Текст книги "Кровавый Меркурий"

Автор книги: Сергей Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

–Может быть, хотите выпить? – вежливо спросил Гарденберг, подкатывая к дивану, на который сел Брянцев, раскладной столик–бар и приводя его в "боевое положение". – Коньяк, мартини?..

–Нет–нет, спасибо… – поспешно ответил Анатолий. – Если можно, то лучше кофе. Я не успел позавтракать.

–Миша, распорядись–ка… – скомандовал Гарденберг, присаживаясь в кресло напротив. Посмотрев на батарею бутылок и чуточку поколебавшись, он всё же плеснул в два бокала красного вина и добродушно сказал: – Немного вина не повредит… Итак, Анатолий Викторович, хочу сразу же внести некоторую ясность в причины, по которым я настоял на нашей встрече именно здесь. Ведь вы же думали об этом и наверняка восприняли это настороженно?

–Да, конечно.

–Ну да. Так вот, как вы сами понимаете, наша совместная операция носит весьма щекотливый характер и сопряжена с немалым риском для всех нас. Малейшая утечка информации о ней от кого бы то ни было может привести к самым плачевным последствиям. Надеюсь, вы полностью отдаете себе отчёт в этом?

–Разумеется.

–Очень хорошо. Тогда вы должны понять, что гостиница – не самое лучшее место для вашего пребывания и уж тем более для деловых встреч и переговоров. Слишком много людей, слишком много ушей и глаз, а ведь среди них могут оказаться и весьма любопытные. Я имею в виду не ваших или наших конкурентов, которых, по существу, нет, а серьёзные государственные организации, общение с которыми крайне нежелательно ни вам, ни нам.

–Да–да, я всё понимаю.

–Именно поэтому я и пригласил вас сюда через вашего друга, – продолжал Гарденберг, пригубив из бокала. – Да вы пейте, Анатолий Викторович, отличное вино и полезное для здоровья… Пока не закончим подготовку и проведение операции, поживёте здесь. Как видите, места чудесные, воздух, природа. Но главное – здесь тихо и спокойно, все и всё на виду, и можно обеспечить определенную безопасность нашего предприятия.

–Что–то вроде добровольного домашнего ареста? – с ироничной усмешкой спросил Брянцев.

–Ну что вы! – притворно возмутился Гарденберг. – Вас никто не неволит. Вы же сами… проявили инициативу и вышли на нас с предложением. Но меры безопасности, конечно же, накладывают на всех нас определённые ограничения. Возможно, некоторое неудобство вы почувствуете, но с этим можно смириться, помня о том деле, которое предстоит нам осуществить. Тем более что продлится всё это недолго.

–Сколько? – поинтересовался Брянцев.

–Ну, это будет зависеть во многом от вас и ваших друзей и от покупателя, конечно. С нашей стороны задержек не будет. Возможно, управимся за пару недель или немногим больше. – Гарденберг проницательно посмотрел на Брянцева, с удовольствием отпил из бокала, наслаждаясь букетом вина, и спросил собеседника: – Анатолий Викторович, я вас хотел спросить вот о чём… Скажите, между вами и вашими компаньонами нет разногласий по существу и деталям предстоящей операции?

Брянцев удивленно вскинул брови, поразившись такой бесцеремонности, и хотел было ответить резко, но вовремя передумал и сдержанно сказал:

–Мое присутствие здесь отвечает на первую половину вашего вопроса, Рудольф Альфредович. Что касается деталей, то именно это я и хотел бы услышать от вас и моих друзей. У меня не было возможности

досконально изучить все тонкости плана, но в целом я с ним знаком и

принципиальных возражений не имею. Надеюсь, вы удовлетворены? –

последний вопрос прозвучал с изрядной долей сарказма, что не осталось незамеченным Гарденбергом.

Снисходительно усмехнувшись, он негромко сказал:

–О, разумеется. Вы, наверное, обиделись на мою бестактность? Напрасно. В таком деле не до этикета и церемоний. Я задал свой вопрос не случайно. Мы и вы должны сработать одной командой, если хотим получить в итоге то, что хотим… Если же начнутся разброд и шатания, какие–то дёргания и несогласованность, то это – гарантированный провал. Не стану вам объяснять, что это будет означать для каждого из нас, вы уже не мальчик. Однако должен вас предупредить, что механизм уже запущен, и дать задний ход невозможно. Так что теперь нам нужно работать вместе до конца.

