Текст книги "Параллельное оружие, или Чем и как будут убивать в XXI веке"

Автор книги: Сергей Ионин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

НАНОТЕХНОЛОГИИ

Когда у общества появляется техническая потребность, это двигает науку вперед больше, чем десяток университетов.

К. Маркс

Когда Галилей изобрел телескоп и открыл спутники Юпитера, ему упорно не верил праведный иезуит Шейнер. Несколько смущаясь легкой возможности разрешить спор, Галилей предложил ему глянуть в телескоп. «Даже не хочу смотреть!» – гордо ответил Шейнер. Конечно, многие сейчас не хотят смотреть, не хотят видеть, что одной из перспективных новейших технологий является нанотехнология, рожденная в последнее время и имеющая хорошие перспективы применения в военной области.

Американский адмирал Д. Е. Джеремия в письме журналу «Scientific American» пишет о том, что теперь технология управляет политикой, что следует представлять себе последствия политики применения технологии, подобной нанотехнологии. Согласно толковому словарю, нанотехнология – область знания, которая занимается процессами и явлениями, происходящими в мире, измеряемом нанометрами – миллиардными долями метра. Для наглядности следует представить, что один нанометр составляют расположенные вплотную один за другим самое большое 10 атомов.

Еще в 1959 году крупный американский физик Р. Фейман высказал предположение, что умение строить электрические цепи из нескольких атомов могло бы иметь «огромное количество технологических применений». Сейчас в разных странах проектируют, строят машины и устройства, компоненты которых в 10-100 раз тоньше человеческого волоса и которые являются гигантами в мире нанотехнологии. На II Международной конференции по нанотехнологии, состоявшейся в Москве, ее участники говорили о скором появлении агрегатов, которые будут на порядок меньше.

В своей статье «Света и тени наномира» С. Зигуненко перечисляет целый ряд устройств, созданных методами нанотехнологии. Так, в последние годы специалистами разработаны экспериментальные переключатели из одиночных атомов. Манипулировать отдельными «кирпичиками» вещества им позволяет уникальный научный инструмент – сканирующий туннельный микроскоп (СТМ). С помощью тончайшего острия и электрических полей они могут перебирать атомы и молекулы поштучно. Это публично продемонстрировали Дон Эйглер и его коллеги из лаборатории Альмаден (штат Калифорния), разместив несколько атомов ксенона на металлической подложке так, чтобы они образовали сокращенное название их фирмы, – IBM, высотой всего 5 Нм. Такими мелкими буквами в принципе можно вписать содержимое более 100 млн томов всех мыслимых справочников на пластинку размером с журнальную страницу.

Фирмой «Хитачи» создан первый одиночный туннельный транзистор на основе кремния, который манипулирует отдельными электронами и действует лишь при сверхнизких температурах, обеспечивающих режим сверхпроводимости. Предполагается, что подобного рода приборы будут функционировать и при комнатной температуре. «Скатертью-самобранкой атомного века» назвал молекулярную сборку – устройство, созданное в НИИ «Дельта», – отечественный исследователь П. Лускинович. Усовершенствованный агрегат такого типа из атомов и молекул окружающей среды (воздуха, воды и почвы) будет собирать, синтезировать все, начиная от еды и напитков и кончая уникальными ювелирными изделиями. По мнению П. Лускиновича, прототипы подобных агрегатов уже могут быть «смонтированы».

Основанием для данного утверждения служат проводимые в нашей стране и за рубежом в десятках институтов работы по кластерной химии, где исследователи изготовляют различные виды крошечных шариков или трубок, содержащих от 10 до 1000 атомов. Самые знаменитые среди кластеров – бакиболлы, или фуллерены, – углеродные структуры, по форме напоминающие футбольный мяч. Впрочем, совсем недавно были получены и бакитьюбы – кластеры в виде полых трубок-капилляров, а также металло-карбогедрены – клеткообразные молекулы, содержащие в себе атомы как металлов, так и углерода. «Подобные структуры могут быть полезны для создания микроконденсаторов и других электронных компонентов, – считает открыватель фуллеренов Р. Смолли, работающий в Хьюстонском университете Райса. – А вообще, список возможных применений кластеров почти бесконечен». Не случайно сейчас в США уже просчитывают возможности использования нанотехнологии в военных целях.

