Текст книги "Сын Люцифера. Книга 5. Любовь"

Автор книги: Сергей Мавроди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

– Я тебя спрашиваю! – срывающимся голосом закричал Карнаев и стукнул кулаком по столу. – Отвечай!!

Казалось, модель колеблется

– Я проходила гинекологическое обследование, – наконец осторожно заметила она. – И отвечала там на некоторые вопросы...

– Которые тебе там задавали, – горько усмехнулся Карнаев, сразу все поняв. – Точнее, Юльке задавали. Под видом заботы о ее здоровье. А тебе уже потом ответы ее сообщили. Ну, ясно! надо же все о клиенте выведать! Всю подноготную. Для его же собственного блага. Для полноты его психологического портрета.

Государственная ж программа, блядь! Деньги тратятся. Налогоплательщиков. Так что карт-бланш. Зеленая улица. Делайте, что хотите! Так, что ли?..

А это все законно?.. Такие вот методы?.. Это, часом, не вмешательство в личную жизнь?.. И врачебная этика как же?.. Впрочем, какая там, в пизду, «этика»!..

В пизде! – тут же грязно сострил он и расхохотался. – Предупреждали же меня: не надо там копаться! Нет там никакой этики! И никакой морали. Ничего там нет, кроме чужой спермы и дурно пахнущих менструальных выделений вашей собственной супруги. Какой кошмар!.. Какой ужас!..

Карнаев нервно потер руки. Он чувствовал себя совершенно раздавленным и уничтоженным. Все, чему он верил... Самое дорогое, ценное, святое в его жизни...

Модель наблюдала за ним абсолютно бесстрастно.

– Слушай! – Карнаев поднял глаза и посмотрел на модель в упор, впервые обращаясь к ней не как к своей жене, а как к какому-то самостоятельному существу, постороннему и независимому, чуть ли не своему сообщнику. – А она сейчас может мне изменить? Ну, если кого-нибудь встретит? Лучше, чем я. Богаче, умнее... Красивее, в конце концов! Я же для нее не идеал.

– Это маловероятно, – уклончиво ответила модель.

– Что маловероятно? – цинично усмехнулся Карнаев. – Что лучше кого-нибудь встретит? Почему? Я такой хороший?

– Я имела в виду не это, – Карнаеву вдруг показалось, что в глазах, модели мелькнуло на миг сожаленье.

Точь-в-точь как у того мужика из института. Когда он давал Карнаеву «добро» на второй режим. На экскурсию в ад. Но это, конечно же, был не более, чем обман зрения. Блики на экране. На мониторе. Какие там, скажите на милость, могут быть у робота эмоции? У киборга? У программы?!

– Во-первых, в принципе, повторяю, меня сейчас все устраивает, – начала обстоятельно перечислять модель. – Я вовсе не хочу всем рисковать ради каких-то сомнительных авантюр. Тем более, что по натуре я, как и большинство женщин, достаточно консервативна, – модель упорно говорила о жене Карнаева только в первом лице, как о себе. Вероятно, она просто была так запрограммирована. – Во-вторых, при моем нынешнем образе жизни: работа – дом, встретить кого-нибудь нового достаточно сложно. На работе же подходящих объектов нет.

(Карнаева опять, в который уже раз, болезненно кольнуло. «Подходящих объектов нет!» Эх, Юлька, Юлька!..)

В-третьих...

– Ладно, хватит! – бесцеремонно оборвал ее Карнаев. (Юлька сейчас уже придет. С минуты на минуту.) – «Во-первых!.. во-вторых!..» А просто моральных барьеров у тебя нет? Запретов! Табу! Что нельзя этого делать?! Нельзя предавать!! Независимо ни от чего! Ни от каких там «во-первых» и «во-вторых»! Нельзя, и все!! Нельзя!!!

– Уточните вопрос, – спокойно попросила модель.

– Это... кто мне сейчас ответил? – помолчав немного, негромко осведомился Карнаев, глядя модели прямо в глаза. – Моя жена или компьютер? У кого проблемы с моралью?