–Что вы хотите этим сказать? – обеспокоился Брянцев и заерзал на диване. – В каком смысле нельзя дать задний ход? Кажется, окончательного договора мы ещё не заключали? – неуверенно закончил он.

–Ошибаетесь, Анатолий Викторович, – усмехнулся Гарденберг. – Договор мы уже заключили, хотя и устный, в тот самый момент, когда ваш друг, Эдуард Самуилович, явился ко мне в поисках "краски" и предложил свои услуги. Насколько я понимаю, его действия были санкционированы всеми компаньонами вашей фирмы? Значит, все вы несёте за это ответственность в равной мере. А выйти из игры вы уже не можете.

–Но…

–Анатолий Викторович, – Гарденберг решительно прервал слабую попытку Брянцева что–то возразить, укоризненно взглянув на него, – вы, в самом деле, не понимаете этого или только делаете вид? Мне что же, растолковывать вам очевидные вещи? Вы даже понятия не имеете, какая машина пришла в движение ради осуществления этой операции, какие силы и средства задействованы в ней… Если говорить откровенно, то вы в ней лишь небольшая шестерёночка, безусловно, играющая свою роль, но отнюдь не главную. Насчёт этого не обольщайтесь. Вы, конечно, получите свою долю "масла", чтобы лучше крутились и работали без сбоя, но лишь в числе многих других таких же "шестерёнок". Операция готовилась давно, и на вашем месте могли бы оказаться другие, но вам крупно повезло. Стечение обстоятельств, звёзды, что ли, к вам благоволят, но вы оказались в нужное время в нужном месте и с нужными связями. В общем, вы вписались в эту машину и поэтому вы здесь. Ну, а в машине всё должно работать безупречно. Иначе происходит поломка, и детали меняют… Надеюсь, вы меня поняли?

–Кажется, да… – хмуро ответил Брянцев.

–Вот и хорошо. – Гарденберг широко улыбнулся, блеснув золотыми зубами, и налил ещё вина. – Я думаю, что мы с вами сработаемся.

Появился Михаил с подносом в руках, на котором стояли чашки с кофе и тарелка с бутербродами. Поставив его на столик перед Брянцевым, он сел в свободное кресло и выжидательно посмотрел на шефа. Гарденберг жестом указал на стол и радушно сказал:

–Прошу вас, угощайтесь…

Заметив скованность гостя, он добавил:

–На нас не обращайте внимания, мы уже завтракали. Ну а пока вы будете пить кофе, я вам скажу ещё кое–что… Вы и ваши друзья должны хорошенько усвоить, что "краски" в природе не существует. Вы её никогда не видели и даже не знаете, что это такое. Это же относится и к 187–му. Вы никогда не искали эти товары и никогда не имели с нами контакты. Мы с вами вообще незнакомы и не встречались. После завершения всех наших дел вы должны забыть обо всём, причём так основательно, что даже при сильном подпитии не смогли бы проболтать ни полслова…

–Я не болтлив, господин Гарденберг, – угрюмо вставил Брянцев. – Спиртным и женщинами не увлекаюсь. Так что ваша тирада излишня. Я прекрасно отдаю себе отчет в абсолютной секретности всего, что связано с предметом нашего предприятия.

–Очень хорошо, но лишний раз напомнить вам об этом я всё же обязан. К тому же не забывайте, что и ваши родственники могут попасть под удар, если вы, пусть даже случайно или по неосторожности, обмолвитесь с ними об этом. Поймите, это не угроза, а лишь предупреждение… Таковы правила, и они выдуманы не мною. – Гарденберг изучающе взглянул на собеседника и подытожил: – Что ж, вижу, что вы всё поняли. А теперь завтракайте и отдыхайте, пока не прибыли ваши компаньоны. О делах поговорим позднее.