Как только ядерный джинн был выпущен из бутылки, началась гонка атомных вооружений. Сегодня еще более опасным является «наноджинн». Ведь молекулярную сборку можно приспособить для синтеза, допустим, взрывчатого вещества, против которого и водородная бомба покажется детской шалостью, или для тиражирования вирусов, вызывающих болезни еще более опасные, чем рак и СПИД. Избежать военного использования нанотехнологии невозможно – достаточно вспомнить хотя бы о попытках запретить создание новых видов взрывчатых и отравляющих веществ, препятствовать экспериментам в области молекулярной биологии и генной инженерии. Все равно исследования продолжались, лишь из открытых становились строго засекреченными, однако кое-какая информация просачивается на страницы печати.

ЧАСТЬ III

Прошлое не мертво, оно даже еще не завершилось

ОРУЖИЕ АПОКАЛИПСИСА

Мы – армия свастики —

Поднимем выше красные стяги.

Проложим для немецкого рабочего

Путь к свободе.

Песня нацистов. 1930-е годы

Коричневый ужас в белых халатах

Еще в V веке до н. э. китайский военный стратег Сунь-цзы, автор «Искусства войны», писал, что первичной целью фундаментальной стратегии «должно стать подчинение других государств без вступления в военный конфликт, то есть идеал полной победы. Всякий раз, когда возможно, следует достигать этого дипломатическим принуждением, разрушением планов и союзов противника, а также срывом его стратегии. Правительство должно прибегать к военному конфликту, только если враг угрожает государству военным нападением или отказывается уступить, не будучи принужден к подчинению силой. Даже при таком выборе целью любой военной кампании должно стать достижение максимальных результатов с минимальными риском и потерями, уменьшение, насколько это возможно, принесенного ущерба и бедствий».

Сунь-цзы считал, что в идеале лежит управление врагом, создающее возможности легкой победы. Фундаментальный же принцип состоит в том, чтобы с помощью знаний, активного изучения добиться победы простым принуждением. И неважно чем, какими средствами будет достигнуто это принуждение.

Ниже речь пойдет о психиатрии и о видах оружия, в основе которого лежит воздействие на психику, на подсознание человека различными средствами. Итак, психиатрия – оружие это или не оружие?

…XVIII век называют веком Просвещения. Наука переживала небывалый с античных времен взлет философской мысли. Открытия в точных науках, физике, химии, биологии. Развивалась и медицина. Но существовала одна область знаний, в которой врачи были бессильны: они не имели никакого представления о причинах безумия и о методах его излечения. А потому «лечение» было всего лишь попыткой изменить поведение сумасшедших, снять агрессивность людей, находившихся в местах заключения. Так называемое «лечение» включало в себя удаление клитора, перерезание пенисных нервов, «терапию» хлороформом, выдирание волос и прижигание кожи пациента огнем и кислотами, а позднее – и применение электрического шока. Появились и «специалисты» в столь сложном деле, ставшие первопроходцами нового направления медицины, которому Иоганн Кристиан Рейль в 1808 году придумал название – «лечащая душу», психиатрия. На наш взгляд, психиатры, изначально использовавшие в своей практике изуверские методики, и сами становились безумными, как это бывает с некоторыми сотрудниками карательных органов, со временем приобретающими склонность к садизму. Парадокс, но и в наши дни существуют методы психиатрии, которые с большой натяжкой могут быть отнесены к научным, а уж к бесчеловечным – безусловно. Но об этом позже.

В 1758 году, еще до того, как стал употребляться термин «психиатрия», вышел первый учебник по этому предмету – «Трактат о безумии», написанный В. Батти. С началом XIX века в университетах Европы стали возникать кафедры по «психиатрической терапии», а это значит, что появились в первую очередь ученые, которые пытались найти первопричины психических заболеваний. И тогда в обществе начались дискуссии по поводу реальных причин умственных заболеваний, а также садистских методов, которые являлись неотъемлемой частью психиатрической «терапии» с момента ее возникновения.

Споры привели к появлению прокламаций, осуждающих психиатров и их методы лечения. В речи, произнесенной на заседании германского рейхстага в 1897 году, член парламента Юлиус Ленцман сказал: «Что хуже всего… каждый врач, занимающийся душевнобольными, считает, что он… более безгрешен, чем римский папа… Большинство врачей, если не все они, – чрезвычайно нервные люди. Я знаю о многих заседаниях суда, когда все присутствующие считали, что единственный, кто был среди них сумасшедшим, – это врач».

