Текст книги "Один я остался без силы – 2! (СИ)"

Автор книги: Сергей Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Глава 21
Теневик Сапрыкин

Женщина осторожно выглянула на лестничную площадку и, удостоверившись, что поблизости никого нет и наш разговор не станет известен посторонним, пригласила нас поскорее войти в квартиру.

То, что предстало нашему взору внутри, крайне меня удивило. Честно говоря, ожидал увидеть слегка потрёпанную двушку, столь популярную в стенах крепости, но жилище Потехиных кардинально отличалось от всего, что мне доводилось видеть ранее.

Прежде всего, квартира оказалась просторной и светлой, оформленной в модном стиле лофт. Высокие потолки с открытыми металлическими балками придавали интерьеру индустриальный шик, а большие окна, занимавшие почти всю стену, наполняли помещение естественным светом.

Кирпичные стены, частично сохранившие свой первозданный вид, гармонично сочетались с современными элементами декора. Деревянный пол, обработанный специальным составом, блестел, словно лакированный, добавляя пространству теплоты и уюта.

Просторная гостиная с удобной мебелью и стильным камином стала центром внимания. Здесь царила атмосфера расслабленности и комфорта, идеально подходящая для долгих вечерних бесед.

Кухня, объединённая с гостиной, поражала своей функциональностью и современным оборудованием. Металлические поверхности бытовой техники блестели, а массивный остров посередине кухни служил одновременно рабочей поверхностью и местом для семейных посиделок.

В общем, квартира Потехиных оказалась настоящим оазисом современности и вкуса. И это вообще никак не вписывалось в мое представление об этой семейке.

А вот Макеев, похоже, здесь бывал и раньше. Во всяком случае, ничуть не удивленный, он уверенно направился в сторону кухни.

Раиса Петровна мгновенно уловила мое изумление и поспешила разъяснить ситуацию:

– Не удивляйтесь, молодой человек, – сказала она, приглашая меня пройти дальше в квартиру. – После окончания военной службы я поступила на курсы дизайнеров интерьера при Парижской художественной академии. И должна вам сказать, что была лучшей на своём курсе, а это, согласитесь, немало значит! Поэтому, переехав сюда, я просто не смогла терпеть эти серые стены и решила внести кое-что своё.

Ничего себе «кое-что»! Тут от прежней квартиры остались разве что голые стены, да убогий вид из окна. Раиса Петровна преобразила всё до неузнаваемости.

Надо будет нанять ее для ремонта в нашей квартире, а то я уже не могу нормально уживаться с этими двумя «кроликами». Пусть хоть звукоизоляцию сделают нормальную, что-ли, ну или беруши мне купят. Достали.

Тем временем мы прошли на кухню. Я слегка оперся на подоконник, а Макеев присел за стол, на котором спустя какие-то мгновения оказался чайник, три чашки и стеклянная ваза, наполненная печеньками с повидлом.

– Раиса Петровна, ваши таланты в области дизайна всем давно известны, – строго произнес Макеев. – А вот насчет субличностей вы ничего не говорили. Почему вы утаили от командования столь важную информацию? Вы хоть представляете, сколько бед может натворить Супер, который не в ладах с собственной головой? Особенно с такими смертоносными способностями…

Женщина нахмурилась и, молча разлив крепкий черный чай по чашкам, присела напротив нас.

– Просто… это сложно, – вздохнула женщина. – К тому же была большая вероятность, что эта тяжелая участь обойдет моего Мишеньку. Господи… почему он мне ничего не рассказал⁈ Я бы помогла… сказала, что делать… как справиться…

Я взял чашку, затем бесцеремонно схватил песочную печеньку и распробовал ее. Вкусно!

А ну-ка, теперь чаек… Еще вкуснее!

Сразу захотелось взять еще одну, но тут же наткнулся на постную морду Макеева. Мол «харэ жрать, цесаревич, мы сюда по делу пришли!»

Не знаю, на что он рассчитывал, но за печенькой я все же потянулся. Меня не застыдишь!

– П-позреваю, шо он иччо нэ зна-а… – я спешно дожевал вкусняху и запил ее горячим чаем. – Простите, уж больно вкусные у вас печеньки. Подскажете, где покупаете?

– Сама готовлю, – прищурившись, ответила женщина. – Положу вам в коробочку, когда будете уходить.

