Текст книги "Кровавый Меркурий"

Автор книги: Сергей Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Алекс подошёл к столику, на котором стоял музыкальный центр, покопался в компакт–дисках и, выбрав наиболее подходящий, вставил в гнездо. Зазвучала негромкая музыка, и они закружились в медленном танце, разговаривая без слов, на языке взглядов. Оба умышленно оттягивали момент физической близости, чтобы огонь страсти разгорелся и набрал силу, которую уже нельзя будет контролировать и сдерживать, когда она вырвется на свободу и поглотит их целиком и без остатка.

Алекс потихоньку увлёк Женю к ванной и, распахнув дверь, взглядом указал ей на большую джакузи, которую она приняла поначалу за бассейн. Девушка согласно кивнула головой и отстранилась от него, войдя в просторную комнату, сверкающую кафелем и зеркалами. Клёнов задержался у двери, ожидая продолжения волнующей сцены, которую Женя собиралась разыграть лишь для него. Она прошла по ковру к зеркальной стене, скинула туфли и, поставив точеную ножку на пуфик, стала медленно поднимать подол платья, открывая взору любимого всю ногу целиком, обтянутую тонким чулком с кружевной резинкой. Так же медленно она стала снимать чулок, глядя на Алекса с зовущей улыбкой. Эта любовная игра доставляла обоим большое удовольствие, и они всегда доигрывали её до конца, не упуская ни одной мелочи или детали.

Вслед за первым Женя сняла и второй чулок, а затем, грациозно повернувшись, бросила их ему. Алекс поймал чулки на лету и с восхищенной улыбкой стал наблюдать, как она расстегивает платье. Наконец оно скользнуло вдоль тела и упало к ногам Жени, обнажив её великолепную фигуру. На ней остались только узкие кружевные трусики и бюстгальтер, лишь поддерживающий, но не закрывающий потрясающую грудь обольстительной Афродиты.

–Ты великолепна, малышка! – выдохнул Клёнов, подойдя к ней и поцеловав чуть приоткрытые зовущие губы.

Женя улыбнулась, блеснув белоснежными ровными зубами, и тихо спросила:

–Так что же ты медлишь?

Несколько секунд – и Алекс увлек жену в бурлящую воду…

Они отдали любви все свои силы и теперь, вернувшись в спальню, лежали в блаженном расслаблении, всё ещё не выпуская друг друга из объятий. Голова Жени покоилась на плече Алекса, и она с чуть заметной улыбкой наблюдала, как бьется жилка на его шее. Прижавшись к ней губами, Женя словно заново пережила недавнее феерическое ощущение единения с любимым, когда казалось, что не только тела, но и души их слились вместе и нет на свете силы, способной разорвать невидимые путы, навеки связавшие их вместе. Она вновь и вновь мысленно благодарила судьбу, даровавшую им нежданную встречу и совершенно фантастическую любовь, о которой она не смела даже мечтать. Ей не в первый уже раз показалось, что всё происходящее с ней – лишь чудесный упоительный сон, который вот–вот может растаять, исчезнуть и никогда больше не повториться от одного неловкого движения, слова, мысли…

Это её пугало, и она теснее прижалась к своему единственному мужчине, своему любовнику, защитнику, мужу, чтобы убедиться в реальности его и своего существования. Алекс почувствовал это её движение, и его губы тронула счастливая улыбка.

Женя провела ладонью по его волосам и заметила, как они брызнули серебром в свете ночника. Это открытие поразило её. Раньше она почти совсем не замечала седины, слегка тронувшей инеем тёмные волосы мужа.

–Сашенька, – прошептала она с нежной грустью, – а ты седеешь…

–Да? – отозвался он и шутливо спросил: – Может, мне подкраситься?

–Нет, не надо… Тебя это нисколько не старит. Мне даже нравится…

–В самом деле? Ладно, не буду… Спи, малышка, завтра у нас насыщенная программа.

–Угу, – ответила она тихо и со счастливой улыбкой закрыла глаза.

Алекс осторожно протянул руку и выключил светильник. Вскоре он почувствовал ровное дыхание любимой, прижавшейся лицом к его щеке, и тоже стал проваливаться в сон.

