Текст книги "Злая ласка звездной руки (сборник)"
Автор книги: Сергей Синякин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 27 страниц)
Слаб человек духом своим.
Утром их всех построили на подземном плацу, и Александр Иванов, как и многие другие, впервые увидел, сколько их здесь собралось. На плацу стояли около трех тысяч бойцов, все серьезные крепкие ребята, без присущей молодому россиянину придури. Все словно чувствовали, что сегодня в их положении что-то прояснится, и терпеливо ждали, пока начальство о чем-то совещалось в отдалении. На приветствие генерала Рублева ответили охотно и яростно, рев трех тысяч луженых глоток, казалось, оглушал.
– Молодцы! – не удержался Рублев и жестом предложил стоящему рядом священнику занять место у микрофона.
– Братья! – сказал священник, и это нестандартное обращение сразу же вызвало невнятный гомон в рядах. – Братья! – повторил священник. – Все вы уже не раз задумывались, для каких целей собраны здесь. Все вы воины и должны знать цели нашего объединения и Союза. Братья! Каждый из вас не единожды открывал Библию и знает, что наступит день великой битвы за человечество. Но не знаете вы, что день этот близок! Да, братья, близко время смертельной битвы с Лукавым. Пришло время страшного Армагеддона! Вы, и никто другой, выбраны для того, чтобы отстоять людское достоинство в борьбе с врагом рода человеческого! Вы – тот оплот, на который уповает Господь! В союзе с Ангелами и воинами Валгаллы вам предстоит разрушить замыслы Сатаны и сделать мир действительно свободным и счастливым! Много войн пронеслось над Землей. Много человеческих жизней было растрачено напрасно. Но теперь нам предстоит иное, нам всем предстоит стать щитом Земли, нам предстоит сердцами своими заслонить людей от адского порабощения и вечных мук. Во имя человечества! Вам надлежит стать над пропастью во ржи, и Господь будет жить в ваших душах, в ваших сердцах, в ваших мыслях и мышцах! Господь с вами, и поэтому вы не можете не победить!
Священник закашлялся.
Шеренги оцепенело смотрели на его расшитую золотом митру. Чего угодно ожидали солдаты, но только не этого. Принять участие в Армагеддоне? Да, это было действительно круто. И потому страшно.
Священник справился с кашлем, а заодно и с излишней Патетикой.
Теперь его голос звучал буднично, как у диктора, сообщающего о погоде на завтра.
Сухо священник сообщил, что в ближайшее время следует ожидать вторжения сил Сатаны на Землю, перечислил примерное количество слуг Князя Тьмы, их возможное вооружение и военный потенциал.
– Во шпарит! – сказал за спиной у Иванова рядовой Майков. – И откуда им все это известно?
– Агентура работает! – не оборачиваясь, сказал лейтенант Городько. – У Бога и разведка работает по-божески, не иначе!
– Так что ж, они и в Аду работают? – не унимался Майков. – Кто же у них там пашет, если его черти расколоть не могут? Грешники, не иначе!
– Разговорчики в строю! – буркнул лейтенант. – Майков, два наряда вне очереди!
Рядовой Майков заткнулся. Два наряда от Городько – это было по-божески. Мог и ещё хлеще наказать. Псалмы, например, после отбоя зубрить. Солдаты поражались, как церковные тексты в мозгах у священников задерживаются. Не иначе как Бог священникам помогал.
По-другому что-то запомнить было по общему мнению невозможно.
Между тем закончил свою краткую речь и генерал. Речь его была коротка и жестка, генерал призывал к бдительности, требовал овладевать необходимыми для предстоящей битвы знаниями, в общем, нес в солдатский строй весь джентльменский набор военных Уставов и Наставлений. Поэтому слушали его, как обычно, – вполуха. И, разумеется, самое важное пропустили, а потому не обратили внимания, как одетые в черное особисты вывели на середину плаца троих парней в камуфляжной форме. Один из них точно был Акинеевым, но узнать его можно было лишь по очертаниям лица. Остальное выглядело непривычно и страшно. Акинеев и другие арестованные были босы, но это бросалось в глаза не сразу, потому что вместо ступней у всех троих были черные копыта. Головы арестованных обрамляли черные витые рога, и хвосты у них были длинные, как у ослов.