– Спасибо! – искренне произнес я, после чего вернулся к теме нашего разговора. – Так вот, подозреваю, что Михаил попросту не знает о наличии проблемы. Одна из субличностей занимается его бытовой жизнью, вторая отвечает за поведение в критических моментах. Согласитесь, большинство людей ведет себя по-разному в различных ситуациях, а потому ничего подозрительного в таких изменениях быть не должно.

– Именно, – согласился со мной Макеев. – Но теперь давайте сначала и по порядку. Если мы хотим помочь Михаилу с его проблемой, нам надо понимать общую картину.

Раиса Петровна поджала губы, посмотрела в сторону и, тяжело вздохнув, кивнула.

– Хорошо. Дело в том, что когда-то давно я уже сталкивалась с проблемами субличностей. Отец Мишеньки, Лев Михайлович, был очень сильным Теневиком, который…

– Лев Михайлович⁈ – неожиданно перебил ее Макеев. – Вы имеете в виду Сапрыкина Льва Михайловича⁈

Женщина нахмурилась еще сильнее и снова кивнула. Было заметно, что ей очень тяжело дается этот разговор.

– А почему у вас фамилия другая⁈

– Господин полковник, вы же сами все понимаете. После того, что произошло, я сделала все, чтобы ни меня, ни Мишеньку никак не ассоциировали с фамилией Сапрыкиных.

– Понимаю… – протянул Макеев. – Только вот подобную информацию надо скрывать от обычных людей, но никак не от руководства Бастиона! Вы хоть понимаете, какими последствиями ваше решение может обернуться для Михаила?

– Он ничего не знает!

– Еще лучше! А вы думали, что произойдет, когда он обо всем узнает? Думаете, это не повлияет на ваши с ним отношения?

Раиса Петровна быстро отпила немного чая и нервно ответила:

– Я приняла решение, и не вам меня судить! Вы не пережили того, что испытала я в те годы! Я бы ни за что не обрекла сына на такую же участь!

– Так!!! – я решил вмешаться в разговор этой парочки, так как искренне ничерта не понимал. – Вы можете объяснить, что происходит? Разве он был Теневиком? Если я правильно помню его досье, там была указана суперскорость. Причем, всего третьего уровня.

Ответить на этот вопрос решил Макеев.

– А дело в том, друг мой, что личное дело Льва Сапрыкина строго засекречено. Его история была настолько резонансной, что Северному Бастиону пришлось приложить огромные усилия, чтобы скрыть ее подробности. И это еще хорошо, что в те годы интернет только начал появляться, потому информация не просочилась в сеть.

– И что теперь? Какое это имеет значение, если отец Михаила давно мертв?

– В том-то и беда, молодой человек, – с тяжестью в голосе произнесла Раиса Петровна. – Лев не просто жив, но и… уже двадцать девять лет находится в тюрьме Северного Бастиона.

Двадцать девять лет назад Лев Михайлович Сапрыкин по праву считался одним из сильнейших боевых Суперов Российской Империи. Теневик, да еще и пятого уровня, наводил ужас на всех врагов нашего государства. Нуууу… на разумных врагов, монстрам было плевать на какие-то там уровни – вкус человека от этого совершенно не менялся. Наверное.

Лев был известен на всю страну. В первую очередь, благодаря своим феноменальным подвигам во время последних четырех нашествий. Его огромный запас сил, вкупе с невероятной способностью, приводили к тому, что он в мгновение ока «убирал» наиболее опасных монстров. Всех остальных на себя брали Суперы помельче.

И все бы ничего, если бы у рода Сапрыкиных не было одного маленького секрета. Уж не знаю, что с ними делала способность прыгать между тенями, но еще с подросткового возраста сознание Льва начало делиться.

Он не сразу это заметил, сбрасывая все на бушующие гормоны и вечно меняющееся настроение, но когда у него появилась третья и четвертая субличности, которые в корне отличались от всех остальных, дело начало набирать скверный оборот.

Льву даже пришлось взять полугодовой отпуск по семейным причинам, чтобы попытаться совладать с неожиданной для него проблемой. Он ходил к психологам, психиатрам и даже священникам, но ничего не помогало – его субличности продолжали поочередно захватывать его тело и «развлекаться».

Под развлечением имелось в виду наплевательское отношение к делам самого Сапрыкина, а также удовлетворение собственных хотелок.