Гарденберг вместе с помощником вышли из гостиной, оставив Брянцева в одиночестве. Аппетит совсем пропал, и Анатолий лишь выпил чашку кофе, не притронувшись к бутербродам с лососиной, ветчиной и салями, лежащими аккуратной горкой на тарелке. Встав с дивана, он подошёл к окну, размышляя над словами Гарденберга. "В хорошенькое дельце мы вляпались, – подумал он, завидев на стриженой лужайке двух здоровенных и свирепых на вид кавказских овчарок. – Комфортабельная тюрьма, да и только. Значит, ребят тоже содержат… на дачах. Причём раздельно. Иначе бы уехала одна машина. Чего боятся эти господа? К чему все это психологическое давление? Хотят расколоть нас, чтоб мы сдали покупателя? Вряд ли. Тогда что все это значит?"

Глава 5

Неожиданная встреча

"Порше" тихо скрипнул тормозами и остановился у тротуара неподалеку от залитого яркими весёлыми огнями входа в роскошный ресторан. У дверей стоял солидный швейцар в ливрее, преисполненный достоинства и важности, но без тени самодовольства и чванства, присущими многим российским коллегам по профессии. Он любезно впускал богатую публику в шикарный холл, но при этом не заискивал за чаевые, которые, впрочем, было не принято давать в таких респектабельных заведениях.

Судя по количеству припаркованных поблизости дорогих автомобилей, ресторан уже был почти полон, но Алекс не испытывал по этому поводу беспокойства. Он заранее заказал столик, решив сделать для Жени сюрприз – отметить последний день пребывания в Швейцарии в одном из самых престижных ресторанов Женевы.

Взглянув на свою ослепительно красивую подругу в прекрасном вечернем платье от Версаче, не скрывающем великолепную грудь, на которой сверкало и переливалось всеми цветами радуги изящное колье из бриллиантов и сапфиров, Алекс не сдержал восхищенной улыбки и негромко сказал:

–Приехали, дорогая… Надеюсь, тебе здесь понравится.

Женя ответила застенчивой и нежной улыбкой, заинтригованная многообещающим началом вечера. Но уже у входа, взяв мужа под руку и шутливо поправив ему бабочку, игриво сказала:

–Что ж, мой рыцарь, я жду от вас новых подвигов. Поразите же

воображение вашей королевы!

Как и предполагал Клёнов, публики в зале оказалось много. В основном богатые туристы со всего мира, но были и деловые люди, отмечающие со своими партнёрами удачные сделки. Алекс безошибочно, хотя и интуитивно, выделял таких по чисто мужской компании, поднимаемым тостам и выражениям лиц, даже в такой обстановке несущих на себе отпечаток деловитости и лёгкого самодовольства.

Подошедший метрдотель проводил их к столу, и едва они сели, как возле них возник официант и предложил меню. Они выбирали недолго, так как Алекс заранее продумал и этот вопрос, а Женя целиком полагалась на выбор мужа. Сделав заказ, они стали делиться впечатлениями о достопримечательностях города, которые осматривали весь день, и осваиваться в обстановке изысканной роскоши и аристократизма, окружавшей их в этом зале. Женя ещё не привыкла к своему новому положению богатой дамы и была похожа на Золушку, попавшую на бал во дворец. Она смущенно и немного растерянно поглядывала из–под длинных густых ресниц на спутниц миллионеров, хотя и увешанных драгоценностями, как рождественские елки, но в сравнении с ней выглядевших жалкими, невыразительными куклами. А вот её скоро заметили, и множество мужских и женских глаз, кто с вожделением и восхищением, а кто с ревностью и завистью, скрестили на ней свои взгляды. Почувствовав к себе повышенное внимание, Женя смутилась ещё больше и опустила глаза. На её щеках заалел легкий румянец. Алекс тоже заметил эти взгляды и реакцию жены и решил ободрить её, сказав негромко, но с нескрываемым удовлетворением:

–Малышка, ты произвела здесь фурор. Только посмотри, как все на тебя смотрят. Еще бы, разве могут сравниться с прекрасной розой эти божьи одуванчики?!

–Алекс! – укоризненно прошептала она, но в глазах вспыхнула благодарность и нежность. – Не надо…

–Ну почему же? Ведь это чистая правда. Моя жена – самая прекрасная женщина на свете, и я этим очень горжусь. Тебе нужно привыкать к вниманию общества и принимать его как естественную реакцию на свою красоту. Здесь, на Западе, это редкость. Я давно убедился в этом.

