Текст книги "Кровавый Меркурий"

Автор книги: Сергей Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

–В целом – да, – ответил хозяин виллы после минутных раздумий и сомнений. – Но всё же это большой риск… Если что–то пойдет не так, как ты планируешь…

–Всё пойдёт именно так, как я думаю, – опять прервал собеседника Азизи. – Я всё просчитал и всё учёл, а риска не боюсь. Мы все рискуем ежедневно и ежечасно. Риск – нормальное состояние борца… Ну ладно, хватит об этом… Лучше скажи, как идёт переброска порошка на склады? Уложимся ли мы к сроку?

–Об этом не беспокойся, всё сырье на месте и уже переработано на девяносто процентов. На следующей неделе приступим к упаковке, –Мосаддык довольно улыбнулся. – Всё будет сделано на самом высшем уровне. В лабораторию доставили специальную установку по ультра–очистке тары после упаковки, так что ни одна молекула не останется на поверхности после обработки. Дополнительно ещё обработаем спецсоставом против собак. Так что успокой этого русского – мы свои обязательства выполним. Главное, чтобы они нас не подвели…

–Не подведут, – уверенно ответил Азизи. – Они тоже слишком многое поставили на кон и играют наверняка. Кстати, а что с камушками? Нам скоро нужно предоставить залог…

–С этим, конечно, сложнее, но всё же наберём… Переправлять придётся по дипломатическим каналам, груз слишком деликатный. Сейчас работаем над этим.

–Ты меня порадовал. Через несколько дней я должен буду дать ответ нашему партнёру по всем пунктам, и не хотелось бы выглядеть бледно…

–Понимаю… Но твоё беспокойство по этому поводу напрасно, всё практически готово. Остается провести операцию и получить товар. Все члены Совета только этого и ждут. Так что будь готов к серьёзному разговору.

–А я всегда готов, – усмехнулся Азизи и тихо добавил: – Ко всему…

–Я в этом не сомневаюсь, – также с улыбкой сказал Мосаддык.

Гость с хозяином вышли из кабинета, и Мосаддык распорядился проводить его в отведённые ему покои. Охранник, встречавший Азизи в приёмной, почтительно поклонился и жестом пригласил того следовать за ним. Когда за обоими закрылись двери, улыбка с лица Мосаддыка исчезла, и он, холодно взглянув на парня за пультом в приёмной, негромко сказал:

–Соедини меня с Первым.

–Слушаюсь, командир, – так же тихо ответил тот и склонился над пультом.

–Машину господина Азизи проверили? – спросил Мосаддык.

–Да, всё чисто, – ответил парень кратко и, взглянув на экран, доложил: – Первый на связи.

–Хорошо, я буду говорить из кабинета. Включи систему "О".

–Исполнено, командир…

Мосаддык скрылся за дверью и, подойдя к столу, взял телефонную трубку.

Глава 3

Весна: любовь, мечты и… планы

Стояла чудная погода… Разгар весны в Альпах вообще замечательное явление, но сегодняшний вечер, бархатистый и нежный, был само очарование. Казалось, что воздух напоён ароматами далёких лугов и целого моря цветов, пенными шапками заполонивших каждый свободный клочок Женевы и даже забирающихся на стены нереально опрятных домов. Прекрасная картина открывалась с высоты пятого этажа шикарного пятизвёздного отеля, расположившегося на берегу Женевского озера. Внизу, по набережной, неспешно катили дорогие авто, сверкая лаком в ярком свете фонарей, отражающемся и на водном зеркале. По широким тротуарам под сенью ухоженных огромных деревьев чинно прогуливалась солидная публика. Были заполнены бесчисленные кафе и ресторанчики со столиками, расставленными прямо на улице. Офисы банков и фирм уже опустели, и теперь горожане, смешавшись с многочисленными туристами, предавались отдыху и развлечениям. Откуда–то неслась негромкая музыка уличного оркестра, исполняющего весёлую польку, да пара молодых гитаристов, сидя у самой воды, перебирала струны и напевала вполголоса. Ничто не нарушало идиллии этого райского уголка Европы, беременного деньгами, стекающимися сюда со всего мира…