– Уточните вопрос, – снова раздался в тишине все тот же холодный и уверенный и одновременно такой близкий, родной и до боли знакомый голос.

– Так кто же ты? – тихо, не отрываясь от экрана глаз, прошептал Карнаев. – Ангел или демон? Или просто дитя неразумное? Ведаешь ли ты, что творишь?

– Уточните вопрос.

* * *

И сказал задумчиво Сын Люцифера:

– Мне жаль того человека...

И ответил Люцифер Своему Сыну:

– Никогда не жалей глупца. Жалость порождает желание помочь. А глупцу помочь невозможно.

И спросил у Люцифера Его Сын:

– Так кто же все-таки та женщина? Ангел или демон?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

– Человек. Всего лишь человек.

СЫН ЛЮЦИФЕРА. ДЕНЬ 37-й

И настал тридцать седьмой день.

И сказал Люцифер:

– Никогда не желай чудес. Чудеса нарушают равновесие твоего мира. Мир становится другим. И этот новый мир далеко не всегда оказывается лучше старого.

ПОДАРОК

«Лучшее – враг хорошего».

Пословица

– Здравствуйте, дети! Я принес вам подарки!

Дети с радостным визгом бросились разбирать какие-то красочные коробки. Шкляр никак не мог оправиться от удивления. Заказанный через фирму Дед Мороз был как настоящий. Ну, вот именно такой, каким себе Шкляр и представлял Деда Мороза. Вот, как говорится, не убавить, не прибавить! И голос, и тулуп, и шапка, и рукавицы, и мешок, и посох. Ну, все! От него даже пахло как-то по-особенному. Зимним лесом, елкой, снегом, сказкой, праздником... Новым Годом, в общем!

А не перегаром, как обычно. Как всегда от всех этих дешевых санта клаусов за версту несет. Так что и к детям-то подпускать не хочется. Понятно, конечно. Человек уже до нас с десяток домов обошел. И везде по рюмашке принял. Ясное дело, какой из него сейчас Дед Мороз!.. Ясное-то ясно, да что толку?! Что это меняет? Я Деда Мороза заказывал! А не какого-то подвыпившего студента со съехавшей набок бородой.

Но этот!.. Шкляр все украдкой на него посматривал и только диву давался. И чем дальше, тем больше. Сколько ему на самом деле лет? Шкляру казалось почему-то, что у него и борода настоящая. И усы. Что никакой это не парик. Что он вообще не в гриме! Что вот так он на самом деле и выглядит. В жизни. Тулуп просто одел. Впрочем, и без тулупа его Шкляр тоже представить себе не мог. Как можно представить себе Деда Мороза без тулупа?

Шкляр мельком взглянул на свою жену, и ему показалось, что и она сейчас чувствует то же самое, что и он. Как она смотрела на этого Деда Мороза!.. Как ребенок! Шкляр и сам чувствовал себя ребенком в его присутствии. Как будто он в сказке какой-то находится. Волшебной. И все, что ни пожелаешь – все сбудется. Обязательно! Любое твое желание. Стоит только загадать! Это же Новый Год!

– А правда, что под Новый Год все желания сбываются? – вдруг неожиданно для самого себя обратился он к Деду Морозу.

– Правда, – добродушно прогудел тот и шутливо подмигнул Шкляру. – А какое у Вас желание, Владислав Никифорович? (А, ну да!.. – запоздало сообразил Шкляр. – Там же в квитанции все наши данные указаны.)

– Денег побольше! – весело засмеялась стоявшая рядом Ниночка. Шкляр охотно засмеялся вместе с ней.

– Да, – притворно вздохнул он, обнимая рукой жену и целуя ее в щеку. – Денег бы нам не помешало...

– Ну, а все-таки, Владислав Никифорович?.. – Дед Мороз снова подмигнул Шкляру. – Что бы Вы себе пожелали в Новом Году?

– Счастья! – опять весело засмеялся тот.