–Так, значит, ты всё же приглядывался к европейкам? – спросила Женя с игривым лукавством. – А мне говорил, что не искал себе подругу, пока мы не встретились. Какое коварство, сэр, с вашей стороны, – она рассмеялась, и смех мигом снял её скованность и неуверенность.

Клёнов ответил широкой улыбкой, довольный тем, что смог расшевелить её, и хотел продолжить их шутливый разговор, но в кармане запищал пейджер. Прочитав сообщение, Алекс сказал жене:

–Извини, дорогая, мне нужно срочно позвонить… Манфред просит связаться.

–Хорошо, милый, – ответила она мягко. – Надеюсь, ты недолго?

–Да, конечно. Разве я могу позволить скучать своей королеве в одиночестве?

–Вряд ли мое одиночество продлится долго, ведь здесь есть и свободные мужчины, – желая подразнить его, сказала она. – Так что поторопитесь, мой рыцарь.

–Непременно, дорогая. Но ты всё же предупреди потенциальных ухажёров о возможных для них последствиях.

Алекс быстрой упругой походкой прошёл через зал, на минуту задержался у метрдотеля, коротко переговорив с ним о чем–то, а затем скрылся в дверях. На сцене появился оркестр, и заиграла музыка. Под лёгкие аплодисменты публики на сцену вышла довольно интересная блондинка в сверкающем красном платье и запела что–то лиричное и красивое на французском.

Женя стала вслушиваться в слова песни. Она не заметила, как к свободному столику позади неё подошли четверо мужчин и молча расселись на стулья, не обращая внимания на певицу. Их лица были серьёзными и сосредоточенными, словно они пришли не развлекаться, а были заняты каким–то важным делом. Прочесав зал настороженными цепкими взглядами, они поближе придвинулись к столу и завели негромкую беседу, прервавшуюся лишь при приближении официанта. Один из мужчин, коротко спросив своих спутников, сделал заказ, при этом другой выполнял роль переводчика. Когда официант удалился, они продолжили разговор.

Музыка смолкла, и певица, поклонившись, ушла со сцены под скупые аплодисменты. В наступившей тишине Женя вдруг услышала за спиной странный диалог, который вёлся двумя мужчинами через переводчика. Причём один из говоривших был её соотечественником, да и переводчик переводил по–русски. С другой стороны в диалоге участвовал скорее всего араб, но Женя никак не могла понять, на каком именно языке он говорит. Тем не менее она стала прислушиваться к их беседе. Ей очень хотелось обернуться и посмотреть на собеседников, но что–то удерживало её от этого. Она достала сумочку, вынула из нее пудреницу, в которой было зеркальце, и с его помощью стала осторожно рассматривать мужчин, делая вид, что поправляет свой макияж.

–Итак, господин Азизи, мне нужен ваш ответ по всем пунктам плана, которые подверглись изменениям, – сказал по–русски грузноватый мужчина лет шестидесяти с широким и грубым лицом. Одет он был в дорогой костюм из чистой шерсти, а в галстуке сверкала булавка с крупным бриллиантом. Его низкий чуть хрипловатый голос звучал уверенно и властно, как у человека, привыкшего командовать и повелевать. – Вы принимаете наши предложения?

Переводчик, сидевший к ней спиной, перевел сказанное на фарси. Женя теперь почти не сомневалась в этом, да и внешность другого мужчины, сидящего напротив первого, подтверждала её предположение. Это был довольно молодой брюнет неопределенного возраста с аккуратной чёрной бородой и усами, сухощавого, но крепкого телосложения. Одет он был в элегантный чёрный костюм, сидевший на нем как литой и не менее дорогой, чем у его собеседника. Мужчина внимательно выслушал перевод, подумал немного и ответил спокойным приятным баритоном:

–Да, мы принимаем ваши предложения, Цезарь, – перевёл переводчик на русский. – Вы совершенно правы – эти парни должны сыграть роль приманки и увести наших врагов по ложному следу. Потом они обязаны исчезнуть, как и наша французская фирма. Мы и сами планировали избавиться от неё, так как она засветилась и находится "под колпаком" у Интерпола и израильтян. Этим мы займёмся сразу же после завершения первого этапа. Надеюсь, проблему со своими соотечественниками вы решите сами.

