Текст книги "Параллельное оружие, или Чем и как будут убивать в XXI веке"

Автор книги: Сергей Ионин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

Но гораздо опаснее воздействие информационного содержания телевизионных программ на эмоциональную и интеллектуальную сферу человека.

Современная аппаратура позволяет свести к минимуму искажения и помехи на сигнальном уровне, но с ростом совершенства сигнала его информационное наполнение становится все более загрязненным, что более опасно, чем сигнальное.

Фильтрация, шумоподавление, изменение времени реверберации[2]2
  Реверберация – процесс постепенного затухания звука в помещениях после прекращения действия источника звука


[Закрыть] и другие технологические новшества, не затрагивая смыслового содержания, вызывают изменения эмоциональной информативности сигнала, что вызывает у зрителей неосознанные отрицательные эмоции. Использование эмоциональных ударов, «сшибок», когда изображение или громкость резко меняются на стыках разнохарактерных сюжетов и сигналов.

При обработке звука с достижением крайних амплитудных значений атак и спадов до «звенящего» тембра параметры сигнала соответствуют эмоции агрессивности. Таким образом, обыденное нейтральное сообщение становится агрессивным.

Главными условиями успешного манипулирования сознанием зрителей и слушателей являются: отсутствие диалогового режима, когда сознание человека вынуждено постоянно пребывать в пассивном состоянии, а также использование мнения авторитетных людей. Информация, исходящая от авторитетной личности, тем легче овладевает сознанием человека, чем труднее ее «переварить» и «усвоить». «Пламенные» ораторы, революционеры, проповедники, а также некоторые телеведущие способны подчинять себе огромное количество людей.

Использование сенсаций, когда одна патологически негативная новость вытесняет из памяти предыдущую, не оставляет времени для внутреннего психологического ее восприятия, осмысления, эмоциональной, положительной или отрицательной, реакции. Ежедневный показ зрелищ смерти, изуродованных трупов, бесконечных похорон, когда жизнь подается как непрерывная цепь катастроф, смертей, уничтожения, без эмоционального осмысления зрителем, приводит к психической травме (особенно в юные годы).

Последствия такой травмы – в безразличии к окружающему миру, отмиранию или выхолащиванию творческого гуманитарного начала, в отсутствии способности к сопереживанию, к катарсису как психологической защите, связанной с изменением системы ценностей и направленной против внешнего травмирующего психику влияния.

Создание рваного информационного поля, когда поток информации постоянно прерывается рекламой: суть не столько в ее назойливости и безвкусице, а в том, что она приводит к постепенному отмиранию механизма выбора. Человек начинает целиком полагаться на мнение, навязываемое извне, и не только при выборе товаров.

Теле– и радиовещание, компьютеры приводят к зависимости от информационного потока, невозможности обходиться без него, способствуют превращению людей в информационных наркоманов, готовых потреблять любой, даже самый «грязный», информационный наркотик.

Пропадают жизненные интересы, желание мыслить, теряется чувство ответственности, пропадает воля, человека постоянно мучает хроническая усталость.

Информационная наркотизация ведет к соблазну получить нечто с минимальными собственными усилиями. Потому и полон эфир телевизионными лотереями с большими вознаграждениями.

С помощью подпороговых (неосознаваемых) методов подачи информации через каналы телевидения можно независимо от человека вводить в его мозг информацию, которая затем будет определять его потребности, желания, мышление.

Создаваемая телерадиовещанием информационная «виртуальная реальность», по причине одинакового восприятия лжи, способна формировать людей с одинаковыми взглядами – стадо.

Так становится бытовым явлением преобразование реального информационного пространства в виртуальное, зависящее от пристрастий его владельцев и их заказчиков.

В нашей стране законодательство различных уровней категорически запрещает вести пропаганду в день голосования. Лишь после того как закроется последний избирательный участок, средствам массовой информации дается право комментировать предварительные итоги прошедших выборов.