– Ну, счастья!.. – Дед Мороз с улыбкой посмотрел Шкляру прямо в глаза. – Счастье – это слишком общо, слишком неопределенно. Я же не знаю, в чем для Вас счастье состоит?! Деньги?. Женщины?.. (Ниночка расхохоталась и шутливо погрозила пальчиком мужу: «Я тебе покажу “женщины”!») Пожелайте что-нибудь конкретное. Что Вам нужно, чтобы быть счастливым?

– Что мне нужно, чтобы быть счастливым?.. – охотно включился в игру Шкляр. – Я хочу быть самым умным, самым талантливым, самым добрым, самым честным!.. В общем, самым хорошим! Самым белым и самым пушистым! (Жена снова расхохоталась и еще крепче прижалась к мужу. «Ты и так у меня самый-самый!..» – нежно шепнула ему она.) И чтобы все вокруг меня любили: жена, дети... Да! – Шкляр остановился и немного подумал. – Да, – убежденно повторил он. – Это и есть счастье!

* * *

Почему все так получилось?.. – с тоской думал Шкляр, бесцельно глядя в окно. – Ну почему?!..

Он опять, в который уже раз, вспоминал во всех подробностях тот проклятый предновогодний вечер пять лет назад,.. Деда Мороза,.. пожелание это свое праздничное... Счастья... Черти бы его взяли!! Это «счастье». Но кто бы мог подумать!.. Кто?!..

И ведь все сбылось! Все! Как он и просил. Никто его не обманул. Он получил именно то, что хотел. Сполна! Ум, талант, любовь и обожание близких. Жена и дети от него без ума! Жена, так та вообще его боготворит! Наглядеться не может и пылинки сдувает. Души в нем не чает! Дети, впрочем, тоже.

Он действительно самый-самый! Самый добрый, самый честный, самый хороший. Самый белый и самый пушистый. И одновременно самый несчастный. Самый несчастный, наверное, человек на земле. Увы, но это так!

И самое ужасное, что и изменить-то ничего невозможно! Решительно ничего! Впереди пустота. Перспектив никаких. Лишь бесконечная череда серых и унылых дней. Таких же точно скучных, тоскливых и безрадостных, как этот.

Обычный человек хоть сетовать на свою горькую и злую судьбину может. Чего-то желать. «Эх, мне бы!.. Да я тогда бы!..» А ему и желать-то нечего. Он же уже все получил! Все, что хотел. Пришел добрый Дедушка Мороз, и сразу все исполнилось. Все его желания.

С Новым Годом, дорогой Владислав Никифорович! Будьте счастливы!

* * *

В дверь позвонили. Шкляр недовольно поморщился. Кто бы это мог быть? Жена с детьми уехали в этот предновогодний день за покупками, и он в кои-то веки остался один. Думал хоть посидеть, отдохнуть немного... От всей этой праздничной суеты. И вот, пожалуйста!..

Звонок повторился. Длинный, настойчивый.

А, черт!.. – Шкляр нехотя встал с кровати и, кляня все на свете, поплелся открывать.

На пороге стоял Дед Мороз. Тот самый. Шкляру захотелось на секунду даже глаза протереть.

– Это... Вы?.. – ошеломленно прошептал он.

– Дед Мороза заказывали? – спокойно поинтересовался его нежданный гость.

– Нет... – окончательно растерялся Шкляр.

– Нет? – Дед Мороз чуть прищурился и еле заметно усмехнулся. – Ну, тогда извините...

– Нет-нет, подождите! – опомнился Шкляр. – Проходите, пожалуйста, прошу Вас! Проходите!

– А где же дети? И Ваша супруга?.. – Дед Мороз на мгновенье запнулся, и Шкляру вдруг показалось, что он сейчас снова назовет его по имени-отчеству, «Владислав Никифорович», как тогда! пять лет назад! все вернется!.. – и у него аж дыхание от ожидания захватило... но, увы! Чуда не произошло.

– Да!... Они за покупками все уехали... но это ничего!.. это не имеет значения... Вы проходите!.. садитесь!.. – сбивчиво забормотал он, усиленно приглашая своего гостя пройти в комнату.

Он и сам только не знал, зачем он это делает, но чувствовал только, что это крайне важно. Крайне! Это его последний шанс.

