Текст книги "Сын Люцифера. Книга 5. Любовь"

Автор книги: Сергей Мавроди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Вчера у него сосала, сегодня – у меня!.. – вот в таком примерно направлении мысли развиваются. А завтра у кого будет? – сразу же невольно приходит в голову. – Кто... или что под руку подвернется? Тому-то ведь, вчерашнему, она, небось, тоже в вечной любви клялась?! Как мне сегодня. Дамочки ведь наши без этого не могут. Без вечной любви. Даже пальчиками лишний раз пошевелить. А уж не то, что язычком!

А если же сомнений нет...

Короче, от добра добра не ищут! Не буди лихо, пока оно тихо. Ну, и все прочее, в том же беспробудно-бодром, жизнеутверждающем тоне.

Целый ворох народных премудростей у нас на этот счет припасен. Цельный кладезь. Бездна целая! Истин, проверенных веками. Поколениями. Бесчисленными толпами, мириадами, сонмом целым не в меру расторопных, настойчивых и любознательных предков наших, бедолаг и горемык, иванушек-дурачков, которые еще во времена оно, при царе Горохе, на собственных лбах и боках испытали, что из всего этого обычно проистекает. Лично выяснили, что бывает, если мирно до того спящее лихо из пустого озорства да бахвальства будить начать.

Выяснили, и потом нам, славным их потомкам, вопя и стеная, строго-настрого заповедали: ни в коем случае!!... ни при каких обстоятельствах!.. никогда!!!..

Так что нет уж!.. Нафиг-нафиг!

* * *

Прошел еще месяц. Карнаев за это время совсем уже освоился. И с камерами («Какие еще камеры?.. А, ну да...»), и с компьютером. С компьютером он теперь общался постоянно. Как молодая царица с зеркальцем из известной пушкинской сказки. Просто не мог уже без него!

«Свет мой, зеркальце скажи, да всю правду доложи!.. Я ль на свете всех милее?.. Всех румяней и белее?..» – «Ты, конечно, спору нет!»

«Ты меня любишь?.. А за что?.. А что тебе во мне больше всего нравится?..» И т. д. и т. п.

Так-то он, может, и постеснялся бы и спрашивать. У самой Юли. Постыдился бы. А компьютера чего стыдиться? Чего его спросишь – то он и ответит. И, естественно, теперь с видеокартинкой, с изображением лица жены во весь экран, тающей от любви и нежно шепчущей ему оттуда, с экрана, свои пылкие и страстные признания. Причем настоящие признания, подлинные, сомневаться в которых не приходилось!

Хорошо-о!.. Так хорошо, что Карнаев уже даже и бояться как-то подсознательно начинал. Что слишком уж все как-то!... Не бывает так в жизни. Не бывает! Чтобы все только хорошо. Должно обязательно что-нибудь случиться! Непременно!

Да и в сказке ведь в этой проклятой все, в конце концов, плохо кончилось. Совсем не тем, на что царица эта глупая рассчитывала. В один прекрасный день зеркальце-то ей и выдало!..

Вот и мне так же, в один прекрасный день компьютер возьмет, да и скажет!..

Извини, мол, дорогой!.. Парень ты, конечно, хоть куда!.. «Всех румяней и белее, спору нет». «Но царевна все ж милее!» В смысле, Иван-царевич.

Как же он меня глубоко и сильно любит! А-ах!.. Тебе, мой милый, такие глубины даже и не снились. Они для тебя вообще недоступны! Разве можно его и твою любовь сравнивать. Смешно даже! Его гора-аздо больше!.. Гора-аздо!.. Сантиметров, этак, на пять как минимум. Так что...

Дорасти вот до него сначала. А чего мне от твоей «румяности»?!

Да ну!.. Бред... Я же контролирую ситуацию. Нет у нее пока на горизонте никакого Иван-царевича! Со своей огромной любовью. А как только появится, я сразу узнаю. И меры соответствующие приму. Так что до сравнений, даст Бог, дело вообще и не дойдет. У кого чего больше...

Можно же будет у нее и повыпытывать: а отчего?.. а почему?.. А что тебя, дорогая, не устраивает?.. А что надо сделать?..

То есть не у нее, конечно, а у ее компьютерного двойника. У модели. В общем, разберемся, я думаю. Возможностей – море. С этим чудо-компьютером. Дай Бог здоровья его создателям! Есть же у нас в стране умные люди! Есть!