Так было до тех пор, пока Глеб Павловский – руководитель «Фонда эффективной политики» – не разместил в Интернете данные о предварительных итогах голосования по Дальнему Востоку.

Выборы федерального значения показали, что дальневосточные округа, исходя из особенностей географического и экономического характера, неизменно голосуют за представителей центральной власти. Полит– технологи такое явление именуют «электоральной управляемостью региона».

Публикуя данные по областям с заранее предсказуемым, нужным результатом, Г. Павловский ненавязчиво подсказывал остальным регионам, их политическим и административным лидерам, какое решение нужно Кремлю. По настоянию Центральной избирательной комиссии свою страничку «Фонд эффективной политики» закрыл, но дело было сделано. Словно вирус, ненавязчивые рекомендации по голосованию расползлись по электронной сети.

Надо сказать, что в настоящее время в России повсеместно реализуется модель выборов практически без избирательной кампании. И важнейший элемент реализации такой модели – это полный контроль существующих властных структур над большими СМИ. Власть выступает на выборах одновременно арбитром и игроком, в то же время контролирует информационное поле. Там же, рядом с властью, – олигархи, и, как в давние века при диктаторах, топчется в прихожей в ожидании подачки так называемая «художественная элита» вкупе с представителями СМИ. Не видно лишь 145 млн граждан страны, которые и должны выбирать. Они есть, но в большой игре составляют как бы единого игрока. И задача СМИ в этой ситуации доказать, что все наоборот: народ выбирает, а всякие олигархи, павловские и кремлевские лишь обслуживают этот процесс. Ведь сумели же доказать, что при демократах лучше. Но лучше чем что – не сказали. Одним словом, общество (а есть ли оно?) – где-то на периферии. СМИ, сосредоточенные в руках одной группировки, служат средством управления сознанием народа, а попросту говоря – зомбирования с использованием СМИ.

Человек, подверженный электронному внушению, зомбированию, постоянно корректирует свое восприятие холодным рассудком, реагирующим на внешнюю информацию. При этом он влияет своим, привнесенным в сознание мнением на окружающих. То есть становится участником того самого коллективного зомбирующего воздействия на личность. Участник этого круговорота с годами теряет живое творческое отношение к жизни, подчиняя свое бытие рассудочному анализированию событий, делает не то, что ему подсказывает природа, его интуиция, а то, что нужно его руководителю, государству или просто случайному собеседнику.

Ни один человек со здоровой психикой не хочет собственной смерти. Но и этот главный инстинкт самосохранения нейтрализуется психотронными средствами, различными искусственно созданными и ставшими нормой стандартами поведения, пропагандируемыми посредством СМИ.

Не поставить в один ряд акции шахидок в Москве или Иерусалиме, вылеты японских камикадзе и гибель «за Ленина, за Сталина». В одном случае это зомбирование с помощью наркотических средств и психологической обработки, во втором – производное японского самурайского Кодекса верности своему государю-микадо; в третьем – политической системой заказанное и оплаченное воспитание. В любом случае, современный человек проходит такую психологическую обработку, в том числе и электронными СМИ, что становится в определенном смысле зомби.

Добавлю только, что мы не можем применить это определение к людям, которые сознательно идут на гибель, защищая землю, нравственные ценности и жизни своих близких, поскольку наивысшим проявлением независимости и богатства внутреннего мира человека является природная способность к самопожертвованию.

Во время мира и войны

Еще в середине 1970-х годов на основе методов системного анализа была создана автоматизированная информационно-управляющая система психологических операций ПАМИС, являющаяся составной частью глобальной системы оперативного управления вооруженных сил. Ее внедрение, как отмечалось в иностранной прессе, вызвано необходимостью более тщательного изучения исторических, экономических, национальных особенностей районов и стран в целом, против которых планировались эти операции.