Дед Мороз кинул беглый взгляд на Шкляра и, не спрашивая ничего, молча прошел в комнату.

– Да... садитесь, пожалуйста, вот сюда! – засуетился Шкляр, придвигая своему гостю кресло.

Тот, не торопясь, сел.

– Знаете... – Шкляр тоже сел напротив и теперь мялся, не зная, с чего, собственно, начать разговор и о чем вообще говорить. – К нам пять лет назад тоже приходил... такой же вот Дед Мороз, как и Вы... удивительно на Вас похожий! удивительно!.. и... и...

– И что, Владислав Никифорович? – спокойно спросил Шкляра его гость.

– Так это были все-таки Вы?! – потрясенно вытаращил на него глаза Шкляр. – Да?..

– Вы продолжайте, Владислав Никифорович, продолжайте!.. – поощряюще кивнул Дед Мороз. – Вы, кажется, что-то хотели мне сказать?

– Вы... Вы тогда желание меня попросили загадать... – Шкляр неожиданно почувствовал, что у него дергается веко.

– Ну да, – усмехнулся в бороду Дед Мороз. – И Вы, помнится, пожелали быть самым умным, самым честным, самым хорошим... И чтобы все Вас вокруг любили!.. Ну, и как? Все ведь сбылось, не правда ли? Вы получили все, что хотели?

– Да, – с горечью подтвердил Шкляр и облизал внезапно пересохшие губы. – Получил...

– Так в чем же дело? – зевнул Дед Мороз, прикрывая рот рукавицей. – Вы счастливы?

– Нет, – глухо проговорил Шкляр и уставился в пол.

– Нет? – Дед Мороз, казалось, удивился. – А что так?

– Вы прекрасно все знаете и понимаете! – поднял на него глаза Шкляр. – Зачем Вы это сделали?!

– Потому что Вы это попросили, – пожал плечами его собеседник. – Сами попросили, Владислав Никифорович! – мягко подчеркнул он. – Разве не так?

Шкляр молчал. Он понимал, что надо что-то делать, что-то говорить, убеждать, умолять! но им вдруг овладела какая-то тупая апатия. Безнадежно!.. Все бесполезно. Ничего уже все равно не изменишь и не исправишь.

«Несчастный, ты получишь все, что ты хочешь!» – вспомнилась ему внезапно какая-то древняя цитата, и он чуть не заплакал от какой-то совершенно беспросветной тоски и безысходности.

– Так в чем же все-таки дело? А, Владислав Никифорович? – Дед Мороз с любопытством смотрел на Шкляра. – Знаете, Вы бы мне лучше объяснили все!.. Поподробнее. Глядишь и... Настроение у меня сегодня хорошее, предпраздничное... Пользуйтесь моментом! Да Вы же и сами наверняка хотите выговориться.

Шкляр почувствовал, что им овладевает какая-то безумная надежда. Господи! Неужели?!.. Неужели??!!

– Вы понимаете!.. Вы понимаете!.. – задыхаясь от волнения, сбивчиво и бессвязно заговорил он, торопясь и путаясь в словах. – Я абсолютно одинок!.. Абсолютно!! Это невыносимо! Это немыслимо! Я так больше не могу!! Я не выдержу! Я с ума сойду! Или что-то страшное с собой сделаю!

– Погодите, погодите! – перебил его, его собеседник. – Как же Вы одиноки? Вас же любят! Все вокруг? Жена, дети!..

– Но я никого не люблю! – страстно зашептал Шкляр и прижал руки к груди. – Понимаете, никого! Я один! Я как какой-то жук в муравейнике! Муравьи меня, может и любят, обожают, но что у меня с ними может быть общего? У них своя жизнь, у меня своя. Мне нужны другие жуки. А где они? Я, может, единственный на земле и есть! Да не «может», а точно! – горько расхохотался он. – Я же самый-самый! Лучше никого нет.

Шкляр остановился и замолчал, глядя перед собой каким-то застывшим и остекленевшим взглядом.