На огромном балконе отеля с вычурно–ажурными перилами среди кадок и горшков с цветущими кустами сидел в глубоком кресле полнеющий мужчина лет шестидесяти и задумчиво смотрел на озеро, туда, где бил прямо из воды гейзер фонтана, подсвеченный прожекторами. Черты его широкого лица были грубы и жёстки, словно на нём отпечаталась вся его жизнь. Жизнь, полная ежечасной борьбы и опасностей, о которых он всегда помнил и которые заставляли его быть во всеоружии перед любыми угрозами, ставшими для него обычными издержками. Это лицо нельзя было назвать красивым, но в нём чувствовались воля и властолюбие. Но чувствовалось в нём что–то звериное, отталкивающее и заставляющее опасаться его владельца даже тех, кто не был с ним знаком.

Мужчина взял со столика, стоящего рядом с креслом, широкий хрустальный бокал, наполовину наполненный коньяком, отпил большой глоток, причмокнул, смакуя напиток, и пососал ломтик лимона, а затем съел его вместе с цедрой. Крякнув от наслаждения и довольно усмехнувшись, он потянулся в кресле и глянул на золотые часы с браслетом, весящие не меньше десяти унций.

–Лёшка! – крикнул он в раскрытую балконную дверь.

Оттуда тотчас появился крепкий молодой человек в элегантном дорогом костюме, отлично сидящем на его спортивной фигуре. Парень быстро подошёл к мужчине и застыл в полутора метрах от кресла в почтительной позе, молчаливо ожидая распоряжений босса. В его чуть склонённой голове и подобострастном взгляде читалась готовность угодить любым пожеланиям хозяина, что указывало на хорошую и длительную "дрессировку". Мужчина мельком взглянул на него и сказал с ленцой:

–Распорядись–ка насчёт ужина. Пусть подадут в номер. Неохота переодеваться и тащиться в ресторан…

–Хорошо, Антон Борисович, – ответил парень с легким поклоном. – Что заказать?

–Ну ты же знаешь мои вкусы, – усмехнулся босс. – Икры побольше и бутылку "Смирновки" самой лучшей. Остальное – на твоё усмотрение.

Он небрежно махнул рукой, отпуская парня, и тот исчез, словно растворился, оставив хозяина наедине с его мыслями и коньяком, бутылка которого была уже наполовину пуста. Впрочем, эта доза, выпитая за несколько часов, не делала человека на балконе пьяным, а лишь стимулировала его мыслительные процессы, выстраивающие и анализирующие сложнейшую комбинацию, венцом которой должно было стать приумножение капиталов его подпольной империи сразу на несколько сот миллионов долларов.

Антон Борисович Галанов, он же Цезарь – некоронованный король одной из крупнейших преступных организаций Поволжья, – оказался в этом заповеднике миллионеров вовсе не по прихоти пресыщенного жизнью креза. Скорее – по "производственной необходимости", решив совместить приятное с полезным. Само собой, пребывание в тихой и процветающей Швейцарии, да ещё в таком шикарном месте, где номер обходился ему в полторы тысячи баксов в день, было приятным, и Цезарь по достоинству оценил покой и комфорт, окружавший его вот уже полгода. Это было счастьем после безумного 1997 года, едва не приведшего его могущественную империю к полному разгрому и краху. Да и сам он тогда избежал смерти лишь чудом, унеся на своём теле её огненные отметины. Он до сих пор видел во сне, как ворвавшийся в здание огненный смерч пожирает своими жадными языками братву и тянется к нему, как вспыхивает на нем костюм и он катается по бетонному грязному полу гаража, словно червь, пытаясь сбить с себя пламя…

От этих сновидений Цезарь часто вскакивал с кровати посреди ночи, обливаясь потом и задыхаясь, словно от удушливого дыма с запахом горящего бензина и мяса… Человеческого мяса! Многие из его людей сгорели тогда заживо в том гигантском костре, запалённом так и оставшимся безвестным киллером–маньяком, объявившим ему и его организации войну и едва не выигравшим её. Цезарю так и не удалось узнать ни настоящего имени Палача, ни на кого тот работал. Ничего не знал он и о его дальнейшей судьбе, но был уверен, что враг до сих пор жив, несмотря на прекрасную инсценировку собственной гибели, разыгранную им перед решающим ударом.