Одна субличность все время рвалась за сладостями, другой нравилось оставаться дома, отключать телефон и наслаждаться какой-нибудь книгой, а третья, при получении контроля над телом, моментально срывалась в бар – напиться и обязательно с кем-нибудь подраться.

Только четвертая субличность, которую Лев называл «защитником», вела себя достойно. Она не просто не вмешивалась в его жизнь, но и помогала немного обуздать остальные субличности.

Лишь иногда, когда жизнь парня висела на волоске, защитник брал тело под свой контроль. И тогда его врагам становилось резко не до смеха.

В глубине души Лев надеялся, что все Теневики высших уровней сталкиваются с подобной проблемой, в таком случае найти ее решение было бы вопросом времени, но нет – Суперы чрезвычайно редко сталкивались с феноменом разделения личности. Более того, каждый такой случай рассматривался специальной комиссией, после чего Супера в обязательном порядке сажали под постоянное наблюдение.

Иными словами, человек со сверхспособностями становился подопытной свинкой, на которой ученые изучали этот феномен. И Лев прекрасно понимал, чем это грозит лично ему. Супер такого высокого уровня станет настоящей находкой для разного рода четырехглазых ботанов.

Тогда Сапрыкин послушал совет одного детского друга и улетел на другой континент, встретиться с Перуанскими шаманами. Только там, спустя месяцы духовных практик и вдыхания благовоний, у него получилось «договориться» с остальными субличностями. Больше они его тело под контроль не брали. По крайней мере, без разрешения.

Одно плохо: его «защитник» больше не выходил с ним на связь. Единственная субличность, которой Лев полностью доверял, внезапно исчез, и это было очень странно.

Впрочем, прошло немного времени, и парень перестал об этом думать. Тем более что на горизонте замаячила другая проблема – чем больше Лев участвовал в сражениях с монстрами, тем быстрее появлялись новые субличности, счет которых, к тридцати двум годам, уже перекинулся на третий десяток.

И это еще хорошо, что проявлялись они исключительно голосами в голове, иначе бы Лев очень быстро спалился перед остальными сослуживцами.

Но и жить с тремя десятками голосов в голове стало невыносимо, поэтому в возрасте тридцати двух лет боевой подполковник Сапрыкин готов был «сдаться» руководству. Он опасался, что рано или поздно наступит момент, когда эти голоса помешают ему адекватно выполнять собственные обязанности. А ведь под его руководством был целый отряд невероятно сильных Суперов, которым доверяли миссии особой сложности.

Но неожиданно ситуация изменилась, ведь в его голове вновь прозвучал голос «защитника». Он быстро заткнул остальные субличности и навел порядок в голове опытного воина.

Лев тогда очень обрадовался возвращению «старого друга», как бы странно это ни звучало. И он даже не подозревал, что тот день можно было смело называть началом его конца.

Шло время, а голос «защитника» звучал все громче. И если раньше он был дружелюбным и заботливым, то теперь все чаще проскальзывали командные и даже жестокие нотки.

Но обрадованный тишине в голове Сапрыкин не обращал внимания на подобные мелочи. В конце концов, он и сам в жизни был весьма строгим и жестким человеком, поэтому такое поведение его «защитника» казалось чем-то нормальным.

Все изменилось на второй день после того, как Лев отметил свое тридцать третье день рождения.

Он отчётливо помнил тот день: сначала мужчина проводил своего сына, Мишку, в Дом Юных Суперов, затем завтракал с женой, Раисой, а потом отправился на очередное задание. Их отряд получил задачу обследовать окрестности недавно образовавшейся пещеры и зафиксировать любую активность.

Миссия была выполнена безукоризненно, если бы не одно «но»: начиная с момента выхода из Северного Бастиона, Лев абсолютно ничего не помнил. Он пришёл в себя только после завершения доклада своему непосредственному начальнику, что вызвало у него искреннее недоумение.

Первый раз он списал это на переутомление, но прошли месяцы, а ситуация продолжала повторяться. Каждый раз, когда Сапрыкин отправлялся в Сумеречную Пустошь, он полностью утрачивал контроль над своим телом.

Забавно, но именно в тот год его эффективность как командира отряда достигла поистине феноменальных высот. Безупречное выполнение заданий, сотни уничтоженных монстров и, что важнее всего, полное отсутствие потерь. Его бойцов, словно заговоренных, обходили любые ранения. Это ж надо! За двадцать семь вылазок Суперы из его отряда не получили ни единой царапины! Воистину феноменально!