Действительно, панацея от всех бед. От всех семейных проблем и неурядиц.

Нет лжи – нет сомнений. А нет сомнений – нет проблем. Вот она – нехитрая грамматика любви. Арифметика прочного семейного счастья. Уверенность!! Уверенность, уверенность и еще раз уверенность! Что ты любим! Что нет никаких Иван-царевичей! Равно как и королевичей и прочих принцев. Что есть только ты! Что один плюс один – это два! А не три и, уж тем более, не четыре и не пять. Тьфу-тьфу-тьфу!

Да ну, прямо!... Забиваю себе голову! Судьбу драчу. Действительно, накликаешь еще тут!.. А ну-ка?!..

«Юль, ты меня любишь?» ... Ну, то-то же!

* * *

Так продолжалось довольно долго. Пока однажды Карнаев совершенно случайно не обратил вдруг внимание на какую-то ма-аленькую такую единичку в левом верхнем углу экрана. Малю-юсенькую-премалюсенькую!..

А это еще что? Была она раньше? Чего-то я не замечал... Может, просто внимания не обращал?..

– Эй, что это там за единичка в левом верхнем углу экрана? – небрежно обратился Карнаев к компьютеру.

– Режим работы, – бесстрастно проинформировал его тот. (Голос ему, что ли, сменить?.. – лениво подумал Карнаев. – Надоел мне этот его баритон.)

– Что это такое? Какой еще «режим»? – зевнул Карнаев, собираясь уже отключаться. (А, понятно... Бред какой-то... Что-то техническое...)

– Существует два режима работы, – начал монотонно перечислять компьютер. Карнаев опять зевнул. – Первый и второй. По умолчанию включается первый. Режим характеризует уровень истинности ответов компьютерной модели.

– Что? – Карнаев так и застыл с раскрытым ртом посередине своего зевка. – Что ты сказал? Что он характеризует?

– Режим характеризует уровень истинности ответов компьютерной модели», – равнодушно повторил компьютер.

– Какой еще «уровень»?! – судорожно выпрямился в кресле Карнаев. – Что это значит?! А сейчас она мне что, разве не всю правду говорит?!

– Всю, – так же равнодушно подтвердил компьютер.

– Так в чем же дело?!

– Уточните вопрос.

Карнаев скрипнул зубами.

– Твою мать! – не разжимая губ, тихо и злобно выругался он.

Такое иногда случалось. И раньше. Такие вот идиотские реплики выслушивать. Типа «уточните вопрос». Правда, последнее время все реже. Он ведь теперь научился, вроде, ясно и четко свои вопросы формулировать.

«Вроде»!.. Это, брат, нервы!.. Нервы, нервы, нервы... Нервишки у нас шалят-с. Да-с. Надо успокоиться. Успокоиться-успокоиться-успокоиться!.. Ус-по-ко-ить-ся. Во-от так!..

А теперь все сначала. И поподробнее.

– Дай мне всю информацию об этих режимах, – Карнаев старался говорить возможно более спокойно, но голос у него дрожал и срывался. Он уже нутром чуял надвигающуюся катастрофу.

Вот оно!.. Во-то-но! Так я и знал! Вот он, подвох!

– Существует два режима работы, – невозмутимо-ровный баритоном компьютера раздражал теперь Карнаева безмерно! Он еле сдерживался. – Первый и второй. Режим характеризует уровень истинности ответов компьютерной модели.

(Это я уже слышал! Кретин!! Дальше-то что?!)

По умолчанию включается первый режим.

(Еб твою мать!.. Ты меня уморить хочешь??!!)

Это так называемый бытовой режим, – все так же усыпляюще-нудно бубнил компьютер. Как, блядь, пономарь поминанье! Словно ничего и не происходило!

– В этом случае модель отвечает Вам на языке своего прототипа – оперирует его лексикой, терминами, словами, понятиями, смысловыми категориями. То есть, по сути, разговаривает с Вами на обычном, нормальном, человеческом языке. В данном случае, на языке Вашей жены. С учетом уровня ее культуры, образования и пр. и пр.

Скажем, на вопрос: «Любишь ли ты меня?» Ваша жена в этом режиме, точнее, ее компьютерная модель, ответит Вам просто: «Да», «Нет», «Не знаю», ну, или что-то в этом роде.