Смутная тревога заставила Женю насторожиться. Что–то пробивалось из глубин её памяти, но ещё не приобрело четких и конкретных ассоциаций, только ей стало как–то не по себе, будто что–то омерзительное и угрожающее тронуло её леденящим прикосновением, вынудив внутренне сжаться и затаиться.

–Разумеется, это наша проблема, – с ухмылкой ответил русский. – Завтра наша приманка отправится в свой путь с образцами, а за ней наверняка увяжутся и недруги. Так что хорошо бы вашим людям подготовиться к встрече. Всё должно быть разыграно как по нотам, иначе фальшь может сорвать весь план. Недооценивать наших противников нельзя, это профессионалы… Вадим, переведи, как я сказал, – распорядился он, заметив замешательство своего переводчика.

–Хорошо, Антон Борисович… – ответил тот и стал переводить.

Услышав это имя, Джеки вздрогнула. Теперь всё встало на свои места, всё состыковалось, и она всё вспомнила. О, как ей хотелось забыть всё это навсегда! Но по невероятной прихоти судьбы кошмарные тени прошлого снова ожили, материализовались и теперь сидели за её спиной, плетя сеть какого–то заговора. Значит, снова будут кровь, страдания и грязь! Значит, снова будет схватка не на жизнь, а на смерть! Значит, их счастью с Алексом может настать конец!

Сердце бешено застучало в груди, заметалось, как перепуганная птичка в клетке, мысли путались, споря между собой, и Женя мучительно думала, что делать. Она хотела немедленно встать и бежать прочь отсюда, подальше от того ужаса и кошмара, из которого она вырвалась совсем недавно и который олицетворял этот пожилой и грузный господин, известный ей как Антон Борисович Галанов, он же Цезарь. Но что–то удерживало её на месте, словно приковав к стулу невидимой цепью.

Женя почувствовала, как задрожали от волнения её пальцы, когда она увидела появившегося в дверях Алекса, и подумала: "Что же я сижу? Нужно увести его отсюда пока не поздно. Что–нибудь придумать, найти какой–нибудь предлог, лишь бы он не узнал этого гада и не ввязался в новую войну с ним. Я не могу допустить этого. Наше счастье дороже".

Сделав над собой усилие, она уже почти встала со стула, но Алекс с улыбкой помахал ей рукой. Он был совсем близко, и в голове у Жени мелькнула мысль: "Поздно! Я только привлеку внимание… Что ж, значит, судьба…"

Клёнов подошёл к столу в тот самый момент, когда на сцене появились танцовщицы и свет в зале погас. Только небольшие светильники под абажурами, стоявшие на столиках, маяками светили в темноте зала да яркие лучи прожекторов выхватывали на сцене мечущиеся в каком–то акробатическом танце стройные фигуры девушек в тонких развевающихся платьях. Музыка заглушила слова элегантного брюнета, да и Жене сейчас было не до них. Она решительно и красноречиво приложила палец к своим губам и так взглянула на Алекса, что тот осёкся на полуслове и, подчинившись жесту подруги, молча сел на место, недоуменно глядя на неё с виноватой улыбкой.

Вплотную придвинувшись к столу и подавшись вперёд к мужу, Женя негромко сказала по–немецки:

– Милый, будь осторожен, за мной сидят русские…

По выражению его лица она поняла, что он расслышал ее слова, но не уловил их значения. Быстро достав из сумочки блокнот и ручку, Женя стремительно написала несколько слов и протянула мужу.

Он прочитал написанное, едва заметно вздрогнул и впился холодным взглядом в сидевших за соседним столиком мужчин. Его лицо стало жёстким, даже жестоким, но лишь на мгновение. Алекс ободряюще улыбнулся, убрал блокнот в карман и снова стал прежним – заботливым, нежным и счастливым супругом, влюблённым до безумия в свою красавицу жену.

