе, наверное. Или в детском саду. Что он один может сделать против этой стаи?! А если у них ножи? Или цепи какие-нибудь велосипедные?.. Нунчаки или кастеты?

– Да, пожалуйста, – стараясь говорить уверенно, достал он из кармана раскрытую пачку сигарет и протянул ее подростку. Тот спокойно ее у него из рук взял и положил себе в карман. Остальные юнцы захохотали.

– Не внапряг? – издевательски поинтересовался стоящий перед Лужиным мальчишка. – Босяцкий подгон пацанам сделать!

– Да нет, – жалко пролепетал Лужин, пытаясь улыбнуться. – Берите!

– О, какой дядя добрый! – парень оглянулся на своих товарищей. Те опять радостно загоготали. – Дядя, может, у тебя еще есть? – юнец откровенно ухмылялся прямо в лицо Лужину. Он прекрасно видел его страх и отлично понимал, что делается у него на душе. И ему это явно нравилось.

– Нет, больше нет, – стуча зубами, выдавил из себя Лужин. Губы у него прыгали. Он презирал себя в этот момент за трусость, но не мог ничего с собой поделать.

– А у шмары у твоей нет? – парень перевел взгляд на жену Лужина, нагло и откровенно ее разглядывая.

– Нет, нет! она не курит! – поспешно, высоким от волнения голосом выпалил Лужин.

– Ты что, пидорас? – насмешливо посмотрел на него парень.

– Нет, что Вы! – путаясь в словах, забормотал Лужин. Он от страха уже вообще плохо понимал, что говорит. – Почему?! Это моя жена... Почему Вы так решили?..

– Голос у тебя как у бабы, – охотно пояснил парень.

Остальные опять захохотали.

– Ладно, Дик, оставь его! – раздался вдруг из темноты чей-то пренебрежительный голос. – Пусть катится. Он сейчас обосрется от страха. Вони будет!..

– Да-а!.. – как бы в раздумье протянул парень, снизу вверх глядя в упор на Лужина. – Что, дядя, страшно?

Лужин молчал.

– Я тебя, козел, спрашиваю! – повысил голос тот, кого назвали Диком.

– Да, – пробормотал Лужин.

– Не слышу! Громче скажи! Скажи: «Мне страшно. Козлу и пидорасу!» – требовательно приказал парень и угрожающе прищурился.

– Мне страшно,.. – Лужин, сглотнул. – Козлу и пидорасу, – он опять сглотнул.

– Ну, то-то же! – похвалил парень.

Но глаза у него были какие-то ледяные. Казалось, он никак не мог решиться так просто отпустить Лужина.

– Ладно, – все еще сомневаясь, сказал, наконец, он. – Вали отсюда, урод! Вместе со своей овцой. Трусы дома постирать не забудь!.. Или подожди!

Лужин замер. Парень с мерзкой ухмылкой подошел к неподвижно стоящей жене Лужина и схватил ее за грудь.

– Тихо стой, сука! – прошипел он, почувствовав, как женщина дернулась.

– А ничего сиська! – сообщил он остальным, бесцеремонно щупая жену Лужина. Рука его скользнула ниже. – И жопа ничего!.. Слышь, овца, отсосать у меня хочешь?

Женщина молчала.

– Ну? – с угрозой в голосе повторил мальчишка. – Или я тебе не нравлюсь?

Жена Лужина всхлипнула и разрыдалась.

– Ладно! – брезгливо скривился Дик и убрал руку. – Валите отсюда! Пошли, пошли!.. – как на какую-то непонятливую скотину прикрикнул он на Лужина и его жену и даже носком ботинка грязь какую-то кинул в их сторону. – Проваливайте!

Лужин с женой одновременно, не сговариваясь, почти бегом устремились прочь. (Как коровы, когда на них пастух замахивается! – мелькнуло в голове у Лужина.) Никто их не преследовал. Подростки, казалось, о них сразу же забыли и снова весело загалдели о чем-то своем.