– А что она мне ответит во втором режиме? – не выдержал Карнаев, хотя и поклялся себе молчать и просто слушать. (Да пока ты, блядь, до дела дойдешь!.. С этой своей обстоятельностью!.. Заебал!)

– Второй режим предполагает большую степень детализации, откровенности, – хладнокровно пояснил компьютер. – Модель будет разговаривать с Вами так, как будто она находится на приеме у психотерапевта.

Она не просто скажет: «люблю», а попытается проанализировать природу своих чувств, установить их причину, рассказать, что ее в них устраивает, а что нет. Объяснить, что она вообще понимает в данном случае под словом «любовь».

Иными словами, во втором режиме Вы общаетесь фактически не с сознанием модели, а с ее подсознанием. Она признается Вам в том, в чем она зачастую не признается даже самой себе.

– Включи второй режим! – негромко приказал Карнаев.

– Я не могу этого сделать, – совершенно неожиданно услышал он. – Этот режим доступен только для сотрудников института.

– Что-о?.. – чуть привстал со своего кресла пораженный Карнаев, хватая ртом воздух. – В общем, так! – через секунду задушенным от ярости голосом начал он. – Я хочу знать правду о своей жене, и я ее узнаю! ВСЮ правду! Как мне и было обещано. А не только ту ее часть, которую многоуважаемые сотрудники института соблаговолят мне выдать.

Либо ты включаешь сейчас же этот свой долбаный второй режим, либо я вообще прекращаю с вами все отношения! Немедленно!! И катитесь из моей квартиры к этакой матери!!! К едрене-фене! Со всеми своими камерами и примочками!! – уже не сдерживаясь, во весь голос заорал Карнаев.

– Пожалуйста, подождите одну минуточку, – мелодично пропел компьютер и замолчал.

Карнаев откинулся назад в кресле. Сердце у него стучало. Руки дрожали.

Во черт! – подумал он, вытянул перед собой сжатые кулаки и уставился на них, пытаясь успокоиться. – Довели, сволочи! Достали-таки! Я вам покажу: «только для сотрудников!»!.. Это что ж, какие-то там «сотрудники» знают о моей жене больше, чем я сам?! Ее родной муж! Так, что ли, получается?

Вообще мысль о том, что и «сотрудники» ведь могут расспрашивать их обоих: и его, и его жену – точнее, модели эти проклятые! – о чем угодно, была крайне неприятна. Прямо-таки болезненна! Раньше он об этом как-то не задумывался.

Дьявол! Зря мы, наверное, вообще во все это ввязались! – вдруг мелькнуло у него в голове. – Писанулись. Есть ведь у человека какие-то тайники души, куда никого пускать не следует. Никаких «сотрудников». Что-то глубоко интимное. Свое! Личное.

А с другой стороны, если это «глубоко интимное», «свое» и «личное» на компьютере промоделировать можно, то, что же тут «своего»? «Глубокого» и «интимного»? – тут же пришло ему в голову, и он скривился, как от зубной боли. – Какие же это «тайники», если они любым гвоздем с легкостью открываются? Обычный ширпотреб. Как и у всех. Магазин готового платья. Готовых душ.

Если я уверен, что моя компьютерная модель, этот дешевый суррогат, душеимитатор! полностью меня заменяет и исчерпывает...

– Здравствуйте, Сергей Филиппович! – Карнаев вздрогнул и с удивлением поднял глаза.

С экрана на него, улыбаясь, смотрел его старый знакомый. Тот самый мужчина, с которым они тогда в институте разговаривали. У которого анкеты заполняли и договор потом подписывали.

А как же?.. – пораженно подумал Карнаев и сразу же опомнился. – Поня-ятно... Интернеты там всякие... Модемы-кабеля... Режимы реального времени... Интерфейсы... Поня-ятно... Так вот оно, значит, как все обстоит?.. Я-ясно...

– Так какие у Вас проблемы? – так и не дождавшись ответного приветствия, спокойно поинтересовался мужчина.

– Я хочу переключиться на второй режим, – отчеканивая каждое слово, медленно произнес Карнаев.

– Вы же знаете, Сергей Филиппович, этот режим предназначен только для служебного пользования. Только для сотрудников института, – мягко заметил его собеседник.

– Мне нужен второй режим, – упрямо повторил Карнаев. – Иначе я разрываю договор.