Таким образом, «по сю пору» при проведении психологических операций учитываются социально-этническая структура общества, языковые группы населения, элементы их культуры, а также характеристики членов правительства, партийных руководителей и проводимый ими политический курс. В этой информационной системе предусмотрена возможность оценивать эффективность психологических операций.

На основе поступающих данных выпускаются периодические информационные издания, а также подбираются материалы по конкретным индивидуальным запросам. Для накопления и обработки данных по оценке эффективности в ПАМИС имеется подсистема анализа эффективности психологических операций (ПЕАС), в которой обобщается информация об их ведении, о результатах воздействия на противника и проводимых им психологических операциях.

Согласно уставу сухопутных войск FM 33-1, к показателям эффективности психологических операций относятся ответные действия противника, показания лиц, подвергшихся обработке в ходе операции, сообщения очевидцев, а также ряд косвенных показателей.

Под ответными действиями американские специалисты подразумевают изменения в поведении групп людей, которые были подвергнуты психологическому воздействию. Диапазон результатов довольно широк: от некой тенденции к изменению поведения противника в нужном для американского командования направлении до полной капитуляции воинских формирований. Последнее считается конечной целью психологического воздействия. Думается, здесь нелишне вспомнить поведение саддамовских генералов в начальный, «победоносный», период иракской кампании. Или даже действия нашей политической «элиты» в начале 90-х годов прошлого века – полная капитуляция в «холодной» войне.

Показания лиц, подвергшихся психологической обработке, отражают результаты воздействия на них. Эти показания могут быть полезными при оценке эффективности психологических операций.

К наиболее характерным косвенным показателям, вводимым в систему ПАМИС, относятся:

• мероприятия противника по защите населения и своих вооруженных сил от воздействия средств пропаганды частей и подразделений психологических операций США;

• политические и военные меры по укреплению морально-политического состояния населения и вооруженных сил США;

• упреждающая контрпропаганда противника.

Эффективность психологического воздействия на избранный объект оценивается непрерывно в ходе операции и окончательно – после ее завершения.

По мнению зарубежных военных специалистов, проблема оценки эффективности психологических операций продолжает оставаться одной из наиболее актуальных. Пути ее решения американское командование видит в качественном отборе личного состава для частей и подразделений, участвующих в таких операциях, и органов, производящих анализ и оценку их эффективности, а также в дальнейшей разработке соответствующих показателей и постоянном совершенствовании автоматизированной информационно-управляющей системы ПАМИС.

США используют информационно-психологическое оружие в целях достижения информационного превосходства в обеспечении национальной военной стратегии воздействием на информацию и информационные системы противника с одновременным укреплением и защитой собственной информации и информационных систем и инфраструктуры. Его применение позволяет иметь реальное представление о боевой обстановке и дает интерактивную и высокоточную картину действий противника и своих войск в реальном масштабе времени.

Американское командование применяло психологические атаки и традиционное электронное оружие с целью блокировать или вывести из строя вражеское оборудование в войне в Персидском заливе в 1991-м, в операции 1999 года в Косово и в Афганистане.

Во время войны в Афганистане, считают американские специалисты, «момент истины наступил, когда мы увидели, что местные жители понимают, почему войска коалиции борются против Талибана и Аль-Каиды».

С самого начала войны против Талибана доставка афганцам радиоприемников представляла важную часть всей операции американцев. Около 500 приемников было сброшено с воздуха, но все они разбились при падении. Военные и волонтеры раздали более 6500 приемников, а в миллионах сброшенных листовок афганцам сообщалось, на каких частотах идет американское радиовещание.

Кроме того, американские военные захватили частоту 8,7 мГц, которую Талибан использовал для официальных радиопередач. Это стало возможным после взрыва ретрансляторов талибов. Как и у большинства тоталитарных режимов, у них была одна и та же сеть для военных и правительственных радиопередач.

Весь накопленный опыт был применен в Иракской войне.

Еще задолго до того как президент Буш отдал приказ вооруженным силам бомбардировать Ирак, военные начали широкомасштабное наступление на информационном фронте, используя растущий арсенал электронных средств и психологического оружия.