* * *

Как только они вышли из парка и оказались в безопасности, страх исчез, уступив место совершенно нестерпимому стыду. Жена его, похоже, чувствовала то же самое. По крайней мере, по дороге они почти не разговаривали. Да и дома тоже. Разделись, умылись и сразу же стали укладываться спать.

– Почему он называл меня овцой? – задумчиво спросила жена, уже лежа в постели.

– Что? – холодея, каким-то чужим голосом переспросил Лужин.

– Если ты козел, то я коза... – словно не слыша его, тем же тоном продолжила жена. – Спокойной ночи! – и она погасила свой ночник.

* * *

В эту ночь Лужин так и не заснул. До самого утра. Он лежал не шевелясь, только притворяясь спящим, и с ужасом ждал ежеминутно, что жена скажет еще что-нибудь. Но жена молчала. Она тоже не шевелилась. Лужин пытался понять, заснула ли она? Иногда ему казалось, что заснула, иногда – что она тоже притворяется, как и он. И тогда его с новой силой охватывал страх. Он боялся еще что-нибудь услышать. Что-нибудь безжалостно справедливое.

Наконец, часа через два по ровному дыханию жены он решил, что она все-таки уснула и слегка успокоился. Сам он уснуть не мог. Стыд жег его, терзал изнутри раскаленными клещами! Он вспоминал подробности... всего... этого... и даже зажмуривался в темноте от непереносимого позора.

– Но что?!.. Что я мог сделать?! – с тоской вопрошал он сам себя снова и снова. – Их же было много!.. Ну, избили бы меня до полусмерти! Или вообще убили бы. Мало ли случаев? Каждый день в газетах пишут. Это что, лучше бы было?!

– Лучше! – тут же сурово отвечал ему какой-то внутренний голос. – Лучше!! Тогда бы ты хоть человеком остался! А так?.. Как ты жить теперь дальше будешь? Жене в глаза смотреть?

Да! – в отчаянье стискивал зубы Лужин, с ужасом представляя себе, как он утром будет общаться с женой. – Лучше бы меня убили!

Он живо воображал, как он хватает там, в парке за горло этого... Дика, бьет его!.. как со всех сторон бросаются на него остальные,.. эти озверевшие бандиты! – и все тонет в какой-то кромешно-кровавой, черной мгле... Но это уже неважно! Главное, что он не струсил, не испугался! Не дрогнул. Что он в решающую минуту повел себя как должно! Как муж, как мужчина!.. А там уж – будь, что будет!!

«Но с торжествующим врагом

Он встретил смерть лицом к лицу,

Как в битве следует бойцу», – всплывали в памяти бессмертные строчки из «Мцыри».

Наконец, к утру Лужин уже чуть ли не убедил сам себя, что именно так все и было на самом деле. А если и не было, то только благодаря какой-то нелепой случайности. Что он просто растерялся! Да! Именно! Не испугался, не струсил, а именно растерялся. Слишком уж неожиданно все произошло!

Да и за жену свою он боялся. Поэтому и решил... схитрить... пойти на поводу... выполнять все требования бандитов. Ну, как у террористов!.. Выполняют же их требования! Идут на переговоры. На компромиссы. Не потому, что их боятся, а просто, чтобы спасти заложников. Вот и он!... Чтобы жену спасти!.. Пожертвовал собой. Своей гордостью!.. Совестью!

А вовсе не потому, что струсил. Вовсе нет! Жена, конечно, сейчас сгоряча еще не понимает, но потом... со временем... поймет!.. Он ей все объяснит. Когда она успокоится.

Вот если бы ей что-нибудь угрожало!.. О!.. Вот тогда бы он!.. Тогда бы конечно! А так?!.. Не мог же он подвергать ее жизнь опасности!.. Да!! Вот именно! Конечно, не мог!