–Всё в порядке, любимая, – ответил он тоже по–немецки и подмигнул

ей. – Я понял. Послушай… – он закончил равнодушным тоном, но Джеки хорошо разбиралась в интонациях мужа и снова напрягла свой слух, стараясь при этом держаться как можно более естественно и непринужденно.

Из–за звучавшей музыки до неё доносились лишь обрывки фраз, но беседующие тоже были вынуждены непроизвольно говорить громче, поэтому общий смысл разговора она улавливала. Номер кончился, в зале снова загорелся свет, и официанты, воспользовавшись паузой, заспешили разносить заказы. Их стол быстро обслужили, а вскоре блюда и вина принесли и к соседнему. Разговор там сразу же смолк и возобновился вновь лишь, когда официанты удалились.

–Ну хорошо, с первым этапом разобрались, – Цезаръ попробовал вино, и удовлетворенно промычал. – Теперь что касается второго… Наш товар уже сосредоточен на складе, упакован и полностью готов к отправке, но… Но он тронется с места не раньше, чем вы предъявите залог, господин Азизи. Надеюсь, что вы не забыли нашу просьбу, чтобы он был в камушках? Вадим, переведи.

Выслушав перевод, Азизи слегка поклонился с усмешкой и ответил.

–Что он сказал? – нетерпеливо спросил Цезарь своего переводчика.

–Он сказал, что хорошо помнит о вашей просьбе и заверяет, что для беспокойства нет причин. Залоговые… камни уже приготовлены и скоро будут доставлены сюда. Он дополнительно сообщит вам, когда вы сможете лично осмотреть их. Все камни примерно одинакового качества и размера и, по предварительной оценке, стоят миллиард. Это почти двести тысяч карат. Вы должны понять, что переправить сюда такой груз очень непросто, и они тоже сильно рискуют, – ответил Вадим.

–Это их проблемы, – сказал Цезарь и быстро добавил: – Переводить не надо… Хорошо, господин Азизи, очень хорошо. Как только камни будут на месте, мы сможем начать основную часть нашей операции. Надеюсь, к дню "Икс" у вас всё будет готово?

–Да, – ответил Вадим, переведя слова босса и выслушав ответ Азизи. – Необходимое судно они уже подыскали, всё просчитано и перепроверено почти по минутам… Точка встречи пока остаётся прежней, как и время встречи.

–Что значит "пока"? – насторожился Цезарь.

–На всё воля Аллаха, – перевел слова Азизи Вадим и, выслушав дополнительные пояснения брюнета, продолжил: – Во–первых, предусмотреть всё невозможно, и придётся уточнять это по мере реализации второго этапа. Во–вторых, иногда бывает полезным делать неожиданные ходы… Господин Азизи надеется, что вы его поняли правильно, Антон Борисович. Он ещё сказал, что единственное, что ни при каких обстоятельствах не подвергнется изменениям, – это сам маршрут, маршрут "Б"… Ну и, разумеется, ваша принципиальная договоренность…

–Хорошо. Спроси его, когда они начнут… контрпоставки своего товара. Меня прежде всего интересует, смогут ли они обеспечить переброску такой партии в оговоренные сроки одним транспортом. Это всё же двести тонн, – с сомнением сказал Цезарь.

–Господин Азизи сказал, что их товар тоже готов к отправке, – перевёл Вадим ответ Азизи. – Он имеет фабричную упаковку, которая специально обработана против собак. Товар будет поставлен под видом стирального порошка. Все необходимые документы подготовлены и не вызовут вопросов у таможни. Как только завершится второй этап, можно будет начать и эту операцию. Подходящий транспорт тоже имеется. Господин Азизи гарантирует поставку товара в оговоренные сроки, но напоминает, что она начнётся не раньше, чем "краска" окажется на борту их судна и не будет проверена вся партия.

–О да, разумеется, – согласился Цезарь с усмешкой. – Я доволен, что мы можем констатировать факт полной готовности к началу операции. Что ж, господин Азизи, теперь можно предаться чревоугодничеству… Прошу вас, угощайтесь, здесь прекрасная кухня, да и вина отменные, – он жестом пригласил всех приступить к трапезе и придвинул к себе блюдо с закусками, но тут Азизи с вежливой улыбкой что–то сказал, и Цезарь вопросительно взглянул на переводчика. – Что ещё?