В то время как военные делали ставку на точные бомбовые удары по целям с большого расстояния, считая это наиболее современным методом ведения боя, специалисты по информационной войне искали все новые и новые способы вывода этих целей из строя. Радар системы раннего оповещения ПВО противника можно уничтожить бомбой или ракетой, пущенной с самолета, его могут взорвать сухопутные войска, а можно вынудить вражеских солдат просто отключить установку и разойтись по домам.

С началом иракской войны американские специалисты по интернетической войне «провели атаку» на электронные почтовые адреса политического, военного и экономического руководства Ирака, убеждая иракских лидеров порвать отношения с Саддамом Хусейном. Прокатилась волна звонков на мобильные телефоны высокопоставленных иракских военных, занимающих должности, равные руководящим постам в Пентагоне и региональных подразделениях Центрального командования.

Более 8 млн листовок были сброшены на Ирак, в том числе на города в 65 милях южнее Багдада, с предупреждением иракским войскам ПВО, что их бункеры будут уничтожены, если они попытаются открыть огонь по самолетам коалиции. Подобным же образом был выставлен ультиматум иракским сухопутным войскам: «Сдавайтесь – и останетесь в живых».

Радиопередатчики, установленные на специально снаряженных самолетах ЕС-130Е американских ВВС, транслировали для иракцев в прямом эфире программы на арабском языке, стилистически похожие на передачи местных радиостанций. Эти программы были более эффективны по сравнению с листовками – пропагандистским атавизмом времен Второй мировой войны.

«Не позволяйте больше Саддаму порочить репутацию солдат, – говорилось в передачах. – Саддам заставляет военных преследовать тех, кто не согласен с его несправедливой программой. Делайте выбор».

Центральное американское командование использовало тогда в Ираке различные виды информационного воздействия, в том числе дезинформационные и психологические операции, направленные на то, чтобы сломить волю иракских солдат к борьбе и оказать влияние на иракское общественное мнение. Командующие высшего звена сообщали, например, что американские радиопередачи, транслируемые с самолетов ЕС-130Е Commando Solo, выходили в формате популярной иракской станции «Голос молодежи», которой руководил старший сын Саддама – Удей.

Американские программы начинались с приветствия на арабском языке, затем транслировалась европейская и американская поп-рок-музыка 1980-х годов, предназначенная для привлечения иракских формирований, которые состояли из молодых солдат. Передавали также иракскую народную музыку, рассчитанную на другие слои населения, и программы новостей на арабском языке, подготовленные военными специалистами по психологическим операциям. Далее следовало обращение кого-либо из официальных лиц о том, что военные действия не направлены против иракского народа, их цель – разоружить Саддама и положить конец его правлению.

«Цель информационного воздействия – одержать победу без единого выстрела, – говорил Джеймс Уилкинсон, представитель Центрального командования в городе Тампа, Флорида. – Если начнутся боевые действия, информационное оружие будет использовано для скорейшего завершения конфликта».

Психологическое воздействие и дезинформация столетиями использовались как особый вид оружия. Однако военные отмечают, что в Ираке информационное оружие было более масштабно вписано в сценарий войны, чем когда-либо ранее.

«Сегодня использование электронного оружия, психологической атаки и любого информационного воздействия – неотъемлемый атрибут каждого элемента военного сценария», – говорил во время начала антииракской кампании генерал-майор Пол Лебрас, руководитель Объединенного центра управления информационными операциями, секретного военного агентства в Техасе, специалисты которого действовали в Ираке.

Для ведения информационных войн США используют в основном самолеты RC-135 (военный вариант реактивного Боинга-707), которые фактически являются станциями прослушивания, патрулирующими воздушное пространство на высоте более 10 000 м. Самолеты нашпигованы супермощными компьютерами. Экипаж – 32 человека. Кроме пилотов, это специалисты разведки, которые следят за радиоэфиром, перехватывая переговоры, ведущиеся по военным каналам связи или другим сетям.