За окном светало. Почти уже полностью успокоившийся Лужин осторожно встал, прошел на кухню и выпил из чайника кипяченой воды. Потом вернулся назад, так же осторожно лег, закрыл глаза и мгновенно уснул.

Спал он не более получаса – ну, час от силы! А проснувшись, долго лежал в полном ошеломлении, в холодном поту, бессмысленно глядя в потолок.

Сон, который приснился ему, был поистине ужасен! Он, собственно, даже и не проспал, а попросту прожил эти полчаса где-то в другом, параллельном мире, в режиме реального времени. Где все события происходят по тем же самым законам и текут с той же самой скоростью, что и в нашем. И полчаса здесь – это и были те же самые полчаса там. Ну, или час от силы.

И он – это был он! Самый, что ни на есть настоящий. Лужин Александр Иванович. Крепкий, здоровый мужчина тридцати лет от роду. Честный, порядочный, уважаемый друзьями и коллегами. Он-он! Александр Иванович Лужин. Он самый! Не лучше и не хуже.

Итак, закрыв глаза, он, Лужин, словно и не заснул, а по велению какого-то злого волшебства перенесся в мгновение ока на несколько часов назад, опять в этом вчерашний кошмар, в тот проклятый парк. Аккурат в тот самый момент, когда этот... Дик обратился к его жене. Все вдруг повторилось заново, в мельчайших подробностях, как в каком-то дурацком американском триллере. Петля времени!

Парень, мальчишка, нагло и бесцеремонно, не обращая ни малейшего внимания на беспомощно глядящего на все это Лужина, ощупал не торопясь его жену, со своей мерзкой, грязной ухмылкой помял ей грудь, ягодицу, ухмыльнулся еще шире и спросил:

– Слышь, овца, отсосать у меня хочешь?

Сейчас она заплачет! – вспомнил во сне Лужин. – Или нет, сначала он еще спросит что-то типа: я тебе не нравлюсь?

Однако вместо всего этого юнец вдруг оглянулся на остальных и произнес:

– Молчание – знак согласия!

Эти слова словно послужили для них сигналом. Дальнейшее все происходило очень быстро и четко. С какой-то пугающей, чисто профессиональной жесткостью и стремительностью. Как будто нечто подобное подростки проделывали уже не раз, и каждый теперь хорошо и до мелочей знал свою роль.

Они сразу же тесным кольцом плотно сомкнулись вокруг Лужина и его жены. Лужин еще затравленно и растерянно озирался кругом, когда Дик вдруг левой рукой схватил его жену за волосы и одним резким движением низко пригнул ей голову. В правой руке его блеснул нож.

Женщина вскрикнула.

– Молчи, овца, убью! – тихо, с угрозой бросил Дик и, чуть приподняв ей голову, приставил лезвие к горлу обезумевшей от ужаса женщины. Рот ее полураскрылся в безмолвном крике, глаза бессмысленно выкатились.

Как у скотины, которую режут! – подумал неожиданно для себя Лужин и истерически хихикнул. Все происходило настолько быстро, что он даже не успел толком ничего понять.

– А-а!.. – вдруг вздохнула-всхлипнула женщина и начала как-то странно и ритмично дергаться всем телом.

Лужин недоумевающе перевел взгляд и внезапно увидел, что его жену уже насилуют!! Платье ее высоко задрано, так что видны бесстыдно оголенные ноги, и какой-то худой прыщавый юнец со спущенными штанами стоит сзади ее, держа руками за бедра, и быстро двигает тазом.

Лужин непроизвольно сделал движение вперед и тут же почувствовал, как что-то острое уперлось ему в правый бок.

– Спокуха, дядя! – услышал он сзади негромкий зловещий голос и замер. – А то почку проткну!

Первый малолетка запрокинул голову, несколько раз судорожно дернул тазом и негромко простонал сквозь зубы. На секунду замер, потом одобрительно-небрежно мимоходом похлопал сбоку женщину по голому бедру и отошел, натягивая штаны, уступая место следующему своему товарищу.