* * *

Марьин хмуро взглянул в окно, затем на часы и, потянувшись в кресле, сказал Ирине, всё ещё стучавшей пальчиками по клавиатуре компьютера:

–Ну что, Ириша, может, на сегодня хватит? Поздно уже… Никто не придёт.

–Да, пожалуй… – отозвалась она, прервав работу и взглянув на мужа, раздражённо захлопнувшего папку–скоросшиватель. – Что–то засиделись мы, Максим, поедем–ка домой, поужинаем вместе, да и фильм сегодня хороший будет…

–И то дело, – согласился Марьин, вставая с кресла и собирая со стола ворох бумаг. – Раз нет дела, нечего здесь высиживать.

Он находился в дурном расположении духа, впрочем, как все последние дни, нервничая из–за того, что клиентов было катастрофически мало, а дела, которыми он занимался, не соответствовали его квалификации и опыту.

Не дела, а делишки, как презрительно именовал он их, но всё же брался за любую работу, будь то слежка за неверным супругом или розыск бесчестного делового партнера какого–нибудь коммерсанта, который сам при удобном случае обязательно "кинул" бы того. Душа Максима не лежала к подобным делам, да и сами клиенты порой вызывали в нём чувство презрения и отвращения, но привередничать не приходилось – нужно было зарабатывать "на прокорм" и содержание офиса, в который он превратил свою старую холостяцкую квартиру.

Три месяца работы "на вольных хлебах" не принесли ему должного удовлетворения, хотя пару довольно серьёзных дел он всё же успешно провёл, получив неплохие гонорары. Но эти деньги быстро съели всевозможные налоги и текущие расходы, которых оказалось очень много – ведь нужно было оснастить офис, сменить мебель, так как старая обстановка могла отпугнуть и без того немногочисленных клиентов. Спецтехника и оборудование тоже стоили немало. В общем, от тех гонораров остались лишь воспоминания. Денег не хватило даже на то, чтобы наконец–то сменить машину, и он по–прежнему вынужден был ездить на старенькой "первой" модели "Жигулей".

Марьин надеялся, что его безупречная репутация и те два успешных дела, положивших неплохое начало карьере частного детектива, помогут ему быстро встать на ноги, и клиенты валом попрут к нему. Но этого не случилось. Потенциальные клиенты, как это ни парадоксально, предпочитали обращаться со своими проблемами к тем, кто их же и создавал, – к криминальным авторитетам, платя им за эти услуги такие гонорары, которые и не снились бывшему майору РУБОПа. Пока не помогли и рекламные объявления, которые были размещены во всех основных городских и областных газетах, на что ушли последние финансовые ресурсы.

Вот уже две недели Максим и Ирина сидели в своем офисе без работы. Ни одного посетителя, ни одного делового звонка… Чтобы как–то убить время, они приводили в порядок документацию и составляли отчеты в многочисленные контролирующие и фискальные органы, коих было с десяток, не переставая думать над выходом из создавшегося положения. Максим особенно сильно переживал из–за вынужденного простоя, отчего становился всё мрачнее и мрачнее, хотя Ирина и пыталась поддержать и успокоить мужа.

Они вышли из офиса, оставив его под опекой охранной сигнализации. Редкие уличные фонари маяками светили в густой темени ночи, давно опустившейся на город и укрывшей его плотным одеялом туч, спрятавших и звезды, и луну. Было тепло, но лёгкий ветерок уже нёс свежесть далекого ливня, угадываемого по слабым всполохам у горизонта. Задержавшись на минуту у подъезда, Ирина глубоко вздохнула и негромко сказала:

–Дождь будет…

–Да уж… – проворчал Марьин, закуривая сигарету и косясь в сторону приближающейся грозы. – Только этого не хватало. Опять машину мыть придётся.

–Максим, милый, да не переживай ты… Всё наладится, лиха беда начало. – Ирина ободряюще улыбнулась: – Это временные трудности. Клиенты обязательно будут.

–Может быть, может быть… – задумчиво ответил он. – Вот только когда? Денег нет и не предвидится, а мне ещё с ребятами из Управления нужно рассчитаться. Неудобно задерживать, они мне всё же здорово помогли и ещё помогут… Чёрт! Хоть бы какое–нибудь паршивенькое дельце!