Но затем Северный Бастион подвергся очередному массовому нашествию. И то, что произошло в тот день, полностью изменило судьбу семьи Сапрыкиных. К сожалению, в плохую сторону…

Глава 22
Падение Теневика Сапрыкина

Девятнадцать лет назад. Северный Бастион.

Надвигалось одно из самых масштабных нашествий за последние десятилетия. Монстры, словно черная туча, неслись на крепость. Их было так много, что даже опытные бойцы, не раз сталкивавшиеся с подобным, чувствовали ледяную дрожь, бегущую по позвоночнику.

Лев, как командир сильнейшего отряда Суперов, получил приказ возглавить оборону на одном из ключевых участков, на котором ни в коем случае нельзя было допустить прорыва. Если не справятся они, то посыпется вся оборона.

Это было второе нашествие, в котором Сапрыкину пришлось участвовать, но он впервые чувствовал такую сильную нервозность. Возможно, это было связано с его провалами в памяти, а может с тем, что у него появился сын, о безопасности которого он просто не мог не думать.

В любом случае, мужчина готов был приложить все усилия, чтобы расправиться с проклятыми монстрами!

Прибыв на место, Лев первым делом отдал приказ активировать все оборонительные системы. По стене крепости загудели моторы, и из-под земли поднялись пулеметные гнезда, скрытые до этого момента. Их стальные стволы замерли на мгновение, а затем развернулись в сторону приближающейся угрозы. Операторы, сидящие в защищенных бункерах, взяли на прицел первые ряды монстров.

Лев знал, что пулеметы – это лишь первый рубеж обороны, но их огневая мощь могла задержать врага, пока не будут готовы более серьезные средства.

Следующим этапом стала активация артиллерии. На башнях Северного Бастиона замерцали огни, и тяжелые орудия начали поворачиваться, наводясь на дальние подступы. Артиллеристы, опытные и хладнокровные, быстро рассчитали траектории и зарядили снаряды. Лев отдал команду открыть огонь, и через несколько секунд небо озарилось вспышками. Грохот разрывов слился в единый гул, а первые ряды монстров превратились в кровавое месиво. Однако врагов было слишком много, и они продолжали двигаться вперед, несмотря на потери.

Рядом с Сапрыкиным показались двое его замов: Элис и Гром. Первая умела создавать энергетические барьеры, а от ударов Грома, казалось, возникали небольшие землетрясения.

Лев быстро объяснил задачу: им предстояло действовать на передовой, сдерживая наиболее опасных монстров, пока остальные бойцы будут уничтожать основную массу врагов.

– Элис, тебе нужно создать барьер на восточной стене, – приказал Лев. – Там слабое место, и если они прорвутся, то хлынут в жилые кварталы. Гром, ты идешь со мной. Мы будем встречать их на главных воротах.

Элис кивнула и, не теряя времени, направилась к указанному месту. Ее руки начали светиться голубоватым светом, и вскоре вокруг стены возник энергетический купол, способный выдержать даже самые мощные удары. Гром, сжимая кулаки, последовал за Львом. Его глаза горели решимостью – он был уверен в себе и знал, что сегодня от его рук погибнут сотни монстров.

Тем временем в Северном Бастионе во всю кипела работа: инженеры проверяли последние системы, медики готовили полевые госпитали, а бойцы занимали позиции. Лев, поднявшись на одну из башен, окинул взглядом поле боя. Монстры были уже совсем близко, и их рев сливался в оглушительный гул. Он взял рацию и произнес:

– Все на позиции! Пулеметы – огонь! Артиллерия – продолжайте обстрел! Всем Суперам выйти на передовую и готовиться к первой волне! Соколы, поднимайтесь в небо! Сегодня мы покажем этим тварям, что Северный Бастион не сломить!

Его слова прозвучали как сигнал к началу битвы. Пулеметы открыли огонь, и первые ряды монстров начали падать под градом пуль. Артиллерия продолжала свою работу, разрывая врагов на куски. А первые Суперы уже во всю орудовали в тылах врагов. Лев отчетливо видел, как в километре от стен крепости полыхает адское пламя, выпущенное отрядом Огненных Соколов.

– Так им, тварям! – довольно проговорил Лев. – Поджарьте этих ублюдков!