После случившегося Цезарю стало по–настоящему страшно, быть может, впервые в жизни он позволил страху взять себя за горло мёртвой хваткой. Именно страх, что Палач жив и всё ещё продолжает вести свою войну, заставил Антона Борисовича тихо и незаметно исчезнуть из России, чтобы укрыться в этом фешенебельном отеле под видом нового русского, коих здесь пруд пруди. О его отъезде знали только самые ближайшие соратники, через которых он продолжал руководить организаций, практически не покидая стен отеля. Только здесь он чувствовал себя в относительной безопасности, которую обеспечивала его личная "гвардия", служба безопасности отеля и швейцарская полиция.

Но всё же он ни на минуту не забывал об относительности этой безопасности, помня о дьявольской изобретательности киллера, с какой тот шёл к своей цели. Если Палач всё ещё охотится на него и каким–то образом выйдет на след, то за свою безопасность Цезарь не даст и гроша.

Об этих страхах босса не знал никто, кроме его верной подруги Клеопатры, оставшейся наместницей в России и, по существу, возродившей организацию из пепла. Империя вновь ожила и окрепла, в неё влилась свежая кровь новых молодых "рекрутов", мечтающих о красивой жизни за чужой счёт. И на их прокорм требовались колоссальные средства, а "императорская казна" – общак сильно похудела благодаря всё тому же мерзавцу Палачу. Всякий раз, вспоминая об этом, Цезарь скрипел зубами от бешеной ярости и мечтал когда–нибудь свести счёты со своим врагом, если, конечно, судьбе будет угодно пересечь их пути.

Но страхи страхами, а дело делом. Нужно было восстанавливать свою былую силу и власть, иначе другие, молодые, наглые и сильные, вышвырнут на обочину жизни. Цезарь уже чувствовал их алчное дыхание за своей спиной, и это заставляло торопиться. Он давно вынашивал планы грандиозной операции, отдав её подготовке массу времени, сил и средств, но прошлогодние события сорвали их, заставив бороться за выживание. Теперь же эта операция вновь стала актуальной. Антону Борисовичу позарез нужны были деньги, очень много денег. Только они могли вернуть утраченные позиции в жестоком мире истинной власти, почти невидимой для обывателей. Именно необходимость возобновить подготовку к этой "афере века" заставила его избрать местом своего вынужденного изгнания Женеву и извлечь из этого пользу.

С самого начала всё шло прекрасно. Цезарь быстро восстановил нужные связи. В игру вступили такие могущественные силы, что в успехе задуманного он уже не сомневался. Но вдруг объявился совершенно неожиданный фактор, поначалу заставивший его немного понервничать. Одна из его фирмёшек – «данников" каким–то непостижимым образом подобралась вплотную к товару, выйдя на "продавца". Мало того, по совершенно невероятному стечению обстоятельств эти шустрые ребята вышли на его же "покупателя". С ним они контачили пару лет назад и пытались всучить туфту. Тогда они сами попались на ловком мошенничестве, но вовремя отыграли всё назад. Цезарь был в курсе всей этой возни и шумихи вокруг "краски", которые то стихали, то разгорались вновь в начале девяностых, пока совсем не сошли на нет. Весь этот долгий спектакль, тонко срежиссированный российскими спецслужбами, имел лишь одну цель – дезинформировать заинтересованные в "красной ртути" стороны, убедить, что такого вещества в природе не существует.

Об истинном положении дел знал лишь очень узкий круг людей, ревностно оберегающих эту тайну, государственную стратегическую тайну… Но времена менялись, менялась и власть, и люди при власти, не забывающие о своих личных интересах. А они, эти интересы, простирались очень широко, по существу на всю страну, давно ставшую гигантской кормушкой, от которой только ленивый и трусливый не отхватывал куски пожирнее да послаще. Товаром стало всё, абсолютно всё, даже государственные тайны и стратегические материалы. И этим не грех было воспользоваться.