–Я могу перезанять у девочек. Потом отдадим, – предложила Ирина.

–Это не выход, Ириша. Это – затыкание дыр. Нужно что–то предпринять, но что? Может, Дед что–нибудь подкинет? Надо бы заехать к нему.

–А что, может, и впрямь стоит? – подхватила Ирина мысль мужа. – Он к тебе хорошо относится, уважает. Будет возможность – обязательно поможет. Завтра же и съезди к нему, поговори.

–Да–да, обязательно… Ладно, Иришка, давай домой, у меня уже желудок бунтовать надумал.

–Потерпи, приедем – накормлю, – с улыбкой ответила она, почувствовав намечающуюся перемену в настроении мужа.

Они прошли к стоящим под фонарем "Жигулям" и сели в кабину. Мотор работал ровно, но Марьин всё же поморщился, расслышав лёгкое постукивание клапанов, и снова с сожалением подумал о своей давней мечте купить новую машину. Выехав на улицу, он взглянул на жену, устало смотрящую в окно, на проплывающие мимо витрины магазинов и неоновые вывески, и тихо сказал:

–Извини, Ириша… Не думал, что всё так будет…

Она обернулась и мягко прервала его:

–Не изводи себя, пожалуйста. Тебе не в чем извиняться передо мной. Я же знаю, что ты очень стараешься, и не твоя вина, что пока мы не заработали на наше свадебное путешествие. Но ведь заработаем. Ты же лучший сыщик в городе, да и в области, наверное. У нас еще будут хорошая работа и заработок, нужно только подождать… Как–нибудь проживем пока. Были же времена и хуже.

–Верно, были, – согласился Максим. – Но я–то думал, что смогу обеспечить для нас с тобой более достойную жизнь. Надоело работать как вол и быть полунищим. И что же? В итоге нет ни работы, ни денег.

–Ты преувеличиваешь. Всё же мы заработали за три месяца больше, чем в Управлении за год. Просто были траты, большие, но необходимые. Зато теперь у нас уже кое–что есть, не стыдно людей принимать…

Он с благодарностью посмотрел на нее и, подмигнув, улыбнулся. "Повезло мне с Иришкой, – подумал Марьин. – Настоящая подруга, чуткая и всё понимающая. А что ещё нужно в жизни? Пожалуй, детей… Ничего, может, и у нас ещё будут наследники. Эх, мне бы сейчас хорошее дело да удачу, свозил бы её в Сочи или нет, лучше куда–нибудь в Грецию, на Кипр, в Италию… Хоть раз в жизни мир посмотреть да хорошенько оторваться от всех забот и проблем… Ничего, милая, ты права, всё у нас впереди, всё у нас будет…"

Когда они подъезжали к дому, от недавней угрюмости и раздражения не осталось и следа. Максим, по обыкновению, был немногословен и задумчив, но теперь его занимали совсем другие мысли. Он думал о предстоящем вечере вдвоём и о том, как сделать его для любимой приятным и запоминающимся.

Глава 4

На крючке

Брянцев прилетел в Москву утренним рейсом и сразу же отправился из Домодедово в гостиницу, успев сесть в уже отправляющийся автобус. Вслед за ним поспешно поднялись в салон ещё два пассажира, и двери экспресса закрылись. Переведя дыхание от быстрой ходьбы, Анатолий поискал взглядом свободное место и прошёл в конец салона, устало опустившись в кресло у окна.

Молодой парень спортивного вида и вызывающе накрашенная девушка, вошедшие вслед за ним, купили билеты у водителя и тоже прошли назад, заняв два места чуть дальше по правую сторону. Они о чём–то оживлённо спорили вполголоса, не обращая внимания на других пассажиров, и Брянцев облегчённо усмехнулся, отбросив инстинктивно возникшее подозрение. Он отвернулся к окну и погрузился в свои размышления о предстоящих делах.

До гостиницы Брянцев добрался на метро, умышленно сделав несколько неожиданных пересадок. Кажется, никто не увязался за ним. Он с облегчением вышел через стеклянные двери станции "Измайловский парк" на улицу, вдохнув полной грудью свежий майский воздух, и спокойно зашагал в сторону гостиничного комплекса, возвышающегося неподалеку серыми коробками корпусов.