– Нет, даже не так! – немного погодя снова начал он. – Я даже не жук, а муравей, выросший до размеров жука! Чудовище! Химера! Настоящему-то жуку, может, и другие жуки-то вообще не нужны. Он сам по себе. Ему и одному хорошо.

А я муравей! Просто очень большой. У меня психология муравья! Мне нужны другие! Мне нужен муравейник! А где они, другие? Где он, мой муравейник? Кругом одни пчелы. Маленькие муравьишки. Лилипутики. Да, они меня любят, восхищаются, но что мне в их любви?! Мне самому хочется любить! Хочется общаться! А с кем я могу общаться? Если я самый умный и вообще самый-рассамый! А, черт!.. – Шкляр вскочил и в волнении пробежался по комнате.

Сидящий в кресле Дед Мороз не пошевелился. Он лишь молча следил за Шкляром глазами.

– Я жену свою больше не люблю! – опустив голову, с трудом признался Шкляр. – Да-да! Я даже представить себе раньше не мог. Что такое возможно. Что я ее когда-нибудь разлюблю. А сейчас... Мне с ней неинтересно, скучно... Все, что я к ней испытываю – это только чудовищная жалость. Унизительная для нас обоих. Как к какому-то низшему существу. К какой-то несчастной собачонке. Глупой, жалкой и беспомощной. К тому же безропотной, бессловесной и привязанной ко мне до безумия. Готовой ради меня на все. Которую поэтому-то и прогнать-то нельзя. Это как ребенка обидеть. Да и как я прогоню? Я же такой честный и добрый! – Шкляр опять сардонически захохотал. – Ну, а мне-то, мне-то что делать?! – через секунду истерически закричал он. – С собачонкой всю оставшуюся жизнь жить?! Я-то не собачонка!! Я человек!

– Вы же говорили: муравей, Владислав Никифорович? – напомнил ему Дед Мороз.

– Что?.. – сбился Шкляр. – А, ну да... Вам, конечно, смешно... все это... слышать...

– Да нет-нет, продолжайте, Владислав Никифорович! – успокоил его собеседник. – Это я так... пошутил. Чтобы охладить Вас слегка. А то слишком уж эмоционально Вы все живописуете.

– А чего продолжать?.. – вяло промямлил Шкляр. – Все сказано... Хотя, знаете! – снова вдруг оживился он. – Я вот много думал, почему же так получилось? Разве это плохо: быть умным, добрым, хорошим? Чтобы все тебя любили...

– Ну, и к каким же выводам Вы пришли? – с видимым любопытством осведомился Дед Мороз.

– Нельзя СДЕЛАТЬ человека таким! В одночасье. Это все равно, что сделать воробья размером с орла. Ну, или муравья размером с жука. Ну, и что это получится? Урод какой-то. Самое несчастное существо на свете. Вот как я сейчас, – Шкляр остановился, с отвращением посмотрел на свое отражение в книжном шкафу и горестно усмехнулся. – Если бы я с детства был таким: умным, честным, талантливым – я бы сейчас в другой среде, наверное, жил. Знакомые бы у меня другие были, жена... А так...

Хотя, я же все забываю! Я же самый-распресамый! У меня и друзей-то быть не может. По определению. Но все равно! Может, они мне тогда и не нужны бы были! Я бы, может, ни в ком тогда вообще бы не нуждался!

– А любовь? – с интересом спросил Дед Мороз. – Вас же все любят! Пусть они и лилипуты. Жена, к примеру. Разве этого мало?

– Любовь... – поморщился Шкляр. – Лучше бы она была самой умной, самой расчудесной и распрекрасной, а я обычным влюбленным в нее до безумия дурачком. Вот тогда я был бы, наверное, действительно счастлив. Ничего бы мне было не надо. Сидел бы возле нее, глядел снизу вверх преданными глазами и слюни пускал.

– Вы действительно этого хотите? – лениво поинтересовался Дед Мороз и поиграл своим посохом. – А?