Но давление на его участок только усиливалось. Монстры, словно приливная волна, неумолимо накатывали на стены крепости, их когти и клыки скрежетали по камню, а рычание сливалось в оглушительный гул, от которого дрожала земля. Лев, стоя на вершине башни, чувствовал, как воздух вокруг него сгущается от напряжения. Его взгляд скользнул по линии обороны – бойцы сражались отчаянно, но даже их усилий было недостаточно, чтобы сдержать этих тварей. А значит, пришло время использовать козыри.

– Всем слушать! – его голос, низкий и властный, прорвался сквозь грохот битвы. – Мы покидаем стены. Отходим на километр и готовим контратаку. Нужно отбросить их на несколько километров и переломить ход битвы!

Бойцы специального отряда не нуждались в дополнительной мотивации. Каждый из них был мастером своего дела, давно смирившимся с возможностью гибели. Смерть стала для них не врагом, а тенью, всегда идущей за спиной. Они сражались не ради славы, а потому, что это было их предназначение. И если судьба решит, что сегодня их последний бой, они встретят его с честью, как и подобает воинам, для которых жизнь и смерть – две стороны одной медали.

Лев прыгнул в тень, появившись у главных ворот. Его клинки уже были в руках, черные, как сама ночь, они словно жаждали крови. За ним последовали его люди – Вероника, чья форма гигантского волка была уже покрыта шрамами, но глаза горели неукротимой яростью; Огненный Шторм, чьи ладони пылали, готовые выплеснуть адское пламя; Гром, чьи кулаки сжимались так, что кости трещали. И еще десятки других – тех, кто мог управлять ветром, землей, водой, тех, кто был быстр как молния или силен как ураган.

Ворота открылись с грохотом, и Лев первым шагнул в пекло. Тени вокруг него ожили, словно приветствуя своего хозяина. Он прыгнул вперед, его фигура растворилась в темноте, чтобы через мгновение появиться уже в самой гуще монстров. Его клинки засверкали, разрезая воздух и плоть, а вокруг него начался настоящий хаос.

Неожиданно Лев осознал, что всё ещё в сознании, а его «защитник», наоборот, безмолвствует. Эта мысль всего на миг выбила его из колеи, но этого хватило, чтобы острый как бритва коготь Пожирателя впился в его плечо, пронзив плоть и вырвав сдавленный стон. Боль вспыхнула яркой вспышкой, что привело его в чувство и позволило увернуться от следующего, уже точно смертельного удара.

Тем временем отряд нагнал своего предводителя. Вероника ворвалась в самую гущу монстров, ее клыки и когти рвали врагов на части. Огненный Шторм поднял руки, и волна пламени вырвалась вперед, сжигая все на своем пути. Гром ударил кулаком по земле, и трещины побежали вперед, сбивая монстров с ног. Остальные бойцы быстро кинулись добивать остатки монстров, что пытались сбежать с этого участка сражения.

Лев, продолжая прыгать между тенями, координировал атаку. Он появлялся то здесь, то там, его голос звучал то в одном, то в другом конце поля боя:

– Держите строй! Не давайте им окружить! Ник, не отпускай тех Пожирателей! Элис, справа приближаются Скрытни, не дай им к нам подобраться!

Раздав команды, Лев снова прыгнул в тень, появившись на спине огромного монстра, похожего на гибрид скорпиона и медведя. Его клинки вонзились в шею твари, и она рухнула на землю с оглушительным ревом. Хорошая тушка… продав такую, можно будет недельку покутить. Но об этом командир отряда будет думать позже…

Тем временем монстров становилось все больше. Их ряды, казалось, не иссякали, а из тумана битвы выходили все новые и новые чудовища. Лев, отбросив очередного врага, почувствовал, как усталость начинает подкрадываться к нему. Он знал, что долго так продолжаться не может. Но отступать было уже некуда. Позади них была только крепость, а за ее стенами – тысячи жизней, которые они обязаны защитить.

– Еще один рывок! – крикнул он, его голос прозвучал как гром. – Мы откинем их назад! Вместе!

Гром, услышав команду, ринулся вперед. Его кулаки, усиленные нечеловеческой силой, обрушивались на монстров, как молоты. Каждый удар вызывал мини-землетрясения, сбивая врагов с ног. Лев появился рядом с ним, и вместе они прорвали первую линию обороны монстров.

Но врагов было слишком много. Из тумана битвы вырвались огромные, покрытые шипами твари, их глаза горели красным светом. Лев понял, что это – элита вражеской армии. Он сжал клинки и бросился навстречу одной из них. Тень поглотила его, и он появился за спиной монстра, нанеся удар в спину. Однако тварь оказалась живучей – она развернулась и ударила Льва хвостом, отбросив его на несколько метров.