Солнце палило по–летнему и уже перевалило зенит, быстро иссушая небольшие лужицы после утренней грозы и выпаривая пот из прохожих. Брянцев весь взмок и почувствовал неприятно липнущую к телу рубашку, но снимать пиджак не стал, так как обе руки были заняты багажом. Во рту пересохло, и он с вожделением отыскивал взглядом заветный ларёк с прохладным пивом. Вокруг их было в изобилии, практически не отличающихся ассортиментом, и Брянцев подошёл к ближайшему. Он выпил бутылку "Балтики" прямо здесь же, с удовольствием потягивая пиво из горлышка и смакуя каждый глоток янтарного пенного напитка. Солнце и пиво располагали к благодушию и расслабленности, поэтому он не обратил внимания на прошедшую мимо девицу, украдкой внимательно наблюдавшую за ним. Она села на лавку в сотне метров от ларька, достав из сумочки радиотелефон и коротко переговорив с кем–то. Убрав телефон, девица достала какой–то журнал и притворно погрузилась в чтение, не забывая приглядывать за Брянцевым, который уже утолил жажду и не спеша продолжил свой путь.

Войдя в огромный холл "Гаммы", встретивший его шумом и гамом кишащих здесь постояльцев, Анатолий вскоре получил ключи от своего одноместного номера, забронированного Шкловским. Закрыв за собой дверь и сбросив опостылевший пиджак, он сразу же взялся за телефон и принялся накручивать диск, набирая номер Эдуарда, но в ответ услышал лишь длинные гудки. Тихо чертыхнувшись после безуспешных попыток дозвониться до компаньонов, Брянцев распаковал чемодан и достал свежую рубашку, решив принять душ с дороги и немного успокоить нервы. Он с наслаждением стоял под горячими струями, смывая с себя пот и пыль, и старался не думать о делах, но они настойчиво терзали сознание тревогами и сомнениями.

Выйдя из крохотной ванной, совмещенной с санузлом, Брянцев переоделся и закурил, усевшись в кресло у окна и приоткрыв его, чтобы выветривался сигаретный дым. Несколько минут он молча размышлял, а затем вновь потянулся к телефону. Компаньонов по–прежнему не было в номере. Брянцев взглянул на часы и набрал межгород.

Разговор с женой был недолгим. Он лишь сообщил ей о своем благополучном прибытии. Услышав её взволнованные слова о возможной слежке, он, как мог, успокоил Наташу, но сам не был спокоен и вышел из номера, чтобы разузнать о друзьях.

Поднявшись на лифте на три этажа выше, Брянцев справился у дежурной по этажу о Шкловском и Ковале, но та ответила, что с утра не видела этих постояльцев. Её ответ прозвучал неуверенно, и Анатолий решил лично убедиться в их отсутствии. Подергав ручку запертой двери, он с растерянным видом вернулся к себе и три часа не выходил из номера, ожидая их звонка и сам периодически названивая им. Наконец не выдержав подступившего голода, Брянцев отправился ужинать в гостиничный ресторан, где быстро и без аппетита проглотил все блюда, ограничившись бокалом сухого вина. Прихватив в буфете три бутылки пива, он снова вернулся в свой номер.

Уже поздно вечером, когда тревога и отчаяние полностью завладели им и он, словно тигр в клетке, метался по маленькой комнате, куря сигареты одну за другой, телефон на столике у кресла ожил и залился истеричным звонком. Брянцев подскочил к нему и, сорвав трубку, воскликнул взвинченным и чуть осипшим от дыма голосом:

–Да! Слушаю!

–Толя? – послышался осторожный ответ Шкловского. – Ты уже приехал?

–Да, чёрт возьми, я–то приехал, а вот вы куда пропали, мать вашу? Что, трудно позвонить?! Я тут с ума схожу…

–Успокойся и не кипятись, – прервал его излияния Шкловский. – Извини, так получилось, не было телефона поблизости…

–Не было телефона? – проворчал Брянцев. – И где же вас носит?

–Неважно… – огрызнулся Шкловский. – Ты привёз деньги?

–Да. Пришлось снять почти все.

–Отлично! Ты как раз вовремя. У нас практически всё решено, дело только за бабками. Послезавтра мы должны внести залог и получить образцы. Сразу же рвану к покупателю, виза уже получена…

–Когда встретимся?