– Вы видите перед собой вражьих лазутчиков, обманно затесавшихся в наши ряды! – закричал генерал. – Выявлены они были лишь благодаря неустанному труду нашей славной инквизиции и помощи отдельных сознательных воинов! Арестованные уже признались, что ими осуществлялся шпионаж в пользу Князя Тьмы! Поэтому все трое решением военного трибунала приговорены к смертной казни. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и будет исполнен прямо сейчас!
Генерал сделал жест особистам, и те шагнули за спины арестованных. Видно было, как страшно исказились клыкастые морды. Кто-то вдруг жутко завыл, а дальше произошло невероятное – стоящие на плацу пленники вдруг стали таять на глазах, словно состояли из медленно оседающего пара. Вскоре от троих осужденных остались на плацу дымящиеся лужицы, повторяющие очертания фигур.
– Ни фига себе! – восторженно сказал из заднего ряда Майков. – Это из какой хренотени их положили, хотел бы я знать!
– Вот завербуют тебя эмиссары Князя, тогда и узнаешь, – сказал лейтенант Городько. – Святая вода на них так действует, дубина! Еще один наряд вне очереди!
– Это за тупость или за разговоры в строю? – поинтересовался рядовой Бекбулатов.
– Ему за тупость, – негромко объяснил лейтенант. – а тебе, Бекбулатов, за разговоры.
Многие представили себя на месте казненных и внутренне поежились в страхе. Слаб духом человек! Да и особисты оказались не простыми комитетчиками, а инквизиторами, что автоматически переводило их в абсолютно иную – астральную – плоскость. Где таких садистов подбирали? Не иначе – в монастырях.
Небеса были такими синими и прозрачными, что при желании, наверное, можно было увидеть далекие Небесные Чертоги и воронку Чистилища, но у Александра Иванова не было никакого желания вглядываться в синеву.
– Настохренело мне это сонное царство, – сказал Иванов. – Взорвать бы его к… – Александр все-таки сдержался и искоса посмотрел на Ангела, но Элизар на его святотатственные слова внимания не обратил – пощипывал редкую бородку и напряженно о чем-то думал.
– Да, не так мы представляли себе Победу, – сказал Ангел.
– Живем как в концлагере, – сказал Александр. – Херувимы по ночам на улицах дежурят. Якобы для того, чтобы нападение нечисти предотвратить. А на деле? На прошлой неделе иду по улице, а там херувимы выходца из мусульманского сектора задержали. Не знаю, что он в Граде делал, может, к знакомым приезжал по спецразрешению. Только херувимам на это спецразрешение плевать, они этого бедного мусульманина всеми шестью лапами каждый обрабатывал. Мужик съежился, орет, я же в Битве участвовал! И ты знаешь, что они ему отвечали? Вам, говорят, свой сектор выделен, вот и не шастайте по христианским улицам. Вы же о Своем Рае мечтали, гурии там, барашки для шашлыка гуляют, вот и живите у себя, чего по чужим пенатам шастаете? Мало ли, говорят, что воевали за общее дело! Битва тридцать лет назад закончилась, забывать пора.
– А ты что? – глянул Ангел.
– А что я? – пожал плечами Александр. – Влез, конечно! Показал им свою ксиву. Они как подпись Бога увидели, обгадились со страху. Но разве это правильно?
– Неправильно, конечно, – сказал Элизар. – Но Рай-то построен по человеческим представлениям. Все как вы хотели!
– Благими намерениями… – раздраженно буркнул Иванов. – Но ты мне скажи, зачем людей насильно заставлять славословиями заниматься? Ведь все от сердца должно идти. Когда свободу ограничивают, ничего хорошего не получается, Элизар.