Когда Цезарь узнал, что в его "огород" забрели "дикие козлы", он поначалу решил прихлопнуть их словно мух, но умница Клеопатра отговорила его от столь решительного и кардинального решения возникшей проблемы, быстро смекнув, как обратить её на пользу дела. Аргументы Галины убедили его, и Цезарь решил включить этот неизвестный "Икс" в свою сложнейшую формулу. Естественно, что Клеопатра сама взялась за корректировку плана и вскоре поделилась с ним своим маленьким шедевром, восхитившим его изысканной изощрённостью. Хотя и пришлось всё менять на ходу, но теперь операция выглядела почти неуязвимой…

Именно над этим новым планом своего "серого кардинала", как в шутку он называл Галину, Антон Борисович и размышлял, сидя на балконе отеля и взбадривая себя коньяком. Вечер незаметно и быстро отгорел закатом, и над Женевой опустилась ночь, тихая и звёздная, идеальная для влюбленных парочек, прогуливающихся по набережной. Цезарь не был сентиментальным, но и он блаженно потянулся в кресле, мечтательно взглянув на звёзды. Но не они его вдохновляли, а те перспективы, которые открывались при удачном завершении операции. От этих перспектив дух захватывало, и Антон Борисович, вылив в бокал остатки коньяка, выпил его одним большим глотком и с шумом выдохнул.

Где–то в глубине апартаментов залился тихой трелью телефон, и Цезарь встрепенулся, обернувшись к двери. Через несколько секунд на балконе появился Алексей – его личный телохранитель, водитель и порученец, держа в руке трубку:

–Хозяин, Галина Петровна…

–Дай–ка, – нетерпеливо сказал Цезарь, выхватывая трубку. – Алло, Галочка? – воскликнул он радостно.

–Я, котик, я… – проворковала в ответ Клеопатра. – Ну, как ты без меня?

–Неплохо, Галочка, но с тобой лучше, – шутливо ответил он и знаком приказал удалиться все еще стоящему рядом Алексею. Тот тут же исчез, прикрыв балконную дверь. – Чем порадуешь? – в свою очередь спросил Цезарь.

–Всё идёт по плану, дорогой. Все трое уже на месте, игра началась.

–Значит, всё в порядке?

–Да. Наживку они проглотили. Никаких проблем пока нет. От жадности совсем одурели, ничего вокруг не видят дальше своего носа. Послезавтра брюнетик получит "пробники" и отправится к "дядюшке". Так что организуй ему встречу по высшему разряду. Остальных мы пока придержим на коротком поводке, – сообщила Галина.

–Что ж, отлично, но за брюнетом нужен присмотр.

–Разумеется, дорогой, присмотр обеспечу. Я уверена, что за "живцом" пойдут и "щуки", вот тут–то нам зевать никак нельзя, – шутливо ответила Галина и уже серьёзно продолжила: – Антон, ты уже согласовал с мусульманами изменение плана? Они не заупрямятся?

–Предварительно обговорил… Вроде бы восприняли с пониманием. По крайней мере, пока возражений не было. Завтра вечером встречаюсь с их эмиссаром, чтобы окончательно всё решить… по всем изменениям.

–Ну хорошо, надеюсь, что ничего больше менять не придется, да и поздно уже… Ладно, Антон, буду держать тебя в курсе нашей игры, а ты обрабатывай мусульман. Главное, чтобы они не дали задний ход.

–Не беспокойся, дорогая, никуда они не денутся. Этот товар они могут получить только из моих рук или не получат вообще. У них нет выбора, так что диктовать условия будем мы. Ха–ха–ха!.. Да, киска, а как там наши мальчики? – неожиданно спросил Цезарь с легкой тревогой. – Не балуют?

–Нет, они у нас пока паиньки. Хорошие мальчики, послушные… Не волнуйся, дорогой, я держу ситуацию под контролем.

–Да? Ну ладно, если что – немедленно сообщай, я приму меры…

–Я и сама могу принять меры, если потребуется. Не забивай себе голову такими пустяками. Работай на перспективу, а я уж займусь текучкой.

–Ну хорошо… А как в остальном обстановка? Всё в порядке?