Подходы к лечению психических заболеваний всегда были разнообразными и противоречивыми. Очевидно, что нельзя излечить болезнь, не поставив четкий, однозначный диагноз. А потому всегда есть лазейки для злоупотреблений, создания различных теорий и учений. Имея в виду будущий приход к власти Гитлера, своеобразно относившегося к психически больным людям, посмотрим, как это было в Германии.

В 1850 году психиатру С.-Т. Гроддеку присудили докторскую степень за диссертацию, озаглавленную «Демократическая болезнь: новая форма безумия» (Вспомним, что в СССР могли посадить в «психушку» за антисоветские высказывания. Не любит социализм– псих!!!). Вскоре коллега Гроддека С.-И. Вретхольм углубил тему – «открыл» «болезнь исповеди», а психиатр П.-И. Мебиус пришел к выводу: женщинам свойственна «психологическая дефектность».

И уж вполне очевидным для психиатров стало, что тот, кто отказывается от военной службы по религиозным или иным причинам, является ненормальным и «больным». Сознательный отказ от воинской службы – это «несомненное проявление этической ущербности», – утверждал психиатр Адольф Гоппе. А вот влиятельный в своих кругах специалист Рихард фон Краффт-Эббинг открыл «политическое и реформаторское расстройство». Как видим, уже в XIX веке в Германии политики легко могли любого человека, несогласного с кем-либо или с чем-либо, объявить безумцем. Но до концлагерей и газовых камер тогда еще не дошло. Хотя специалисты от психиатрии уже поговаривали и о «нездоровых» (считай неполноценных) нациях. В 1871 году Карл Старк опубликовал трактат под названием «Психическая деградация французского народа». В этом примечательном документе ученый от психиатрии доказывал, что французов поразила мания величия, и они живут в бредовом состоянии. Так постулат о том, что быть представителем какой-то расы или этнической группы – значит быть сумасшедшим, прочно входит в обиход психиатрии.

В начале Первой мировой войны в шовинистическом угаре мюнхенский психиатр Левенфельд опубликовал доклад о национальном характере французов и присутствующем в нем свойстве болезненного впадения в крайности, в котором он утверждал: «Тот тип умственных отклонений, которые проявляются сегодня, относится к пограничной области, обозначаемой мной как психопатия, психопатические дефекты, психопатические состояния и т. д. Я считаю, что теперь правомерно говорить о „галльской психопатии“, существование которой уже очевидно».

Кстати, о «шовинистическом угаре». В 1916 году некто от психиатрии утверждал, что в период военных действий подъем волны национализма надо рассматривать как нечто такое, что позволит в какой-то мере определять, здоров ли человек умственно. По мнению этого специалиста, «война, которая до сих пор являлась делом чести и средством для достижения цели, сама по себе становится целью! Вся нация, все как один, должны потребовать вечной войны».

Во время Первой мировой войны, после страшных сражений, целые подразделения испытывали приступы истерии, плача, рвоты. У психиатров появился новый термин: «невроз, вызванный боевыми действиями». По их мнению, целые батальоны были поражены «эпидемией» невроза. У многих солдат постоянно дрожали конечности или все тело, они не принимали участия в боях и без конца осаждали кабинеты психиатров. Установив, что это «невроз, вызванный боевыми действиями», можно было применить к ним лечение. Солдат подвергали электрошоковой терапии, после которой дрожь исчезала, и бравые воины беспрекословно возвращались в строй.

В 1915 году медицинская служба немецкой армии запретила использование термина «истерия» в диагнозах военных психиатров, потому что это противоречило благородному понятию о воинской чести. В глазах армии диагноз, свидетельствующий об истерической реакции, считался позорным, поэтому его и запретили. Часть армии оскорбилась от предположения, что у солдат могут проявляться не совсем «мужские» качества. В конце концов, слово «истерия» происходит от греческого hystera – матка, женский половой орган, и оно носит оттенок женского недуга, а не болезни, от которой может страдать солдат. Реакция военных была бурной, поскольку предлагаемые психиатрами теории и термины не были продуманы и оскорбляли достоинство военной элиты. Кроме того, отрицая серьезность симптомов, военные могли, невзирая на то, в каком состоянии находились солдаты, держать их на передовой. Конечно, все это не имело отношения к психиатрии как таковой, но негативно влияло на деятельность врачей.