Ангел остро глянул на шагающего рядом человека.
– Свобода, дружок, есть осознанная необходимость, – сказал он. – Сначала по принуждению, потом и сами дойдут.
– Не дойдут, – хмуро возразил Александр. – Сначала раздражаться будут, потом ненавидеть начнут. Любви из-под палки не бывает. Палка лишь подхалимов воспитывает.
– Ах, Саша, – вздохнул Ангел. – Если бы все это понимали.
– А ты как думаешь? – спросил Александр.
– Я-то думаю, как и ты, – хрипло сказал Элизар. – Мы-то думали, что все будет по-другому, раз нет Зла. Вот Зла вроде бы не существует, но это нам только кажется. Теперь Злом обернулось вчерашнее Добро.
– Тогда за что мы с тобой дрались?
– За это самое Добро, – вздохнул Элизар.
– Демоны опасны именно тем, что наступают в две волны, – сказал генерал Самсонов. – Первая волна идет с положительным зарядом, во второй линии атаки находятся демоны с отрицательным зарядом. После того, как достаточное количество демонов пройдет в первую линию атаки, между волнами демонов происходит разряд, который выжигает все, что находится между ними. Поэтому главная задача – выбить демонов первой волны. Если с этой задачей вы не справитесь, всем подразделениям, которые окажутся в клещах, можно смело заказывать панихиду.
Он подошел к доске и набросал схему нападения демонов.
– А кто сказал, что демоны будут наступать именно так? – глянул из-за своего стола рыжий и веснушчатый Майков.
– Я сказал. – Генерал Самсонов положил мел и оглядел класс. – Я вам это говорю.
– В прошлую войну генералы тоже говорили, – недоверчиво сказал Майков. – До сих пор не могут подсчитать, сколько народу положили.
– Да ты поднимись, представься, – сказал генерал Самсонов.
Майков представился.
– Значит, ты мне не веришь? – с любопытством спросил генерал.
Рядовой Майков молчал.
– Правильно делаешь, рядовой. – Самсонов вернулся к столу. – Слова на веру воспринимать нельзя, даже если они исходят из уст генерала. Но именно так, рядовой, демоны действовали на Альтаире, так они действовали на планетах Денеба, и, к сожалению, там им Битву выиграть удалось.
– Значит, мы не первые? – спросил кто-то из задних рядов.
– Не первые, – сухо сказал генерал. – Битва Добра со Злом ведется во Вселенной вечно. Где-то силам Добра удается одержать победу, где-то побеждает Зло… Динамическое равновесие. Слышали такой термин? – Он оглядел настороженную аудиторию и снова вернулся к доске. – Вторую линию нападения составляют ифриты. Ну, с ними все ясно – огнеметчики. Вы должны знать, что пламя ифритом выбрасывается на тридцать метров, зная это, можно точно рассчитать зону поражения. В отличие от демонов святая вода на ифритов не действует. Иной менталитет, да и кремниевая структура тканей снижает эффективность воды до легких ожогов, которые ифритами не замечаются. В схватке с ифритами, как ни странно, хорошо помогают соляные растворы, а ещё лучше – моча. – Самсонов обвел веселым взглядом аудиторию и грубовато пошутил: – Теперь вам ясно, как справиться с противником. Главное, оказаться над ним, а не под ним.
Ну и джинны. Предполагается, что в бой с вами джинны вступать не будут, они пойдут в наступление на другом фланге. Но общие понятия тактики действий джиннов и их боевые свойства вам все-таки необходимо знать. Я довожу до вас общую картину, конкретно по каждому противнику с вами будут заниматься специалисты.
Поэтому я не буду останавливаться на многочисленных видах злобных фейри, у вас ещё будет время более подробно ознакомиться с ними и узнать их уязвимые места.
Конечно, наиболее опасными противниками остаются черти. Выходцы из Ада злобны, хорошо обучены, в совершенстве владеют тактикой ближнего боя. В отличие от вас большинство из них имеют опыт боев.