–Антон, не изводи себя, – мягко сказала Галина. – Если бы было что–то не так или что–то серьёзное, с чем я не смогла бы справиться, я бы тебе сообщила. Ты же знаешь…

–Да, конечно… Извини…

–Ничего, я понимаю… Ладно, дорогой, не беспокойся ни о чем и сосредоточься на деле. Я тебе ещё позвоню. Всё, целую.

В трубке раздались гудки, и Цезарь, вздохнув, встал с кресла. Новости были обнадёживающими, хотя тревога за состояние "домашних" дел полностью не исчезла. Антон Борисович, конечно же, доверял своей подруге, как делал это на протяжении многих лет, и она ни разу не давала повода для подозрений или разочарований. Но её растущая самостоятельность по управлению организацией начинала его беспокоить. Если бы он находился дома, то смог бы контролировать ситуацию и вовремя реагировать на любые нежелательные тенденции её развития. Но теперь ему ничего другого не оставалось, как полностью довериться Галине. А он никогда и никому полностью не доверял. "Чрезмерное доверие приводит к соблазнам, – думал он, направляясь к двери, – а от них полшага до предательства. Кто знает, не соблазнится ли Галина той властью, которую даёт контроль над организацией, и не решит ли прибрать всё к своим рукам, пока я тут торчу?"

Цезарь сам не заметил, как начал ходить по комнате, то убыстряя, то замедляя шаги. Неожиданно пришедшие мысли не уходили из головы. "Способна ли она на такое? А почему бы и нет? Она уже теперь, по существу, правит моей империей, до тонкостей знает все дела, связи… А политик из неё хоть куда… Я уже немолод, а она баба в самом соку. На кой чёрт я ей сдался? В один прекрасный момент пихнет под зад, и это в лучшем случае, а в худшем… Чёрт! А ведь я об этом раньше никогда не думал! А надо бы. Только идиоты слепо доверяют другим. Человек ведь слаб и по натуре – предатель. Все продаются и покупаются, вопрос лишь в цене. Её, конечно, за мелочь не купишь, но за миллиард… Да уж, проблемка вырисовывается, мать твою!.. Ладно, чего я так разнервничался? Ещё не вечер! Пока она не опасна. Пока не сделано дело. А вот потом… Потом нужно держать ушки на макушке и не зевать. Потом, дорогая, придётся разобраться, кто есть ху…"

Плотоядно усмехнувшись, Цезарь тяжёлой походкой прошествовал через гостиную в столовую, где только что накрыли стол, и сел на привычное место напротив двери. Алексей, ожидая распоряжений хозяина, молча стоял чуть поодаль с совершенно бесстрастным лицом, похожий на каменного истукана.

–Чего стоишь? Зови парней, – с усмешкой сказал Антон Борисович,

придвигая к себе серебряную вазу с икрой и с вожделением потирая

ладони.

Алексей вышел из столовой и через несколько минут вернулся вместе с двумя другими такими же крепкими парнями. Цезарь жестом указал на стол и спросил:

–А где Вадим?

–Сейчас придет, хозяин. Одевается…

–Он что, собирается на приём к английской королеве? – иронично спросил Цезарь. – Ладно, чёрт с ним, ждать не будем… Что у ребят?

–Всё тихо, хозяин, – ответил Алексей. – Они сменятся через два часа, тогда и поужинают.

–Ну–ну… – промолвил Цезарь, покрывая ломоть ржаного хлеба толстым слоем чёрной икры. Затем он взял бутылку "Смирновки" и наполнил рюмку до краев. Неторопливо выпив водку, с удовольствием крякнул и, откусив от бутерброда, заработал челюстями, весело поглядывая на своих "гвардейцев", всё ещё не решающихся приступить к трапезе. Только увидев кивок хозяина, все трое чинно и в полном молчании взялись за приборы.

В столовую вошёл ещё один мужчина. Высокий и худой как жердь, он явно диссонировал на фоне крепышей, сидящих за столом. Его интеллигентная внешность, сутулость и скованность говорили о том, что он не принадлежит к "королевской гвардии" и чувствует себя в этой компании не совсем уверенно. Заметив его, Цезарь усмехнулся и сказал:

– А–а–а, Вадим… Опаздываешь. Я дважды никого не приглашаю… Ну проходи, садись.