–Завтра утром за тобой подъедут… В восемь выходи к главному входу, увидишь серую "Тойоту". Парня зовут Валерой, он привезёт тебя куда надо…

–А вы что же, в гостинице уже не живете? – забеспокоился Брянцев.

–Нет, но мы не выписались… Да не боись, всё в порядке. Так надо. Пошевели немного мозгами и сам всё поймешь.

–Не нравится мне всё это.

–Нравится – не нравится, а условия диктует продавец. Он рискует не меньше нашего, если не больше. Так что давай не паникуй, ничего не случится.

–Какого чёрта, не паникуй! Я что же, потащусь с деньгами неизвестно куда и неизвестно с кем?! Сто тысяч – не шутка!

–Толик, не напрягай меня. Мне и так приходится вертеться, как карасю на сковородке, чтобы провернуть это дело, а тут ещё ты со своей истерикой, – хмуро ответил Шкловский. – Я сказал, что ничего не случится, значит, отвечаю за свои слова. Этот парень, что привезёт тебя, шофёр Гар… продавца. Кроме того, за вами будут присматривать его люди. Так что с охраной всё в порядке. Да и деньги–то у тебя в чеках… В общем, отдыхай пока и успокой свои нервы. Скоро начнутся горячие денёчки, а ты уже сейчас ни к черту не годишься.

–С вами успокоишься только в могиле, – угрюмо ответил Брянцев. – Ладно, а дальше–то что?

–В каком смысле? – не понял Шкловский.

–Ну, поеду я с тем парнем, и что?

–А ничего. Положим деньги на депозит в их банке под туфтовый договор, получим образцы, и всё. Я поеду к покупателю, а вы с Костей будете ждать моего возвращения. Если первый этап пройдёт успешно, тогда и товар тронется в путь.

–Так мы завтра увидимся?

–Конечно.

–Послушай, Эд, а если что–то не сработает или "пробники" окажутся пустышками, тогда что? Плакали наши денежки? – забеспокоился Брянцев.

–Кто о чём, а вшивый о бане, – с сарказмом выдохнул Шкловский. – Тогда, милый мой, плакали не только наши денежки, но и головы. Но это исключено. Я получу "пробники" сразу после анализа, из рук в руки, так что туфта не пройдёт. К тому же, если всё же с ними будет что–то нечисто, то ведь "пробники" промаркированы… Я привезу их назад, и мы снимем депозит согласно договору. Но я уверен, что они не будут мелочиться ради нашей сотни, когда на кону арбуз. Такие мэны по мелочам не играют. С их стороны подвоха не будет, по крайней мере, на первом этапе. Ну а дальше постараемся не лопухнуться. Всё, Толя. Спи спокойно. До завтра.

Шкловский прервал разговор, и в трубке раздались гудки. Брянцев растерянно повертел её в руках и швырнул на аппарат так, что тот жалобно звякнул, едва не слетев со столика на пол. Тихо выругавшись, Анатолий достал сигарету из почти пустой пачки и, заметив нервную дрожь своих пальцев, раздраженно, со злостью смял её, бросив в кучу окурков, заполнивших пепельницу.

Ситуация нравилась ему всё меньше и меньше, вернее, совсем не нравилась, но правила игры диктовались не ими. Он вдруг подумал, что ещё не поздно отыграть назад, но для этого нужно как–то убедить компаньонов в обоснованности своих подозрений и предчувствий, а веских аргументов не находилось. Да и вряд ли парни внемлют им, почуяв запах бешеных денег. В голове на миг заметалась трусливая мыслишка, что если запахнет жареным, то можно выйти из игры и одному, но он сразу же отбросил её, презрительно усмехнувшись над своим малодушием. Бросить друзей – это подло, даже если они и не прислушаются к голосу здравого смысла. К тому же выхода действительно нет. Отказ от этой операции, если и не будет иметь серьёзных последствий для них, всё равно приведёт к скорому и неминуемому краху их маленького дела, ведь аппетиты "крыши" растут с каждым днем, а подпитывающие источники всё сокращаются. Вырваться же из этих тисков смогли лишь считанные единицы.