Крепки у Сатаны и тылы. В оборонительном обеспечении у демонов Тьмы многочисленные виды драконов, василиски, дьявольские псы и иные представители нечисти. Их слишком много, чтобы я все перечислил во вступительной речи. Она предназначена для общего ознакомления, и не более того.
У Князя Тьмы очень сильная разведка и мощные диверсионные отряды, способные подолгу действовать в тылу у противника. Здесь, конечно, выделяются вампиры, волко-длаки, вервольфы, гремлины и гоблины, способные двигаться под землей. Хлопот они нам доставят, и не раз, поэтому способы борьбы с ними вы должны знать, как «Отче наш».
Не надо сбрасывать со счетов и нашу пятую колонну. Формируется она из грешников. Без сомнения, примут участие в Битве отряды маршала де Рэ, эсэсовские подразделения, отребья Мэнсона, серийные убийцы всех стран, красные кхмеры и прочая нечисть. Так что в плен попадать я не рекомендую. По жилам душу вытащат, причем не в переносном смысле слова, а в прямом.
Если кто-нибудь из вас рассчитывает, что нам предстоит легкая загородная прогулка, то смею заверить его – бой будет страшным и кровавым. Вопросы есть?
– Разрешите? Рядовой Майков, – вскочив рыжий Димка. – А со стороны сил Добра нам помощь будет? Или нам стоит лишь на себя надеяться?
Генерал улыбнулся и поднял руку, выжидая, пока в аудитории не стихнет возбужденный гул.
– Разумеется, – сказал он. – Во-первых, Ангелы. Они хорошо обучены, участвовали в боях, их ведут в бой Архангелы, которые великолепно знают нашего противника. Во-вторых, все мы будем находиться под сенью Благодати. Ну и добрые духи на нашей стороне.
– Негусто, – не скрывая разочарования, протянул Майков пол дружный одобрительный гул аудитории. – А сам Небесный Отец? Он примет участие в Битве?
– Никто не знает помыслов Господа, – резко и сухо сказал генерал. – Садитесь, рядовой.
И, словно устыдившись своей сухости, сказал:
– Бок о бок с нами будут сражаться великие воины Земли. Они уже идут из Валгаллы. После нашей победы и вам всем будет уготовано место среди Героев.
– А в случае поражения? – закричал с места рядовой Майков. Вел он себя, как Фома Неверующий, только персты в генеральские раны не втыкал, за пока ещё полным отсутствием этих самых ран.
– В случае поражения… – Генерал значительно помолчал, остро оглядывая сидящих в аудитории. Шум голосов постепенно затихал, и вскоре в аудитории наступила напряженная тишина. – В случае поражения, – сказал генерал Самсонов, – нас всех ожидают страдания, потому что уже вся Земля превратится в ещё один филиал Зла.
В шестом часу Элизар улетел, но Александр подозревал, что скоро увидит Ангела снова. Уж больно созвучны друг другу были их мысли. Перед отлетом Элизар долго мялся, отводя глаза в сторону, и словно хотел что-то сказать, да не решался. Только когда они уже прощались, Элизар вдруг охватил его крепкими жесткими крылами и хрипло выдохнул в ухо Иванову:
– Линн просила…
– Не надо, – напрягся Александр. – Не надо, Элизар, ты ведь Боевой Ангел, а не сваха.
– Она просила передать. – Ангел крепко держал его обеими руками. – Ну, знаешь…
– Знаю, – жестко сказал Иванов, чувствуя, как леденеет его душа. – Не лезь не в свое дело, ладно? Тоже мне купидон выискался!
– Ты не прав. – Ангел отпустил человека и испытующе глянул ему в глаза. – Так нельзя, Александр.
Иванов тихонечко засмеялся.
– От кого я это слышу? – сказал он. – Ты же сам всегда поражался ненужности человеческой любви! Хорошо вам, бесплотным, половины проблем нет. Сразу видно, что лепили вас не по образу и подобию. Ладно, поговорили и хватит. И без того тошно.