Большая часть этой информации передается для анализа в Агентство национальной безопасности. В носовой части самолета специалисты по электронному оружию снимают сигналы радаров всех типов, в том числе систем ПВО. Самолеты типа «Авакс» способны автоматически сканировать множество частот связи, позволяя оператору передавать информацию системам раннего обнаружения и наведения или самолетам, осуществляющим наблюдение за наземными объектами. Американские эксперты отмечают (думается, на основании «непроверенных данных»), что уже более 20 стран планируют и осуществляют различные виды информационных операций, направленных против Соединенных Штатов. ЦРУ отмечает, что ряд противостоящих США государств используют информационную войну как часть их новых военных доктрин.

Управляемое сознание

В свое время С. Лемм предсказал громадные возможности применения виртуальных технологий (ВР-технологий) в качестве познания окружающего мира, получения знаний о недоступных экспериментальному исследованию объектов окружающего мира. «Что может испытывать человек, подключенный к фантоматическому генератору (компьютеру)? Все что угодно. Он может взбираться по отвесным альпийским скалам, бродить без скафандра и кислородной маски по Луне, во главе преданной дружины в звенящих доспехах брать штурмом средневековые замки или покорять Северный полюс. Его могут славить толпы народа как победителя при Марафоне или как величайшего поэта всех времен: он может принимать Нобелевскую премию из рук короля Швеции, любить со взаимностью мадам Помпадур, драться на поединке с Яго, чтобы отомстить за Отелло, или погибнуть от ножа наемных убийц мафии. Он может также почувствовать, что у него выросли крылья, и летать; или же превратиться в рыбу и жить среди коралловых рифов; быть громадной акулой и с раскрытой пастью устремляться за своими жертвами, похищать купающихся людей, с наслаждением пожирать их и затем переваривать в спокойном уголке своей подводной пещеры. Он может быть негром двухметрового роста, или фараоном Аменхотепом, или Аттилой, или, наоборот, святым; он может быть пророком с гарантией, что все его пророчества в точности исполнятся; может умереть, может воскреснуть, и все может повторяться много-много раз».

В научной литературе особое внимание обращается на «промывание мозгов», когда на психику человека воздействуют путем нейролингвистического программирования, средствами трансактного анализа и гештальт-терапии. Поэтому заслуживают внимания новые эффективные интегральные технологии обеспечения безопасности личности, объекта и информации, а также управления социумом и поведением человека. О спектре угроз и опасностей, доминирующих в жизни современного человека, очень хорошо сказано в предисловии к книге А. Азимова «Выбор катастроф»: «Современный человек боится собственного бессознательного, невозможности исчерпывающего контроля внутренних своих начал. Он боится, что создаст существо, которое уничтожит его самого (мутант, робот, суперкомпьютер). Он боится, что существует скрытая ложа космополитов, которая правит экономической и политической жизнью, придумав ради оболванивания людей Интернет и СМИ. Он очень опасается зловредности пришельцев, исповедующих абсолютно другие ценности, чем человечество. Он не доверяет рациональным статистическим расчетам ученых и предполагает, что Землю в ближайшем будущем ожидает столкновение с кометой. Иногда он начинает подозревать, что мироздание – мираж, причем мираж, созданный не магическими способностями некоего злого начала, а компьютерной техникой. Наконец, он решает, что, вероятно, уже не существует, что на самом деле он – один из случайных, исчезающих образов, возникающих в бесконечной дреме бога Вишну, отдыхающего на спине доисторического змея».

События конца XX века происходили на фоне трансформации современного общества от постиндустриального к информационному.