– Послушайте, Сергей Филиппович! – мужчина вздохнул и укоризненно посмотрел на Карнаева. – Ну, зачем Вам все это надо? А? У Вас сейчас прекрасные отношения в семье. Жена Вас любит. Вы ее. Ну, чего Вам еще надо? Вот жена Ваша, кстати, гораздо мудрее Вас! Она никакого второго режима не требует.

– Что??!! – в состоянии, близком к шоковому, вытаращился на него Карнаев. – Так она тоже?!.. Тоже??!! – слов ему не хватало.

– Ну, разумеется, Сергей Филиппович! – любезно пришел ему на помощь мужчина. – А чему Вы, собственно, так удивляетесь? Женщины вообще по натуре очень любопытны. Разве Вы этого не знали? Вспомните Еву! – мужчина как-то странно усмехнулся. («Ева... Ева... – внезапно кольнуло Карнаева. – Что-то ведь такое было... Что-то я такое думал... Когда компьютер первый раз включал...» Впрочем, ему сейчас было не до того).

– И... что она спрашивает?.. – Карнаев все еще не мог придти в себя от изумления.

– То же, что и все!.. ничего необычного. Любите ли Вы ее? Красива ли она? Ну, и некоторые чисто женские вопросы, которые Вам знать незачем. Маленькие женские тайны, – мужчина чуть заметно подмигнул Карнаеву.

– И... что же я... отвечаю? – густо покраснел тот и отвел глаза.

Мужчина лишь молча пожал плечами, выразительно глядя на Карнаева.

– Ах, да... – пробормотал Карнаев. – И... мои ответы... ее устраивают? – несмело поинтересовался он, по-прежнему избегая смотреть в лицо своему компьютерному визави.

– Вполне, – заверил его тот. – Абсолютно. Да Вы, Сергей Филиппович, могли бы и сами все выяснить, просто побеседовать с Вашей собственной моделью. Она бы Вам все и рассказала. Какие именно вопросы задает ей Юлия Андреевна, как часто они беседуют и пр. и пр. (А действительно!.. – потрясенно подумал Карнаев. – Ну, я и мудак!) Юлия Андреевна, между прочим, именно так обычно поступает.

– Что-о-о??!!.. – Карнаев побагровел и начал опять медленно привставать со своего кресла. Глаза его, казалось, сейчас вылезут из орбит. – Что-о?!.. Вы хотите сказать?.. Что она знает, что я беседую с ее моделью и потом расспрашивает ее о наших с ней разговорах?!

– Конечно, – ласково улыбнулся ему мужчина.

Карнаев в изнеможении рухнул обратно в кресло, закрыл глаза и низко опустил голову. Ему казалось, что он сейчас сгорит со стыда.

Бог мог!.. Бог мой!.. – бессвязно вертелось у него в голове. Так стыдно ему еще не было никогда в жизни.

А вдруг он врет?! – неожиданно укололо его, и он вздрогнул и исподлобья с подозрением покосился на экран.

А действительно?!.. Чтобы с толку меня сбить. И от второго режима отвлечь, – эта счастливая догадка придала ему сил.

Да и вообще! – Карнаев постепенно оправлялся от своего первоначального шока и быстро приходил в себя. К нему возвращалась способность здраво рассуждать.

Что это меняет? Что Юлька тоже за мной подсматривает. Ну, и пусть себе подсматривает. Если ей так интересно. Я ведь тоже, в конце концов, не ангел. Если уж на то пошло. Тоже не устоял... Не удержался... Да даже лучше! Я же перед ней чист, аки стеклышко. Аж самому противно. Так что пусть убедится! Короче, ко второму режиму все это никакого отношения не имеет! Ровным счетом. Так что нечего мне лапшу на уши вешать. Умники!..

– И, тем не менее, я все-таки хочу второй режим! – твердо взглянул он в глаза своему собеседнику и выжидательно замолчал. (Ну?! Что теперь?)

– Ах, Сергей Филиппович, Сергей Филиппович!.. – мужчина сокрушенно покачал головой и тяжело вздохнул. – Ну, что Вы, право, как ребенок?! «Хочу новую игрушку!» – мужчина опять остановился и посмотрел на Карнаева, как будто призывая того образумиться.

Карнаев молчал. Мужчина опять покачал головой и снова вздохнул.