– Нет! – быстро ответил Шкляр, испугавшись. – Нет. Хватит уже с меня чудес! Может, и здесь подводные камни какие-то есть, которые я просто сейчас не вижу. Попадешь тут из огня да в полымя!

– Так чего же Вы хотите? Владислав Никифорович? – со вздохом спросил Дед Мороз, вставая со своего кресла. – Давайте, решайте скорее. А то у меня еще других дел много. Новый Год же на носу!

– Я хочу все вернуть назад! В тот день опять хочу! – торопливо проговорил Шкляр, весь подавшись вперед и с надеждой глядя на Деда Мороза. – Пусть исчезнут эти проклятые пять лет! Пусть уж я умру тогда на эти пять лет раньше или даже на десять. По взаимозачету, так сказать. Год за два. Но только пусть все сначала начнется! Пусть я снова стану тем, прежним. Не надо мне ничего! Ни ума, ни таланта. Ни любви дармовой. Ни вообще никаких новогодних подарочков. Ну их.!

Нельзя человеку подарить счастье! Он сам его должен заслужить. С детства, с юности. Всей жизнью. Создать. Построить. Медленно. Постепенно. И нельзя тут ничего искусственно устроить. Как дерево нельзя заставить быстрее расти, если сверху его за верхушку тянуть. Оно само должно вырасти. Человек – сам творец своего счастья!

– Браво, Владислав Никифорович! – снисходительно усмехнулся Дед Мороз и даже похлопал слегка в свои рукавицы. – Браво! Замечательная речь. Ну, вот Вам мой волшебный посох, – с этими словами он и впрямь протянул Шкляру свой посох. – Дерзайте! Творите свое счастье!

– Нет, нет! – в непритворном ужасе отшатнулся Шкляр и даже руки за спину спрятал. – Я совсем не то имел в виду! Какой уж из меня творец!.. Просто верните меня назад. Ко всем моим обычным горестям и проблемам. Сделайте меня опять мной. Каким я всегда и был. С самого детства. Средним, нормальным человеком. А не каким-то там титаном. Я не Атлант и не Прометей. Эта ноша не по мне. Ну, пожалуйста!.. – вдруг совсем жалобно, по-детски, чуть не плача, попросил он. – Мне очень плохо, правда! Вы же... все можете?.. Новый Год ведь... Вы же Дед Мороз!..

– Да,.. Дед Мороз, – со странным выражением, медленно произнес Дед Мороз, не отрывая глаз от Шкляра. – Ладно уж, Владислав Никифорович! Будь по-вашему. Ради праздника!.. Новый Год, так Новый Год. Елочка, зажгись! – с этими словами он вытянул свой посох и легонько прикоснулся им к Шкляру.

* * *

– Ну, счастья!.. – Дед Мороз с улыбкой посмотрел Шкляру прямо в глаза. – Счастье – это слишком общо, слишком неопределенно. Пожелайте что-нибудь конкретное. Что Вам нужно, чтобы быть счастливым?

– А... А... – Шкляр ошалело озирался. Неужели и правда?! Неужели он и вправду вернулся назад, в прошлое, в тот самый злосчастный день!..

Рядом стояла жена и со счастливой улыбкой радостно и выжидающе на него смотрела.

– Так что же Вы все-таки хотите, Владислав Никифорович? – мягко напомнил ему Дед Мороз и весело подмигнул. – А?

– Ничего! – торопливо выговорил Шкляр. – Ничего!

Глаза у жены удивленно расширились.

– Ну, нет!! – с шутливым возмущением громко вскричала она. – Тогда я хочу! Хочу!..

Шкляр поспешно наклонился и плотно зажал ей рот рукой.

– Ничего! – твердо повторил он и, встретившись глазами с Дедом Морозом, медленно покачал головой. – Ничего! Ничего нам не надо. Все у нас есть. Мы и так счастливы.

* * *

И спросил у Люцифера Его Сын:

– Трудно ли человеку быть всегда одному?

И ответил Люцифер Своему Сыну:

– Трудно. Но Ты это выдержишь.

И еще сказал Люцифер:

– Сделать человека несчастным очень легко. Сделать счастливым – невозможно.