– Но она ещё любит тебя, – возразил Элизар. – И потом, мы не бесплотные, мы просто умеем сдерживать свои эмоции. В отличие от вас, людей.
– Оте-нате! – удивился Иванов. – Ну сдерживайтесь, сдерживайтесь. Может быть, помрете когда-нибудь от спермотоксикоза. А насчет Линн… Раньше ей нужно было думать, раньше, когда я уговаривал её покинуть Валгаллу. Нет, этой амазонке хотелось остаться в кругу боевых друзей!
– Ты сам воин, Саша, – сказал Ангел.
– Вот поэтому мне и надоело в Валгалле. Всех скопом записали в Герои. От диверсанта до тыловой крысы. Знаешь, мне стало тошно, когда я увидел орден Боевой Святости на мундире полковника Старцева. Он-то и не нюхал того, что досталось нам. А разговоры в кабаках? Они же спились там, эти ветераны. И все оттого, что Небесный Отец поставил их в один ряд с Ангелами. Он и гордыню в Валгалле не пресекает. Как услышу, что кто-нибудь своими руками Вельзевула заломал, тошно становится. Он этого самого Вельзевула в глаза не видел, а если бы увидел, то сразу бы обгадился. Герой нашего времени! – с нескрываемым презрением сказал Иванов. – Толку с того, что ему сам Архангел Михаил звезду на грудь прицепил. Не в орденах ведь дело было и не в свободе пьянствовать в Валгалле с такими же алкашами.
А он видел, как пьяный бес лоб в лоб «фантому» или «сухому»! На таран ведь идет! На верную смерть! Досталось ли ему голым идти среди ледяных торосов Коцита? А в глаза Сатане посмотреть? Задним числом мы все отчаянны и храбры!
– Ну, многим тоже несладко пришлось, – примирительно прохрипел Ангел. – В окопах сидеть, дружище, несладко было. Холодрыга адская, воши с указательный палец. Кусючие, суки! Справа евреи в окопах сидят, слева – мусульмане. Где-то в стороне немецкая гармошка пиликает. Немцев, я сам слышал, нечистая сила больше всего соблазняла. Как начнут с утра! Братья! Камрады по Освенциму и Бухенвальду, различия меж нами не столь уж и остры! Переходите на нашу сторону, исполним многовековую мечту ариев – развесим жидов и славян на Древе Познания! После этого евреи не выдерживали. Как начнут лупить из гранатометов, гранаты рвутся, святая вода в стороны, черти орут! Блин, преисподняя, да и только! А с нашими, помнишь, что они с нашими сделали? Помнишь, как их во Флегетон связанными кидали? Это у них называлось курочку зажарить! – Ангел хотел ещё что-то добавить, но осекся и испуганно посмотрел на товарища. Тот не заметил его испуга.
– Да, – сказал хмуро Иванов. – Всем досталось. Только потом почему-то в первые ряды не те полезли.
– А так всегда бывает, – с явным облегчением сказал Элизар. – Но я тебе хотел сказать о другом. Линн, она же тебя, дурака, по-прежнему любит…
– Толку нам теперь от нашей любви? – вздохнул Иванов.
Элизар ещё раз обнял его, мощно распахнул крылья и унесся в звездные небеса. Александр посидел на пригорке, разглядывая звезды и безуспешно пытаясь найти Солнце, но созвездия были незнакомыми, после Армагеддона все изменилось, и небеса изменились тоже, и неизвестно было – где она, их отравленная и загубленная Земля?
И все-таки визит Ангела разбередил его душу. Что бы ни говорил Иванов, но Линн продолжала занимать в его сердце немалое место.
Линн… Глупая девчонка, возомнившая себя одной из валькирий…
О счастливой любви Александра Иванова знали во взводе все.