– Ладно, давайте уж я Вам тогда кое-что объясню. По крайней мере, попытаюсь.

Второй режим – это режим для специалиста-психолога. Врача!

Вам же не приходит в голову настаивать на своем присутствии при осмотре Вашей супруги гинекологом. Или, скажем, проктологом. И при обсуждении ее чисто женских гинекологических проблем. Цвета, интенсивности и запаха ее менструальных выделений, пучит ли у нее по утрам живот во время месячных и пр. и пр. Для врача все это норма, просто показатель состояния здоровья женщины, а для Вас может оказаться самым настоящим шоком. Вы, может, даже и не подозреваете, что выделения Вашей горячо любимой супруги могут чем-то там пахнуть. Или что у нее живот по утрам может пучить.

И правильно! И не надо Вам этого подозревать. Не надо во все это лезть! Ваша супруга здорова. Все! Дальше углубляться не следует. Не надо пытаться лично выяснить, а что же это значит? Зачем? Вы не специалист. Незачем Вам копаться в анализах ее кала и мочи. Да и ничего Вы там не увидите и не поймете!

Не надо рассматривать под микроскопом чистую, гладкую и здоровую кожу женщины. Под микроскопом она грязная и морщинистая. На ней кишат бактерии, микробы. Микроклещи, грибки, личинки и пр. и пр. Ну, и что? Это еще ровным счетом ни о чем не говорит. Это всего лишь жизнь. Если количество грязи не превышает некоего предельного допустимого уровня – все в порядке. Организм здоров!

Ваша супруга – практически идеальная женщина. Жена. У нее ни любовников, ни воздыхателей; она Вас боготворит и обожает. Любит!! Все! Хватит. На этом и следует остановиться.

– Я хочу попасть во второй режим, – тупо повторил Карнаев.

В нем словно что-то заклинило. Да и вообще, странное дело. Все, что говорил мужчина, было очень правильно, логично и убедительно. Но чем больше Карнаев его слушал, тем сильнее ему хотелось туда попасть. На этот самый запретный второй уровень. То бишь, режим. Там была какая-то загадка, тайна. И она его манила и притягивала. Влекла неудержимо!

И чего это его, кстати сказать, так уговаривают? А? Им-то что? Ну, хочу и хочу. Выделения, видите ли, менструальные у женщин пахнут! Ах, ну, надо же! Удивили! Все! Немедленно развод! Что вы из меня дурака-то делаете?! Я Вам, слава богу, не мальчик. Давно уже.

«Повышенный уровень детализации»?.. Или как там компьютер этот ихний выразился?.. Ну, не важно. Сейчас узнаем. Что Юлька под словом «любовь» понимает. На «повышенном уровне детализации».

Черт, интересно вот, ну, прямо сил нет! Так вот и зудит, и зудит!.. так вот и подманивает. Ну, кажется, все бы отдал! Лишь бы только хоть одним глазком на все это взглянуть!.. Хоть издалека!

Ах ты, блин горелый! И этот сухарь засушенный мне тут еще нотации какие-то там свои занудные читает!.. Морали-нравоучения!.. «Сергей Филиппович!.. Сергей Филиппович!..» Да пошел ты! Думаешь, меня этим хоть сколько-нибудь проймешь?! Отговоришь?

Конечно, тебе этого не понять, как это человеку просто любопытно может быть! Вот любопытно – и все!! У тебя и эмоции-то все, наверное, давным-давно поатрофировались, отсохли и отпали за ненадобностью, как хвост у питекантропа. Ты и забыл уж, небось, что это вообще такое, эмоции! Ты сам теперь как компьютер. Целесообразность, рациональность и голая логика. И ничего больше. А зачем? Мешает думать! Как и все эти гребаные ученые. Моральные уроды, блядь, в натуре. Оборотни в халатах. По виду человек, а на самом деле!..

Понятно, что тебе ничего не понятно. Что может быть «понятно» компьютеру? «Уточните вопрос»!

А я, слава богу, не ученый. И не компьютер. И не урод. Я не оборотень. Я простой,.. обычный... Советско-российский... В меру глупый... Короче, «я не Лермонтов, не Пушкин, я простой поэт Кукушкин»! А потому не надо меня уговаривать, а просто подавайте мне второй режим! А не то!..