Брянцев устало опустился в кресло и отрешённо уставился на висящую над кроватью копию известной картины с грачами и березами. Он сидел не шевелясь, запрокинув голову на спинку кресла, и полностью расслабившись.

–Спокойно, Толик, спокойно, – шепотом подбадривал он самого себя. – Выбор сделан. Какого чёрта я сомневаюсь? Эд прав: не в их интересах кидать нас сейчас. Покупатель–то – наш, и они его не знают. Главное – не ошибиться, и всё будет в порядке… В Россию можно будет и не возвращаться – с такими–то деньгами, вот только Наташу вытащить отсюда. Ничего, вытащу. Что–нибудь придумаю…

Он ещё бормотал что–то себе под нос, но веки тяжелели и опускались, постепенно уступая в борьбе со сном. Брянцев задремал, уронив голову на грудь, и очнулся совершенно неожиданно от громкого разговора в коридоре. Видимо, кто–то из загулявших постояльцев возвращался в свой номер. Анатолий взглянул на часы и с проклятиями поднялся с кресла. Было далеко за полночь. Быстро разоблачившись, он нырнул в постель и почти сразу провалился в глубокий сон.

Брянцев едва не проспал назначенное время, вскочив с кровати и дико озираясь по сторонам заспанными и слипшимися глазами. Он отыскивал трезвонивший будильник, но вдруг вспомнил, что забыл достать его из чемодана. Потом до него дошло, что звонил телефон, и, судя по настойчивости и громкости звонка, вызывал межгород. Спотыкаясь, Брянцев поспешил к столику и снял трубку.

–Алло… – сказал он сонно.

–Толя, это Наташа, – ответил ему взволнованный голос жены. – Как хорошо, что я тебя застала…

–Что случилось, дорогая? – обеспокоенно спросил он, растирая ладонью лицо и прогоняя остатки сна.

–Да уж случилось… – голос жены задрожал от волнения. Она замялась в нерешительности, не зная, с чего начать, а затем с нескрываемым испугом сказала: – Вчера вечером приходил Игорь Самсонов. Он сказал, что после обеда в офис нагрянула целая кодла этих… "быков". Вели себя нагло, спрашивали, куда вы уехали… В общем, они передали, что собирают пожертвования в фонд помощи семьям пострадавших "бойцов". Так сказал Игорь. Точно не помню, что он ещё говорил насчёт этого… Неважно… Толик, они требуют от вас, от вашей фирмы, ещё двадцать процентов от той суммы, которую вы выплачивали им за прошлый год. Срок дали неделю… Потом "включат счётчик".

–Вот чёрт! – вырвалось у Брянцева. – Совсем обнаглели! И доят, и доят…

–Подожди, это ещё не всё… Они ещё сказали, что Подельник напоминает о долге за охрану какого–то груза, который вы отправляли из Челябинска в декабре прошлого года и вроде бы не рассчитались полностью с ними. С учетом процентов за просрочку у них к вам претензия на тридцать пять тысяч долларов…

–Что?! Вот гады! Мы же сразу рассчитались с ними подчистую! – с негодованием воскликнул Брянцев. Лицо горело огнём от прихлынувшей крови, а сон как рукой сняло. – Схимичили что–то… теперь поди докажи, что ты не верблюд… Вот падлы! – опомнившись и взяв себя в руки, он виновато сказал: – Извини, Наташа, не сдержался… Это всё?

–Нет, не всё… Толя, я боюсь… За тебя и за себя… Они пригрозили, что если вы не заплатите эти деньги в указанный срок, то разбираться будут по–другому… Ой, Толя, что же теперь делать? – жена была в отчаянии и едва сдерживала слёзы.

–Наташенька, успокойся, всё обойдется, – не очень уверенно сказал Брянцев. – Они всегда давят на психику, это их обычные методы. Тебя это не касается, а мы разберёмся. Не волнуйся, дорогая, мы уладим эту проблему.

–Уладите? Но как? У вас же нет таких денег! Толик, они не шутят, ты сам знаешь это. Я так боюсь… – она всхлипнула и запричитала: – Господи, да когда же всё это кончится, когда мы будем жить по–человечески и не будем дрожать от страха? Не жизнь, а сплошной кошмар!