–Господин Азизи благодарит за угощение, но прежде чем принять его, хотел бы обсудить с вами ещё один вопрос.

–Какой же? – удивленно спросил Цезарь, взглянув на собеседника.

Тот снова заговорил, а Вадим стал переводить синхронно:

–Вопрос касается получения ноу–хау на обработку и применение "краски", Анатолий Борисович. Их устраивает цена, но они бы хотели и настаивают, чтобы все материалы были переданы одновременно с передачей товара. Как вы понимаете, товар без этой информации стоит немного, поэтому всё дальнейшее сотрудничество зависит от выполнения вашей стороной всех обязательств в полном объёме.

–О, не беспокойтесь, господин Азизи, мы всегда выполняем свои обязательства, – заверил Цезарь. – К моменту передачи товара в Женеву приедет наш специальный представитель со всей документацией. Так что всё будет сделано, как договорились. Как говорится, готовьте ваши денежки. Ха–ха–ха! Да вы угощайтесь, к чему отказывать себе в удовольствиях?!

Разговор за столом прервался. Собеседники наконец приступили к ужину, изредка перебрасываясь между собой самыми обыкновенными в таких случаях фразами, не имеющими ничего общего с только что обсуждаемыми темами.

Женя немного расслабилась, но ужин уже не доставлял ей удовольствия, которого она ожидала. Она чувствовала, что и Алекс только делает вид, что наслаждается её обществом и прекрасными блюдами, а сам ни на секунду не выпускает из виду сидящих сзади неё мужчин и о чём–то напряженно думает. При этом его лицо жило как бы само по себе, словно запрограммированное на нежную и заботливую улыбку, которая то и дело вспыхивала на его губах, но в глазах горел злой огонёк, не предвещающий ничего хорошего для той четвёрки… Джеки прекрасно знала своего мужа и теперь с тревогой наблюдала за его игрой, мгновенно сменившей искренность на искусное притворство.

На сцене номер сменялся за номером, и ужин близился к завершению. Наконец Алекс почувствовал, что пора уходить, и, подозвав официанта, рассчитался с ним. Они встали из–за стола и не спеша направились к выходу, стараясь не привлекать к себе внимание. Только выйдя из зала, Алекс сказал жене:

–Джеки, постарайся не забыть ничего из их разговора… Невероятно, но этот монстр жив! Я–то думал, что покончил с ним и его сворой… Живуч, гад… И надо же где встретились!

–Алекс, что ты собираешься делать? – обеспокоенно спросила Женя.

–Не знаю, малышка, пока не знаю, – задумчиво ответил он, открывая перед ней двери и пропуская вперед. – Пока ясно одно: он жив и что–то замышляет. Этот перс здесь не случайно…

–Почему ты решил, что второй – иранец? – удивилась проницательности мужа Женя. Он попал в точку, хотя из иностранных языков знал лишь немецкий и немного английский.

–Что? Ах, ты об этом… Лицо типичное для персов, а я их насмотрелся. Хотя, может, и ошибаюсь.

–Нет, ты не ошибся. Он говорил на фарси. Я почти уверена в этом… Так что будем делать, Алекс?

–Правда, не знаю, малышка… Для начала нужно узнать, где они обитают…

Они подошли к "Порше", и Алекс сказал:

–Джеки, они скоро разойдутся. Наверняка поедут порознь. Тебе придётся взять на себя Цезаря, а я займусь персом.

–Значит, ты уже всё решил? – с чувством обреченности спросила она. – Значит, все сначала?

–Я ещё ничего не решил, дорогая. Я не ожидал встретить его снова, но раз уж это произошло, то… – он замолчал, встретившись с её молящими глазами, и, помрачнев, опустил свой взгляд. – Ладно, чёрт с ним, пусть живет. Я не хочу, чтобы ты снова страдала. Он не стоит и твоего ноготка. Забудем об этом. Хорошо?