Нечего было меня тогда дразнить и вообще мне его показывать! А теперь уже все. Поздняк. Поезд ушел. Финита! «Вино открыто, надо его выпить». Выжрать!. Вылакать. До дна. Всю бутылку! Три литра?.. Не важно! Наливай!

И я выпью! Выпью!! Еще как выпью-то! «Уж если я чего решил, я выпью обязательно!» Да! Вот именно. Обязательно.

В общем, «хочу харчо!» Хо-чу. Хочу!!

Наверное, психологом собеседник Карнаева был действительно замечательным. А может, он просто все знал заранее, проконсультировавшись предварительно с компьютерной моделью своего легкомысленного и упрямого подопытного. Исследуемого объекта. Как бы то ни было, но он больше ничего не сказал. Просто посмотрел с видимым сожалением на красного и взъерошенного Карнаева и негромко произнес:

– Хорошо. Включите... ему второй режим.

После чего, не прощаясь, исчез с экрана.

В слове «ему», произнесенному с небольшой заминкой, Карнаеву отчетливо послышалось: «этому мудаку». Но это его уже не волновало. Ни в малейшей степени! «Ему» было все равно. Наплевать! Главное, что цель была достигнута.

В левом верхнем углу экрана отчетливо горела теперь маленькая двойка.

3.

Теперь, когда он, наконец, все преодолел и сокрушил, всего достиг и добился, Карнаев внезапно ощутил какую-то запоздалую робость. Словно сам испугался своего головокружительного успеха. Можно было начинать, время шло, жена уже могла в любой момент нагрянуть, а он все мялся и медлил.

Черт! А может, и правда?.. А?.. Ну его?!.. «Пока еще не поздно»?.. «Нам делать остановку»... А?.. «Кондуктор, нажми на тормоза»?..

Ему вдруг страстно захотелось, чтобы Юлька прямо сейчас вернулась, и все сорвалось. По независящим от него причинам и обстоятельствам. «Увы!.. Ну, что ж поделаешь!..»

Он встал и бесцельно прошелся по комнате.

Ну?.. И хочется, и колется, и мамка не велит! Ну?!.. С богом?!.. Или не «с богом»?.. Чего я сейчас такое прямо услышу? Противное, как менструальные выделения... Даже представить себе не могу! Ну, любит и любит. «Я Вас люблю, чего же боле!» Вот именно. Чего? «Боле». И чего «мене»? Что там еще за «более детальный уровень конкретизации»?

Люблю, конечно, но местами? Выборочно? Вот это место люблю, а вот это – не очень? И вообще, кое-где убавить, а кое-где прибавить – и цены бы тебе тогда не было?! И никакого мне Иван-царевича не надо!

Так, что ли?.. Ч-черт-те знает!.. Не знаю.

Короче, надо на что-то решаться. Юлька сейчас придет. Второго такого шанса может и не быть. Хрена лысого они мне еще раз второй режим этот включат. Чует мое сердце! Это я их сейчас просто врасплох застал, несостыковка у них просто какая-то произошла. Настучат еще, чего доброго, Юльке, чем я тут занимаюсь!..

От этой мысли Карнаева прямо в жар бросило. Но она, эта мысль, и положила конец его сомнениям.

Все! Надо действовать! Назад дороги все равно уже нет!

Кое-как справившись с собой, он, затаив дыхание, запинающимся голосом спросил:

– Юль, т-ты меня л-любишь?..

– Да! – тотчас услышал он знакомый юлькин голос и буквально обмер от удивления. Он ожидал всего, чего угодно, но только не этого!

Карнаев ошарашенно перевел взгляд в левый верхний угол экрана. Двойка! Ну, и что?.. Где все эти страшные откровения. Что все это значит?

– Изображение! – поспешно скомандовал он.

На экране появилось спокойное и безмятежное лицо жены. Все, как всегда. Ничего необычного.

Ну, и чего? – растерянно повторил про себя Карнаев. – Что за хуйня?

– А почему? – чуть поколебавшись, задал он вслух свой следующий дежурный вопрос.

Он всегда так спрашивал. Именно в таком порядке:

«Ты меня любишь?» («Да!»), «А почему?» («Ты самый-самый-самый!.. Самый распресамый! Мой дусик-мусик-пусик. Ты на свете всех милее, всех румяней и белее!»)

– Ты меня устраиваешь, – раздался вдруг в тишине ровный и холодный голос жены, и Карнаев чуть со стула не упал. Со своего кресла. Настолько он был вторично потрясен.