– Лев! – крикнула Элис, создавая энергетический барьер, чтобы защитить его от следующей атаки. – Держись!

Лев, отряхнувшись, поднялся на ноги. Его глаза горели яростью. Он снова прыгнул в тень, появившись на спине монстра. На этот раз его клинки нашли слабое место, и тварь рухнула на землю.

Тем временем отряд продолжал сражаться. Огненный Шторм, объединившись с Кристиной – девушкой, способной управлять водой, – создавал взрывы пара, которые разрывали монстров изнутри. Вероника, покрытая кровью и тенями, рвала врагов на куски, а Гром, словно живой таран, пробивал себе путь через толпы монстров.

В какой-то момент Лев уловил едва заметное изменение в хаосе битвы – враг дрогнул. Монстры, эти безжалостные порождения тьмы, словно почувствовали нечто, заставившее их замедлить свой яростный натиск. Их рычание, прежде грозное и уверенное, теперь звучало с ноткой неуверенности, почти страха. Животного, первобытного, того, что заставляет отступать даже самых свирепых хищников.

И это осознание – что теперь уже они боятся, что его люди внушают им ужас, – наполнило Льва диким, почти безумным восторгом. Сердце его заколотилось в груди, а на губах появилась улыбка, жестокая и торжествующая. Они не просто сражались – они побеждали. Но именно в этот момент все изменилось.

Неожиданно сознание Льва поплыло. Мысли, прежде ясные и острые, стали расплываться, теряя очертания. И тогда, сквозь эту пелену, прорвался звук – низкий, зловещий смех, который, казалось, исходил из самых глубин его разума. Его «защитник» вернулся. Не прося, не предлагая, а требуя. Требуя передать ему контроль, отдать тело, как плату за силу, которую он так щедро дарил. Голос звучал настойчиво, почти властно, и Лев почувствовал, как границы его воли начинают дрожать под этим напором.

То, что произошло дальше, до сих пор остаётся загадкой для всех, кто был свидетелем тех событий. Отряд Льва, который всегда действовал как единый механизм, вдруг начал вести себя странно. Они двигались слишком быстро, слишком агрессивно. Их действия были не просто эффективными – они были пугающе точными, словно кто-то управлял ими, как марионетками.

Но самое страшное произошло, когда они столкнулись с главной угрозой – огромным монстром, которого позже назвали «Ужас Пустоши». Это существо было настолько мощным, что даже элитные отряды Бастиона избегали прямого столкновения с ним. Но «защитника» это только раззадорило, потому он, не раздумывая, приказал своим бойцам броситься вперед.

И они атаковали. Это был не просто натиск – это был ураган, обрушившийся на монстра с такой яростью, что казалось, будто сама земля содрогается под их напором. Огненные вспышки, лезвия клинков, удары, сотрясающие воздух, – всё слилось в единый хаос разрушения. Монстр, огромный и казавшийся неуязвимым, был буквально разорван на части за считанные минуты. Его рёв, полный боли и ярости, стих, сменившись гробовой тишиной.

Но когда дым и пыль начали рассеиваться, стало ясно, какой ценой досталась эта победа. Поле боя, ещё несколько мгновений назад кипевшее жизнью и энергией, теперь лежало в мёртвой тишине. От отряда Льва не осталось ничего. Ни одной живой души. Только пустота, зияющая, как рана.

И среди этого опустошения стоял он один. Лев. Его фигура, покрытая кровью и пылью, казалась призрачной, почти нереальной. Его одежда была разорвана, лицо выглядело бледным, с пустым, отсутствующим взглядом, устремлённым в никуда. Руки дрожали, а клинки, всё ещё сжатые в пальцах, капали кровью. Сначала он не понимал. Не мог понять. Глаза, привыкшие к ясности боя, теперь с трудом фокусировались на окружающем хаосе.

И тогда он увидел.

Обломки монстра, разбросанные вокруг, были лишь частью ужаса. Рядом с ним лежали другие тела. Не чудовищ, а людей. Его людей. Вероника, чья форма волка теперь была лишь бледным отражением того, чем она была при жизни. Огненный Шторм, его руки, ещё недавно извергавшие пламя, теперь были холодны и неподвижны. Гром, чьи кулаки могли разрушать горы, лежал лицом вниз, его спина была рассечена глубокими ранами – ранами, которые могли оставить только клинки Льва.