–Дорогая, ну пожалуйста, успокойся, – подавленно сказал Брянцев. – Я обещаю тебе, что всё уладится. Деньги будут, расплатимся и уедем из этой проклятой страны…

–Толя, но откуда вы возьмёте такие деньги? Сумма–то огромная, а платить нужно через неделю… Может, нам сейчас уехать куда–нибудь?

–Нет, Наташа, сейчас нельзя. Да и куда? В России рано или поздно они нас найдут, а чтобы перебраться за границу, нужны большие деньги… Мы сейчас проворачиваем одно дело… – он вдруг осёкся и осторожно спросил: – Ты откуда мне звонишь?

–Из дома. А что?

–Из дома? – переспросил он и нахмурился. – Нет, ничего… В общем, ты не волнуйся и наберись терпения. Скоро всё изменится… к лучшему… А эти гады пусть "включают счетчик", теперь уж всё равно. Отбашляем сколько надо, пусть подавятся. Нам хватит… Если что, милая, уезжай к родителям. Я тебя сам найду. Обо мне не беспокойся, ничего они со мной не сделают, да и с ребятами тоже. Им же всё равно должок нужен, так что подождут, пока мы не расплатимся…

–Толик, а когда ты вернёшься?

–Пока не знаю точно, но думаю, что через пару недель, не больше. Постараюсь как можно скорее… Ну, держись и будь умницей. И поосторожнее, пожалуйста… Всё. Целую, Наташенька. Мне нужно бежать, уже опаздываю…

–Толик! – воскликнула она и тихо сказала на прощание: – Ты тоже береги себя…

Брянцев положил трубку и взглянул на часы. Было без четверти восемь, и он опрометью бросился в ванную, сунув под холодную струю голову. Немного остыв и взбодрившись, он наскоро утерся полотенцем и в армейском темпе стал собираться, продолжая думать о разговоре с женой и злобно цедя сквозь зубы проклятия и ругательства в адрес рэкетиров, обложивших их непомерными поборами. Одевшись, он с минуту постоял посреди комнаты, проверяя свою готовность, а затем, подхватив кейс, быстро вышел из номера.

Серую "Тойоту" Брянцев заметил сразу, едва вышел из стеклянных дверей гостиничного холла и оказался на широком крыльце под козырьком. Машина стояла прямо у лестницы, поблескивая на солнце лаком. Тонированное стекло со стороны водителя было приоткрыто, и Брянцев увидел голову брюнета в тёмных очках, наблюдавшего за выходящими из дверей. На мгновение заколебавшись, Анатолий шагнул вперед с решительностью обреченного, на ходу расчёсывая ещё влажные волосы. Водитель заметил его и теперь откровенно разглядывал приближающегося Брянцева, словно ощупывал настороженным взглядом, скрытым очками.

–Вы – Валерий? – негромко спросил Брянцев, подойдя к нему почти вплотную и пытаясь заглянуть в глубь салона.

Водитель, возраст которого было трудно угадать, коротко кивнул в ответ и в свою очередь спросил:

–Анатолий Викторович?

– Да.

–Садитесь.

Брянцев обошёл машину и сел, положив кейс себе на колени. Быстро оглянувшись и убедившись, что они одни, он чуть расслабился и, виновато улыбнувшись, сказал в оправдание:

–Извините, что заставил ждать. Проспал немного… Устал с дороги. Водитель никак не прореагировал на это и молча завел двигатель.

Машина плавно тронулась с места и, выехав на улицу, резво помчалась по ней, сразу же заняв крайний левый ряд. Сначала они ехали по Измайловскому проспекту вдоль парка, и Брянцев молчаливо посматривал в окно, но когда "Тойота" свернула направо, он с беспокойством завозился в кресле и спросил:

–А куда мы едем?

–За город, на дачу, – коротко ответил Валерий, едва заметно скривив губы в усмешке: – Ваши друзья тоже там. Ждут вас.

Это пояснение немного успокоило Брянцева. Он пошарил по карманам пиджака в поисках сигарет, не обнаружил их и вежливо спросил водителя:

–Ещё раз прошу прощения, но не найдется ли у вас сигарет? Я не

успел купить.