Он уже решил было, что ничего не работает. Нет никакого второго режима! Или, вернее, что жена его настолько любит, что он и в этом режиме сейчас снова получит свою ежедневную порцию соплей и восторгов. Привычного уже за последнее время фимиама.

А это что?! Как она говорит!.. Какой рассудительный, отстраненный, ледяной тон! Аж мороз по коже!.. Господи-боже! Это его Юля?

– Конечно, ты далеко не то, о чем я в юности мечтала, не принц на белом коне, но в принципе ничего, – Карнаев буквально примерз к своему креслу, напряженно ловя каждое слово. («Не принц», но «в принц-ипе», – с каким-то тоскливым ерничаньем механически поздравил он сам себя. – Игра слов. Каламбурчик-с.) – Далеко не худший вариант. Вряд ли я смогла бы найти тогда что-то лучшее. Годы уже поджимали, да и некогда было особо искать.

(Нижняя челюсть у Карнаева отвалилась.)

Я же в институте училась. Свободного времени мало, на курсе никого нет... Слава богу еще, что ты тогда так удачно подвернулся.

– Что значит: подвернулся?! – с трудом шевеля непослушными губами, просипел Карнаев. – Мы же влюбились друг в друга! Влюбились!! С первого взгляда! Это была судьба!

– Да, я сразу решила про себя, что это мой шанс! – подтвердила Юлия. – И что его ни в коем случае нельзя упускать.

– Так, ты что, играла тогда?! Ты на самом деле меня не любила?! – Карнаеву показалось, что на него сверху обрушился какой-то огромный, чудовищный сугроб и накрыл его с головой. Ему вдруг стало холодно и тяжело дышать.

– Конечно, определенный элемент игры безусловно присутствовал, – согласно кивнула Юля, – но в принципе, повторяю, ты мне нравился. Так что игрой в полной мере это назвать нельзя. Просто я точно знала, чего я хочу. И вела себя соответственно. Вот и все. Но это же вполне естественно, – слегка пожала она плечом. – Все девушки себя так ведут.

– Что значит «соответственно»?.. – безнадежно пробормотал Карнаев, даже, собственно, ни к кому конкретно в этот момент и не обращаясь. Он просто чувствовал, что холод проникает теперь и внутрь. Заползает в душу. Леденит сердце.

– Например, я долго колебалась, стоит ли вступать с тобой в половые отношения до свадьбы, – невозмутимо пояснила ... Юля.

Карнаев на мгновенье вскинул глаза и тут же их отвел. Вынести пустого и светлого, ничего не выражающего взгляда этого сидящего перед ним напротив... существа он не мог. «Бог ты мой!.. Бог ты мой!..» – беспомощно твердил он про себя. Перед глазами все плыло.

– Но у тебя же до меня никого не было! – проваливаясь уже в какую-то бездонную трясину, как за последнюю соломинку пытался ухватиться Карнаев. – Кроме мимолетной связи еще в школе, с каким-то там одноклассником. Ошибка молодости.

– Это тоже обычная рабочая версия всех девушек. Самая распространенная, – равнодушно прокомментировала... копия.

(Карнаев обнаружил вдруг, что в процессе разговора он как-то незаметно перестал думать об этом компьютерном монстре как о своей жене. Человек бы так отвечать не смог! Это его не то, чтобы успокоило, но ему все же стало чуть легче.)

– На самом деле у меня было два любовника уже в институте. И плюс еще один, третий – женатый мужчина, гораздо старше меня. С ним я случайно познакомилась в тот период, когда встречалась с тобой.

– И ты с ним трахалась, когда встречалась со мной?! – Карнаев не верил своим ушам. – А передо мной недотрогу разыгрывала?!

– Да, естественно, я была с ними в близких отношениях, – лицо на компьютере по-прежнему ничего не выражало. – Мне нужны были деньги, поскольку я хотела выйти за тебя замуж и старалась тебе понравиться. Я должна была хорошо выглядеть, следить за собой и красиво одеваться.

– И чем ты с ним занималась? – непроизвольно вырвалось у Карнаева. Этот дурацкий вопрос всех мужчин!