Он шагнул вперёд, его ноги подкашивались, словно земля уходила из-под него. Голова кружилась, а в ушах звенело. Он хотел кричать, но голос не слушался. Вместо этого из груди вырвался лишь хриплый стон.

– Нет… – прошептал он, но это слово звучало как приговор.

И тогда в его сознании, словно из глубин, поднялся тот самый зловещий смех. Голос «защитника», которого он так долго считал своим союзником, теперь звучал ясно и чётко.

«Ты просил силы,» – прошептал голос, – «и я дал её тебе. Но сила всегда требует жертв».

Лев зажмурился, пытаясь отогнать этот голос, но он лишь становился громче. Воспоминания, смутные и обрывочные, начали всплывать в его сознании. Он видел, как его клинки, движимые не его волей, а чем-то другим, обрушивались не только на монстров, но и на тех, кто стоял рядом. Он видел, как его люди, его друзья, смотрели на него с ужасом и непониманием, прежде чем пасть под его ударами.

– Это не я… – прошептал он, но голос звучал пусто, как эхо в бездне.

«О, это был ты,» – возразил «защитник». – «Ты позволил мне войти. Ты позволил мне взять контроль. И теперь ты пожинаешь плоды».

Лев опустился на колени, его руки вцепились в землю, словно он пытался удержаться за что-то реальное, что-то, что могло бы вернуть его к действительности. Но реальность была беспощадна. Он был убийцей. Убийцей тех, кому поклялся защищать.

Кровь на его руках была не только кровью монстров. Она была кровью его команды. Его семьи.

И тогда он закричал. Крик, полный боли, отчаяния и ненависти к самому себе, разорвал тишину. Но даже этот крик не мог изменить того, что произошло. Он остался один. Совершенно один. И теперь ему предстояло жить с этим знанием.

К несчастью Сапрыкина, за всем происходящим наблюдали несколько летающих Суперов, чьи зоркие глаза с высоты следили за каждым шагом элитного отряда. Они были готовы в любой момент прийти на помощь, но то, что они увидели, не оставило им выбора. Когда дым рассеялся, и Лев, покрытый кровью и пылью, с пустым взглядом переступил порог крепости, его тут же взяли под стражу.

Теневик не сопротивлялся. Его движения были медленными, почти механическими, а в глазах читалась лишь глубокая усталость и тень того ужаса, который он пережил. Он даже попросил усилить охрану, его голос дрожал, но звучал искренне. Лев боялся себя. Боялся, что «защитник», этот зловещий голос в его голове, снова возьмёт контроль и устроит бойню уже здесь, среди тех, кто ещё остался жив.

Допросы длились неделями. Лев сидел в холодной камере, его руки были скованы, а вокруг царила тишина, прерываемая лишь эхом его собственных слов. Он пытался объяснить, что ничего не помнит, что это был не он, что он не мог этого сделать. Но его слова, путаные и обрывистые, звучали как оправдания сумасшедшего. Следователи смотрели на него с холодным скепсисом, а свидетельские показания летающих Суперов лишь подтверждали их худшие подозрения.

В конце концов, его признали виновным. Виновным в уничтожении собственного отряда, в предательстве тех, кому он поклялся защищать. Льва заточили в специальную темницу, стены которой были пропитаны веществами, блокирующими способности Суперов. Здесь, в полной тишине и темноте, он должен был провести остаток своих дней.

Для обычных людей, для которых фамилия Сапрыкина всегда ассоциировалась с честью и силой, была придумана иная история.

Им сообщили, что весь элитный отряд пал на поле боя, столкнувшись с Ужасом Пустоши – древним монстром, чья сила превосходила всё, с чем они сталкивались раньше. Они пожертвовали своими жизнями, но убили чудовище, которое могло бы с лёгкостью пробить стены Северного Бастиона. Льва объявили героем, погибшим вместе со своими людьми. Никто не должен был узнать правду.

Спустя долгие годы, в темнице, где время потеряло смысл, сознание Льва окончательно уступило место его субличностям. Настоящий Сапрыкин, тот, кто когда-то был героем, больше никогда не выходил «на свет». Его место занял «защитник», холодный и расчётливый, готовый ждать своего часа.

И когда этот час настанет, Северный Бастион содрогнётся…