–Извините, Антон Борисович, я не думал, что ужин будет… неофициальным, – смущенно ответил тот, проходя к свободному месту.

–Ладно, извиняю… Не люблю я все эти этикеты. На сборы тратишь уйму времени, а чувствуешь себя полным идиотом. Завтра с утра ты мне понадобишься. Съездим кое–куда, поработаешь толмачом…

–Я к вашим услугам, Антон Борисович, – тихо ответил Вадим.

–Угу… А теперь закусим чем бог послал.

Все склонились над тарелками и принялись поглощать изысканные блюда, не слишком придерживаясь правил этикета, о которых имели далеко не точное представление. Это несколько шокировало Вадима, но он привык к простым нравам сотрапезников, да и опасался делать им какие–либо замечания.

* * *

Мощный мотор "Порше–911 Турбо" работал ровно и без напряга, легко вынося машину на самую вершину перевала. Отсюда открывался великолепный вид на долину со змеящейся серебряной лентой реки, теряющейся где–то далеко в туманной сизой дымке. Клёнов вёл машину спокойно и уверенно, хотя стрелка спидометра колебалась у отметки "100", а слева за невысоким бордюром ограждения зиял пустотой почти вертикальный обрыв. Рядом с ним сидела молодая красивая женщина с тёмно–карими глазами и роскошными волосами, отливающими на солнце бронзой и перехваченными шёлковым белым шарфом. Облегающий белоснежный мягкий джемпер из ангоры не скрывал её красивого бюста, которому могла позавидовать любая фотомодель.

Алекс искоса нежно посматривал на Женю, с задумчивым восхищением любующуюся дорожными пейзажами. Вот уже сколько месяцев он в свою очередь не переставал восхищаться своей молодой женой, каждый раз открывая в ней для себя что–то новое, почти неуловимое, но безумно притягательное и дорогое, что заставляло сердце замирать от восторга и избытка чувств.

Женя держала в руке пакет с любимым манговым соком и, изящно склонив голову, потягивала его через соломинку. Её губы играли улыбкой, в которой Алекс замечал черты немного детского, наивного, но искреннего восторга от той красоты, что окружала их.

Подъём наконец кончился, и Клёнов увидел впереди довольно просторную смотровую площадку, на которой стояли три автомобиля с туристами, решившими сделать короткую остановку, чтобы полюбоваться замечательной панорамой и запечатлеть её на пленку. Притормозив, он спросил:

–Остановимся?

–Да, милый, – ответила Женя с улыбкой.

Выходя из машины, Алекс замешкался, доставая видеокамеру, цифровой фотоаппарат и плащ жены, о котором он вспомнил, увидев, как развеваются на ветру её волосы. Погода была чудесной, но всё же на высоте почти в три тысячи метров ощущалось дыхание близких ледников. Здесь ещё лежал снег, несмотря на то что в долинах весна давно вступила в свои права.

Он нагнал Женю почти у самого ограждения, заботливо накинув плащ ей на плечи, и привлёк к себе. Их губы встретились, и он ощутил сладковатый вкус и аромат манго.

–Джеки… – Алекс, глядя в глаза любимой, снова тонул в них. – Джеки…

–Что, милый? – спросила она, всё понимая и без слов.

–Нет, ничего… – немного смущенно ответил он. – Просто мне нравится иногда повторять твоё имя, малышка.

Она вскинула свои густые ресницы и благодарно посмотрела на него.

–Ты словно мальчишка… – негромко сказала Женя. – Спасибо, что ты такой… – Помолчав, она вдруг спросила: – А далеко ещё до Женевы?

–Нет, часа за два доедем. Ты устала?

–Немного…

–Ничего, приедем – отдохнём. Номер уже ждёт нас. Думаю, тебе понравится. Я снял самый лучший.

–С тобой мне везде хорошо, любимый. Спасибо тебе за это чудесное путешествие. Столько впечатлений!

–Ну что ты, мы только начали его. Я же обещал, что покажу тебе весь мир, так что у нас ещё всё впереди.

–А куда мы поедем после Женевы? – с интересом спросила Женя.

– В Париж, ведь ты хотела побывать там.

– А потом?