Но все же чтобы предотвратить отправку «трясунов» и «истерически реагирующих» солдат с фронта домой, начиная с 1917 года было запрещено ставить диагноз «нервный шок».

Итак, то, что на первый взгляд кажется фундаментальным конфликтом между психиатрами и военными, превратилось в один из самых ранних союзов между ними и положило начало опасной тенденции. С помощью таких терапевтических процедур, как применение электрошока, солдаты, не годные для действительной военной службы, быстро превращались в «годных», готовых к сражениям.

Наиболее эффективной из множества процедур считалась «терапия Кауфмана» из-за ее практичности и дешевизны, хотя и не обходилось без смертельных случаев.

Терапия Кауфмана основывалась на предпосылке, что невроз – это функциональное химико-биологическое нарушение и что у любого, кто им страдает, просто есть «конституционально-психопатический дефект». Другими словами, в связи с некими причинами, кроющимися в структуре организма, человек слишком слаб, чтобы переносить «прелести» войны.

Фриц Кауфман, офицер медицинской службы, занимавшийся вопросами неврологии в госпитале военного резерва, дал следующее обобщенное описание своей «реабилитационной» процедуры: «Из жизненного опыта мы знаем, что, если перенос импульса нервами вследствие умственного шока идет не по тому пути, его корректируют с помощью другого шока. Теперь мы способны вызвать у больного человека… подобный шок посредством лечения сильным электрическим током, искусственно… в сочетании с соответствующими словесными внушениями в форме команд». Терапия Кауфмана была фикцией, она представляла собой не что иное, как принуждение к выполнению воинских обязанностей солдат, которые психологически не готовы были переносить ужасы войны.

И хотя эту кровожадную методику уже в то время заклеймили как «возвращение к варварству Средних веков», ее широко применяли и применяют. Современная «электроконвульсивная терапия», или «электрошок», основывается на психиатрической методике времен Первой мировой войны, то есть на «терапии Кауфмана».

Зигмунд Фрейд, основатель психоанализа, сделал экспертное заключение относительно применения электричества к людям, страдающим неврозом, вызванным боевыми действиями, где высказался относительно последствий применения подобной «терапии»: «Сила тока, который подавался в самом начале, постоянно увеличивалась, дополнительные процедуры становились все более интенсивными, пока не достигали порога непереносимости. Это проделывалось с целью заработать деньги, используя людей, которые страдали от невроза, вызванного боевыми действиями. Никто не отрицал того, что во время лечения в немецких госпиталях происходили смерти, а после лечения – самоубийства».

Для журналистов, врачей, политиков, правоведов – для всех, кто осмеливался говорить о бесчеловечных методах психиатрии, был придуман диагноз «массовый психоз враждебности по отношению к психиатрии». Другими словами, «если вы не соглашаетесь с нами или оспариваете наши методы, то вы душевно больны». В общем, «кто не с нами, тот против нас».

Высокомерие психиатров к концу XIX века достигло апогея. «Психиатр должен выносить суждения об умственном здоровье, поскольку он один знает, что такое душевная болезнь. Если смотреть на психиатрию таким образом, тогда она превращается из служанки в правительницу и становится тем, чем она и должна быть в силу своей природы. В таком случае психиатр становится судьей над всеми людскими делами, наставником юриста и теолога, начальником над историком и писателем», – писал упоминавшийся выше психиатр П.-И. Мебиус. Как видим, скромностью тогда психиатры не страдали.

Психиатрия изначально служила государству, все равно какому, главное – оправдать свое существование. Психиатры внедряли в сознание общества те нормы, соблюдение которых было необходимо властям.

Защищать государство от всех, кто с ним не соглашался, сокращать расходы на больных – главная задача психиатрии в прошлом (если бы только в прошлом!). В 1926 году, прославляя войну, поборник реванша за поражение в Первой мировой, доктор Иоганнес Бреслер, главный редактор «Еженедельника психиатрической неврологии», писал: «Мировая война была священной для нас и останется священной навеки вечные. Она была и является нашим правым делом». Германия, считавшая всех, кто желает мира, людьми с умственными отклонениями, шла к фашизму, как осел идет за пучком травы, трясущимся на палке перед его глазами.