–Алекс, не обманывай себя, – тихо сказала она, с грустью заглянув в его глаза. – Это судьба, а от судьбы не уйдёшь. Рано или поздно она всё равно нас настигнет. Прости, я испугалась. Но не за себя, а за нас, за наше счастье и будущее. Прости, милый… я расслабилась и забыла, что война никогда не кончается. Я знаю, ты же теперь не сможешь жить нормально, пока эта сволочь ходит по земле. Жаль, конечно, что наше путешествие так неожиданно кончилось, но с этим нужно что–то делать…

Клёнов немного помолчал, раздумывая над ее словами.

–Ты права, – тихо согласился он. – Кажется, метастазы снова превратились в опухоль, и нужно завершить начатое, иначе все наши жертвы бессмысленны… Цезарь – крупная фигура, и если он здесь и что–то затевает, то наверняка что–то очень крупное. Но торопиться не будем. Нужно хорошенько разобраться, с чем мы имеем дело на сей раз… Прости, Женечка, опять я втягиваю тебя в мужские разборки.

–Милый, я сама выбрала свою судьбу, и она неотделима от твоей. Тебе не в чем себя упрекать. Что ж, мы с тобой немало рисковали, рискнем ещё раз, – закончила она с грустной улыбкой и поцеловала мужа. – Надеюсь, удача не отвернется от нас.

–Я тоже на это надеюсь, малышка… – ответил он. – Ну что ж, давай посмотрим, в какой берлоге обитает наш зверюга. Только будь, пожалуйста, очень осторожной. Держи дистанцию и никакой авантюрной инициативы. Договорились?

–Да, милый. Не беспокойся, я хорошо помню все твои уроки.

–Ладно, тогда встретимся в отеле и все обсудим… Присматривай за входом. Удачи…

Не спеша он перешёл улицу и зашагал к маленькому кафе, расположенному почти напротив входа в ресторан. Женя спохватилась, что он забыл взять с собой фотоаппарат, лежавший на панели за сиденьем, но камеры там не оказалось. "Когда он успел прихватить её? – удивленно подумала она, снимая колье и пряча его в сумочку. – Совершенно не заметила… Надо же, Алекс имеет и такой талант!.." Она достала платок и повязала его на голову, скрыв под ним свои волосы, а затем надела тёмные очки. Теперь её было невозможно узнать, по крайней мере до тех пор, пока она сидела в машине.

Изменяя свою внешность, Женя не забывала следить за входом, глядя в зеркало заднего вида. Она заметила, как Алекс вошёл в кафе, как к входу в ресторан подкатило такси и через пару минут увезло пожилую седовласую пару, но её объект всё ещё не появлялся. На улице было довольно оживленно, несмотря на поздний час. По тротуарам прогуливались горожане и туристы, бесцельно разглядывая яркие богатые витрины, неспешно проплывали по мостовой машины, ищущие пристанища на ночь…

Женя взглянула на светящиеся на панели часы и вздохнула, всё ещё сожалея об испорченном вечере, а когда вновь посмотрела в зеркало, то увидела стоявшего у входа темноволосого мужчину, который энергичным жестом подзывал такси. Это был четвёртый из компании, сопровождающий Азизи и промолчавший весь ужин. Женя забеспокоилась, боясь пропустить момент появления Цезаря и переводчика, и впилась глазами в зеркало. Подъехало такси, и только когда его дверь распахнулась, из холла ресторана быстро вышел сам Азизи. Он нырнул в салон автомобиля, а вслед за ним и его телохранитель. Машина ещё не успела отъехать, как на противоположной стороне улицы появился Алекс и тоже подозвал свободное такси. Через минуту обе машины проехали мимо "Порше" и скрылись из виду за поворотом. Джеки успела запомнить оба номера, быстро записав их ручкой на пачке "Ротманса", лежавшей на панели приборов, и снова посмотрела назад.

Цезарь и переводчик вышли из ресторана минут через пять, и тут же к ним подъехал чёрный "Мерседес" с тонированными стеклами, резко выруливший из ряда машин в полусотне метров от входа. Женя не видела, сколько людей находилось в машине, но и без того интуитивно чувствовала, что Цезарь будет с охраной. Переводчик услужливо распахнул перед ним заднюю дверь, и когда босс скрылся за нею, сел рядом с ним. "Значит, рядом с водителем кто–то сидит, – подумала она, включая зажигание. – Даже здесь он не может расстаться со своими псами".