Валерий молча вынул пачку "Мальборо" и положил её на панель. Брянцев достал сигарету и закурил, косясь на неразговорчивого парня, в котором чувствовалась скрытая сила.

–Спасибо, – поблагодарил он, с удовольствием затягиваясь дымом, и подумал, увидев мозолистые костяшки пальцев Валерия, что тот, возможно, служил в спецназе.

Ехали довольно долго, сначала по шоссе Энтузиастов, а потом по кольцевой дороге, обогнув чуть ли не полгорода. Брянцев неплохо ориентировался в Москве, но пригороды почти не знал, поэтому внимательно следил за дорожными указателями, быстро проносящимися мимо. В зеркале он заметил следующую за ними Тёмно–зелёную "десятку", и только сейчас вспомнил, что видел её же, когда они выезжали на Измайловский проспект. Тогда он не обратил на неё никакого внимания, а сейчас забеспокоился, но ненадолго. В памяти всплыли телефонный разговор со Шкловским, его слова об охране, и Брянцев скривил губы в усмешке над своим очередным страхом.

"Тойота" свернула с кольцевой на Варшавское шоссе, "десятка" тоже, и обе машины ещё около получаса продолжали двигаться на юг, пока не свернули на какую–то второстепенную дорогу, приведшую их в дачный посёлок, окруженный прекрасным сосняком. Они проехали его насквозь и остановились на самом краю возле довольно скромной на вид двухэтажной деревянной дачи, обнесённой сплошным забором из металлических листов, окрашенных свежей голубой краской.

Дом, судя по всему, был построен совсем недавно. Брянцев, выбравшись из машины, даже почувствовал запах олифы, которой была покрыта обшивка стен. Под ногами захрустел мелкий гравий дорожки, ведущей к воротам и калитке. Брянцев растерянно озирался вокруг, в нерешительности ожидая появления хозяев, но никто не выходил встречать его, а Валерий по–прежнему молчаливо сидел в салоне "Тойоты" и бесстрастно курил сигарету. "Десятка" же развернулась неподалеку и умчалась прочь, выполнив свое задание.

Брянцев хотел было спросить водителя, что делать дальше, но тут заметил, как на крыльцо веранды вышли двое мужчин и не спеша пошли к калитке. Оба были одеты по–домашнему, в спортивные костюмы и майки, а на ногах – кроссовки, но Брянцев, оценив их фигуры, сделал вывод, что спортом они занимаются от случая к случаю и не слишком себя обременяют физическими нагрузками. Один из них был невысок и чуточку полноват, зато второй – под сто девяносто ростом, но сух, как жердь. Оба были брюнетами, но тот, что пониже, явно старше своего спутника и по возрасту, и по положению. Он шёл уверенно и степенно, слегка переваливаясь и раскачиваясь на ходу, широко разворачивая ступни наружу, словно моряк, а второй же, напротив, из–за своего роста семенил за ним, сутулясь и глядя себе под ноги, будто опасался наступить на пятки старшему. Они подошли к калитке и, распахнув её, уставились на Брянцева оценивающими взглядами. Этот осмотр продолжался несколько мгновений, но и их было достаточно, чтобы Брянцев почувствовал себя червяком, помещенным под микроскоп.

–Анатолий Викторович? – наконец–то спросил старший довольно вежливым и приятным голосом.

–Да, я, – выдавил из себя Брянцев, стараясь не выказать вдруг возникшую неприязнь к этой парочке.

–Мы вас ждем… Э–э–э… Позвольте представиться, меня зовут Рудольфом Альфредовичем… Можно просто Руди, – добавил он, широко улыбнувшись и сверкнув золотыми коронками. – А это Миша, мой помощник. Прошу, проходите.

Миша закрыл за ними калитку, и Брянцев услышал шум отъезжающей "Тойоты".

–А где же мои компаньоны? – не утерпев, спросил он Гарденберга.

–Понимаю, вам не терпится с ними увидеться, – чуть иронично сказал тот. – За ними уже уехали… Да вы проходите, Анатолий Викторович, не стесняйтесь и будьте как дома…

Все трое прошли в гостиную, обставленную дорогой итальянской мебелью, показавшейся Брянцеву неуместной в интерьере, в общем–то, обыкновенной дачи, но он не удивился. Ему приходилось видеть и не такое…