Скорость, с которой современные информационные и телекоммуникационные технологии ворвались в нашу жизнь, позволяет говорить о новом витке научно– технического прогресса, о «цифровой революции». Чтобы охватить 50 млн человек, радио понадобилось 38 лет, а телевидению – 13. Сколько же людей всего лишь за четыре года стали использовать Интернет? В 1993 году в «глобальной паутине» насчитывалось лишь несколько сотен страниц, сегодня их более 100 млн. К 2001 году к Интернету было подключено 700 млн пользователей. А сегодня, как известно, в России к Интернету подключены все, даже сельские школы. То есть к концу этого десятилетия в России Интернетом не будет пользоваться только ленивый. Интернет уже применяется в более широких сферах по сравнению с ранее изобретенными средствами связи.

В сентябре 2000 года Президентом РФ была подписана Доктрина информационной безопасности России, где на первое место ставилось обеспечение информационной безопасности индивидуального, группового и общественного сознания. Было создано Управление информационной безопасности в Совете безопасности РФ.

Руководство США, стремясь к удержанию глобального лидерства на этом направлении, вынуждено пересматривать свои подходы к ведению внешней и внутренней политики. К примеру, в официальных документах, таких как доклад Министерства обороны США и доклад Комиссии по национальной обороне, подчеркивается: «Мы признали, что мир продолжает быстро меняться. Мы не в состоянии полностью понять или предсказать проблемы, которые могут возникнуть в мире за временными границами, определяемыми традиционным планированием. Наша стратегия принимает такие неопределенности и готовит вооруженные силы таким образом, чтобы справиться с ними». И далее: «Ускорение темпа изменений делает будущие условия более непредсказуемыми и менее стабильными, выдвигая широкий диапазон требований к нашим силам».

Эксперты в области национальной безопасности до настоящего времени использовали в своих исследованиях три направления в характеристиках государств– оппонентов – политическое, экономическое и военное. Сегодня они стали учитывать четвертое направление – «информационную стратегию», которая объединяет технические коммуникации и содержательную часть. В постоянно обновляющемся мире ключ к успеху лежит в умелом управлении информационными возможностями и ресурсами, то есть в многостороннем стратегическом планировании стороны, нацеленной на победу.

Эта точка зрения на современный мир обязывает политиков и политологов не только США, но и всего мира пересмотреть ряд ключевых подходов к построению национальной стратегии своих государств.

Информация и коммуникации всегда были важны для стратегии. Выше мы уже говорили, что и в древности важны были и сама сплетня, слух, и носитель этого слуха, этой информации. Сегодня с понятием «информация» связано больше вопросов, чем когда– либо, вследствие появления целого ряда новшеств, которых просто не существовало всего несколько десятков лет назад. Первая из причин – технологические инновации: стремительный рост обширной новой информационной инфраструктуры, включающей не только Интернет, но и кабельные сети, спутники для прямого вещания, сотовые телефоны и другие. Меняются вещательные приемы от типа «один ко многим» (например, традиционное радио и телевидение) к типу вещания «многие ко многим», то есть «диалоговым» средствам информации.

Во многих государствах положительные изменения в экономике и рост национального благосостояния вызваны устранением проблем, связанных с обеспечением свободного доступа к информационным ресурсам для решения проблем коммерческого, социального, дипломатического, военного и другого характера. Эта свобода повлияла на стремительное увеличение интенсивности международного взаимодействия.

Вторая причина – быстрое распространение нового типа взаимодействия: множество государственных и негосударственных организаций непосредственно обмениваются важной информацией. Все более и более переплетаются и становятся неразрывно связанными между собой понятия «информация» и «мощь». Информационная «мягкая сила» или третья власть сегодня имеет приоритет перед традиционной, материальной «грубой силой».

В настоящее время информационная стратегия остается понятием, которому даже его авторам трудно дать однозначное определение. Активно обсуждаются проблемы информационной безопасности и защиты информации в компьютерах и компьютерных сетях; принципы, лежащие в основе угроз существующей информационной инфраструктуры, способные привести к атакам различной формы, особенно к целенаправленным акциям; вопросы, кто является достаточно квалифицированным противником, способным реализовать такие угрозы через интернет-пространство. Исследователи этой группы проблем обеспокоены прежде всего тем, как защититься от подобных атак, которые могут осуществляться как на государственном уровне, так и террористами и преступниками. Их волнует, как использовать интернет-пространство для противодействия этим угрозам.