– Потом в Испанию и Португалию… А из Лиссабона мы отправимся на яхте на Канары и с недельку отдохнем в Санта–Крузе на нашей вилле. Ну, а оттуда спустимся к экватору вдоль побережья Африки, порыбачим, поплаваем с аквалангами, свожу тебя на сафари… Потом снова вернёмся на виллу, отдохнём и отправимся на Средиземное море. Пока не побываем везде, где ты захочешь. Или, может, сразу махнем в Америку? Приказывай, моя королева, я исполню любое твое желание! – полушутя–полусерьёзно воскликнул Клёнов и по–рыцарски склонился, целуя губами холодные пальцы Жени, согревая их своим дыханием.

Они так увлеклись, что не сразу заметили, как к ним подошла пожилая чета, и высокий седой господин вежливо обратился к Алексу:

–Сэр, прошу прощения за беспокойство, но я и моя жена восхищены

вашей дочерью… Очень красивая молодая леди… Если разрешите, то

мы бы хотели сфотографировать её или вас с нею на фоне этой замечательной природы.

Алекс, хотя и не в совершенстве, говорил по–английски, но эта просьба, прозвучавшая так неожиданно, немного озадачила его. Он смущённо заметил:

–Эта молодая леди – моя жена…

–О, извините, сэр, – смутился пожилой англичанин. – Ваша жена так молода… Прошу нас извинить…

–Ничего, вы меня не обидели. К тому же вы правы, она действительно намного моложе меня, – ответил Клёнов доброжелательно и обратился к жене: – Джеки, ты не против?

–Спасибо, я польщена, – ответила она скромно.

–Весьма признателен вам, леди… – обрадовался англичанин. – Вы уж извините нас, но не часто видишь таких красивых женщин. Уж поверьте мне на слово, сэр, но ваша жена – само совершенство. Говорю это вам как профессиональный фотограф. Она могла бы сделать отличную карьеру в рекламном бизнесе или на лучших подиумах. Не сочтите мои слова бестактными, это лишь комплимент.

–Да, конечно, – с вежливой улыбкой ответил Алекс. – Пожалуйста, можете сделать снимок, мистер…

–Мистер Кэмпбелл, – представился мужчина. – Вот моя визитная карточка. А как ваше имя?

–Алекс и Джеки Клёновы.

–Очень приятно познакомиться с вами. Мою жену зовут Мэри, а меня Гарри. У вас довольно необычная фамилия… Вы из Польши?

–Из Германии, но фамилия славянская.

–Понимаю… Что ж, не будем вас задерживать. Миссис Клёнова, будьте любезны встать вот сюда, – попросил англичанин, указывая на место возле огромного валуна с растущей подле него причудливо изогнутой сосной. Женя выполнила его просьбу, держась совершенно естественно и непринужденно. – Прекрасно… Вы просто рождены быть фотомоделью.

Кэмпбелл быстро настроил свою профессиональную камеру и, сделав несколько снимков, поблагодарил Джеки и Алекса, пожелав на прощание семейного счастья.

Вскоре и молодые супруги, запечатлев на память окружающие пейзажи, направились к машине. Дорога спустилась в долину и стала значительно шире. Алекс повёл "Порше" быстрее, вдоль обочин замелькали толстенные стволы старых каштанов, поплыли изумрудные лоскуты ухоженных полей и ровные ряды виноградных лоз с частоколом белоснежных шпалер, взбегающие к подножию гор. Потом потянулись цветущие сады, наполнив тонким пьянящим ароматом салон автомобиля.

Шоссе влилось в широкую магистраль Е62, и Алекс довёл скорость до 160. Ветер с яростным свистом врывался в окно, заставив Женю поднять стекло двери. Она не переставала любоваться калейдоскопом пейзажей, но Алекс заметил усталость на её лице и, когда появилась окраина Лозанны, плавно затормозил у маленького кафе, возле которого прямо на тротуаре стояли столики под яркими зонтиками.