Лужин, оцепенев, не в силах пошевелиться, наблюдал всю эту сюрреалистическую картину, чувствуя постоянно своим правым боком острие приставленного туда ножа.

Второй... Несколько быстрых ритмичных движений, пара судорожных толчков,.. негромкий стон... Третий... Четвертый... Четвертый что-то долго возится. Аллочка вскрикивает. Лицо ее искажается от боли.

– Тише, сука! – чуть приподнимает ей голову Дик и плотнее прижимает к шее нож. – Что, в жопу никогда не еблась?

Женщина опять замирает и лишь мучительно закусывает губы.

Пятый... Сколько же их?! Шестой! Совсем уж маленький, молоденький парнишка, пацаненок лет двенадцати от силы! Ребенок еще. Неужели и он?.. Да он не достанет, наверное! Разве что на цыпочках. Бог мой!.. Несколько торопливых движений,.. стон... Как и все.

Седьмой!! Толстяк какой-то. Да сколько же их??!! Или это уже по второму кругу?..

Наконец, все заканчивается. Нож упирается Лужину теперь уже в левый бок. Того, кто стоял справа, давно сменил его приятель. Получивший, вероятно, уже свое.

Все?!.. Опять этот пацаненок... двенадцатилетний... Ну теперь-то все?! Больше нет желающих?.. А как же сам Дик?

Лужину казалось, что это сейчас думает за него кто-то другой! Не могут же у человека, у которого на глазах насилуют его жену, быть такие спокойные и здравые мысли?!

Дик смотрит на Лужина в упор и усмехается.

Потом поворачивается к Лужину боком, таща Аллочку за волосы. Та безропотно двигается в наклоненном, полусогнутом положении вслед за ним, не понимая, очевидно, что от нее требуется.

Убедившись, что мужу теперь все прекрасно видно, Дик несильно встряхивает жену за волосы.

– Соси, шлюха! – спокойно командует он, убирая нож, уверенный, по всей видимости, что жертва и без того немедленно выполнит сейчас любой его приказ.

И действительно, абсолютно сломленная женщина даже не пытается противиться и возражать. Она трясущимися руками с какой-то постыдной торопливостью расстегивает парню молнию на ширинке, бережно достает оттуда его член, берет двумя руками за основание и начинает делать головой ритмические движения, явно стараясь угодить и понравиться.

– В глаза смотри, соска! – резко командует Дик.

Аллочка поспешно поднимает глаза.

– Во-от так!.. Во-от так!.. Молодец!.. – Лужин с изумлением видит, что похвала Аллочке, кажется, даже приятна! Она начинает работать еще усерднее и старательнее. – С-с-с!.. – Дик вздрагивает всем телом... еще раз! еще!.. и замирает, прижав обеими руками голову женщины к своим бедрам.

Жена Лужина делает несколько глотательных движений.

– Слышь, мужик, а жена у тебя хорошо сосет! – издевательски хохочет парень, ласково поглаживая уткнувшуюся ему в пах лицом женщину по волосам. – Ты смотри за ней! Где это она так надрачилась? Прямо профи!

Он неторопливо чуть отстраняет Аллочку, вытаскивает у нее изо рта свой член, секунду смотрит на него, потом опять слегка дергает женщину за волосы.

– Оближи! Чтоб не было ничего! – та послушно начинает ему все тщательно облизывать. – Ладно, хватит! – Дик убирает свое хозяйство, застегивает молнию.

– Стойте здесь еще 15 минут! – приказывает он Лужину и Аллочке. – Никуда не двигайтесь!

После чего вся компания поворачивается и мгновенно исчезает в глубине парка.

Аллочка молча оправляет платье. Глаз она не поднимает. Лужин тоже молчит.

Наконец, он набирает побольше воздуха, раскрывает рот и... просыпается.