Другой полюс составляют работы, связанные с политическим и идеологическим фактором информатизации. Так, американцами информационная стратегия рассматривается как способ насаждения западных ценностей с целью распространения своего влияния на руководство и население стран, еще не вошедших в сферу их влияния. В этой области им интересна главным образом выгода, которая будет получена в результате задействования информационных ресурсов и информационной инфраструктуры для разведывательных, агитационных, дезинформирующих и других целей. Особенно важна роль средств массовой информации и Интернета при формировании соответствующего американской стратегии общественного мнения.

СМИ, все интернет-пространство рассматриваются как полигон для реализации «информационной мощи», способствующей демократизации государств и ограничению возможностей авторитарных режимов за границей. Заметим, что при том произвольном толковании, которым всегда отличались американцы, терминов «авторитаризм», «тоталитаризм», даже основополагающего – «демократия», «информационная мощь» Запада для многих не самых «богатых, но гордых» стран превращается в угрозу.

На сегодняшний день из этих двух составляющих информационного оружия технологическое получило гораздо больше внимания. По проблемам информационной войны проводятся многочисленные конференции и учения. Возрастающий объем методов изучения – исследования в аналитических центрах, слушания в парламентах и комиссиях – предназначен для определения ключевых технологических рисков и уязвимостей. В мире создаются структуры для выявления угроз и организации взаимодействия различных силовых структур с целью защиты национальных интересов и государственных информационных инфраструктур.

Активность исследователей технологических возможностей характеризует роль и место информации и информационных систем в жизни современного общества. Накоплен определенный опыт. И настало время сосредоточить внимание на разработке исследовательских проектов, относимых ко второй составляющей, – идеологической. При этом обе составляющие должны быть тесно связаны стратегическим анализом, который позволит устранить пробел между ними.

Защита инфраструктуры должна быть приоритетным направлением в ближайшие десятилетия, но она не может рассматриваться в качестве основы для создания информационной стратегии. Аналитики, занимающиеся этой проблемой, должны видеть все угрозы в интернет-пространстве, а не только технологическую уязвимость.

Гармоничное развитие технологической и идеологической составляющих информационной технологии даст больший результат, чем развитие их по отдельным направлениям. Необходимы приемлемые идеи и варианты для их объединения с целью создания широкого, всеобъемлющего взгляда на то, чем должна стать информационная стратегия в наступившем столетии.

Аналитики предлагают начать работу по формированию информационной стратегии с переосмысления понятия «информационное пространство». Такие понятия, как «киберпространство» и «инфосфера» (киберпространство плюс средства массовой информации), должны быть объединены как части более широкого понятия – «ноосфера», или «всеохватывающее пространство сознания».

Эксперты считают, что эта концепция, введенная французским ученым и священнослужителем Тейяром де Шарденом в начале XX столетия, привлекает внимание своей многомерностью и может быть полезна информационным стратегам. В дополнение к концепции ноосферы, видимо, есть смысл перейти от просто обработки информации к ее структурированию.

Таким образом, у нас в России, не обремененной «национальной идеей», разработка информационной стратегии с участием высшего звена политического руководства страны может способствовать появлению новой парадигмы, основанной на идеях, духовных ценностях, моральных нормах, законах и этике, переданных посредством «мягкой силы», в противоположность политике силы и ее акценту на ресурсы и способности, связанные с традиционной, материальной «грубой силой».

Государственные деятели всегда имеют возможность обратиться за помощью к традиционным формам силы, но со временем они будут все больше и больше видеть выгоду в применении стратегий, которые сначала используют преимущества информационного способа, а традиционная сила выступает только в качестве дополнительного средства.