– Что тебя конкретно интересует? – деловито осведомилась копия. – В каких именно позах? Какими именно видами секса? Предупреждаю, что тут моя информация может быть и не совсем точной. Степень соответствия примерно на уровне 92%. Например, нынешний размер анального отверстия объекта и характер имеющихся там микротравм позволяет с уверенностью...

– Хватит!!! – истерически закричал Карнаев.

В комнате воцарилась тишина. Компьютерная Юленька все так же бесстрастно и невозмутимо взирала с экрана на своего реального, живого мужа и ждала от него дальнейших указаний. Следующих вопросов.

– Послушай, – Карнаев потер себе ладонью лоб, собираясь с мыслями. – Так значит, ты мне дала перед свадьбой вполне обдуманно... А не в порыве страсти и не в силах больше сдерживаться, как ты тогда все это представила... Понятно... Так... Голый расчет... Перед свадьбой можно дать... Даже нужно! Что вот, мол, как я тебя люблю!.. Всем жертвую!.. Отдаю тебе самое дорогое!.. Видишь, как я тебе доверяю!

– Нет, – неожиданно вмешалась вдруг копия.

– Что «нет»? – не понял Карнаев. – Ты же сама сказала...

– Не совсем так, – пояснила копия. – Я вовсе не собиралась вступать с тобой в близкие отношения до свадьбы. Я все же сочла тогда это нецелесообразным. Это получилось случайно.

– Как это «случайно»? Спонтанно?! Импульсивно? Значит, все-таки страсть?!

Карнаев сочувствовал, что в нем, вопреки всему, зашевелилась какая-то слабая надежда.

(Хоть какой-то проблеск истины, искренности, чувства, чего-то человеческого! в этом море, океане! лжи, лицемерия и расчета, каким, оказывается, было пропитано, пронизано все поведение до свадьбы его жены!

Хотя сама-то она, похоже, так не считает. И искренне полагает, что все это нормально.

Врать, обманывать на каждом шагу! Трахаться с каким-то там женатым мужиком, чтобы платье себе новое купить. И мне, видите ли, понравиться!.. Бред какой-то! Зазеркалье.

Я уже ничего не понимаю! Какой-то совершенно другой мир у этих баб. Другая психика. Жестче все как-то. И проще.

Дала – взяла. Товар – деньги. Вот и все! А чего все усложнять? Любовь любовью... А дело делом... Чего все в одну кучу-то валить? Мешать! Водку с пивом. Шампанское с водкой. Поэзию с прозой. Всему свое время и место. «Время обнимать и время уклоняться от объятий». Время давать и время романтически вздыхать. Стишки под луною слушать.

Может, это и правда у них так оно и надо? А иначе ведь так в девках на всю жизнь и останешься. Закиснешь. Через пару лет заматереешь и в семена пойдешь. И вообще уже никого интересовать не будешь. Ни в каком качестве. Со всеми своими амбициями и недаваниями. Можешь их тогда засунуть себе куда-нибудь. Все сразу! Вместо вибратора.

Как в известном анекдоте, про студенток. Про курсы. С первого по пятый.

«Никому, никому, никому!» – «Одному, одному, одному!» – «Одному и еще кое-кому!..» – «Всем, всем, всем!» – «Кому??!!»

Во-во!.. «Кому?!» На каком там курсе Юлька-то тогда училась?.. На третьем?.. Все правильно. «Одному и еще кое-кому!..» Еб твою мать!!)

– У меня была задержка. (Карнаев раскрыл рот.) И я решила, что забеременела. Поэтому я вынуждена была переспать с тобой, чтобы сказать потом в случае чего, что ребенок твой.

– Матерь божья! – Карнаев невидящими глазами уставился на экран. – Мамочки!.. Какой ужас! Какая грязь!.. («Вы, наверное, даже и не представляете себе, что выделения Вашей горячо любимой супруги чем-то там пахнут!» – отчетливо, словно наяву, прозвучали внезапно в его ушах издевательски-язвительные слова того... деятеля... из института; и его аж передернуло от отвращения.)

– Но потом оказалось, что я ошиблась, – после паузы («Задержки»! – с горьким сарказмом подумал Карнаев) успокоила его компьютерная супруга. – Я не была беременна.

– Откуда ты все это можешь знать? – глухо спросил он. – Про любовников, про беременность?.. Из анкеты этой дурацкой? Ну, подсматривали вы тут за нами все это время. Ну, и что? Что вы там могли увидеть?

Компьютер молчал.