* * *

Лужин лежал в кровати, тупо разглядывая потолок. Он чувствовал себя совершенно уничтоженным. Он ясно понимал, что если бы вчера там, в парке события развивались именно так, как во сне, то и было бы все именно так, как во сне. Он стоял бы и безвольно смотрел, как его жену... Аллочку... первый,.. второй,.. третий... И как она в заключение Дику этому... минет делает. И облизывает потом все тщательно. «Чтобы не было ничего». А он, Лужин, ее законный муж, ее мужчина, стоит и смотрит. Дрожа за свою шкуру.

А если б ее убивали??!! Я тоже так же бы стоял?.. Да, стоял! – безжалостно признался себе Лужин. – Так же стоял бы и смотрел! А если бы меня этот Дик у него отсосать заставил?.. Так же отсосал бы! И облизал бы потом, «чтобы ничего не было». В жопу выебать? Пожалуйста! Вам в какой позе удобней? Только не трогайте!! Не убивайте! Сохраните мне мою поганую жизнь!!!

Господи-боже! Кто я?! Я вообще человек? И ведь я до тридцати лет дожил и даже не подозревал, что я такой! Такой вот!.. И еще мог тридцать лет прожить и не подозревать. Если бы не это случайное происшествие в парке.

Жил бы себе и думал, какой я... герой. Орел, блядь! Мужчина! Сильный и смелый. И все бы кругом так думали: и друзья, и Аллочка. Ну, может, и не герой, конечно, но... Как все, в общем. Как все.

Да! – лихорадочно ухватился Лужин за эту спасительную мысль. – Как все! Как все! А другие лучше?! Этот?.. Тот?.. – Лужин, спеша, стал перебирать в памяти своих друзей и знакомых. – Да так же точно! Так же точно бы себя повели! – с радостным злорадством подытожил он. – Еще хуже бы. Еще бы жен своих увещевали и напутствовали, трясясь от страха!

«Ну, что ты, Машенька!.. Ну, киска, потерпи!.. Не волнуйся!.. Не дергайся!.. Видишь, ребятки спешат! А ты им мешаешь. Еще немного осталось. Всего три человека!.. А, четыре?.. Ну, четыре... Ну что, мальчики?!.. Все?.. Больше нет желающих?.. А то Машенька еще вполне могла бы!.. Правда, Машенька?.. Ну, пошли, пошли, малыш! Домой. Бо-бо, да?.. Ну, ничего. Сейчас ванночку примешь – и баиньки! И все пройдет... И забудем про все это – ничего этого и не было! Это все приснилось. Ты не виновата! Я тебя прощаю!»

Да все мы одинаковые! Все!! Конечно!.. А то я один такой!.. Ага!.. Ну, иди в парк, прогуляйся, если ты у нас смелый! Вечерком. А я посмотрю. Жену свою только прихватить не забудь! И пусть подмоется потщательней. А то мальчики обидятся.

«Герой»!.. Да все мы герои, пока петух жареный в жопу не клюнет!..

И, кстати, насчет «приснилось»!.. Это же действительно мне все приснилось!! – Лужин замер и аж на кровати от этой мысли привстал. – Ничего же этого не было!.. Реально же вообще почти ничего не было!.. Ну, схватил ее пару раз за сиськи и за задницу,.. – Лужин с досадой поморщился, – ну, подумаешь!.. С кем не бывает. Дело житейское. Чепуха, короче! Стоит об этом вообще говорить!.. А серьезного – не было же ничего! Это сон мне просто какой-то дурацкий приснился! Да! А в жизни бы еще неизвестно чего было!.. Да! Неизвестно.

Лужин откинул одеяло, решительно встал с постели и, посвистывая, отправился умываться и заваривать кофе. Пора было собираться на работу.

* * *

И спросил у Люцифера Его Сын:

– Грех ли трусость?

И ответил, засмеявшись, Люцифер Своему Сыну:

– Нет. Наоборот! Хороший христианин должен всю жизнь бояться и жить в страхе. В страхе Божьем.