Сговор с дьяволом

После Первой мировой войны идеологи нацизма и практики от психиатрии стали трудиться рука об руку Сатанинской идеологии нацистов нужны были обоснования уничтожения представителей «низших» рас – славян, евреев, цыган и др., доказательства необходимости войны за расширение «жизненного пространства».

Большим подспорьем в становлении идеологии нацизма стали работы того же Мальтуса, и особенно Гобино.

Жозеф Артур де Гобино родился 14 июля 1816 года в Париже. Почему вполне успешный дипломат, понимающий ответственность, которая лежит за каждое опубликованное слово, ударился в философию и создал опус «О неравенстве человеческих рас» (1853–1855). В этом своем основополагающем труде Гобино пытался обосновать необходимость существования господствующей элиты и выдвинул теорию, по которой неравенство, связанное с расовыми различиями, и вытекающая из него борьба рас являются движущей силой развития народов. По мнению Гобино, наиболее способной к культурному развитию является белая (арийская) раса, особенно ее германская ветвь. Стремясь к расширению своего влияния, арийская раса смешивается с другими расами, что ведет к снижению ее способностей и культуры. Это приводит к утрате высшими расами господствующего положения и возникновению демократии, которую Гобино считал худшей формой государства. Идеи Гобино дали возможность нацистам обосновать право немцев господствовать над миром.

Гитлер писал: «Вся человеческая культура, все достижения искусства, науки и техники, свидетелями которых мы сегодня являемся, – плоды творчества арийцев… Он (ариец) – Прометей человечества, со светлого чела которого во все времена слетали искры гениальности, разжигающие огонь знаний, освещающий мглу мрачного невежества, что позволило человеку возвыситься над другими существами земли…»

Ему вторил Гиммлер: «Мы считаем, что, пока люди живут на земле, законом истории является борьба между людьми и недочеловеками. Право сильной расы является детерминантом справедливости».

Гитлер: «Если поделить человечество на три категории: творцов культуры, ее носителей и ее разрушителей, то представителем первой следует считать лишь арийцев… Немецкий народ – воплощение достоинств арийской расы, он призван в качестве расы господ подчинять себе менее ценные народы, прибегая к любым средствам принуждения… Пусть тот, кто хочет жить, вступает в борьбу, а тот, кто не хочет воевать в этом мире вечной борьбы, не заслуживает права на жизнь».

Гобино никогда напрямую не заявлял о своем предпочтении германских арийцев каким-либо другим расам, его беспокоили классовые вопросы. Но чего стоит его теоретический посыл, что судьба цивилизации зависит от расового состава и что арийские сообщества являются наиболее прогрессивными, а также его теория, что в обществе противопоставлены друг другу высший «цивилизованный человек» и низший «плотский человек».

Психиатр Густав Либермейстер, пользуясь положениями Гобино, разработал терапию, в которой утверждал важность учета при лечении отличий между «цивилизованным человеком» и «плотским человеком». «Плотских людей» (солдат-пехотинцев) следовало лечить прямо на передовой, а «цивилизованных людей» (офицеров) необходимо направлять на излечение домой.

Исходя из теорий Мальтуса, Дарвина, Гобино, Либермейстер и его последователи стали разрабатывать теорию о расовой гигиене, при которой отслеживаются и уничтожаются нежелательные свойства человеческого характера. Появился термин «евгеника» – наука, изучающая «наследственное здоровье». Евгеника утверждала, что определенные черты, обусловленные генетической наследственностью, являются хорошими, а другие – плохими. Расистами арийская раса рассматривалась как хорошая, а остальные – плохие.

Так было положено начало формированию теоретической базы технологий уничтожения определенных слоев общества.

«Будущее принадлежит той стране, в которой существует самый высокий уровень рождаемости и которая испытывает меньше всего сочувствия не только к другим странам, но и к собственному народу… Любой, кто ни о чем не заботится, кто настолько плохо приспособлен к жизни, что представляет собой обузу для общества в целом, должен испытывать на себе то же самое, что он испытывал бы, находясь в естественных, природных условиях. В конце концов, борьба за выживание – это закон природы». Вот так, и не иначе, рассуждал один из авторов немецкой «Газеты Медицинской ассоциации».