Эта любовь была светлым талисманом взвода, поэтому светлая зависть к влюбленным смешивалась в людях с желанием как-то помочь им. Отношения с заносчивыми американцами не складывались, поэтому каждый считал своим долгом помочь армейскому Ромео встречаться со своей Джульеттой. Даже лейтенант Городько смотрел на ночные походы Иванова сквозь пальцы. «Трахни от нашего имени эту Америку! – грубовато шутили солдаты. – Покажи этим мормонам, что христианство крепко и неутомимо!» Сашка эти приколы пропускал мимо ушей, он был счастлив, а счастливым ли обращать внимание на глупые чьи-то слова?
Впрочем, похоже было, что нечто подобное испытывали и американцы. Иначе чем было объяснить, что их с Линн ночами выпускали на поверхность именно через штатовский тамбур?
Они бродили по прохладной ночной пустыне, под яркими южными звездами, целовались, занимались любовью в уютной комнате Линн, болтали о житейских пустяках и постепенно познавали друг друга.
Линн была уроженкой маленького провинциального городка, которого и на карте, наверное, не было. Почти как Сашкина Божновка. И жизнь там была так же провинциальна и похожа на божновскую. У Линн было две сестры, и отец у неё был маклером. Что это за профессия такая была, Сашка представлял с трудом, но, видимо, неплохая работа у мужика была, если при трех дочерях жена его не работала. В шестнадцать лет Линн стала королевой красоты округа и даже попробовала свои силы на первенстве штата, но там от красоток требовалось одно, и желающих это получить было как мух на базаре, поэтому Линн от возможности обзавестись титулами отказалась и некоторое время помыкалась в поисках работы, но и там мужикам от неё нужно было одно, они даже были согласны, чтобы она вообще не работала. Но Линн это не устраивало, и она пошла в армию, где за приставания к офицеру можно было попасть под суд, а поскольку держалась она холодно и независимо, всем своим видом показывая, что мужики её не интересуют, мужской персонал быстро отнес её к воинствующим лесбиянкам и потерял к ней всякий интерес. Но смотреть все-таки смотрели. Как на герлс с обложки журнала для мужиков.
– Я как чувствовала, что тебя встречу, – говорила Линн. – Ты такой милый, Александер, такой мужественный! Мама будет в восторге, когда тебя увидит. А сестренки в тебя сразу влюбятся. Но ты смотри! – И она смешно грозила ему маленьким, но удивительно жестким кулачком.
В любви она была неутомима и изобретательна. К утру они уставали и лежали в жарком изнеможении рядом, едва касаясь друг друга.
Потому что близкое соприкосновение сразу рождало в обоих приступ дикого и необузданного желания.
Узнав о казни отступников в русской бригаде, Линн долго молчала, потом тихо сказала:
– А у нас инквизиция начальника штаба арестовала. Тоже сатанистом оказался. И его адъютант на Врага работал… Страшно, Александер, как они могли предать Бога?
– Они не только Бога предали, – сказал Сашка. – В первую очередь они предали людей.
– Ох, Александер. – Линн приподнялась на руке, заглядывая Сашке в глаза. – Но ведь им гореть в геенне огненной!
Сашка притянул Линн к себе и крепко поцеловал её в припухшие губы.
– Спи, солнышко, – сказал он. – Никто не знает, что будет завтра.
Никто не знал, будет ли одержана победа в грядущей Битве. Всем им нужна была только победа, иначе любое сопротивление Злу было бессмысленным и опасным. Но Линн в его словах заинтересовало иное. Забравшись на грудь Сашки и упираясь в неё кулачками и твердыми грудками, она требовательно спросила:
– Как? Как ты меня назвал, Александер?
Сашка повторил все по-английски. Линн уткнула голову ему в грудь и, пряча счастливую улыбку, сказала:
– Са-чшка! Ты такой миль-ий!
Ну какое им было дело до предстоящей Битвы? Какое им было дело до близящихся сил Тьмы? Они были счастливы, и этим сказано все. Как говорил когда-то знаменитый одесский налетчик Беня Крик, не будем размазывать манную кашу по тарелке. Остальное может представить себе даже самый недогадливый читатель. А представив, скорее всего даже и позавидует.