–Малышка, может подкрепимся? – мягко спросил он. – Нам ехать ещё

около часа…

Они вышли из машины и сели за столик, к которому тут же подошёл официант, одетый в колоритный национальный костюм, и, приняв заказ, поспешил его исполнить. Через несколько минут он вернулся, расставив перед ними чашки и блюдца с пирожными – маленькими кондитерскими шедеврами. Женя отпила горячий шоколад и тихо сказала:

–Боже, как здесь хорошо… Тихо, спокойно, ухоженно. Знаешь, мне до сих пор не верится, что это мне не снится. Здесь люди живут, а у нас – выживают. Как хорошо, что ты вытащил меня из того кошмара.

–Ну что ты, малышка. Забудь о прошлом. Теперь ты можешь тоже наслаждаться жизнью и ничего не опасаться, – Клёнов взял жену за руку и легонько сжал ладонью. – Ты скучаешь по России?

–Есть немного, – с грустной улыбкой ответила Женя. – Полгода уже прошло.

–Ничего, мы ещё съездим на родину, обещаю тебе это. Не грусти, малышка.

–Не буду, – Женя сверкнула ослепительной улыбкой: – Не обращай внимания на мою ностальгию. Мне вовсе не хочется снова очутиться в том аду, даже на один лишь день. Мне хорошо с тобой и о большем я не мечтаю.

В Женеву они прибыли после полудня. Алекс быстро отыскал нужный отель и оставил машину на попечение расторопного парня в фирменном костюме и визиткой на груди. Тот отогнал её в гараж, стоящий по соседству с отелем и ничем не отличающийся внешне от многих других зданий на этой улице, разве что только тем, что вместо дверей в нём были поднимающиеся ворота, за которыми Алекс заметил подъёмник, доставляющий машины клиентов на все шесть этажей. Подошедший носильщик подхватил немногочисленный багаж, состоящий из двух кожаных чемоданов, и заспешил к стеклянным дверям парадного входа.

Клёнов снял "президент–апартаменты" на верхнем этаже, состоящие из большого холла, просторной гостиной, столовой, кабинета, двух спален и ванной с небольшим бассейном посередине. Кроме того, возле каждой из спален находились душевые кабины и туалеты. Обследовав все это, потрясенная роскошью Женя с восторгом воскликнула:

–Милый, так живут только короли! Это чудесно, но, наверное, безумно дорого?

–Пустяки, живем лишь раз, – довольный произведенным эффектом, ответил Алекс. – И потом, разве ты не королева? Ты самая прекрасная из всех королев на свете!

–А сколько мы здесь пробудем? – поинтересовалась она.

–Сколько пожелаешь, дорогая.

–Я бы жила здесь всю жизнь… – мечтательно вздохнула Женя и, лукаво улыбнувшись, сказала: – Шучу! Ты мне покажешь местные достопримечательности?

–Обязательно, но сначала хочу угостить тебя прекрасным обедом. Ты не против? – спросил Алекс, привлекая её к себе и целуя.

–Я не против, милый…

–Тогда доставай свое лучшее платье, моя королева, и устроим себе маленький праздник. Надо же как–то отметить начало нашего путешествия.

Они обедали в ресторане отеля, сидя напротив друг друга и наслаждаясь изысканной кухней, винами и лёгкой музыкой, исполняемой оркестром со сцены. Им было очень хорошо вдвоём, и они не сводили друг с друга влюбленных взглядов, словно их бурный роман только что завязался. Время пролетело незаметно. Когда Алекс и Женя встали из–за стола, на улице уже сгустились сумерки, и они решили, что сегодняшний вечер проведут в номере, а осмотром города займутся с утра. Алекс заказал пару бутылок "Мадам Клико", корзину с фруктами и целую кучу разных сладостей, а затем поднялся вместе с женой в номер. Вскоре принесли заказ, и Клёнов запер дверь, повесив снаружи табличку "Не беспокоить".

О, как они оба ждали этого момента! Их взаимные чувства и страсть, вспыхнувшие подобно сверхновой звезде год назад, нисколько не померкли, несмотря на тяжелейшие испытания, через которые им обоим пришлось пройти. Напротив, с каждым новым днём, прожитым вместе, взаимная привязанность и нежность друг к другу становились лишь сильнее, глубже и утонченнее. Любовь помогла им выжить, а теперь помогала жить, и они берегли её как бесценный дар судьбы, как невероятное чудо, открывшее для них смысл бытия…