Так и дошло до принудительной стерилизации всех, кто «не приспособлен». Помешательство, вызванное материалистическими идеями Мальтуса, Дарвина, Гобино, привело к абсурду. Густав Ашафенбург выступал за стерилизацию тех, кто, по его словам, представляет собой «отребье общества»: больных туберкулезом, престарелых, бездомных, алкоголиков и т. п. Но судьба сыграла с ним злую шутку. Ашафенбург был евреем и в 1932 году стал объектом нападок антисемитов. Пришлось подать в отставку и искать другую работу, да и другое пристанище.

В 1921 году в Германии вышла книга «Генетика человека и расовая гигиена», авторы – Фриц Ленц, Эрвин Бауэр и Юрген Фишер. Позднее Ленц вспоминал, что издание это «очаровало» Гитлера: «Я слышал, что Гитлер прочитал второе издание книги Бауэра-Фишера-Ленца во время своего заключения в Ландсберге. Во фразах Гитлера узнаются некоторые фрагменты из этой книги. В любом случае с энергичностью, присущей его интеллекту, он усвоил основополагающие идеи расовой гигиены и их значение, тогда как большинство академических авторитетов относятся к ней с довольно большим неодобрением».

Идеологи расизма прибегли к ловким пропагандистским трюкам. В 1931 году были изменены уставы обществ, в них слово «расы» заменили такими понятиями, как «семья» или «нация». В добавление к постоянным призывам возродить понятие «нация» внесли требования о принудительной стерилизации так называемых людей второго сорта.

И вот 4 июля 1933 года вступил в действие закон Германии – «Акт о стерилизации». Первое испытание газовой камеры (эксперименты по убийству) было проведено в Бранденбургском институте в 1940 году В ходе этого эксперимента, за которым наблюдали психиатры и сотрудники института, было умерщвлено 18 пациентов. Эксперимент прошел «успешно», и программа эвтаназии началась.

Потребовалось менее 30 лет, чтобы сторонники расовой гигиены внедрили свои идеи в науку, политику и даже в законодательство. И именно психиатрия стала мостом, объединившим евгенику с расистской идеологией Третьего рейха. Ниже мы будем говорить о новом оружии – психотронном, психотропном, генетическом (этническом) и др. Но будем иметь в виду – все идеологические и психиатрические предпосылки для их появления закладывались еще в XIX–XX веках.

Вот к каким обоснованиям своих идей пришли идеологи фашизма:

«Поскольку лишь стерилизация гарантированно предотвращает дальнейшую передачу душевных заболеваний и серьезных наследственных недугов, ее следует рассматривать как акт милосердия и предосторожности в отношении следующего поколения». (Профессор Эрнст Рюдин, немецкий психиатр, 1936 г.)

«Мы должны установить закон, который бы помог природе действовать так, как ей свойственно. Природа устроена так, что неприспособленное существо умирает от голода. Было бы более гуманным с нашей стороны безболезненно убить его из милосердия. Это единственно правильный выбор в таких случаях; и это в сто раз более благородно, милосердно и гуманно, чем проявление трусости, которое скрывается за идиотизмом гуманизма и обременяет само существо грузом своей собственной жизни, а общество – грузом необходимости поддерживать его существование». (Газета «Черный корпус» от 18 марта 1937 г.)

300 тысяч «умственно дефективных» людей – 94 % всех «душевнобольных» немцев – приняли свою смерть от рук психиатров. За этим последовал Холокост. Рудин, один из «идеологов» эвтаназии, заявлял: «Только благодаря фюреру наша мечта 30-х годов о проведении мероприятий по расовой гигиене общества стала реальностью».

Невероятно, создателя плана массовых убийств Рудина в 1990 году Государственный союз по исследованию шизофрении и депрессий чествовал как основателя «психиатрической генетики». Надо отметить, что только несколько нацистских психиатров предстали перед судом в качестве обвиняемых на Нюрнбергском процессе, большинство же избежали правосудия, часть из них после войны вернулись к психиатрической практике.

XX век отличился чудовищными преступлениями в отношении психически больных. Немецкие психиатры еще долго покаянно будут вспоминать о сотрудничестве с фашистским режимом, умерщвлении 200 тыс. и стерилизации многих тысяч психически больных соотечественников.

Борьба классов?

Излишней авторитарностью и безразличием к личности отличалась и советская психиатрия.

После октябрьского переворота перед большевиками остро встал вопрос об удержании власти. Ведь не секрет, что партия была сравнительно мала количественно, потому и переворот-то совершался в союзе с эсерами и анархистами. Большевики нашли способ избавиться от политических противников: рубить под корень.

Исходя из положений «Манифеста Коммунистической партии», Ленин говорил, что вся история человечества, за исключением истории первобытного общества, есть непримиримая борьба классов, что всякая классовая борьба есть борьба политическая, что политическая, государственная власть в собственном смысле слова представляет собой организованное насилие одного класса для подавления другого. Зададимся вопросом: а совместимы ли понятия «политическая борьба» и «физическое насилие»? У Ленина – да.

И вот уже в статье «Мелкобуржуазный и пролетарский социализм» (1905) Ленин говорит, что вне борьбы классов социализм есть наивное мечтание и пустая фраза.

Задачу социал-демократов Ленин видел в том, чтобы руководить классовой борьбой пролетариата, организовывать эту классовую борьбу и указывать ее конечную цель. Натравливать, натравливать и еще раз натравливать. Теории Мальтуса, Гобино отражали интересы буржуазии и представителей арийской расы. К. Маркс, Ленин, Сталин развернули это яйцо другой стороной. Теперь право на убийство получили те, кого записали в списки «людей второго сорта». Надо сказать, что торгашеское разделение людей по цветности, сортности, качеству никогда ни к чему хорошему не приводило. Ни в древности, ни в настоящее время, не приведет и в будущем. Но вернемся к Ленинским «целеуказаниям».

«Только тогда, когда отдельный рабочий сознает себя членом всего рабочего класса, когда в своей ежедневной… борьбе с отдельными хозяевами… он видит борьбу против всей буржуазии и против всего правительства, только тогда его борьба становится классовой борьбой»[1]1
  Ленин В. И. Наша ближайшая задача. 1899.


[Закрыть].

В «Манифесте Коммунистической партии» утверждалось, что крестьяне представляют собой реакционный класс. Эту догму использовал Ленин, считавший, что поскольку крестьянин, даже мелкий, является собственником, то он относится к «врагам» пролетариата.

Он вообще-то всегда с прохладцей относился к крестьянству, считал, что главная цель земельной политики социал-демократии – «расчистить дорогу для свободного развития классовой борьбы в деревне». Здесь и Свердлов с Троцким – расказачивание. Сталин, ярый приверженец ленинских идей, воплотил их в жизнь: раскулачивание, коллективизация привели к массовому геноциду крестьянства и такому экономическому кризису на селе, что крестьяне до сих пор не могут опомниться.

К 15-летию (17 декабря 1924 г.) выхода в свет «замечательного произведения» Сталина «Октябрьская революция и тактика русских коммунистов» появилось множество панегирических статей. Вот отрывок одной из них: «Говоря о первой особенности Октябрьской революции, товарищ Сталин дает классическое определение природы новой пролетарской власти как диктатуры рабочего класса. Товарищ Сталин подчеркивает, что она „…есть классовый союз пролетариата и трудящихся масс крестьянства для свержения капитала, для окончательной победы социализма, при условии, что руководящей силой этого союза является пролетариат“».

Лукавил товарищ Сталин, ох лукавил! Никогда и ничем пролетариат не руководил, пролетариат был тараном революции, бревном, которое партия направляла, а ВЧК подталкивала.

И в этой классовой борьбе психиатры оказались востребованы так же, как и в других странах. И неудивительно, что после попытки левых эсеров устранить большевиков с политической арены 6 июля 1918 года Дзержинский в записке начальнику Секретного отдела ВЧК Самсонову от 19 апреля 1921 года по поводу судьбы старой заслуженной революционерки М. Спиридоновой писал:

«Надо снестись с Обухом и Семашкой для помещения Спиридоновой в психиатрический дом, но с тем условием, чтобы оттуда ее не украли или не сбежала. Охрану и наблюдение надо было бы сорганизовать достаточную, но в замаскированном виде. Санатория должна быть такая, чтобы из нее трудно было бежать и по техническим условиям. Когда найдете таковую и наметите конкретный план, доложите мне».